Под маской тьмы

В кромешной тьме, где мерцание света могло означать спасение или смерть, доносились приглушённые голоса. Они казались далёкими, словно зыбкие тени, шепчущие за границей реальности. Кто бы это мог быть? Что им нужно? Каждый раз, как вспоминала дни, проведённые в клинике Рубинштейна, моё тело содрогалось, а по коже пробегали мурашки. Но сейчас внутри царило странное спокойствие, как перед бурей, которая готова обрушиться на меня, когда я окончательно приду в себя. Я попробовала открыть глаза, но веки были тяжёлыми, словно свинцом налиты. Снова и снова я предпринимала попытки, пока медленно, мучительно не разомкнула их. Резкий свет ударил в лицо, заставляя зажмуриться. Я щурилась, изо всех сил стараясь привыкнуть к ослепительному лучу, и лишь спустя минуту смогла открыть глаза полностью. Свет всё ещё был слишком ярким, глаза слезились, но я стала видеть лучше. Попыталась посмотреть, к чему именно я привязана, но времени не оставалось. За дверью, которая вела в мою комнату, послышались шаги. Я замерла, притворившись бессознательной, надеясь услышать что-то важное о своих похитителях. Шаги приближались, становились всё громче и отчетливее. Их было двое, и, судя по приглушенным голосам, мужчины. Один из них выключил яркий свет, который бил мне в лицо, и я почувствовала облегчение. Моя шея расслабилась, но ненадолго. Второй подошёл ближе и заговорил на незнакомом языке. Звучание было грубым, отрывистым. Если бы я знала, что похитители окажутся иностранцами, выучила хотя бы несколько фраз. — Эй! Мы знаем, что ты очнулась, не притворяйся! — голос первого мужчины раздался из противоположного конца комнаты. Его интонации были резкими, требовательными. Я затаила дыхание, решив не реагировать. Вдруг они поверят. Хотя вряд ли они были слепыми и не заметили расслабленности в моём теле. — Давай сделаем проще, — второй мужчина наклонился ближе, его голос был низким и хриплым. — Ты ответишь на наши вопросы, и мы отпустим тебя. Вернёшься к своей семье. Если же нет, то узнаешь, что такое жить в аду. В его словах чувствовалась угроза, опасная и холодная, как сталь. Я медленно открыла глаза, стараясь рассмотреть своих похитителей. Мужчина, стоявший рядом, был одет в безупречно сидящий костюм, а его обувь — новая, дорогая и изысканная. Волосы были собраны в аккуратный хвост, а ухоженная борода подчеркивала его строгий и дисциплинированный облик. Другой находился у дальней стены, и его внешний вид резко контрастировал с первым. Его образ напоминал стереотипного хакера: коротко стриженные волосы, проницательные зелёные глаза, которые изредка бросали на меня косые взгляды. Он сидел за столом, уставленным компьютерами, его пальцы нервно постукивали по клавиатуре, отражая внутреннее напряжение, словно он ждал, когда я заговорю. — Мы не собираемся играть в игры, — сказал мужчина в костюме, присаживаясь на стул передо мной. — У нас мало времени, а у тебя — ещё меньше. Я сидела молча, не выдавая своих эмоций, но внутри меня всё кипело. Кто эти люди? Что им от меня нужно? Мои мысли метались между паническим ужасом и отчаянными попытками придумать план побега. — Мы знаем, что ты была близка с Разумовским, — продолжил он, скрестив ноги и вперив в меня взгляд. — Нам нужны его записи. Те самые, что в черной папке, которую ты и журналистка Юлия успели забрать до появления наших людей. Поверь, мы не уйдем отсюда, пока не получим нужную нам информацию о её местонахождении. Им действительно нужна информация из той самой папки? Август, конечно, предупреждал о сложностях, но не думала, что мне действительно придётся столкнуться с ними. Сердце замерло в груди, предчувствуя что-то недоброе. Я лишь могла догадываться, где сейчас находится эта злополучная папка. Но после всего, что произошло за последние месяцы, тьма неизвестности поглотила меня целиком. Не только её содержание, но и место, где она могла быть спрятана, оставались для меня загадкой. Только надежда на Юлю, которая могла позаботиться о ней. — Я... не знаю, о чём вы говорите, — выдавила я, стараясь, чтобы мой голос звучал уверенно, но внутри всё дрожало. Разглашение места, где спрятана папка, могло привести к катастрофическим последствиям — такие люди, как они, никогда не держат своих обещаний. В каком-то смысле даже хорошо, что я не знала, где она находится. Мужчина в костюме усмехнулся и встал, обошёл меня кругом, словно хищник, оценивающий добычу. Он остановился за моей спиной, и я почувствовала, как его холодные пальцы коснулись моего плеча. — Мы думали, что ты так скажешь, — произнёс он тихо, почти шепотом, но с явной угрозой. — Но у нас есть другие способы заставить тебя говорить. Он коротко кивнул хакеру, и тот активировал устройство, испускающее электрические разряды. Это явно не было обычным шокером — скорее, оно напоминало пульсацию энергии, пробегающей по позвоночнику Хольта. Или, по крайней мере, так мне казалось. Одного взгляда на механизм хватило, чтобы понять: это устройство с лёгкостью могло причинить мне боль. Мужчина в безупречном костюме отступил на шаг, взял устройство у своего напарника и медленно направился ко мне. С ленивой уверенностью он начал говорить, словно наслаждаясь каждой секундой моего напряжения: — Это устройство напоминает шокер, но его мощность в трое выше. Мой партнер создал его, используя чертежи, найденные в одной из папок Хольта. Оно сочетает в себе ту же энергию, что и сам Август Ван дер Хольт, плюс немного электричества. Получается настоящая бомба замедленного действия, — хмыкнул мужчина, демонстрируя опасный прототип. Где-то в глубине моего сознания вспыхнула тревога. Я чувствовала: это не просто игрушка. Скорее игрушкой была я — та, на которой можно испытать новую разработку. Я сжала кулаки так сильно, что ногти болезненно впились в ладони, наблюдая, как он с гордостью вертит своим смертельным устройством. Угроза была слишком серьезной, чтобы ее игнорировать. Мужчина, продолжая свою зловещую речь, медленно подошел ко мне. Его движения были грациозными, но в то же время свирепо медленными, как у хищника, уверенного в своей победе. Он остановился в нескольких сантиметрах от меня и поднял устройство, чтобы я могла разглядеть его поближе. — Ты можешь рассказать нам всё прямо сейчас, — сказал он с ледяной улыбкой, — и избежать ненужных страданий. Мы знаем, что у тебя есть информация, которая нам нужна. Так зачем затягивать неизбежное? Просто расскажи и выйдешь отсюда быстрее. Я ощущала холодное дыхание опасности, обволакивающее комнату. Внутренний голос кричал не сдавайся, но реальность подталкивала к другому: любое неверное слово или движение могло стать последним. — У меня действительно нет информации, которую вы хотите получить, — я старалась, чтобы мой голос звучал твёрдо, но холод в глазах похитителя говорил, что он мне не верит. — Даже если бы у меня была эта папка, я бы не отдала её вам. Мужчина вздохнул, разочарованно покачав головой, словно уже знал, что я это скажу. Он поднял устройство на уровень моего лица, и я инстинктивно отпрянула, насколько позволяли крепкие путы. Электрический разряд пробежал по прибору, испуская тихий, но зловещий треск. — Мы предлагали тебе простой выход, — вздохнул он. — Но, похоже, ты решила усложнить всё для себя. Хакер за столом активировал другую часть оборудования, и комната наполнилась низким гулом, похожим на приближающийся шторм. Электрические разряды заиграли с новой силой, и я поняла, что теперь мне будет трудно сбежать из этого проклятого места. — Мы начнём с лёгкого разогрева, — ухмыльнулся мужчина. — Уверен, ты быстро передумаешь. Он нажал на кнопку, и болевая волна пронзила моё тело. Огонь обжёг каждую клетку, заставляя меня сквозь стиснутые зубы выдохнуть стон. Но я не собиралась давать им то, что они хотели. С каждым новым разрядом я лишь крепче сжимала зубы, вгрызаясь в свои внутренние силы. — Всё ещё сопротивляешься? — хмыкнул мужчина, глядя на мои побелевшие от напряжения кулаки. — Посмотрим, как долго ты продержишься. Я знала, что не смогу выдержать долго, но в глубине души надеялась, что время будет на моей стороне. Где-то там, за стенами этого места, был Игорь, была Юля. Может быть, они заметят, что я пропала, и что-то предпримут. Мне нужно было только выиграть время. Продержаться в этом месте как можно дольше, перетерпев всю боль. Стиснув зубы, я подняла взгляд и с вызовом посмотрела в глаза своему мучителю. — Я… ничего… не знаю, — прошептала я, с трудом балансируя на грани боли и отчаянной надежды. Его улыбка погасла, уступив место холодному раздражению. Мужчина в костюме присел рядом, приблизившись настолько, что я почувствовала его дыхание на своей щеке. — Ты думаешь, кто-то придет тебя спасать? — прошептал он, приподняв моё лицо за подбородок. В его глазах был лишь холод, для которого чужая жизнь не имела значения. Такие люди искренне пугали меня. — Поверь, никто не придёт. Ты здесь одна. И либо ты дашь нам то, что мы хотим, либо умрёшь в этой комнате. Он отступил назад, махнув рукой хакеру, словно отдавая безмолвный приказ продолжать. В комнате вновь зазвучал гул машины, нарастающий, как далекий рёв приближающегося урагана. Волна энергии пронеслась по моему телу, словно разряды молний, но теперь более настойчиво, более яростно, оставляя за собой жгучую боль. Каждая клеточка моего тела кричала от боли, глаза заслезились, и не в силах сдержаться я разразилась отчаянным криком. Эхо моего крика, отражаясь от стен, будто бы подзадоривало их, заставляя хакера усиливать натиск. Они наблюдали за мной с холодной отрешённостью, словно это была всего лишь игра, а не чья-то жизнь, разрывающаяся от боли у них на глазах. Силы покидали меня с каждой секундой, а тяжесть боли сковывала сознание, словно тёмное покрывало, поглощающее последние отблески надежды. Слёзы текли по моим щекам, смешиваясь с испариной. Отчаянное тепло моего тела поднималось, заполняя комнату гнетущей атмосферой. Слабость взяла верх, и мир расплывался перед глазами, теряя резкость, погружая меня в вязкую темноту. Перед тем как потерять сознание, я успела осознать лишь одно: никто не придёт на помощь. Никто не спасёт меня. В этой комнате, наполненной звуками агонии и безразличия, я осталась одна.

Неделю спустя

— Ну как? Нашёл что-нибудь? — спросил я у Димы, наблюдая, как его пальцы быстро бегали по клавишам. Его лицо было сосредоточенным, словно он решал сложнейшую задачу. Всю эту неделю я жил как на иголках. С момента исчезновения Лилианы, не оставившей ни единой записки, мои нервы были натянуты до предела. Юля и я надеялись, что к вечеру она вернётся, учитывая её состояние. Лилиана же просто хотела подышать воздухом, прогуляться по улицам Питера и вновь вернуться в мою квартиру. Юля уверяла, что Лилиана осознаёт происходящее, я понимал, что это лишь начало её выздоровления. Но вечер прошёл, а Лилиана так и не появилась. На следующий день её тоже не было: телефон отключён, а как связаться с ней, мы понятия не имели. Мы даже не знали, каким маршрутом она могла пойти, ведь за всё время, что она жила у меня, она не выходила из квартиры одна, без меня или Юли. Теперь мы сидели в полицейском участке, где я когда-то работал. Я позвонил Диме, своему старому другу, и попросил о помощи. Объяснил ситуацию, и он согласился, но с одним условием — работать только в участке, где больше информации и ресурсов. Я согласился без колебаний, игнорируя взгляды других полицейских, которые ждали моего увольнения каждый день. Теперь я вновь сидел в знакомых стенах, наблюдая, как Дима сосредоточенно работает, вводя данные в систему. На мониторе мелькали строки текста, а затем появились документы и видео с камер наблюдения за последнюю неделю. Мои руки непроизвольно сжались в кулаки, сердце билось гулко, словно предупреждая о надвигающейся буре. Что-то внутри меня кричало, что ответ совсем близко, но вместе с тем страх сковывал грудь. Дима сосредоточенно изучал появившиеся на экране данные, не замечая моих переживаний. В комнате витал запах старых бумаг и кофе, который кто-то забыл на столе, создавая атмосферу напряжённого ожидания. — Вот она, смотри, — наконец произнес Дима, указывая на экран. На записи Лилиана пересекала улицу, целенаправленно направляясь к зданию, где когда-то жил и работал Разумовский. Дима нахмурился, задумчиво глядя на изображение. — Но что её туда привело? Вот это уже загадка... Хм. Нужно разобраться. Игорь, у тебя есть какие-нибудь мысли? — Думаю, у меня есть предположения на этот счёт, — выдохнул я, не отрывая взгляда от записи, мелькающей на мониторе. На экране кадры сменяли друг друга, их зернистое качество будто издевалось над моей попыткой понять, что происходит. Где она? Почему она могла туда пойти? Если чёртовый Разумовский вновь приплёл её в свои дела после всего произошедшего, я не прощу ему. А может, она просто ещё не отошла от препаратов, не осознавая происходящего. Слабые догадки кружились в голове, как пыль в свете лампы, но ни одна из них не казалась убедительной. Мне нужны были факты, а не догадки. — Какие, Игорь? — раздался голос Димы, требовательный и напряжённый. Его взгляд прожигал меня насквозь, словно надеялся, что я выдам ему ответ прямо сейчас. Я не мог ему врать, ведь он помогает нам найти Лили. Вздохнув, я провёл рукой по лицу, пытаясь успокоиться и собрать все мысли воедино. — Она могла просто забрести не туда, — проговорил я, смотря на экран. — Лилиана знакома с Разумовским и могла прийти туда, чтобы… — я замолчал, не зная истинной причины. — Чтобы что? — продолжил Дима, подвигаясь на стуле ближе ко мне. — Не знаю, — вздохнул я, в который раз смотря на запись. Будто она могла рассказать мне истинные причины действий девушки. — Давай продолжим смотреть. Я поднялся со стула, ощущая, будто ноги налиты свинцом. Прошёлся по участку короткими шагами, не отходя далеко от Димы. В голове бурлили мысли, но каждая следующая была мрачнее предыдущей. Вспомнив её странное поведение в последние дни, я вдруг осознал, что, возможно, мы имеем дело с её второй личностью. Эта мысль пробирала до дрожи, словно кто-то льдом коснулся моей шеи. Если это действительно так, то мы в гораздо большей беде, чем могли предположить. — Дима, — остановившись, я шагнул ближе и ткнул пальцем в монитор, показывая на вкладку, которая меня беспокоила. — Закрой это и покажи, что ты нашёл. Возможно, это действительно важно... — мой голос дрожал, хотя я старался этого не показывать. Дима нахмурился, но послушно начал переключать окна. Его руки мелькали над клавиатурой, а я стоял рядом, чувствуя, как напряжение сжимает грудь в тиски. Моё сердце билось глухо и тяжело, как барабан в гробовой тишине. Нервы были натянуты до предела. Каждая секунда, потраченная впустую, ощущалась ножом в сердце. — Я пытаюсь, Игорь, но ты должен мне дать хоть что-то, на что можно опираться! — сказал Дима, бросив на меня взгляд через плечо. — У нас нет времени! — прорычал я сквозь зубы, стараясь не сорваться. В голове гудело. Я не знал, что делать, но одно было ясно: если мы не поспешим, моей сестры может больше не быть. — Я сам пойду на поиски, но если что-то найдёшь, звони мне, — бросил я, направляясь быстрым шагом к дверям. Холодный, пронизывающий воздух с особой дерзостью проникал под куртку, заставляя вздрагивать и ощущать каждую мышцу, напрягшуюся от внезапного холода. Выйдя из душного участка, я прищурился, встретившись с ярким, почти ослепляющим светом дня. Весь город, казалось, жил своей привычной суетой — машины гудели, люди спешили, не замечая никого вокруг. Но для меня всё это было словно на фоне — глухо и незначительно. Отойдя подальше от дверей участка, я остановился возле старого рекламного столба. Лишь на пару метров от толпы, чтобы быть уверенным, что никто не услышит мой разговор. Глубоко вдохнув, я достал телефон. В голове крутилась одна-единственная мысль, к которой я зарекался не возвращаться, но, кажется, выбора уже не осталось. Смотря на чужой номер, я понимал, почему он его дал. Возможно, даже подозревая, что такое могло случиться. Пальцы будто нехотя начали набирать номер. «Не бери трубку, — пронеслось в голове. — Не бери». Но ожидание оборвалось. — Да?! — голос, резкий и холодный, пробился сквозь статический шум. Узнав его, я машинально откашлялся. — Это Гром, — мой голос был ровным, но внутри всё сжималось. — Нам нужно поговорить. Это серьёзно и очень важно. Встретимся на нейтральной территории. Без камер, без лишних глаз. Ни ты, ни я не хотим, чтобы нас кто-то засёк вместе. — Сделав паузу, я заметил, как ладонь начала нервно подрагивать, но я сжал её в кулак. — Адрес вышлешь смс. И ещё… самое главное — ты должен точно прийти. Это касается моей сестры. Не дожидаясь ответа, я нажал на сброс. Телефон в руке будто потяжелел. Секунды растянулись в вечность, пока я смотрел на экран. Он мог помочь мне или отказать. Однако получив сообщение, я смог спокойно выдохнуть. Значит, шанс на возвращение моей сестры повышался.

Четыре часа спустя

Вечер опустил свои тени на город. Фонари отбрасывали дрожащие отблески света на мокрый асфальт, словно подчёркивая его холодность. Я стоял у условленного места — старого склада на окраине города. Его стены, облупившиеся и поросшие мхом, казались немыми свидетелями чужих секретов. В тишине слышались лишь мои шаги по грубому бетону. Я пытался сохранять спокойствие, но сердце билось с такой силой, что казалось, его звук заглушал даже ветер. «Он придёт. Он должен», — твердил я себе, вглядываясь в темноту. Внезапно за спиной послышались шаги. Внутренний голос замер, а рука инстинктивно потянулась к карману, где лежал нож. — Ты действительно отчаян, если решил позвонить мне, — произнёс знакомый голос. Он был ровным, почти насмешливым, но в нём скрывалась настороженность. Я обернулся. В шаге от света фонаря стоял мужчина в чёрной куртке, скрывая своё лицо в полумраке. Глаза блестели напряжением и скрытой угрозой. — У нас мало времени, — резко ответил я, сделав шаг вперёд. — Это касается моей сестры. Её жизнь зависит от нас. Олег медленно вышел из полумрака, его фигура чётко вырисовывалась в свете фонаря. Его лицо отражало беспокойство, губы были плотно сжаты, а глаза, казалось, искали ответ на невысказанный вопрос. — Что с Лили? — спросил он, голос дрогнул, но он быстро взял себя в руки, стараясь звучать уверенно. Его руки сжались в кулаки, а плечи были напряжены, как будто он готовился к худшему. Я почувствовал, как ком подкатил к горлу. Сердце колотилось так громко, что, казалось, его можно было услышать в полной тишине. Я не мог сразу ответить и вместо слов нервно провёл рукой по волосам, словно пытаясь собраться с силами. — Пока что ничего конкретного… Хотя я не знаю, но чувствую, что она в опасности, — проговорил я, глядя ему прямо в глаза. — И если мы не поторопимся, то… Я замолчал, боясь продолжить. Слова застряли где-то глубоко внутри. Казалось, что, если я произнесу их вслух, это станет реальностью, от которой уже не убежать. Олег приблизился, его шаги эхом раздавались в пустом переулке. Он тяжело вздохнул, глядя куда-то в сторону, где мрак казался особенно густым. — Последняя их встреча заставила его переосмыслить планы, — начал он, задумавшись. — Если с Лили действительно что-то случилось, а если ещё из-за связи с ним… Будет плохо. Не только нам, но всему Санкт-Петербургу, — произнёс он, сдерживая волнение. — Серёжа не остановится. Он начнёт мстить. Но даже если он добьётся своего… Это не конец. Это лишь начало чего-то гораздо более страшного. — Почему он так зациклен на ней? — спросил я, понимая, что могу не получить нужного ответа. — Она единственная, кто может остановить его, — хмыкнул Олег, поднимая взгляд наверх. — И это опасно как для неё, так и для него. Поэтому мы решили и не говорить ей о том, что живы. Вспомнив недавние новости, я почувствовал, как внутри всё сжимается. На экранах мелькали кадры разрушенных улиц, паника жителей, взрывы, транслируемые в прямом эфире. За этим стоял Разумовский. Я знал это. Его глаза, его безумный взгляд — всё это говорило о том, что он окончательно потерял себя после разговора с моей сестрой. Чувства, которые он пытался подавить, теперь обратились в хаос. Между ними явно было что-то, но ни он, ни она не хотели этого признать. Или… причина их разногласий была куда глубже, чем я мог себе представить. — У тебя есть хоть какой-то план, Игорь? — Олег взглянул на меня, в его голосе слышались отголоски надежды. Я лишь покачал головой, чувствуя бессилие. Внутри я ждал чуда, какого-то знака, который подскажет, что делать дальше. И словно в ответ на мои мысли карман начал вибрировать. Дрожащими руками я достал телефон и посмотрел на экран. Имя вызывало смесь надежды и тревоги. — Дима! Что-нибудь узнал? — выкрикнул я в трубку, почти выронив её от внезапного прилива адреналина. Олег настороженно смотрел на меня, его глаза вспыхнули новым интересом. Я включил громкую связь, чтобы он тоже мог услышать. Голос Димы был чётким, уверенным, словно он знал, что у нас нет времени на лишние вопросы. — Я нашёл её. Советую выезжать сейчас, пока не потеряли ещё больше времени, — его слова обрушились на нас, как гром среди ясного неба. Мы с Олегом обменялись взглядами. Его лицо стало жёстким, решимость читалась в каждой черте. Я чувствовал, как внутри растёт смесь страха и адреналина. Теперь у нас был план. И это была наша единственная надежда.

***

Тёмный внедорожник медленно остановился у подъезда огромной заброшенной стройки. Олег заглушил двигатель, и на мгновение в воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь отдалённым шумом ночного города. Перед нами возвышался тёмный скелет недостроенного многоквартирного дома — забытое место, где природа и разруха слились воедино. Облезшая краска, разбитые окна, ветви деревьев, пробивающиеся сквозь бетонные плиты, — всё это дышало запустением. Я невольно сжал кулаки. Внутри всё горело от тревоги. Что нас ждёт там, наверху? Почему Олег так уверен в этом? Я украдкой посмотрел на него, пытаясь уловить хоть намёк на сомнение, но его лицо оставалось сосредоточенным. — Идём, — коротко бросил он, выходя из машины. Мы шли по грязному, хрустящему от битого стекла и сухих листьев полу, пока не добрались до лестницы. Поднимаясь наверх, я чувствовал, как каждый шаг отдаётся в груди: страх, ожидание, предчувствие чего-то неизбежного. На третьем этаже нас встретил вид, от которого перехватило дыхание. Ночной город раскинулся перед нами как на ладони — мириады огоньков, похожих на звёзды, усыпали улицы и здания, создавая почти нереальную картину. Но это великолепие не смогло отвлечь меня от фигуры, стоящей у оконного проёма. Он был одет в тёмную куртку, руки покоились в карманах, а напряжённая поза выдавала скрытое ожидание. Я узнал его сразу, но внутри что-то кольнуло. Этот человек — Сергей, «Птица», — был слишком непредсказуем, чтобы быть надёжным. Олег решительно подошёл к нему и положил руку на его плечо. — Птица, нам нужна твоя помощь. Сергей медленно повернулся, его взгляд скользнул с Олега на меня. Глубокие тени под глазами и сжатая челюсть говорили о том, что он был настороже. Хотя в глазах виднелся интерес. — И что же вам нужно? — Его голос прозвучал ровно, но в нём угадывалась напряжённая настороженность. — Лилиана, — ответил Олег, стоя прямо напротив него. — Она в опасности. Нам нужно её спасти. В это мгновение выражение Сергея изменилось. Его глаза сузились, а на лице проскользнула тень эмоций: гнев, страх и, возможно, укол вины. Но, как и всегда, он быстро взял себя в руки. Глубоко вдохнув, он выдохнул через нос, будто пытался подавить внутри бурю. — Хорошо, — тихо сказал он, переводя взгляд на меня. — Рассказывайте, что за план. Мы втроём переместились ближе к окну, где бетонный выступ послужил импровизированным столом. Сергей внимательно слушал, иногда задавая уточняющие вопросы, пока Олег раскладывал наш план. Время текло неумолимо, как песок сквозь пальцы, а с каждой минутой тяжесть на плечах становилась всё ощутимее. Эта ночь могла стать нашей последней надеждой для спасения моей сестры. Искренне веря в неё, я думал лишь о том, что она жива. Боясь представить, с чем ей пришлось столкнуться за эти дни. — Только дождись, — тихо проговорил я, стоя около окна и смотря на улицу. И только чужой взгляд упирался в мою спину, но я знал, что он разделял мои мысли.