Ты — это вечный взрыв

Работа спорилась. За неделю, что прошла со дня знакомства с Женей, им удалось сделать больше, чем за два месяца в Лаборатории — компьютер и правда отлично справлялся с нудными типовыми расчетами. По прикидкам Гермионы, еще пара недель — и у них будет рабочий прототип универсального заклинания, с которым уже можно отправляться на полевые испытания. Их жизнь в Санкт-Петербурге быстро вошла в колею. Они просыпались рано, и, пока Малфой совершал свою обычную пробежку, Гермиона набрасывала в блокноте план работы на день. Затем они приводили себя в порядок, завтракали в отельном ресторане и шли к Евгению, где Гермиона на пять-шесть часов забывала обо всем, кроме цифр и алгоритмов. Драко же изучал книги про дементоров, которые в большом количестве обнаружились в библиотеке Высокого Совета магов. Как он получил туда доступ, Малфой объяснять отказывался, только хмыкал и неопределенно пожимал плечами. — Ты же говорил, что мы не должны светиться! — выговаривала ему Гермиона. — То есть я в городскую магическую библиотеку сходить не могу, а ты преспокойно вломился в государственную? — Я и не светился. Тем более какой смысл тебе идти в русскую библиотеку, если ты читаешь только по-английски? — И немного по-французски, — обиделась Гермиона. — И еще я отлично владею древними рунами. — Рад за тебя, — откликнулся Малфой и снова углубился в чтение. Несколько раз Гермиона предлагала Драко не ходить с ней к Евгению и заняться чем-нибудь в городе. — Наверняка у тебя есть здесь какие-нибудь таинственные дела, в которые ты все равно меня не посвятишь. — Есть. — Ну вот! Зачем тебе таскаться со мной? У Жени совершенно безопасная квартира, и сам он абсолютно безвреден, — Гермиона не могла взять в толк, почему Драко испытывает к арифманту подозрительность, граничащую с неприязнью. Однако тот объяснять отказывался и неизменно торчал в квартире на протяжении всего рабочего дня. Около шести вечера Евгений, несмотря на протесты Гермионы, испарял все нумерологические матрицы и выпроваживал их из дома. — От переработок я теряю фокус и делаю ошибки. Понимаю, Гермиона, что вам хочется поскорее закончить, но я придерживаюсь баланса в жизни и работе и никак не могу пропустить тренировку по капоэйре. Спорт отлично прочищает голову, очень рекомендую, — заявил однажды он, когда они прощались на пороге его квартиры. С одной стороны, Гермиона понимала справедливость такого подхода, но с другой — не могла просто выключить мозг и перестать размышлять над интересующей ее проблемой. Она чувствовала, что они уже на пороге открытия, значение которого для мира едва ли не важнее, чем создание Патронуса или чар левитации. Вечерами она либо рассеянно перебирала записные книжки, пытаясь найти что-то, что упустила в расчетах, либо изучала заметки Драко про дементоров. — Они и правда подпитываются друг от друга. Вот почему, чтобы уничтожить двух тварей, нужно в десять раз больше энергии, чем для одного, — сказал Драко. Они лежали в постели, окруженные бумагами. Было утро субботы. В выходной Евгений наотрез отказался работать, ссылаясь на то, что даже от любимого дела нужно отдыхать. Гермиона попробовала было спорить, но все оказалось бесполезно. — Ну это мы и без того знали, — ответила Гермиона. Она со словарем читала заметки какого-то русского мага позапрошлого столетия, который был известен тем, что держал дементоров в качестве домашних питомцев. Зелье памяти помогло разобраться с кириллицей и набрать первоначальный словарный запас. Голова болела, но Гермиона мужественно продиралась сквозь текст — медленно, но с каждой страницей быстрее. Впрочем, сегодня она планировала сделать небольшой перерыв — несколько дней назад у Драко был день рождения, и она подготовила для него небольшой сюрприз. К тому же мозгу требовалось отвлечься, чтобы запечатленные с помощью Зелья памяти знания уложились в голове. — Мы подозревали, — возразил Малфой. — А вот господин Гольдштейн утверждает это со всей уверенностью. И приводит в пример традиционную охоту на дементоров, где главный специалист — это загонщик, поскольку убить одну тварь вполне по силам мало-мальски способному магу, а вот от двух и больше лучше держаться подальше. — Традиционная охота на дементоров? — переспросила Гермиона. — Угу. Полумифическое развлечение восточно-европейских магов в Средние века. Механика этого действа утрачена, известно только, что принимали в ней участие отряды как минимум из полусотни магов, а охота сопровождалась большим количеством традиций и ритуалов. — Например? — Все участники обмазывались жиром бера. Это… — Магические животные, которые похожи на медведей, но не впадают зимой в спячку и отлично приручаются. Я знаю, Драко. Гермиона потянулась и забросила ногу на Малфоя. — Именно, — он положил руку на ее бедро и принялся вырисовывать на коже узоры. — Там много всего: притирания, жертвоприношения, строгий пост за неделю до действа. Непонятно, что из этого имело практический, а что ритуальный смысл. — Беры устойчивы к холоду, — задумчиво протянула Гермиона. — Раньше их использовали как верховых животных, до того, как аппарация стала повсеместной. — Они красивые, — сказал Драко. — Я видел однажды самку с детенышами. Они играли в снегу, а мать следила. Гермиона затаила дыхание. Малфой редко, очень редко рассказывал что-то о своей жизни. — Это было в Котловане? — Да. Мне пришлось их убить. — Зачем? — выдохнула она. — Мясо. Жир. Шкура. Гермиона не придумала, что на это ответить. Малфой обожал животных, и, хотя сам напрямую никогда этого не говорил, это было заметно — по крошечным намекам, которые Гермиона уже научилась видеть. То, как он играл с Живоглотом, наблюдал за птицами, гладил уличных собак (когда был уверен, что на него никто не смотрит) — не оставляло никаких сомнений. С другой стороны, до гуманизма ли, когда речь идет о собственном выживании? — Они не занесены в Книгу редких магических животных, — неверно истолковал ее молчание Драко. — Да, я знаю, — она немного помолчала. Затем, задорно взглянув на Малфоя, спросила: — Как насчет того, чтобы сделать сегодня полноценный выходной? Малфой с недоумением на нее воззрился. — Грейнджер, какое существо исполосовало твое пальто, когда мы были у Селвина? — Почему ты спрашиваешь? — удивилась она. — Хочу удостовериться, что ты — это ты, а не легкомысленный Пожиратель смерти под Оборотным. — Да ладно уж тебе, — хмыкнула Гермиона. — Не такой уж я и трудоголик. Я умею отдыхать! Малфой красноречиво поднял бровь. — Мы спасаем мир! Понятное дело, что я чуть более… сфокусирована на задачах. — Зверь, Грейнджер. Какой? — Скрытень, — отмахнулась Гермиона и решительно поднялась с кровати. — Собирайся. Мы едем в одно место. У меня есть для тебя сюрприз.

***

Путь оказался неблизким. Всю дорогу в такси Драко молчал, не задавая никаких вопросов. Даже когда они выехали из города и двинулись куда-то на юг, он просто смотрел в окно, не делая попыток узнать у Гермионы, куда же они направляются. — Тебе что, совсем неинтересно? — не выдержала наконец она. — Интересно, — отозвался он. — Тогда почему ты ни о чем не спрашиваешь? — Иначе это не будет сюрпризом, — Малфой повернулся к ней и улыбнулся. Маска вежливого равнодушия треснула, как лед по весне. Это всегда происходило неожиданно и всякий раз приводило Гермиону в замешательство. Сначала — глаза. В глубине зрачков появлялись искорки, и от этого взгляд теплел, таял, как нагретый свинец. Затем слегка приподнимались скулы и, наконец раздвигались губы, обнажая ровные, белые зубы с идеальным (родители бы оценили) прикусом. Малфой редко улыбался. Гораздо чаще на его лице можно было увидеть кривоватую ухмылку, которую, впрочем, Гермиона тоже любила. Но никакие его ужимки нельзя было сравнивать с этой открытой, искренней улыбкой, за которой проглядывал кто-то юный, не исполосованный шрамами, с еще неопределившейся судьбой. Гермиона нередко думала, какими бы они были, если бы они нашли все крестражи и Волдеморта удалось убить еще тогда, в девяносто восьмом. Кем бы стал Гарри? Рон? Она сама? Какая судьба ждала бы Малфоя? Вряд ли он сбежал бы из Британии и стал бы тем, кто он есть сейчас. Вероятно, он сохранил бы верность догматам чистоты крови, женился бы на богатой чистокровной красотке — да на той же Дафне Гринграсс или даже на Астории — и счастливо вписал бы в книгу Священных двадцати восьми имена своих наследников. Она нашла руку Драко и крепко сжала. Через некоторое время они выехали на длинный мост. С одной стороны синела ровная гладь воды, с другой — то тут, то там торчали островки с какими-то руинами. Наконец мост закончился, и они въехали на большую землю. — Мы на острове? — спросил Малфой, выглядывая в окно. — Да, это Кронштадт. Но в город нам не надо, — ответила Гермиона и повернулась к водителю: — Направо, форт Шанец! Водитель что-то неразборчиво ответил, но послушно перестроился в правый ряд и свернул на ближайшем светофоре. Некоторое время они ехали мимо старого кладбища и наконец остановились возле старинных сооружений определенно военного назначения. Они стояли на невысоких холмах, покрытых жесткой травой. — Спасибо, — по-русски поблагодарила Гермиона, расплачиваясь с водителем. — Драко, попроси, пожалуйста, его забрать нас через два… нет, лучше через три часа. Малфой поднял бровь, но спорить не стал и перевел. Водитель буркнул что-то в ответ и, с визгом развернувшись, укатил обратно. — Ты привезла меня смотреть на развалины? — хмыкнул Драко. — А что, тебе не нравится? Между прочим, здесь есть несколько очень интересных образцов фортификационного искусства конца девятнадцатого века, — заявила Гермиона. — Где-то здесь должен быть тоннель… Точно, вот он! — она обернулась к Драко. Тот с озадаченным видом оглядывался. Сжалившись, Гермиона добавила: — Да не будет у нас экскурсии по развалинам! Идем, тебе понравится, обещаю. Они прошли сквозь тоннель и оказались по ту сторону холма, в запущенной роще. Между деревьев вилась узкая тропка. — Кажется, сейчас нам нужно налево, — пробормотала Гермиона. Вдоль дорожки темнела вода — то ли река, то ли узкое лесное озерцо. Некоторое время они шли молча, только птицы щебетали где-то в кронах. — Я чувствую магию, — в голосе Малфоя слышалось напряжение. — Э-э-э, да, так и должно быть, — успокоила его Гермиона. Впереди деревья расступались и виднелся просвет. Наконец они вышли на пустынный песчаный пляж. Ветер трепал желтую траву, а спокойная вода зеркально отражала низкое серое небо. Они прошли вдоль берега, оставляя на мокром песке глубокие следы. Чуть поодаль виднелась заброшенная детская площадка: ржавая горка с облупившейся краской и П-образный остов от качелей. — Нам сюда, — с куда большей уверенностью, чем испытывала на самом деле, сказала Гермиона. Она постучала палочкой по металлическому остову качелей, и на них обрушился сырой ветер, напоенный дикой смесью ароматов барбекю и карамели. Мир вокруг преобразился. Они стояли на деревянном помосте, от которого начинались ступени к высоким трибунам, заполненным едва ли на десятую часть. Слева виднелось большое одноэтажное здание с панорамными окнами. Сквозь стекло Гермиона заметила стойку с несколькими десятками разных метел. А справа… Справа белыми барашками стелились волны залива, прямо из которых стремились в небо шесть колец на высоченных столбах. — Мерлин всемогущий, — пробормотал Драко, разглядывая пейзаж. — Они играют в квиддич над морем? — Строго говоря, это не море, — на автомате поправила Гермиона. — Вода здесь практически пресная. — Что мы здесь делаем, Грейнджер? — Малфой повернулся к ней, и Гермиона невольно хихикнула от его ошарашенного вида. — У тебя недавно был день рождения, и я подумала, что тебе приятно будет просто полетать. Как я поняла, здесь можно взять напрокат все, что необходимо. А каждый час организуются любительские матчи, записаться в команду могут все желающие. — Мы же договорились держаться подальше от магического мира. Думаешь, у Темного Лорда не найдутся шпионы в России? — Может, и найдутся. Но я сомневаюсь, что кто-то будет искать нас на общественном квиддичном стадионе. К тому же мы не в международном розыске, и никто, кроме твоего жуткого наставника, не в курсе, что мы здесь, — попыталась развеять его сомнения Гермиона. — Это если не считать мага-любителя огнестрела, сквиба, предпочитающего блондинок, и неопрятную, но весьма квалифицированную целительницу. Весь его вид излучал чистый скептицизм. Гермиона закатила глаза. — Ты заставлял меня гулять? Заставлял. Теперь я заставляю тебя летать, Драко. Иди и возьми себе в прокате самую дорогую метлу. Всем здесь на всех плевать, — она ткнула пальцем в небо, где в облаках мелькали фигуры на метлах. Малфой еще раз оглянулся. На его лице явственно читалась борьба. — Одна игра, — сдался он. — Надеюсь, у них найдется что-нибудь приличное. Развернувшись, он направился к зданию, а Гермиона, внутренне ликуя оттого, что ей удалось так легко уговорить Малфоя, поднялась на средний ряд трибуны. Он был почти пуст, только с противоположного края сидела женщина средних лет в летнем пальто и в шляпке. Сквозь омнинокль, наподобие того, что Гарри купил им на Чемпионате мира по квиддичу, она вглядывалась в кружащие в вышине фигуры. Гермиона примостилась на сиденье возле прохода и достала из сумки книгу — американский справочник по ментофагам. Открыв ее на главе про Аляску, Гермиона нет-нет да поглядывала вниз, ожидая, когда Малфой выйдет из проката. Впрочем, увидеть что-либо ей было не суждено — с такой скоростью он вылетел из дверного проема. Заложив крутой вираж, он облетел кольца и завис в воздухе возле небольшой группки игроков. «Может быть, попросить омнинокль?» — подумала Гермиона, искоса поглядывая на соседку. Ей очень хотелось рассмотреть Драко. Как он выглядит, когда летит? Отражаются ли эмоции на его лице или он и в воздухе контролирует малейшие мимические реакции? Однако при здравом размышлении она решила не лезть. Не стоит привлекать к себе внимание. Тем временем игроки пришли к какому-то соглашению и, разделившись на две группки, разлетелись по своим секторам. Кто-то дунул в свисток, и в небо выстрелили три мяча — два черных и один ярко-красный. Снитч видно не было — то ли Гермиона его не разглядела, то ли это версия игры без него. Откуда-то снизу раздался громкий треск. Гермиона перегнулась через перила и увидела, как какая-то хрупкая девушка в обтягивающей форме палочкой вырывает с корнем дерево на опушке. Оседлав ствол, она снова взмахнула древком и, разбрасывая комья земли, взмыла в небо, растворившись среди снующих в вышине фигурок. Устав всматриваться вдаль, Гермиона снова уткнулась в книгу. Вновь читать на английском было почти физически приятно. — Prostite za bespokoistvo. Vash dryg — professionalny igrok v kviddich? — послышался голос с другой стороны трибуны. Женщина, которая там сидела, отложила омнинокль и с любопытством разглядывала Гермиону. — Извините, я не говорю по-русски, — ответила Гермиона. Из фразы она поняла только то, что вопрос был как-то связан с квиддичем. — Прошу прощения за беспокойство, но я хотела узнать, не профессиональный ли игрок в квиддич ваш друг, — перешла на неплохой английский женщина. — Его техника очень отличается. — Э-э-э, нет, — замялась Гермиона. — Он… бухгалтер. Дама приподняла брови. — Впечатляющий любительский уровень. С другой стороны, у нас этот спорт не так популярен, как в Европе. Откуда вы? Великобритания? Америка? — Австралия, — не моргнув глазом, соврала Гермиона. — Надо же. А откуда именно? — Брисбен. — Чудесный город, — закивала дама. — Но пробки совершенно несносные. Мост короля Георга по-прежнему весь в строительных лесах? — Вы хотели сказать, мост королевы Виктории? — в Брисбене жили родители, поэтому уточняющие вопросы Гермиону не беспокоили. В отличие от причин, по которым ее собеседница вдруг решила ее проверить. — Да, точно. Помню, что название какое-то королевское, а вот монарха-то и подзабыла, — легкомысленно рассмеялась женщина. — Вы здесь по работе или на отдых? Как вам Санкт-Петербург? — Отдых. Город великолепен, спасибо большое, — вежливо ответила Гермиона, надеясь, что односложные фразы намекнут даме, что она не особенно расположена к беседе. — Да, с погодой вам повезло, начало лета просто волшебное, — мечтательно сообщила женщина. — Хорошее время, чтобы оценить красоту Петербурга. Где вы остановились? — У друзей. У них большая квартира в центре, — Гермиона не знала названий магических отелей в городе, а раскрывать, где они живут на самом деле, у нее не было ни малейшего желания. И вообще, этот разговор нравился ей все меньше и меньше. — Чудесно! Вижу, вы интересуетесь магическими существами? — ткнула собеседница в книгу, которая все еще лежала на коленях у Гермионы. — Профессиональное издание. Работаете и на отдыхе? — Да, приходится, — сокрушенно отозвалась Гермиона, судорожно пытаясь придумать отговорку, чтобы уйти. — Собираю материал для диссертации. — Похвально-похвально! Мой сын изучает свойства магических насекомых, даже вел уроки в Колдовстворце. Как приходящий лектор, разумеется. — Почему «разумеется»? — против воли заинтересовалась Гермиона. — Ну как же. Преподавательский состав в школе не меняется десятилетиями, там практически невозможно получить штатную должность. А где вы учились? — В Хогвартсе, — не подумав, ляпнула Гермиона. — В Хогвартсе? Не ближний свет от Австралии, — удивилась собеседница. — Семейная традиция. Моя семья эмигрировала на континент три поколения назад, но дети всегда получали образование в Великобритании, — вдохновленно врала Гермиона. — Родители считают, что Хогвартс — лучшая школа магии в мире. — Чувствую, в данном случае возражать вам бесполезно, — засмеялась женщина. — Но вы же не будете спорить, что зельеварение у нас преподается на гораздо более высоком уровне? Гермиона вспомнила оригинальную манеру преподавания Северуса Снейпа («Унижение и запугивание») и хмыкнула: — Наверное. Я не сильна в зельях. — Вот именно! — назидательно подняла палец дама. — А в Колдовстворце нет ни одного выпускника, который мог бы сказать то же самое. У нас это предмет, который идеально должен сдать каждый. — А чем занимаетесь вы? — Гермиона решила перевести разговор на собеседницу. — Тоже дружите с безнадежными любителями квиддича и вынуждены наблюдать за их тренировками? — Нет-нет, что вы, — захохотала женщина, отчего ее шляпка, украшенная фетровыми вишнями, упала на пол. — Безнадежный любитель квиддича — это я и есть. Позвольте представиться, Марина Белова — агент по поиску талантов. Видите ли, этот спорт в России не слишком популярен, профессиональных команд мало, и уровень у них, скажем так, не блестящий. А держать марку на международных чемпионатах все равно необходимо — политика Совета. Если бы он еще и бюджеты под это дело выделял… Вот я и прихожу на любительские стадионы в надежде найти неограненный бриллиант. — И как успехи? — скептически поинтересовалась Гермиона. Уж насколько она была далека от квиддича и то знала, что в Британии талантливых игроков вербуют чуть ли не с пеленок. Даже Гарри, который показывал невероятные результаты в школе, получил после окончания Хогвартса только одно или два предложения от заштатных команд — причем на пробы, не на постоянный состав. Чтобы в Британии хедхантеры охотились за талантами среди любителей — совершенно невозможная ситуация. — По-разному, но я не теряю энтузиазма, — заразительно улыбнулась Марина и встала. — Спасибо за интересную беседу, но мне пора. Кажется, я уже увидела все, что хотела. Возьмите мою визитку на всякий случай, — и она протянула картонный прямоугольник. — Спасибо, но мой друг вряд ли бросит карьеру в магическом страховании ради квиддича, — сказала Гермиона. — Ах, я вовсе не об этом, — отмахнулась собеседница. — Когда я говорю «на всякий случай», я имею в виду ровно то, что говорю. Нетворкинг, так это у вас называется, верно? Никогда не знаешь, в какой момент какой контакт пригодится. Гермиона глубокомысленно покивала и сунула визитку в карман, только чтобы отвязаться от непомерно дружелюбной женщины. — Вам следует быть осторожней, мисс Грейнджер, — доверительно прошептала Марина. Гермиона вздрогнула, услышав свое имя. — Держитесь подальше от магического мира, вы и ваш спутник прекрасно известны за пределами вашей родины. Поверьте, идеи лорда Волдеморта находят отклик в сердцах гораздо большего числа волшебников, чем вам кажется. И небольшой совет, если позволите: продумывайте легенду досконально. Такая мелочь может стоить вам жизни. Она вытащила из книги листок, который Гермиона использовала в качестве закладки — фирменный бланк заказа в номер с крупными красными буквами по краю: отель «Астория». — Вам повезло, что вы наткнулись на меня, а не на Виктора Демченко — ответственного секретаря Службы исполнения наказаний. Он тоже очень любит квиддич и летает по субботам. Но сегодня у них срочное совещание, поэтому он пропустил тренировку. — Откуда вы знаете? — внутренности Гермионы скрутило в узел. Идиотка, Мерлин, какая же она идиотка! — Это мой муж, — ответила Марина. Сделав несколько шагов к проходу, она обернулась и добавила: — У вас есть несколько дней, в лучшем случае, неделя. Уезжайте. И, дробно стуча каблуками, женщина начала спускаться с трибун. Гермиона бросила взгляд в небо. Драко несся в вышине, перебрасываясь квоффлом с другими игроками. Она посмотрела на часы — половина второго. До следующей игры полчаса. Может быть, крикнуть ему, чтобы спускался? Но так она привлечет еще больше внимания, лучше дождаться, когда матч завершится, и спокойно аппарировать в отель. Она судорожно выдохнула, избавляясь от первых признаков паники. Все в порядке. Если бы эта женщина хотела их сдать, она бы не стала предупреждать Гермиону, что ее легенда раскрыта. Все, кто мог увидеть Драко, уже это сделали — и ничего не произошло. Прямо сейчас ничего не нужно делать. Только успокоиться. — Ты — безответственная идиотка, Гермиона Грейнджер, — сказала она себе. — И больше никогда — никогда! — не назовешь Малфоя параноиком. Она выдохнула и, украдкой испепелив предательскую закладку, открыла книгу. Но читать не получалось. Слишком много вопросов теснились в голове. «У вас есть несколько дней, в лучшем случае, неделя», — что это значит? Они с Малфоем в розыске? Сотрудничают ли официальные власти России с режимом Волдеморта? Или это инициатива отдельной группы, которая так же, как и в Британии, готовит свой переворот? Или переворота вообще не будет? Что им делать? Срочно уезжать? А как же проект? Они так близки к решению, но им нужно еще как минимум десять-четырнадцать дней, чтобы довести дело до конца. Сможет ли Гермиона закончить алгоритм сама? Теоретически да, но без компьютера с программой Жени это займет гораздо больше времени. Если только она не… Гермиона поморщилась. Нет. Этот вариант она пока рассматривать не готова. Лучше уж рискнуть и остаться в Петербурге подольше, чем заключить себя в ментальной ловушке собственного сознания. Перед внутренним взором промелькнули фальшивые воспоминания, и тело пронзила дрожь. Кровь, много крови, реки крови. Разорванный рот, раззявленный в беззвучном крике. Мертвый, горячий ветер, иссушающий губы. И тела. Груды тел, сваленные в кучу, как мусор. Холодные рыбьи глаза и ледяное: «А чего ты ждала, грязнокровка?» Это было не взаправду. Этого не происходило. И никогда не произойдет. — Мерлин, русские совершенно безнадежны в квиддиче, — послышалось ехидное. Прямо перед ней, явно рисуясь, приземлился Малфой. На скулах его цвел бледный румянец, губы кривила самодовольная усмешка. Кожаные щитки, закрывающие плечи, руки и голени, плотно прилегали к одежде, обрисовывая статную фигуру. Он был так красив. «От тебя воняет помойкой, ты бездарная, бесполезная мразь». — Драко, — она не могла, не могла держать голос ровным. Предательская дрожь передалась в горло, — ты любишь меня? Он плюхнулся на сиденье рядом с ней, не переставая ухмыляться. — Только если в твоей сумочке найдется термос с кофе. Гермиона судорожно вздохнула. Это просто шуточки, Малфой вовсе не обязан знать, что происходит у нее в голове. Обычный сарказм. Они постоянно так общаются. Такая же усмешка перечеркивает то же лицо. Зло в чистом виде, эгоизм, доведенный до абсурда. Издевательское: «О нет, Драко, ты не такой, я знаю, что на самом деле ты совсем другой!» — Что-то случилось, — он не спрашивал, а утверждал. Метаморфоза была мгновенной — Драко подобрался, как гепард перед прыжком. Гермиона перевела на него взгляд, смаргивая влагу с ресниц. Горячие руки обернулись вокруг ее талии, а голова оказалась прижата к широкой груди. От него пахло солью. — Сегодня десятое июня две тысячи шестого года. Утром ты выпила чаю с молоком и съела овсяную кашу на сливках. А потом собралась в душ, но отвлеклась, чтобы немного посидеть у меня на лице. Что бы ты ни видела в Кемиярви — это неправда. Этого не было и никогда не произойдет. Я люблю тебя больше, чем ты можешь себе представить. — Можешь сказать это, — выдохнула Гермиона. — Что? — А я же говорил. Он только сильнее стиснул ее в объятиях. — Так будет всегда? Или рано или поздно проходит? — Сколько времени ты провела в ловушке? Гермиона сжала зубы, сдерживая панику. — Не знаю, я потеряла счет. Может быть, пару лет. Малфой молчал, медленно поглаживая ее по голове. — Не знаю, станет ли тебе от этого легче, но ты держишься гораздо лучше меня, — он слегка отстранился, вглядываясь ей в глаза. — Это останется с тобой на всю жизнь. Но чем больше пройдет времени в реальности, тем проще тебе будет. А теперь объясни, пожалуйста, что произошло. — Нам нужно уходить. И в то же мгновение — удушливая воронка аппарации. Гермиона огляделась — аккуратно застеленная постель, идеально выстроенная шеренга обуви у стены, задернутые шторы. Их номер в «Астории». «Интересно, почему мы заселились именно в этот отель? Связано ли это с Асторией Гринграсс?» — внезапно вспомнилось Гермионе письмо, найденное в Хижине после того, как Драко испарился, ведомый Феликсом. — Ты перенес нас в отель? — Ты сказала, нам нужно уходить, — пожал плечами Малфой. «Разумеется», — подумала Гермиона. — «Мгновенное принятие решения». Несколько раз она вдохнула и выдохнула, собираясь с мыслями и отбрасывая на периферию сознания разъедающие голову фальшивые воспоминания и внезапно проклюнувшуюся ревность. А потом подробно пересказала разговор с женщиной с трибун. Малфой слушал не перебивая. — В общем, она сказала, что у нас максимум неделя, чтобы спокойно покинуть страну. Что будет потом — непонятно. Но звучало это убедительно, — закончила Гермиона. — Мы можем уйти прямо сейчас, — ответил Драко. — Два или три прыжка аппарации, и мы в Финляндии. Оттуда паром до Дании, и уже послезавтра мы вернемся домой. Закончите исследование с Боунс, — и он протянул ей руку, определенно не собираясь откладывать свой план в долгий ящик. — Нет, — мотнула головой Гермиона. — Сначала мы заберем компьютер у Евгения. И Драко, — голос ее был тверд, — ты попросишь его удалить любые защитные программы и будешь очень убедителен. — Хорошо, — кивнул он. И тут из ванной послышался какой-то шум. Гермиона не заметила, как Малфой выхватил палочку. Мгновение — и он бесшумно приоткрыл дверь, буквально проскользнув внутрь. А затем раздался громкий хлопок, вспышка света, и Малфой вывалился обратно, отдирая от себя что-то маленькое и ядовито-розовое. — Отстань от меня, человек! — верещало это что-то, хватаясь при этом за кофту Драко. — Не трогай! — Да я не трогаю! — рявкнул он и, с силой отодрав от себя цепкие ручки, сбросил существо на пол. Только сейчас Гермиона смогла разглядеть, что это домовая эльфийка, одетая в детское платьице кислотного цвета. — У-у-у, дурак! — погрозила она Малфою кулачком и развернулась к Гермионе, расправляя складки на юбке. — Гермиона Грейнджер. — Винки?! — Мисс, то есть ты, — торопливо поправилась эльфийка, — видела, как умирал Хэппи? В первую секунду Гермиона даже не поняла вопрос, с такой жадностью она разглядывала неожиданную гостью. На тонких руках Винки болтались браслеты из яркого пластика, шею в несколько слоев укрывали жемчужные бусы, а огромные уши украшала по меньшей мере дюжина разномастных сережек. Розовое платье было новым — из ворота торчала этикетка из магловского детского магазина, на котором виднелась цена — одиннадцать фунтов, а на ногах сверкали лаком детские туфельки мэри-джейн. Малфой стоял чуть в стороне, скептически скрестив руки на груди. Гермиона почти физически ощущала, как от него исходят волны неодобрения. Сама же она села на корточки перед Винки, чтобы их лица оказались примерно на одном уровне, и тихо проговорила: — Хэппи пытал, а потом убил его же собственный хозяин. Гермионе не хотелось углубляться в детали, но, помимо воли, перед внутренним взором возникло тщедушное тело на пропитанном кровью покрывале. И глубокая резаная рана живота. — Почему мастер Селвин убил его? Разве Хэппи не служил его семье уже пятьдесят четыре года? — в выпуклых глазах Винки не отражалось ничего. Либо Гермиона не могла прочесть выражение. — Он помогал нам, — ответила Гермиона. Малфой на этих словах шумно выдохнул и принял еще более скептический вид, хотя Гермиона еще минуту назад могла бы поклясться, что это невозможно. — Получается, Хэппи нарушил приказ хозяина? — с жадным любопытством спросила Винки. — Нет, — внезапно подал голос Малфой. — Он изворачивался, недоговаривал, интерпретировал приказы как хотел. Но напрямую он их не нарушал. — Жаль, — вздохнула Винки. — Гермиона Грейнджер, ты можешь дать мне воспоминание? — Воспоминание? — Да, волшебное, в склянке, — нетерпеливо тряхнула ушами эльфийка и протянула руку. — Дашь? — Э-э-э, хорошо, — согласилась Гермиона, несколько сраженная такой бесцеремонностью. Она наколдовала фиал, приложила кончик палочки к виску и, сосредоточившись, вытащила тонкий серебристый волос воспоминания. Закрыв его в колбочке, она протянула его Винки и спросила: — Зачем тебе? — Покажу малышам, — ответила Винки, пряча фиал в карман платья. — Им стоит знать, чем добрые хозяева награждают своих верных слуг за долгие годы работы. «В отличие от всех домовых эльфов, она говорит о себе в первом лице», — осознала Гермиона, которую все это время что-то неуловимо царапало в речи Винки. — «Может быть, так домовики сепарируются или даже осознают себя как личность? Интересно, есть ли еще такие?» — Винки, хочешь выпить чаю? — спросила Гермиона. — Ты сделаешь чай сама? — эльфийка с подозрением уставилась на собеседницу. — Да, конечно. — Тогда Винки, то есть я с удовольствием выпью чаю, — домовик важно кивнула и уселась в кресло возле окна. — С молоком и бисквитом, пожалуйста. Гермиона растерянно оглянулась вокруг — она была уверенна, что в комнате есть электрический чайник. Однако в номере не нашлось ничего подходящего. Коротко вздохнув, Гермиона подняла трубку отельного телефона и, откашлявшись, заказала чай в номер. — У маглов работают тоже маглы, — сообщила Винки, болтая ногами в кресле. — У них нет отдельных существ, которые обязаны прислуживать. — Да, это так, — кивнула Гермиона, не понимая, куда клонит эльфийка. — Им платят за это деньги. — Я знаю. И домовые эльфы тоже должны получать деньги за свою работу, — согласилась Гермиона. — Маглам нравятся домовые эльфы, — неожиданно заявила Винки. — Что?! — не выдержал Малфой. Он стоял у двери в комнату, всем своим видом излучая недоверие и скептицизм. — Некоторые свободные эльфы нашли работу у маглов, — объяснила эльфийка. — Очень почетно, очень дорого. Я помогаю богатой магле с детками и слежу, чтобы ее муж вел себя прилично, а она платит мне много денег, — Винки на секунду задумалась и выдала: — Восемь галлеонов в день, это если на настоящие деньги. — И гоблины меняют для вас валюту? — не выдержала Гермиона. — Конечно. Особенно когда я или мои соратники рассказываем им полезное, — самодовольно ответила Винки. — Гермиона Грейнджер знает, что такое акции? — Знаю, — растерянно ответила она. — Гоблины Гринготтса тоже, — сообщила Винки. — Они помогают домовым эльфам, когда те просто рассказывают им истории. Никто не обращает на нас внимания. Ни волшебники, ни маглы. В дверь постучали, и Гермиона от неожиданности подпрыгнула. — Это, наверное, чай, — неловко сказала она. Малфой приоткрыл дверь и вкатил в комнату поднос. Гермиона, внутренне поеживаясь от абсурдности ситуации, разлила напиток по чашкам и протянула Винки одну из них. — Спасибо, Гермиона Грейнджер, — важно кивнула эльфийка и шумно отхлебнула чай. — Ты многое сделать для домовых эльфов, хотя и меньше, чем могла бы. Но это лучше, чем ничего. Винки, то есть я помню, как ты утешала меня, когда старый хозяин Барти дал мне одежду. А Добби, — тут голос Винки поднялся на октаву и задрожал, — рассказывал, как ты вязала одежду для эльфов Хогвартса. Это добрый поступок, хотя и очень глупый. Сначала эльфам нужно объяснить… Потом освобождать. — Этим ты и занимаешься? — голос Малфоя звучал резко. — Морочишь голову домовикам, заставляешь шпионить за хозяевами? Винки развернулась и, не мигая, уставилась на Драко выпуклыми глазами. Еще раз отпив чая, она поставила чашку на стол и медленно проговорила: — Юный Малфой считает себя хорошим хозяином. Он уверен, что Миппи счастлива прислуживать ему и выполнять его задания. Драко поднял одну бровь, не снизойдя до ответа. В его руке, обманчиво расслабленной, лежала волшебная палочка, но Винки не обращала на это никакого внимания. — Но знает ли юный Малфой, что случилось с эльфами, которых он освободил восемь лет назад? Помог ли он найти им новый дом? Позаботился ли он о домовиках, которые годами служили его семье? Винки соскочила с кресла и подбежала к Драко, отчего тот невольно попятился к двери. Гермиона ощущала его замешательство как свое собственное: с одной стороны, волшебники не опасаются домовых эльфов. С другой — Винки вела себя по-настоящему недружелюбно. — Димми, Алли, Топпи умерли, — прошипела Винки. — Они полгода искали работу, а когда им отказали в очередной семье, сели у ворот и замерзли. Нэн и Сиппи повезло, их взяли в трактир, но Винки понадобился год, чтобы помочь им перестать пить сливочное пиво. Эльфийка шумно выдохнула и вновь вперилась в Малфоя своими глазищами. — Лакки приняла семья из другой страны. Он выдержал полтора года, а потом на магловском корабле сбежал домой. У Лакки клеймо на лбу и не хватает пальцев на руках, но Миппи все равно его любит. Теперь он работает в семье чистокровных волшебников, а я знаю обо всем, что происходит в их доме. С каждым словом Винки внутренности Гермионы все туже скручивались в узел. — Волшебникам плевать на эльфов. Волшебники лучше относятся к совам, собакам и кошкам, чем к эльфам, — Винки ткнула острым пальцем куда-то в область живота Малфоя и развернулась к Гермионе. — Мы все думали, что Добби сумасшедший, когда он хотел свободы и платы за свою работу. А потом он умер за Гарри Поттера, но даже это не изменило волшебников. Они не заметили жертвы домового эльфа. Приняли ее как что-то очевидное: конечно, жизнь волшебника куда ценнее, чем какого-то домовика. — Это не так! — не выдержала Гермиона. — Я была там! Я видела, как Беллатриса убила Добби! Гарри похоронил его без магии, в красивом месте, и мы все помним, что Добби сделал! — Тогда где его имя, Гермиона Грейнджер? Винки щелкнула пальцами, и в ее руках появился истрепанный газетный лист. Она протянула его Гермионе. «Ежедневный пророк», второе мая девяносто девятого года. Годовщина Битвы за Хогвартс — и длинный список имен погибших во время Второй магической. Только имен волшебников, разумеется. Гермиона перевернула листок. С другой стороны, прямо поверх какой-то статьи про некачественные котлы, неуверенным детским почерком кто-то написал зелеными чернилами другие имена. Добби. Деек. Вигби. Олла. Висма. Тоут. Скраббл. Никки. Хвощец. Зик. Хвири. Амма. — Добби спас великого волшебника Гарри Поттера. Но волшебникам нет дела до смерти других существ, — Винки снова повернулась к Малфою, — как и до всего остального. Миппи хотела малыша с Лакки, но ее срок прошел, пока она выполняла важные поручения мастера Драко. «Домовые эльфы живут столько же, сколько волшебники, иногда даже дольше. Но вот период фертильности у них очень короткий — с пятнадцати до двадцати-двадцати двух лет. В это время домовики только учатся прислуживать и могут себе позволить выпасть из работы на полгода», — вспомнила Гермиона лекцию профессора Граббли-Дерг, посвященную домовикам. Гермиона украдкой посмотрела на Драко. Лицо Малфоя не выражало ровным счетом ничего. Как она ни вглядывалась, в глубине серых глаз царила только холодная пустота. — И чего ты добиваешься, Винки? — спросил он знакомым обманчиво дружелюбным тоном. — В чем заключается твоя цель? Эльфийка выхватила из рук Гермионы газету, снова уселась в кресло и церемонно отхлебнула чаю. Выдержав паузу, она, не обращая внимания на Малфоя и глядя только на Гермиону, ответила: — Пока жив Тот-Кого-Нельзя-Называть, домовые эльфы не будут свободны. Мы знаем, что Гарри Поттер и Гермиона Грейнджер хотят его убить. Мы знаем, что юный Малфой только делал вид, что служит, а на самом деле тоже хочет его убить. Мы знаем, что в Гринграсс-Холле содержатся пленники и им приказано давать только воду, а в Роули-Мэноре хранят много галлеонов. Мы знаем, что Антонин Долохов любит Джейн Забини и дал ей сбежать в другую страну, а Кеннет Нотт растворяет в вине Серые кристаллы и делает это уже каждый день. Мы много знаем, Гермиона Грейнджер. — И готовы этим поделиться? — спросил Малфой. Никто не замечает домовиков. Они тенью скользят по коридорам замков самых чистокровных семей, собирая информацию. Идеальные шпионы. — ДБП не прислуживает волшебникам, — зазвенела браслетами Винки. — Мы можем поделиться… в обмен на плату. — Какую? Одежду и восемь галлеонов в день? — с издевкой поинтересовался Малфой. «Ты же сейчас все испортишь», — мысленно простонала Гермиона, но Винки не заметила сарказма. — Убейте Того-Кого-Нельзя-Называть, — ответила эльфийка. — И освободите эльфов. Всех. — Мы не можем освободить всех эльфов, — возразил Малфой. — Это могут сделать только их хозяева. — Так убеди их, — неожиданно злобно процедила Винки, впервые за долгое время глядя на Малфоя. Забросив в рот остатки бисквита, эльфийка спрыгнула с кресла и снова повернулась к Гермионе: — Винки пора, скоро проснутся детки мисс Смирнов. Я отправлю Филли к Гарри Поттеру, она расскажет интересное. А Гермионе Грейнджер пора убить злого волшебника, иначе завтра он проверит свои чары в магловском проклятом могильнике — и умрут уже все. — Что?! — хором выдохнули Драко и Гермиона. Но Винки уже испарилась, издав громкий сухой треск.