Decadence

Детектив вертит в руках тетрадку. Обычная школьная тетрадь, которую можно купить в любом магазине канцтоваров или супермаркете, исписана красивым убористым почерком. Вначале записи идут карандашом, ближе к середине вклинивается синяя и черная ручка, а под конец буквы пестреют самыми разными цветами, разбавляясь рисунками на полях. В основном это рисунки птиц и животных, иногда встречаются сердечки, цветочки или просто завитушки. Ночь предстоит длинная и он понимает, что домой сегодня вряд ли уедет: надо изучить улики, составить рапорт, заполнить кучу бумаг, опросить подозреваемомго. Тетрадка является чем-то вроде дневника убитой девушки. В отчёте с места преступления сказано, что её нашли на кухне, на столе, в окружении россыпи цветных ручек. Сама же жертва была найдена мертвой в ванной. Серия выстрелов в живот и контрольный в голову: после такого обычно редко выживают. Другой пострадавший был найден в гостиной, в отличие от девушки ему повезло больше, если это можно назвать везением. Он не только оказался жив после ранения в грудь, но и доехал до больницы и сейчас находится в коме, а у его палаты дежурит как минимум человек пять полицейских. Парень слишком ценный свидетель и упускать его нельзя ни в коем случае. А ещё, похоже, главный подозреваемый по нескольким громким убийствам. Детектив трёт глаза, наливая шестую за сегодняшний день чашку кофе, садится в кресло и раскрывает тетрадь на первой странице. «Черт знает, какое сегодня число и зачем я это пишу. Наверное, потому что это помогает мне успокоиться. А ещё потому что надо с кем-то говорить, потому как мой… спаситель… оказался не слишком-то разговорчивым. Та ночь. Она всё еще свежа у меня в воспоминаниях, хотя я с трудом могу отличить, что из этого было правдой, а что — галлюцинациями и наркотическим приходом. В любом случае, после всего случившегося я точно поняла, что завязала со всем этим дерьмом: наркотики, проституция, дешёвые порнофильмы, вся моя жизнь зашла куда-то не туда, я же не того хотела, черт возьми! Но тот человек… Не знаю, дьявол он или мессия, но он появился в моей жизни неспроста. Он возник словно бы из ниоткуда и вышиб мозги тому ублюдку с камерой. Это было ужасно, мне хотелось умереть, меня тошнило, я просила его покончить с моими мучениями, но он склонился надо мной и смотрел очень внимательно. Сквозь прорези в резиновой маске я видела, как его глаза неотрывно сверлят меня и это было жутко. Я думала, что он какой-то извращенец, что вот сейчас он изнасилует меня, а потом разобьет мне башку с особой жестокостью или еще что похуже. Я уже была готова к самой ужасной смерти, терять мне всё равно было нечего, но вместо этого он просто взял меня на руки и понёс к машине… Всю дорогу мы ехали молча: он курил и смотрел вперед, я куталась в его куртку, забрызганную пятнами крови и украдкой поглядывала на него. Без маски он выглядел не таким уж жутким: обычный человек. Встреть я его где-нибудь на улице или в магазине, едва ли смогла бы поверить, что он способен вырезать подчистую притон, кишащий русскими гангстерами. Мне тоже ужасно хотелось курить, но попросить сигарету я не решалась. Что-то настораживало меня в нём и одновременно притягивало. Мне хотелось узнать больше об этом ночном незнакомце, хотелось понять, почему он оставил меня в живых, зачем я ему нужна и куда он меня везет, но слова застревали в горле каждый раз при попытке нарушить тишину. Наконец, мы остановились около жилой многоэтажки. Мой спаситель открыл мне дверь и помог выбраться из машины, ну прямо настоящий джентльмен! Его квартира похожа на типичную берлогу холостяка: всюду коробки из-под пиццы, грязная одежда раскидана по полу, пыль не протиралась годами. Парень неловко улыбнулся, будто бы извиняясь за весь этот бардак, и повёл меня в гостиную. У дальней стенки просторной комнаты стоял диван, равномерно покрытый хлебными крошками, грязным бельем и какими-то обрывками газет. Он бережно собрал кусочки газет, убрав их в карман джинс, а остальное просто смахнул на пол, после чего, будто бы вспомнив о чем-то метнулся из комнаты и вернулся, держа в руках подушку и одеяло. Бросив их на диван, он опять куда-то убежал, вернувшись уже с двумя кусочками пиццы на тарелке. Пицца была черствой и остывшей, да и сказать по правде, есть мне совершенно не хотелось, но я всё же съела кусочек, чтобы не обидеть его. Всё это время мы не проронили ни слова, но тогда мне казалось, что слова были лишними. Мы стояли и неловко смотрели друг на друга в полутёмной комнате, пока все-таки я не сказала, что с его позволения поспала бы немного. Он кивнул, после чего быстрым шагом вышел из комнаты. По тому, как хлопнула дверь, я поняла, что он заперся у себя. Надо бы действительно лечь спать, но мне не спится. Я обнаружила старую тетрадку и огрызок карандаша в телефонной тумбочке, и пытаюсь записать события этой ночи, пока они всё еще свежи в моей памяти. Вот, кажется, теперь, когда я привела мысли в порядок и немного успокоилась, я могу заснуть.»