Трепет

      Снег непрерывно падал. Стекла покрыли тонкие морозные узоры, а сквозь старые деревянные рамы пробрался сквозняк. Пар над чашкой кофе медленно развеялся и руки задрожали. По полу растеклась смесь сладкого сиропа и кофе.       Чу Ваньнин не сделал и шага. Он медленно опустил взгляд вниз, бездумно наблюдая за тем, как напиток течет по плитке и обжигает ноги, пропитывая ткань светло-бежевых штанов. Боль ощущалась где-то на перефирии сознания. В мыслях появился образ взволнованного Мо Жаня, подбегающего, причитающего… которого не было на этой кухне уже несколько недель.       До того, как ему позвонили из больницы, мужчина купался в бесконечных нежности и заботе своего партнера. Тот всегда дарил их с избытком, но за считанные дни до, превзошел самого себя, больше прежнего оберегая Юйхэна, заставляя таять в своих руках. А потом, схватив самое нужное, юноша сорвался к матери.       Его пропажа ощущалась, как резкий обрыв каната, на который Чу Ваньнин никогда не решился бы забраться без чужого толчка. Все было хорошо, а потом Мо Жань решил все несколькими сообщениями.       мамино состояние стабилизировано       3:42       но она почти наверняка не сможет вернуть большую часть памяти и останется прикована к постели       3:44       ей нужно побыть в больнице еще несколько месяцев       3:45       тогда можно будет сказать точно       3:46       Я могу помочь?       3:46       нет. оставайся дома       3:47       я поживу в городе. мне нужно время побыть одному       3:49       прости, Золотце       3:49       я вернусь, но сейчас пропаду. не волнуйся. просто дай мне время все осознать       3:51       Чу Ваньнину не нужно было даже открывать телефон, чтобы восстановить диалог по памяти. Он помнил все, вплоть до минут отправки сообщений, которые в ту ночь казались бесконечно долгими. И с тех пор его часто можно было застать в любом месте и позе, абсолютно недвижимым.       Воспоминания вспыхивали неожиданно. Он открывал дверь в магазин и видел злого Мо Жаня, чью больную мать оскорбляла толпа. Руки тянулись к холодильнику и неожиданно Юйхэн проваливался в тот первый вечер на двоих, пельмени и слезы. Сидя в лавке, он смотрел на мебель, сделанную любимым и по новой вспоминал перекаты мышц на его сильных руках.       Это происходило не всегда. Иногда мог пройти целый день, но голова оставалась пуста и тело функционировало нормально. Но тревога с каждым днем усиливалась, и вот теперь Чу Ваньнин застыл с кружкой горячего кофе в руках. Он вспоминал утро, когда его отправили в магазин купить что-то к булочкам с начинкой из джемов и сиропов.       Позже Мо Жань признался, что не знал, что ему готовить. Кроме сладкого, дома у Юйхэна ингредиенты были только для теста. Теперь, смотря на открытые полки кухонных шкафчиков, мужчина обнаружил, что они оказались полны всяких круп. Он мог бы заметить это раньше, но не поднимал взгляда, пока готовил кофе. На этот раз яблочный сироп кончился, и пришлось искать ему замену.       А потом кружка разбилась о пол. И вот Чу Ваньнин уже несколько минут стоял в луже напитка настолько приторно-сладкого, будто этой сладостью старались вытеснить горькую действительность. Нужно было убрать. Пойти в ванную, снять с ведра тряпку…       В кармане телефон вибрацией оповестил о новом сообщении. Привычный быть ответственным работником и преподователем, Юйхэн на автомате потянулся за ним. Уже в самом конце он едва не остановил себя, но все же разблокировал гаджет. Сразу открылся чат, который он просматривал бесчисленное количество раз за несколько недель. Внизу, под несколькими его собственными сообщениями-вопросами, располагалось новое:       я снова тут       11:24       Чу Ваньнин едва не словил инфаркт, увидев эту короткую строчку. Его руки задрожали сильнее прежнего, и он чуть не уронил телефон в лужу кофе. Пришлось оглядеться и соскользнуть по стене на пол в двух шагах от разбитой кружки. Тем временем пришло еще несколько сообщений.       не знаю что говорить       11:24       Пальцы бегло прошлись по клавиатуре. Набрав ответ, мужчина на мгновение замер. Его волновал только этот вопрос, и он не сразу решился его отправить. Он нажал на кнопку и в этот же момент диалоговое окно пополнилось еще одним чужим сообщением:       мне все еще плохо. но я хотя-бы могу написать тебе и извиниться что заставляю волноваться       11:26       Как ты?       11:26       Юйхэн мог бы смутиться, но был слишком взволнован. С замиранием сердца он смотрел на экран, ожидая ответа. Тревога, страх и ощущение одиночества начали медленно отступать: несколькими строчками Мо Жань умудрился спугнуть все, что копилось три недели.       только с работы. я нашел вакансию в месте где нет связи но там хорошо платят. решил что пока не могу поехать к тебе будет хорошо заработать денег чтобы потом мы могли не волноваться о них       11:29       Эти слова окончательно растопили все обиды Чу Ваньнина. Он убрал с лица прядь волос, думая о том, что даже не желая его видеть сейчас, юноша все равно оставляет для него место в планах на будущее. И это обдало сердце мужчины таким жаром, что оно начало плавится и все мелкие трещины затянулись.       Спасибо, Мо Жань.       11:29       С этого утра, они постоянно писали друг другу. Нашлось бесконечное количество тем, которые требовали обсуждения теперь, хотя раньше Чу Ваньнин даже не подумал бы кого-то спрашивать о том, что ему, к примеру, взять в магазине. Также мужчине очень хотелось услышать голос Мо Жаня, но он долго не решался позвонить. Из-за того, что они жили вместе, необходимости в этом раньше не было.       Но юноша не был таким робким и через пару дней сам набрал его. Он начал болтать о чем-то отвлеченном, скача с темы на тему, а Юйхэн молчал. У него не получалось вздохнуть полной грудью даже один раз. И только когда соседи за стенкой у Мо Жаня пришли домой, Чу Ваньнин заговорил.       Им двигало беспокойство. Он не хотел, чтобы этот юноша жил в плохих условиях, и стребовал с него фотографию квартиры, грозясь отправить деньги на более приличное жилье. Угроза сработала. Разговор был прерван и Мо Жань отправил фотографии. Место выглядело достаточно прилично. Тонкие стены были единственным его минусом.       Но пережить такое неудобство было возможно, учитывая, что уже через неделю Мо Жаню снова нужно было уезжать. На этот раз он собирался пропасть на несколько месяцев. Это обстоятельство вынудило Чу Ваньнина перебороть стыд и предложить встречу, но ему отказали. Очень мягко, но отказали. А в последний вечер диалоговое окно высветило такие сообщения:       Золотце, есть слова с которыми я тянул       21:36       но они должны быть сказаны       21:37       Что ты имеешь в виду?       21:37       Мужчина ответил почти сразу и замер. У него в груди зародилось нехорошее предчувствие. С каждым мгновением, что Мо Жань не отвечал, оно усиливалось.       мы должны расстаться       21:41       не навсегда       21:41       я все еще люблю тебя       21:41       Чу Ваньнин смотрел, и не мог понять. Все его тело задрожало, удерживаемое в сознание лишь этими «не навсегда» и «я все еще люблю тебя», успевшими прийти до того, как первое сообщение было осмысленно.       Но мысль «Это было неизбежно» все равно пришла. Разочарование и ненависть к самому себе пропитывали Юйхэна до основания. Даже доверие к Мо Жаню, которое тот ни разу не предал, даже сила воли, полностью направленная на то, чтобы поверить, не могли остановить панику, которая затапливала сознание.       просто я чувствую что не могу быть хорошим парнем для тебя сейчас и не знаю сколько времени мне понадобится чтобы снова пустить в свою жизнь счастье       21:42       Чу Ваньнин был сильным человеком. Другие люди много раз пытались сломать его. И иногда это получалось. Но потом, собрав себя по кусочкам, мужчина всегда поднимался. Для этого нужна была железная сила воли. И она у него была. Если решение было принято, Юйхэн ему следовал. Но как любил говорить инспектор Сюэ, решения это одно, а мысли и чувства — другое. И на самом деле под контроль можно взять лишь действия, но не сознание. Что до сердца — его можно только отдать и надеяться на чужую бережливость.       я не хочу видеть тебя пока не буду уверен что всегда смогу защитить       21:43       Понадобилось немало времени, чтобы душевная буря, непрерывно ласкаемая добрыми словами Мо Жаня, немного утихла. Хотелось думать о том, что никто не захочет встречаться с таким старым, уродливым и занудным человеком. Никто, и в особенности Мо Жань - молодой парень, у которого впереди вся жизнь… Но руководствоваться страхами было бы поступком слабого человека.       Юйхэн таким не был. Надеялся, что не был. И потому мог позволить себе лишь отпустить юношу, попросив лишь о самой малости. Телефонный разговор.       Когда закончился и он, Чу Ваньнин не нашел в себе сил даже дойти до постели. Бушевала вьюга, скользкая металлическая лестница находилась снаружи здания, и мужчина остался на диване в мастерской. Он лег, и почти сразу заснул. Даже будь сейчас лето и находись кровать в двух шагах, он бы все равно не смог найти в себе сил дойти до нее.       На самом деле, было много логичных причин верить, что Мо Жаню незачем врать. Так, его вещи и даже некоторые документы все еще лежали дома у Юйхэна. Но он даже не спросил о них ни разу, наверняка зная, что не в характере Чу Ваньнина было устраивать сцены. Брось его любимый, он бы все равно продержался достойно до самого прощания, расклеившись и обозлившись лишь за закрытыми дверями.       Но что все эти доводы стоили по сравнению с уверенностью Чу Ваньнина в собственной непривлекательности? Даже используемый для постельных утех, мужчина мог только посчитать свою внешность чересчур женственной и отвратительно развратной — но даже подумать, что он может быть достаточно красив, молод или хорош характером для Мо Жаня было недопустимо.       С самых первых дней вместе, Юйхэн уже был уверен, что они разойдутся. Рано или поздно счастье, которое он по-глупому пытался сохранить и продлить, не пуская Мо Жаня от себя, было обречено закончиться и оставить мужчину разбитым на куски вновь. Но уже без сил на то, чтобы собраться. Без сил на то, чтобы снова найти осколки, аккуратно склеить и изменить конструкцию так, чтобы отпала необходимость в навечно утерянных частях.       Мо Жань назвал точную дату, когда освободится. Чу Ваньнин считал месяцы, недели, сутки, часы, минуты… и даже секунды. Для его ума это не составляло труда, пусть он и знал, что ему не станут писать в какое-то конкретное время. Он просто ждал…       И больше не спал наверху.       Дом стал казаться чужим. Постель, которую они делили с Мо Жанем, была слишком пропитана воспоминаниями. Все было пропитано. И когда Чу Ваньнин окунался в них, он не мог выносить свое одиночество так же стойко, как должен был это делать.       Быть может, он был так нежен в последние их дни на двоих, не зная как сказать о расставании?       Что в Юйхэне хорошего? Будь у Мо Жаня девушка, она бы готовила ему. Сам Чу Ваньнин, принимая столько ласки от этого юноши, будучи… нижним в этих отношениях, был способен сделать лишь пельмени.       А его тело? Достаточно приятное, чтобы за него платили деньги, но грязное, развращенное и совершенно недостойное тех нежных касаний, которые доводили до самого пика.       А характер? Высокомерный, противный, своевольный, придирчивый мужчина, из которого даже воспитание в монастыре не смогло сделать смиренного юношу. Не есть горького и острого — детский каприз, а Юйхэн до сих пор не смог избавиться от него. Слабый, слабый...       В конце-концов, он был всего лишь человеком, и не выдержал однажды. Ведь взвалив на себя груз больший, чем способны выдержать спина и плечи, даже будучи готовым сломаться под этой тяжестью, ты можешь остаться цел, потому что веревка, за которую ты держишь этот мешок на спине, порвется, или выскользнет из потных ладоней.       Именно так и случилось в одну ночь. Чу Ваньнин подумал, что заснул, и немного отпустил себя, а на следующее утро обнаружил в диалоге с Мо Жанем несколько новых, собственноручно набранных строк.       Это письмо не дойдет, пока ты вне сети на своей работе. Но, быть может, ты случайно пройдешь в месте, где связь, хоть и плохая, но будет. Не знаю, заходишь ли ты в наш диалог, как это постоянно делаю я, но надеюсь. Ты там ради заработка и, наверное, не сможешь разорвать контракт. Но если есть хотя бы какая-то возможность, Мо Жань, пожалуйста, найди способ. Я готов умолять, чтобы увидеть тебя еще раз. Хотя бы один.       2:31       Эти слова были так эгоистичны, что сначала даже подумалось проверить камеры, чтобы узнать, не заходил ли кто-то ночью в мастерскую. Но это и правда было делом его рук. Потому что однажды, подумав, что находится во сне, Юйхэн позволил себе чуть больше.       Разумеется, он сразу удалил это позорное признание инфантильной и, казалось, давно забытой стороны себя, которой хотелось и которая готова была если не требовать, то по крайней мере просить желаемого. Но с каждым днем масса груза на спине увеличивалась и однажды Чу Ваньнин не выдержал. Это были гораздо более сдержанные слова.       Но оступившись, однажды пойдя на поводу слабости, даже такому сильному человеку как он, было сложно остановить себя.       И когда у Мо Жаня появилась возможность открыть их диалоговое окно и увидеть полусотню непрочитанных от своего сдержанного Золотца, все его мотивы стали казаться глупыми и детскими. Он еще не прочел их все, когда написал ответ:       я приеду сегодня       0:07       До этого в планах было снять номер в отеле. Мо Жань хотел отправить сообщение только утром, на свежую голову, и выждать еще несколько дней перед встречей, чтобы успели сойти следы. Но даже если он не хотел пугать Ваньнина…       Давно уже появились мысли, что это было самым глупым решением из возможных. Но контракт был заключен, и разорвать его могло только получение травм, для лечения которых было недостаточно нанятого медперсонала. Что до вины и страхов… Они уже давно не имели значения.       Единственное, что теперь могло помешать, собственное еще не до конца адекватное состояние. Оно определенно никак не поспособствует тому, чтобы нормально объясниться. Но сообщения Чу Ваньнина не могли не тронуть до глубины души. И Мо Жань еще не набрал его только потому, что боялся разбудить.