Кубок теней

      Астория понятия не имела: зачем? Зачем делала это? Зачем подвергала себя риску из-за грёбаного эльфа?       Но к чёрту. Ей нравилась Винки. Винки пекла её любимые пирожные. Винки сидела с ней на хогвартской кухне, когда другие слизеринки высмеяли её плоскую грудь. Винки не была подругой, но и никем она не была.       Она была кем-то. Даже если Астория не могла дать точного определения.       Гринграсс считала эльфийку погибшей. Известие о том, что она жива и служит Чемпионам, стало для неё лёгким шоком. Хотя и радостным.       Но теперь Винки добровольно подставляла себя под убивающее из-за такой мелочи, как волосы. И хреновы ложки.       После небольшого разговора Джордж немедленно вызвал эльфа и потребовал серебряную чайную ложку. Без всяких «пожалуйста» и «спасибо», что, по мнению Астории, было наименьшим, чего заслуживала эльфийка после спасения их дурацких жизней.       Гермиона и Тео молча наблюдали за переговорами Уизли, но они были явно озадачены присутствием на Турнире эльфа. Это было серьёзным преимуществом.       А всё потому, что из-за своей самонадеянности Ворд не оценил полезность эльфа.       Асторию тошнило от самонадеянных мужчин.       Но как же легко с ними было играть.       — Мой Лорд, — промурлыкала Астория, прерывая разговор Тёмного Лорда с каким-то болгарским министром. — Это было гениально. Я возлагала большие надежды на этот этап, и, тем не менее, вы их все превзошли.       На секунду опешив, министр продолжил нести какую-то бессмыслицу, задетый тем, что его прервали, но Волдеморт вскинул ладонь, призывая его к молчанию.       — Рад слышать, моя дорогая, — ответил Ворд и, сжав её руку в своей когтистой хватке, запечатлел поцелуй на тыльной стороне ладони. Астория хихикнула.       — Мой Лорд, как я говорил…       Волдеморт резко оборвал министра, отпуская его коротким движением запястья. Покрасневший мужчина немедленно подчинился, низко поклонившись и отступив в задние ряды, из которых выполз.       Повелитель похлопал по свободному месту рядом с собой, и Астория наградила его своей самой ослепительной улыбкой. Она грациозно села, мимолётно огладив его ногу своей лодыжкой, и прильнула ближе.       — То, как вы распорядились эльфом, было так необычно! — дерзко воскликнула Астория, чтобы её услышали другие зрители. — Оставить его в играх? Гениально!       — Ох? — легкомысленно ответил Ворд, хотя в его тоне можно было уловить слабое раздражение.       Окружающие быстро отвернулись, застыв в напряжении, когда она озвучила очевидную ошибку Тёмного Лорда.       — Так уморительно, — продолжила Астория, — что простой домовой эльф за тридцать секунд способен сделать больше, чем эти два волшебника-предателя за несколько часов.       Она весело рассмеялась.       — То есть я знала, что Орден слаб, но чтобы показать это на контрасте с домовым эльфом? И подумать только, они совершенно забыли о его существовании. Они могли бы выполнить весь этап, даже не осознавая этого! О Мерлин, вы можете себе представить, как это было бы забавно? Любой уважающий себя чистокровный понял бы это в первые несколько минут!       Ворд улыбнулся, вникая в её объяснения, и его взгляд стал расчётливым.       — Ты проницательна, моя дорогая, всегда подмечаешь мелкие детали.       Астория притворно покраснела, склонив голову в ответ на его похвалу.       — Я многому учусь у вас, мой Лорд. Всё, что вы делаете, так… так точно и… блестяще! Вы использовали простого эльфа, чтобы показать миру, насколько ничтожны предатели.       Вокруг них поднялся хор согласных голосов от лиц, отчаянно нуждавшихся во внимании Тёмного Лорда. Каждое слово похвалы тешило самолюбие Волдеморта.       Он был чертовски предсказуемым.       Ворд нежно смахнул её волосы с ключиц, обнажая длинную шею. Астория сделала вид, что не заметила, как он облизнул губы.       — Я рад, что тебе нравится шоу, — тихо проговорил он, пожирая взглядом её оголившуюся кожу.       Астория обратила на него взгляд, сделав самое невинное лицо, на которое была способна.       — Он будет во втором этапе? — взволнованно прошептала она.       Тёмный Лорд рассмеялся и покачал головой.       — Нет, моя дорогая. Первого достаточно. Я этим всё показал.       Она надулась, а после широко распахнула глаза, словно её озарило.       — Как считаете… — Астория замолчала, прикусив нижнюю губу. — Считаете, я… я смогу его забрать? — спросила она.       Волдеморт приподнял бровь.       — Я могу достать тебе эльфа получше.       Астория сильнее прижалась к его груди своей.       — Но этот теперь знаменит. Я хочу его.       Его глаза оценивающе блуждали по её искреннему лицу.       — Хорошо, — вздохнул он.       Радостно взвизгнув, Астория обняла Тёмного Лорда и поцеловала его в щёку.       — Спасибо, мой Лорд!       Он ласково похлопал Асторию по ноге, полностью удовлетворённый её вниманием.       Чертовски предсказуемый.

***

      Когда Джинни очнулась, голова кружилась, кожа зудела, а в ушах звучали искажённые голоса. Единственным уловимым чувством оказалась боль, поэтому она ухватилась за неё, чтобы прийти в сознание.       Она открыла глаза       — … приношу извинения за свои действия. Мне показалось, что я учуял волка, но теперь вижу, что ошибся.       Джинни закашлялась, и от этого короткого действия в животе всё вспыхнуло огнём.       — Можешь засунуть эти извинения себе в зад, — прохрипела она.       Джастин обеспокоенно склонился над ней.       — Не двигайся, ладно?       Джинни только что-то буркнула. Даже при большом желании она не смогла бы пошевелиться.       — Ничего страшного, — послышался знакомый мелодичный голос.       Луна.       Почему Луна здесь?       Стиснув зубы, Джинни повернула голову и сощурилась, пытаясь хоть мельком разглядеть тех придурков, которые пырнули её.       Светлые волосы Луны были заплетены в неаккуратную косу, усыпанную ветками и листьями. Она спокойно стояла, а пятеро кентавров нависали над ней, объясняя причину своего вмешательства.       — В этом нет необходимости, — сказал один из них. — Она у нас есть, и мы готовы добровольно её отдать.       — Они говорят о крови? — пробормотала Джинни.       Джастин шикнул на неё.       — Почему? — спросил другой голос, в котором слышалось удивление.       Кентавры повернулись, как предположила Джинни, в сторону Падмы. Она ни черта не видела из-за гигантской головы Джастина.       — Потому что он попросил нас об этом, — ответил их вожак.       Джинни с шипением выпрямилась, решив во что бы то ни стало добиться нужных ей ответов.       — Волдеморт? — выплюнула она.       Вожак обратил к ней свои тёмные глаза.       — Мы не союзники этого самонадеянного глупца, — фыркнул он.       — Клятва, — одобрительно кивнул Гойл.       В Джинни не дрогнула решительность всё узнать.       — В чём подвох?       — Я не понимаю.       — Зачем помогать нам? — продолжила она, стараясь не звучать слишком ядовито.       — Когда мы слышим его зов, то должны повиноваться. Или столкнуться с его гневом.       — Чьим гневом? — вскипала Джинни.       — Джинни, — рыкнул Джастин.       Вожак почти сочувственно склонил голову набок.       — Не вам это знать. То, что вы забыли, не значит, что забыли мы.       Джинни накрыла очередная волна головокружения, и, к облегчению Джастина, она была вынуждена лечь обратно. Луна взяла бразды правления обратно в свои руки, вернув разговор в вежливое русло.       Всё это было подозрительно. Кентавры не отличались щедростью. Кем бы ни являлся этот человек, который ими командовал, он наверняка был ужасающим.       И если это был не Волдеморт… то кто?       Вожак протянул кожаную фляжку, в которой, как предположила Джинни, содержалась кровь, крайне нужная им.       Луна поклонилась, принимая подношение.       Стоило их рукам соприкоснуться, как глаза кентавра побелели. Его голова запрокинулась, шея напряглась, а изо рта полился хор шёпотов.

В крови связь, в крови освобождения дары,

Четырнадцать первых, седьмых три,

Один из света, луны, серебра и огня,

Семеро положат начало дней конца,

Лжец поразит возлюбленного с другом,

И возгласится смерти восхождение округам.

      Вожак резко втянул в себя воздух, и его глаза снова стали карими. Он в ужасе посмотрел на них всех и быстро попятился.       Кентавры заскулили и встали на дыбы, не на шутку перепуганные.       Не оглянувшись, они исчезли в ночи.       Несколько секунд все пребывали в тишине, охваченные ужасом и неуверенностью.       Гойл прервал её слабым кашлем.       — А вот это было чертовски страшно.       Джинни закрыла глаза.

***

      Гермиона почувствовала облегчение, когда Рон вернулся в класс с сияющими ясностью глазами. Его исцелённый вид снял напряжение, в котором она находилась, позволив спланировать предстоящие действия.       Деннис был не в состоянии продолжать поиски — волшебника била неудержимая дрожь. Оба пришли с пустыми руками, поэтому Джордж, Невилл и Тео отправились прочёсывать замок за них.       Нотт при появлении Рона напрягся всем телом, и, проходя мимо друг друга в дверях, они обменялись презрительными взглядами. Отодвинув все тревоги на второй план, Гермиона сосредоточилась на поддержании температуры сентиосерума. Для следующего шага требовалась кровь кентавра, которой у неё не было, поэтому она пока не могла закончить зелье.       Оставалось только надеяться, что все вернутся вовремя.       — Зачем столько ложек? — раздался из-за плеча Гермионы голос Рона, напугав ведьму.       С извиняющимся лицом он отступил на шаг.       — Прости, — пробормотал он, и щёки его порозовели.       Это действие так напомнило того старого Рона, что Гермионе пришлось всеми силами удержать себя от неосторожных действий: хотелось броситься к нему в объятия и умолять о прощении.       — Ничего, — выдавила она из себя, коротко улыбнувшись.       Он неуверенно растянул губы в ответ, не зная, как вести себя на новой территории.       — Эти… — Гермиона сглотнула, — ложки… Винки принесла их. Нам нужна была серебряная чайная ложка для одного из ингредиентов.       Рон нахмурился.       — Винки здесь?       — С-сейчас нет. Но она приходит, когда её зовут.       — Винки принесла ложки? — повторил он.       — И волосы фестрала, — добавила Гермиона.       Глаза Рона загорелись.       — Винки!       Рядом с ними материализовалась трясущаяся эльфийка. Присев, Рон взволнованно заговорил:       — Винки, мне нужно, чтобы ты достала слёзы феникса, — несмотря на дрожь, в его голосе проскальзывали нотки настойчивости.       Винки испуганно подняла на него глаза. Она покачала головой.       — Они есть в замке? — Рон нахмурился.       Эльфийка мотнула плечами, сложив руки в защитном жесте, чтобы избежать удара, которого не последовало.       Рон вздохнул, осторожно взял руки домовихи в свои и развёл их в стороны.       — Я не причиню тебе вреда, Винки, — пообещал он.       Растерянная Винки нахмурилась.       — А безоар? — быстро продолжил Рон, чтобы ещё больше не напугать её. — В замке осталось что-нибудь из этого?       Эльфийка снова повела плечами, и на её широко раскрытые глаза навернулись слёзы.       — Всё в порядке. Всё в порядке, — бормотал Рон, успокаивающе поглаживая руки существа. — Ты не знаешь, и это нормально. Мы сможем найти, да?       Винки шмыгнула носом, потом кивнула.       — Я хочу, — Рон замялся, — спросить кое-что напоследок. Винки, у тебя есть какой-нибудь способ раздобыть свежий яд акромантула и вернуться живой? — с каждым новым словом его голос становился всё более хриплым.       — Рон, — прошипела Гермиона.       Эльфийка тряхнула головой, поджав уши, и беззвучно всхлипнула.       — Хорошо, — выдохнул Рон. — Всё в порядке. Спасибо, Винки, тебе не… — его голос сорвался. — Тебе не нужно ни за чем идти, ладно?       Винки заморгала, не веря, что Чемпион не собирается отправлять её выполнять невыполнимое задание. После всего, что Рон рассказал на интервью, Гермиона тоже была удивлена.       Возможно, милый, сострадательный Рон, которого она когда-то знала, никуда не исчез.       Но потом Гермиона поняла.       Зачем отправлять Винки, если она не сможет вернуться живой? Ведь так не получится достать противоядие.       Не потенциальная смерть эльфа отговорила Рона дать Винки приказ. А логистика.       Гермиона сглотнула ком в горле.       Рон ещё раз поблагодарил эльфийку, одарив Гермиону слабой улыбкой и несколькими заверениями.       Она кивнула, но её мысли были уже далеко.       Гермиона вернулась к зелью, ссылаясь на мнимую занятость с целью избежать взгляда в сторону Рона. Она хотела не этого. Она хотела спасти своего Рона. А не…       — Столовые приборы, — прошептал Рон.       Гермиона вскинула голову, растерянно сведя брови к переносице.       — Столовые приборы были покрыты ядом, — оживлённо продолжил Рон, — вот каким образом получились точные дозы! Несколько капель на вилку, щепотка на ложку…       Он со всей серьёзностью поднял одну из ложек, и Гермиона не могла поверить, что не заметила этого.       — Столовые приборы, — выдохнула она. — Конечно!       — Вот почему без разницы, сколько еды мы съели и в каком количестве. Яд находился не в еде! — воскликнул он.       Гермиона вернулась мыслями к пиру в поисках подтверждения. Первые несколько кусков показались ей солёными. Тогда она списала это на непривычный вкус из-за обильного количества специй в грибах для её обычно скудного рациона, но…       Это была вилка.       Вот почему солёность исчезала по мере того, как она продолжала есть. Она отравилась после первой же пробы.       — Гениально, Рон, — выдохнула Гермиона.       Он покраснел, услышав её похвалу, и неловко растрепал волосы.       Находящийся в другом конце кабинета Деннис горько рассмеялся.       — Сомневаюсь, что сейчас это открытие имеет хоть какое-то значение.       Улыбка Рона погасла.       — Верно. Полагаю, не имеет, — прошептал он.       Гермиона больше ничего не сказала, но она была не согласна.       Это имело значение. Это имело значение для неё.       Это доказывало, что Рон сможет выжить. Что сможет разобраться во всём самостоятельно. Что ему не нужны её помощь и её спасение.       Она могла уйти, зная, что у него оставался шанс.       И, возможно, если он выживет, то сможет найти путь обратно к самому себе.       Возможно, она всё-таки сделала правильный выбор.

***

      — Я… я не могу. Я не могу з-закончить, — невнятно пробормотал Симус, обречённо опуская руки.       Отрезать рог единорога для человека с почти полным параличом оказалось практически невозможно. Астория наблюдала за потугами волшебника уже двадцать минут, и изнеможение только усугубило его состояние.       — Хорошо, — Чжоу вздёрнула трясущийся подбородок, — дай мне.       — Нет, это сделаю я! — резко оборвала Парвати, не желая, чтобы её возлюбленная запачкала руки.       Пропыхтев, она вырвала кинжал из скрюченных пальцев Симуса и принялась пилить. Хотя Патил тоже было непросто, но яд оказал на неё ещё не такое влияние, как на Финнигана. Волшебник выглядел кошмарно.       — Готово, — вздохнула Парвати, держа рог дрожащей рукой.       — Спасибо, блядь, — ответил Симус, с ворчанием растягиваясь на земле.       Парвати спрятала рог в карман и встала на нетвёрдые ноги.       — Идти можешь?       — Нет, — фыркнул Симус, не обращая внимания на то, что лежит в луже серебряной крови.       — Ладно, — выдохнула Чжоу, — хорошо, держись.       Чанг безуспешно пыталась поднять Симуса одной рукой, поскольку вторая отказала. Парвати поспешила ей на помощь, но даже их общие усилия оказались бесполезны против действия яда. В итоге они все, запутавшись друг в друге, рухнули на землю.       Поднявшись, Парвати вытащила палочку, предприняв попытку левитировать волшебника. Однако ей удалось приподнять Симуса лишь на несколько дюймов, как её рука дрогнула, обессиленно повиснув вдоль тела.       Затем девушки решили сотворить заклинание вместе.       — Чёрт, не могу! — Чжоу всхлипнула, оказавшись не в силах даже поднять древко. — Что нам делать?       Парвати зажмурилась и шумно выдохнула. Открыв глаза, она медленно покачала головой с жалостью, плещущейся на дне зрачков.       Симус узнал этот взгляд.       — Нет, — кашлянул он. — Подождите…       — Мы не сможем нести тебя, Симус, — прохрипела Парвати. — Прости.       — Подождите минуту! — взмолился Симус.       Парвати взяла Чжоу за руку.       — Мы отнесём рог, возьмём противоядие и вернёмся за тобой, хорошо? Обещаю.       — И как вы меня нахуй найдёте? Мы посреди долбаной неизвестности! — голос Симуса дрогнул, пока он отчаянно пытался сесть, пачкая локти в крови.       — Когда услышишь, что мы зовём тебя, выпусти сноп красных искр, — предложила выход Чжоу, смаргивая слёзы.       Симус всхлипнул.       — Я не смогу, если меня парализует к чертям, Чжоу, прошу, ради Годрика, не оставляй меня!       — Я должна, — икнула она. — Прости.       — Подождите, — взмолился Симус, медленно подтягиваясь. — Подождите!       — Мы найдём тебя! Просто держись, — печально заверила его Парвати.       Ведьмы развернулись и побрели прочь.       — Нет! Остановитесь! Не оставляйте меня здесь. Не бросайте меня, чёрт возьми! — взревел Симус, напрягая шею: конечности предательски отказали.       Никто из них не обернулся.       — Вернитесь! — он всхлипнул.       После мольбы и стенаний, длившихся, казалось, несколько дней, ведьмы скрылись из виду, и Симус затих.       Его щека погрузилась в серебро, смешивая слёзы с кровью. Он ждал смерти.

***

      Пора.       Гермиона проводила взглядом Рона, который снова скрылся за дверью, полный решимости продолжать поиски невозможного.       Уходя, он улыбнулся ей, и она спрятала эту улыбку в своей памяти.       Деннис и Сьюзен прижимались друг к другу под грудой одеял и несколькими согревающими заклинаниями, наложенными Роном. Он предложил поколдовать и над Гермионой, но она отказалась. Ей нравился холод.       Деннис вытащил горящую зубочистку, напевая поздравления с днём рождения сияющей Сьюзен. Гермиона присоединилась к ним.       Хотя формально её день рождения был вчера, но это не означало, что они не могли отпраздновать его сейчас. Ведь вечеринка так и не состоялась.       Когда они допели до последнего куплета, нож, который держала Гермиона, соскользнул, порезав ей большой палец. Из ранки выступили бисеринки крови. Гермиона инстинктивно поднесла руку ко рту, слизывая влагу со вкусом меди.       Перед глазами мелькнули образы сливок и абрикосового крамбла. Пьянящий взгляд и обольстительная ухмылка. Губы, обхватывающие её протянутую вилку.       Язык, который облизал уголки рта.       Тео.       Тео съел кусок её десерта. Её вилкой.       Вилкой, которая была покрыта смертельным колпаком.       Гермиона тряхнула головой, пытаясь прояснить её. Какие бы следы на вилке ни находились, к его появлению они наверняка уже стёрлись. К тому времени она ела уже почти час, и если яд и остался, то в мизерных количествах…       Мерлин, здесь чертовски холодно.       Смертельный колпак был исключением из правил. Яд противоречил законам зельеварения. Галлон или капля — всё равно. Смерть наступала через семь часов и семь минут. Всегда.       Нет.       Они не заметили, потому что дьявольский рог замаскировал симптомы.       Гермиона должна была уйти.       — Ты в порядке, Гермиона? — спросил Деннис, обеспокоенно оглядывая её кровоточащий палец.       — Да, всего лишь царапина, — улыбнулась она. — Сьюзен, можешь подержать? — попросила Гермиона, протягивая окровавленный нож.       Боунс безропотно повиновалась, взяв его. Гермиона проследила, чтобы их пальцы соприкоснулись, и задержала руку чуть дольше необходимого. Она из последних сил пыталась сдержать слёзы. Сьюзен не знала, но она преподнесла Гермионе невообразимый подарок.       Последнее человеческое прикосновение. Доброе. Мягкое. Нежное.       — Пойду поищу ещё водорослей, — солгала Гермиона, вставая, чтобы поспешно уйти. — Кажется, видела в покоях Слизнорта.       Сьюзен схватила Гермиону за подол платья, вынуждая остановиться, и принялась подниматься, опираясь на дрожащие ноги.       — Нет, — отрезала Гермиона, придавая голосу фальшивую яркость. — Подожди здесь. Я отлучусь всего на минутку.       Сьюзен колебалась, взвешивая то, чего хотел её разум и что делало тело.       Гермиона вздохнула, изобразив на лице улыбку.       — Всё в порядке, Сьюзен, — заверила она. — Я скоро вернусь.       Сьюзен обиженно опустилась обратно, не сводя с неё пристального взора. Гермиона с трудом подавила желание отвести взгляд, надеясь, что с лица не сошла дотошно наложенная маска.       Сьюзен вытянула руку и слабо схватила ладонь Гермионы, а другую подняла, разведя пять пальцев. Смысл был ясен.       Пять минут.       Гермиона издала смешок на выдохе, сжимая руку ведьмы в ответ.       — Да, хорошо, пять минут, — солгала она.       Сьюзен вернулась в объятия Денниса. Это было лучшее место, где Гермиона могла её оставить.       И она оставила.       Минуя тускло освещённые коридоры, покои Слизнорта и лестницу, она ни разу не оглянулась.       Гермиона покинула замок, сбросив туфли у входа.       И, когда она выбежала на залитую лунным светом траву, мягкие ворсинки которой прогибались под её босыми ногами, на глаза навернулись первые слёзы.       В одиночестве Гермиона скрылась в Запретном лесу.