Кубок теней

      У родителей была привычка каждый год на Рождество заезжать в дом двоюродной бабушки Гермионы, Джуд, с маленькой дочерью на руках.       Она всегда ненавидела это место. Там пахло старостью и сожалением, а коридоры были завалены хламом. Давно умерший муж и коробки с неиспользованной детской одеждой. У Джуд не было семьи. Лишь чёрно-белые фоторамки и маленькие урны, наполненные прахом младенцев, родившихся больными. Поэтому её мать всегда настаивала на визите к пожилой женщине с рождественским пирогом и бутылкой хереса.       Уже в юном возрасте Гермиона поняла, что Джуд одинока. Полки женщины были заставлены причудливыми куклами, с которыми она часто разговаривала. Фарфор, украшенный оборками и лентами. Гермиона терпеть не могла ночевать там, считая, что они наблюдали за ней во сне.       И, погостив, она всегда уезжала домой с одной из кукол, которые Джуд дарила ей, слабо улыбаясь. У девочки не хватало духу сказать, что она предпочитает книги, поэтому с благодарностью принимала их, а после сразу же убирала в коробку и прятала на родительском чердаке.       К тому моменту, как Джуд воссоединилась с семьёй, Гермиона собрала девять кукол. И когда они с родителями принялись за уборку того, что осталось от их родственницы, сама того не осознавая, она выбрала ещё одну. На память об одинокой женщине, которую так и не получилось узнать.       После похорон Гермиона вытащила кукол и расставила их на полке в шкафу — они оставались спрятанными, но это тайное место было более уважительным в память о полых «детях» бабушки.       Иногда она открывала шкаф и отходила, чтобы посмотреть на них. Любому другому ребёнку эти замысловатые вещицы доставили бы огромную радость, но Гермионе они напоминали о потере. Дом, полный хлама, призванного скрыть пустоту. Жизнь в одиночестве.       Сидя в ряду стульев в кроваво-красном одеянии с длинными рукавами и высоким воротником, в котором всё было просто и пристойно, она думала о куклах Джуд. И как она сама стала одной из них — полой и хрупкой, выстроившись с другими Чемпионами на потеху зрителям.       Гермионе было больно признавать, но Пэнси сотворила чудо. Красное кружево, переходящее в шёлк, покрывало тело с головы до ног. Набивка вокруг верхней части тела создавала иллюзию мышц, груди, здоровья, перетекая в плотную юбку, которая развевалась при ходьбе. Ткани было слишком много, но Гермиона всё равно выглядела элегантно — даже царственно.       Это был наряд для украденной куклы.       — Добро пожаловать, ведьмы и волшебники! — воскликнула Рита со сцены, и толпа в ответ взревела.       С трибун над квиддичным полем сверкали вспышки света. Жуткая копия Отбора, хотя Волдеморта поблизости не наблюдалось.       — Для меня, Риты Скитер, большая честь оказаться ведущей сегодняшнего шоу. Для тех, кто смотрит дома, — она повернулась к одному из больших парящих зеркал, — приятного просмотра!       Гермиона сжалась на своём месте, безуспешно пытаясь сотворить ледяные и каменные стены вокруг сознания. С того момента, как Малфой забрался в её голову, она так и не смогла их восстановить.       Но сейчас окклюменция была нужна ей как никогда. Потому что будет невозможно всё это время просидеть здесь и не начать кричать.       — Хочу поблагодарить судей Турнира. Долорес Амбридж, Людо Бэгмен и, конечно же, Тёмный Лорд!       Амбридж и Бэгмен вышли на сцену, приветливо помахав взволнованным зрителям. Рита выступила с официальным заявлением, сообщив, что Тёмный Лорд не сможет присутствовать на сегодняшнем мероприятии.       Когда ведьма начала засыпать судей вопросами, Гермиона отключилась, сосредоточив взор на далёком оранжевом свете солнца, что погружалось под землю.       С досадой она поняла, что Сьюзен так и не отпраздновала день рождения.       Гермиона повернулась в сторону Чемпионов, встретившись взглядом с Теодором Ноттом, который сидел слева от неё. Он хитро усмехнулся, будучи совершенно расслабленным.       Она слабо улыбнулась в ответ, и в его глазах промелькнуло нечто неразборчивое, после чего он отвернулся к толпе.       Гермиона повторила за ним, чувствуя на себе взгляд Симуса, который прожигал справа. Волшебник отодвинул стул как можно дальше от неё.       И ладно. С его презрением было гораздо легче справиться.       Рита поблагодарила судей и проводила их к дивану на краю сцены, предлагая лучшие места для беспрепятственного наблюдения за интервью.       — Готовы встретиться с Чемпионами? — воскликнула Рита.       Зрители зааплодировали и повскакивали на ноги. Всё поле вибрировало от энергии хлопков и свиста.       — У нас не будет определённого порядка, поэтому поприветствуем первого Чемпиона вечера, который занял пятое место с результатом восемь целых и два десятых балла, — Невилла Лонгботтома!       Невилл быстро встал и нетвёрдой походкой направился к двум креслам из чёрной кожи, находившимся в центре помоста. Рита демонстративно поцеловала волшебника в щёку, пока тот сопротивлялся принуждению Питона.       Скитер взяла его за руку и торжествующе вскинула её, показывая ревущей толпе.       — Чемпион Гердриана Паркинсона!       Когда они заняли места по обе стороны журнального столика, Невилл наклонился вперёд и взял воду. Выпив, он дрожащей рукой поставил стакан на место и откинулся на спинку кресла, словно пробежал марафон.       — Скажите, мистер Лонгботтом, как вам удалось получить такой впечатляющий балл? — спросила Рита, закинув ногу на ногу, как будто они вели непринуждённую беседу за чаем.       — Я… эм… — Невилл тряхнул головой, как бы проясняя её, и выпалил: — Если честно, он не такой уж и впечатляющий, мне хорошо даются дуэли, поскольку за эти годы у меня было много практики с вами. Одна из статуй довольно сильно задела меня, но ответная бомбарда быстро разнесла их все на куски. С камнем было сложнее, я держался до последнего и ужасно переживал из-за того, что ба пришлось терпеть последнюю минуту…       Невилл замолчал, судорожно сглатывая, и заёрзал.       — Хотя, признаюсь честно, я получил от этого даже некоторое удовлетворение. Я правда люблю её, но в детстве она была настоящей стервой, постоянно лупила меня то шваброй, то метлой, то ложкой. Минуту пыток за эти издевательства можно считать своеобразной компенсацией.       Невилл закрыл рот руками, с ужасом вытаращившись на пустой стакан.       Веритасерум.       Бедный волшебник не замолчит, пока не ответит на вопрос, — у него не было выбора.       — Боггарт был телом Джинни. Ужасно, омерзительно — мне казалось, что меня вывернет. Вообще, я люблю её. Хотел когда-нибудь на ней жениться. Я до сих пор не могу поверить, что она выбрала меня. Надеюсь, она победит и получит ту жизнь, которую заслуживает. Если кто и достоин свободы, так это она.       Гермиона бросила взгляд на Джинни — та словно приросла к своему стулу после слов Невилла. Джинни не выглядела тронутой, она казалась обеспокоенной. Гермиона незаметно повернулась, пытаясь разглядеть её глаза, как вдруг лицо рыжей стало пустым. В поле зрения попалось парящее зеркало, что приблизилось в попытке запечатлеть крупным планом девушку, которой Невилл признался в любви.       — Она, то есть боггарт… был ужасно лёгким, поэтому я просто поднял её… его… и опустил обратно в сундук. Даже без магии.       Невилл закончил торопливую речь: он тяжело дышал, а на его лбу выступил пот. Но Рита хотела ответов, поэтому она начала быстро засыпать его ими.       — Кто, по вашему мнению, на данный момент самый сильный Чемпион?       — Джинни, конечно.       — А самый слабый?       — Наверное, Деннис, у него не так много боевого опыта в отличие от остальных. Или Гермиона, она в самом конце рейтинга. И это странно, учитывая, что в школе она была одной из лучших и…       — Какой была ваша роль в террористической организации, официально известной как Орден Феникса? — перебила его Рита. Невилл крепко вцепился в подлокотник, стиснув зубы, будто от боли.       — Я… я был… в основном бойцом, — выдохнул он. — Но также принимал активное участие в планировании рейдов, руководил разведкой, организовывал поставки.       — Вы бы назвали себя лидером?       — Н-не полноценным, но о-одним из. После смерти Бруствера и Макгонагалл их роли взяли на себя молодые. Миссис Уизли не хотела участвовать в планировании. Она не в-верила в то, что не сломается, и не хотела закончить как Макгонагалл. Так что руководить оставалось только нам. Все остальные участники первой магической войны были мертвы.       — Кто тогда ещё был лидером?       — Дж-Джинни, я, Рон, а позже Т-Тео, — пробурчал он.       Рита задумчиво кивнула, а после подалась корпусом в его сторону.       — А как думаете, если бы мистер Поттер выжил, вы бы достигли такого положения? Руководили бы вместе с ним?       Невилл покраснел как свёкла, и на его шее вздулись вены, являясь доказательством борьбы с сывороткой правды.       Несколько мгновений он молчал. Гермиона отсчитывала эти секунды, нервно постукивая ногтями по краю стула.       Один… два… три… четыре… пять… шесть… семь… восемь…       — Нет, — прошелестел Невилл. — Если бы с нами был Гарри, во мне не было бы необходимости. Если бы Гарри был жив, сомневаюсь, что мы вообще оказались бы здесь. Мы бы победили много лет назад. Рита улыбнулась и повернулась к толпе.       — Вот и всё, друзья! Наш первый Чемпион… Мальчик-который-не-смог-дотянуть.       По полю эхом разнеслись взрывы смеха, и Невилл поспешил ретироваться на своё место, опустив плечи от стыда и усталости.       — Следующий! Мисс Падма Патил. Чемпион Амикуса Кэрроу. Заняла десятое место с результатом пять целых семь десятых балла! — воскликнула Рита, жестом указывая на распахнувшую глаза ведьму.       Падма в платье цвета слоновой кости, что поглотило чёрную обивку кресла, тяжело опустилась рядом с Ритой. Трясущейся рукой она потянулась к вновь наполнившемуся стакану. Её движения были резкими и отрывистыми из-за приказа Питона, который вынуждал её пить сыворотку правды.       По подбородку ведьмы стекали прозрачные капли, пока та безуспешно пыталась не глотать.       — Итак, — начала Рита, как только стакан опустел и был поставлен на стол, — расскажите нам о своей роли в Ордене.       Падма сглотнула.       — В основном я… я проводила исследования. Выясняла, какие овощи могут расти в плохих условиях. Какие ингредиенты для зелий можно заменить другими. Как увеличить срок хранения запасов. Я организовывала всё: от еды до лекарств, от кроватей до одежды…       — То есть, по сути, вы были хвалёным планировщиком? — ехидно спросила Рита, вызвав несколько смешков у тех, кто наблюдал за происходящим из зрительного зала.       — Нет, я…       — Вы хоть сражались?       — Вначале нет, но, когда нас стало меньше, у меня не осталось выбора.       — Значит, если бы решение зависело от вас, вы бы предпочли не сражаться?       Падма склонила голову.       — Я… я не боец… нет.       Рита самодовольно откинулась на спинку, подняв брови в сторону одного из зеркал.       Гермиона подумала, что Рита не отказалась бы запечатлеть этот момент. Как купается в безраздельном внимании всего мира. Женщина за кулисами сплетен и славы — теперь в центре внимания.       Но Рита не оставила Падме возможности собраться с мыслями, набросившись с вопросами.       — … баллы чуть выше среднего.       — … по слухам, с Эрни Макмилланом.       — … Голдстейн и странный выбор.       Ответ за ответом срывались с уст Падмы, которая неохотно рассказывала о своих отношениях с Эрни и о том, как сестра выбрала его в качестве Залога, чтобы сохранить ему жизнь. Тогда Падма выбрала Энтони, поскольку он был одним из самых близких друзей Эрни.       Гермиона также узнала, что боггарт Падмы принял черты её отца, и это стало последней каплей в чаше равновесия Патил, которую она не смогла выдержать. Ещё, что детская травма долгое время не позволяла Падме участвовать в дуэлях, поскольку при физических нагрузках у неё болела спина.       Сегодня Гермиона больше всего за время их знакомства узнала о Падме — секреты, выплеснутые на мировую арену. Когда Рита закончила, в глазах Патил стояли слёзы — рассказ о жестоком обращении в детстве пошатнул и так трещавшее по швам состояние.       Как только вызвали Луну, Гермиона краем глаза уловила, что Парвати потянулась к сестре и незаметно схватила её за руку.       Она всегда считала, что их тесная связь обусловлена тем, что они близнецы. Гермиона и представить себе не могла, что она сформировалась в доме, где царили жестокость и страх.       Луна изящно и непринуждённо потягивала воду. Её тёмно-синее платье было надето задом наперёд, словно никто и не удосужился указать ей на ошибку. Она сохраняла вокруг себя атмосферу непохожести, безразличная к тому, в каком положении находилась.       Когда Рита спросила её об испытаниях, Луна рассказала о них со всеми жестокими подробностями. Как по-другому ощущалось бросать заклинания в статуи по сравнению с живой плотью. Как палочка генерировала больше энергии. Как она приняла сознательное решение отпустить камень раньше, чтобы оставить силы на третье испытание, тем самым заставив Терри вытерпеть почти все пять минут пытки. Её боггартом оказалась она сама, и Луна быстро с ним расправилась.       Остальные Чемпионы неуютно ёрзали на своих местах от такой откровенности, хотя никто не выглядел удивлённым. Луна всегда была странной, но Гермиона никогда не считала её такой расчётливой. Такой… жестокой.       — Вы пользуетесь дурной славой на поле боя, как думаете, почему? — спросила Рита.       — Думаю, из-за убийств.       — Мне казалось, что Орден должен быть за Свет?       — Так и есть. Хотя убийство по своей сути не является чем-то тёмным, особенно когда речь идёт о войне. Если это ради Света.       — Лицемерно, не находите?       — Я бы сказала, что это необходимо.       Рита поджала губы и стала демонстративно просматривать сценарий.       — В отчётах говорится, что вы были ответственны за пытки всех пленников Ордена, это правда?       — Частично. Мне было поручено добывать важную информацию.       — С помощью круциатуса?       — Никогда. Это запятнало бы душу. Существуют и другие способы сбора информации.       — Например?       — Магловские.       Рита рассмеялась.       — Какое варварство! И вы добровольно согласились на эту должность?       Луна пожала плечами.       — Я не хотела, чтобы остальные принимали на себя такой груз. У них у всех тяжёлые формы наргловской инфекции, у меня же иммунитет.       — Очаровательно, — усмехнулась Рита. — С вашим прошлым и результатом… сколько там… девять целых и шесть десятых — вы с мистером Забини неплохая команда.       Луна кивнула.       — И с Терри.       — Ваш Залог Терри Бут? — Рита свела брови. — Как он может быть полезен?       — Не уверена, — просто ответила Луна. — Хотя земля велела мне выбрать его, так что наверняка он важен.       — Верно, — озадаченно протянула Рита.       После нескольких секунд молчания Скитер прочистила горло.       — Пока вы не ушли, мисс Лавгуд, у меня есть ещё один вопрос. Как думаете, кто победит в Турнире?       Луна нахмурилась, впервые за этот вечер почувствовав неуверенность.       — Не думаю, что кто-то из нас победит, — пробормотала она.       Следующие интервью прошли для Гермионы как в тумане.       Деннис отвечал так тихо, что она едва разбирала слова. Удалось уловить только его низкий балл: две целых и восемь десятых, его неприязнь к своему Залогу Кормаку и то, что выбрал он его лишь из-за его дружбы со Сьюзен.       Гермиона неоднократно пыталась поймать взгляд ведьмы поверх профиля Тео, но Сьюзен упрямо смотрела перед собой. Её тело было напряжено, а челюсть сжата, пока глаза следили за тем, как публично копаются в жизнях её друзей.       Джордж же всем своим видом показывал, что заскучал на расспросах Риты, — это было связано с её непониманием магловского оружия.       — Значит, вы создали эти бобры…       — Бомбы, — поправил Джордж.       — Верно. Бомбы. Сделанные из… ископаемого сока. Чтобы убивать детей-волшебников.       — Из бензина. Это топливо, которое маглы используют для питания транспортных средств и некоторых видов техники. И только в нескольких бомбах, которые я сделал, использовался бензин. И нет, они были предназначены для уничтожения Пожирателей Смерти, а не детей.       — Но вы убили детей. Шестерых, — настаивала на своём Рита.       — Не намеренно, — признаваясь, ответил Джордж. — Информация, которую мы получили, была не… точной.       — Значит, вы были неосторожны?       — Нет, просто мы не учли некоторые элементы.       Рита задала ещё несколько вопросов, и Джордж рассказал, что его интерес к магловскому оружию и ведению войны изначально исходил от отца. После смерти Фреда он переключил свои творческие способности с безделушек для магазина шуток на изобретения разрушительного характера. Используя сочетание магических и магловских техник и технологий, они нападали на базы Пожирателей, чиновников Министерства и работорговцев.       — Известно, что вы также практиковались с… пармезаном?       — Партизанская война. Это тактика, используемая для того, чтобы избежать лобовых столкновений. Мы сосредотачивались на мелких стычках, чтобы ослабить вас в целом.       — Ох, я помню, — Рита ухмыльнулась, — хотя не то чтобы сработало, да?       Джордж самодовольно потянулся.       — Это ты мне скажи, Рита. Было — сколько? Около сорока активных участников, и вам потребовалось пять лет, чтобы поймать нас всех?       — Возможно, мы просто выжидали, мистер Уизли, — Рита усмехнулась, хотя улыбка не коснулась её глаз.       Интервью Чжоу затрагивало её оценку в шесть целых пять десятых балла, её тренировки с Роули и испытания. Затем она неохотно рассказала об отношениях с Парвати и о том, что признались они в своих чувствах только спустя годы отрицаний. Чжоу — потому что не могла принять свою ориентацию, а Парвати — потому что всё ещё оплакивала потерю своей первой любви, Лаванды. Они сблизились из-за строгих отцов. Она отметила интеллект Майкла Корнера и выразила надежду, что Роули относится к нему справедливо. На вопрос, кто, по её мнению, победит, она назвала имена Парвати, Джинни и, как ни странно, Гермионы.       Тогда Тео толкнул её локтем, ободряюще улыбнувшись. Гермиона нахмурилась, считая эту идею отвратительной. Но он игнорировал каждую недовольную эмоцию на её лице. Дёргал всякий раз, когда речь заходила о ключевой информации, будто хотел убедиться, что она слушает.       Гермиона бы отвернулась, если бы он не сидел между ней и Сьюзен.       Джастин почти всё интервью рассказывал о целительстве. О том, как он пришёл на смену мадам Помфри и как Захария Смит вызвался быть его помощником после смерти предыдущего волшебника, который занимал эту должность. О том, что предпочитал чинить, а не ломать, и как это отразилось на его средней оценке ровно в пять, несмотря на то, что за второе задание у него один из высших баллов. Гермиона удивлялась, как такой мягкий человек смог настолько долго продержаться в условиях войны.       — Хочу узнать ваше экспертное мнение: как считаете, слухи о безумии мисс Грейнджер правдивы? — спросила Рита.       Гермиона напряглась, почувствовав на себе взгляды тысяч людей. Сидящий рядом Тео застыл, схватив её красную юбку в качестве поддержки. Или чтобы удержать от побега — она сомневалась.       — Э… ох… это, — Джастин заикался, опуская подбородок в отчаянных попытках сопротивляться действию веритасерума.       Пот щекотал шею Гермионы, а платье душило. Она постаралась представить стену и сырость камеры. Холод, которого так жаждала.       — Дыши, Гермиона, — прошептал Тео. — Просто дыши.       Его рука незаметно оттягивала её юбку при каждом вдохе и выдохе, искусно направляя её замедлить дыхание.       — Это правда, — выдавил из себя Джастин, слегка покраснев.       Вдох. Выдох.       Рывок… Рывок…       — Из того, что вы видели, есть ли надежда на возвращение умнейшей ведьмы своего поколения?       Рывок. Вдох.       Рывок. Выдох.       — Нет, — прохрипел Джастин. — Её… больше нет.