Свобода без надежды

Северный квартал. Место, куда никогда не хотелось попадать. Даже до того, как чума пришла в город, он всегда был другим. Здесь дома словно крошились на глазах, а запах сырости въедался в кожу так, что его не смыть. Теперь же этот район стал кладбищем для тех, кто еще не умер. Люди прятались за завалами из досок и кирпичей, укрывались в подвалах, будто это могло их защитить. Но северный квартал никого не спасал. Я шел вдоль разрушенной улицы, стараясь не шуметь. Каждый звук казался громче, чем был на самом деле. Треск под ногами обломков, шелест ветра, который гнал обрывки бумаги по мостовой. Я оглянулся. Никого. Но чувство, что за мной наблюдают, не покидало. Здесь каждый угол мог скрывать того, кто решит, что я хорошая добыча. Мне нужно было найти Рена. Старый знакомый, контрабандист, который всегда знал все пути. Если кто-то и мог сказать, как выбраться из города, это был он. Я не был уверен, что он еще жив, но в глубине души надеялся. Без его помощи мои шансы выжить таяли с каждой минутой. Дом Рена находился в конце улицы, полуразрушенный, с провалившейся крышей и грязными окнами. Я постучал, три раза коротко, потом два длинных. Знак, который мы использовали еще тогда, когда город был цел. Секунда ожидания показалась вечностью, но потом дверь скрипнула, и в щели показалось лицо Рена. Тощий, с впалыми глазами, он выглядел еще хуже, чем я запомнил. — Ты жив, — хрипло проговорил он, оглядывая меня с ног до головы. — Значит, что-то нужно. Никто сюда просто так не приходит. — Нужен выход, — ответил я, стараясь говорить спокойно. — Ты знаешь тоннели, Рен. Ты всегда знал. Он усмехнулся и открыл дверь шире. Я вошел, ощущая, как воздух внутри был тяжелее, чем снаружи. Здесь пахло плесенью, гнилью и чем-то сладковатым, от чего поднимался ком в горле. В углу стоял низкий стол, заваленный бумагами, а на полу валялись пустые бутылки. — Выход, говоришь, — Рен сел за стол, вытянув ноги. — Знаю. Но почему я должен тебе помогать? У тебя нет ни денег, ни товаров. Что я получу взамен? Я молчал. Он был прав. У меня действительно ничего не было. Но я знал, как с ним разговаривать. — За стенами есть те, кто заплатит, — сказал я. — Ты сможешь уйти из этого города. Спрятаться от стражи и магов. Я помогу тебе добраться до них. Рен смотрел на меня долго, прищурив глаза. Он всегда был хорош в оценке людей. Сейчас я чувствовал, что он будто заглядывает мне прямо в голову, видит каждую ложь. — Хорошо, — наконец сказал он. — Есть один путь. Тоннели под северным кварталом. Но… — его голос затих. — Стражники патрулируют их. Если ты хочешь пройти, их нужно отвлечь. Как это сделать — решай сам. Эти слова прозвучали тяжело, словно удар по стене, которая вот-вот рухнет. Отвлечь стражников? В голове начала крутиться череда идей. Пожар, шум, может быть, подстроить обвал в тоннелях... Но ни одна из мыслей не казалась достаточно надежной. Все они требовали времени, ресурсов или просто удачи, которой у меня не было. Я молча кивнул, пряча свое замешательство, и вышел за дверь. Рен проводил меня взглядом, который я чувствовал даже спиной. Он знал, что я еще не нашел ответа. Я шел обратно через пустые улицы, вглядываясь в окна пустых домов. Отвлечь стражников. Как? В голове вспыхивали разные варианты, один мрачнее другого. Можно было создать шум — устроить пожар, чтобы отвлечь их внимание. Но откуда взять огонь? Сухие доски и тряпки быстро бы вспыхнули, но времени на сбор всего необходимого не оставалось. К тому же, они бы сразу поняли, что это диверсия. Можно было бросить в тоннели что-то, что заставило бы их уйти. Я вспомнил обрывки историй о крысах, которых разводили в северном квартале. Но как загнать их туда? Да и будет ли этого достаточно, чтобы стражники оставили свой пост? Слишком рискованно. Моя голова болела от бесплодных размышлений. Все идеи казались недостаточными, слишком слабыми. И тогда в голову пришло то, чего я так боялся. Живой человек. Кто-то, кто сможет отвлечь их внимание на себе. Я остановился, чувствуя, как холод разливается по телу. Эта мысль казалась неправильной, отвратительной. Но она была единственной. Если бы они преследовали другого, я бы смог проскользнуть. Осталось только найти того, кто согласится… или не узнает, что происходит на самом деле. Небо затянуло густыми тучами, и дождь начался неожиданно, как будто город решил смыть с себя грязь, накопившуюся за долгие годы. Ветер хлестал в лицо, загоняя меня в ближайший переулок. Я стоял под развалинами старого козырька и думал, кого я могу использовать. Все мои знакомые либо мертвы, либо, как и я, отчаянно ищут способ выбраться. Оставалась только улица. Улица, которая кишела теми, кто не доверял никому и был готов перегрызть глотку за кусок хлеба. В конце переулка я увидел фигуру. Человек сидел на корточках возле костра, тщетно пытаясь уберечь пламя от дождя. Он выглядел изможденным, его одежда висела на нем лохмотьями. Это был мой шанс. Я сделал шаг вперед, но тут же остановился. Я вспомнил Гарена. Старого друга, с которым мы делили еду и крышу на головой, когда были детьми. Он всегда помогал мне, когда я попадал в беду. Но что, если он еще жив? Если я найду его, смогу ли я поступить так, как собираюсь? Кого легче предать: незнакомца или друга? Мои мысли вернулись к фигуре у костра. Незнакомец. Это проще. Я сделал еще шаг. В этот момент он обернулся, и наши взгляды встретились. В его глазах не было ни надежды, ни злости. Только пустота. Я открыл рот, чтобы заговорить, но слова застряли в горле. Может, это была трусость, а может, остатки совести, но я развернулся и ушел обратно в тень переулка. "Сначала найду Гарена", — решил я. Если он мертв, я буду знать, что сделал все возможное. Если жив… Тогда выбор станет еще тяжелее. Я двинулся дальше по улице, ощущая, как дождь становится холоднее, проникая сквозь одежду. Мысль о Гарене цеплялась за мой разум, мешая сосредоточиться. Может быть, он все еще где-то прячется, как и я. Если я найду его, это станет ответом на мой вопрос. Я должен попытаться. Но где искать? Северный квартал был огромен, и каждая улица могла быть его последним укрытием. Я свернул за угол, где когда-то был небольшой рынок. Теперь это место превратилось в руины: пустые лавки, разломанные тележки и отбросы, гниющие под дождем. Вряд ли кто-то остался здесь. Мои шаги эхом отдавались в пустоте, и я вдруг услышал звук. Тихий, едва различимый, но вполне человеческий — словно кто-то зашевелился. Я остановился и прислушался. Звук повторился. Он доносился из-под завала досок и кирпичей, сдвинутых в кучу в самом углу площади. Я подошел ближе, нож в руке, готовый к любой угрозе. — Кто там? — голос сорвался, но я постарался придать ему уверенность. Ответа не последовало. Вместо этого послышался слабый стон. Я начал осторожно разбирать завал, отбрасывая в сторону доски, пока не открыл пространство достаточно, чтобы увидеть, кто там. Это был человек — мужчина, изможденный, едва держащийся за жизнь. Его кожа была покрыта грязью, а дыхание хриплым. — Ты... — произнес он, глядя на меня мутными глазами. — Ты... спасешь? Эти слова ударили сильнее, чем я ожидал. Спасу? Нет. Это не то, зачем я здесь. Я не герой. Но его состояние дало мне другую мысль. Он был слаб, слишком слаб, чтобы сопротивляться, но достаточно жив, чтобы отвлечь стражников. Его не было жаль, не так, как Гарена. Решение созревало во мне, и я возненавидел себя за него. — Я помогу тебе, — сказал я, пряча голос, полный сомнений. — Но тебе нужно идти со мной. Я знаю безопасное место. Мужчина кивнул, явно не понимая, что я имею в виду. Он не задавал вопросов. Может, он уже сдался. Я поднял его, чувствуя, как он едва держится на ногах, и повел обратно через переулки. Каждый шаг отдавался тяжестью в груди. В голове крутились слова: "Это всего лишь способ выжить. У тебя нет другого выбора". Но даже они не могли заглушить мерзкого ощущения, которое нарастало с каждым шагом. Мужчина едва передвигал ноги. Каждый его шаг был похож на мучение, а хриплое дыхание заполняло тишину, нарушаемую лишь звуками дождя. Он ничего не спрашивал, но я видел, что его взгляд начинал проясняться. Это было опасно. Если он начнет задавать вопросы, все станет сложнее. — Как... далеко? — наконец выдохнул он, останавливаясь, чтобы опереться на стену. — Совсем немного, — ответил я, стараясь звучать спокойно. — Нам нужно добраться до тоннелей. Слово "тоннели" заставило его насторожиться. Он выпрямился настолько, насколько позволяли силы, и взглянул на меня с подозрением. — Тоннели? — его голос был слабым, но настойчивым. — Там же стражники. Ты... ты уверен, что это безопасно? — Да, — сказал я быстро, избегая его взгляда. — Я все проверил. Главное, чтобы мы добрались туда раньше, чем они. Он кивнул, но его доверие начинало трескаться, как тонкий лед. Я должен был действовать быстрее, пока он окончательно не понял, что происходит. Мы продолжили путь. Когда мы подошли к входу в тоннели, дождь прекратился, но тучи все еще висели низко, как будто наблюдали за мной. Я остановился, давая мужчине передохнуть. Он тяжело опустился на землю, его лицо было бледным, а руки дрожали. — Здесь? — спросил он, пытаясь отдышаться. Я кивнул. Вход в тоннели был темным, окруженным обломками старого кирпича. Внутри царила тишина, но я знал, что стражники патрулируют коридоры. Именно это мне было нужно. — Послушай, — начал я, садясь на корточки рядом с ним. — Там внутри нужно быть осторожным. Если мы будем двигаться тихо, нас никто не заметит. Он кивнул, но в его глазах появилась искра тревоги. Это был момент, когда я должен был действовать. Я встал, оборачиваясь, словно проверяя обстановку. Мои руки сжимались в кулаки. Теперь или никогда. — Жди здесь, — сказал я. — Я пойду вперед, проверю, чисто ли. — Не бросай меня... — выдавил он, его голос звучал как мольба. — Я вернусь, — сказал я, стараясь не дать голосу дрогнуть. — Только оставайся здесь и не издавай ни звука. Я шагнул в тоннель, слыша, как его хриплое дыхание остается позади. Шум моих шагов утонул в холодной тишине. Я двигался вперед, но вскоре остановился, прячась за выступом стены. Словно по часам, из-за угла появились стражники. Их факелы освещали узкий коридор, а шаги отдавались эхом. — Что-то слышал? — спросил один из них. — Возможно, крыса. Но лучше проверить, — ответил другой. Я видел, как их тени приблизились к тому месту, где остался мужчина. Мое сердце сжалось. Я сжал кулаки, борясь с собой. Вернуться за ним или идти дальше? Но мои ноги сами сделали шаг вперед, прочь от звуков голосов. Я не обернулся. Крики эхом раздались в тоннеле. Его голос, полный ужаса, разорвал воздух. Я закрыл глаза, но продолжал идти. Каждый шаг теперь был тяжелее, чем предыдущий. Я знал, что сделал. И знал, что не могу это исправить. Когда я вышел на поверхность, ветер ударил в лицо, словно напоминая, что я все еще жив.