Я не жалею, что живу...

      

«Я была мертвой.

Возможно, это прозвучит странно,

но единственным способом выжить

было... прекратить жить.

Нет, не накинуть на шею петлю,

а прекратить чувствовать,

прекратить реагировать».©

Вера Эфрон. «Продана»

      

      Вечная. На каком моменте она стала Вечной? Что в ней вечного? Вечная ненависть? Вечная слабость? Вечное желание несбыточного? Почему она – Вечная?       

* * *

      Джейн шла по обочине шоссе. Она шла уже долго. Это шоссе было объездным, и по нему редко проезжали машины. Разбитый асфальт, глухая зона для мобильной связи, и вообще, жуткое какое-то место — так говорили об этом участке дороги. Две полицейские машины уже проехали мимо, но Джейн успевала засечь их, и спрятаться в придорожной канаве. Да, ощущения были дрянные, но лучше так, чем попасться копам. Канава по обочине заросла высокой травой, по дну тёк жалкий ручеёк, разбавляющий стекающую туда дорожную грязь. За её спиной остался небольшой город, в котором Джефф устроил резню. В городке, где самым страшным преступлением за последние лет десять были мелкие кражи да драки в баре во время трансляции футбольных матчей, явление Джеффа Убийцы вызвало панику, граничащую с безумием. Местная полиция, не привыкшая к такому, вызвала подмогу из столицы штата, и соседнего города, и хватала всех, хоть сколько-нибудь подозрительных. Джейн не хотелось попасться за преступление Джеффа, поэтому она стремилась уйти, как можно, скорее.       Когда вдалеке мелькнули красно-синие проблески очередной полицейской машины, Джейн уже шла вдоль леса. Смеркалось. Она углубилась под деревья, и, прислонившись к широкому стволу, переждала, пока машина проедет мимо. Дальше она решила идти лесом, придерживаясь направления дороги. Это было сложнее — длинное платье цеплялось за ветки и кусты, приходилось перебираться через поваленные деревья, а мелкий подлесок, словно живой, то и дело цеплял парик, порываясь стянуть его с головы — но так было безопаснее. Джейн шла около часа, когда снова услышала шум проехавшей машины. Но слышался он слишком далеко, и света фар среди переплетения ветвей и стволов она так и не увидела. Джейн поняла, что ушла от дороги слишком далеко.       - Надо вернуться, – пробормотала она, пытаясь понять с какой стороны слышала шум автомобиля. – Не хватало ещё заблудиться.       Темнело. На небе, почти скрытым кронами вековых деревьев, стали зажигаться звёзды. Джейн беспокойно огляделась. Если она не выйдет до полной темноты, самое разумное будет усесться под ближайшим деревом, и ждать рассвета. Бродя в темноте в лесу, она просто переломает ноги.       Тьма окутала лес, а Джейн поняла, что даже не представляет, в какой стороне находится эта проклятая дорога. Ночевать на улице ей доводилось неоднократно. Ночевать в городских парках, чужих садах, и даже на кладбищах — тоже. Но вот ночью в лес её занесло впервые. И Джейн не то чтобы испугалась… скорее растерялась. Сделала несколько шагов, добравшись до толстого дерева. Осторожно опустилась на корточки, ощупала зелью у его подножия. Земля поросла мягким сухим мхом. Вздохнув, Джейн уселась на него, прислонилась спиной к дереву, подтянула колени к груди. Лес наполнялся ночными скрипами и шорохами. Джейн смотрела в темноту перед собой, чувствуя, как наползает вечерний холод. Она не боялась замёрзнуть. Сейчас было лето, и всё, что сулила ей очередная ночёвка на улице — небольшой дискомфорт. Пусть и в лесу. Джейн потянулась к лицу, желая снять надоевшую маску – за два с лишним года она так и не смогла привыкнуть к ней. Но замерла, так и не коснувшись пластика на своём лице. Она вскинула голову, и огляделась, словно надеясь что-то увидеть в кромешной тьме. Она почувствовала на себе взгляд! Кто-то смотрел на неё из темноты леса! Джейн точно это знала — она прекрасно научилась чувствовать направленные на неё взгляды обгоревшей кожей. Она вскочила на ноги. Нож мгновенно оказался в её руке, и… И всё. Джейн ничего не видела. Вокруг шелестел тёмный ночной лес, и она была в нём совершенно беспомощна. Накатил страх — уже забытый страх собственной слабости.       - Кто здесь?! – выкрикнула она, чувствуя, как натягиваются нервы. – Кто?! Покажись!       Требование в кромешной тьме было странным, но это были первые слова, которые пришли ей в голову. Лес шелестел и перешёптывался. Темнота, казалось, сгущалась вокруг, становясь ещё плотнее. Джейн уже начала думать, что ей показалось. Ну кто мог смотреть на неё в лесу ночью, кроме ночных птиц и летучих мышей. Она неуверенно опустила нож…       - Глупое искалеченное создание…       Джейн вскрикнула. Голос, низкий, рокочущий, казалось, прозвучал в её голове и извне одновременно.       - Кто ты?! – нервно выкрикнула она.       - Как долго ты намерена гнаться за тем, кого тебе не поймать?       Джейн крутила головой, пытаясь понять, где тот, кто говорит с ней. Но её окружала лишь тьма, и смутные очертания деревьев в ней.       - Да кто ты такой?! – закричала она. – Что тебе нужно?!       И что-то случилось с её зрением — как будто кто-то в её голове подкрутил настройку контраста. Чёрное небо сделалось серым. Чёрные стволы деревьев остались чёрными, но теперь были отчётливо видны на фоне неба. Джейн стала видеть и траву под ногами, и переплетение кустов, и собственные руки… И того, кто стоял перед ней…       Их разделяло не более десяти метров. Высокий и худой, в чёрном костюме, с головой, обтянутой бледной кожей, без каких-либо намёков на лицо. Он стоял перед ней, а Джейн пятилась назад, пока не наткнулась спиной на дерево. В ней поднимался страх, которого она никогда раньше не ощущала. Кажется, даже когда Джефф Вудс облил её ацетоном и чиркнул спичкой перед её лицом, Джейн не испытывала такого мертвящего, такого душащего ужаса, который исходил от этого высоченного, худого существа, которое не имело рта, но говорило с ней.       Из-за его спины появились четыре чёрных длинных щупальца, и потянулись к ней. Джейн снова закричала без слов, полоснула своим ножом по одному из щупалец, но сталь скользнула по чёрной плоти, оставив на ней лишь едва заметную царапину. А в следующий миг щупальце обвило её запястье. Джейн дёрнулась, попытавшись вырваться, но второе щупальце поймало её вторую руку. Третье обхватило за талию, и Джейн почувствовала себя мухой, в нитях паутины. Она дёргалась, но не могла освободиться. Ужас душил её, словно очередное щупальце сдавливало ей шею. Её ноги оторвались от земли — щупальца тянули её к этому безлицему существу, и Джейн никак не могла помешать этому. Нож выпал из ослабевших пальцев.       Широкая ладонь с длинными когтистыми пальцами потянулась к её лицу. Джейн задёргалась сильнее, закричала – громко, отчаянно и беспомощно. Не обращая внимания на её крики, он снял с неё маску. Джейн замолкла так резко, словно её голос отсекло лезвием. Она смотрела в пустое бледное лицо, не в силах пошевелиться, издать звук, даже, кажется – дышать, и чувствовала, как в её разум проникает… что-то. Словно такие же щупальца, как те, что держали её, только невидимые, неощутимые, пробираются ей под череп, ворошат память, перебирают мысли, выворачивают тайны, добираются до самого сокровенного… Отвратительные ощущения! Джейн едва слышно заскулила, как побитая собака.       - Ты станешь частью КрипиПасты, – пророкотал голос в её голове. – Или умрёшь – прямо сейчас.       Заговорить Джейн удалось только со второй попытки – горло перехватывало:       - Ч-частью… чего?       Она никогда не слышала такого понятия. Но безлицее существо не собиралось ничего прояснять.       - Решай! – от этого рыка её череп загудел как колокол. Чёрные щупальца, как змеи ползли по её талии и рукам вверх, обвивая рёбра и локти. И Джейн почувствовала, как они сдавливают её тело, и тянут руки, словно намереваясь вывернуть из суставов. Стало больно. – Ты подчинишься, и получишь шанс на свою месть. Или я разорву тебя, и ты станешь тем, чем и была всю свою бессмысленную жизнь – ничем, просто куском мяса.       Щупальца сжали её ещё сильнее. Жесткие пальцы сдавили плечи, и Джейн почувствовала, как его когти прорывают ткань платья и впиваются в кожу. От боли потемнело в глазах. А ещё Джейн вдруг совершенно ясно осознала, что не готова умирать, что не хочет становиться ничем. Не хочет погибнуть здесь, в этом странном лесу, от когтей монстра, захлёбываясь в собственном крике и боли.       КрипиПаста. Что это такое?       Не всё ли равно сейчас?       - Согласна, – прохрипела она, задыхаясь в душащих её щупальцах, даже не уверенная, что он услышит её. Он услышал. Щупальца и когти разжались. Джейн упала на землю. Больше минуты ей понадобилось, чтобы отдышаться. В траве прямо перед собой Джейн увидела свой нож, схватила его, поднялась на ноги, повернулась… Но высокого безлицего существа больше не было. Она всё так же чётко видела лес, но душащий ужас отпустил её. Джейн тревожно оглядывалась.       Что это было сейчас? На что она согласилась? И где… Джейн обшарила взглядом землю вокруг себя.       - Где моя маска? – прошептала она. Она тщетно оглядывалась – маски не было. Впервые, с тех пор, как Джейн покинула стены больницы, она оказалась без маски. И это пугало. Она словно осталась на улице голой, незащищённой. И что ей делать? Маска – это её щит, её лицо. Без него она…       Смутная тревога переросла в липкий страх. Не такой, каким был страх смерти в когтях непонятного монстра. Это был страх перед собственной слабостью, и перед огромным миром, который никогда не примет её. Маска всегда скрывала Джейн от всего этого, а теперь её нет. Она огляделась вокруг – уже не в поиске маски, а пытаясь понять, как быть дальше.       Джейн сделала шаг, другой, не совсем понимая, куда собралась идти. Но всё же пошла, казалось бы, без направления и какого-то ориентира. Кусты и ветви всё так же цеплялись за одежду и парик, неприятно царапали по незащищённому теперь лицу. Но Джейн шла, ведомая каким-то непонятным чутьём. Словно слышала зов, которому не может сопротивляться, или находилась под гипнозом.       Минут через двадцать подол её длинного платья окутала белёсая туманная дымка, а в воздухе появился едва уловимый металлический запах. А ещё Джейн казалось, что кто-то следит за ней – бесшумно крадётся следом. Она не оборачивалась, потому что безумно боялась увидеть за спиной безлицего монстра.       Просвет впереди между деревьями побудил Джейн ускорить шаг, и вскоре она вышла на поляну. И увидела Дом. Большой дом посреди леса – он пугал и притягивал одновременно.       - Интересно, правда? – раздался голос из-за спины. Голос знакомый, но Джейн всё равно вздрогнула и вскрикнула. Он стоял в тени немного позади неё. В грязной, некогда, белой толстовке, с растрёпанными чёрными волосами, с белым, изборождённым шрамами лицом. Выпуклые голубые глаза, и чудовищная постоянная улыбка.       - Ты?! – выдохнула Джейн.       - Я, – согласился Джефф, выходя из-за дерева. Зарычав сквозь зубы, Джейн кинулась на него, занося для удара нож. Сказалось нервное напряжение, пережитый страх и полное непонимание происходящего. Понятно, что у неё не было шанса даже поцарапать его. Джефф легко перехватил её руку с ножом за запястье, отвёл её в сторону. Поймал вторую руку, пальцами которой Джейн попыталась вцепиться ему в глаза, завёл её девушке за спину.       - Нет, – довольно оскалился он, – здесь меня убивать нельзя.       - Отпусти меня, выродок! – Джейн дёрнулась в его руках, но Джефф только сильнее прижал её к себе. Рассмеялся хриплым скрежещущим смехом, и несколько раз крутанулся вокруг себя, словно кружа Джейн в вальсе. Джейн закричала — коротко и яростно, без слов, на одной ноте, просто давая выход злости на собственную слабость.       Джефф отпустил её – так резко, что Джейн едва не упала. Он отступил на несколько шагов, лишая её возможности снова напасть.       - Иди туда, – сказал он, указав рукой на дом. Пересиливая ненависть, Джейн спросила максимально спокойным тоном, на который была способна:       - Что это за дом?       - Это место, для таких, как мы.       «Как мы» –мысленно повторила она. – «Как мы?».       Она перевела взгляд на Джеффа – он смотрел на неё. Изуродованный, абсолютно безумный, потерявший не только человеческий облик, но и саму свою человеческую суть.       «Как мы. Но «мы» никаких нет! – чувствуя какую-то странную панику, Джейн перевела взгляд на дом. – Я не такая, как он. Моё лицо… изуродовано, но я не такая, как он! «Мы» нет. Значит, это место не для меня!».       Дом, смотрящий на неё тускло подсвеченными окнами, пугал, и Джейн поняла, что не хочет туда идти, что с трудом сдерживается, чтобы не развернуться и не бросится обратно в лес, подальше от этой поляны.       - Если ты не пойдёшь, – снова подал голос Джефф, – Слендер убьёт тебя.       - Кто? – не поняла Джейн. – Слендер?       - Я видел, как он убивает, – с явным удовольствием продолжил Джефф. – От тела остаются только куски мяса. Не очень большие.       Джейн затравлено оглянулась на лес, чувствуя себя в ловушке. Да, то худое существо в костюме, обещало разорвать её, если она не согласится на… на что-то. Джейн так и не поняла, на что она согласилась.       - А ты… – чуть дрогнувшим голосом спросила она, – что здесь делаешь?       - А я, – он оскалился, показав зубы, – привёл тебя сюда.       - Что?! – поразилась девушка. Но Джефф, видимо, счёл разговор оконченным. Он отвернулся и пошёл через поляну к дому. Джейн смотрела в его спину, и думала – всего несколько быстрых шагов и один удар ножом, и…       - И ничего не будет, – едва слышно прошептала она, горько выдохнув. Она не сможет достать его – он был выше, сильнее, быстрее… Он был зверем, хищником, с едва ли не врождённым умением убивать. Он был таким, даже когда был мальчишкой, жившем в соседнем доме, теперь Джейн знала это совершенно точно. Просто не давал себе воли. Сгоревшее лицо позволило ему выпустить наружу своего дьявола. А она так и осталась просто озлобленной изуродованной девчонкой.       Джейн снова оглянулась на лес, и почувствовала, как кровь стынет у неё в жилах. Она вдруг явственно осознала – эта худая высокая тварь в чёрном костюме, этот монстр со щупальцами, он там, в тени деревьев, совсем рядом, стоит и наблюдает за ней. И стоит её сделать только пару шагов под кроны деревьев – это будет конец. Но…       «Ты подчинишься, и получишь шанс на свою месть» – так он сказал. Получишь шанс на месть. Можно ли верить этим словам? Как будто у неё был выбор!       Вздохнув, Джейн медленно пошла к дому, придерживая подол длинного платья, чтобы не цеплялся за траву. Джеффа видно уже не было.       Дом встретил её полутёмным холлом, зыбкой тишиной, разбавленной едва слышным шёпотом. Две изогнутые лестницы, ведущие на второй этаж, широкий проход в правой стене, выводящий в какую-то большую комнату с камином. Джейн остановилась посреди холла, чувствуя себя, как во сне. Атмосфера этого Дома — да, теперь Джейн поняла, что это был Дом с большой буквы — отличалась от той, что была за его стенами. Казалось, даже воздух тут был другим. А ещё Джейн чувствовала, что Дом смотрит на неё, слушает её, принюхивается, словно решая, годится ли она для него. Как загипнотизированная, Джейн стала подниматься по лестнице, идя на одной ей слышный зов. На втором этаже в обе стороны тянулись двери. Абсолютно одинаковые, с тусклыми медными ручками. Джейн подошла к одной из дверей – подошла целенаправленно, словно других тут и не было – и надавила на ручку. Дверь открылась, пропуская Джейн в комнату. Обычная комната – окно, стол, стул, кресло, кровать – усреднённая и безликая, освещённая тусклой лампой под потолком. А на тёмном покрывале кровати лежала маска. Увидев её, Джейн словно стряхнула с себя состояние транса, которое овладело ей, едва она переступила порог Дома. Она испуганно коснулась кончиками пальцев грубой кожи лица, только сейчас вспомнив, что на ней нет маски. Тогда, она подошла к кровати, и взяла маску в руки. Это была не её маска. По крайней мере, так ей показалось вначале. Её маска была пластиковой дешёвкой, с облупившейся краской. Эта же была из странного материала, напоминающего лёгкий гипс и, почему-то, тонкий фарфор. Она была сделана с учётом анатомии лица, и казалась равнодушной и выразительной одновременно. Аккуратно и чётко нарисованные губы, тонкие красиво вычерченные брови. Прорези маски скрыты чёрными, чуть выпуклыми стёклами, ловившими на себе малейший свет, из-за чего казалось, что глаза маски живые.       Покрутив маску в руках, Джейн неуверенно приложила её к лицу. И тут же поняла — эта её маска. Её старая дешёвая маска из дрянного пластика, только… изменившаяся. Как она поняла это, Джейн не знала, но осознавала, что не ошиблась.       Маска села идеально, как будто делалась специально под неё. Она плотно прилегла к лицу, и каким-то образом держалась безо всяких креплений. Чёрные линзы в глазницах совершенно не мешали зрению.       Джейн огляделась. Прошлась по комнате, проведя ладонью по столу, по подлокотнику кресла. Подошла к окну, выглянула наружу. Там чернела неприветливая громада леса. Джейн подошла к кровати, села на её край. Она поняла, что эта комната теперь — её. Что этот Дом теперь — её. Сколько времени у неё уже не было своего угла, своего дома? И вот она в этом странном месте, куда, по словам, Джеффа, привёл её он. А вокруг шумит лес, где ходит странное, страшное существо без лица и в чёрном костюме. Слендер.       У Джейн не было ощущения, что она дома. Было чувство, что она — в клетке.       

* * *

      Тишина пустой кухни. Только с неплотно закрытого крана капает вода, звонко стучась о жестяное дно. Запах кофе, его горячий вкус на языке. На секунду можно позволить себе слабость, и представить, что мир опустел, и в нём не осталось ни людей, ни монстров. Только на секунду, потому что…       Открылась дверь. Джейн вздрогнула. Рука метнулась к маске.       - О, привет, – раздался голос Йаны, и Джейн расслабила напрягшиеся плечи. – Извини, не хотела мешать. Я не смотрю.       - Привет, – безэмоционально ответила Вечная, снова охватывая чашку обеими ладонями. В присутствии Йаны она относительно спокойно чувствовала себя без маски. Привыкла.       - О, а кофе ещё остался?       - Сваренного – нет.       - Угу… Ладно, разберёмся…       Йана, судя по звукам, принялась что-то искать. Хлопали дверцы шкафов, постукивали передвигаемые там предметы.       - Пакет с зёрнами у плиты, – сказала Джейн, отпивая очередной глоток.       - Ага, вижу, – Йана продолжала шарить по шкафам. – Я не их ищу.       - А что?       - Бутылку какую-нибудь. Или банку, – Йана открыла очередной шкаф и загремела там чем-то металлическим. – Чёрт, совсем недавно же бухали, столько стеклотары было… Куда всё делось?       Джейн допила кофе, отставила чашку, и надела маску. Обернулась.       - Зачем тебе?.. – Начала Вечная и осеклась. Йана стоя на четвереньках, до половины влезла в шкаф под раковиной, и что-то там двигала. Но Джейн смотрела не на неё. Джейн смотрела на розу, лежащую на столе. Ярко-синяя, с тёмным стеблем.       - О! – Йана, наконец, выбралась из шкафа и встала на ноги. Одной рукой она снимала с волос клок паутины, свисавший ей на лицо, второй – прижимала к груди стеклянную бутылку, непонятного назначения. Большая, литра на полтора, с толстыми стенками, и сужающимся к верху, но отбитым горлышком. И грязная, словно зарастала пылью и паутиной несколько лет к ряду. Йана поставила находку на стол, покрутила её оглядывая. Острые края скола опасно поблёскивали.       - Годится, – решила Йана, сунула бутылку в раковину, и включила воду. Джейн слезла со стула, медленно обходя стол и настороженно глядя на цветок, словно он был ядовитой змеёй, и мог в любой момент атаковать её. Вопросов о происхождении цветка можно было не задавать. Джейн было прекрасно известно, откуда в КрипиПасте могут взяться розы. И что они могут означать. Но… Вечная подняла взгляд на Йану. Та наполняла бутылку водой, взбалтывала её, чтобы промыть её изнутри, выливала, наполняла снова. Потом отмывала бока бутылки, поливая её водой и обтирая ладонями.       - Что ты делаешь? – спросила Джейн, хотя ответ уже знала – не сложно было догадаться.       - Не люблю, когда цветы вянут, – ответила та. – Надо в воду поставить.       Вопросов можно было больше не задавать.       Джейн ощутила настоятельную потребность подойти к ней, взять её за волосы и ткнуть лицом вперёд – прямо на острые края этой бутылки. Убить, не убьёт – но стекло у бутылки толстое, отколотые края острые – и ущерб, нанесённый этому гладкому личику, был бы серьёзный. И тогда Йана, наконец, пришла бы в соответствие с Домом, перестав выглядеть здесь инородным предметом. Джейн даже сделала шаг вперёд. Затем другой…       Йана резко развернулась к ней всем корпусом – что-то почувствовала. Рука девчонки метнулась к правому бедру, но Джейн видела, что ножны на её ремне пусты. Йана быстро обвела взглядом кухню, и сосредоточила взгляд на Вечной. Взгляд чуть напряжённый, но не напуганный.       - Джейн? – вопросительно протянула она. – Какие-то проблемы?       Проблемы… Они были. Только не у Джейн, а у самой Йаны. По крайней мере, Вечная была в этом уверена. Она спросила:       - А где твой нож?       Йана склонила голову на бок, коротко ответила:       - Потеряла.       - Неосмотрительно…       - Найду новый.       В голосе девчонки отчётливо звучал вызов. Она, определённо, почуяла угрозу от Джейн, и начала огрызаться. Джейн задумалась. Йана сейчас без оружия, и это существенно снижает её шансы. А Джейн, бесспорно сильнее – она старше, как крипи. Нет, убить Йану Джейн не хотела, просто…       - Она всё равно завянет, – равнодушно заметила Вечная, повернула голову, и посмотрела на розу, лежащую на столе. – Его розы долго не живут.       Йана пожала плечами:       - Эта не завянет. Он обещал.       - И ты поверила? – Джейн даже насмешила абсурдность этого диалога.       - На счёт розы? А почему бы и нет?       И всё же не удержалась от вопроса:       - Ты знала, на что соглашаешься?       Йана не посмотрела на цветок – продолжала сверлить взглядом белую маску. Прищурилась:       - Знала…       - И зачем тебе это было нужно? – Джейн хотела, чтобы её голос звучал всё так же равнодушно, но в интонацию, против её воли, скользнула то ли ехидца, то ли какая-то надменная издёвка. И откуда это взялось?       Йана нахмурилась – ей явно не пришёлся по вкусу ни вопрос, ни тон, каким он был задан. Она дерзко вскинула подбородок:       - А мне понравилось, – коротко ответила она, и после короткой паузы спросила. – А тебе?       Джейн вздрогнула. Ей показалось, что она либо ослышалась, либо не поняла вопроса:       - Что?       - Зачем это нужно тебе? – Взгляд Йаны стал колючим и злым. – Тоже понравилось? Иначе, зачем, раз за разом, ты берёшь его розы?       Джейн почувствовала себя так, как будто на неё вылили ведро холодной воды. Грязной, протухшей, но ледяной воды. Ощущение оказалось неприятным, но оно же и позволило Вечной взять себя в руки, и даже успокоиться. В конце концов, она сама зачем-то начала этот разговор, изменила своим правилам, сунулась в то, что по сути её не касается. Вот и получила в ответ.       Джейн улыбнулась под своей маской, и эта улыбка отразилась в её голосе:       - Ты – самонадеянная дура, Йана. Тебе кажется, что ты всё понимаешь, но даже не представляешь, в какую яму загоняешь себя.       Седая крипи покачала головой:       - Нет, Джейн, мне не кажется, что я всё понимаю. Наоборот – я ни черта не понимаю, и чем дальше, тем не понимаю я всё больше. Например, я не понимаю, что ты пытаешься мне сейчас предъявить?       Джейн молча смотрела на неё. Как объяснить глупой девице элементарные вещи и при этом самой не выглядеть дурой? Как донести до этой восторженной идиотки, которая бродит по Дому, как по парку развлечений, для которой вся эта кровь, вся грязь как будто игра, что у неё есть ещё шанс спастись? Есть шанс выбраться из этого кровавого болота с его монстрами и кошмарами. Есть выбор, которого у самой Джейн нет, и уже не будет.       Джейн была уверена – Йана могла покинуть Дом, вернуться в мир людей – да, со всеми его проблемами, но проблемами человеческими, теми которые тысячи и тысячи людей решают изо дня в день, и живут. Без ожогов, без шрамов, без аномалий внешности, без невидимых нитей, привязывающих марионеток к кукловоду – Йана могла уйти. Могла, но не хотела, упорно оставаясь в Доме, позволяя тёмному пространству уродовать себя. За это Джейн её ненавидела. За то, что у неё был выбор, и снова и снова Йана делала его неправильно.       

* * *

      Метаморфозы в её комнате начались почти сразу. После первой ночи, проведённой в Доме, в полудрёме на застеленной кровати, Джейн обнаружила что её парик, ночью соскользнувший с головы изменился. Вместо вечно спутанной синтетической пакли, на подушке лежал каскад шелковистых, пусть и слегка растрёпанных, но явно натуральных чёрных волос. В стенном шкафу появлялась одежда – точно её размера. Несколько платьев, брюк, блуз, длинных юбок – всё чёрное, за исключением нескольких аксессуаров: перчатки и шейные платки были белыми.       Джейн не знала, как к этому относиться. Появилось навязчивое желание бежать из этого странного места – неважно куда, но как можно дальше. И в то же время, она чувствовала, как что-то с каждой минутой всё сильнее привязывает её к этому Дому. И что где-либо ещё места для неё просто не будет.       А потом раздался стук в дверь. Чуть помедлив, Джейн всё же решилась, и открыла. На пороге стоял парень в маске. В театральной маске, с чёрными губами и нелепо поднятыми бровями. Среднего роста, темноволосый, в коричневой куртке и джинсах. Но Джейн видела только эту маску, и чувствовала, как в ней закипает ярость. Почему-то она решила, что этот тип напялил эту маску на лицо, чтобы поиздеваться над ней.       - Ты Джейн? – голос из-под маски прозвучал глухо.       - Ты кто такой, и что тебе нужно? – агрессивно ответила девушка, попутно вспоминая, что её нож остался лежать на кровати. Но утреннего визитёра её агрессия не нисколько не тронула:       - Я – Тим Маски. Я должен объяснить тебе правила.       - Какие ещё правила?       - Обязательные.       Джейн растерялась:       - Ну… объясняй.       Тот кивнул и заговорил:       - Твоя комната – это твоё личное пространство. Без твоего разрешения никто из крипи не может к тебе войти…       - Никто из кого? – перебила Джейн.       - … кроме монстров. У них – свои правила, – закончил Тим Маски, проигнорировав её вопрос.       - Подожди. Что такое «крипи»? Какие монстры?!       - Крипи – это ты. Я. Все, кто раньше были людьми, а теперь живут здесь. Монстры людьми никогда не были.       - Постой… – Джейн помотала головой, стараясь угнаться за словами этого странного типа. – Что значит «крипи – это я»? Что значит «были людьми». Я – человек.       Тим Маски едва заметно вздохнул:       - Давай вернёмся к правилам? Потом я отвечу на некоторые вопросы, если захочешь. Остальное поймёшь сама. Со временем.       Джейн посмотрела в прорези его маски. У него были карие глаза.       - Почему ты носишь маску?       - Мне так комфортнее, – коротко ответил он. – Идём.       И не дожидаясь очередного её вопроса, повернулся, и пошёл по коридору. Чуть помешкав, Джейн последовала за ним, не забыв закрыть дверь в комнату. Тим рассказал ей про Дом, про левое крыло, про замороченный лес и про третий этаж. Как сумел, рассказал о Слендере и о прокси, о крипи и о монстрах, живущих в Доме. Рассказал, что за приделами Дома она должна быть убийцей, иначе тёмное пространство убьёт её. И ещё сказал, что она не может убить Джеффа, пока он находится в стенах Дома – за это её убьёт сам Слендер.       Джейн слушала его монотонный голос, и не знала, чего хочет больше – закричать или рассмеяться. Нехорошим таким истеричным смехом. Ей хотелось сказать этому странному типу в маске, что он несёт чушь, что она никогда не поверит в этот бред. Что не ему указывать ей, где и когда убить этого выродка Джеффа. И что Джефф – единственный, кого она убьёт в своей жизни, и не будет убивать больше никого в угоду какому-то пространству. Ей хотелось… Только вот… Только она видела в лесу высокого безлицего человека в костюме, и чувствовала его холод и его силу. И слушая Тима Маски, который был прокси, она чувствовала вокруг себя это самое тёмное пространство, ощущала его как уличный смог, который лип к коже и с дыханием проникал в кровь. Джейн знала, что уже отравлена им. А Джефф, который тоже живёт в этом Доме, здесь для неё неприкосновенен… С этим сложно смириться, это сложно понять и принять.       - Я здесь не останусь, – сказала Джейн, когда Тим Маски закончил свои объяснения.       - Останешься, – равнодушно ответил он. – Здесь все остаются. Или умирают.       Останется. Конечно, она останется. Потому что идти больше некуда. Потому что она смертельно устала от бродяжьей жизни. Потому что тёмное пространство уже овладело ей. Потому, что Джефф тоже здесь, и за ним не надо больше гнаться, а высокий безлицый человек – Слендер – обещал шанс на месть.              Жизнь в Доме была странной. Джейн казалось, что она поселилась в декорациях второсортного фильма ужасов. Даже нескольких фильмов. Тёмные мрачные коридоры – иногда ей казалось, что они не имеют конца. Постоянные шепотки и скрипы, бубнящие голоса или истерические крики в пустых комнатах. Но Джейн поймала себя на том, что довольно быстро смирилась со своей новой реальностью.       На момент её появления, в Доме обитали пятеро тех, кого называли «крипи». Те, кто раньше были людьми. Трое прокси – чем являлись эти прокси Джейн тогда так и не поняла. Каннибал с серой кожей и абсолютно чёрными глазами… и Джефф. Она сознательно абстрагировалась ото всех. Откровенно говоря, они её пугали – их инакость, их странная природа. А ещё её пугало осознание, что она такая же – по крайней мере, должна стать такой.       Сложнее и страшнее было с монстрами. С настоящими монстрами. Джейн не представляла, что в природе могут существовать подобные твари… Смеющийся Джек – чёрно-белый клоун из ночных кошмаров, садист кайфующий от чужой боли. КагеКао – существо, называющее себя демоном, и норовившее задать вопрос. Ну, и конечно, Слендер. Хозяин Дома. Тот, чьи правила нельзя нарушать.       Джейн думала, что никогда не привыкнет к такому соседству, но тёмное пространство делало своё дело – вписывая её в свою реальность, оно меняло сознание девушки, превращая ужас и неприятие в обыденность. Джейн чувствовала, как от неё – от прежней неё – остаётся всё меньше и меньше. Чувствовала, но ничего не могла поделать. Она жила в Доме, принимая его законы.       Загадочный третий этаж с его вечными метаморфозами. Пространство третьего этажа особенно пугало Джейн. Когда она пыталась понять его, и поднималась наверх – коридоры там закольцовывались, и девушка блуждала там часами. Метаморфозы. Войдя в одну из комнат, она не смогла из неё выйти – дверь исчезла, окно тоже. Со звоном разбилась лампочка под потолком, и Джейн окунулась в темноту. А когда освещение вернулось – она так и не поняла, откуда шёл свет, но Джейн могла видеть – оказалось, что она сидит в бетонной квадратной коробке, примерно три на три метра. Тогда Джейн почувствовала удушающую панику. Она стучала по стенам, кричала, металась, как пойманная в ловушку мышь. Но комната гасила все звуки. Обессиленная после нескольких часов отчаяния, она заснула, скорчившись в углу, подтянув колени к груди. А проснувшись, обнаружила себя в коридоре, рядом с дверным проёмом, заложенным кирпичной кладкой. Последней каплей стала лестница, ведущая с третьего на второй этаж. Она вытянулась и уходила вниз бесконечным рядом ступеней, которые терялись где-то в темноте. Третьему этажу словно нравилось изводить её долгими и безнадёжными блужданиями, гонять по лабиринтам своих коридоров, и запирать в ловушки. Джейн зареклась подниматься туда.       Единственное, что оставалось неизменным, это желание убить Джеффа. Наблюдая за ним, она поняла, что в Доме он менее собран, и не ждёт нападения. Как зверь в собственной безопасной норе. Она помнила про правила – про комнаты, и про то, что крипи не могут убивать крипи в стенах Дома. Ей было наплевать. Ей нужно было убить подонка, изломавшего её жизнь, а потом… Да в принципе, всё равно, что будет потом.       И однажды, ей представился шанс. Джефф вернулся в Дом в плачевном состоянии. Джейн увидела, как он медленно пересёк холл, пошатываясь, и приволакивая ногу, зажимая правой рукой левое плечо. Короткое злорадство переросло в уверенность, что это её шанс. Кто бы ни потрепал Джеффа Убийцу, он оказал Джейн услугу. Выждав пару часов, она пошла в его комнату. Она жила в Доме уже больше трёх месяцев, и знала, где кто обитает.       Логово Джеффа находилось за последней дверью, в самом конце коридора. Джейн мягко ступала по скрипучим половицам, которые под её лёгкими шагами практически не издавали ни звука. Коридор был слабо освещён, и по полутёмным стенам скользила её невнятная тень. Джейн остановилась напротив тёмной двери, чувствуя, как колотится сердце, сжимая в правой руке нож с длинным широким лезвием. Она надавила на ручку, и дверь открылась с тихим скрипом. Джейн переступила порог. Из комнаты на неё дохнуло неприятным спёртым воздухом, смешанным с запахом пота, и немытого тела. В комнате было темно, и она остановилась на пороге, ожидая, пока взгляд притерпится к этой темноте. Вскоре слабого света из коридора стало хватать, и Джейн начала различать очертания. В комнате было мало мебели. У стены чёрной громадой высился шкаф, посреди комнаты стоял стул, в дальнем углу чернело кресло. Но всё это Джейн заметила лишь вскользь. Её взгляд был направлен на кровать, стоящую у дальней стены, напротив двери. Грязная толстовка казалась белёсым пятном, в окружающем мраке, одна рука безвольно свесилась к полу. Было слышно размеренное чуть хриплое дыхание.       Джейн едва сдерживала предвкушающую дрожь. Наконец-то! Сейчас у него не будет шанса увернуться! Этот подонок даже не поймёт, что его убили! О последнем Джейн сожалела, но лучше уж так, чем упустить такой случай, и позволить ему и дальше расхаживать среди живых. Она быстрым шагом пересекла комнату, на ходу занося нож. Не мешкать! Всего один удар… Нет, несколько ударов – чтобы наверняка. Не останавливаться! Никаких прощальных речей…       Когда лезвие уже стремительно летело к своей цели, её горло сжали. Холодные пальцы, словно каменные, сдавили ей горло и потащили назад. Нож бесполезно резанул матрас. Джефф зашевелился, но, кажется, даже не проснулся. Но Джейн этого уже не видела. Её стремительно волокли прочь из дурно пахнущей комнаты, а горло сжимали так, что она не могла ни вдохнуть, ни издать хоть какой-то звук. Пальцами свободной руки она вцепилась в держащую её руку, совершенно забыв о своём ноже. Проще было вырваться из железных тисков. Хлопнула закрывшаяся дверь, а Джейн швырнули на пол коридора. Некоторое время она просто лежала, судорожно стараясь протолкнуть через измятое горло хоть немного воздуха. Когда ей это удалось, она подняла взгляд на того, кто помешал её плану. Пред ней стоял Брайан Томас, по прозвищу Худи. Первым порывом Джейн было обложить его последними словами за то, что влез не в своё дело. Но передавленная шея позволяла издавать лишь сиплые хрипы. Потом она рассмотрела его глаза, и поняла, что даже будь всё в порядке с её горлом, язык просто отнялся бы. На неё смотрели наполненные тьмой глаза. Не просто чёрные, как у Безглазого Джека – несмотря на полное отсутствие выражения, его глаза хоть иногда казались живыми. Нет, из глаз Худи на неё смотрела сама Тьма. Холодная, безжизненная, существующая только для того, чтобы поглощать чужую жизнь, впитывать в себя чужое тепло, и множиться этим.       - Ты нарушила мои правила, – сказал… Худи? Голос его звучал странно, он словно двоился. Джейн слышала голос крипи, но он казался приглушённым, а поверх него, повторяя те же слова, звучал другой – низкий, рычащий, пробирающий до костей. Этот голос она узнала сразу. Прокси сделал шаг вперёд, и от него упала тень. Но это была не его тень – не растрёпанного парня в мешковатой толстовке. Тень тянулась от его ног по полу, забиралась на стену, словно ей было тесно, перетекала на потолок. У тени была круглая голова, длинная шея, чёткие очертания плеч, одетых в костюм. И щупальца. Не меньше десятка теней-щупалец тянулись по потолку, по стенам, по полу, к замершей Джейн.       - Никто не смеет нарушать мои правила, – пророкотал… Слендер. Конечно, это был он. Используя Худи, как оболочку, он поймал отступницу, и теперь… Что будет теперь? Джейн, наконец-то, поняла, что такое «прокси». Только толку от этого знания ей не было. Она пребывала в диком, во всепоглощающем, ужасе. В таком же, в каком была, когда увидела Слендера впервые, в лесу. Если бы она могла, она кричала. Если бы могла бежать… Но щупальца-тени добрались до неё, и она чувствовала их холод – сковывающий, парализующий – и не могла шевельнуться. А над ней нависала марионетка Безликого монстра, у которой сейчас была его сила.       И эта сила сейчас наползала на Джейн, душила её, вытягивала жизнь, выстужала кровь. Джейн захрипела, выгнулась на полу, а тот жалкий свет, что ещё был перед её глазами, начал мекнуть.       …С недавних пор Джейн была уверена, что ад – это огонь и боль. Теперь Джейн была уверенна, что ад – это тьма и холод. Тьма – бесконечная, плотная, почти материальная. Холод –забивающий лёгкие, обдирающий кожу до крови. А ещё ад – это постоянная осознанность, когда не приходит сон, когда выматывающая усталость не отключает сознание, когда течение времени ощущается как тонкая нить, вытягиваемая из собственных жил.       Джейн не знала, что это за место. Она не знала, находится ли там физически, или эта пытка – только в её разуме. Но она была во тьме и холоде. Там ничего нельзя было коснуться, потому, что там ничего не было. Там не было звуков, и нельзя было кричать. Там даже нельзя было дышать, но почему-то это не убивало. Джейн чувствовала, как идёт время – минуты, часы, дни. Она мечтала сойти с ума, потерять рассудок. Но спасительное безумие не приходило. Джейн висела в этой темноте, не представляя, кончится ли это когда либо.       Она очнулась у себя в комнате, почти у двери. Её ещё трясло от холода, а тихие звуки Дома казались какофонией, после оглушающей тишины тьмы. Восемь суток. Она провела в застывшем безумии восемь суток. Джейн знала это настолько точно, словно каждый день вычёркивала из календаря лично.       Так она узнала, что такое наказание от Слендера за нарушение его правил. И ей хватило. Раньше Джейн казалось, что она готова на всё, лишь бы убить Джеффа. Теперь, зная, чем может обернуться это «всё», она уже не была так уверенна. Это знание причиняло боль, как тот огонь, и сводило с ума, как та тьма.       Джейн возненавидела себя за трусость и слабость. Она попыталась сбежать. Быстрым шагом уходила по лесной тропе, прочь от проклятого Дома. Её трясло, как в лихорадке. От ощущения собственной беспомощности хотелось кидаться на стволы деревьев, драть их ногтями, как обезумевшая тигрица. С быстрого шага Джейн перешла на бег. Кусты цеплялись за длинный подол платья. Ветки пытались хлестать по лицу, но маска надёжно защищала его.       В сумерках Джейн выбежала на окраину какого-то крохотного городка, больше похожего на деревню. В окнах маленьких домишек зажигался свет. В отдалении виднелись неспешно прогуливающиеся люди. Джейн сделала несколько неуверенных шагов. Здесь, у кромки леса стояли только какие-то хозяйственные постройки и, как показалось Джейн, было совсем безлюдно. Она прошла вдоль тёмных сараев, пытаясь понять, что она здесь делает и что делать дальше. И тут из-за угла сарая, буквально столкнувшись нос к носу, ей на встречу вышла женщина. Обе замерли от неожиданности. В сгущающихся сумерках, Джейн успела разглядеть, что женщина была стара – смуглую кожу избороздили глубокие морщины, растрёпанные чёрные волосы обильно разбавляла седина, глаза глубоко запали. Одета старуха была как типичная бродяга-побирушка – в какие-то бесформенные многослойные тряпки.       Старуха же увидев в сгущающейся темноте фигуру в чёрном длинном платье, с белым лицом в обрамлении чёрных же волос, шарахнулась назад, с коротким вскриком, вкинула руку, устремив на Джейн сухой корявый палец с обломанным ногтем:       - Б-б-бруха…       - Что? – растерялась Джейн.       - Бруха, – уже громче повторила старуха дрожащим голосом, потом ещё громче. – Бруха!*       Джейн вздрогнула от её крика, растерявшись, велела:       - Заткнись!       Но старуха пятилась, продолжая выкрикивать:       - Бруха! Бруха!       Джейн испугалась, что на её вопли сейчас сбегутся люди:       - Заткнись! Замолчи!       Джейн сама не заметила, как стремительно шагнула к старухе, как занесла руку. Старуха забормотала:       - Santa Maria Madre de Dios ruega por nosot…**       Рука Джейн резко опустилась. Старуха умолкла, недоверчиво глядя в белую маску. Кровь, из дряблого рассечённого горла, брызнула на маску, украшая её рубиновыми крапинками. Красным окрасились белые перчатки. Старуха мешком упала на землю. Джейн растерянно посмотрела на нож в своей руке. В сгустившейся темноте лезвие казалось черным. Перевела взгляд на мёртвую бродяжку. Потом испуганно огляделась по сторонам. Джейн казалось, что вот-вот появятся люди, услышавшие крики старухи, и уличат её – убийцу. Но вокруг никого не было. Если кто и услышал крики, то не торопился уходить от освещённых домов к тонущим в темноте сараям.       Джейн повернулась, и медленно пошла обратно к лесу. Она ощущала странное спокойствие. Словно удар её ножа не только оборвал жизнь несчастной бродяжки, но и отрезал саму Джейн от её паники, ненависти, страха. И теперь она возвращалась в Дом, из которого ещё час назад хотела сбежать навсегда. В Дом, который что-то сделал с ней. Что-то, после чего пролитая кровь, как вода, вылитая на свечу, притушила все чувства, оставив спокойную пустоту. Джейн бы даже обрадовалась этому, если бы не понимала, что это спокойствие – временное. И оно пройдёт. И к ней вернутся её ненависть и слабость.       Джейн переступила порог Дома, неторопливо пересекла короткий коридор и холл. Она хотела подняться к себе, спрятаться от всего мира, побыть наедине со своим новым спокойствием. Она уже сделала шаг на нижнюю ступеньку лестницы, как…       - Какой элегантный стиль, – в тишине полутёмного холла, внезапно прозвучавший незнакомый голос, заставил Джейн подскочить от испуга. – В лесу, наверное, в таком наряде не очень удобно, но выглядит изумительно.       Он стоял у второй лестницы, и Джейн не понимала, как могла не заметить его, когда только вошла в холл. Она готова была поклясться, что ещё несколько секунд назад его там не было. Высокий, массивный. В чёрном длинном плаще и широкополой шляпе. И почти без лица –только широкий улыбающийся рот, с острыми зубами. В руке он держал ярко-красную розу на длинном стебле.       

* * *

      - Тебе не кажется, что разговор у нас какой-то идиотский выходит? – наконец спросила Йана, и Джейн поняла, что слишком долго молчала. – Как в тупом молодёжном сериале.       - В смысле? – Джейн даже слегка растерялась.       - В прямом. Ты мне сейчас сцену ревности устраиваешь. Не заметила?       - Что?! – опешила Вечная.       - То! – передразнила её Йана. – Джейн, ты ведёшь себя так, как будто я у тебя мужика отбиваю. Умом я понимаю, что это чушь. Как понимаю и то, что ты не можешь так думать. Мы же говорим про Оффендера! Он готов трахать всё, что движется. Поэтому я не понимаю, что ты от меня хочешь.       Джейн почти почувствовала себя идиоткой. Неужели, её поведение действительно похоже на… ревность? Хотя… наверное, со стороны это, действительно, так. Ох, как же всё глупо выходит.       - Да ничего я от тебя не хочу, – сказала Джейн в своей обычной отрешённой манере. – Если ты сама не понимаешь, что творишь, то я не обязана объяснять тебе.       Йана прищурилась, и Джейн поняла, что задела её.       - Что я творю, я как раз, понимаю – я живу. Живу, как умею, как могу. И не жалею об этом. И не собираюсь оправдываться за это. Ты, как я понимаю, делаешь тоже самое. И мне непонятно – из-за чего ты злишься. Точнее, мне не понятно, из-за чего ты злишься на меня?       - Злюсь? Я – на тебя? Извини, Йана, но слишком много чести, чтобы я на тебя злилась, – Джейн врала, но это было не важно. Она выпрямила спину и вскинула подбородок. Это был её излюбленный защитный рефлекс – словно она выставляла перед собой невидимый щит, о который разбивались все нападки окружающего мира. Теперь Джейн очень хотелось развернуться и уйти, чтобы не продолжать этот нелепый разговор. Но она понимала, что если она уйдёт первая, то признает своё поражение. Поэтому ей было необходимо дождаться, пока Йана уйдёт первая. Дождаться и, по возможности, не убить эту дуру. Или хотя бы – не покалечить.       - Тогда о чём мы говорим? – спросила Йана. - Я трахалась с Оффендером, потому, что мне это понравилось. Ты, как я подозреваю, регулярно трахаешься с ним по той же причине. Мне всё равно, чем он тебя покорил, я не хочу в это лезть. Но, взамен, прошу тебя не лезть в мою жизнь.       - Жизнь? – переспросила Джейн, ощутив горечь на языке от этого слова. – Ты называешь – это жизнью?!       - Да, – Йана с какой-то демонстративностью взяла розу, покрутила её в пальцах, поставила в банку. – Я называю это – жизнью, потому, что это она и есть, другой не будет…       - Да почему?! – вдруг не выдержала Джейн. – Почему ты говоришь, что другой жизни не будет?! У тебя?!       - Ты о чём? – нахмурилась Йана. А Джейн чувствовала, что её начинает «нести». Слишком долго она держала себя в руках, слишком долго пыталась своим умом найти ответ на вопрос, который не давал ей покоя. С того самого момента, как она увидела Йану, медленно бредущую по коридору второго этажа, и пытающуюся открыть дверь в одну из комнат.       - Зачем ты здесь? Почему? – заговорила Джейн. – Почему ты остаёшься в этом Доме, в этом проклятом месте? Что тебя держит здесь?       Йана нахмурилась, склонив голову на бок:       - Ты сейчас серьёзно? Ты спрашиваешь, что держит крипи в КрипиПасте? А что держит рыбу в воде? Может быть то, что больше она нигде не выживет. Джейн, здесь – наша среда обитания.       - Чушь, – хмыкнула Вечная. – Крипи! Что делает тебя крипи? Посмотри на себя – ты же человек. По крайней мере, ты выглядишь, как человек. Тебе не обязательно быть здесь – среди уродов и монстров! Ты можешь уйти! Так почему… почему ты не уходишь?! Зачем остаёшься здесь?!       Йана молча смотрела на неё. Вглядывалась в Джейн, словно подозревала её в чём-то. Потом медленно, как-то неуверенно, покачала головой. Но потом что-то промелькнуло в серых глазах, и Йана посмотрела на Вечную как-то очень остро и зло, словно полоснула ножом.       - Почему я не ухожу? Почему остаюсь в Доме? Джейн… А скажи лучше ты: почему Джефф ещё жив?       Сердце Джейн пропустило удар. Она даже отступила на шаг.       - Что… что ты хочешь сказать?       - То, что сказала. Почему Джефф ещё жив? Ты поставила целью своей жизни – убить его. Здесь, в Доме, у тебя есть масса возможностей. Когда он приползает со своих охот, он просто вырубается у себя в комнате. Чего проще, Джейн? Око за око. Облей его чем-нибудь горючим – здесь, под раковиной, наверняка найдётся какая-нибудь подходящая дрянь – и чиркни зажигалкой. Даже если он очнётся, то ничего не сможет сделать. Всё! Джейн Аркенсоу отомщена, мир избавлен от монстра. Все танцуют!       На миг Джейн ощутила, как на неё накатывает холод и тьма. Как она снова повисает в черноте, где есть только она сама и ощущение времени. Где невозможно жить, но и умереть не получается.       - Ты прекрасно знаешь, почему, – глухо ответила Джейн, – эти проклятые… правила…       - Верно, – ответила Йана, с неприятной ухмылкой. – Правила… Даже не сами правила, а то, что за ними последует, то, что они олицетворяют. Мы соблюдаем их, не потому что, мы – такие послушные зайки, и чтим законы общежитья. А потому, что нам страшно. Потому, что мы хотим жить. Пусть так – но жить. Даже если бы я захотела уйти, как ты говоришь, жить среди людей… Знаешь, мы называем прокси Тима, Брайана и Тоби... Но на деле, мы все здесь – марионетки. Его марионетки, Джейн. Если я попробую уйти, он потянет за ниточки, и притащит меня обратно. Тёмное пространство, которым мы все пропитаны, будет рвать меня изнутри, пока я не вернусь. Если ты убьёшь Джеффа в Доме… Что Слендер сделает с тобой? Я не знаю. А вот ты, мне кажется, заешь…       Джейн непроизвольно обхватила себя за плечи. Холод, тьма, пустота и время…       - Знаешь, – протянула Йана с какой-то непонятной интонацией, и добавила задумчиво. – Мне кажется, это место, помимо всего прочего, обостряет в нас инстинкт самосохранения. Какими бы тварями мы ни были, а мы хотим жить, и какой бы хреновой ни была жизнь, а мы за неё цепляемся. И всё, что нам остаётся, это попытаться сделать её для себя сносной.       Йана взяла банку с розой, прижав её к себе левой рукой:       - Нас в Доме не шрамы держат, а страх, и то, что мы не люди, и среди людей нам не место, поэтому мы всегда возвращаемся сюда. Так что не проецируй на меня свои ожидания, и свои понятия о правильном и неправильном.       И быстрым шагом вышла из кухни. Джейн осталась одна. Минуту она стояла неподвижно. А потом вдруг со всей силы ударила ладонями о столешницу, и коротко закричала.       - Да что ты знаешь о шрамах, мелкая сучка… – прошептала она, восстанавливая дыхание. Получила ли она ответ на свой вопрос? Да, пожалуй. Но что делать с этим ответом, если он неприемлем? Поверить, что Йана в такой же клетке, как и сама Джейн? Но как такое может быть? Тёмное пространство… марионетки… ниточки…       Но злилась Джейн не с этого. Её взбесило то, что Йана сказала про Джеффа. Про то, почему Джейн до сих пор не убила его. Что желание выжить стало в ней сильнее желания отомстить. И это было правдой. Это было постыдной правдой, которую Джейн старалась спрятать как можно глубже в осколках собственной души. А эта девка, вот так просто, играючи, вытащила всё на поверхность…       - Интересная дискуссия вышла, – Джейн вздрогнула и обернулась. В кухню заходил Оффендер. – Несколько поверхностная, да и доводы банальны… Но мне понравилось.       - Тебя ещё не хватало, – вздохнула Джейн, уже окончательно взяв себя в руки – злость никуда не делась, но Вечная хотя бы могла её контролировать.       - Я рад, что тебе меня не хватает, – тут же зубасто улыбнулся монстр.       - Смешно, – мрачно ответила Вечная, делая шаг к выходу. Меньше всего она сейчас хотела компании Безликого. И вообще, свой лимит общения она исчерпала дня на три вперёд.       - А ты, правда, меня ревнуешь? – вдруг спросил монстр с весёлым интересом в голосе. Джейн едва не споткнулась.       - Разумеется, нет, – холодно ответила она, не оборачиваясь. – Подобный бред мог прийти в голову тупой девчонки, но не думала, что у тебя хватит ума за ней повторить.       - Ну почему же «тупой»? – протянул Оффендер. – Йана – на редкость умная девочка…       Джейн обернулась, чтобы сказать, что не испытывает никакого желания говорить о Йане…       - Впрочем, не будем о ней, – как ни в чём не бывало, закончил Оффендер, а взгляд Джейн наткнулся на алую розу в его руке. – Давай лучше поговорим о тебе…       Он шагнул ближе, но крипи тут же отступила.       - Нет.       - Почему? – всё так же улыбаясь, Оффендер выпустил щупальца, потянулся к ней, но не дотронулся – длинные вектора гладили воздух вокруг фигуры девушки. – Я чувствую твою злость, почти ярость… Будет обидно, если такие восхитительно сильные эмоции пропадут.       Джейн смотрела на розу, яркую, как пролитая кровь. Она помнила, как взяла её в первый раз. Оффендер изводил её несколько месяцев, а она всё не могла к этому привыкнуть. Она не терпела даже случайных прикосновений, и монстр, неожиданно оказывающийся совсем близко, сжимающий ладонями её плечи, обнимающий щупальцами за талию, доводил её до молчаливой истерики. Джейн вырывалась из его объятий, и сквозь зубы цедила, чтобы он не смел её трогать. А Оффендер будто не слышал её слов, вполголоса рассказывая, что он может с ней сделать, если она позволит. И неизменно держал в руках розу.       А однажды Джейн вернулась в Дом на взводе. Она пыталась убить Джеффа. Снова. И снова безрезультатно. В городе, за пределами замороченного леса и тёмного пространства, он был сильнее, и у неё не было шансов. Это было унизительно. И Джейн грызла бессильная ярость, ненависть к нему, и главное – к себе, за то, что не может решиться, и покончить с ним здесь, в стенах Дома, где у неё есть шанс. Она взбежала на крыльцо, и дорогу ей перегородил Оффендер.       - Джейн, – почти промурлыкал он. – Яростная Джейн, такая же колючая, как шипы на моих розах…       - Уйди! – почти прорычала она.       - Сколько злости, она сжигает тебя изнутри… Тебе явно нужен кто-то, на кого её можно выплеснуть, – алая роза по обыкновению была в его руках. – Иначе, ты вспыхнешь, как спичка…       Джейн дёрнулась, как от удара. Что-то переклинило в её сознании. Все чувства, что она научилась подавлять, запирая в себе, переживая внутри, но не выпуская на поверхность, вдруг рванулись вверх, как лава по жерлу проснувшегося вулкана. Она вскинула голову, привычно распрямила спину. Протянула руку, и забрала у Безликого розу.       - Я взяла твою розу, – процедила она сквозь зубы. – Ты этого хотел?       Джейн с каким-то остервенением сорвала маску, сдёрнула с головы парик.       - А что теперь ты будешь делать?       Почти со злорадством она наблюдала, как вечная ухмылка на тонких губах монстра чуть померкла. Как он склонил голову на бок, словно в недоумении, и, даже, кажется, слегка отшатнулся… Джейн испытала что-то, похожее на триумф. За все те месяцы, что он изводил её, подтачивая самообладание и провоцируя на срыв – пара секунд триумфа.       Оффендер облизнул чёрным языком губы, и снова улыбнулся. Он протянул руки, и схватил Джейн за оба запястья, притягивая к себе. Тут же появились щупальца, обвили её за талию, за плечи, за бёдра.       - А теперь я очень многое буду делать, – хищно скалясь, прошипел он опешившей девушке прямо в обезображенное лицо. – Ты и половины не представляешь, моя злая колючка.       Джейн задёргалась в его хватке, крик застрял в горле. Она не представляла такой реакции, была уверена, что её внешность отвернёт любого. Но не учла, что у монстра может быть в принципе совершенно иное восприятие, нежели у человека. Это её подвело. Джейн, наконец смогла закричать – громко и безнадёжно. Даже не осознавая этого, она так сильно стиснула стебель розы, что шипы поранили ей ладонь, и белая перчатка стремительно становилась красной. Джейн не заметила, как смазался мир, как погружающееся в сумерки крыльцо Дома, сменилось плотной темнотой с лёгким сиреневым оттенком.       - Нет… нет, не надо… – в панике заговорила она, ощутив, как монстр прижал её к плотной чуть пружинящей поверхности. Почувствовав, наконец, боль в руке, Джейн выпустила розу… Щупальца обвили её запястья и щиколотки, лишая даже призрачной возможности к сопротивлению. И алчно скалящийся Безликий навис над ней. С треском разорвалось чёрное длинное платье. Ужас сдавил горло Джейн… А потом ад повернулся к ней новой стороной. Тяжёлое тело, придавившее её так, что сложно дышать. Горячее дыхание, обжигающее кожу. Руки, скользящие по телу, прикасающееся везде, сжимающие до синяков. Когти, рвущие тело, зубы, впивающиеся в плечи, в грудь… И нескончаемая рвущая боль внутри, горячая, тянущая… И её крик, его смех и удовлетворённое рычание. Её слёзы. Её кровь. Темнота вокруг окрасилась красным. Тело стало сосредоточением боли. Джейн не знала, сколько прошло времени, прежде чем она потеряла сознание. Вечность? Наверное…       Она очнулась в своей комнате, в постели. Голая, покрытая коркой засохшей крови. Синяки, укусы, раны от когтей… И сводящая с ума боль внизу живота, в пояснице… Рядом с подушкой лежали её маска, парик… и красная роза.       Смыть с себя все следы чудовищной ночи, оказалось недостаточно. Страх, боль, унижение… Всё это, казалось, оборачивало её в непроницаемый кокон, отрезающий от всего мира. Джейн думала, что её ненависть сожрёт её окончательно… но вышло наоборот. Презрение к себе из-за собственной слабости, ненависть из-за своего страха – всё то, что выедало её изнутри – притупилось, растворилось в этой боли… И в низменном удовольствии, которое последовало за ней… И как будто стало легче. Джейн понимала, что это – лишь иллюзия. Что просто новая боль вытеснила старую. Ненадолго. И всё же, на короткое время, её словно отпустило…       Поэтому, когда спустя какое-то время, Оффендер снова подошёл к ней со своей розой… Джейн взяла её. А потом – снова. И снова. Безликий стал для Джейн кнутом и пряником одновременно. Он был жесток с ней, он терзал её тело, рвал плоть, брал жёстко, даже не пытаясь заботиться о её удовольствии. Она ненавидела его за свою боль. Ненавидела себя за то, что находит спасение в этой боли. Ненавидела за неизменный оргазм в конце. Секс с Оффендером позволял ей забыться, отрешиться от реальности, в которой она – просто изуродованная, трусливая девчонка, которой не хватает смелости покончить с тем, кто сломал её жизнь. И так раз за разом, снова и снова – секс, боль, кровь, короткое забытье, позволяющее жить дальше. Роза перестала быть необходимостью, и стала просто традицией.       Джейн смотрела на розу, яркую, как пролитая кровь. Оффендер взял её руку, поглаживая кисть сквозь перчатку.       - Ну же, Джейн... моя злая колючка…       - Нет, – снова скала Вечная, высвобождая руку. – Не хочу.       И она вышла из кухни. Поднялась на первый этаж. Из гостиной слышались кряхтения и маты – Безглазый, видимо, нашёл того, кто поможет ему с диваном.       Джейн оглядела холл. Стены давили. Потолок, казалось, готов был вот-вот рухнуть на неё. Такое бывало раньше. Внезапный страх замкнутого пространства – даже если это пространство весьма велико. Джейн торопливо прошла через холл, и вышла на крыльцо. Вдохнула влажный утренний воздух. Она уже давно не пыталась сбежать. Просто уйти, ненадолго, чтобы отдышаться. Чтобы поверить, что есть выбор, и есть выход…              Вечная. На каком моменте она стала Вечной? Что в ней вечного? Вечная ненависть? Вечная слабость? Вечное желание несбыточного? Почему она – Вечная?       Потому, что она навечно в этом замкнутом круге. Она вечно будет гнаться за Джеффом, которого не может убить. И вечно будет спасаться в грубых объятиях Безликого монстра. И вечно будет ненавидеть девчонку с неизуродованным лицом. И вечно будет бояться Тонкого Человека, Слендера, и его непонятной силы. Она сама назвала себя Вечной.              Девушка в белой маске, с чёрными длинными волосами, в длинном чёрном платье шла через лес. Она преодолела замороченный участок чащобы, и вышла в обычный лес. Он был живой. Он шуршал насекомыми в траве, и разговаривал птичьими голосами в кронах. Здесь воздух не пах металлом, и был не таким густым.       Джейн села на ствол поваленного дерева. Хотелось снять маску и потереть лицо, но она удержала этот порыв.       - Как же я устала от всего этого, – прошептала она.       В кронах над головой зашелестел ветер.       - Джейн…       Вечная вздрогнула, вскочила на ноги, огляделась. Ладонь сомкнулась на рукояти ножа, оказавшегося в руке, как по волшебству. Показалось? Нет, она определённо слышала чей-то голос… Шёпот.       - Джейн…       - Кто здесь? – позвала она, испытывая что-то вроде «дежа-вю» – когда-то она уже стояла посреди леса, и спрашивала «кто здесь?!».       - Не бойся меня, – прошелестело в звуке усилившегося ветра.       Джейн настороженно оглядывалась, но никак не могла понять, откуда слышен голос. Как будто – отовсюду сразу.       - Кто ты, и что тебе надо?       - Я не враг тебе, Джейн… И нам есть, что обсудить.