игра в Секай

Громкий кашель всегда заменял Цукасе будильник. Вот только просыпался он не в восемь утра, как все нормальные люди, а в пять. Или в три часа ночи. Или вообще не спал, а был рядом с сестрой. Помогал ей, чем мог: полусонный бежал в аптеку за лекарствами, которые в доме кончались быстрее еды, пытался как-то уложить обратно спать, сидел рядом и держал за руку, пока она корчилась от хронических болей. Это всё — его рутина. Это всё — его жизнь с того самого момента, как Саки появилась на этот свет. — Вот-вот, пей, — дрожащими руками, гораздо бледнее и синее, чем у её брата, девушка приняла стакан, — Это... это должно помочь. «Это лекарство стоило дороже, чем то, которое покупал месяц назад», — очень хотелось сказать, но слова Цукаса проглотил вместе со слюной. Свою сестру он ни за что ни в чём не будет обвинять. Даже несмотря на то, что... ...денег уже почти не оставалось. Живя вместе после смерти родителей, они еле сводили концы с концами: больная, прикованная к кровати сестра не могла работать, а её старший брат был пока что только начинающим актёром. Хоть какие-то средства появлялись только благодаря небольшим подработкам то тут, то там и... и Ичике с Руи. Недавно Цукаса уволился с очередной подработки, и теперь в кошельке видел только пыль и двадцать тысяч йен* с какой-то потемневшей от времени мелочью. Для двух людей, один из которых тяжело болен, этого мало. Даже чересчур мало. Однако Цукаса молчал, ни слова не говорил сестре про количество денег и продолжал покупать лекарства. Хотя они, если честно, уже и не помогали. Даже временного облегчения не давали. — ...прости, братик, — парень с улыбкой покачал головой, как бы пытаясь сказать: «Нет-нет, что ты, всё хорошо», — Из-за меня... — Не говори так. Никогда не говори так. Ты ни в чём не виновата. По-хорошему, Саки нужно было бы положить в больницу, провести множество операций и процедур, дать ей дорогие иностранные препараты, и тогда она бы пошла на поправку. Тогда ей бы стало легче. Возможно, она бы даже смогла жить полноценной жизнью и со своими подругами детства исполнить мечту. Однако... оплатить хотя бы недельное пребывание в больничной палате Цукаса просто физически не мог. — Если кого и надо винить, то только меня... Однажды пытаясь хоть немного заработать Саки на лечение, он рискнул и попытал удачу в азартных играх. В итоге, только усугубил их бедное положение и влез в долги. Из-за своей глупости он не получал денег, а наоборот, только лишался их. Ещё и по некоторым улицам не ходил, чтобы не наткнуться на нежелательных знакомых. — Ладно, это не так уж и важно, — Цукаса улыбнулся и затем потрепал любимую сестру по её отросшим светлым волосам. У него самого они были почти что такой же длины, и Саки считала это чем-то милым: «Братик, так мы с тобой ещё больше похожи друг на друга!», — Однажды ты у меня обязательно поправишься, будешь со своими подругами, будешь петь. Я тебе обещаю. — Не думаю, что это– — Обещаю! Даю честное слово звезды! Саки увядала, как засохший цветок, на его глазах с каждым днём, но он всё равно клялся: «Я добьюсь успеха, стану известным актёром, и оплачу тебе лечение». А затем уходил в свою комнату, выдыхал и думал, как собирается проживать следующий день. И сможет ли вообще это сделать. — Цукаса-кун, боже, что с твоим лицом? — в театре его как и всегда встречал любимый парень, Камиширо. Раньше делал это с улыбкой, теперь всё больше и сильнее переживал, — Что произошло? — Всё в порядке. Даже... даже не думай об этом, — натянуто улыбаясь, он постарался пройти мимо. Нельзя же вот так с самого порога говорить, что снова встретил лихварей — тех, кто не давал спокойно жить из-за долгов. Припугнули как обычно шилом, ножом и несколькими ударами и заявили: «До конца недели отдашь десять тысяч. Хоть в гробу у своих родаков их ищи». И... и Цукаса бы отдал, честно, отдал бы прямо там. У него были эти деньги, но по дороге– — А! Шихо! — когда врезался в девушку, которая уже столько лет не навещала его сестру, то вроде бы и обрадовался, а вроде бы и нет. Чувства к ней всегда были смешанными, — Ты не ушиблась? Прости, что разлил твой кофе... я не специально, честно!.. — Цу... Цукаса-сан... Она как-то странно на него посмотрела. То ли грустно, то ли безразлично, то ли с толикой радости — точные эмоции на её лице всегда было тяжело различить. — ...у тебя что-то упало. Вон там. — А? Что? Где? — и пока он оглядывался, Шихо уже быстро что-то подобрала, а после сунула себе в карман. Ловкость рук и никакого мошенничества, верно? Он снова посмотрел в зелёные глаза, которые знал с детства, и неловко улыбнулся. Наверное, ей просто показалось. — Мне уже пора, надо бежать! Шихо, заходи как-нибудь к нам. Саки очень по тебе скучает, часто тебя вспоминает, — девушка вроде бы пыталась что-то сказать в ответ, даже потянулась обратно в карман, но Цукаса уже ринулся куда-то вперёд. И если раньше ещё не обижался на подругу своей сестры, то вот после сегодняшнего... о, чёрт возьми, он был зол. Из-за неё получил по самое не хочу, это только её вина. Если ещё раз увидит её, то точно даст ей подзатыльник за воровство. Саки, правда, ни слова об этом не скажет. Совесть не позволяла портить её мнение о Шихо. — Что случилось? — нахмурившись, Руи остановил его тем, что взял за плечи, — У тебя... кровь из носа шла?.. — А, это... умоюсь и гримом скрою, не переживай! — Цукаса-кун, что произошло? Тяжело вздохнув, блондин кое-как в небольших деталях пояснил всё, что произошло с ним полчаса назад. Саки тут нет, поэтому можно было со всей душой искренне злиться и обрушаться нецензурщиной на Шихо. Правда, Руи такой эмоциональной речи не оценил. Его больше волновали люди, которые всё никак не отставали от его парня. — У меня... у меня найдётся десять тысяч, — выдохнув, прошептал актёр, а затем улыбнулся, — Отдай им завтра и– — Нет! Руи, я тебе не содержанка! — парень смог лишь опешить от внезапного крика, — Ты итак уже дал всё, что смог, в этом месяце. Хватит, я... Цукаса, тяжко вздыхая, кое-как сумел улыбнуться вновь. А затем вытер засохшую кровь с лица. — Что-нибудь придумаю. Где-нибудь найду деньги, — быстро заметил странный взгляд высокого актёра, и потому добавил: — Н-не в казино... обещаю. *** — А-а-аргх, да что ж такое?! — смотря в чек, Цукаса не мог не злиться и сердиться. Был даже готов рвать длинные волосы на своей голове, — Всю жизнь эти таблетки были по одной цене, и вот именно сейчас решили подорожать?! Да вы все издеватетесь надо мной! Со страдальческим стоном он опустился на скамью у рельсов метро. Под нос шептал что-то вроде: «Мне ещё продукты домой покупать... и что-то готовить... а-а-а, я сейчас откинусь прямо здесь...». К тому же, надо где-то найти деньги для выплаты долга. Жизнь явно не на стороне Цукасы в последнее время. — Нет-нет, соберись, ты тряпка!! — встрепенувшись, похлопал самого себя по щекам. Благо, рядом не было людей, которых он потенциально мог бы напугать своим голосом, — Дома ждёт Саки, я ни за что не должен её расстраивать своим унылым настроем! — несмотря ни на что, нужно поддерживать видимость того, что у них двоих всё хорошо. Ведь если эта иллюзия разрушится, кто-то из них точно умрёт от отчаяния, — Так, улыбка, улыбка! Сейчас натренирую счастливую улыбку, и Саки ни за что в голову даже не придёт, что у меня проблемы! — Счастливые улыбки — это очень хорошо! Внезапный голос, ранее совсем не известный, заставил Цукасу подпрыгнуть на месте. Затем с грохотом он опять опустился на скамейку и поднял глаза вверх. Перед собой увидел... крайне странную, необычную девушку: низенькую, с короткими розовыми волосами и в о-очень пёстром костюме. Она как будто сбежала с какого-то карнавала. И резала глаза своей яркостью. «Боже... она, что, ребёнок? — подумал юноша. Усталость делала его немного грубым, — Надеюсь, ей ничего от меня не надо, и сейчас она уйдё–» — Вондерхо-ой! Не найдётся минутка для меня? — Цукаса еле сдержался от того, чтобы закатить глаза. Вот же чудачка. Откуда она вообще взялась? — Извините, но... нет. — Да ладно Вам! Всего минутка, я не прошу многого! Чего она вообще к нему прилипла? Пусть кого-нибудь другого найдёт. Парень вновь пробежался глазами по её костюму и понял, что выглядит он вполне себе опрятно. Плюс, из приятного и явно дорогого материала. Значит у неё имелись деньги. «Ну, хорошо, что хоть у кого-то в этом мире они есть», — подумал он и тихо вздохнул от печали. — Меня дома ждёт сестра, мне некогда– — Давайте просто сыграем в одну игру! — что? Игру? — Обещаю, будет весело, — Цукаса захотел и вовсе встать да уйти, но затем девушка вдруг достала из-за спины небольшой портфельчик розового цвета. А когда открыла, то актёру представился первоклассный вид на доску, разноцветные камни и купюры, — Ну? Теперь заинтересовала? Он с сомнением посмотрел на неё, а затем поставил пакет с лекарствами на скамью. Затем прищурился ещё сильнее, как бы без слов спрашивая: «Чего ты от меня хочешь?». — Мы сыграем в охаджики*! — это же детская игра. Ещё и исключительно для девочек, — Правила знаете? — Э, ну, да... сестра любила в детстве играть в это с подругами, — неизвестная девушка улыбнулась, но так, как будто уже откуда-то знала эту информацию. — Замечательно! Тогда сыграем разок, хорошо? Тот, у кого в конце останется больше всего камушков, выигрывает десять тысяч йен. Десять тысяч. Как раз та сумма, которую он должен отдать до конца недели. Просто совпадение или... неужто милосердный Будда действительно существовал, потому и послал такой подарок? Нервно бегая глазами по чемодану, а затем по одежде и лицу незнакомки, Цукаса думал, что теперь делать. Звучало заманчиво — всего-то надо сыграть в девчачью игру. Однако кое-что смущало: если проиграет, то... десять тысяч придётся платить ему, верно? В таком случае, рискует мгновенно пойти в минус и оставить без ужина себя и сестру. Это точно какой-то развод. Развод, на который денег у него ну совершенно нет. — Я... нет, наверное, я всё же– — Всё в порядке, просто попробуйте, — продолжала уговаривать странная девушка. Сама же доставала доску и камушки, — Кто знает, возможно, сегодня удача Вам улыбнётся! — Аха, ну да... конечно, — саркастично подметил Цукаса, но всё же подвинулся ближе. Хонами в детстве часто просила поиграть с ней отдельно, ведь всё время проигрывала подругам. Ей очень нужен был менее серьёзный противник. Тогда, улыбаясь, блондин соглашался, садился напротив и пальцами щёлкал по разноцветным маленьким камням. По правилам если попадёшь сразу по двум, то вместо тебя играет другой игрок. Вот так поддаваясь, Цукаса позволял девочке выигрывать и радостно наблюдал за её счастьем. Сейчас же поддаваться нельзя. Сейчас нужно было играть на все сто десять процентов, чтобы получить эти злосчастные десять тысяч йен. Они ему нужны больше, чем что-либо в этом мире. Для обычных людей такая сумма ничего не значит, но ему очень облегчит жизнь. Хотя бы на первое время. «Сосредоточиться... главное — сосредоточиться, — думал он, при этом изредка поглядывая на девушку. Она всё это время не переставала улыбаться, из-за чего даже немного пугала, — Нет, плевать на неё. Сейчас важнее эти... дурацкие камни!..» Когда пришло время озвучивать, у кого сколько осталось, Цукаса зажмурил глаза. И со всей искренностью помолился Будде, чтобы удача сегодня была на его стороне. Девушка озвучила сначала своё количество, а затем произнесла его. И– — У Вас больше, — парень резко распахнул глаза обратно, — Поздравляю, Вы победили! Неправда. Это не может быть правдой. Его точно обманывали, где-то тут обязан был быть подвох. Прямо как в казино. Там тоже всё сначала сказочно и радужно, а затем из тебя физическими угрозами выбивают долг. — Вот, Ваши десять тысяч йен, — незнакомка протянула ему купюру, которую Цукаса сразу принялся изучать в свете фонаря. Вроде бы не подделка. Поддельные деньги он знал хорошо, и эти похожи... на реальные. Как их ни крути, ни верти, реальные. — Господи... действительно десять тысяч... — Знаете, — продолжила девушка, не сводя глаз с чужой улыбки и сверкающих от счастья глаз, — Можно получить гораздо больше денег, если сыграть со мной ещё! Цукаса понял, на что она намекала. Хотела ещё немного провести с ним время, значит. Если актёр снова выиграет, то в кармане окажется целых двадцать тысяч... а то и больше. Получится купить Саки её любимые снэки и принести хоть немного радости в унылую жизнь. Она, несомненно, ярко и широко улыбнётся, вся расцветёт. Даже цвет её лица наверняка изменится, станет здоровее. «Ладно... это ради Саки», — решил актёр, кивнув самому себе. — В таком случае, давайте сыграем ещё. *** — Двадцать, тридцать... — жадным взглядом парень изучал купюры, которые активно считал дрожащими пальцами, — Шестьдесят... семьдесят. Семьдесят! Семьдесят тысяч йен! Этого хватит, чтобы купить Саки огромный пакет различных снэков и устроить ей целый пир. Даже получится взять мясо и приготовить шогаяки. Сегодня день был счастливым. Очень счастливым, очень удачным. Такого успеха не получал даже в казино. От эйфории актёр весь трясся, даже готов был прыгать прямо на этой скамье. Конечно, ради этих денег пришлось немного помучиться от пощёчин: «Если не можете дать деньги, то расплатитесь телом!», — и вмазала так, что мама не горюй. Будто бы ударила кулаком, а не ладонью. Кажется, лицо от такого сильно опухнет, даже гримом не спрятать. «В-в... Вы... Вы в своём уме?!! Зачем бить-то?!» Но этого того стоило! Теперь у него есть деньги. Много денег, по его собственным меркам. — Что ж, я был очень рад с Вами поиграть! — заявил блондин, а после быстро соскочил со скамьи. Чуть не забыл пакет, но всё же опомнился и прихватил с собой, — И за деньги тоже премного благодарен, а теперь мне и вправду пора– — Пожалуйста, подождите, Тенма Цукаса-сан. В тот же самый момент парень замер. Со своего места сдвинуться никак не мог, да даже повернуться был не в состоянии. Улыбка всё ещё не спадала, но на лице явно читался шок. «Э, что... ха? — думал он, глупо моргая медовыми глазами, — Я... разве я называл своё имя? Разве я представлялся?..». Девушка, поняв, что актёр никуда не уходит, продолжила: — Тенма Цукаса, двадцать шесть лет. Окончил старшую школу Камияма, а затем театральный колледж Мориномия. Оплатил его всеми сбережениями отца, — что? Чего?! Откуда она всё это знает? — Есть младшая сестра, Тенма Саки, двадцать пять лет. Хронически больна с самого рождения. — ...ха? Оборачиваясь, словно бы в замедленной съёмке, он смотрел на неё, как на монстра из ужастиков. — Встречается с Камиширо Руи, двадцать шесть лет. Камиширо-сан работает с Тенмой-сан в одном театре. Оба — начинающие актёры, — блондин не знал, делать ли ему шаг назад или шаг вперёд. Или вовсе звать полицию, — Часто зарабатывает деньги на подработках, но долго на них не задерживается и увольняется. Оба родителя мертвы: мать умерла тринадцать лет назад, отец — восемь. Имеет долг, общая сумма которого– — П-погоди! А ну...! Замолчи немедленно!! — наконец, нервы у юноши всё же сдали. Неизвестная всё также продолжала улыбаться. Даже когда актёр подбежал к ней и посмотрел так свирепо, что любой бы немного опешил. Вся вежливость моментально сошла на нет, больше Цукаса с ней не церемонился. — Ты что, ты откуда... да как ты смеешь?! — он взъелся только сильнее из-за того, что глупое выражение лица этой девушки начало раздражать, — Как ты... посмела лезть в мою жизнь?! Откуда ты всё это знаешь?!! Как ты посмела– — Тенма-сан, успокойтесь. Мерзкое хихиканье чуть не заставило Цукасу поднять руку. Однако он вовремя вспомнил: девушек бить нельзя. Ни за что. Хоть и очень хотелось, хоть уже и закипал, как чайник. Даже весь покраснел от злости. — Я всего лишь хочу помочь. Вы и Ваша сестра ведь очень нуждаетесь в деньгах, не правда ли? — актёр громко сглотнул ком в горле и резко выпрямился, — Я знаю место, где Вы можете их заработать. — В паршивые казино я больше в жизни не сунусь– — Это не казино, Тенма-сан. Это нечто гораздо лучше. Откуда-то из маленького кармашка в своём розовом костюме она достала небольшую визитку. Опять же в странном, по-детски нелепом оформлении — как-то это всё было несерьёзно. И глупая фраза — «вондерхой» — тоже ни к селу ни к городу. — Мест не так уж и много осталось, поэтому позвоните мне поскорее, Тенма-сан, — она радостно засмеялась, из-за чего блондин чуть шарахнулся назад, — Я, кстати, Отори Эму! Была очень рада с Вами познакомиться! — ...не могу сказать тебе того же, — всё ещё злясь, буркнул актёр. Эму притворилась, что не слышала этого. — Очень надеюсь на наше дальнейшее сотрудничество, хе-хе! И затем ушла, оставив Цукасу наедине с деньгами, визиткой и ворохом мыслей. *** — Цукаса-кун, что снова стряслось с твоим лицом? Это уже несмешно– — Всё в порядке, Руи-и! — улыбаясь так широко, что щёки болели вдвое сильнее, актёр закинул своему парню руку на шею, — У нас втроём сегодня будет пир! Ты только посмотри-и, сколько всего я купил! Тебе тоже, я же знаю, как ты любишь рамунэ. Камиширо с сомнением окинул пакеты, набитые едой и лекарствами, а затем пришёл к ужасному выводу. Сразу скинул руку Тенмы и из-за волнения чуть не сорвался на крик: — Ты снова играешь? Снова был в казино? — иначе ведь деньги просто так и не могли появиться, — Цукаса-кун, ты же обещал! — Что?! Не играл я! Сказал же, что не пойду больше– — Тогда что это такое? Откуда у тебя деньги? А как же долг? — Выплачу! — всё ещё сияя от счастья, Тенма вытащил оставшиеся купюры и помахал ими перед глазами своего парня, — Смотри! Отдам им десять тысяч до конца недели! Руи был готов сквозь землю провалиться. Не могло это быть правдой. Нельзя просто так взять и за один день заработать такое количество денег — это же физически невозможно. Неужели... Цукаса их где-то украл? Нет, нет. Нет, ни за что. Он не такой человек, он бы никогда себе такое не позволил. Тогда как, откуда, каким образом?.. — Ты, — золотые глаза чуть побегали туда-сюда, — Ты нашёл новую подработку? — блондин сначала опешил, а затем решил как можно скорее подыграть. Так как актёр, у него это получалось очень даже естественно. — Да! В поте лица работал, даже... даже вот нечаянно упал! Ха-ха, пол оставил на мне боевой шрам! Камиширо всё ещё не знал, верить или нет, но не похоже, что его парень врал. Слишком уж искренне улыбался, значит... да, значит, он и вправду очень трудился. А теперь хотел порадовать близких людей — это так в его стиле. Смягчившись, актёр улыбнулся на выдохе и сказал: — Я рад за тебя, Цукаса-кун. Ты действительно большой молодец. — Пф-ф, подумаешь! Звезде будущего и не такое по плечу, — побежав вперёд, он стал говорить всё более громче и оживлённее. Впервые за столько недель к нему вновь вернулась искренняя радость от жизни, — Кстати, я пока покупал мясо, встретил Аояги-сан. И она сказала, что Тойя сейчас в Америке! В командировке! В Америке!! — Ойя? Вот как? — искренне удивился Руи, быстро пытаясь догнать своего энергичного парня. — Ага-ага, я так за него горд! Всегда знал, что Тойя многого добьётся! Вот только ни разу даже не позвонил мне, ты представляешь?!! *** — ...опять, — тихо прошептал Цукаса, садясь на кровати, — Опять сны об этом... Всё уже давно нужно было оставить в прошлом. Всё уже давно нужно было забыть, но воспоминания продолжали мучить день ото дня. Особенно тут — в месте, где всё напоминало о людях, которых он потерял. — Цукаса-сэнпай? — он вдруг дёрнулся и удивлённо посмотрел в сторону. Про себя подумал: «Вот чёрт! Я, что, кого-то разбудил?», — Что такое? — знакомый голос. Ах, точно, тот самый юноша. Его новоприобретённый кохай. — А... это ты, Рэйки... прости уж, я вроде старался не шуметь и не будить... — Да я и не спал. Не могу заснуть. «Вот как... значит, не он один не может спокойно жить после первой игры, — подумал Цукаса, смотря на парня с рыжими волосами и зелёными глазами. Выглядел он как хороший парень, правда. Вот только зачем-то на голосовании выбрал команду кружочков, — Надеюсь, его сейчас очень сильно мучает совесть! И через несколько дней он выберет крестик!..» — Не кажется, что тебе снилось что-то плохое, — подметил рыжеволосый, — Ты улыбался во сне. «Чего? Э? Как... он это увидел? — ещё немного сонно подумал Тенма, — Вроде темно же...», — он участвует в этой игре уже во второй раз. И потому смело может заявить: люди сейчас кардинально отличаются от тех, которых он знал раньше. Какие-то странные и необычные все тут попались... тот же 230 («вроде Арата его зовут, да?») — яркий пример. Однако они более дружелюбные и миролюбивые, чем прошлые игроки, у которых ехала крыша с каждым часом всё сильнее. С нынешними же людьми не так страшно находиться в одном помещении. Все душили, били, резали друг друга. Повсюду ужасающие вопли, темнота, которая лишь раз в несколько секунд сменялась быстрой вспышкой света. Огромные кровати падали, люди ломали шеи с такой высоты, пока другие забирали чёрные балки и шли в нападении с ними. Настоящее сумасшествие. Цукаса думал, что точно умрёт, точно не выживет. Однако сейчас почему-то волновала не собственная жизнь. — Дедушка, эй, дедушка! — ...его нет, — выдохнул Тойя, когда все втроём парни увидели пустую кровать и скомканное одеяло. — Что?! Где... где он? — белый свет сильно рябил, не давал сосредоточиться, — Дедушка! Дедушка, где Вы?! — на крик никто не отзывался, — Асахи-сан, пожалуйста, найди его! Дедушка-а!! — Х-хорошо, Цукаса-кун, я понял!.. Сейчас люди другие. Получше, подобрее. Ну или Цукаса просто хотел в это верить. — А-а, ну-у, мне прошлое снилось. Саки, Руи, Шихо, То... а, — он вовремя опомнился, а затем неловко посмеялся и хлопнул себя по лицу, — Точно. Тебе эти имена же ни о чём даже не говорят, — и начал тихо шептать себе под нос что-то вроде: «Вот я дурак. Говорю так, будто все в этом мире знают моих близких». — Ты можешь рассказать о них. А я внимательно послушаю, — Рэйки тоже сел на своей кровати, вместо того, чтобы лежать. — Э-э-э? К твоему сведению, разговор выйдет очень длинным– — Ничего. Я ведь всё равно не могу уснуть. Тенма немного призадумался, но всё же кивнул. Ну а почему бы и нет, верно? Расскажет хоть кому-то о тех, кого любил когда-то, и ему... возможно, ему полегчает. Тем более, просто отказать своему кохаю и вернуться ко сну будет достаточно грубо. А хорошие сэнпаи никогда не грубят. — Хорошо-о, тогда начну с Саки. Она моя младшая сестра. Младше ровно на год, представляешь? Мы ирландские близнецы**! — в памяти всё ещё красочно цвели любимые с детства черты: улыбка, розовые глаза, болезненно бледная кожа, длинные светлые волосы. Цукаса вдруг неосознанно дотронулся до своих и вспомнил, что теперь они короткие. Теперь у него нет сестры. Теперь нет нужды с ней сочетаться и быть на неё похожим, — И... эм, это... Страшное, гложущее чувство вины и горя одновременно вновь подкрадывалось прямо к сердцу. — Сэнпай? — А, ничего-ничего! Просто задумался. Так вот, Саки–