Wind of Changes

— С возвращением. — Я дома, — устало отозвался Джек, снимая с головы шляпу. — Мне все ещё кажется, словно всё это нереально. Он ощущал себя в одном из удивительных моментов, какие можно запомнить лишь мельком: в переполненных смыслами мелочах, в плавных линиях пропастей из пятен масла. Очертаниях символов, казавшимися странными. Они распадались на кусочки, создавая иллюзию мистики и таинственности, затягивали и гипнотизировали. — Правильно, — раздался ответный голос Чарльза, который так и не поднял своей головы, уткнувшись в регистрационную книгу, — мы находимся глубоко под морем, в ожидании нашей очереди, чтобы войти в Храм Гидры и получить благословение нашего отца Дагона. Тогда мы сможем начать нашу новую жизнь, имея новые имена и новые тела, дабы следовать зову наших сердец. …Но этого так и не произошло. Жизнь, которая, если задуматься, состояла в том, что всё каким-то образом обрело совершенно иную тональность. Некто безумным образом сменил жанр картины, и теперь множество других событий, встреч, разговоров заставляет тебя забыть прошлое, кажущееся бесконечной чередой страданий и боли. Возможно, он не был подходящим актёром для этой роли. В мире не существует «счастливых» детективов, только погруженные в мрак, среди страниц похожих на друг друга историй. Нет никакого интереса знать, чем закончится очередная книга, он для всех — череда слов, собранных в клише, дающий набор звуков, вереницу лиц, полу-фальшивые эмоции и заранее заготовленные сюжетные ходы. Чувства; их не стряхнуть с себя, словно угрожающе нависающий пепел сигареты — и это, наверное, самый волнующий момент истории. — Эти очки очень подходят тебе. Ты выглядишь в них гораздо более… умным, — Джек в последний момент передумывает и заменяет последнее слово другим, более скромным, но комплиментом. Гилмор лениво зевнул. Его лицо не выражало ничего, за исключением почти безнадежного осуждения того факта, что кто-то вовсе может обращать внимание на такие пустяки. — Как всё прошло? — Прекрасно. Я так и не увидел мистера Хокинса, но Сара… я имею в виду, мисс Хокинс, она была самим очарованием, — улыбнулся Джек, глядя куда-то в сторону. Он сделал паузу и после легкого смущения продолжил: — И насколько я нахожу её картины весьма талантливыми, настолько они являются крайне жуткими. Будто бы я вернулся обратно в Иннсмут, — очень мрачно добавил он, будучи не уверенным, стоило ли поднимать эту тему. Даже спустя год Чарльз не особенно изменился; громадная и неуклюжая фигура, его очки в толстой стальной оправе и голос — всё осталось на своих местах. Только именно это и выдавало в нём чужака, словно он прибыл с другого конца земли; кошмарная абоминация из иной реальности, эксперимент и надругательство над естественным порядком вещей. Впрочем, ничто из этого не было для него неожиданностью. — Ты никогда не рассказывал, откуда ты знаешь Хокинсов, — тихо произнёс детектив, нарушая неловко образованную тишину. — Наши семьи имеют общие корни или что-то в подобном духе. Вряд ли у меня теперь есть кто-то, кто бы мне мог ответить на этот вопрос, — мужчина наконец-то оторвал свой взгляд от книги и уставился на Джека. — Это не твоя вина, не смотри на меня этим жалостливым взглядом. — Ты когда-нибудь хотел вернуться обратно? — Разве это теперь важно? Иннсмута больше нет, и вряд ли от него осталось хоть что-то. — Но у тебя была гостиница, и… — начал детектив и тут же понял, что зацепил совсем другую тему, с которой делать это было не лучшей идеей. К своему стыду, он понял это в тот момент, когда это стало уже слишком поздно. — Это было семейное дело, и я был всего лишь тем, кому его доверили, — резко прервал его Чарльз, заставив Джека замолчать. — Здесь больше нечего обсуждать. За всё время они так и не говорили о том, что происходило в Иннсмуте — или, по крайней мере, после того, как они видели друг друга в последний раз. Существовала большая вероятность, что никто из них не доживёт до утра — первый, потому что он чужак, объявленный вне закона, второй, потому что он нарушил негласные правила, когда предупредил его об ожидающей засаде. Исключая это, было ещё слишком много всего, — весь город погрузился в хаос, всего спустя некоторое время после безумного побега… и возвращения обратно. Чарльз предпочитал не углубляться в эти вопросы: как он смог покинуть город и оказаться в Даркуотере, каким-то образом вернувшись к старому образу жизни. Для Джека это было не лучше: особенно учитывая, что каким-то чудом Гилмор смог вытащить его из Аркхамской лечебницы. Это не собиралось воедино. Но может оно и не должно было быть единым. — У тебя ещё много работы? — Нет, я просто ждал, когда ты вернёшься. У меня более чем достаточно времени, чтобы разобраться со всем, что осталось от предыдущего владельца, ты же знаешь. Не то чтобы тут было когда-либо много постояльцев, — улыбка Гилмора стала почти волчьей, когда он произнёс эти слова. — У тебя что-то особенное на уме, Чарльз? — Ты хочешь услышать ещё одну историю на ночь? — в глазах мужчины мелькнула тень недоброго веселья. — Что-то про незадачливого детектива, который остановился в гостинице и узнал, что её владелец является очень плохим человеком? — он бросил быстрый взгляд на настенные часы. Это был час ночи. — Дай я угадаю, — Джек сделал паузу, а затем продолжил: — детектив приехал в это место, чтобы расследовать исчезновения людей, но в первую же ночь он становится невольным участником ритуала жертвоприношения? И, конечно, на этом ритуале будет присутствовать владелец гостиницы, который вручит детективу кинжал, и под действиям гипноза он не сможет сопротивляться приказам лидера таинственной церемонии? — Это зависит от того, насколько детектив будет глупым, чтобы не задавать слишком много лишних вопросов, — отозвался Чарльз, пряча улыбку. — И забудет ли он запереть свою дверь комнаты, когда наступит ночь. Конечно, подумал про себя Джек, это было достаточно ожидаемо. — Ну, наверное детектив прежде всего попытается выяснить, скрывает ли что-то владелец гостиницы? — ответил он вслух. Чарльз пожал плечами. Очевидно, он заранее предчувствовал такой поворот беседы. И по его глазам было понятно, что Джек может оказаться прав. Он продолжил: — Последний будет вести себя очень подозрительно, а также странно смотреть на детектива? Словно они были знакомы до этого? — Может и так. Тебе лучше знать, как предпочитают работать детективы, — тон голоса Гилмора выдавал его хорошее настроение, не без доли ехидства. — Они предпочитают брать контроль над ситуацией в свои руки, — кратко заключил Джек. Детектив резко схватил Чарльза за ворот рубашки, и, притянув его лицо к себе, впился в его губы поцелуем. Сердце Джека бешено колотилось; всегда существовал небольшой шанс, что кто-то мог увидеть их в таком положении, но каждый раз адреналин ударял ему в голову, и он не мог удержаться от этого риска. Его дурманила смесь страха и возбуждения, запах дешевого одеколона, исходивший от Чарльза, и его гигантские ладони, ни на секунду не перестававшие трогать его. Каждый раз Джек с трудом заставил себя оторваться от его губ. Он тяжело дышал, его глаза светились восторгом и триумфом. — Похоже, детектив не доживёт до утра, если он продолжит вести себя так безрассудно, — заметил Гилмор, не отрывая взгляда от Джека. — Почему бы нам не проверить, сможет ли он увидеть рассвет? Я убеждён, что он это сделает, и возможно даже не в одиночестве? — нагло и бесстыдно ухмыльнулся в ответ детектив. В окружающей тишине было слышно тиканье настенных часов. Это было единственное, что все ещё напоминало о постоянно идущем времени.