Все началось в конце времен...

      Вы знаете больше, чем вам это кажется, но меньше, чем хотели бы знать. «Оскар Уайльд»

      Правитель времени поджал губы, выстроенные в ровную линию, проводя параллели с собственным прошлым, столь схожим и неотвратимым. Впервые за неизвестный срок царствования ему захотелось покинуть место обители и вмешаться в судьбу варианта. Отпустить руки, разжать пальцы, держащие триллиарды жизней на произвол, снимая неизмеримую тяжесть ноши, однако, долг был превыше всего. Его одинокий взор проникал сквозь пелену реальности, взирая на Мультивселенную, как на величественное полотно, на котором каждый штрих — ветвь чьего-то существования.       Он держал в своих конечностях мощь, невообразимую и неуловимую, словно океан, простирающийся за гранями воображения. В каждом пальце воплощалась возможность изменить судьбы, сложить и разложить временные истории по своей воле. Но впервые в его бесконечной жизни, он чувствовал груз ответственности, который никогда не испытывал раньше.       Безмятежность исшарканного веками тела превратилась в напряженное сожаление. Он наблюдал бесконечные возможности, которые могут быть, но не будут. В каждой проекции стремился найти собственные ошибки, промахи, моменты, когда все могло бы измениться, но не изменилось.       Это невероятная смесь эмоций: полет фантазии и отчаяние одновременно. Локи ощущал горечь прошлого и бессмысленность будущего. Каждая ветвь жизни перед ним — частичка его самого, постоянное напоминание о шагах и решениях, приведших сюда.       Глубоко в сердце он мучился пониманием, что, хотя и может видеть возможные исходы, он не может их все изменить. Вселенная — непостижимо сложная головоломка, чьи ветви переплетаются и сходятся в темных углах времени. Локи, аксиоматически знающий, что он не может исправить все совершенные им проступки, переживал глубокие эмоции потери и печали.       Но в этой тоске зарождалась искра надежды. Он ощущал силу, которая шла от душ, и понимал, что он — ключ к их судьбе. Он мог внести изменения, держа в руках все ветви жизней. Его глаза, когда рассматривали Мультивселенную, наполнялись страстью и решимостью. Это не просто игра судьбы — это его миссия. Он принял вызов, чтобы исправить, направить в нужное русло, ибо теперь их значение стало ясно. Главное — где-то там есть надежда, что даже в конце времен он сможет найти искупление и создать новое будущее, достойное всех в него верящих.

***

— Ты?! — глядя строго ему в глаза, Богиня искала подвох, надеясь не найти, дабы все оказалось правдой. — Я не знаю кто будет идеальным кандидатом на твоё сердце, но точно не выродок из Таргариенов, — наскоро переиграв самого себя, Локи выскользнул из-под надвигающегося проигрыша. — Не выйдет, дядя, довольно притворств, — прикрыв глаза дева выдохнула, будто это далось сквозь боль. — Ты, верно, хотел сказать, что ты и только ты, именно ты для меня единственно-верное решение. — Совершенно не то донести пытаюсь… — Видя её показное равнодушие, мужчина опустил едва поднятую руку, так и не коснувшись гладкой кожи племянницы. — Будь со мной честен сейчас, не надо уловок и игр, молю тебя, моё сердце итак готово остановиться, — она переменилась в кратчайший миг, представ уязвленной, нежной, беззащитной и открытой, хоть и недавно жонглировала презрением, сарказмом и отвращением.       Перемены в поведении обосновывались великой слабостью пред ним. Как не убеждай себя в твёрдом стержне внутренней силы, Бог Обмана живёт в душе с рождения Её Высочества и выкоренить его оттуда можно лишь со смертью. Девушка ненавидела чувства, запираемые тщетно вновь и вновь, ненавидела обещания, даваемые еженощно в мыслях о стойкости, ненавидела предательство к себе и лишь малый час злости, сменяющийся слабостью при виде принца. Мария изнуряла тело пытками голода, тренировок, умоистязаний, желая на самом деле не отвлечься от дурости и заняться полезным, а стать совершеннее для него.       Посмеет выкрутиться подлец, откажет в манере добродетели и мир рухнет для девушки; сомнений быть не может. — Твоего отца коронуют, — то-то и оно. Удар под дых, нещадно, внезапной лавиной накрыл информацией, не заботясь о последствиях. — Что?! Мой отец взойдёт на трон? — равновесие пошатнулось, хрупкое терпение лопнуло, её внимание уплыло за пределы Вселенной. Дева замерла, став мраморной статуей: красивой, но холодной, желанной, но лишённой огня.       Новость настолько разительная, что притупила муки любовные, скрыв чарами забывности от надвигающегося шока. Мутно-зелёные глаза блеснули разочарованием, а затем в них появилась ярость и отчаяние. — Радостная весть для Асгарда, — Локи развёл руки в стороны, печально ухмыляясь и не стараясь скрыть огорчения в выборе наследника Одином. — Ты шутишь, — сухо и строго прошептала принцесса, едва разлепляя губы, дабы говорить. — Если бы.

***

— Из мира холода и мрака на Землю вторглись ледяные великаны, угрожая ввергнуть мир смертных в новый ледниковый период. Мир людей противостоял этой угрозе не в одиночку. Наши армии изгнали ледяных великанов назад, в их собственный мир, — Один предавался воспоминаниям, пропуская двух сыновей перед собой. Братья любили величественные истории о завоеваниях и победах отца. Троица вошла в Хранилище, медленно ступая по проложенному пути. — Захватчики получили по заслугам. В конце концов, предводитель великанов обессилел. — Царь, воодушевленный времяпровождением с принцами, ещё не представляя, что ждёт их впереди, остановился у постамента с отобранным ларцом, продолжая вещать. — И они лишилась источника своих сил. Когда последняя Великая война закончилась, мы ушли из других миров и вернулись в царство вечности, в Асгард. Здесь мы стоим и отсюда исходит луч надежды, летящий сквозь звезды. Мы стали героями человеческих легенд и мифов. Именно Асгард и его воины принесли во вселённую мир. Настанет день, когда один из вас будет защищать этот Вселенский мир.       Один обернулся к детям, уверенный в правильном воспитании и предпосыле их развития. В некоторых местах прослеживались поступи пробивной седины, однако Правитель только обретал новую мощь, несмотря на потерю глаза. — Те великаны все ещё живы? — с энтузиазмом поинтересовался младший. — Когда буду Царём, отыщу этих чудовищ и всех истреблю, — Тор замахал руками, смеясь от превосходства, возвышаясь над Локи. Истинный гордец. — Как это сделал ты, папа. — произнёс «папа» будто намерено, обозначая что-то, понятное лишь ему одному.       Темноволосой смотрел на громовержца с непониманием, а на отца с восхищением. — Мудрый царь никогда не ищет войны, но он должен быть к ней готов, — Один развернулся, от чего полы его накидки взмахнулись и направился к выходу, когда мальчишки ринулись следом. — Я готов, отец! — Тор взял отца за руку, стараясь поспеть за ним, весело догоняя вприпрыжку. — Я тоже, — не отставал Локи, также получив одобрительный кивок мужчины. Какими же наивными они были тогда, в особенности младший принц. — Лишь один из вас взойдёт на трон, но вы оба рождены царями.

***

— Ваше Высочество, Вы уже осведомлены, что Ваш батюшка… — Ингеборге, умолкни, — принцесса раскинула руки, уложив их на края ванны, прикрывая глаза и сползая чуть ниже в водную гладь, моча волосы. — Простите, — помощница отпрянув от царевны, опустила голову вниз, виновно кланяясь и крепко сжимая вехотку, пропитанную водой и ароматной пеной с добавлением мяты и календулы, без которых расслабленное купание не существовало в правилах Мари, теперь стекавших на серый передник платья. — Можешь быть свободна, позови себе на смену Вальпургу, она менее болтлива. — Разумеется, — никто не смел перечить ей. Некогда добрая и милая девушка, превратилась в грозную воительницу, для коей смех придворных звучал подобно воплям. Встречая её в окрестностях дворца, надлежало оставить любые дела, прекратить разговоры и насмешки, натягивая мраморные, недвижимые лица, кланяясь и не поднимаясь, пока след безумицы не скроется за горизонтом.       Мария кожей чуяла, как служанки шепчутся за дверьми, обсуждая неказистое поведение Богини, выражающее прямое презрение выбором Всеотца на трон Асгарда. У челяди всегда было особое мнение на этот счёт. Не найти Царя лучше Тора. Силен, красив, мускулист и глуп, на что они особенно рассчитывали, ведь с немалой вероятностью любая из девиц при дворе может стать избранницей нового Правителя, стоит ей только верно себя преподнести. С объявления и возвращения наследников с похода прошло меньше полудня, а весь Асгард трепетал. Девки наряжались в лучшие наряды, включая прачек и кухарок, повитух и отшельниц, не давая проходу Громовержцу, бесстыдно сидя по очереди на его коленях, пихаясь за знатное место и разражаясь хохотом от отважных историй о поверженных угрозах, надвигающихся с неимоверно-разрушительной силой, если бы не он. К всеобщему удивлению брат не принижал заслуг брата, браво описывая как Локи нашептывая заклятья, извергал пламя клинками, устраивая целое отвлеченное шоу противникам, сгорающих в удовольствии и незыблемости.       Погружаясь в одну из четырёх стихий с головой, принцесса спокойно набиралась терпения, когда служанка покидала купальню, передавая полномочия новой. Мысли терзали ум и Мари ощутила, как воздух закончился скорее обычного. Жгучее, пронзающее жало в груди, приводило мозг в агонию. Тренированные годами лёгкие на сей раз подвели и она открыла рот выпуская столп пузырей, вырывающийся мощным потоком вместе с разрядом светящейся синей магии, расплескивающим мыльную воду по всему периметру помещения. Приняв сидячее положение, Богиня обняла колени, путаясь в надоедливых длинных волосах, заполняющих большую часть пространства ванны, слушая за спиной тяжёлое дыхание недавно вошедшей Вальпурги с небольшой чашей, наполненной новой порцией ароматных масел для увлажнения кожи и придания ей блеска. — Возьми ножницы, там у зеркала на тумбе и отрежь мне волосы. — Д-д-да, Ваша Светлость, — насквозь промокшая девушка, осторожно продвигаясь на носочках по мокрому полу, дрожала от испуга, будучи окаченная волной зачарованной пены, искоса поглядывая на нагую царевну, скрюченную в пустом купальном сосуде.

***

      Богиня Безумия несмотря на громкое звучание её сути была умеренно вспыльчивой, не боле других представительниц женского пола. Фригга, с рождения малышки, предсказала туманное, однако величавое будущее принцессы. На прочие вопросы Царица тактично отмалчивалась и добродушно улыбалась, пряча печаль в глазах. Значительная, если не подавляющая, часть истины раскрывается через обстоятельства, на первый взгляд совершенно посторонние.       Гулкий звон каблучков разбивался о каменные стены и обращался скромным эхом, следуя за владелицей. Девушка почти вприпрыжку направлялась к обедне, где уже восседал Всеотец и младший сын в ожидании остальных членов династии. Мария, мягко говоря, обожала трапезничать в кругу небольшого семейства. Каждый такой сбор что-то бередил в сердце, возможно, отсутствие внимания и общения за пределами залы. Но в этот краткий час: отец, дед, дядя и бабушка, собирались за небольшим столом, живо обсуждая нечто занимательное. Хоть нередко застолья кончались скандалом, по большей части коих виновником становились братья, а Локи с удовольствием распылял гнев Тора первым, дева ценила и берегла те особые моменты.       Всегда воодушевленная, забегала счастливая, падая на отведённое ей место подле дядюшки, по правую руку Одина, восседающему во главе. Напротив дочери располагался Громовержец и рядом с мужем Царица. Озарив апартаменты своим непривычно мрачным настроением и диковинными переменами во внешности, принцесса, коротко кивнув в знак приветствия, уселась и не дожидаясь одобрения начала разделывать пищу. — Что случилось с твоим волосами? — дипломатичность отца вселяла веру в Мари, что обед вопреки ожиданиям не пройдёт гладко. Мужчина так заинтересовался чадом, даже отложил добрый кусок вяленого окорочка, переставая жадно жевать.       Её локоны сейчас едва доходили до плеч, слабо касаясь гобеленового воротника синей накидки, расшитой серебристыми узорами от лёгкого дуновения ветерка, так что прежние пышные причёски не могли существовать на головушке Её Высочества. Не удостоив наследника взглядом и ответом, она принялась за что-то вроде каши из кукурузной муки — и баклажаны, начиненные мясным фаршем, — замечательное блюдо, называемое «имплетата», ставшее одним из немногих, что приглянулись принцессе после вхождения на должность повара новенького мидгардца, заблудшего в Асгард по рекомендации одной известной личности из Румынии.       Мария чересчур много читала о Земле из краденых, запретных книг, магическим образом являющихся в нескончаемую и, без сомнения, самую огромную библиотеку Девяти Миров, так часто себе воображала возможность спуститься к смертным, будто обошла весь голубой и благородный шар собственными ступнями. Запреты создавались для нарушений — так учил дядя, однако, многие границы не осмелился бы нарушить и самый отъявленный беспредельщик. Вопреки правилам, девица ощущала истончение грани терпения, которая разорвется в любой миг, выпуская на волю потаенные желания. — Я чем-то тебя обидел? — из приятных мыслей о прогулке по узким венецианским улочкам, вывел раздражающий голос Громовержца. — Нет, папа, конечно, нет, — её сосредоточенность по-прежнему была отдана еде. — Я слышал о твоих успехах на тренировках с Деймоном, — Одинсон здорово отхлебнул медовухи из золотой чаши, с довольством причмокнув. — Локи успел похвастаться? — отложив столовые приборы, раздраженная Богиня повернулась к дяде, уничтожающее испепеляя глазами. — Нет, то есть… Я привёз тебе кое что, точнее мы с Локи. Наденешь это на коронацию? — стушевавшись, Тор поднёс кулак ко рту, ненамеренно откашливаясь, выискивая помощь по сторонам, заканчивая выбор спасителя ситуации на брате, который, впрочем, блаженно откинувшись на спинку кресла, сложил руки на груди и злорадно ухмылялся. — Я стану Царём и, возможно, однажды, трон перейдёт тебе. — Возможно?! — запланированный рев преобразовался в писк, когда внезапный стук кулака Всеотца о деревянную поверхность, призвал к порядку. — Однажды? — шепнула принцесса и умолкла. — Э-э-э, да, — окончательно растерянный мужчина пожал плечами. — Благодарю за… — девушка выбралась из-за стола не покончив с обедом. — Извините. — Милая, — Царица привстала, намереваясь последовать за внучкой, но муж удержал её запястье, кивком приказывая сесть.       Перелетев через порог, не оборачиваясь на зов, Богиня умчалась прочь, в северное крыло замка, где в основном располагались комнаты прислуги, кладовые, прачечные, чуланы, левая и правая галереи, кабинеты, заполненные политическими свитками, до потолка исписанными законами, прогулочный холл и выход в оранжерею. Спустя пару минут после Мари, и Локи покинул трапезную, нагоняя племянницу у малой комнаты для чаепития, будучи от части заброшенной, но поддерживаемой в порядке для гостей Фригги, излюбивших набитые пухом толстые подушки, на которых женщины сидели и любовались видами движущихся пейзажных картин. Волшебное место. Можно часами смотреть как меняются локации, под стать огню в камине, меж тем никогда не повторяясь, соответственно, не надоедая зрителю. — Не торопись, не злись, все под контролем, — ухватив деву за край юбки, Бог развернул к себе лицом, практически прижимая, но сохраняя некое уважительное расстояние, придерживая однако за талию, дабы не упустить, предполагая, что плутовка намеревается дать деру. — Тор не станет Царём, это уж я обещаю. — Почему я должна верить тебе? Ты ж посвящать меня в план не намерен, как бы я не просила? — принцесса недовольно стукнула мужчину по груди, отнюдь не сильно, игриво даже и разочарованная вздохнула. — Я сорву коронац…       За углом послышался шорох, а миг спустя появились горничные, увлечённо обсуждая новообразованные дворцовые вести, находясь в прекрасном расположении духа, по видимости освобождённые на сей день от обязанностей, замечая пару в последнее мгновение. Тотчас умолкнув, девицы склонили головы, обступая господина и госпожу, ретируясь в следующую секунду, спешно унося ноги подальше. — Четверть часа не пройдёт, как поползут сплетни, что мы зажимаемся по углам, — как бы между прочим отметила чародейка, хотя и не то что бы её это беспокоило. — Найдём более уединенное место для разговора, если тебя это так задевает, дражайшая племянница. — Меня это будоражит, — указательным пальчиком она провела по камзолу принца в области груди, вырисовывая некую букву. — Заводит, ведь мы тут на виду у всех и одновременно одни. Кто знает чем занимаемся? Строим козни Всеотцу или… — Срываем коронацию твоему отцу. — Локи сжал руку девушки, не дозволяя далее путешествовать по напряженному телу, срываясь на полубег, таща за собой Марию и без конца оборачиваясь, убеждаясь в абсолютном уединении.       Добравшись до неприметной дверцы в половину их роста, мужчина сотворил невербальное заклинание и ручка заискрилась зеленью, издавая противный звук и отворяясь, пропуская гостей внутрь. Пришлось согнуться в три погибели, почти вставая на колени, забираясь в небольшую, но просторную каморку. Отряхивая переднюю часть наряда и чихая от количества пыли, принцесса бранилась, привыкая к темноте помещения. — Прошу прощения за беспорядок, я не часто здесь бываю, — Бог взмахнул кистью руки и пламя разлетелось по всей площади, зажигая по очереди каждую настенную свечу, давая чёткое представление о содержимом.       В этом месте отсутствовали окна, в углу стоял средних размеров стеллаж, забитый под завязку рукописями и серыми томиками книжек, приобретая подобный цвет за годы накопления грязи. На большем скопление свеч, с противоположной от шкафа стороны, находился письменный стол с парой десятков чистых листов пергамента, каплями от чернил и парочкой затупленных перьев. — Это твоё тайное место? — любопытство горело в очах царевны, касающейся с ярой пытливостью каждого сантиметра любой поверхности. — Одно из немногих. Не самое практичное, но отыскать без меня невозможно, — Локи оперся спиной о стену, с теплотой наблюдая за Мари. — А как же дверь снаружи? — она взяла привлекательную тонкую книжицу с верхней полки, стряхивая куски пыли и неведомой шерсти. — Такая маленькая, точно привлекла бы много сторонних. — Все кто проходит мимо, видят лишь стену. Чары наложенные мной ни разу не подводили. — Мне приятно быть особенной, — стоя к нему спиной и читая заглавие «Искусство умирать», дева радовалась столь резкому сближению их душ. — Той, кому ты доверил свое убежище.       Локи улыбнулся, почесав подбородок и предвещая проблемы, отпустил судьбу на самотек. — Ты хотела знать, так я скажу, — привлекая к разговору, мужчина дождался пока племянница налюбуется диковинными пожитками и предоставит слух на сто процентов ему одному. — Выход нашёлся в Йотунхейме. Я заключил сделку с Лафеем.

***

      За кулисами, впотьмах закоулков, быстро рассекая воздух ходьбой, мчался Одинсон, залпом осушивая чашу, кидая её в бассейн пламени, расположенный по центру перекрёстка. — Ещё одну! — взревел Бог, обходя огонь и направляясь прямо по коридору, но тормозя при виде рогатой тени, внезапно выплывающей у него на пути.       Лёгкая, ничем не предвещающая беды улыбка брата, облаченного в парадный костюм, чья голова обрамлена золотой короной, засияла на лице. Они поравнялись и стали смотреть вперёд. Локи сложил руки пред собой, ехидно подмечая некие детали. — Нервничаешь, брат? — спросил принц, на что уловил разительный смех. — Ты когда-нибудь видел, чтобы я нервничал? — самоуверенность Тора, чрезвычайный уровень самолюбия, Мари и дядя её ненавидели одинаково в дражайшем родственничке.       Младший замялся, протягивая что-то нелепое, судорожно соображая, как сбить спесь с эгоистичного полудурка. — М-м, однажды в Норнхейме. — Это были не нервы, брат, а боевая ярость. — Ах, ясно, — Локи почесал ладонь, недовольно хмыкая. — А как бы я иначе пробился через сотню воинов и вывел нас живыми? — Тор заглянул брату в глаза, в ожидании признания его превосходства. — Ам, на сколько помню, это я создал дымовую завесу, чтобы облегчить отступление.       И вновь смех в лицо. Унизительно из года в год, омерзительно из раза в раз. — Да, кто-то сражается, а кто-то просто фокусничает.       В этот миг подоспел слуга в тряпичном одеянии, едва не цепляющимся за ноги, с подносом свежей выпивки для наследника, по видимости услышавший обрывок разговора и не удержавшийся перед поддержкой Будущего Царя, одаряя усмешкой занятную колкость. Локи никому из низшего сословия не позволял дышать в его присутствии, однако, неустанно напоминать жалкому отребью, где их место — тоже задача нелёгкая и надоедливая. Тем не менее, одарив мужчину взглядом полной серьёзности, щелкнул пальцами, творя из чаши фигурную шахматную пешку, намекая на положение придворного, а поднос обращая тоненькими, чёрными и весьма ядовитыми змеями. Прислужник охнул, отскакивая назад. — Локи, это была пустая трата хорошего вина, — громовержец поник, надеясь выпить. Снова. — Немного повеселились, — чарующая улыбка, которая обычно магическим образом действовала на мать и племянницу, нарисовалась во всей красе. — Правда, мой друг?       Слуга поклонился и с невообразимой скоростью ретировался, тогда как один из воинов пришёл на смену, преподнося шлем в руки Его пока Высочества, также скоро кланяясь и исчезая. — Красивые перья, — отметил чародей, замечая, как брат перебирает головной убор в руках, не решаясь надеть. — Ты же не хочешь это снова начать? А? Рогоносец? — очевидно, сказанное сумело-таки задеть честь светловолосого. — Может, это было искренне? — Ты не способен на искренность. — Неужели? — Да. — Я ждал этот день также долго как и ты. Мой брат и мой друг, — выдерживая паузу маг тянул до последнего, собираясь сказать то, что прежде бы и язык не повернулся. — Иногда я завидую тебе, но не сомневайся в моей любви. — Спасибо, — потрепав брата по части щеки, Громовержец наскоро потерял бдительность, доверившись трогательным словам. — А теперь поцелуй. — Хватит.       Оба засмеялись, возвращаясь в прежнее положение, ожидая неизвестности. — Серьезно, как я выгляжу? — испортил столь умилительный момент. — Как Царь, — невозможно представить с каким трудом дались эти слова, но к несчастью лучше не вымолвить. Скрепя сердце он вздохнул. — Пора. — Мария ведь не злится на меня? Она хоть придёт на коронацию? — Вот сам у неё и спросишь, — Бог пошёл вперёд, давая брату ещё парочку минут на передышку.

***

      Церемония проходила на открытой местности. Тысячи асов пришли сюда, дабы приветствовать нового Царя. Когда Тор прошелся по подъему, окруженному толпой восхищенных жителей Асгарда — восторженный рев заполнил целый мир. Каждым движением наследник показывал, как кипит от гордости и силы, которые несёт внутри. Стоит отметить, нес он их с достоинством, держа свой легендарный молот над головой.       Королевский шаг Громовержца заставлял землю под ногами дрожать, подчеркиваясь отвагой и решимостью. Распущенные и растрепанные золотистые волосы пытались соперничать с блеском солнца. За каждым новым перемещением рыхлый песок задевал пятки сапог, отдавая журчащую звонкость, которая приводила поклонников в безумие.       Сердце старшего сына Одина горело жаждой править небесными королевствами, получить ещё больше признания, чем прежде. Тор находит силу в поддержке и любви своих близких, и он собирался использовать эту силу, чтобы убедить каждого, что он является достойным правителем и защитником.       На ступенях, ведущих к трону, в ожидании, стояли трое. Мать, брат, дочь. Царица, принц и принцесса, к коим приковались взгляды первых рядов благородных дам и господ. На мощной шее царевны аккуратно покоился подарок — ожерелье с крупными, чистыми изумрудами, которое просил надеть отец. Будь побрякушка выбрана не дядюшкой, так и осталась бы валяться в сундуке с прочей кучей привезённых драгоценностей. Только Локи мог выбрать ей зелёное украшение и она прекрасно это знала, с достоинством выпячивая грудь вперёд на обзор всем.       Таргариен нещадно лыбился и строил глазки Мари, не стыдясь быть пойманным. Казалось, никто не отдавал необходимого интереса этим двоим, только разъяренный коронацией брата Локи был готов взорвать весь Асгард, превратив его в руины в любой момент. Волшебник стоял на две ступени ниже Всеотца и судорожно думал как вернее поступить, не вырывая кадык Деймону на показ тысячам зрителей.       Безумица верно свела его думы с благоразумной дорожки, приняв открытость и честность предстоящего плана с неподдельным удивлением и тщательнейшим одобрением. Мужчина верил девушке, вздохнул облегчённо, когда в душе её появилась надежда, а в его — осознание, что они на одной стороне. Будучи там, в потемках сокрытого пристанища, чародею чудилась особая связь между ними, неповторимая, единичная в роду. Теперь же вела себя Богиня также с другим мужчиной, даря то, что обязано принадлежать лишь Локи.       Успокоив бурный нрав, овладевая слабыми чувствами, маг тотчас узрел непонятный шёпот девицы, стараясь читать по губам. Уж больно смахивало на заклинание, вследствие которого слабая туманность заволакивала взоры асов, усмиряя гогот, давящий на слух.