Под маской тьмы

На мои слова Олег лишь усмехнулся, будто они были глупостью. — Ты этого ещё не поняла? — мужчина облокотился на решётку. — Я смог пробраться в самую охраняемую часть Питера, — чётко сказал он, и в словах уже не было зачатка смеха. В один миг из человека, который смотрел с озорной улыбкой на меня, превратился в такого же, покалеченного судьбой парня. — В моих планах не было спасать ещё одну поехавшую, — скрестив руки на груди, закончил он. Мой мир практически рухнул, ведь действительно, ему незачем спасать меня. Для этого человека был важен только друг, который выглядел не самым лучшим образом. Я покусывала нижнюю губу, думая, как повернуть ситуацию в свою сторону. Оставаться в этом холодном месте, полном на голову больных людей, которыми управляет Рубинштейн, мне не хотелось. — Сергей считает тебя мёртвым, — чётко сказала я, смотря прямо в глаза. — Его вторая сущность — Птица притворялась тобой, чтобы воплотить свой план по убийствам. И ты думаешь, что после всего этого Сергей будет доверять тебе? — Честно, я не знала, что могло быть дальше. Не знала, что будет происходить в голове Серёжи при встрече мёртвого друга. А будет ли это тот Серёжа, который разговаривал со мной всё это время? Да, Птица давно не выходил на связь, но это не значит, что он не может появиться теперь. — Это не имеет значения, — с холодом ответил Олег. — Побесится пару дней и успокоится, — добавил тот, словно это была обыденность, хотя в словах чувствовалась некая забота. Разумовский рассказывал небольшие истории про их жизнь в приюте, и как она изменилась, стоило переступить его порог. Для рыжеволосого Олег бросил его, оставил где-то позади, выбирая армию, а после и вовсе войну. Я до сих пор помню его голос, который заставлял меня искренне посочувствовать. Ведь даже в этой ситуации он не винил Волкова, наоборот, Серёжа винил себя, что не попрощался, как нужно было. Рассказал, как держал чёртову бумажку о смерти друга, из-за которой мир под ногами парня просто обрушился. А после появилась она — его вторая сущность. — Расскажи, что происходит здесь, и я подумаю, что делать с тобой, — сказал чётко Олег, выводя меня из раздумий. — У тебя есть пятнадцать минут, — смотря на наручные часы, закончил он. — Пятнадцать минут, — хмыкнула я, делая шаг к решётке. — То, что мы прожили здесь все эти месяцы, хватит для того, чтобы написать книгу... Что ты конкретно хочешь узнать? — я облокотилась спиной на решётку, зная, что этот парень ничего мне не сделает. — Кто за этим всем стоит и что происходило с вами здесь? — Олег волновался, слышалось, как он хрустел пальцами. — Рубинштейн, психиатр этого заведения, именно из-за него здесь я и Серёжа, — не считая Игоря, конечно, из-за которого сюда попал парень. — Он проводит опыты над нашими сущностями, как мне кажется. Больше всего его интересует Птица, — я замолчала на пару секунд, пытаясь не думать о днях, когда Разумовский был настолько в плачевном состоянии, что казалось вот-вот умрёт. — Его опыты направлены на общую жизнедеятельность, сколько мы сможем выдержать в стрессовой ситуации. Был ли это холод, голод или камера с удушающим газом, — обняв себя руками, я продолжила говорить, — я не знаю, какими препаратами нас качают. Может, наркотики или галлюциногены, может, и сам что-то делает, однако их эффект ты можешь наблюдать на Серёже, — обернувшись полубоком, чтобы было видно парня, я смотрела на него. Тот уже не подрагивал, скорее, просто спал. — Отлично, — Олег ударил кулаком по решётке так сильно, что та даже задрожала. — Первый сдохнет, — выплюнул парень. Я повернулась к нему, смотря на разъярённого Волкова. В глазах кипела ярость, смешанная с жаждой убийства, которую когда-то наблюдала у Птицы. Наверное, это у них общее, что-то дополняющие. Ведь сам Серёжа говорил, что Птица просто хотела защитить его, возможно, и прообраз его был взят с этого друга. — И кто тут у нас появился? — Я слегка вздрогнула от голоса, смотря на спину Олега. Серёжа всё ещё сидел у стены, но на лице была ухмылка, а глаза в тёмной комнате горели практически золотом. — Сколько лет, сколько зим, Олеж, — с улыбкой сказал Птица, я видела, как дрогнули плечи Олега. Тот медленными шагами подошёл к парню, опускаясь на одно колено. Рука резко хватает подбородок Серёжи, а я вжимаюсь в решётку, сцепляя прутья в руках. — Здравствуй, Птица, — опуская чужое лицо, сказал Волков. — Мы уходим с тобой, хочешь ты этого или нет, хотя... Судя по твоему виду, ты хочешь уйти отсюда так же, как и сам Серёжа. — О нет, ты не прав, Олежа, — Птица хватает парня за руку, сцепляя свои тонкие пальцы. — Я не могу уйти, не отомстив им всем. Они должны гореть ярко, кричать настолько сильно, чтобы весь грёбаный Санкт-Петербург мог услышать! — говорил громко он, но Волков заткнул ему рот ладонью. — Уймись, не хватало здесь ещё гостей, — вздохнул темноволосый. — Лодка ждёт на улице, сейчас мы можем сбежать, улететь на другой континент... — Мне это не нужно, — убирая ладонь друга, ответил Птица. — И ты! Ты ведь тоже так считаешь! — обращаясь ко мне, крикнул парень. — Ты же тоже хочешь отомстить Грому за то, что произошло с тобой! Я в недоумении уставилась на него, ведь про своё родство рассказывала только самому Серёже. Сейчас моя фамилия могла сыграть со мной злую шутку, ведь Волкову не составит труда убить сестру Грома в отместку. — Чего молчишь? Думаешь, я не узнаю? — хмыкнул Птица, практически вылезая из-под Олега, который даже не сопротивлялся. На шатающихся ногах рыжеволосый доходит до меня, хватая за руку. — Всё, что слышит Сергей, слышу и я, дорогуша. Поэтому не смотри на меня так, будто это я бросил тебя одну... — Золотые глаза прожигали, заставляя чувствовать себя неуверенно. — Чего ты хочешь? — спросила я, удивляясь тому, как мой голос остался ровным. — Мести, — чётко произнёс Птица, не отпуская меня. — Ни ты, ни я не можем сейчас покинуть этот остров, — сказал он. — Птица... — Ладонь Олега разворачивает парня за плечо лицом к себе. — Сейчас не время твоим играм... — Это из-за тебя он здесь. — Голос стал тише, однако руку мою отпустили. Указательным пальцем ударяя по груди Олега, Птица продолжал говорить то, что хранилось у него в душе. Или же в душе самого Серёжи. — Из-за тебя он был один. Из-за тебя мне пришлось вытаскивать его практически из петли, лишь потому что лучший друг решил умереть! Мне пришлось притворяться тобой, чтобы вернуть его к жизни! А сейчас... Ты ставишь мне условия? Что такое? Деньги закончились? — Моя смерть нужна была лишь по причине, что Серёже могли угрожать... — Волков не сдвинулся с места, позволяя Птице высказать всё, возможно, даже принять удар, если потребуется. — Я вернулся сразу же, как только узнал, что случилось с вами. Поэтому сейчас я здесь. — Как благородно, — хмыкнул парень, а после вновь обернулся ко мне. — Тебе придётся потерпеть ещё месяц до момента, пока мы не отомстим им всем. — Наши страдания стоят того, чтобы совершить месть? — спросила я, чувствуя, как на лице появляются слёзы. — Мы в любой момент можем умереть... Я морально устала. Физические силы были, однако и они были временными, пока что-нибудь вновь не вколют. Чувствовать постоянную боль в голове и теле становилось всё невыносимее. А сейчас у нас действительно был шанс уйти отсюда. — Рубинштейна можно убить потом, когда восстановимся после всего этого, — запинаясь проговорила я, а после ощутила на своём лице холодные пальцы. — Дорогуша, так неинтересно, — игриво сказал он, продолжая растирать мои слёзы. — Он должен думать, что победил в битве с нами, что мы подчинились ему... — Она права, Птица, — поддержал меня Олег, слегка касаясь моей руки на решётке. — Стоит этого того? Стоит ли жизнь Серёжи и Лилианы твоей игры? — Стоит, — холодно сказал он, отходя от решётки. — Просто наблюдай, дорогуша. И принц на чёрном коне спасёт тебя, правда, когда придёт время, — хмыкнул Птица, прежде чем отвернуться от меня. Олег взглянул на меня, даже как-то с сочувствием, однако последовал за Птицей в другую часть комнаты. Я скатилась вниз по решётке, скрывая своё лицо в коленях. Наверное, Серёжа был прав, когда говорил о Птице, что он думает только себе и о своём веселье. Ему всё равно на жизни людей, может, только Сергей и правда имел для него какое-то значения. Однако я не понимала, как можно с такой лёгкостью обрывать момент побега. Я не слушала, о чём они говорят, не хотела даже вдаваться в подробности. В основном говорил Птица, а Олег вроде как соглашался. Рыжеволосый часто говорил о Громе и Рубинштейне, о том, что будет после всего. А я даже не знала, какое будущее будет у меня. Наверное, действительно посещу могилу матери, если не умру до этого момента. — Причина, по которой ты не сказала свою фамилию? — произнёс Олег, кладя свою горячую ладонь мне голову. — А это имело смысл? Сестра Грома, которая увидела его впервые будучи запертой здесь, — со смешком сказала я, не оборачиваясь. — Боялась, что ты мог выстрелить в меня. — У меня нет привычки стрелять в женщин, в глазах которых есть искра, — закончил он, а после я услышала только шаги, которые постепенно стали тише. Олег смахивал на старшего брата для Серёжи, который по своему хотел защитить его. Может, и армия была вынужденной мерой, о которой Разумовский когда-нибудь узнает. Их отношения были в какой-то степени интересными, Волков имел какое-то влияние на Птицу, что удивляло. — Не говори Сергею, что здесь был Олег, — разрушил тишину Птица. — Это может помешать планам... — Если ты слышишь, что происходит, пока Серёжа здесь, он не может этого? — Я не даю ему смотреть, — ответил Птица. — В твоих же интересах сделать это, ведь теперь от меня зависит твоя свобода. Свобода... Это слово кажется таким далёким и ненастоящим в моей голове, практически призрачным. Я ничего не ответила Птице, хотя и в моём ответе он не нуждался, понимал ведь, что выбора у меня и нет. И буду готова пойти на всё, чтобы убраться из этого места. Чтобы наконец-то почувствовать эту свободу.