Все началось в конце времен...

Нет ничего лучше таких дел, где всё словно сговорилось против тебя. Тогда-то и начинаешь входить в азарт. «Артур Конан Дойл»

      Временной Бог закусил нижнюю губу, задумчиво глядя вдаль, расфокусировав зрение. Какой-то немыслимый укол ревности всколыхнул его слегка, стоило пролистнуть новую страницу этой истории. И то, что он увидел — не очень понравилось, однако Всемогущий удержался от соблазна переместить внимание в конец ветви и узнать финал. Решившись смаковать понемногу и прожить каждое мгновение вместе с ней, Локи, сцепленный вечной клятвой со Вселенной и прежде всего с близкими друзьями, провел большим пальцем по сияющей и пышущей энергией линии, удовлетворенно отозвавшейся на нежное поглаживание.       Где-то вдали, примерно в миле от трона, мелькнула зелёная вспышка. Мужчина вздохнул, ощущая упадок сил. Он знал, что это значит… Чья-то ветвь жизни оборвалась, подошла к концу, к своему логическому завершению, исчезая из владений в царствовании дышащих.

***

      Сумбурный поток визуализированных в сознании картинок вёл принцессу к ближайшим охранникам правопорядка. Упорно глядя себе под ноги, по сути ей все равно на происходящее пред ликом. Кратко и наскоро известив одного из воинов фразой из отрепетированной речи, она двинулась дальше, желая прилечь в опочивальне и забыть весь ужас, который беспорядочно преследует опаленный мозг. Уговаривая саму себя перестать беспричинно беспокоиться о дяде, едва не налетела на мужчину, взявшегося из ниоткуда. — Хочешь, я отправлюсь за ними на подмогу? — раздосадованный, видимо, горечью во взгляде девы, Деймон, аккуратно приобнял её за плечи, успокаивающе поглаживая большими пальцами. — Только ты ещё не оставляй меня, иначе я сойду с ума, — необдуманность порыва заставила Богиню кинуться в объятья серебровласому красавцу, однако опомнилась она уже полулежа на его плече, а отступать назад не дозволяла неловкость. — Хорошо, я буду рядом, — прижав её голову крепче к телу, учитель неторопливо успокаивал бедняжку. — Спасибо, что… — Мария отпрянула, натянуто улыбаясь. — Что не стал избегать, несмотря на угрозы Локи. — Если бы я всерьёз воспринимал каждую угрозу, которую мне когда-либо доводилось слышать в жизни, то не добился бы всего того, что имею и не оказался б подле самой прекрасной женщины во всех Девяти Мирах. — А ты умеешь льстить, — заметно подбодрившись, дева сморгнула наступавшие ранее слезы. — Это не лесть, я с тобой флиртую, принцесса, — идти до конца или не начинать вовсе — заведомо философия мужчины, склонявшегося ближе к манящим губам. — Я не смог сомкнуть глаз ни одной ночи с того поцелуя на утесе. — Деймон…       Таргариен приложил указательный палец к её рту, якобы обозначая — не закончил говор. Волшебница хмыкнула, переменив положение одной затекшей ноги на другую, невольно сминая посторонний сапог. Принц поморщился и подался назад, шикая и отпуская из кольца рук девушку. — Ох, прости, твоя нога, я… — Ей хотелось провалиться, глаза бегали по ближайшим участкам территории в беспокойстве и поиске выхода, а чувство вины лишь накатывало. — Ничего, — сделав тяжёлый вдох и резкий выдох, потупил боль волей, надоедавшую временами, напоминавшую потерю прежнего могущества. — Пройдёт.       Откинув взлохмаченную шевелюру, отчасти сплетенную в маленькие косички, сходящиеся сзади книзу воедино, воин сдул липшие ко лбу и щекам струящиеся пряди, уменьшая расстояние меж ними, порывисто возвращая подопечную в ловушку тёплых и грубых ладоней, увлекая в жгучий поцелуй.

***

      Быстрое метеоритное падение принесло группу отважных воинов бурей в ледяное королевство. При столкновении с мерзлой поверхностью планеты столб снежной пыли превратился в непроглядный туман на несколько минут, прежде чем красоты мрачного и темного Йотунхейма открылись взорам путников. За древними вратами пролегала земля, погруженная в мерцание холода и бесконечные просторы. Вокруг царила атмосфера тревоги и напряжения. В мире безжалостно властвовало коварство и жестокость, а солнечные лучи попросту сюда не проникали. Ни проронив и слова, возглавляющий команду Тор, повел бойцов вперед, при этом не имея ни малейшего понятия куда направляться. Где-то слева, где-то справа обламывались края глыб, нетронутых веками, а теперь стались хрупкими от неосторожного вторжения на покоящуюся территорию. Подозрительно тихо и дьявольски холодно. Сколько они уже в дороге? Ландшафт не меняется практически ни капли. Замысловатые узоры повторялись с определенной последовательностью и лишь Локи примечал сие. — Где они? — Сиф находилась в поникшем расположение духа и ждала подвоха немедленно. — Прячутся, — фыркнул громовержец, пренебрежительно откинув плащ, что замарал в луже грязи. — Трусы всегда так делают. — Вы проделали немалый путь, чтобы умереть, посланцы Асгарда, — грубый, рявкающий голос донесся из-за стен с пиками, чьё острие пугало издали. — Я — Тор Одинсон, — сжав молот, представился он. — Мы знаем, кто ты такой, — противное шипение, исходящее от Владыки, восседающего на троне странной формы, словно вот-вот уколет хозяина такого же жуткого, синего и изуродованного как и мир. — Как твои люди пробрались в Асгард?       Рвение мужчины остановить могла немедленная гибель Вселенной. Чувство оскорбления, нанесенное ему в светлый праздник, изувечило прощение и понимание, впрочем, которыми Бог и не мог похвастаться. Знай Тор, что враг могущественней, опытней, в конце-концов умнее, прими он те факты — все одно — не отступился бы. Посему нагло продолжал буйствовать, споря с Лафеем, стараясь принизить его статус и значимость в истории. С каждым вздохом прояснялось — новые и новые обитатели Йотунхейма, ростом с колонны во дворце, называемом домом, прибывали для устрашения и паче угрозы, чем битвы. — Тор, одумайся, посмотри вокруг, — брат, обещавший дорогой сердцу деве вернуться невредимым, внезапно осознал, что клятва обернётся неисполнимой из-за упрямства её отца. — Мы в меньшинстве. — Знай свое место, брат, — осадил чародея Одинсон, не отводя глаз от Царя.       Неряшливыми шагами Лафей нежеланно спустился к гостям, задерживаясь на последней ступени, идущей от престола. Багровый цвет затоплял все содержимое глазниц и мелкие чёрные точки, напоминающие зрачки, сливались с неизведанностью. Глубокие когтистые шрамы по обе стороны щеки в три полосы, навеки останутся в воспоминаниях. Морщинистый лоб выдавал тысячелетний возраст с его прилегающими. — Ты не ведаешь к чему ведёт твоя заносчивость, — глава клана ледяных великанов слишком устал от войн. Прошлое со Всеотцом так и не смогло остаться забытым. Невосполнимые потери роком прошлись по чудовищам, проредив их численность до невозможности прежнего восстановления. — Уходи, пока я тебя отпускаю. — Мы принимаем твоё любезнейшее предложение, — Локи разве что не кланялся, надеясь уйти невредимым как можно скорее. Забыть дурной сон и увидеть Марию, обнять, прижать к себе и уловить мягкий парфюм на её волосах, успокоиться, расслабиться и заново влюбиться. Вероятно, знай волшебник в чьём обществе Богиня утешается — трепет и тепло бы растаяли.       Задушивший позорное пламя, Одинсон смирился с потерей мстительного мига, когда йотун самолично подставился под глупейший удар своего длинного языка. — Беги домой, принцесса, — бросил монстр напоследок.       Улыбка озарила лицо аса, плывя до самых ушей. — Зря, — удручающе выдохнул Бог Обмана, понимая — к племяннице вернут его по частям.       Началась битва. Разразилась диковинная бойня. Движения каждой стороны не исчислялись ни в каких единицах измерения. Они метались из стороны в сторону, избегая ударов и нанося свои. Йотуны, боги холода и тьмы, собрались в центре обители, сжимая бойцов в узкий круг, обступая и возрастая в количестве. Мьельнир неистово пробивал тела, отбивая конечности и головы, возвращаясь раз за разом к хозяину. Убил десять — выползло двадцать. По правде, громовержца забавляло усложнение позиции, он мог так сутки напролёт славно биться, не жалея ног и каверзных подколок, дак брат, Огун и остальные знатно подставили, опозорив слабостью могучий статус. Вальнув молотом, заряженным молнией оземь, что есть мочи, поток смёл с сотню синих великанов. — Неужели вы все такие слабаки? — победно размахивая оружием, мужчина сделал ещё парочку рывков, срубая преграды с неимоверной лёгкостью.       Пока Локи фокусничал на краю обрыва, сыпящего осколки краёв в глубоководные ущелья, рисуя образы подобные реалистичности, на заманивание недалеких великанов, норовящих рвануть и поглотить, Фандрал, грудью насаженный на ледяной осколок копья, созданный одним из ледяных великанов, теперь истекал кровью, заливая меха и обронив шпагу.       Неожиданно на горизонте появилась оглушительная вспышка, озарившая ночное небо подобно божественной музыке. Йотуны встревожились, но прилив новой энергии не заметить абсурдно. Раздавшийся громовой раскат выбил из колеи многих, только Локи оставался непреклонен, потерянный, заблудший, мертвый. — Все-о-тец, — утробное рычание Владыки льдов отразилось и на подчинённых, послушно ожидавших команды напасть.       Противники собирались в армию, однако Один не предавал этому значения, в попытке договориться за безрассудство сына. — Отец! Вместе мы с ними покончим! — воспрянув и наскоро оживившись, наследника переполняла отвага за привилегию биться с таким могучим Правителем бок о бок. — Молчать! — Царь, униженный родной кровью пуще прежнего, вёл усмирительные беседы с давним знакомым, надеясь воззвать к разуму с примирением. — Ты прав — это поступок мальчишки, не более. Мы можем положить конец драке и кровопролитию. — Дипломатия осталась в прошлом, Всеотец. Он получит с полна. Войну и смерть, — Слейпнир, на котором восседал Один, фыркнул, выражая несогласие и топая одним из восьми копыт.       Строгий отказ и насмешка Лафея были ожидаемы. — Так тому и быть, — вскинув посох к небу, Бог подал знак и радужный мост засиял, стремглав унося в чертоги Асгарда законных обитателей.

***

— Зачем ты вернул нас? — Тор находил себя в подвешенном состоянии, разрезая шагами воздух, возвращаясь к началу и стискивая до боли в кулаке молот. — Ты понимаешь, что натворил? Что ты начал? — Один и не глядел на сына, вынимая меч Хеймдалля из портального отверстия, лёгким движением руки швырнув хранителю. — Я защищал свой дом! — Ты даже друзей защитить не можешь, не говоря уже о защите царства, — подоспела стража, помогая Вольштаггу с раненым Фандралом, который держался превосходно, беспокоясь о друге, попавшем под гнёт и гнев Его Величества. — К лекарю его, быстро! — Если бездействовать как ты, то скоро нам нечего будет защищать! — перепалки на повышенных тонах между отцом и сыном прежде не мелькали в семье. Да только уважение друг к другу потерялось мигом.       Локи стоял смиренно, раздавленный неподъемной массой груза, свалившейся на плечи. Слушая в пол уха, активно перебирал составляющие детали пазла, складывая и разочаровываясь результатом. — Йотуны должны научиться бояться меня, как когда-то они боялись тебя! — Тщеславный гордец, а не мудрый предводитель! Ты забыл о терпении, которому я тебя учил! — Твоё терпение вызывает во всех девяти мирах только смех! Асгард падёт, а ты, наверное, все будешь выступать со своими речами! — Ты жадный, жестокий мальчишка!! — Старый дурак с больной головой!!! — громовержец пожалел, и вина отчётливо прослеживалась в слезящихся глазах. Будь затянутая пауза дольше, Бог собрался бы извиниться.       Чародей вскинул брови, даже он, зная нрав брата, непритворно удивился тому, как тот закапывает себя и свое будущее со скоростью света так глубоко подземь, что никакими молитвами матери не достать упокоенного. — Да... — Печально насупившись, Правитель озвучил тяжелейший вердикт за длительную историю властвования. — Я думал, что ты готов занять трон. — Отец, — вмешался Локи, не ведая причин порыва. — Стой! — ткнув пальцем в младшего принца, Один оживился. — Тор, сын Одина. Ты посмел не подчиниться воле своего Царя! Своим высокомерием и глупостью ты подверг мирные царства и их ни в чем неповинных жителей угрозе страшной войны! — вонзив златой посох туда, где прежде покоился меч, он спустился со ступеней, когда многочисленные молнии разошлись в стороны, творя мощное чародейство. — Ты не достоин защищать эти царства! — Оказавшись подле мужчины, он сорвал эполеты с обоих сторон. — И свой титул. Ты умер для тех, кто любил тебя. — Вернувшись к невысокому пьедесталу, отшвырнув знамена, боле не несущие в себе сил, повернулся и протянул руку к Тору. — Я лишаю тебя твоей силы именем моего отца и отца моего отца, — наручные доспехи расстроились в воздухе, ранее плотно обрамляя тело. Мьёльнир отныне не подчинялся бывшему наследнику, самовольно вырвавшись из рук, мчась к Одину. — Я — Один Всеотец, изгоняю тебя. — Поток света наскоро отшвырнул принца в открывшийся купол белого света. — Кто бы ни взял этот молот, если достоин, будет обладать силой Тора. — Поднеся Мьельнир к лицу, шёпотом заговорил его, а после отправил вслед за владельцем.

***

      Фригга мчалась по замку, придерживая длинное платье, едва не спотыкаясь от торопливости в поисках мужа. — Как ты мог такое сделать?! — начав с нападения издали, Царица в угрожающей стойке на краю террассы, где размышлял Один в уединении до сего, готова была ударить возлюбленного. — Ты понимаешь, что он сотворил? — объясняться не нужно, понятно, что речь об их непутевом светловолосом сыне. — Из-за него мы на грани войны! — Но изгнание!? Ты хочешь потерять его навсегда!? ОН ТВОЙ СЫН!!! — завопив во все горло, разъяренная мать практически задохнулась от истерики и сорванного голоса.       Всеотец не сразу ответил, в его глазах металось принятие и... Боль? Его восхитительная жена раздавлена горем; его любимая Фригга, самая красивая женщина во Вселенной и за тысячи лет ничуть не увядшая, ставшая мудрее и желаннее. — А что бы ты сделала? — спокойно молвил мужчина. — Я бы не отправляла его в мир смертных, лишив при этом сил, чтобы он страдал в одиночестве, — облокотившись головой о каменный выступ, прошептала она, оставив шансы на борьбу. — Я бы не была такой бессердечной. — Вот почему я здесь Царь, — указав женщине на её место при дворе, он продолжил. — Меня так же беспокоит потеря нашего сына! — стукнув себя кулаком по нагрудной броне, он показал наглядно, что и Правитель испытывает боль. — Но есть вещи, которые даже я не в силах изменить. — Но ты можешь вернуть его домой, — проскулила Богиня, полная горечи. — Нет!! — переведя дыхание, Один отвернулся, намереваясь уйти и окончить беседу. — Теперь его участь в его руках.       Оставшись в полном одиночестве, Фригга устало сползала вниз, не силясь стереть слезы, обжигающие кожу, воспринимая попытку образумить, как проигрыш и потерю части души, от отобранного во младенчестве ребёнка.

***

      Локи стоял на самом краю пропасти в оружейной, буквально и фигурально. Сердце бешено колотилось, в то время как он перевёл взгляд с синих конечностей, держащих ледяной ларец на Одина, и отчаянно попытался собрать мысли. Все его существование в мгновение оказалось на грани разобщенного взрыва. Это заурядный шок, который сотряс внутренний мир, разорвал истошные надежды и жажду признания.       Маг всегда подозревал, что не такой, как остальные. Бог, лишенный чего-то ценного, извечно остающийся в тени своего более блестящего, срывающего лавры величества брата. Но теперь, узнав истинную причину отвержения троном и отцом — осознал запертые отовсюду врата — он потомок врагов, потомок йотунов. Мозг мигом переработал всю информацию, выплеснув волны гнева и уязвленного достоинства. Кто бы он ни был, какая бы история ни лежала в его прошлом, Локи решил сполна отплатить судьбе.       Боль сгорала в жилах, клокотала в органах и срывая голос от вопля на нынешнего правителя Асгарда, брызжа слюной и наблюдая как того хватает удар, ощутил на секунду облегчение от возможности потерять не родного отца, но освободиться от оков самопорицания. Пускай возненавидят, но все они будут вынуждены уважать его. На лице появилось безжизненное выражение, прежние эмоции ушли в глубины его души, испарилась, не оставляя следа. «Я проклят?» «В тот день из Йотунхейма ты забрал не только ларец, не так ли?» «Сын Лафея? Зачем? ЗАЧЕМ?!» «Ты был по колено в йотунской крови!!! Зачем ты меня забрал? С какой целью? С какой именно?» «ОТВЕЧАЙ!!!» «Значит я — похищенный трофей, запертый здесь до тех пор пока я тебе не пригожусь?» «Ты мог с самого начала сказать, кто я такой. Почему не сказал? Потому что я... Я — ОДНО ИЗ ЧУДОВИЩ, КОТОРЫМ РОДИТЕЛИ ПУГАЮТ СВОИХ ДЕТЕЙ!?!?» «Но все стало на места, поэтому ты все годы благоволил Тору! Потому что сколько бы не говорил как ты меня любишь, ты бы никогда не допустил ледяного великана на трон Асгарда!»       Плавно сойдя на мраморный пол, ухватившись за сердце, Царь закрыл глаза, предаваясь томительному сну. Тихий вдох разделяющийся надвое в конце, слегка путал. Вероятно, присутствие нежного шлейфа духов выдало подслушивателя. Ринувшись ко всем колоннам поочерёдно, проверяя каждый угол на наличие постороннего, мужчина нашёл тайное место, за которым скрывалась она, вернее лёгкий аромат мяты и малины с крупицей шалфея, благоухающий в воздухе. Мария слышала каждое слово, пророненное сегодня здесь, сжимая ладонью рот, дабы не завопить от леденящего лёгкие ужаса и рвущий нутро поток слез.       Готовящийся разразиться шторм внутри принца теперь управлял его действиями. Локи, несомненно опасен, однако являлся и божественно-притягательным существом, способным изменить ход истории.

***

      Ночная тишина опускалась на замок, оберегая величественные коридоры и залы. Локи бездумно бродил не разбирая дороги, его зеленые глаза испускали одинокое свечение, отражающие внутреннюю борьбу с конфликтом противоречий. Боязнь появиться у постели спящего Владыки потряхивала и отнимала значительную часть сил. Теперь уже официально — Лафейсон — был непередаваемо угнетен. Недавние события не давали заслуженного покоя, бурля таким же пламенем, каким они существовали всегда.       За очередным поворотом — предрешенное столкновение с племянницей, неизбежно вело к трудному разговору, откладываемому до скончания потоков жизней. Поступить с девушкой, как поступил с ним отец — виделось омерзением. Тяжёлая правда откроется Её Высочеству, так или иначе. Потупив голову, упираясь духом в сапоги, избегая контакта зрительного, маг начал первым, ощущая её необходимость высказаться. — Ты была в Хранилище и все видела, не отрицай. — Не стану, но как ты понял? — неловко сплетя руки на передние роброна, нервно переступая с ноги на ногу, интуиция предвещала плохое окончание встречи. — Впредь, если решишь за кем-то следить, не используй целый флакон масел. Твой запах я узнаю из миллиардов.       Смутившись и раскрасневшись, как маленькая девочка, Мари сжалась, взяв необходимую паузу, благородно предоставленную Богом, собрав крупицы обладания над телом. — Я очень переживала, неизвестность мучала, как хорошо, что дедушка успел и... — Коснувшись холодного запястья Локи, она и думать не смела об отторжении им проявленной утешающей ласки. — Я люблю тебя, независимо от того, кто ты на самом деле. — Не получив ожидаемого отклика, принцесса воспользовалась последними имеющимися оружием в арсенале — словами.       Локи глядел на деву, разрываясь в противоречиях на части. Он хотел объясниться, рассказать об... С чего начать? С Анны? С её матери, или с десятилетий лжи? О том, что бежал от истины? Однако, вместо этого словно застыв, его глотка стала сухой от мук. — Дело не в том кто я, а кто ты... — голос мужчины завибрировал со страхом. — М? — Ты такая же, как и я.