Decadence

Он лежал в тёмной комнате, закрыв глаза и уткнувшись лицом в матрас. Голоса в голове умолкли. Так всегда бывает, когда он возвращается со своих ночных заданий. Эта девушка, кажется, она боится его. Зачем он привез ее к себе? Только потому, что этого захотела та незнакомка из головы, или были еще причины? Что теперь будет дальше? Наверняка она вскоре захочет завести друзей, найти работу и начать жить нормальной жизнью. Возможно, она скоро покинет этот дом и найдёт себе кого-то более нормального. Ещё бы, кто захочет жить с таким затворником и социопатом? Он живёт на пособие от государства для ветеранов, а из-за полученного на войне ранения платят достаточно щедро, чтобы не работать. До этого момента можно было даже почти не разговаривать с людьми. Достаточно просто раз в месяц обналичивать чек от правительства и оплачивать счета, раз в неделю заходить в местный супермаркет за всем необходимым и раз в пару дней покупать себе пиццу в ближайшей пиццерии, где его уже знали: он просто отдавал деньги, а они протягивали ему коробку. Так же было и в магазине, и во всех других местах, куда он приходил: люди слишком торопились, у них не было времени поболтать с ним и его это устраивало. Когда кто-то все-таки, по чистой случайности, обращал на него внимание, он пытался как можно скорее отделаться от этого человека. Возможно, поэтому его считали странным, но ему было плевать. Когда-то давно у него был друг. Они созванивались раз в неделю и болтали обо всем на свете. Но потом случилась трагедия и друг погиб, как и все жители Сан-Франциско. Больше он ни с кем не общался, да и не хотелось. А теперь эта девушка. Раньше, до войны, у него была девушка, но сейчас он не смог бы вспомнить ни её лица, ни голоса, ни запаха. Он даже не помнит, что с ней случилось. Кажется, она переехала в другой город и там вышла замуж, не дождавшись его возвращения. Кто знает, может быть и не было никакой девушки и ему это всё приснилось, он часто видит сны, очень похожие на правду. Но его гостья не похожа на сон, она слишком реальная, слишком близко. У неё приятный голос, золотистые волосы, она пахнет сладкими духами, но смотрит на него с опаской. Возможно, она скоро поймет, что ей не нужно ничего опасаться, её здесь никто не обидит. И тут в голове промелькнула внезапная мысль: достаточно ли он был с ней дружелюбен? Может, стоило больше улыбаться или поговорить о чем-то? Он уже давно ни с кем не говорил и порядком отвык от звука собственного голоса. «Ты жалок, она смотрит на тебя с отвращением — тихонько произнес тоненький противный голосок в голове — если бы она тебя так не боялась из-за того, что ты можешь с ней сделать, она давно бы тебе это сама сказала» — Нет! Это не так — он попытался возразить своему внутреннему оппоненту — она смотрит на меня с состраданием, она хочет помочь! «Да, продолжай убеждать себя в этом!» — голосок мерзко захихикал, а потом пропал, оставив его в темноте и одиночестве. Он всегда любил одиночество и никогда не боялся темноты, но сейчас почему-то стало жутко. Чтобы избавить себя от этого мерзкого ощущения, он встал с кровати, тихонько открыл дверь и вышел в коридор. В квартире было тихо, он осторожно пробрался в гостиную. Девушка мирно спала, завернувшись в одеяло, и тихонько посапывала. Живот предательски заурчал при взгляде на недоеденный кусок засохшей пиццы, а это значит, что пришло время выйти на улицу за едой. Город потихоньку начинал просыпаться, люди торопились на работу, неоновые вывески на зданиях гасли, уступая место яркому солнечному свету. Пиццерия находилась в двух кварталах отсюда, можно было оставить машину и прогуляться. К тому же, после вчерашней ночи он, кажется, не успел оттереть пятна крови от сиденья. Интересно, какая пицца ей нравится? Сонный кассир за прилавком, что был так похож на старого приятеля, что-то сказал ему и потянулся за коробкой. Может, она любит с ананасами? Он ненавидел Гавайскую пиццу и надеялся, что девушке она тоже не нравится, но вдруг она действительно любит долбаные ананасы? Что тогда делать? Покупать две пиццы, для себя и для нее? Эта мысль привела его в легкую панику, которую заметил продавец. — Что-то не так, сэр? Говорят, этот психопат сегодня опять вырезал целый мафиозный притон. Я тут для вас приберег газету, думал, вам будет интересно. А вам как обычно Маргариту? Последняя фраза продавца вывела его из прострации, он указал на Гавайскую пиццу в меню. Кассир пожал плечами и протянул ещё одну коробку и утреннюю газету. В газете на первой полосе красовалась надпись о ночных зверствах неизвестного в маске. Еще одна статья в коллекцию. Зачем он их собирал? Он и сам не знал. Вероятно, потому, что впервые за долгие годы ему представился шанс сделать что-то, что останется в истории, возможно, люди запомнят его надолго, хоть, конечно же, никто и не узнает, что это он. Вернувшись домой, он обнаружил, что ванная занята. Так странно. Его собственная ванная, которой он мог бы пользоваться в любое время суток, но использовал её только, чтобы отмыть кровь после своих ночных заданий, теперь занята другим человеком. Ему показалось, что он слышит тихие всхлипы из-за закрытой двери, хотя, возможно, это просто шум воды. Такое странное чувство. С ним под одной крышей живет ещё один человек. Со своими потребностями, со своим запахом, со своими вкусами в еде. Одеяло на диване в гостиной было аккуратно сложено, а хлам, который он прошлой ночью поспешно скинул на пол, куда-то подевался. Он оставил на журнальном столике коробку с Гавайской пиццей, а Маргариту понёс к себе в комнату. Возможно, если вести себя тихо, она не будет обращать на него внимания, а он, в свою очередь постарается не мешать ей.