fury

В комнате невыносимо душно и пахнет сигаретным дымом. Тэхен открывает глаза, ощущая жжение, в них будто песка насыпали, и стягивает с себя подушки, шумно выдыхая и стирая со лба капельки пота. Он какое-то время пялится в потолок, чувствуя, что немного болит голова. Ему ничего не снилось. Можно ли считать, что ему повезло? Морфей решил, что хватит с него на сегодня потрясений. Судя по темноте за окном уже поздно. Он поднимает руку и оттягивает рукав, чтобы посмотреть на дисплее часов время, нажав на маленькую кнопочку сбоку, чтобы включить подсветку. Половина первого ночи, проспал целый день и проснулся почти таким же разбитым, каким ложился. Он чувствует, что веки припухли от слез и рад, что таким его никто не видел. Интересно, вернулся ли Чонгук? Скорее всего, просто будить не стал и тоже лег спать. Наверняка не о чем беспокоиться, он всегда приходит домой. Да и не нянька же он ему, чтобы следить, в конце концов. Чонгук уже давно самостоятельный и взрослый, слишком рано пришлось повзрослеть, но Тэхен всегда старался оттянуть для него этот момент, чтобы ему довелось побыть ребенком. Ему казалось, что он хорошо с этим справился. Не то, чтобы он готов был вешать себе на грудь медальку, но он действительно старался. Они могли часам напролет болтать под широким настилом одеяла, накинутом на что-то высокое и сидеть там, в своем штабе, в их собственном уютном мире без злых и ненужных людей, предавались мечтам, делясь друг с другом сокровенными мыслями и идеями. Рисовали друг другу картинки в письмах, оставляя в необычных местах сложенный в конверт лист и радовали такой мелочью, когда кому-то из них было грустно. Чонгук таскал ему цветы с соседской клумбы, его ловили и надирали уши, тогда он шел в другой чужой сад и выбирал самые красивые цветы там, весело удирая потом, будучи замеченным. Тэхену многократно приходилось извиняться и краснеть, но это было чудесное время и казалось, что так будет всегда. Пока до него не дошло, что маленький альфа вырос. Тэхен больше не мог позволять себе спать рядом с ним и тем более в одной кровати, что раньше казалось нормальным. Не мог позволять себе обнять лишний раз, потому что это казалось неправильным. Пришлось расставить определенные границы. Тэхен встает с кровати и подходит к окну, чтобы открыть. Ночной воздух моментально врывается внутрь, обдавая щеки прохладой. Он стягивает с себя толстовку, подумав, что стоит вернуть ее владельцу в соседнюю комнату и лучше бы сделать это прямо сейчас. Тэхен направляется в сторону двери и останавливает себя, не успев даже коснуться дверной ручки. А если он спит? Вдруг разбудит случайно и Чонгук неправильно поймет его ночной визит. Хотя, если он дома, то наверняка заходил сам, убедиться, что с ним все в порядке раз не встретил, и уже видел, в чем он отсыпается. Плохая была идея, взять его вещь, но было просто необходимо. Тэхен аккуратно складывает толстовку и кладет на край кровати, оставшись в пижамных штанах и хлопковой футболке, которая впитывала в себя последствия дурных мыслей. Он не будет снова думать об этом, хватит. Вслух тихо говорит себе: «нет», залезая обратно в кровать и пытается найти удобную позу, решая, что надо доспать до утра, а не шататься в потемках по дому, ища себе занятие. Мысли лезут в голову, он слишком много начинает думать, ведь есть о чем. Сон не идет, и это совсем неудивительно. Тэхен перекатывается на спину и складывает руки на груди, теребя футболку пальцем. Привычка есть привычка. Он снова смотрит на потолок, изучая причудливые формы, которые рисуют тени ветвей напротив его окна, когда мимо дома проезжают машины и отвлекается. Непонятно, сколько времени на это уходит, но когда потолок замерцал синими маячками, он не на шутку напрягся. Проходит несколько минут, а блики не исчезают. Значит, машина стоит на месте возле их дома. Тэхен слышит навязчивый звонок в дверь и пугается.       «Неужели что-то с Чонгуком?» — возникает первая мысль, о хорошем же не подумаешь. Техен вскакивает, несется в комнату младшего, которая оказывается пустой и сразу же бежит к входной двери. Он вскрикивает, когда люди в форме хватают его и скручивают, опустив его голову к полу. Он даже понять не успел, что случилось, как его уже выводят из дома с заломаными до боли за спиной руками.       — Пустите меня! Что происходит?! — кричит он, еле передвигая босыми ногами по асфальту и брыкаясь.       — Не оказывайте сопротивление, — мгновенно ответил один из небрежно сопровождавших его мужчин. — Все ваши действия и слова могут быть использованы против вас.

***

Плотно застегнутые наручники больно давят на запястья. Тэхен поджимает от холода пальцы на ногах, сидя на стуле посреди комнаты для допросов уже несколько часов, которые кажутся вечностью, и сминает каждый свой палец, испачканный в типографской краске по очереди, чтобы немного успокоиться. Разные мысли посещают его голову, от одной из которых стало безумно страшно. Его арестовали. Значит ли это, что федералы узнали, кто подорвал здание тринадцать лет назад и похитил ребенка? Но как? Как это вообще возможно, ведь прошло столько времени? Единственный, кто мог сдать его — это Акира. Но навряд ли это в его интересах, он сам многое потеряет, если раскроет его. И с тех пор они ни разу не выходили друг с другом на связь. Не для чего, никому из них это не надо, у каждого своя новая жизнь. В любом случае, надо сохранять спокойствие, ведь с документами все в полном порядке. Старого имени нет, оно уничтожено, стерто. Прошлого его вообще никогда не существовало. Он будет все отрицать, настаивая на адвокате, что бы ему не предъявили и это кажется самым логичным. Тэхен сглатывает, вспоминая про украденные из сейфа Минсо документы об опытах, по телу пробегает волна дрожи. Он не уничтожил их, спрятал в подвале. Как же это глупо с его стороны. Дома наверняка устроили обыск, раз он сидит здесь закованный в наручники. Стоит ли помолиться, чтобы эти документы не нашли? Тэхен кусает нижнюю губу, удрученно рассматривая помещение. В фильмах все почти так же: одинокий стол и два стула, камера, установленная на штатив и зеркало, через которое на него кто-то смотрит. Он уверен, что там кто-то есть.       — Долго мне еще здесь сидеть? — набравшись храбрости непонятно откуда, спросил омега, вглядываясь в свое отражение. — Я имею право на телефонный звонок, дайте мне позвонить брату и сказать, что со мной все нормально. Слышите меня? Металлическая дверь открывается с негромким скрипом почти в ту же секунду. Тэхен поворачивается на звук и упирается взглядом в высокого мужчину, который посмотрел на него совершенно обычно, будто они случайно пересеклись взглядами на другой территории и Тэхен не сидит тут в наручниках. Мужчина прошел мимо и занял место на стуле напротив него, положив перед собой белую папку титульным листом вниз, с написанным на ней крупным шрифтом номером двести восемьдесят три. Тэхен смог рассмотреть только цифры, остальное мужчина будто прятал, пока проходил, но он видел, что там точно еще что-то написано. Стаканчик с кофе опускается на стол вслед за папкой, от горячего напитка веет приглушенным ореховым ароматом, наполняющим допросную. По достаточно тяжелому парфюму и атлетическому телосложению Тэхен понял, что перед ним альфа. Рубашка чуть ли не трещит на его груди, эти белые пуговицы держатся на честном слове. Как и нервы Тэхена. Он тупит взгляд на стакане, продумывая, что скажет в первую очередь.       — Хотите кофе? — первое с чего он начал, неторопливо засучивая рукава синей рубашки и заметив, как Тэхен изучает стаканчик глазами. Тэхен оторвал взгляд от стакана и удивленно посмотрел на него, будто тот спросил несусветную глупость, отрицательно помотав головой.       — Что ж, тогда приступим. Меня зовут Ким Намджун, я специальный агент отдела уголовных расследований и веду дело об убийстве, которое произошло вчера днем. Представьтесь теперь вы, пожалуйста, — его голос звучал уверенно, но устало.       — Какое это имеет отношение ко мне? — спросил Тэхен, смотря на него практически исподлобья. И сразу вроде как отпустило, омега бы еще руки на груди скрестил возмущенно, но наручники такой роскоши не позволят. Какого хрена? Какое еще убийство? Он нигде не был днем, это точно какая-то ошибка.       — Прямое, — строго подметил агент Ким. — Вашу машину видели припаркованной рядом с домом жертвы, а затем нашли брошенной и разбитой на краю города. Имя Ли Хесон вам о чем-нибудь говорит? Прежняя пылкость сошла на нет мгновенно. Тэхен потерял дар речи, услышав все это. Какое-то время он таращился на него, прежде чем ответить короткое: «я не знаю, кто это», удерживая просящийся наружу рвотный позыв, стресс начал давить на желудок. Что же ты натворил, Чонгук?       — Хорошо, — непринужденно. — Где вы были вчера в промежутке с тринадцати часов дня до двадцати вечера?       — Спал у себя дома, — слишком тихим голосом ответил омега, сжав ладони в кулаки до побеления костяшек.       — Кто-то может это подтвердить? Ким заметил изменения в голосе и скованность человека напротив. Он явно нервничает больше, чем должен, судя по тому, что не виновен. Значит, он уже догадался, из-за кого здесь сидит. Как же он не любит подобные моменты в своей работе, допросы родственников преступников всегда заканчиваются одинаково. И, судя по выражению лица Чон Тэхена — сегодня исключений не будет.       — Нет. Посмотрите на меня, я сижу перед вами в пижаме и босиком, какие могут быть еще вопросы о том, где я был и что делал? — выдавая с потрохами свою нервозность язвительным тоном, он начинал злиться. Еще немного и он поддастся панике, нет сил сидеть здесь и слушать все это, он не хочет ничего знать о том, что случилось. Наверняка его машину украли и Чонгук здесь не причем, он не мог никого убить. Он не такой.       — Стандартные, господин Чон. Спокойнее, пожалуйста. Тэхен брякнул наручниками и убрал руки под стол. Его ладони вспотели и он обтер их о пижамные штаны, сжав после этого ткань на коленках.       — А ваш брат? Чон Чонгук, девятнадцать лет, — вчитываясь в вытащенный из папки лист, — он тоже был дома? Тэхен неосознанно вздрогнул, когда вслух произнесли его имя. Альфа отложил лист в сторону и положил предплечья на стол, сомкнув пальцы. На камерах, висевших на соседнем доме хорошо видно, как Чон Чонгук выходит из дома жертвы ближе к шести вечера и садится в машину, оформленную на Чон Тэхена. Собственно, поэтому старший Чон и был задержан, он считался подозреваемым. На видео видно, что движения парня резкие и весьма нервные, судя по тому, как он открывал дверь машины. Он куда-то очень торопился. В бега. Экспертная группа уже сняла отпечатки в доме братьев Чон и в доме жертвы. В результатах экспертизы перед ним написано черным по белому, кому они принадлежат. Найденные на кровати жертвы волосы и волосы с одной из расчесок в доме Чонов тоже совпадают на сто процентов. Чон Тэхен невиновен, но необходимо понять, на чьей стороне находится. Он на стороне правосудия или убийцы? Будет ли он покрывать брата, придумая алиби на ходу?       — Нет, — выдавил Тэхен, чувствуя, что будто предает Чонгука своим ответом. — Он ушел на занятия днем и с тех пор я его не видел. Ответ устроил агента и он мысленно похвалил Тэхена за честность, сняв с него наручники и пообещав, что после фиксации всех его показаний, его вернут домой в целости и сохранности. Дальнейший час он задавал ряд простых вопросов, чтобы лучше понимать, с кем предстоит иметь дело. Судя по услышанному, Чон Чонгук спокойный, достаточно скромный, воспитанный и быстро находит контакт с другими людьми. Коммуникабельность наверняка помогла ему скрыться и выехать из города в неизвестном направлении. Он объявлен в розыск и скоро его лицо будет висеть на каждом столбе. Однако, на вопрос «Замечали ли вы что-то необычное или какие-нибудь изменении в поведении вашего брата?» Чон Тэхен соврал. Он явно что-то заметил, но не хотел говорить. По невербальным признакам это было хорошо понятно: долгий зрительный контакт, прикрытый рот и неосознанное ерзанье на стуле. По вербальным он так же прокололся: тон голоса резко изменился и ответ был довольно резкий. Все это указывало на то, что он лжет, только для чего и зачем было не ясно. Агент Ким поделился с ним результатами экспертизы, сообщил о неопровержимых доказательствах. Чон Чонгуку светит не маленький срок, старший Чон должен это понимать в силу возраста. Для чего эти недомолвки? Смягчить приговор таким глупым и мелким враньем не удастся никаким образом. С другой стороны, родственники всегда пытаются что-то скрыть, чтобы не ляпнуть на их взгляд лишнего. Закончив допрос, агент поднялся со стула, поблагодарив Тэхена за отнятое время и попросил не выезжать из города в ближайшее время, а так же, обязательно сообщить, если Чонгук выйдет с ним на связь. Он напомнил, что лучше сотрудничать со следствием, намекая на то, что не стоит укрывать преступника. Иначе это может закончится для него не самым приятным образом. Тэхен вяло мотнул головой, поднимаясь следом. Ким подошел к двери, держа в руке свой остывший кофе, чтобы открыть ее перед омегой и неудачно прижатая подмышкой папка выскочила, упав на пол. Листы бумаги рассыпались вместе с красочными фотографиями с места преступления. Тэхен, не подумав о том, что собирается сделать и к чему прикоснуться, присел на носочки, потянувшись за листами, чтобы собрать.       — Не стоит, господин Чон, — взволнованно пытался остановить альфа, быстро подойдя к столу и ставя стакан.       — Я просто хочу помочь, — переворачивая на свою голову одну из фотографий. Тэхен застыл, рассматривая фото жертвы. Голое, израненное тело, лежащее с откусанной нижней губой и свернутой шеей посреди мятой, залитой кровью кровати. В стеклянных глазах, смотревших на него с фотографии застыл животный страх и морщины ужаса на молодом лице запечатлелись навечно. Тэхен не мог поверить тому, что увидел. Его руки задрожали, выпуская фото обратно на пол. Лучше бы не трогал. Это не мог сделать его Чонгук.       — Вы не должны были это видеть, мне очень жаль, — суетливо сгребая в охапку все документы и стоя на одном колене. — Пойдемте, — альфа поднялся, кидая папку с шумным хлопком на стол, — я провожу вас до машины, вас отвезут домой незамедлительно. Вы в порядке?       — В порядке ли я? — почти по слогам, смотря куда-то сквозь стены. Ким смотрел, как Тэхен, качаясь на согнутых ногах, выходит в коридор отдела и делает один единственный шаг вперед, прежде чем скатится по стене без сознания. Его светлые волосы рассыпались по холодному кафелю, тон кожи стал бледно-болезненным и слился с цветом пола за секунды.       — Ебучий кофе, — выругался Намджун, подлетая к лежащему на полу омеге. Он не стал вызывать медицинскую службу, в отделе имеется аптечка для оказания первой доврачебной помощи. Здесь всегда становится кому-нибудь плохо, дело привычки оказывать помощь потерявшим сознание родственникам. Обычно люди приходят в себя намного быстрее, еще лежа на полу, но видно Чон Тэхен — особенный случай. Его сознание не хочет возвращаться к хозяину. Впрочем, чего удивляться, судьба преподнесла ему такой удар, выбив весь воздух из легких, а фотофиксация с места преступления добила. Это для Намджуна обычное дело: утопленники, расчлененка. Он уже совсем не удивляется человеческой жестокости, но для обывателя это большой шок, когда глаза видят и мозг понимает, что это не фильм, а реальная жизнь.       — Долго ты над ним сидеть будешь? — коллега подходит к Намджуну, скептично осматривая лежащего омегу и держащего его под голову альфу. — Переложи его куда-нибудь, мне нужна допросная и только эта свободна.       — Куда я тебе его положу? Ты здесь кровати где-то видел?       — Ни на что не намекаю, но в твоем кабинете стоит отличный диван, — подмигнув. — Давай-давай, убирай его, сердобольный ты наш. Никто не удивился и Намджун не удивился собственному поведению, хоть это и непрофессионально. Все, кто уходит домой со службы, заглядывают в кабинет и шепотом повторяют, что он Мать Тереза, хихикая и закрывая бесшумно дверь. Взрослые мужики с серьезной профессией, а ведут себя, как дети, честное слово. Но он понимает, что в их среде можно сойти с ума, если не шутить, поэтому пусть развлекаются, раз считают, что это весело. Когда дверь перестала открываться и из-за нее перестали показываться увеселенные морды коллег, Намджун выдохнул, что это наконец-то закончилось. Все-таки, на этот раз они переборщили. Он изучал дело Чон Чонгука, вчитываясь в информацию о старшем брате так же подробно. Хороший агент должен знать абсолютно все и обо всех. Он смотрит на лицо Тэхена в приглушенном свете и понимает, что ему его жаль. Потерять родителей в столь юном возрасте, узнать, что воспитанный им брат — убийца и все это на такие хрупкие плечи. Ким ценит людей с сильным характером, уважает, но когда-то и они ненадолго сдаются, позволяют себе быть слабыми и это нормально. Он видел разных людей за свою карьеру и разные судьбы прошли мимо, он может отличить хорошего человека от плохого и сделать соответствующие выводы лишь анализируя поведение. Чон Тэхен кажется хорошим человеком, который слишком сильно любит своего брата. Намджун закрывает папку, облокачиваясь на спинку кресла и прикрывает глаза, потирая ладонями лицо. Как же он устал. Сейчас бы домой ехать, сходить в душ и лечь спать, постараться выспаться, а он вместо этого приглядывает за спящим в его кабинете родственником убийцы. Очень похоже на него.       — Сукин ты сын, Мун, зачем ты мне про диван сказал, — слышится вперемешку с непонятным писком с дивана.        — Знал же, что я буквально пойму, зараза. Намджун прислушивается к мычанию Тэхена, нахмурив брови и в какой-то момент понимает, что он спит, но плачет. Омега жалобно подвывает, лежа на боку, его грудная клетка часто вздымается и от этого зрелища становится не по себе. Чон Тэхен похож на того, кто все потерял. Намджун слишком часто видел подобное. Альфа подходит к дивану, смотря на заломанные брови и горестное лицо спящего, решается разбудить, чтобы все же отвезти домой, но как только он дотрагивается до его плеча, Тэхен распахивает глаза и набрасывается на него, утыкаясь носом в шею. Намджун не двигается, не торопится отвечать на неожиданные объятия. Он удивленно, раскрыв рот, просто позволяет себя обнимать незнакомому омеге, который цепляется за него, как за спасательный круг и шепчет что-то невнятное. Стресс на всех влияет по-разному, навряд ли он вообще понимает сейчас, что делает, и пусть лучше здесь это оставит, чем закопает в себе. Раньше Намджун хотел стать психологом и, наверное, уже не так и сильно хочется спать. Он готов его выслушать, если это понадобится, станет для него жилеткой на короткий срок и об этом никто не узнает. Альфа позволяет себе лишнее, сжимает в ответ так же крепко, гладя по затылку и будто укачивая, чтобы оказать хоть какую-то поддержку, потому что чувствует, будто это правильно. Если хоть кто-нибудь сейчас зайдет в кабинет и увидит эту картину, его наверняка отчитают сверху, но почему-то становится так все равно. Истерика стихает довольно быстро, Тэхен словно отходит от сна, выныривая из объятий и ошеломленно смотрит в сочувствующее лицо агента, который как-то особенно улыбнулся ему, показав свои ямочки на щеках; их было невозможно разглядеть на уставшем лице в допросной, а сейчас он будто другой человек. Тэхен понимает, что перед ним не Чонгук, он не его обнимал, это просто иллюзия.       — Простите меня, — чувствуя себя максимально неловко и утирая слезы, Тэхен отпрянул от него, спустив ноги с дивана.       — Я лучше пойду. Тэхен поднялся с дивана, и пошел к двери, тихонько шлепая по полу.       — Босиком? И без денег? Напоминаю, что вы в пижаме, — как бы невзначай. Тэхен останавливается на пороге кабинета, держась за дверную ручку и смотрит на свои ноги, пошевелив пальцами.       — Босиком и без денег, в пижаме, — повторяет он, будто это нормальный вид, на что специальный агент начинает тихо посмеиваться и откашливается, поднимаясь с дивана.       — Подождите минутку. Намджун подходит к небольшому шкафу и достает коробку, где лежит пара кроссовок для бега. Иногда приходится ночевать прямо на работе, поэтому он держит в кабинете спортивный костюм, чтобы пробежаться с утра в парке рядом с отделом, и спортивную обувь.       — Вот, — протягивая вперед. — Они новые, но размер наверняка не ваш. Тэхен неуверенно берет коробку в руки, смотря то на нее, то на агента Ким.       — Надевайте же, — просит Намджун. — И пойдемте, я лично отвезу вас. Омега подходит к дивану и садится на него, открывая коробку. Надев кроссовки, он встает и пробует пройтись. Размер не то что не его, он может вообще туда целиком залезть, но сейчас не время привередничать и хочется покинуть поскорее это место. Когда Тэхен сообщает, что готов ехать домой, агент Ким накидывает на него свое пальто и выводит из здания через запасной выход, рядом с которым стоит его личная машина. Всю дорогу они едут молча. Намджун понимает, что это хороший шанс. Если Чонгук вернулся домой, возможно, получится его задержать. Сейчас он уже не при исполнении, но табельное оружие при нем, а это хорошее подспорье. Альфа изредка посматривает через зеркало заднего вида на Тэхена; он не двигается, смотря в окно и будто не моргая, выглядит ужасно печальным, но одновременно очень красивым. Намджун мысленно бьет себя ладонью в лоб и встряхивает головой, откидывая в сторону лишнее. Но готов признаться, что не только шанс проверить еще раз дом подтолкнул его отвезти Чон Тэхена домой самостоятельно, его взволновало состояние омеги. Когда машина останавливается перед домом, Тэхен снимает пальто с плеч и кладет на сиденье. Он смотрит на дом, где его никто не ждет и почему-то идти туда теперь совсем не хочет. Там каждый сантиметр пропитан Чонгуком, там все их вещи, но самая важная деталь комфорта навряд ли присутствует. Непонятно, куда исчез Чонгук, но он не глупый и не стал бы сегодня возвращаться туда, где его могут поджидать. Его разыскивает специальный отдел и он обвиняется в убийстве человека, как это возможно принять и уместить в голове? Тэхен отказывается признаваться себе, что Чонгук мог сотворить такое, но факты кричат обратное. Быть может, случилось то, что рано или поздно все равно случилось бы? Забрав его из лаборатории, он просто отсрочил неизбежное, стараясь погасить животную агрессию, которая все же взяла над ним верх. И в этой смерти виноват не Чонгук, а Тэхен. Дверь с его стороны открывается и агент Ким подает ему руку, Тэхен сжимает протянутую ладонь, поднимаясь.       — Спасибо, — вяло произнес Чон. — Я не свяжусь с вами, если что-то узнаю о брате.       — Не стоит благодарности. Напоминаю, что вам нельзя покидать город, — протягивая ключи от дома, — я могу вызвать вас для повторной подачи показаний в любой момент. Тэхен мотнул головой и побрел к дому с опущенной головой, Намджун не стал напрашиваться на повторный осмотр, по пути к дому на его телефон поступило сообщение о другом убийстве и сон на сегодня откладывается. Дождавшись, когда омега войдет внутрь, агент надавил на газ и помчался на срочный вызов. Тэхен не хочет пить, не хочет есть и спать тоже не хочет. Состояние такое, будто его пожевали, проглотили и высрали. Не хочет запоминать этот день, чувствовать это все тоже не хочет. Он хочет увидеть Чонгука и узнать у него, что случилось? Он принимает душ и в одиночестве встречает рассвет, скуривая каждый раз «последнюю» и надев на себя ту же толстовку. Готовит завтрак на двоих и ждет возвращения. Каждая минута ожидания мучительно тянется. Он звонит на его номер и слушает гудки, но трубку никто не снимает. Отправляет сообщения, но они остаются без ответа. Связь потеряна. Тэхен не может представить, как теперь будет складываться дальнейшая жизнь, но будет надеется, что они еще встретятся, что он пропал не бесследно. Он уверен, что Чонгук уже где-то далеко, торопится сбежать от погони и скрыться. Он сам когда-то поступил точно так же. Теперь он не уверен, что хорошо его знает, он уже вообще ни в чем не уверен. Тэхен будет беспокоиться, просыпаться каждую ночь, готовить завтрак на двоих и кидать его порцию в стену, кроша тарелки и будет покупать новые каждый раз, когда все закончатся. Будет поливать тот несчастный цветок, который сажал Чонгук, смотреть без него их любимый сериал, ругать его и ненавидеть, будет хотеть ударить и накричать, высказать ему все, что о нем думает и бояться за него. Будет сильно скучать по нему и безумно хотеть обнять. Чонгук не вернется, но Тэхен не перестанет ждать его домой.