Кубок теней

      Когда-то Гермиона была вегетарианкой. С девяти до одиннадцати лет она категорически отказывалась есть все виды мяса, которые готовила для неё мать, ссылаясь на то, что это аморально. Она была непоколебима, даже когда от аромата жареной свинины во рту скапливалась слюна. Гермиона была столь же упряма, сколь и лицемерна.       Лишь письмо из Хогвартса окончательно убедило её отказаться от этой затеи. Она уже была странной. Уже отличалась от других. А учитывая статус крови, Гермиона понимала, что ей будет трудно найти друзей. Вегетарианство ещё больше оттолкнёт от неё людей.       Поэтому впервые в жизни Гермиона решила соответствовать. Во время приветственного пира в Хогвартсе она осторожно общипывала кусочки жареной ножки, пока Рон пожирал остальную курицу. Никто не заметил. Никто ничего не сказал.       Ужин прошёл непримечательно. Она была непримечательной. Все взгляды были прикованы к Мальчику-Который-Выжил.       Но теперь эти взгляды наблюдали за ней — наблюдали, как она не пыталась спрятаться или соответствовать.       Она ела назло.       Салаты, запечённые овощи и сэндвичи. Вино, вода и тыквенный сок. Гермиона ела всё подряд. Заставляла себя глотать понемногу, не обращая внимания на то, что уменьшившийся в размерах желудок яростно отторгал пищу.       Она не хотела оставлять себе ни шанса. Яд мог быть во всех блюдах или только в одном. Он мог находиться в воде, которую она пила, или в воздухе, которым дышала. Определить не представлялось возможным, поэтому Гермиона сидела и спокойно поглощала свой путь к свободе.       Возможно, если повезёт, она проглотит большее количество яда и умрёт до восхода солнца.       Вот это будет подарок судьбы.       Отрезать. Прожевать. Проглотить.       Гермиона не знала, сколько просидела в таком положении, увлекаясь пищей, но точно не больше часа — пир прервался в тот момент, когда в коридоре послышались шаги.       От размеренного стука вилка замерла в дюйме от губ. Они звучали уверенно. Знакомо.       Гермиона не слышала, что происходило по ту сторону барьера, но различала каждый шаг, направлявшийся к ней.       Шаги по её сторону барьера.       Подняв голову, Гермиона наткнулась на зелёную вспышку.       — Авада Кедавра, — и глазом не моргнув, со скукой произнёс Теодор Нотт. Двое охранников, которым не посчастливилось остаться на их стороне, с жутким грохотом рухнули на пол.       Похоже, Волдеморт не лгал о том, что с их палочек были сняты ограничения.       Стряхнув с рукавов невидимые пылинки, Тео поднял голову и расплылся в ослепительной улыбке.       — Гермиона, — проворковал он с чужеродной нежностью в голосе. — Вот ты где! Мы тебя везде обыскались.       Он плюхнулся рядом с ней и, оперевшись локтём о стол, наклонился. Схватив застывшее запястье, он поднёс её вилку к своему рту и медленно, чувственно откусил абрикосовый крамбл.       Нотт одобрительно замычал, высунув язык, чтобы облизать уголки губ, а Гермиона недоумённо нахмурилась. Он всегда был таким наглым? Это было нормально для них? Их отношения…       — Понимаю, что невежливо оставлять на тарелке еду, любимая, но у нас правда мало времени. Может, всё-таки начнёшь закругляться и мы уже присоединимся к остальным? — пояснил он, деликатно вытирая уголок рта салфеткой.       Гермиона не шелохнулась.       Он выдохнул, постукивая пальцами по столу.       Через пару мгновений послышался смешок.       — Ладно, дорогая, ты выиграла. Я подожду.       Спрятав вторую ногу под стол, он принялся за оставшийся абрикосовый крамбл, обильно поливая десерт сливками.       На каждый её укус, он отправлял в рот две, три, а то и четыре вилки, словно они играли в какую-то игру.       Несколько зеркал парили вокруг пары, фиксируя каждое движение. Внутри Гермионы зародилась тревога. Он не мог оставаться здесь вечно, если хотел жить. Конечно, он скоро уйдёт.       Он скоро уйдёт. Верно?       Она неуверенно посмотрела на волшебника, и он поймал её взгляд с набитым сливками ртом. Его глаза задорно и самодовольно блеснули. Он знал, что победил её.       Гад.       Гермиона не даст Тео свести счёты с жизнью только потому, что сама пыталась это сделать. Он знал это. Она ненавидела то, что он знал её достаточно, чтобы понимать это.       С глубоким вздохом Гермиона опустила вилку и встала. Тео незамедлительно последовал её примеру, отодвинув её стул, будучи джентльменом. Она молча вышла из зала, переступая через тела, вместе с тем размышляя о том, как избавиться от Нотта.       Гермиона инстинктивно направилась в сторону лазарета, вынуждая волшебника и парящие зеркала ступать за ней. Красное платье при ходьбе, шелестя, развевалось сзади.       — Лаборатория зелий в этой стороне, — прикрикнул Тео, указывая на коридор справа от себя.       Гермиона повернула налево.       Он фыркнул и поспешил догнать её.       — Куда мы? — спросил он.       Она проигнорировала его вопрос, предпочтя ещё глубже погрузиться в лёд.       Ни войти. Ни выйти.       Целителя Льюиса не было. Интересно, знал ли он о надвигающемся задании, предупредил бы её? Возможно, его просто увели, эвакуировали куда-нибудь за пределы замка. Или он был мёртв — малфоевские манипуляции с сознанием довели его до грани.       Она бы с удовольствием попрощалась, но жизнь никогда не считала её достойной мирных расставаний.       Найдя в обшарпанном шкафу запас бадьяна, Гермиона сунула траву в карманы, стараясь не прикасаться к волшебной палочке. Как она и предсказывала, ни противоядий, ни безоара не нашлось — только чистые круги на пыльной полке, которые указывали на то, что недавно они тут были.       Обернувшись, Гермиона увидела, что Тео снимает мантию. Его щёки пылали.       — Что ты делаешь? — прошипела она.       Нотт удивлённо вскинул брови, услышав её тон.       — Здесь чертовски жарко, — пробормотал он, вытирая испарину со лба.       Она не понимала, о чём он, ведь стало наоборот холоднее, — её руки приятно онемели и приобрели фиолетовый оттенок. Гермиона странно посмотрела на него и, обойдя, направилась в лабораторию зелий.       Волшебник и зеркала, как обычно, последовали за ней по пятам. Нотт продолжал снимать с себя одежду, тихо ругаясь, когда спотыкался об отброшенный материал. Гермиона оглянулась, обратив внимание на оранжевый оттенок его лица, отчего в груди зазвенели тревожные колокольчики.       Она услышала шум из лаборатории зелий задолго до того, как они туда добрались. Собравшись с духом, Гермиона толкнула дверь и оглядела царивший там хаос.       — Три капли экстракта руты, чёртов придурок! А не целый флакон, — рявкнул Джастин, выхватывая у Гойла котёл и выливая его в раковину.       Взмокшие от духоты Чемпионы сгрудились вокруг трёх оставшихся котлов, что клубились паром, пропитав переполненный класс. Ингредиенты были разбросаны по рабочим столам, а в центре находилось несколько кучек зелёных листьев.       — Против часовой стрелки! — крикнул Джастин, преображаясь в целителя. — Считайте каждый круг! Помните, двадцать три, не больше, не меньше. И следите… Симус, не трогай!       Финниган нахмурился и отошёл в сторону.       — Чёрт, да я просто смотрю!       — Не смотри, — огрызнулся Джастин. — Мы из-за тебя потеряли уже две партии, так что просто стой на месте.       Симус проворчал себе под нос едва слышное «урод».       Никто пока не заметил появления Гермионы, поэтому она воспользовалась возможностью бесшумно проскользнуть в класс, двигаясь вдоль стены. Тео, войдя вслед за ней, уселся на профессорский стол, обмахиваясь куском пергамента.       Выцепив причину своего прихода, Гермиона бросилась к Сьюзен. Ведьма сгорбившись сидела в конце кабинета, прижавшись щекой к плечу Денниса. Её зубы стучали друг о друга, и сначала Гермиона подумала, что это из-за боли, пока не приблизилась и не поняла, что Деннис тоже дрожал.       — Сьюзен? — осторожно спросила Гермиона.       Боунс подняла голову, и на её губах заиграла едва заметная кровавая улыбка. Деннис в защитном жесте обхватил её рукой, настороженно оглядывая Гермиону.       — Я кое-что принесла тебе, — прохрипела она, вытаскивая траву из кармана. — Это бадьян, он должен помочь… с языком, — запнувшись, произнесла она.       Дрожащей рукой Сьюзен взяла травинку и нескладно промычала — единственное, что у неё получилось из себя выдавить. Едва их ладони соприкоснулись, Гермиона поразилась холоду кончиков её пальцев. Сьюзен всегда была тёплой. Большинство людей, у которых хватало смелости прикоснуться к Гермионе, казались раскалёнными солнцем камнями по сравнению с тем холодом, который она несла в себе.       Но руки Сьюзен окоченели и приобрели тёмно-фиолетовый оттенок. Приглядевшись, Гермиона отметила у Денниса такие же симптомы.       — Спасибо, — пробормотал Криви, с трудом разламывая траву на небольшие кусочки, чтобы Сьюзен могла жевать.       Гермиона настороженно сделала шаг назад, лихорадочно соображая.       — Полностью не излечит, — начала она, — но поможет справиться с болью, и через день-два ты снова сможешь говорить, — в конце фразы её голос уже больше походил на шёпот.       Сьюзен просто кивнула, положила траву в рот и, поморщившись, принялась жевать. Гермиона мельком увидела обрубок у неё во рту, края которого были ободраны, но уже без крови. Джастин, должно быть, пытался исцелить рану, но одних заклинаний недостаточно, чтобы отрастить мышцы. Сьюзан нужны были бадьян и время. Гермиона могла предложить только одно.       — Твою! Должен быть цвет индиго, а не фиолетовый! — отчаянно воскликнул Джастин, выливая очередной котёл.       Парвати раздражённо фыркнула, сжимая в руке палочку для перемешивания. Она спрыгнула со стула и, слегка пошатываясь, направилась к Чжоу. Чанг едва не упала, когда попыталась обнять Патил, — её движения были вялыми.       Осталось всего два котла.       — Пойду принесу ещё, — вызвалась Луна, вытирая лоб.       — Нет, — отрезал Джастин, — ты останешься здесь. Пока достаточно. Если нам понадобится больше, мы сходим.       — У нас ещё есть время, — уверенно добавил Невилл, протирая глаза и часто моргая.       Гермиона почувствовала, как комната завертелась вокруг своей оси, а в её голове задвигались шахматные фигуры. Здесь была какая-то стратегия, какой-то ход, который она пока не могла разглядеть.       Деннис вытер губы Сьюзен рукавом, на котором остались красные и зелёные пятна.       — Красивая, — пробормотал он, и Сьюзен улыбнулась ему посиневшими губами.       Гермиона попятилась, метая взгляд по обитателям кабинета.       Джастин шмыгнул, прижимая к носу скомканную салфетку.       — Хорошо! — воскликнул он. — Да, прекрасно, Луна, думаю, готово. Падма, Рон, как у вас?       Пара возвышалась над последним оставшимся котлом. Падма сосредоточенно щурила покрасневшие глаза.       — Только добавляем гной бубонтюбера, — бросил Рон через плечо, облизывая потрескавшиеся губы, и влил две капли в кипящую жидкость.       Посторонние звуки начали уходить на второй план, когда Гермиона заметила доску в передней части класса. Между зеркалами и паром зловеще примостился большой лист пергамента. Каждый из Чемпионов указывался в соответствии с рангом: имя Гермионы было аккуратно выведено внизу рядом с цифрой пятнадцать.       Тео дьявольски ухмыльнулся, думая, что она смотрит на его блестящую грудь, выглядывающую из-под расстёгнутой, пропитанной потом рубашки. Но, когда заметил выражение её лица, его веселье медленно сменилось хмуростью.       Он оглянулся, переводя взгляд со списка на Гермиону, и зажал между зубами губу.       Сидевший на полу Джордж перебирал пергаменты, просматривая материалы по зельеварению, прерываясь лишь на то, чтобы выпить стакан воды и снова наполнить его невербальным заклинанием, и сосредоточенно хмурил брови.       — … пять доз. Передайте тем, кому нужно больше всего! — проговорил Джастин.       Гермиона подошла ближе к Тео, не отрывая внимательного взгляда от нацарапанных мелом слов на частично скрытой доске.

Эликсир ангельской трубы

Противоядие от яда дьявольского рога

Ингредиенты:

⅔ чаши горького корня

4 глаза тритона

1 взрывающийся гриб

3 капли экстракта руты

Щепотка корицы

2 капли гноя бубонтюбера

Недостающий ингредиент: 6 измельчённых листьев ядовитой тентакулы

      В её отсутствие Чемпионы были заняты, по-видимому, решением задачи первого этапа. Тентакула сама по себе была очень ядовитой. Её шипы могли убить в течение тридцати минут. Но у них было время до восхода солнца, так что это не могли быть они. Сок тоже был ядовитым, но не смертельным. Он вызывал жжение в горле и окрашивал кожу жертвы в пурпурный цвет. Насколько Гермиона могла судить, подобных симптомов ни у кого не наблюдалось.       Однако её экстракт был ингредиентом дьявольского рога. Подсказка Волдеморта имела смысл: это был единственный яд, в котором заключалась хоть какая-то часть ядовитой тентакулы, и, по совпадению, эликсир ангельской трубы был единственным антидотом от яда, содержавшего то же смертоносное растение. Листья выступали в качестве связующего компонента, их молекулы позволяли противоядию обмануть отравленные клетки, приняв за собственные. После приёма эликсир уничтожал повреждённые образования, очищая кровь от яда.       Революционное зелье, единственное в своём роде, способное бороться с огнём при помощи огня. И ядовитая тентакула, в зависимости от применения, могла быть как губительной, так и спасающей жизнь.       А это означало, что яд, который они приняли, должен быть дьявольским рогом.       Гермиона перевела взгляд на озабоченного Тео. Он что-то говорил ей, но она не слышала из-за шума в ушах.       Дьявольский рог.       Профессор Снейп как-то упоминал о нём на уроке. Яд убивал в течение четырёх-семи часов в зависимости от дозы. Симптомы включали лихорадку, обильное потоотделение и оранжевый оттенок кожи.       Гермиона отметила цвет лица Тео, затем посмотрела на его имя в списке. Он был третьим.       Дьявольсвкий рог. Третий.       Шум становился всё громче.       Гермиона обернулась, судорожно оглядывая Луну и Джинни. Обе вспотели. У обеих оранжевый оттенок кожи.       Луна протянула Сьюзен чашку, которую та приняла дрожащими руками.       Гермиона метнула взгляд на список, затем на стакан с водой Джорджа и потрескавшиеся губы Рона. Шестой. Четвёртый.       У Парвати и Чжоу движения были медленными и отрывистыми. Седьмая. Восьмая.       Полуопущенные веки Симуса. Девятый.       Салфетки Джастина. Красные глаза Падмы. Одиннадцатый. Десятая.       Фиолетовые руки. Дрожь. Сьюзен и Деннис. Гермиона. Тринадцатая. Четырнадцатый. Пятнадцатая.       Три. Предполагалось, что подсказка будет только для трёх первых Чемпионов. Нет, не подсказка.       Преимущество.       Джинни, Луна, Тео. Оранжевый оттенок кожи. Дьявольский рог. Ядовитая тентакула.       — Пойду принесу ещё, — сказала Луна.       Нужны были листья тентакулы. Обычный ингредиент, который всегда находился в лаборатории зелий.       Круглые отпечатки на пыльных полках в расшатанном шкафу.       Список.       Преимущество.       Озарившееся лицо Рона в гостиной Слизерина. Мы должны работать группами по три человека!       Тринадцатая, четырнадцатый, пятнадцатая. Фиолетовые руки. Дрожь.       Дрожь.       Осознание поразило её, как удар молнии. Гермиона бросилась в противоположный конец кабинета. Она никогда не была спортивной, как Рон, или быстрой, как Гарри, но в этот момент она буквально летела. Бросившись к чашке, зажатой между посиневшими губами Сьюзен.       — Нет! — воскликнула она, швыряя посудину на пол.       — Гермиона! — Деннис поражённо застыл. — Что…       — Ты это выпила? — скороговоркой выпалила Гермиона, отчаянно зажимая окровавленный рот Боунс. — Сьюзен, ты это выпила? Выпила?!       Сьюзен шокированно отшатнулась, в страхе и замешательстве расширив глаза, пока Гермиона тяжело дышала. Она покачала головой. Раз. Второй.       От облегчения Гермиона упала на колени, резко впустив в себя воздух, и этот звук можно было описать, как что-то среднее между вздохом и всхлипом.       — Гермиона, — начал Рон, стараясь говорить монотонно. — Что такое? Что ты поняла?       Рон, наверное, сотни раз был свидетелем того, как она решала проблемы. Однажды он в шутку охарактеризовал её лицо в момент осознания.       — Они похожи на блюдца, — тогда сказал он. — Твои глаза начинают так… блестеть и увеличиваются раза в два. Клянусь, у тебя даже волосы становятся объёмнее.       Похоже, время не стёрло все эти знакомые черты. Рон всё ещё знал её. Всё ещё узнавал выражение, которое она неосознанно изобразила на лице.       Она обернулась, чувствуя гулкий пульс, что отдавался в ушах.       — А ты? — пролепетала она.       Рон молча уставился на неё, неверяще вглядываясь в распахнутые глаза.       — Рон, — надавила Гермиона, поднимаясь с колен. — Ты выпил противоядие?       Он шумно задышал, открыв рот. От ужаса у Гермионы перехватило горло, а с двери её камеры посыпались остатки льда.       Она крепко схватила его за мантию и встряхнула.       — Ты выпил его, Рон? — вскрикнула она.       Рон побледнел, и Гермиона наконец поняла, что он имел в виду под «блюдцами». Его голубые глаза были широко раскрыты, отражая её испуганное лицо.       — Рон! — прорычала она, в отчаянии ударив его в грудь. — Отвечай!       Наконец волшебник вернулся к реальности.       — Нет, — задушенно выдавил он. — Ещё нет.       Гермиона всхлипнула, смаргивая слёзы.       Чёрт. Чёртчёртчёрт.       Так не должно было быть. Она должна была держаться на расстоянии. Сейчас он глядел на неё, наконец-то увидев ту её прошлую версию, которую она скрывала.       Боже, что она наделала?       Гермиона отдёрнула руки и отступила на несколько шагов, уперевшись спиной в одну из парт. Она сжалась под его взглядом, испугавшись быть увиденной.       Гермиона вымученно ожидала, когда он скажет что-нибудь ещё. Подойдёт. Протянет руку и…       — Кто-нибудь уже принял противоядие? — вместо этого хрипло, но с твёрдостью в голосе спросил он.       К её удивлению, он медленно, словно не желая пугать, повернулся к ней спиной и оглядел остальных Чемпионов, давая ей передышку. Воспользовавшись возможностью взять себя в руки, Гермиона принялась кристаллизовывать капли в сознании.       По комнате прокатился хор отрицательных возгласов. Симус поднял руку.       — Я, — с вызовом ответил он, подозрительно сощурившись в направлении места, где стояла Гермиона. — И что? Разве это не то, что мы должны сделать?       — Что сделать? — спросил Тео, появляясь рядом с ней. Рон стиснул зубы, окинув пространство между ними, а после опустил глаза.       Гермиона мелко затряслась: растерянные взгляды сверстников лишали возможности спрятаться и молчать.       Сьюзен неуверенно поднялась и бесшумно подошла к Гермионе, предлагая себя в качестве щита.       — М, Гермиона? — осторожно поинтересовался Невилл. — Ты можешь сказать, что не так с противоядием?       Гермиона подавила желание развернуться и убежать.       Впившись ногтями в ладони, она напомнила себе, что уже говорила с ними, — сможет и ещё раз. У неё не было выбора.       А был ли у неё вообще когда-нибудь выбор?       — Ничего, — прохрипела она, уставившись в пол. — Дело не в противоядии, а в яде.       — Ты сомневаешься, что был использован дьявольский рог? — спросил Джастин.       Гермиона покачала головой.       — Нет, просто… Не на всех нас.       Невилл нахмурился.       — В смысле?       — Я… я думаю, Рон был прав, — пробормотала Гермиона. — Думаю, нас разделили на группы по три человека. Для каждой — свой яд. У Сьюзен, Денниса и меня, кажется, схожие симптомы, а у Джинни…       Младшая Уизли вскинула голову.       Гермиона сглотнула.       — Джинни, Луна и Тео — у вас симптомы, соответствующие дьявольскому рогу. Думаю, противоядие подействует на вас, поскольку именно вы получили подсказку. Но для остальных противоядие бесполезно, хуже того — оно может ещё больше навредить и…       — Почему мы должны тебе верить? — грубо перебил её Симус.       — Симус! — прошипела Чжоу.       — Что? — он фыркнул. — Откуда нам знать, что это не уловка, чтобы помешать нам принять противоядие? Уничтожить конкурентов.       Гермиона вцепилась в парту, пытаясь успокоить дыхание.       — С-список, — выдавила она из себя. — Думаю, что нас сгруппировали на основе рейтинга. Чем выше место, тем легче приготовить противоядие.       — Они говорили, что рейтинг важен, — подтвердил Джастин, рассматривая список.       Гойл нахмурился.       — Но как всем нам дали разные яды? Я ел всё. Значит, мне нужно выпить, типа, тысячу противоядий?       — Да, откуда бы они узнали, что мы будем есть? — задумчиво добавил Деннис.       Гермиона мыслями вернулась во время долгого приёма пищи.       — Рассадка, — ответил Рон. — На каждого были отведены определённые места.       Для Гермионы это оказалось новостью. Прибыв последней, она решила, что её место просто оказалось единственным свободным.       — Но я не сидел с Джинни и Луной, — возразил Тео. — И если у нас есть время до рассвета, значит, что каждая порция яда была тщательно отмерена, так что они не могли отравить всю еду, иначе Гойл упал бы замертво.       — Ага! — резво кивнул Гойл.       — И что мы имеем? — Симус хмыкнул. — Каждый из нас сидел на разных местах и ел разную пищу разными порциями, но каким-то образом все мы получили разные яды группами по три человека в точных количествах.       Тео посмотрел на Гермиону, ожидая подтверждения. Она кивнула.       — Естественно, — фыркнул Симус. — Ведь в этом гораздо больше смысла, чем в том, что Призрак пытается нас всех убить.       — А как ты себя чувствуешь, Симус? — с вызовом спросил Рон.       — Охуенно, — огрызнулся он. — Спасибо, что спросил.       Гермиона разглядывала волшебника из-за спины Сьюзен.       — Ты чувствуешь вялость? — нерешительно спросила она. — Будто конечности не слушаются?       Глаза Симуса вспыхнули пониманием. Он повёл плечом.       — Да, — сказала Чжоу. — И лицо онемело.       — То же самое, — добавила Парвати.       Джастин начал выводить буквы на доске. Написав «онемение» и «вялость», он добавил их имена и номер в рейтинге.       — Седьмая. Восьмая… — пробормотал Джастин, уставившись на список, прежде чем продолжить писать. — Симус, ты девятый, у тебя такие же симптомы?       Симус крепко сжал кулак и, опустив глаза, пробормотал слова согласия.       Джастин вписал его имя на доску.

***

      Джинни оставалась в стороне и наблюдала, как все переругивались, споря о симптомах, рейтингах и ядах. С каждой минутой Тедди становился на шаг ближе к смерти. Противоядие, его спасательный круг, оставалось нетронутым, находясь в чашке у неё на коленях. Оттенок индиго, призывающий её пить, жить.       Ещё нет.       Она должна быть уверена. Джинни не так хорошо разбиралась в зельеварении, но даже поверхностных знаний было достаточно для понимания, что это непостоянная вещь. Малейшая ошибка порой приводила к катастрофическим последствиям.       Джинни не могла позволить себе никаких последствий. Особенно когда дело касалось Тедди.       Поэтому она сидела, наблюдала и ждала. Казалось, в последнее время она только этим и занималась.       Через час и сорок три мучительных минуты Джастину удалось сузить круг возможных ядов для каждой группы.       — Итак, у нас пять групп, что означает пять различных ядов, которые… — Джастин выругался, отталкивая зеркало, которое парило слишком близко. — Ублюдки, — пробормотал он.       Джинни окинула взглядом зеркала, кружившие по комнате. Они тоже наблюдали и ждали. Интересно, что за люди могли смотреть на это ради развлечения? Что за монстры жаждали их гибели?       — … очевидно, дьявольский рог, который достался первой группе, месту один, два и три, — объявил Джастин. — У Джинни, Луны и Тео одинаковые симптомы — лихорадка, потливость и оранжевый оттенок кожи.       — По-моему, это скорее приятный лососевый цвет, — невпопад вмешалась Луна.       — Конечно, Луна, — вежливо ответил Джастин, прежде чем пуститься в объяснения.       — Эликсир ангельской трубы — единственное известное противоядие, и, учитывая, что нам пришлось самим собирать листья тентакулы, я бы сказал, что это соответствует подсказке, которую нам дали.       Джастин взмахнул палочкой.       — Вторая группа: Рон, Невилл и Джордж. Места с четвёртого по шестое. Вы испытываете жажду, обезвоживание и ухудшение зрения. Это может быть один из двух возможных ядов: микстура зловредности или акванарийский настой. Что…       — Не забывай о грусти, — прервал его Джордж. — Мне… грустно. Словно кто-то умер.       — Наверное, потому, что кто-то вот-вот умрёт, — ровно ответил Симус.       Джордж покачал головой.       — Нет, ощущение… другое. Как будто не моё. Мне не о чем особенно печалиться, но с течением времени становится всё хуже.       Джинни сглотнула, вспомнив опустошённое лицо Джорджа, когда тот увидел сросшуюся кость. Его горе было понятно — он совсем недавно обнаружил, что останки его близнеца были выставлены на обозрение общественности подобно призу.       — Мне тоже, — тихо добавил Невилл, стараясь не смотреть на Джинни, когда обратился к Джорджу, стоявшему рядом с ней.       Джинни кольнула вина, когда Чемпионы окинули её понимающими взглядами. Одни смотрели с жалостью. Другие — с обвинением.       Джинни решительно смотрела в ответ, не пытаясь спрятаться. Это была её вина — она заслужила.       Рон судорожно сглотнул, и на его щеках появился румянец.       — Мне тоже, — отозвался он. — Такое чувство, что у меня депрессия.       — Мы все в блядской депрессии, — усмехнулся Симус.       — Симус, — Рон зарычал, — клянусь Мерлином…       — Тогда печаль! — прервал зарождающуюся перепалку Джастин, как профессор, отчитывающий буйных студентов. Джинни задумалась, не хотел ли он пойти по этому пути, если бы не война? Из него вышел бы неплохой преподаватель.       Волшебник написал «печаль» неровными большими буквами.       — Должно быть, это микстура зловредности, — пробормотала Гермиона. Джинни подавила дрожь. Было трудно наблюдать, как Гермиона общается и говорит словно… Гермиона.       Она оставалась замкнутой, нервной и пугливой. Но в её мёртвых глазах появился огонёк, а макияж придавал фальшивый оттенок её обычному бледному лицу.       Она была похожа на настоящую Гермиону, но в то же время и нет. Она выглядела как проекция. Подделка. Джинни пока не понимала, как всё это объяснить.       — Ты права, — согласился Тео. — Акванарийский настой вызывает эйфорию, а не печаль или депрессию.       Чжоу взяла у Джорджа одну из книг по зельеварению и принялась листать страницы.       — Микстура зловредности — это ядовитый напиток, который приводит к смерти от обезвоживания, — прочитала она вслух. — После приёма жертва умирает в течение семи часов. Симптомы: неутолимая жажда, сухость во рту, головная боль, ухудшение зрения, галлюцинации, сильная печаль и…       Чжоу кашлянула.       — Чрезмерное мочеиспускание. Единственное известное противоядие — это напиток благожелательности, сложное зелье, содержащее…       — Слава Годрику, — выдохнул Джордж, — я думал, что это только у меня. Кажется, что я вот-вот обмочусь в штаны.       По комнате пронеслись неуверенные смешки, которые, однако, были быстро прерваны резким постукиванием палочки Джастина.       Она резво ударялась по доске, что жутко напомнило профессора Снейпа. Джинни на секунду даже показалось, что она вернулась на один из его уроков.       — Значит, микстура зловредности. Дальше… — распылялся Джастин. — Третья группа…       — Парвати, Чжоу и я, мы знаем, — проворчал Симус.       — Места с седьмого по девятое. Отяжелевшие веки, онемение, трудности при ходьбе, усиливающийся паралич. Единственный яд, который подходит под это описание, — это воронцовое зелье. Симптомы начинают усиливаться после третьего часа, так что вам следует ожидать онемения лица и почти полного паралича конечностей.       — Сколько у нас времени? — сросила Парвати.       — Семь часов, — ответил Джастин, — плюс-минус.       — Как и в случае с первыми двумя ядами, — добавил Гойл, на удивление внимающий.       Джинни была искренне впечатлена, что волшебник вообще слушает. Она никогда не видела, чтобы слизеринец так долго был в тонусе — он всегда засыпал во время их брифингов в убежище Ордена.       — Симус, — осторожно начал Тео, — у тебя может быть меньше времени. Мы не знаем, как эликсир ангельской трубы взаимодействует с ядом, но на всякий случай тебе лучше…       — Со мной всё будет в порядке, — отрезал Симус. — Бывало и хуже, нет?       Парвати повернулась к Чжоу, чьё лицо побледнело.       — Что такое?       Чжоу неуверенно покачала головой.       — Здесь… здесь говорится, к шестому часу организм начинает отключаться, что приводит к полному параличу и… — она замялась, и слёзы окропили исписанные страницы. — Причиной смерти является паралич лёгких. Мы… мы задохнёмся.       Парвати осторожно забрала книгу и вернула её Джорджу, после чего взяла девушку за руки.       — Всё будет хорошо, — заверила она. — Этого не случится.       Джинни отвела взгляд от сладостной картины, поймав тоскующий взгляд Невилла. Он тут же опустил голову.       Джинни замутило.       — … чаша целепуруса. Противоядие состоит из обычных ингредиентов, так что, если найдём безоар, лучше на всякий случай приберечь его для более сложного зелья, — объяснил Джастин.       Тео нахмурился.       — А здесь его нет?       Луна покачала головой.       — Мы проверили, возможно, в лазарете есть…       — Его там нет, — прервала Гермиона бесцветным тоном. — Мы проверили.       Джинни снова оглядела ведьму. Похоже, что к Призраку вернулся мёртвый взгляд.       — Это не значит, что его вообще нет, — заверил Невилл. — Он может быть где угодно. В старых покоях Снейпа или в Выручай-комнате.       Джастин кивнул в знак согласия, записывая возможные места. Пока что он использовал палочку только в качестве указки, и Джинни подумала, не забыл ли он, что у неё есть и другие применения, помимо исцеления, или он просто предпочитает магловский способ во время решения проблем?       — Гойл, Падма и я занимаем места с десятого по двенадцатое. Пока что у нас у троих необъяснимые синяки, налитые кровью глаза и кровь из носа. Мы уже сталкивались с подобным после стычки в Уилтшире, — подтвердил Джастин.       Джинни поморщилась от внезапно возникших образов на внутренней стороне век. Битва в Уилтшире оказалась сущим кошмаром: девять бойцов погибли, а семеро скончались вскоре от неизвестной болезни. В то время они ещё не знали причину и изолировали больных от раненых. Из-за отсутствия свободных коек и истощения запасов они перевязывали пострадавших разорванными простынями и лечили простейшими мазями.       Кингсли скончался первым. Его травмы были настолько серьёзными, что поначалу они даже не смогли определить, не было ли у него какого-то неизвестного заболевания крови. В то время он был их лидером, и они пустили почти все свои запасы на попытки сохранить ему жизнь.       Когда состояние больных начало ухудшаться, раненых стали медленно перекладывать на окровавленные кровати, а тела — в подвал. Они не могли рисковать, вынося их за пределы защищённого убежища, пока не убедятся, что за ними никто не следит. Вонь стояла ужасающая, она поднималась от половиц, охватывая все углы дома.       Джинни могла поклясться, что порой до сих пор чувствует этот запах.       Ещё двоих они потеряли от инфекции, вызванной сочетанием повторно использованных простыней и гниющих трупов, из-за чего их раны загноились. А поскольку они ещё не знали, заразна ли болезнь, то изолировали себя в спальнях наверху. Склонялись над вёдрами и ели зачерствелые батончики-мюсли.       Джастин тогда ещё даже не был целителем, но те адские пять дней он постоянно помогал Помфри. После этого он уже не был прежним, его крики постоянно раздавались по ночам в течение следующих месяцев. Только после нескольких медицинских вмешательств и чрезмерной дозы зелья сна без сновидений он смог спокойно спать до утра.       Они слишком поздно выяснили, что это была вовсе не болезнь. Скорее, это была модифицированная версия яда кровавого корня, который враг распылил в виде газа во время битвы.       Яд кровавого корня был исключительно сложным зельем, в приготовлении которого использовалась смесь редких ингредиентов и малоизвестной тёмной магии. Помфри умерла, так и не узнав этого. Только после присоединения к ним Тео они смогли хоть что-то узнать об этом.       Будучи одним из Священных Двадцати Восьми и пятым членом печально известных Серебряных Колец Волдеморта, он был знаком с этим ядом, и до него доходили слухи о его разработке для ведения войны.       В конце концов, эта информация принесла некоторое облегчение. Даже зная причину, никто ничего не смог бы сделать. Противоядие встречалось ещё реже, чем яд, а ингредиенты были слишком дорогими, и Орден не мог позволить себе даже попытаться его приготовить.       — Скорее всего, нам дали обычную жидкую форму, — продолжил Джастин, — так что в какой-то момент произойдёт внутреннее кровотечение. Тео, у тебя есть какие-нибудь предположения о сроках?       Нотт покачал головой.       — Понятия не имею, нужно почитать, хотя сомневаюсь, что здесь найдутся книги с такой информацией.       — Здесь его нет, — подтвердил Джордж, закрывая один из текстов с глубоким вздохом.       — Мы можем проверить запретную секцию, — предложил Рон. — Гарри и Гер… — он запнулся, — Гермиона всегда находили там ответы.       Брат сглотнул, решительно уставившись на свои сцепленные руки. Джинни посмотрела на Гермиону, ожидая её реакции.       Ответа не последовало. Всё тот же мёртвый взгляд, что и всегда.       — Ладно, — пробурчал Джастин. — Мы знаем, что противоядие — сентасерум…       — Сентиосерум, — поправил его Тео.       Джастин нацарапал слово на доске.       — Верно, сентиосерум. Главное, что противоядие есть. Если мы сможем найти нужные ингредиенты, всё будет в порядке, — заверил он, скорее для того, чтобы убедить самого себя, чем остальных.       Джинни начала подозревать, что Малфой мог проникнуть в сознание Джастина и передать эту информацию Волдеморту. То, что Джастину ввели тот же яд, который послужил катализатором его становления целителем, казалось слишком большим совпадением.       — И, наконец, Сьюзен, Деннис и Гермиона. С тринадцатого по пятнадцатое место. На данный момент вашими симптомами являются дрожь, онемение, сильный озноб и снижение кровообращения в конечностях. Всё это указывает на простой обезвоживающий напиток. Он несложный, противоядие очень легко…       — Это не обезвоживающий напиток, — тихо влезла в монолог Гермиона.       Джастин заколебался.       — Симптомы полностью совпадают, Гермиона, я думаю, можно с уверенностью сказать…       — Это слишком просто, — возразила Гермиона. — Мы в последней тройке. Бессмысленно усложнять состав противоядий, чтобы наше оказалось простым согревающим зельем.       — Если это не обезвоживающий напиток, то что? — Деннис обеспокоенно пожевал губу.       В комнате воцарилась тишина. Никто не хотел говорить.       Ответ был прост: пресловутый яд изучался на первом курсе на введении в зельеварение. Не как инструкция по приготовлению, а как урок самого зельеварения.       Вообще в зельях были свои правила. Тонкие нюансы между варкой и ингредиентами. Процесс был так же важен, как и состав, поэтому любое отклонение могло повлиять на результат. Чем сложнее яд, тем сложнее и противоядие.       Было только одно исключение.       Яд, который давал одинаковый результат даже при кардинально отличающихся процессах варки. Если основной ингредиент приготовить правильно, количество других компонентов можно было значительно увеличить или уменьшить без каких-либо изменений в конечном продукте. При условии добавления полного состава зелье всегда давало один и тот же результат.       Смертельный яд кроваво-красного цвета.       Он убивал жертву ровно через семь часов и семь минут после употребления. Количество выпитого яда не влияло на временные рамки.       Яд полностью противоречил правилам зельеварения и правилам магии. Никто так и не смог доказать причину этого явления, как и определить его точное происхождение.       Легенда гласила, что это зелье создала сама Смерть в наказание волшебникам за то, что они осмелились сбегать от неё благодаря достижениям современной медицины.       — Зелье смертельного колпака, — прошептал Гойл, и в его голосе прозвучал страх. Даже он знал о дурной славе зелья.       Сьюзен решительно смотрела вперёд, расправив плечи в знак принятия.       — Мы не знаем наверняка, — успокоил Джастин, но в его тоне не было убеждённости. Все знали, что это наиболее вероятный вариант.       Зелье было смертельным, хотя причина смерти оставалась неизвестной. Это могло быть переохлаждение, тромб в сердце, лёгких или мозге и даже полностью замёрзшая кровь. Никто так точно и не определил, что наступало первым или всё происходило одновременно.       Основной ингредиент — простой гриб под названием бледная поганка, который в изобилии произрастал в английской сельской местности. Хотя он ядовит, но употребление его в пищу не обязательно приводило к летальному исходу. Ни один зельевар не смог понять, как при варке семи грибов в солёной воде получалась такая смертоносная жидкость.       Существовало только одно противоядие. Напиток настолько простой, что его смог бы приготовить даже ребёнок-магл. В нём было всего два ингредиента, что являлось полной противоположностью яду, состоящему из тридцати четырёх компонентов.       Проблема была не в приготовлении. А в ингредиентах.       Литр солёной воды, вскипячённой до температуры сорока шести градусов по Цельсию. Это было несложной задачей, учитывая многочисленные банки с ней в кладовой.       И две капли яда акромантула.       Свежего яда акромантула.       Это означало, что его нужно было добыть из живого источника. Он должен быть отдан.       — В Запретном лесу было гнездо акромантулов, — торопливо объяснил Рон. — Хагрид дружил с одним из них, с Арагогом, если там его семья…       — Арагог был исключением, — отстранённо проговорила Гермиона. — Хагрид воспитывал его, но он всё равно напал на вас с Гарри.       — Если его потомство ещё там, вполне вероятно, что они вообще никогда не сталкивались с людьми, — добавила Луна.       Рон суетливо оглядел комнату, пытаясь найти хоть какую-то опору в виде одобрения. Он привык к тому, что его надежды питали. Этой слепой веры было достаточно для преодоления всех трудностей. Их мать, как бы сильно Джинни её ни любила, была самой большой поддержкой этих надежд. Она уверяла своего младшего сына, что любовь победит всё.       Но их матери здесь не было. А любовь не была противоядием.       — Мы всё равно должны попробовать, мы не можем просто ничего не делать! — воскликнул Рон срывающимся голосом.       Гермиона оставалась бесстрастной, почти скучающей. Словно ей было всё равно.       Деннис встал.       — Я пойду, — заявил он, нахмурив брови.       Никто не пошевелился.       Если Деннису каким-то образом удастся найти гнездо, его, в лучшем случае, быстро убьют. Если же нет… Он всё равно умрёт.       Но никто не хотел быть тем, кто скажет ему о бессмысленности возможных попыток. Никто из них не имел права говорить ему, чтобы он просто сдался и смирился со своей смертью.       Если он хотел отдать жизнь на поиск акромантула, то это был его выбор. При других обстоятельствах некоторые из них, наверное, даже пошли бы с ним. Но не сейчас. Когда в них тоже был яд. Когда на кону были Залоги.       — Слёзы феникса, — пробормотала Гермиона. — Они обладают целебными свойствами. Дамблдор однажды сказал мне, что они могут спасти тех, кто на грани смерти, если их проглотить.       Джинни никогда не слышала о таком. Хотя, наверное, если кто и знал наверняка, то это была Гермиона. По крайней мере, прежняя Гермиона, а не эта.       Джинни не доверила бы свою жизнь разрушенному разуму.       Рон стукнул кулаками друг о друга.       — Верно! — воскликнул он. — Кажется, я припоминаю, что Гарри тоже говорил нечто подобное!       Облегчение оказалось настолько ощутимым, что Деннис чуть не рухнул на пол.       Существовал другой вариант, пусть и ничтожный.       — Хорошо, — вздохнул Джастин, выводя на доске «слёзы феникса». — Надо разделиться и идти собирать ингредиенты. У нас заканчивается время.