Козодой (Caprimulgus)

Предметом изображения художника может быть нравственная жизнь человека, однако нравственность искусства заключается в наилучшем использовании не самых лучших материалов. Ни один художник не стремится ничего доказать. Ведь доказать можно даже то, что истинно. У художника не может быть этических пристрастий. Этическое пристрастие художника является непростительной манерностью стиля. Художник не может быть неестественным или неправильным, потому что вправе выбрать любую тему. Инструменты художника — мысль и слово. Порок и добродетель для художника лишь материал. Всякое искусство есть и образ, и символ. Те, кто вглядывается вглубь образа, идут на риск. Те, кто раскрывает значение символов, идут на риск. Искусство отображает реальную жизнь и даже не автора, а зрителя.

Оскар Уайльд «Портрет Дориана Грея»

Змей шестиногий, бешенством пылая,

На первого из грешников напал

И, кольцами беднягу обвивая,

Сдавил живот и плотно горло сжал,

Зубами в щёки грешника вцепился,

К бокам тщедушным руки примотал

И, словно плющ, вокруг него обвился.

Мы не успели с другом уловить

Миг, за который дух преобразился:

Кто змей, кто грешник — трудно различить;

Они слились в одно живое тело.

Казалось, их уже ни разлучить,

Ни разорвать судьба бы не посмела.

Данте Алигьери «Божественная Комедия»

Ад. Песнь 25

      — Погода сегодня паршивая, — произнесла Гермиона, глядя в мутное окно штаба, в который превратился дом на Площади Гриммо двенадцать, оставленный Гарри Сириусом.       — Согласен, — отозвался Грюм, потирая ноющее колено.       — Развеселим всех гимном Хогвартса сегодня, — подмигнул Ли Джордан одному из близнецов.       Фред зевнул и сонно улыбнулся. От погоды всем хотелось спать или закрыться в гостиной возле камина с чашкой горячего чая в руке. Дождь уныло барабанил по стеклу тугими каплями, стекая ручейками на подоконник. Гермиона наложила Импервиус на окно, чтобы влага не просочилась сквозь ветхую деревянную раму, и обернулась. На кухню входили другие члены Ордена Феникса, зевая и потягиваясь. Джордж потёр ноющий обрубок левой руки и отхлебнул чай из щербатой кружки. Он потерял руку шесть лет назад в стычке с Долоховым во время того, как убегал из Хогвартса. Из того боя он вышел живым, в отличие от Дина Томаса.       Шесть лет назад на вершине Астрономической Башни шестнадцатилетний подросток с платиновыми волосами и кристально чистой кровью отправил из своей палочки убивающее заклятье прямо в грудь директора Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс — Альбуса Дамблдора, прервав тем самым жизнь мудрого старца. Шесть лет назад Драко Малфой впустил в Школу целую ораву Пожирателей Смерти, которые за одну ночь захватили древний замок, а чудом спасшиеся ученики и учителя вынуждены были в срочном порядке забрать свои семьи и спрятать их в подполье, в убежищах, которые смог предоставить им Орден Феникса — наследие, оставленное Дамблдором.       Гермиона села на колченогий стул, качнувшись на кривой ножке, и перевела взгляд на Ли Джордана, который широко улыбнулся ей. Он ей нравился своей беззаботностью и весельем, он и близнецы наводили шороху в унылом штабе на Площади Гриммо, который со временем становился только паршивее и мрачнее, даже несмотря на периодические набеги Молли Уизли, которая пыталась навести порядок и уют в этом здании. Гниль дома просачивалась сквозь стены, оставляя чёрные следы плесени на обоях и в углах. Чердачный потолок требовал постоянного ремонта, сбрасывая с себя чинящие заклинания. Шорохи старого дома и скрип продавленных половиц навевали тоску и заставляли вслушиваться в ночную тишину более внимательно, в темноте постоянно мерещились призраки былых хозяев, а отрубленные головы домовиков, намертво приклеенные к стене, отбрасывали зловещие тени в свете прогорклых свечей. Всё в этом доме кричало о том, что он не рад тем, кто здесь поселился, и, будто сопротивляясь этому, день ото дня становился всё отвратительнее и мрачнее.       Фред достал из холодильника масло и начал делать себе бутерброд, напевая незамысловатую мелодию. Его правый глаз был скрыт под чёрной повязкой, он потерял его пять лет назад, в бою, когда Пожиратели Смерти явились в Нору, пробив чары Фиделиуса с помощью бывшего коллеги мистера Уизли из министерства. Орден тогда подоспел вовремя, и им удалось спасти всех членов этой семьи, которую очень любила Гермиона. Молли и Артур стали ей вторыми родителями, немудрено, ведь она проводила у них в доме почти каждый год, а когда Грюм и МакГонагалл помогли ей спрятать её собственных родителей, отправив их в Австралию, предварительно стерев воспоминания о том, что у них была дочь, так и вовсе заменили их, отдавая свою любовь и заботу ещё одному ребёнку.       Римус Люпин вошел на кухню, устало протирая глаза. Этой ночью ему пришлось задержаться на Гриммо, чтобы подлатать раны, полученные в схватке с Пожирателями. Гермиона была рада его видеть, он был частым гостем в этом убежище, он и его жена Тонкс. В это убежище доступ был у ограниченного круга лиц, потому что Площадь Гриммо считалась штаб-квартирой Гарри Поттера, куда он мог прийти на случай опасности, переждать бурю. Грейнджер зябко поёжилась и подумала, что было бы неплохо, если бы сегодня их навестила Тонкс или Молли, от чьей материнской улыбки девушке всегда становилось тепло на душе. Бросив взгляд на увечье Джорджа, она вспомнила других однокурсников, которых уже никогда не увидит. Парвати Патил умерла при попытке побега вместе с семьёй четыре года назад, когда границы Англии начали закрывать, оставляя охрану из числа Егерей и Пожирателей Смерти по всему периметру острова. Падме тогда удалось спастись благодаря Симусу Финнигану, который также пытался переправить семью в безопасные страны. Он смог отбить Падму из лап Егерей, но, к сожалению, к ним подоспела подмога в виде стаи оборотней во главе с Фенриром Сивым. Семьи Симуса и Падмы погибли в той схватке. Невилл Лонгботтом, Лаванда Браун, Кэти Белл, Кормак Макклаген, братья Криви и Полумна Лавгуд, к счастью, остались живы и спрятались с семьями в других убежищах Ордена. Гермиона не видела их уже несколько лет, но отдельные вести, которые долетали до неё, сообщали о том, что они живы и продолжают участвовать в сражениях. Она опустила глаза на свои руки и сглотнула накопившуюся слюну. Она не участвует в сражениях. Бесполезная.       Грюм потёр левое ухо и по привычке заправил длинные седые волосы за правое, как обычно, забыв о том, что оно отсутствует. Три года назад он потерял его, когда попал в засаду Пожирателей Смерти, Снейп промазал, и заклинание задело его ухо. Доверие к бывшему профессору зельеварения, а ныне директору Хогвартса тогда знатно подкосилось, но он восстановил свои позиции, передав Гарри меч Годрика Гриффиндора в соответствии с завещанием Альбуса Дамблдора. Снейпу пришлось проникнуть в хранилище Беллатрисы Лестрейндж и подменить его подделкой, так как он не успел это сделать сразу после смерти директора.       Два года назад Гермиона чуть не умерла при поиске крестражей вместе с Гарри и Роном, их схватили Егеря и собирались доставить в Малфой-мэнор, а оттуда никто не выходил живым, это все знали. Рон тогда совершил своё первое убийство, перерезав мечом Гриффиндора глотку Егерю, который вошёл в раж и собирался надругаться над Гермионой прямо в том вонючем болоте, в котором их поймали. Грейнджер тогда отделалась испугом и уродливым шрамом от проклятья на груди, а вот Рон долго приходил в себя после совершённого. Грейнджер перевела взгляд на свою чашку, считая частички чая, плавающие в золотисто-коричневой жидкости. После этого Рон сильно изменился, стал замкнутым и угрюмым, он отстранился от Гермионы и нашел утешение в беспорядочных половых связях с теми девушками из Ордена, которые были также не прочь спустить пар в ничего не значащих отношениях, делая очередную зарубку на спинках своих кроватей. Естественно после такого об их дальнейших отношениях не могло быть и речи, Гермиона погрузилась в изучение таинственных фолиантов, наполняющих довольно большую и мрачную библиотеку семейства Блэк, чтобы найти хоть какие-нибудь зацепки о том, где может находиться Диадема Кандиды Когтевран и как можно найти спрятанный крестраж. Гарри категорически был против того, чтобы она участвовала в боевых миссиях, даже несмотря на то, что сама Гермиона неплохо владела боевыми заклинаниями. Люпин предложил ей изучить углубленное зельеварение и готовить снадобья, отвары и мази для лазарета, Снейп показал ей некоторые сложные, изобретенные им самим рецепты, и она приносила пользу Ордену, не выходя за пределы Площади Гриммо вот уже второй год, но всё равно считала это недостаточным. Остальные показывали свою полезность, уничтожая противника, спасая маглорождённых, пойманных в плен и нападая на дома Пожирателей.       Гарри с Роном нашли зацепку о том, где может находиться диадема, и отправились в путь без Гермионы, оставив для связи маленький осколок сквозного зеркала. Один осколок передал Гермионе Аберфорт, который был убит при нападении на его бар в Хогсмиде год назад, кто-то сдал Пожирателям информацию о том, что Аберфорт помогает Ордену, и с ним жестоко расправились. Пожиратели заявились глубокой ночью, пожилой брат Дамблдора даже не успел направить палочку на незваных гостей, как получил зелёный луч в грудь. Гермиона потом слышала на собрании, что, по словам Снейпа, того Пожирателя жестоко наказали, ведь Аберфорт располагал ценными сведениями для Волдеморта и был полезнее живым, чем мёртвым.       Вот уже год как Гарри и Рон исчезли со всех радаров, оставаясь на связи лишь с Гермионой. Маленький осколок зеркала был всегда у неё с собой в крошечной бисерной сумочке, с которой она не расставалась даже ночью, отчаянно сжимая её в руках, в бесплодных попытках заснуть. Снейп запретил ей принимать зелье сна без сновидений из-за того, что Гермиона начала им злоупотреблять, и она пыталась справиться с бессонницей сама, но безуспешно. Переживания за друзей не давали вздохнуть свободно ни на секунду, а давящая атмосфера старого особняка навевала тёмные мысли. Она была бы рада поучаствовать снова в боях, отправиться на миссию или хотя бы помочь Падме собирать целебные травы на окраине Лондона, но Грюм строго следил за тем, чтобы она не покидала Площадь. И это понятно — она была единственной, кто мог связаться с Гарри, единственной ниточкой, подтверждающей, что мальчик, «который выжил», ещё жив и борется. В этом была её задача. Оставаться в живых, чтобы связь не прерывалась, чтобы Орден мог направить на помощь Гарри людей, если тот попадёт в беду. Гарри был важен, Гермиона — нет. В случае чего — её с легкостью заменит тот же Грюм. Она ощущала себя лишним звеном и отчаянно пыталась сделать максимум полезного, показать, что она достойна называться частью Ордена, быть нужной. Быть важной. Полезной.       Одиночество, которое она испытывала, находясь в убежище, не было сравнимо ни с чем. Ей было не с кем поговорить по душам, поделиться мыслями или тем, что она прочитала в очередном тёмном фолианте. Джинни раньше жила здесь, но переехала к Биллу и Флёр в коттедж Ракушка, чтобы быть поближе к семье. Гермионе не хватало подруги, но она понимала, что должна, просто обязана оставаться на Гриммо, чтобы Гарри мог получить помощь.       Все устали от этой войны, и спасения не было видно, им поможет только какое-то чудо, но откуда оно возьмётся в этом пропахшем плесенью и отчаянием старинном доме?       Камин вспыхнул зелёным, являя взору собравшихся одетого в чёрное человека с такими же волосами и суровым взглядом. Все обернулись на прибывшего Снейпа, который поддерживал под руку молодого человека, еле стоящего на ногах. Комната замерла в напряжении, потому что тот, кого привел Северус, не был желанным гостем ни в одном из убежищ Ордена. Он обвёл мутным взглядом серых глаз собравшихся и открыл рот.       — Чёрт, меня сейчас стошнит.       Платиновые пряди Драко Малфоя взметнулись, и он рухнул на деревянный пол вытянутой длинной кухни.       — Не выдержал перемещения, — констатировал Снейп с таким видом, будто всё происходящее было нормой, и это не он привёл в святая святых одного из их главных врагов и самого ненавистного человека во всей подпольной Британии и других странах.       — Какого чёрта, Снейп?! — взревел Грюм и, постукивая своей когтистой деревянной лапой, подошёл к нынешнему директору Хогвартса и по совместительству шпиону Ордена Феникса. — Какого чёрта ты притащил сюда эту крысу?       — Спокойно, Грюм, — процедил Снейп. — Отведите мистера Малфоя в комнату и заприте, будьте уверены, я объясню причины этого поступка сразу, как только он окажется в более защищённом месте.       Северус обвел глазами присутствующих, отмечая ненависть, застывшую в глазах каждого. Все, кроме Гермионы, направили на Драко свои палочки. Грейнджер просто была поражена тем, что увидела, и не отреагировала должным образом, наверное, размеренная, насколько это возможно, жизнь в четырёх стенах ослабила её навыки концентрации и остроты реакции. Аластор схватил Снейпа за грудки и встряхнул.       — Откуда нам знать, что за этой падалью не идёт хвост?! — он плюнул в сторону лежащего Малфоя.       — Я бы попросил убрать от меня руки, Аластор, — скривил губы Снейп. — И обсудить ситуацию спокойно, как взрослые люди, — бросил он презрительный взгляд на бывшего аврора.       Оттолкнув от себя Северуса, который тут же поправил складки своей неизменной темной мантии, Грюм направил палочку на Малфоя.       — Зачем ты его притащил сюда? — прорычал он, накладывая путы на бессознательного врага.       — Затем, что он в бегах, его ищут все Пожиратели Смерти от Эдинбурга до Портсмута. Он предатель.       — Хочешь сказать, что верный пёс Реддла решился на предательство? — рычал Аластор. — Ни в жизнь не поверю, — выплюнул он. — Это какой-то план.       — Я проверил его воспоминания. Тёмный Лорд убил его мать и отца у него на глазах.       — Чем же провинились его преданные лизоблюды? — скривился Грюм, ни на йоту не поверив Снейпу.       Путы обвили Малфоя от шеи до пят, и Грюм поднял его бессознательное тело в воздух, голова пленника запрокинулась, рот безвольно приоткрылся, на пол упали тёмные густые капли крови. Гермиона, заметив, что они текли из его руки, судорожно вдохнула. Левое предплечье Малфоя было будто пропущено через мясорубку, огромный кусок плоти, где раньше находилась Тёмная Метка был вырван, оставив вместо себя уродливую кровоточащую впадину.       — Не они. Он, — кивнул Северус. — Драко помог сбежать маглорождённым из страны, освободив их из лагеря Егерей.       — Что? — Грюм недоверчиво посмотрел на Снейпа. — С чего вдруг ему, — он кивнул на висящего в воздухе Малфоя. — Помогать тем, кого он убивал все эти годы?       — Не смог убить младенцев, — поджал губы Снейп. — Ради Салазара, Грюм, мне ещё нужно залечить его раны, или ты хочешь, чтобы он залил кровью весь пол?       Аластор недоверчиво покачал головой и, нахмурившись, отлевитировал Малфоя к выходу из кухни мимо застывших в шоке орденовцев.       — Камера в подвале ему вполне подойдет, — прорычал он, выходя в коридор.       Снейп оглядел присутствующих, кивнул Гермионе и Люпину и вышел вслед за Грюмом. Оставшиеся в немом шоке смотрели на то место, где только что лежал тот, об убийстве которого они мечтали долгих шесть лет. Первым очнулся Фред, громко отхлебнув из чашки.       — Что ж, теперь здесь стало ещё паршивее, — высказал он то, что вертелось у всех на языке.       За окном сверкнула молния, а вскоре раздался мощный раскат грома, Гермиона почувствовала приближение чего-то очень плохого.       — Вы только Симусу не говорите, боюсь, тогда вся кровь прильёт к его лицу, и он захлебнётся, — пошутил Ли Джордан. Все знали вспыльчивый характер ирландца и его манеру краснеть в гневе.       — Поверить не могу, что мы вынуждены будем терпеть эту мразь тут, — скривился Джордж. — Ему самое место кормить червей на заднем дворе.       — У него могут быть ценные сведения, — пробормотала Гермиона, всё ещё не отошедшая от того, что видела.       — Ценнее, чем те, которые приносит Снейп? — спросил Джордж, вскидывая брови.       — Он сам говорил, что ему не всё доверяют, — вмешался в разговор Люпин, нахмурившись. — Возможно, у Малфоя есть что-то, что сможет нам помочь.       — Сомневаюсь, что Безносый доверяет хорьку настолько, что готов выдать свои секреты, — поморщился Фред и поправил сползающую повязку.       — Интересно, он действительно не смог убить младенцев? — протянул Ли Джордан. — Просто, судя по тому, что мы слышали, он и детей убивал.       Гермионе стало дурно, она повела плечами и встала, отойдя к окну, вглядываясь в сонную улицу сквозь ручейки плотно хлеставшего по стеклу дождя.       — Мне тоже не верится, что то, что сказал Снейп, правда, — пробормотала она. — Малфой чудовище, — дрожь отвращения прокатилась по её телу. — Но, раз Снейп проверил его воспоминания… — тяжёлый вздох вырвался из её груди. — Будем надеяться, что его хотя бы запрут в камере на все возможные заклинания и не выпустят до самого конца войны.       — Ублюдок заслужил смерть, — со злостью произнес Джордж. — Не думал, что когда-нибудь скажу такое про кого бы то ни было, но этот монстр заслуживает самой ужасной смерти.       — Ладно, давайте не будем о грустном, — Ли поднялся со стула. — У нас сегодня в программе будут и хорошие новости, так что всем слушать «Поттеровский дозор»!       Он потянул за собой Фреда и Джорджа, и компания направилась в комнату, где они оборудовали радиорубку. Вслед за ними кухню покинул Люпин, направившись в камеру внизу, и Гермиона осталась одна в тишине, прерываемой лишь стуком дождя. Она чувствовала напряжение и страх. От Гарри и Рона не было вестей уже три недели, и сегодня она наконец-то свяжется с ними. Они были максимально осторожны, никто в Ордене не знал, каким образом они выбирают время и день встречи. После того, как их предал один из членов Ордена, семье которого угрожали, Гермиона не доверяла никому, даже Грюму. Теперь, когда на Гриммо находится Малфой, станет ещё тяжелее устанавливать связь, придется быть начеку, неизвестно, чему научил Малфоя его повелитель. Девушка задумалась о том, куда их привело одно действие простого подростка, и тяжелый вздох вырвался из её груди.       «В мир слёз, страданий и мучений, туда, где скорбь без грани, без конца, в мир падших душ и привидений».       Стук деревянной лапы за спиной прервал её мысли, Грейнджер повернулась и прижалась поясницей к подоконнику. Грюм, а следом за ним, и Снейп с Люпином вошли обратно на кухню. Аластор прошёл к своему излюбленному месту во главе стола и со вздохом опустился на стул. Снейп замер в паре шагов от него и бросил ничего не выражающий взгляд на Гермиону. Люпин задумчиво пожевал губу и с интересом посматривал на Снейпа.       — Мы соберём совет и обсудим это, — произнёс Грюм, доставая табачную трубку. — Если все посчитают целесообразным оставить ублюдка в живых, то так и быть, посидит в камере.       — Он обладает ценными сведениями. Малфой-младший разрабатывал стратегии защиты объектов, находящихся под контролем Тёмного Лорда.       — Это решит совет Ордена, ценные ли эти сведения или нет, — выдохнул вонючее облачко дыма Грюм, его обычный глаз смотрел на Снейпа, другой же уставился на Гермиону, застывшую у подоконника, отчего девушке стало не по себе. — Отнеси ему еду, Грейнджер, когда он очнётся, — рявкнул Аластор, и Гермиона недовольно поджала губы.       — Я бы не хотела с ним контактировать.       — А тебе и не нужно. Просто кинь ему поднос с едой, пусть набирается сил перед допросом, — хмыкнул Аластор, поворачиваясь к ней здоровым глазом.       — Вы планируете допрос? — уточнил Снейп.       — Если щенок не пойдёт на контакт, — новый виток дыма полетел к засаленному потолку.       — Он пойдет, я обсудил с ним этот момент, — не отрывал своего тёмного взгляда от Грюма Северус.       — Думаешь, он был способен воспринимать информацию, в его-то состоянии? — задал вопрос Люпин.       — У него была лихорадка, — Северус повернулся к нему. — Но, думаю, мои слова он смог услышать. Всё-таки, он нашёл дорогу в мой дом, хоть и в полубессознательном состоянии.       — Что он сделал с меткой? — глаза Люпина заинтересованно блеснули из-под бровей.       — Вырвал себе кусок плоти, чтобы Тёмный Лорд не смог отследить его, — бесстрастным голосом произнес Снейп и снова повернулся к Грюму. — Мальчишка должен остаться. Он был ценен для своего Хозяина, будет ценен и для Ордена. Тёмный Лорд рвёт и мечет, поручил всем Пожирателям найти его ценой жизни или смерти.       — Мне всё равно, что вы там обсудили на своих девичьих посиделках, Северус, — Снейп недовольно поджал губы. — У нас есть протокол, и я не буду отступать от него, тем более ради такого подонка и убийцы, как Малфой. Хочешь знать моё мнение — его место в гниющей яме.       — Твоё мнение последнее, что я хотел бы знать, — процедил Снейп. — Мальчишка полезен, и отрицать это — глупо.       — Я уже сказал, — гаркнул Аластор. — Обсудим на совете. Он, кстати, будет в восемь, присоединяйся, если хочешь защитить свою подружку.       Снейп выпрямился, поджал губы и, ничего больше не сказав, скрылся в изумрудном пламени камина. Гермиона сжала кулаки и гневно повернулась к Грюму.       — Я не буду таскать ему еду, — заявила она.       — Будешь, — безапелляционно заявил тот. — Остальные могут не сдержаться и убить гадёныша. Ты единственная, кто всё ещё сохраняет остатки здравого смысла.       Гермиона, уже набравшая воздуха в грудь, чтобы спорить, протяжно выдохнула и признала, что Аластор прав. Она была единственной, кто не пролил чью-то кровь и боролась за сохранность каждой жизни, какие бы поступки ни совершил Малфой, она считала, что смерть — не вариант для наказания. Пожизненное заключение — да, но не смерть. Слишком много было старухи с косой за стенами этого дома, она безраздельно властвовала на этой земле, и Гермионе не хотелось дарить ей ещё одну жизнь, наполняя её безразмерное брюхо. Обессиленно кивнув Грюму, Гермиона вышла из кухни под сочувствующий взгляд Люпина и направилась вверх по скрипучей лестнице, стараясь обходить прогнившие ступени, и не прикасаться к гнили стен. Ей предстояло провести несколько часов в библиотеке, пока не придёт время для связи с Гарри.       Ей показалось, что дом протяжно заскрипел, почуяв наследника рода Блэк.

𓅪𓅪𓅪

Devil Devil - MILCK

      Поднос в руках немного подрагивал, а сердце учащённо забилось, услышав протяжный скрип несмазанных петель. Всё в ней сопротивлялось тому, чтобы сделать шаг внутрь и встретиться с врагом лицом к лицу, но внутренняя гордость и врождённая храбрость не позволяли отступить. Лёгкие заполнил затхлый воздух подвала, и тихие шаги отразились от каменных стен. Пленник за решёткой сидел на тонком матрасе, который бросили на деревянные доски пола. Вытянув перебинтованные руки на согнутых коленях, он следил за ней немигающим хищным взглядом, на лице не отражалось ничего: пустое безразличие, только глаза сверкали из-под тёмных ресниц, завораживая своим серебром. Гермиона, не подавая виду, что ей некомфортен его пристальный взгляд, открыла маленькую дверцу в решётке и протолкнула сквозь неё поднос с едой, проскрипевший по деревянному полу с оглушающим звуком, нарушившим тотальную тишину. Слушая бешеный стук своего сердца, Гермиона заперла решётку и поднялась, собираясь уходить, но, видимо, сам дьявол дернул её за ниточки, заставив бросить на Малфоя взгляд.       Их глаза притянулись, словно магниты. Она будто заглянула в лицо самой смерти — бездушные, ледяные серые радужки не выражали никаких эмоций. Гермиона тихо выдохнула, успокаивая разбушевавшийся в нервном стуке орган, и уголок его губ пополз вверх.       — Грейнджер, — хладные уста разомкнулись, выдавив её имя в привычной растягивающей насмешливой манере.       Голос тихий, напоминающий шёпот в ночи, обещающий скорую погибель и расплату. Её челюсти сомкнулись, сдерживая гневный выпад, она сделала резкий разворот и покинула его одинокую обитель.       Встреча с дьяволом состоялась.