Козодой (Caprimulgus)

Август 2003

      Пух, слетающий с тополиных деревьев, застилал землю, словно снег, образуя мягкие сугробы в углах небольшого сада на заднем дворе дома. Гермиона старалась проводить на улице хотя бы несколько часов в день, но яркие лучи солнца казались ей чужеродными в свете происходящих событий. Она ходила по границе реальности и сна, иногда не различая эту грань между миром грёз и явью. Одни кошмары сменялись другими, но неизменным в них всегда оставалось одно: серые ледяные глаза, бледные холодные руки, проникающие под одежду, хватающие её за запястья и тонкие длинные пальцы, сжимающие её горло. Ей казалось, что ещё немного, и она сойдет с ума. Невозможно копить в себе столько напряжения, когда-нибудь оно прорвёт её внутреннюю плотину и обрушится на неё саму всей мощью, которая потопит её под толщей. Руки девушки мелко подрагивали, успокоительные зелья, передаваемые Снейпом, перестали действовать. Гермиона заваривала чай с корнем валерианы, выращенным ею на заднем дворе, но и он не особо помогал угомонить беспокойную душу.       Грейнджер постаралась наполнить свой разум презрением к пленнику, скрывая в сознании его больной образ. Всё, что она хотела чувствовать к нему, умещалось в одном лаконичном слове: ненависть. Но, к её огорчению, в мыслях постоянно всплывали слова Снейпа и взгляд Малфоя, когда Северус говорил об отмщении. Это не давало ей покоя. Реакции её тела на сны с участием Драко недвусмысленно намекали на то, что ей требовалась нормальная разрядка, но Грейнджер была не из тех, кто безрассудно бросается в постель к мужчине. Для такого интимного переживания ей нужны были чувства посильнее похоти. Ей мерзко было думать о чужих прикосновениях к собственному телу, незнакомых руках на её груди и чьих-то губах на её устах.       Первые лучи солнца показались из-за плотной стены деревьев, озаряя верхушки тополей и сосен. Гермиона устало вдохнула последние крохи свежего, не опалённого дневным жаром воздуха и вошла на кухню. Ли уже сидел за столом, зевая и потягиваясь. Близнецы снова уехали в коттедж Ракушка, повидаться с семьёй, а Грюм ещё торчал в спальне. Грейнджер насыпала в миску Живоглота корм и потрепала старого друга за ухом. Кот довольно заурчал и потёрся о руку хозяйки.       — Похоже, сегодня будет жарко, — сказала Грейнджер.       — Так точно, — подмигнул ей Ли.       Гермиона улыбнулась ему и налила себе чай, присаживаясь за длинный обеденный стол. Сегодня она свяжется с Гарри. Они с Роном собирались покидать Албанию, их путь лежал в Болгарию, там они встретятся с Крамом, который входил в сопротивление этой страны, павшей под натиском Волдеморта. Грейнджер собиралась передать им новую формулу для портключа, чтобы перемещение прошло гладко, и их встретили на той стороне.       — Ты не мог бы потренироваться со мной? — вдруг спросила Гермиона.       Ли удивленно вскинул брови и с интересом глянул на неё.       — Готовишься к битве?       — Просто нужно быть начеку, — слабо улыбнулась она.       — Постоянная бдительность, — расплылся в широкой улыбке Джордан.       — Верно, — она тепло посмотрела на коллегу.       — Когда начнём?       — Давай после… Ну, ты понял, — замялась Грейнджер, не желая произносить вслух имя пленника.       Улыбка сползла с лица Ли, и он печально глянул на неё.       — Он тебя достаёт? — его густые тёмные брови сошлись у переносицы.       — Как обычно, — дёрнула плечом Гермиона и поднялась со стула, подходя к окну.       — Жаль, что нельзя его усыпить, как остальных пленников, — Ли вяло помешал сахар в остывающем чае.       — Как бы ни было печально это признавать, но мы действительно нуждаемся в той информации, которой он обладает, — вздохнула Грейнджер, отколупывая краску с подоконника.       — И сильно он помог нам за последнее время? — хмыкнул тот, отхлебывая чай из кружки.       — Благодаря ему, мы спасли Гестию, — неохотно произнесла Гермиона. — И людей из борделя.       Она повернулась к Ли и упёрла поясницу в деревянный подоконник.       — Ты как? В целом? — спросил Джордан, разглядывая лицо девушки с залёгшими под глазами тенями, ярко выделяющимися на нём.       — Неплохо, — пожала плечами Грейнджер.       — Мы так испугались, когда Грюм нашёл тебя на полу в ванной, — он тревожно посмотрел на неё.       — Не хотела вас пугать, — усмехнулась она, опуская взгляд.       — Главное, что ты цела, и с тобой уже всё хорошо, — Ли послал ей тёплую улыбку и поднялся со стула. — Пойду ставить гимн Хогвартса, — он ещё раз подмигнул Грейнджер и вышел из кухни, оставляя девушку с тяжёлыми мыслями о том, что скоро ей предстоит нанести очередной визит к пленнику.

𓅪𓅪𓅪

      Затянув волосы в тугой пучок на затылке, Грейнджер спустилась в подвал. Малфой оглядел её оценивающим взглядом и слегка поджал губы. Протянув руки сквозь решётку, он привычно уставился на неё. Гермиона приступила к обработке ран, размышляя о том, что после их перепалки нужно снова найти в себе силы и не обращать внимания на его выпады. Она была уверена в том, что Малфой специально доводит её до белого каления.       — Ты снова убрала волосы, — тихо произнёс Драко.       — Они мешают.       — Я хочу, чтобы ты их распускала, когда приходишь ко мне.       — Вот ты это сказал и у меня возникло жгучее желание обрезать их, — она с насмешкой посмотрела на него.       — Дерзкая, — с порочной страстью в голосе сказал Малфой и прикусил губу.       — Тебе это нравится, — констатировала она, стягивая бинт.       Малфой схватил её за запястья и прижал грудью к решётке, приближая своё лицо к её. Гермиона от неожиданности охнула, но не стала вырываться, всё равно между ними была стальная клетка. Она храбро посмотрела в его потемневшие радужки и вскинула подбородок. Драко глядел в её глаза сверху-вниз, бледные ладони поползли, словно две змеи по её рукам, вызывая мурашки на коже. Грейнджер постаралась успокоить сбившееся дыхание и протянула свои руки вперёд, сдерживая дрожь в пальцах. В его взгляде зажёгся огонёк интереса, он ждал её следующего шага, и Гермиона определённо вызвала его удивление, положив свои горячие ладони на его обнажённую ледяную грудь. Малфой не подал вида, что удивился, лишь глаза сверкнули, и он легонько выдохнул воздух через нос. Большими пальцами он выводил большие круги на её плечах, голова его склонилась на бок разглядывая горящий взгляд гриффиндорской львицы перед собой.       — Нравится, — подтвердил он, разрезая тишину помещения своим змеиным шелестом.       Гермиона повела ладони вниз по его телу и остановила их на его талии, сжимая пальцами, затем резко дёрнула его, прижав к себе. Между ними оставалась лишь тонкая ткань одежды и сталь. Она приблизила своё лицо к лицу зверя, опустила свой взгляд на его губы и выдохнула в них.       — Запомни это чувство, Малфой, — она провела языком по своим алым губам и подняла глаза на его расширившиеся зрачки, закрывшие серебряную радужку. Драко сжал свои бледные пальцы на её плечах, замерев. — Потому что ты никогда меня не получишь, — злобно выплюнула Грейнджер и оттолкнула его от решётки.       Малфой покачнулся и отступил на шаг назад. Сделав глубокий вдох, он медленно растянул губы в улыбке, а затем по-змеиному облизнул их, разглядывая грудь девушки, которая вздымалась от яростного огня, разгорающегося внутри неё.       — Я всегда получаю, что хочу, — прошептал он с обещанием в голосе и непоколебимой уверенностью в своих словах.       Грейнджер хмыкнула и с насмешкой посмотрела на пленника.       — И что же ты хочешь меня? Маглорождённую? Что скажет на это твой хозяин? — раздался её смешок, и Грейнджер окинула его полным презрения взглядом.       — Его здесь нет, — ухмыльнулся Драко и вновь приблизился к решётке, положив на прутья свои бледные пальцы.       — Так ты б хотел, не замаравши рук, возвыситься и согрешить безгрешно? — скрестила руки на груди Гермиона, наклонив голову набок, как часто это делал Малфой.       — Мошенничать не стану я в игре, — проникновенно заявил пленник, приподнимая уголок губ.       — Но выигрыш бесчестный ты присвоишь, — тихо произнесла Гермиона.       Её лицо стало серьёзным, брови нахмурились, ей больше не было смешно. Малфой знал о чём говорил, он был уверен в своих словах и в том, что ему удастся сломить её волю, и ей нужно было сильно постараться, чтобы не допустить этого, потому что эта игра… Начинала ей нравиться. Она словила себя на том, что получает извращённое удовлетворение от этого словесного пинг-понга. То, как он цитирует её любимые произведения, словно всю жизнь был поклонником Шекспира, перечитывал его день за днём, как и она. Ей не нравилось находить с ним что-то общее, но это было именно тем, о чём говорил Снейп. Найти точки соприкосновения. И Грейнджер видела их, осязала, ощущала на теле и внутри. Она замечала, что Драко получает такое же удовольствие от этих разговоров. Он раскрывался ей постепенно, с каждым раундом их игры. И можно было бы возрадоваться этому, но тёмная тень опускалась на девушку при мысли об этом и сковывала движения. Грейнджер боялась, что всё может зайти слишком далеко, и она будет не в силах найти в себе достаточно храбрости, чтобы не пасть под его натиском. Гермиона вдруг почувствовала, как бессилие охватило её, вновь опуская руки.       — Зачем тебе всё это? — покачала она головой.       — Что именно? — уточнил пленник, разглядывая перемену в её настроении так, словно она была интересным экспонатом за стеклом. Диковинной бабочкой с пестрым рисунком на крыльях, пригвождённой иглой к шёлковой подушке.       — Эти игры, для чего они? — развела руками Гермиона. — Если тебе нужна информация об Ордене, то даже если ты её получишь, всё равно не выйдешь отсюда.       — Мне не нужна информация об Ордене, Грейнджер, — ответил он, и Грейнджер сощурила глаза в неверии.       — Обо мне?       — В том числе.       — Чтобы подобраться к Гарри? Я права? — вскинула подбородок Гермиона.       — Чтобы получить то, чего жажду больше всего на свете, — прошептал он, и его взгляд вспыхнул.       Гермиона опустила руки по бокам и выдохнула, вспоминая почему он здесь.       — Мести, — произнесла она, разглядывая его бледную фигуру, прикованную к решётке. — И я должна помочь тебе свершить её?       — И ты поможешь, — утвердительно кивнул Драко.       — Почему ты так уверен в этом? — поджала губы Гермиона.       — Грейнджер, мы оба знаем, как сильна в тебе жажда справедливости, — ухмыльнулся Малфой. — Не ты ли пыталась спасти всех угнетённых ещё в школе? — приподнял он бровь.       — Будь уверен, я не прекратила своих стараний, лишь отодвинула на более долгий срок, — сжала кулаки Гермиона.       — Да, я заметил, что это ты чистила мою одежду, а не домовик, — с сарказмом произнёс он.       — Как ты…       — Грейнджер, я вырос в окружении слуг, уж магию домовика я смогу отличить от твоей, — насмешливо произнёс Малфой и добавил. — Особенно от твоей.       — Если они слуги, такие же, как вы, то почему бы не дать им свободу, — упрямо вздёрнула нос Грейнджер.       — Зачем? — пожал плечами Драко. — Ты же не обращаешь внимания на червей, что ползают под ногами, — с наслаждением произнёс он.       — Какой же ты ублюдок, — процедила она.       Малфой прижал лицо к стали и, ехидно улыбнувшись, произнёс:       — Но тебе это нравится.       И Грейнджер вспыхнула, когда он обнажил неприглядную правду. Кровь хлынула к её щекам, отражаясь удовлетворением в серых глазах. Она уже открыла было рот, чтобы опровергнуть все его гнусные домыслы, как за дверью раздался возглас Грюма.       — Грейнджер!       Она обернулась на выход из подвала и, бросив угрюмый взгляд на пленника, поспешила на зов.       — Похоже, я скоро вам понадоблюсь, — насмешливо произнёс тот, отступая от решётки, и сердце Гермионы в тревоге забилось.

𓅪𓅪𓅪

      Гермиона влетела в подвал, словно смерч, волосы были растрёпанны, выбившись из пучка, заплетённого с утра, в глазах стояли слёзы, грудь вздымалась от попыток сдержать отчаянные всхлипы. Малфой, заметив это, сделал быстрый шаг к решётке и нахмурился. Она схватилась за стальные прутья, с мольбой глядя на пленника.       — Прошу, скажи, как попасть в Малфой-мэнор, — дрожащим от слёз голосом попросила она.       Драко сильнее свёл брови на переносице и сузил глаза.       — Я уже говорил, это невозможно.       — Пожалуйста, — всхлип вырвался из её рта, искривлённого в страдании. — Должен быть способ. Прошу.       — Что случилось? — склонил голову набок Малфой, разглядывая дорожки слёз на щеках девушки.       — Они забрали их всех. Джинни, Молли, близнецов… — Гермиона не смогла продолжить из-за рыданий, сотрясающих её грудь.       — Они трупы, смирись, — жёстко ответил Малфой, выпрямляясь.       — Нет, — затрясла головой Гермиона, продолжая отчаянно всхлипывать. — Не говори так.       — Это правда. Если их отвели в мой дом, то им конец, — отрезал он.       Грейнджер зашлась в припадке, глотая сквозь прерывистые всхлипы воздух, пальцы вцепились в холодную сталь, но спустя мгновение разжались, и она обессиленно рухнула на колени. Через силу она подняла на него взгляд, в котором плескалась боль.       — Я сделаю что угодно, — дрожащим голосом, полным слёз произнесла она, заглянув в его серые ледяные глаза, руки Гермионы схватились за прутья, сжавшись до побеления. — Всё, что пожелаешь. Только, прошу, скажи, как нам их вытащить оттуда.       В его зрачках вспыхнул интерес, он подошёл к решётке и не спеша опустился на корточки, сохраняя свою прямую осанку, затем поднял перебинтованные руки и положил их на её сжавшиеся вокруг прутьев пальцы. Гермиона застыла, глядя в непостижимые радужки пленника, продолжая судорожно всхлипывать. Драко повёл изучающий взгляд по её лицу, склоняя голову то вправо, то влево и, наконец, его глаза остановились на её подрагивающих, искусанных губах.       — Всё что угодно? — прошептал он тягуче.       Гермиона подавила дрожь в теле и закивала, слизывая солёную влагу.       — Всё!       Малфой оторвал свою руку от её и протянул сквозь прутья. Грейнджер не позволила себе отстранится, покорно принимая его ледяные прикосновения к своему лицу. Он провёл кончиками пальцев по её скуле, вниз к подбородку, большой палец очертил контур её губ, затем спустился по шее к ключицам и оттянул воротничок клетчатой рубашки, обнажая небольшой участок вздымающейся от рыданий груди.       — Всё? — произнёс он шёпотом, возвращая взгляд к её глазам.       — Что пожелаешь, — смиренно прошептала она в ответ, зажмурив глаза, из которых тут же сорвались новые тяжёлые капли.       Внезапно его рука дёрнулась, и он обхватил своей ладонью её хрупкую шею, пережимая кислород. Гермиона распахнула глаза и в шоке уставилась на монстра, который продолжал с бездушным выражением на лице сдавливать свои длинные пальцы на её гортани.       — Умоляй, — с наслаждением протянул он.       Грейнджер вздрогнула под его хваткой и раскрыла губы.       — Прошу, Малфой, пожалуйста! Пожалуйста, помоги спасти их! Молю! — зарыдала пуще прежнего Гермиона. Большие, тяжёлые капли слёз скатывались по щекам и затекали под руку чудовища, схватившего её.       Пальцы сжались сильнее, она заметила, как расширились его зрачки под густыми ресницами, дыхание стало тяжёлым и глубоким. Гермиона почувствовала, что начинает задыхаться, лёгкие горели, требуя сделать вдох, но она не шевелилась, продолжая глядеть в его лицо. Когда перед глазами появились тёмные мушки, Гермиона покорно закрыла глаза и расслабила напряжённые мышцы.       — Всё, — раздался её тихий, обречённый выдох, и рука тут же отстранилась.       Она сделала глубокий вдох, закашлялась и вернула свои глаза к его лицу, на котором было едва сдерживаемое торжество. Драко выпрямился и отвернулся от посетительницы.       — Кикимер.       Домовик тут же возник в подвале, оставаясь за пределами его кельи, и направил тусклый, заплывший взгляд, в котором светилось неприкрытое обожание, на Малфоя. Тот повернулся и протянул ладонь сквозь прутья. Кикимер подставил свою морщинистую костлявую длань, и с руки Драко упали алые капли крови, впитываясь в кожу домовика с тихим шипением.       — Переместись в Малфой-мэнор, вытащи оттуда всех Уизли и перемести их… — он направил горящий взгляд на Грейнджер.       — Сюда, на Гриммо, — шепнула она, заворожённо глядя на силу, которую он источал.       — Перемести их сюда, — снова вернул свой взгляд на слугу Драко. — Тебя никто не должен видеть. После забудь об этом, — приказал он властным голосом.       — Кикимер сделает, что молодой господин ему приказал, — поклонился тот и с громким хлопком исчез.       Грейнджер судорожно выдохнула, и её тело расслабилось, она закрыла глаза и прислонилась лбом к холодной стали. Глубоко вздохнув пару раз, Гермиона поднялась на дрожащие ноги и направилась к выходу. Закрывая за собой дверь, Гермиона почувствовала, как в спину прилетели острые, будто лезвия, слова Малфоя.       — Всё, Грейнджер.       Она вздрогнула и тихо закрыла дверь. Поднимаясь по ступеням словно в тумане, Гермиона с безвольным лицом прошла на кухню, где собрались члены Ордена, пытающиеся решить проблему. Все взгляды устремились на неё, разговоры смолкли, кто-то нахмурился, кто-то взметнул брови, глядя на её заплаканное лицо. Грейнджер уставилась невидящим взором в центр комнаты и слабо прошептала:       — Он поможет.       Раздались тихие выдохи и слабые возгласы удивления. Снейп пронзил её взглядом и, пронесся через всю кухню, сгребая Гермиону под локоть. Распахнув дверь гостиной, он завёл не сопротивляющуюся девушку внутрь и запер комнату чарами. Резко развернувшись к ней, он разгневанно уставился на неё.       — Что вы пообещали ему взамен?       Гермиона подняла на него обречённый взгляд и выдохнула.       — Всё.       Было видно, как Снейп еле сдерживал рвущуюся из него ярость. Он сжал руки в кулаки и сделал шаг вперёд, нависая над девушкой.       — Вы хоть понимаете, что натворили? — выплюнул он. — Вы сами продали себя дьяволу.       Она опустила голову и вцепилась побелевшими пальцами в край тонкой кофты.       — Теперь он может требовать что угодно, хоть свободы, хоть вас, — наседал Снейп.       — Мы м-можем не давать ему…       — Мисс Грейнджер, слова в магическом мире имеют большой вес. Вы не можете пообещать что-то волшебнику и не сдержать своё слово. Иначе магия ударит точно в цель тогда, когда вы этого не ждёте, — жёстко произнёс Северус.       Его слова пронзили Гермиону копьём прямо в грудь, ток пробежал по телу девушки, напрягая судорогой мышцы. Она затряслась, сдерживая рыдания, но слёзы, хлынувшие из глаз вновь, затопили её лицо.       — Если бы они погибли, Гарри мог совершить ошибку, — прошептала она, поборов сжатое ледяной рукой страха горло. — Я не могла допустить того, чтобы он их потерял.       — И поэтому решили потерять себя? — с горечью воскликнул Северус.       Гермиона глубоко вздохнула, и из её горла вырвался жалобный всхлип, переросший в громкие рыдания. Она спрятала лицо в ладонях, глотая слёзы, грудь девушки разрывало от урагана эмоций.       — Что я должна была делать? — глухо, вперемешку со всхлипами воскликнула она. — Позволить им умереть? Мы бы никогда не проникли в Мэнор без его помощи! Как я могла позволить отнять у Гарри единственную семью, которая у него осталась? И отдать победу врагу?!       — Вы совсем не думаете о себе, мисс Грейнджер, — покачал головой Снейп, глядя на совершенно разбитую и уничтоженную грузом своих действий маленькую девушку перед собой.       — Я не могу думать о себе. Я не имею значения. Только Гарри, вот, что действительно важно, — сквозь рыдания произнесла она.       Снейп вздрогнул и выдохнул воздух, скопившийся в лёгких, недоверчиво уставившись на Гермиону.       — Вы важны, мисс, и я вам говорил это уже не раз. Вы имеете ключевое значение.       — Вы говорили, что важна цель! — вскинула на него взгляд она, заходясь в рыданиях. — Не важно чего хочу или не хочу я, важна только цель!       — Вы совершенно не так поняли мои слова…       — Тогда говорите нормально! — закричала она, перебив его, и рухнула на пол, сжимаясь в клубок. Её пальцы впились в волосы у корней, и она сильно потянула за них. Мысль о том, что она собственноручно принесла Малфою себя на блюде пронзала её сердце болью. Она чувствовала, что ещё мгновение, и она разлетится на тысячу мелких осколков и не сможет уже собрать себя воедино. — Я так больше не могу, я не могу… Не могу… Не могу.       Из её горла раздался жалобный вопль. Снейп вздрогнул, глядя на её бьющееся в истерике тело, понимая, что хрупкая душа Гермионы не в силах была больше выдержать ужасов войны, которые давили на неё всё сильнее с каждым днём. И во многом её душевное равновесие было нарушено благодаря Малфою. Профессор опустился на колени рядом с бывшей ученицей и поднял её с пола, прижимая к своей груди. Грейнджер вцепилась в его мантию судорожно сжавшимися пальцами, роняя слёзы на его тёмные одеяния. Рука Снейпа скользнула по её растрёпанным волосам в тёплом отеческом жесте.       — Вам нужно оставаться сильной, Гермиона. Только вы способны положить всему этому конец. Прекратите недооценивать себя и услышьте то, что я пытаюсь вам сказать, — на удивление мягко начал говорить он.       — Я не смогу, — простонала она. — Мне так страшно. Я так боюсь его, Северус.       — Вы справитесь, — твёрдо произнёс он. — Не зря вас взяли в Гриффиндор.       — Тогда к чёрту его, я больше не хочу быть храброй, — всхлипнула она и прошептала. — Я так устала играть в эти игры. Так безумно устала.       Снейп держал её в своих объятиях, укачивая, словно малое дитя до тех пор, пока Гермиона не уснула на его груди. Переместив обессилившую девушку на диван, Снейп бросил на неё печальный взгляд и вышел из гостиной, чтобы передать недобрые известия Грюму.

𓅪𓅪𓅪

      Последствия её недавнего выплеска скопившегося нервного напряжения не прошли бесследно. Грейнджер провела три дня в постели, с температурой и болью, разрывающей черепную коробку. В лихорадочных снах ей являлся белоснежный змей, который обвивал её тело тугими кольцами, его красные глаза неотрывно смотрели в самые глубины её души, его тонкий раздвоенный язык ласкал её алые губы, действуя нежнее, чем самый искусный любовник. Тяжёлый мускулистый хвост змея скользил по её телу, проникая в лоно, вызывая дрожь и трепет, заставляя её содрогаться в отвращении и экзальтации.       Сквозь сон она слышала голоса рядом с собой, но не могла разобрать их тихий шёпот. Казалось, что эта пытка никогда не закончится, но вскоре лихорадка прошла, и Гермиона очнулась.       Она пришла в себя на четвёртые сутки и обнаружила тёплые руки Молли Уизли, на своих волосах. Мама Рона нежно расчёсывала её кудри, сбившиеся от пота. Заметив, что Гермиона проснулась, Молли тепло улыбнулась ей и провела ладонью по щеке Грейнджер.       — Молли, — просипела она, а затем её глаза расширились, и она попыталась подняться. — Вы выбрались? Кикимер спас вас?       — Тише, тише, дорогая, ложись, вот так, — она опустила её обратно на подушку и поправила одеяло. — Да, он появился очень вовремя, — ответила на её вопрос миссис Уизли, и в её глазах появилась печаль.       — Что такое? Джинни..?       — С ней всё в порядке, Гермиона, — она похлопала её по руке. — Этот эльф успел вытащить всех нас, — она ненадолго замолчала и с грустью в голосе тихо добавила. — Только Флёр не смогла оправиться от пыток.       — Ох… — она закрыла глаза, сокрушенно качая головой. — Мне так жаль.       Флёр была хорошим легилиментом, помогавшим допрашивать пленников. Орден потерял важную единицу. Молли убрала одинокую слезу, скатившуюся по её щеке.       — Отдыхай, моя девочка, тебе нужны силы.       — А где Джинни и остальные? — повернула голову Грейнджер.       — Они в доме у Мюриэль. Аластор и Римус помогли нанести на него дополнительные чары, — вздохнула Молли, а затем проникновенно посмотрела на девушку. — Передай Рону, что мы в порядке.       — Конечно, — кивнула Гермиона и вспомнила, что пропустила сеанс связи, который должен был состояться в тот день, когда на Ракушку напали. Мальчики, наверное, места себе не находят. Она лишь надеялась, что они не наделают глупостей и не рванут в Англию без подготовки.       Молли улыбнулась ей и поднялась со стула возле кровати. Гермиона протянула руку и взялась за её ладонь.       — Вы не могли бы попросить Ли поставить гимн Хогвартса сегодня? — слабо улыбнулась она. — Мне нужно услышать что-то знакомое и родное, чтобы успокоиться.       — О, конечно, дорогая, — она сжала её руку и послала улыбку. — Отдыхай, я включу радио.       — Спасибо, — шепнула Грейнджер.

𓅪𓅪𓅪

      В подвале было тихо, когда Гермиона скользнула в открывшуюся дверь и застыла на пороге. Малфой сидел на своей кровати, положив локти на колени и сцепив руки в замок, его напряжённый взгляд под нахмуренными бровями был направлен в пол, губы плотно сжаты. Услышав её тихие шаги, он вскинул голову и замер. Спустя несколько напряжённых секунд, когда их глаза приковались друг к другу, словно магниты, он медленно распрямился и встал. Взгляд пробежал по телу Гермионы, словно он искал на нём следы повреждений. Когда он, убедился в том, что она цела, Драко мягким шагом подошёл к решётке и сжал стальные прутья своими длинными пальцами, заглядывая в её испуганные глаза. Грейнджер сглотнула тугой ком слюны и подошла к пленнику, опустив поднос с едой на пол. В лице человека по ту сторону решётки она разглядела напряжение вперемешку с толикой облегчения и капелькой надежды. Гермиона выпрямилась, ожидая дальнейших его действий.       Малфой протянул руку и схватил её за подбородок, приближая её лицо к своему. Несколько долгих минут он вглядывался в её глаза, словно пытался найти в них причину, по которой она так долго отсутствовала. Гермиона стойко терпела его холодное прикосновение, смело глядя на него.       — Почему тебя не было? — наконец, спросил Драко.       — Грюм не сказал?       Он слегка усмехнулся, услышав от неё привычный вопрос в ответ на его вопрос, и мотнул головой.       — Мне было нехорошо, — она опустила глаза, спрятав взгляд за ресницами.       Малфой отнял свою руку от её лица и протянул ладони для перевязки. Гермиона заметила, что бинты покрылись засохшей корочкой крови, будто все эти дни ему не меняли повязки. Она слегка нахмурилась и прикоснулась к окровавленным бинтам.       — Тебе не делали перевязку?       — Очевидно, твои друзья считают выше своего достоинства ухаживать за пленным, — хмыкнул он.       — Грюм говорил, что ты отказывался от еды и злился, — сильнее нахмурила брови Гермиона.       — С детства не любил, когда отбирают мои игрушки, — его губы расплылись в насмешливой улыбке.       Гермиона стиснула зубы на это заявление, ведь в конечном счёте он был прав, — она стала его игрушкой, марионеткой, которую он мог дёргать за ниточки, когда и как ему вздумается. Она сама себя предложила ему, и нечего теперь стенать и заламывать руки в отчаянии. Все слёзы были выплаканы, и теперь ей нужно было лишь набраться храбрости, чтобы стерпеть его игру.       — Тебе нужно поесть, — произнесла она, оставив без внимания его выпад.       Малфой промолчал, стоя ровно, наблюдая за тем, как она аккуратными движениями убирает старые бинты и накладывает новые на очищенные раны.       — Что с тобой было? — поинтересовался он.       — Просто заболела, температура, только и всего, — ответила Грейнджер, пожав плечами, и затянула бинт на его запястье.       Она опустила руки и слегка прикусила изнутри губу, размышляя стоит ли покончить сейчас с неизвестностью, которая выедала её внутренности, и спросить о своём обещании или дать себе ещё потомиться в этом жгучем бульоне из тревоги и морального угнетения. Малфой терпеливо ждал, не вмешиваясь в её мыслительный процесс, который, видимо, отражался на измождённом лице Гермионы. Наконец, глубоко вздохнув, она подняла на него взгляд.       — Относительно твоей помощи… — его глаза блеснули под тёмными ресницами. — И моего обещания. Что ты хочешь получить за то, что помог нам?       — Грейнджер, ты пообещала мне всё, — его губы расплылись в недоброй улыбке. — И ты дашь мне это.       — Я помню, свои слова, — скрестила руки на груди Гермиона. — Чего ты хочешь конкретно?       — Многого, — туманно ответил Драко.       — Что ж, тебе придётся выражаться яснее, если ты хочешь, чтобы люди тебя понимали, — недовольно поджала губы Грейнджер.       — Сядь, — Малфой резко выпрямился, заставив её вздрогнуть, и непонимающе посмотреть на него. Он дёрнул губой в раздражении и повторил. — Я сказал, сядь.       Гермиона сглотнула и опустилась на деревянный пол подвала. Драко приподнял уголок губ и опустился напротив неё, скрестив ноги.       — Составишь мне компанию, пока я ем, — сказал он, и Грейнджер удивлённо глянула на него.       Это правда всё, чего он хочет? И даже не попросит её выпустить его из камеры? Она открыла маленькую дверцу внизу стальной решётки и протолкнула сквозь неё поднос. В её груди разлилось облегчение. Она ожидала, что он не будет медлить и мгновенно возьмёт то, чего хочет от неё. Но, видимо, он слишком сильно любил играть с едой, перед тем, как перекусить мышке хрупкую шею. Малфой приступил к трапезе. Его движения были плавными и неторопливыми. Грейнджер видела в них то, что он принадлежит к высшему обществу. Даже здесь, в пыльном, старом подвале, сидя на полу, он держал спину ровно и поглощал пищу так, словно в комнату вот-вот должна была войти королевская чета. В тишине подвала раздавался лишь едва слышный стук приборов о фарфор. Он откусил кусок свежего хлеба и посмотрел на Гермиону, тщательно пережёвывая пищу.       — О чём ты думаешь? — спросил он.       — О твоих манерах, — хмыкнула она. Он вскинул брови и положил в рот очередной кусок ароматного стейка, приготовленного Кикимером. — Я думала о том, что будь на твоём месте кто-то другой, он бы не сильно заботился о том, как есть. Особенно, если бы голодал несколько дней.       — Этим я и отличаюсь от остальных, Грейнджер. Меня воспитывали для того, чтобы быть выше других. Быть лучше. Я родился исключительным, как же могу я отбросить свои манеры, которые отличают меня от этих свиней? Будь они также голодны как я — набросились бы на пищу руками, позабыв о том, как пользоваться вилкой и ножом, — самодовольно усмехнулся Малфой. — Сведи к необходимостям всю жизнь и человек сравняется с животным, — он слегка подался вперёд. — А я тот, кто ест животных.       — Точнее, убивает, — резко сказала Гермиона.       — Очищает, — надменно поправил её Драко. — Они рвутся попасть туда, где им не место.       — Да, это, конечно, оправдывает тебя, — хмыкнула она. — Ты-то наверняка придумал в своей голове, что всё, что ты делаешь — хорошо и правильно.       Драко отставил тарелку обратно на поднос и вытер рот салфеткой. Грейнджер притянула опустевшую посуду к себе и закрыла маленькую дверцу.       — Сядь ближе, — внезапно раздался его командный голос.       Сердце громко стукнулось о рёбра, Гермиона вскинула на него испуганные глаза и со вздохом смирения придвинулась вплотную к решётке. Кровь застыла в жилах в ожидании того, что он от неё потребует. Дыхание участилось, поднимая грудь, страх вонзил свои когти в её разум. Малфой сполна насладился её напуганным видом и придвинулся к Грейнджер. Его рука протянулась сквозь решётку и ледяные пальцы коснулись её ключиц, виднеющихся в вороте рубашки. Гермиона замерла, словно испуганная лань. Он скользнул выше, едва касаясь её шеи, затем большой палец очертил её щеку. Его движения были неторопливыми, он знал, что она никуда не сбежит и наслаждался её видом. Тем, как мурашки разбегались по её телу от его прикосновений, тем, как напрягались её руки, сомкнутые в кулаки и тем, как обреченность затопила её взгляд. Его палец заскользил по её алым устам, очерчивая контур, а затем оттянул нижнюю губу. Грейнджер задрожала, но смиренно приоткрыла рот и крепко зажмурилась.       — Смотри на меня, — раздался его рык, который не соответствовал мягкости и даже, в какой-то степени нежности его прикосновений. Гермиона послушно распахнула глаза.       Рука Драко скользнула на её затылок и медленно прижала её голову к решётке. Он сжал её волосы у корней и оттянул их назад, обнажая её тонкую шею. Малфой водил глазами по её лицу, изучая каждое, даже микроскопическое, движение. Задержался взглядом на бьющейся венке, прочертил дорожку от ключиц до виска, затем склонился над ней и заглянул в её перепуганные глаза.       — Такая покорная, — прошептал он.       Кончик его носа едва касался её, и Гермиона чувствовала его дыхание на своих приоткрытых губах. Её сердце билось о грудь, отдаваясь шумом в ушах, по телу ползали мурашки, разбегаясь от тех мест, к которым он прикасался. От такой угрожающей близости жар начал наливаться внутри неё, и Грейнджер отчаянно этому сопротивлялась. Опасность щекотала её нервы кончиками пальцев, вызывая запретные чувства внутри неё.       Внезапно Малфой отбросил её от решётки и выпрямился. Гермиона охнула и упала на бок, упираясь ладонями в пол, затем вскинула на него поражённый взгляд.       — Если бы мне нужна была покорность, я бы приказал вам привести мне шлюху из борделя, — прошипел он.       Грейнджер моргнула и нахмурилась, не сводя с него глаз. Что ему нужно? Чтобы она сопротивлялась? Разве не его целью было сломить её? Она окончательно запуталась.       — Где же твои зубки, моя маленькая, храбрая львица? — насмешливо спросил он, склоняя голову набок.       — Хочешь увидеть мои зубки, Малфой? — ощетинилась она, поднимаясь с пола.       Драко усмехнулся и встал вслед за ней.       — Уже лучше, — шепнул он, его глаза загорелись.       — Ты больной психопат! — она покачала головой, недоверчиво глядя на него. — Твой разум абсолютно исковеркан.       — Не более, чем твой, — улыбнулся он уголком губ и подошёл к решётке, разделяющей их. — Ведь тебе понравилось, — протянул он, скользя глазами по её раскрасневшимся щекам и вздымающейся груди. — Каково это, хотеть врага? — направил на неё Драко испытующий взгляд.       — Ты сильно заблуждаешься, если думаешь, что я когда-либо смогу хотеть такого, как ты, — выплюнула она презрительно.       Он мягко снисходительно рассмеялся.       — Расскажешь мне свой сон, Грейнджер? Тот, после которого ты так старательно избегала моего взгляда, — произнёс он, испытывая невероятное удовлетворение от своих слов, которые заставили Гермиону подавиться воздухом.       — Мне ничего не снилось, — слегка подрагивающим голосом выдавила она.       — Тц, врать нехорошо, — цыкнул и покачал головой Малфой, с прищуром глядя на неё.       — Как будто ты никогда не врал! — вскинула подбородок Гермиона.       — Тебе нет, — его голос был серьёзен, что заставило Грейнджер осечься.       Она вглядывалась в его лицо, пытаясь найти там намек на ложь, но он не врал, он действительно всегда был честен с ней, обнажая горькую правду, в которой она сама себе не могла признаться.       — Чем же я заслужила такое уважение с твоей стороны? — хмыкнула она и нахмурилась.       — Всего лишь желаю того же в ответ, — слегка изогнул он свою изящную бровь. — Не лги мне, Грейнджер. Я прочту это на твоём лице.       — Правду нужно заслужить, — упрямо заявила она.       — И чем же мне заслужить твою правду? — хищно улыбнулся он и бросил взгляд на её грудь.       — Ты никогда не добьёшься ни моего уважения, ни моей правды, ни желания, — с яростной убеждённостью в своих словах произнесла она.       Малфой тихо рассмеялся бархатным низким голосом и поманил её к себе пальцем. Грейнджер колебалась мгновение, но затем сделала настороженный шаг и замерла напротив него.       — Ближе, — шепнул он.       Она поджала губы и сделала крошечный шаг вперед. Малфой хмыкнул и ухмыльнулся.       — Грейнджер, ты что, боишься меня? — издевательски протянул он.       Ей нестерпимо захотелось зарядить по его кривой ухмылке кулаком, внутри неё разгорелся яростный огонь, облизывая гортань. Драко впитывал эмоции, зажигающиеся на лице Грейнджер, словно маленькие огоньки на гирлянде. Гермиона гневно выдохнула и вновь встала у решётки, глядя в серые глаза из-под нахмуренных бровей. Малфой наклонился так, чтобы их лица были на одном уровне, и проникновенно заглянул в её карие очи.       — А мне кажется, я уже заслужил, всё это, Грейнджер, — прошептал он. Она скривилась и покачала головой. Малфой усмехнулся, его длинные пальцы поглаживали решётку ласковыми движениями, почти такими же, как он недавно прикасался к Гермионе. — О, да. А знаешь, почему я так уверен в этом?       — Потому что ты болен и твой воспалённый разум выдаёт за правду то, что ты хочешь видеть, — незамедлительно ответила Грейнджер.       Он резко схватил её за плечо и развернул, прижимая спиной к решётке, Грейнджер начала вырываться, но когда его бледная рука остановилась у её горла, недвусмысленно намекая на то, что случится, если она будет вырываться, то замерла. Гермиона почувствовала его горячее дыхание у своей шеи, вторая рука дьявола легла на её живот, Грейнджер ощущала спиной его тело, прижатое к её сквозь стальные прутья. Гермиона, не ожидавшая этого, тихо всхлипнула от страха и тут же услышала удовлетворенный выдох у своего уха. Малфой повел руку вниз и остановил свои пальцы у края её штанов, затем завёл их под её задравшуюся рубашку и провёл подушечками по напряжённому прессу. Вторая рука, находящаяся у горла обхватила её шею пальцами и по-кошачьи мягко поглаживала.       — Я уверен в этом, Грейнджер, — жарко зашептал он в её ухо, едва касаясь кожи своими хладными губами. — Потому что ты убедишь Грюма выпустить меня отсюда.       — Что? — выдохнула она, распахнув глаза. — Нет, он никогда этого не допустит.       — О, моя львица, — кончик его языка на миг выскользнул изо рта и коснулся мочки её уха, вызвав дрожь в теле Гермионы. — Ты пообещала мне всё, — жарко шепнул он и сжал пальцы на коже её талии, вжимая её в решётку.       Она была готова дать себе пощечину за то, как её тело реагировало на его ласки. Грейнджер вновь почувствовала, как возбуждение заполняет её, как зрачки расширяются, а дыхание учащается. Драко заметил это и снова провёл пальцами по её шее, вызывая новую волну жара, вторая его рука сместилась ниже, проникая под резинку штанов, и Гермиона протестующе пискнула. Он остановился на границе её нижнего белья, поглаживая самым недвусмысленным образом. Низ её живота налился кровью и пульсировал от жажды. Малфой повернул её голову за подбородок, заставляя заглянуть в свои глаза.       — Ты можешь врать кому угодно, но не ври себе, Грейнджер, — прошептал он, опалив своим дыханием её налившиеся, покалывающие от возбуждения, губы. — Слишком долго между нами была эта сталь. И ты сама сделаешь так, чтобы она исчезла, — жёстко закончил он и резко убрал от неё свои руки.       Гермиона пошатнулась и застыла, осмысливая его слова. Как ни печально ей было это признавать, но Малфой снова оказался прав, она врала себе самой, в глубине души отчаянно желая прикосновений к своему истосковавшемуся по ласкам телу. Так не могло больше продолжаться, ей нужно что-то делать с напряжением, затопившем её. Иначе, она не сможет больше сопротивляться его прикосновениям и горячему шёпоту, особенно, когда исчезнет преграда в виде решётки между ним и его запретными желаниями.       — Грюм меня не послушает, — глухо произнесла она, обнимая себя за плечи. Ей не хотелось снова заглядывать в его глаза, и она осталась стоять спиной к Драко.       — Ты найдёшь нужные слова, — тихо произнёс он, мягко касаясь её напряжённого плеча своей рукой. Гермиона слегка вздрогнула, но не отстранилась. — Отчего же не быть одному говорящему льву, когда есть так много говорящих ослов?       Грейнджер усмехнулась. Малфой отодвинул её волосы и провёл холодными пальцами по шее, вызывая новую волну мурашек на её коже.       — Давай же, львица, покажи им свои зубки, — она почувствовала его усмешку. — Начинай выполнять своё обещание, — пальцы слегка сжали её шею в который раз.       Она с трудом сглотнула и слабо кивнула. Гермиона выходила из подвала с чувством обречённости, но почему-то в этот раз слова Малфоя вселили в неё толику уверенности в своих силах. Почувствовав, что справится с возложенной на неё миссией, Грейнджер глубоко вздохнула, обдумывая тяжёлый разговор с Грюмом, параллельно размышляя о том, как начать подбираться к информации о крестраже, спрятанной в голове Драко.

𓅪𓅪𓅪

      — Нет, — прорычал Грюм.       — Послушайте, я знаю, как это выглядит, — Гермиона упёрла ладони в стол, нависая над Аластором. — Но это хорошая возможность, и мы не можем её упускать.       Она несколько недель искала убедительные слова для Грюма, и когда идея пришла ей в голову, то Грейнджер чуть не завопила от облегчения. Поделившись со Снейпом своей идеей и получив его одобрение, она, наконец, застала Аластора одного на кухне и теперь пыталась убедить его в том, что её план нужно воплотить в жизнь.       — Я сказал: нет, Грейнджер, — Аластор поднялся со стула и упёрся в девушку обоими глазами. — Это не стоит того, чтобы выпускать ублюдка.       — Орден получит легилимента и сможет вновь добывать информацию! — гневно посмотрела на него Гермиона. — Я смогу снова помогать вам. Мне уже осточертело сидеть в этом проклятом доме!       — Ты ставишь свои желания выше безопасности людей, — гаркнул он.       Гермиона задохнулась от возмущения. Последние два года она только и делала, что подавляла свои желания, исполняя волю Гарри, Грюма, Снейпа, Малфоя в конце концов, да чью угодно, но только не свою.       — Вы переворачиваете всё, что я пытаюсь до вас донести, Аластор! — яростно произнесла она. — Вам необходим легилимент. У меня есть время, а Малфой сможет меня обучить. К тому же, — процедила она сквозь зубы. — Вы забываете о том, что это отличный шанс порыться у него в голове.       — И ты думаешь, он даст тебе залезть в те воспоминания, которые нам нужны? — хмыкнул он.       — Я смогу это сделать, — уверенно произнесла она.       — Ты слишком много на себя берёшь, девочка, — прорычал Аластор.       — Хватит, — рубанула рукой Гермиона. — Я давно не ребёнок. Я воин. Я сражалась. Это вы заперли меня здесь.       — И на то была причина, — рыкнул он, гневно глядя на неё.       — И я сижу тут. Но мне нужно приносить пользу Ордену. Иначе я становлюсь бесполезной единицей.       — Грейнджер, — Грюм устало вздохнул и потёр переносицу. — Это не обсуждается. Ты не будешь изучать легилименцию с ублюдком. И он не выйдет из клетки.       — Если не слушаете меня — прислушайтесь к словам Северуса. Он поддержал мою идею, — поджала губы Гермиона.       — Я поговорю с ним об этом и спрошу какого чёрта он хочет выпустить Малфоя из подвала, когда тот запросто может вспороть нам глотки, — сцепил зубы Грюм.       — Он будет находиться в комнате постоянно, под надёжными чарами, — упрямо настаивала Грейнджер. — Я буду следить за ним.       — Да? — он с насмешкой взглянул на неё. — И что же ты будешь делать, если ублюдок сорвётся с цепи?       — Ли тренируется со мной, — сжала челюсти Гермиона. — Уже месяц я привожу себя в боевую форму.       — Грейнджер, — он обошёл стол и проникновенно заглянул в её глаза. — Ты же понимаешь, что вся твоя «боевая подготовка» ничто по сравнению с магией, которой может обладать Малфой?       — Я знаю, но…       — И всё равно ставишь себя под удар! — крикнул он, не сдержавшись, и ударил кулаком по столу.       Она тяжело вздохнула и вытащила последнюю карту.       — Снейп говорил вам о том, что я пообещала Малфою за спасение Уизли?       Грюм, казалось, сейчас взорвется.       — Говорил, Грейнджер, — зарычал он и сжал кулаки.       — Тогда вы должны понимать, что я не могу нарушить своё обещание. Малфой попросил выпустить его. Мы выпустим, но взамен пусть приносит пользу.       Аластор долго смотрел на неё, затем покачал головой и прошёл к своему стулу. Тяжело опустившись на него, он сложил руки на столе.       — Ты затеяла опасную игру, Гермиона, — устало произнёс он. — Смотри, не проиграй. От твоей победы зависит наша общая.       Грейнджер сглотнула и кивнула ему.       — Я знаю, Аластор, — тихо сказала она. — Я справлюсь.       Тот хмыкнул и поднял на неё глаза.       — Будь готова к тому, чтобы погружаться в разум убийц и насильников, Грейнджер. Это приключение не из приятных.       Подавив дрожь, Гермиона решительно кивнула и облегчённо вздохнула. Она сможет пробраться в разум Малфоя. Только что она стала на шаг ближе к цели.

𓅪𓅪𓅪

Thanatos — Soap&Skin

      Тёмные стены дома стали свидетелями того, как пленника вывели из подвала со связанными за спиной руками. Лестница приветствовала чистокровного наследника блеском на тёмных ступенях. В длинном коридоре расположились обитатели дома. Они стояли со скрещёнными руками и исподлобья глядели на то, как Драко Малфой с прямой спиной, гордо поднятой головой и торжествующим взглядом поднялся по лестнице на тот этаж, куда ранее ему доступ был запрещён. Палочка Грюма была направлена на его затылок и ни на секунду не отрывалась от него, готовая выстрелить оглушающим в то же мгновение, как пленник совершит неправильное движение. Гермиона стояла у двери спальни, соседствующей с её: единственной пустой комнатой в доме. Они наложили на неё столько чар, что помещение потрескивало от магии.       Услышав шаги на лестнице, Грейнджер сжала кулаки и выпрямилась, успокаивая дыхание. Платиновые волосы показались из-за ступеней, а затем её обжёг взгляд ледяных глаз. Малфой прошёл мимо неё в распахнутую дверь комнаты, остановился посередине и подождал, пока с него снимут путы. Грюм взмахнул палочкой, освобождая его запястья. Гермиона протянула руку, закрывая створку и когда тёмное дерево уже почти соприкоснулось с порогом, она увидела, как Малфой слегка повернул голову и, бросив на неё искоса взгляд, усмехнулся.       Дьявол всегда добивается своего.