Зверополис. Столько стоят мечты

Действие последнее. По следам прошедшего крокодила. Одна партия с четырьмя слонами

      За воротами.       Сделав шаг назад, Дранси нетерпеливо выдохнул, гневно смотря на ворота. На его морде отчетливо играли микроэмоции злости, словно у него был нервный тик.       Прижав ладони к морде, словно умываясь, от двинул лапы вверх, разглаживая слегка вспотевшие мех на голове.       — Действуем. Вскрываем коробочку. — Донеслось из рации в лапе Таблагона повтор его команды.       Глава банды «Багровых когтей» за свою жизнь видел огромное количество опасных зверей наделённые или невероятно могучей силой, или невероятно властью, или бессметными богатствами: быстрых и смертоносных, огромных и сильных, скрытных убийц, от которых не падает тень, бешеных воинов, что неистова бросались на смерть, маньяков и убийц, садистов, растлителей, обезумевших фанатиков — зверей чьи нормы и морали не вписывались даже в самые страшные фантазии поехавших умом зверей. После встречи с такими ты уже никогда не восстановишься морально, а мир для тебя навсегда потускнеет.       Да и сам он приписывал себя к подобным. Полное отсутствие жалости, да и вообще, какого-нибудь сострадания.       Таблагона, и не без основания, считали аморальным и опасным зверем. Но сейчас даже он, видя как стройный и высокий жираф, что с виду казался довольно щуплым, едва не снёс в одну морду огромные ворота, для пробития которых требовалась несколько залпов из катапульты, невольно содрогнулся.       Он никогда не подал бы виду, но Дранси заставлял его испытывать страх. И как нестранно ему это нравилось. Он уже давно позабыл это чувство: дрожь в коленях, пот на ладонях, требуется усилия чтобы поднять взгляд.       Что уже говорить о несчастном аллигаторе Микрошеле.       Последний стоял неподвижно, со страхом наблюдая как крепкие ворота после ударов жирафа едва держались на петлях.       — Сэр, — Микрошель поднял лапу и указал на колено жирафа — именно оно угодило в толстый кусок металла которым были обиты врата, — сэр, у вас кровь. Опустив голову и приподняв колено, Дранси заметил темно-красную, слегка ржавую рану. С досадой поглядев на разорванные белоснежные брюки, он промолчал.       — Прошу прощение за эту вспышку гнева, — ужа спокойнее и рассудительнее начал жираф, — но меня бесит не тот факт, что они заперлись за воротами, а то, что они не могут признать того, что я принёс им благо. Какими нужно быть упертыми и упоротыми, чтобы отрицать истину?       Все их моральные ценности и ода Свободе настолько безумный фарс, что он затуманил им разум. Они слепы как кроты. — Дранси положил лапу на грудь. Продолжил с заботой в голосе. — И когда к ним приходят разумные звери, дабы показать истинно правильную идеологию они ведут себя как безумцы.       Дранси вопросительно поглядел на Таблагона и Микрошеля.       Тишина.       Первый сделал вежливую попытку, показав, что все эти философские речи ему не по барабану. Второй хоть и пытался понять жирафа, но лишь непонимающе хлопал глазами.       «С кем приходится общаться» — промелькнула мысль в голове Дранси. Впрочем, чего стоило ждать от главы наёмников и пустого болванчика?       — Всё это здорово господин Дранси, — пытаясь хоть как-то развеять неловкую тишину, сказал Таблагон, — но я зверь рациональный, да и вы господин Дранси. У меня вопрос. Вот заберёте вы из Репод Сити кучу рабов, — Таблагон уточнил, — я так понимаю вам же нужны здоровые самцы и самки, а не дети и старики?       Дранси кивнул. Глава «Багровых когтей» продолжил:       — Но рано или поздно ресурс иссякнет. — Он стал жестикулировать лапами, словно это помогало донести его мысль до жирафа. — В смысле, уберите взрослое население и кто будет размножаться?       Задав вопрос, гребнистый крокодил поглядел на жирафа.       — Хмм. — Призадумавшись, выдал Драсни. Через секунду он начал говорить. — Воспроизведение ресурса важная часть. — Согласился жираф. После чего перевёл взгляд на самца аллигатора. — Микрошель, с какого возраста начинаете пубертатный период у самок рептилий? — Уточнил. — Крупных, что-то вроде крокодилов, варанов, аллигаторов и им подобных?       Опешивший от такого вопроса Микрошель невольно подался назад.       — Пубер… татный?.. — Не зная что ответить повторил запинаясь самец аллигатора.       Драсни разъяснил:       — Половое созревание. С какого возраста самки рептилий могут начать производить това… — Дранси остановился на полуслове, продолжил белее мягко, — рожать детей?       — Я… я честное слово не доктор… я не знаю таких нюансов…       Расстроено-рассержено Дранси понял, что ответа он толком не получит, отчего перевёл взгляд на главу «Багровых когтей».       — Мистер Таблагон, в вашей армии наверняка есть множество самцов, что давно не видели самок.       В ответ на это утверждение на покрытой шрамами морде гребнистого крокодила появилась широкая улыбка.       Стоявший рядом Микрошель стал невольно бросать испуганно-догадливые взгляды то на Драсни, то на Таблагона.       Дранси предложил:       — Думаю, я могу предложить вам симбиоз. Мне нужно чтобы ваши бравые ребята осеменили как можно больше самок. Возраст не имеет значение. Взрослых я заберу в Зоо Сити, где они дадут потомство, а что касается детей, они останутся тут и продолжат воспроизводство будущего товара. Как вам такое предложение?       И без того широкая улыбка на морде Таблагона и вовсе усилилась.       — С вами приятно иметь дело господин Дранси. — Затянувшись табаком ответил весело гребнистый крокодил.       — А это… — Не желая как-то ввязываться в спор, Микрошель всё же не сдержался. Слова сами вырвались из дрожащей пасти.       — Что? — Заинтересованно удостоил взгляда самца аллигатора жираф. — Аморально?       Пытался угадать Драси.       Слово аморально хоть и подходило для вышеописанного «симбиоза», вот только Микрошель хотел выразиться куда грубее, но страх взял вверх. Он кивнул, дополнив слегка скомкано:       — Это не правильно, это же дети…       — Мистер Микрошель хватить смыслить стереотипами, — воодушевленно, с голосом мудрого наставника начал Дранси, — они всего лишь говорящая вещь. Смотрите на них не сточки зрения разумных зверей, а сточки зрения инвестиций. Это как разводить рыбу. Повзрослевших особей отбираю, давая молодняку размножиться. Так и тут. Это не самец — это рабочая сила, это не самка — это рабочая сила. Это не дети — это будущая рабочая сила. И популяцию рабов нужно восполнять всеми доступными способами. Так что если вы считает, что это изнасилование и растление, то вы ошибаетесь. Будь на их месте свободные животные, я бы сам был против такого зверства, но они лишь вещь. Принципы марали и нравственности, что применимы к свободным животным, не применимы к рабам. Усвойте, наконец, этот урок мистер Микрошель. Иначе вы так и будете блуждать во тьме незнания.       Оттого как быстро, уверенно и в то же время без всякого зазрения совести говорил жираф, у Микрошеля похолодело внутри. Распахнув широко глаза, он просто не мог ничего ответить.       — Вот и славно.       Закончил Дранси.       Приподняв голову, он поглядел вдаль, в сторону винтообразных домов, где стали появляться многочисленные фигуры.       Огромные силуэты. Был слышен странный звук. Чем-то он напоминал как пластиковые колёса, что под невероятной тяжестью ноши скрипели и хрустели, двигаясь по асфальту. Находившиеся на их пути камешки и мелкий щебень попадая под них, как под дробилку, рассыпался в крошку.       Через некоторое время из тени винтообразных домов появились четыре громадных слона. Двигаясь медленно и грузно. Каждый шаг им давался с большим трудом. Они походили на механических големов. Их вес превышал все разумные приделы. И дело было тут не в тяжести самих животных, а в том, что каждый из них был облачены в латные доспехи, что с головы до пяток закрывали их массивные тела. О тяжести и прочности навешенного на слонах металла можно было судить одновременно и о том насколько сильны были эти звери.       Шлем, закрывавший всю голову, с небольшими прорезями для глаз. Горжеты, на которых виделась золотая гравировка с надписью: «Адептус Астартес». Ниже была изображена картинка, на которой лапа слона раздавила какую-то небольшую зверушку. Ниже, едва заметная надпись: «Дробящий легион».       Наплечники из толстого металла, пробить которые казалось было невозможно. Такие же толстыеналокотников, наручи и рукавицы. Нагрудная браня — кираса — как нос ледокола. На груди имелся трубообразный вырез куда слоны прятали свой хобот.       Каждый раз, когда они делали шаг, из него, как из трубы, вырывался под давлением горячий поток воздуха.       На широкой талии висели кольчужные юбки, опускавшиеся до колена. При каждом шаге они бренчали как свисавшие с потолка цепи. За ним скрывались набедренные щетки. Мощные лапы защищали наколенники и поножи.       Толщина их брони могла достигать десяти сантиметров стали, а общий вес легко дотягивал до веса самих слонов.       Настоящие танки.       Посему каждый их шаг был невероятно медленным.       Всё усугублялось ещё тем, что каждый бронированный слон тащил за собой огромный башенный щит. Настолько большой, что слон легко мог спрятаться за ним оставив открытой лишь голову, облаченную в шлем. Щит был сделанный из прочного металла, имея толщину с десятки сантиметров, он был настолько тяжелым, что придвигать его можно было только на нескольких пар колесиков. Именно они скрипели под тяжестью щита и как дробилка размалывали всё на своём пути.       Ухватившись за массивные рукояти, бронированные слоны тащи за собой щиты, как телеги. Внизу, там, где находились колесики щита, имелся так же механизм для их поднятия и повторного выдвижения.       Довольно простой. Обычная «пятка» чем-то напоминающая педаль на пианино. При нажатии на неё нужно было лишь слегка двинуть щит вперёд и колёсики откидывались во внутреннею часть щита, а сам щит монолитной горой падал на землю и сдвинуть его, даже без учета веса его владельца, было практически невозможно.       Для продолжения движения слону приходилось потратить куда больше сил. Резким рывком он приподнимал щит, одновременно нажимая на педаль — колесики вновь выскакивали и щит, уже опираясь на них, транспортировался дальше.       Ещё одна особенность этих «танков» был широкий пояс, висевший на бёдрах. К нему крепилось множество корзинок, внутри которых, обычно по двое, сидели кролики. Покачиваясь в корзинках при каждом шаге слонов, они вовсе не походили тех милых кроликов, что что обосновались в «Малых Норках». Одного взгляда хватало чтобы понять кто это.       Микрошелю отчего показалось что эти пушистые, с красными, налитыми кровью глазами, покрытыми шрамами и проплешинами, с жёлтыми зубами, вооружённые до зубов млеки походили на банду пиратов. Где кораблём выступал огромный слон. Отчасти это было правдой. В обязанности «команды» слона входило множество функций. В связи тем, что закованные в металл слоны были крайне неповоротливы, задача «экипажа» состояла в том чтобы следить за обстановкой вокруг него сообщая об опасности нападения с тыла или с флангов. Висевшие на поясе рядом с корзинками сосуды с водой были предназначены для того, чтобы в затяжных битвах боевой слон не испытывал жажды. Они так же могли прижигать и перебинтовывать раны, заделывать бреши в броне, а заодно избавляться от небольших врагов, что старались проскользнуть мимо «танка» и забраться на него; забравшись, пожалуй, до самого уязвимого места — прорезь для глаз в шлеме.       Они так же помогали надеть и снять многотонные доспехи, так как без посторонней помощи сам слон не мог этого сделать. Да и делалось это в специальных оборудованных помещения с тальками и прочими механизированными приспособлениями. То, что Микрошель сравнил боевого слона с военным линкором, а кроликов с экипажем было куда логичнее, так как для передвижения по «линкору» экипаж кроликов использовал многочисленные верёвочные лестницы, коим был опутан слон. Из-за массы и неповоротливости слоны не использовали тяжёлое оружие. Всё их вооружение состояло из легкого, но от этого не менее смертоносного оружий. На правой стороне бедра, сложенная в кольца, висела нагайка. Хлыст невероятной длины. С левой стороны была плеть девятихвостая. Довольно слабое оружие против защищённой цели, зато эффективная против многочисленных «небронированных» врагов. Из-за колоссального расхода энергии на каждый удар проще было использовать плеть девятихвостку нанося удары по площади. Да и задача «линкоров» состояла не в атаке, а в пробитии фаланги — военные из Репод Сити часто прибегали именно к этому виду построений, особенно на улочках их города.       Для атаки в огромных щитах имелись дверцы. Таким образом, заняв позиции, слоны могли удерживать оборону, а более маленькие бандиты, открывая дверцу в щитах имели возможности атаковать врага выдвигаясь вперёд или же наоборот прятаться за щитами используя всю ту же дверцу, что с внутренней стороны запиралась на мощный засов. По сути, башенные щиты могли использоваться как придвижные врата. Движение громадин завораживало. Даже почти одиннадцатиметровый жираф, хоть и был выше слонов, бессознательно приподнял подбородок. Его обуяла гордость.       «Давненько я не видел элиту Зоо Сити» — читалось в его взгляде.       Их шаги оставляли на мягком асфальте сделанным из спрессованных листьев глубокие впадины. Скрежет колёс на башенных щитах дополняли лязг толстого металла. Это зрелище было настолько впечатляющим, что никто из стоящих возле перекошенных ворот в райончик Дрирэйка не сразу обратил внимание как за слонами потекли реки бандитов из «Багровых когтей». Вооруженные кто чем: луки, арбалеты, мечи, сабли, пики, копья, кувалды, сабли…       Как и вооружение, амуниция наёмников так же разнилась. Всё же это была не профессиональная армия в прямом смысле слова. Каждый из наёмников «Багровых когтей» вооружался самостоятельно: что-то добывал как трофеи с убитых в бою солдат, что-то покупал на черном рынке оружия, что-то заказывал у мастеров-кузнецов. Так или иначе «цыганский» вид наёмников мог ввести в заблуждение, и неопытный военный мог легко спутать их с шайкой никчёмных бандитов. Вот только это была фатальная ошибка.       Каждый в банде Таблагона доказал свою профпригодность. Настоящий головорезы, что всю жизнь жили убийством, грабежом и разбоем. На их фоне даже самые отмороженные криминальные структуры, что держат в лапах целые города, смотрятся цивилизованными джентльменами. И эти «цивилизованные джентльмены» дважды подумают прежде, чем влезать в драку со столь страшным противником.       Страшные морды, покрытые ожогами и шрамами, у некоторых не было одного глаза и даже повязки чтобы закрыть изуродованную глазную впадину, стали приближаться к воротам.       Несмотря на «помятость» действовали они слаженно и быстро. Без лишних слов, без излишних движений. Отрабатывая каждую монетку потраченную Дранси. Как впавший в безумие от голода монстр они жадно смотрели на забаррикадированный райончик. От одной только мысли что могут сотворить эти чудовища с жителями ворвавшись вовнутрь в жилах застывала кровь. Убийцы, садисты, насильники, маньяки, упыри — их лапы на земле оскверняют саму суть разумного зверя. Если в Мире существовал Ад то он отвергнул бы их, с безумством смотря но то, что способно в одночасье погубить даже самые сильные ростки в веру во что-то светлое и хорошие. Огибая медленно идущих слонов, они роем бросились к воротам.       Вслед за нами, из тёмных переулков заброшенных винтообразных домов стали доносится звуки металла, что-то скребя по асфальту тащили за собой головорезы. Клетки. Сквозь мрак запустелых улиц, вдали, появлялись грузовики, что привезли эти клетки. Подобно катафалкам забирающие души они замерли в ожидании «товара». Фигуры зверей, что на верёвках тащили за собой огромные клетки, медленно выходили из тьмы. И как плевок на каждой клетке висела табличка с издевательской надписью: «Здесь вас никто не тронет», «Только здесь вы в безопасности».       Лапа самца крокодила вышла из тьмы на свет. Одетый в лёгкую кольчугу самец крокодила перебросил через плечо верёвку и упираясь конечностями подался вперёд. Лишь огромная клетка, которую он тащил за собой, не позволяла ему упасть плашмя. Подобно бурлаку он двинулся вперёд, сжимая челюсть с прогнившими зубами.       За спиной слышен скрежет металла.       На спине красовался старый круглый щит обиты по кроям металлом. На поясе обычный меч. Ржавый шлем на голове. Под кольчугой скрывалась рваная, давно нестиранная одежда. Небольшая розовая сумочка, замызганная иссохшей кровью, грязью, потом и кусочками фекалий, была переброшена через плечо.       Несмотря на нежно розовый цвет столь яркий атрибут давно потускнел. Даже рисунок в виде солнышка и радуги над озером истёрся, запачкался. Нужно прищуриться чтобы заметить чуть различимую надпись сделанная корявым подчерком: «М…и в кор…боч…е». Рой мух вокруг.       Самец крокодил, задрав рукава, сжимал колючую верёвку. Сквозь множество шрамов и ожогов виднелись вытатуированные цифры на запястье: «215600». Тащить столько большую клетку было не самом простой задачей. К счастью, по правое плечо от самца крокодила, помогая ему, шел его брат.       Так же перекинув через плечо верёвку. Он тяжело дышал, двигая металл.       — Тя… тя-тя… тя-ля-ля тяжело биатик. — Раздался чуть ли не детский голос огромного крокодила. Он говорил так словно ещё вчера научился произносить слова. Пророй запинаясь, порой недоговаривая, иногда «глотая» части слов или целых предложение, сразу же после того как втягивал в пасть слюну, что стекала с его губы вниз на подобие длинной паутины. Втянув, он пытался проглотить её, поперхнувшись вновь открывал пасть выпуская наружу. Сквозь жёлтые, покрытыми черными дырами как пещеры зубы, вновь появлялась слюна.       Одет он был ничем не лучше. Длинная, почти как платье, кольчуга. Судя по размерам скорей всего трофейная. Давно нуждающаяся в починке, так как в некоторых местах отсутствовали не только звенья, но и виделись большие, почти с кулак, бреши. Под ней грязная одежда. Под ней грязное тело самца крокодила. Ржавый, как несколько вставленных в пасть зубов, шлем. На спине новый круглый щит — снятый совсем недавно с какого-то бедолаги. Копьё. На поясе проржавевший, но всё ещё пригодный для боя из-за толстого металла, топор.       На запястье татуировка: «228922».       Тянув клетку к покосившимся воротам два брата крокодила, совершенно не замечали других зверей, что так же тащили клетки.       Из мрачной улицы головорезы «Багровых когтей» вытаскивали десятки огромных клеток.       — Биатик Джек, — вновь раздался голос самца крокодила, с соответствующим звуком втягивающейся слюны, — ты же построишь свой дом?       Идущий рядом Джек повернул морду в его сторону.       — Да братик Олитакичи, — ответил Джек, — я построю свой домик. Это будет самый красивый домик.       — Та-а-а-м биудет семья?       — Да, там будет семья.       — Биатик Джек там биудут дети?       — Да, братик Олитакич. Там будут дети.       — Биатик Джек, — втянув слюну в пасть продолжил Олитакич, — я тоже хиочу иметь детей.       Он поглядел на Джека. Тот улыбнулся.       — Ты хочешь иметь детей?       — Идиа. — Кивнул Олитакич. Продолжил с непонятным возбуждением. — Хиочу иметь детей, как и ты. Хиочу иметь детей в доимике…       Их взгляды вновь пересеклись.       — Ты будешь иметь много детей. — Улыбаясь ответил Джек.       Тень на мгновение упала на них.       Мимо них, быстрым шагом прошел крепкий лев. Ни два брата, ни прошедший «король зверей» никак не обратили внимание на этот факт. Каждый был занят своим делом: слоны продолжали медленно приближаться к воротам, тянувшие клетки наёмники шли сзади. А в это время, огибая их как ручеёк камни, между ним сочились десятки головорезов.       Лев шёл быстрым и уверенным шагом. Восходящие лучи солнца падали на его латные доспехи. За спиной весело два щита: небольшой круглый и довольно большой по сравнению с первым каплевидный щит. Два топорика на поясе как дополнительное вооружение. И основное — обычный однолапный меч. Несмотря на излишки вооружения это никак не мешало выносливому льву двигаться быстро и проворно. А обычный меч на поясе говорил о прагматизме его владельца.       Проходя мимо слонов, он громко и лаконично отдал приказ: «Позиция возле ворот». Команда кроликов засуетилась. Один из них выпрыгнул из корзинки на поясе и быстро взобрался по верёвочной лестнице на плечо «линкора», продублировал команду. Быстро обогнав слонов, самец аллигатора, окруженный толпой головорезов, приблизился к Драсин, Таблагону и Микрошелю. Последний в оцепенении смотрел на надвигающийся «конвой смерти».       — У мня всё готово сэр. — Доложил он.       — Начинайте мистер Храмир. — Довольным голосом отдал приказ Таблагон. Храмир взмахнул лапами указывая пальцами на ту часть ворот, где находились петли прикреплённые к укреплённой части углов домов.       В ту же секунду справа и слева от него пробежало несколько зверей. Двое из них, подняв над головой обычное бревно подбежали к углам здания, где крепились врата. Опрев их они стали придерживать бревно. Буквально через секунду, по сухому бревну, с проворством ласки, обвивая его, на верхушку заползли два змееморфа. К тому времени как змееморфы достигли верхушки бревна — оно опиралась как раз в верхние петли ворот, под ними стояли два аллигатора, что принесли чаны с чем-то что напоминало пластилин.       Открыв их, они вынули липкую субстанцию. Скатав из неё некое подобие огромного слизня или лепёшку они ловко подбросили её вверх. Змееморфы проворно поймали «пластилин». Обхватив лапами, прикрепили его к петлям ворот, попутно воткнув в него конец с фитилём.       Закончив с верхними петлями ворот, змееморфы спустились вниз. Откину за ненадобностью брёвна, головорезы прикрепили к нижнем петлям всё тот же «пластилин». Таким образом все четыре петли: с левой и справой стороны были «заминированы», а команда минёров растворилась в толпе собратьев, не мешая другой команде.       Следом.       Два головореза встав напротив ворот. Ловко вращая над головой верёвки с крюками кошками они забросили их вверх. Когда крюки кошки перелетели через ворота те натянули верёвки и ползущие обратно крюки впились в верхнюю часть ворот.       Всё это происходило настолько быстро и синхронно, что невольно вызывало удивление: одно вытекало из другого, никто никому не мешал и в то же время все было выверено до секунды.       К этому времени слоны уже приблизились к воротам, взяв их полукольцо. Верёвки с крюками кошками головорезы передали команде слонов. Кролики, приняв верёвки, вложили их в лапы гигантов.       Харамир внимательно наблюдал за всем ходом операции. Когда в его лапы упали четыре огнепроводных шнура — фитили что шли от шашек динамита прикреплённых к петлям ворот он взмахнул лапой.       Головорезы, словно подчиняясь мысленным командам, стали занимать свои позиции за спинами огромных слонов.        — Думаю нам стоит отойти и не мешать. — Предложил Таблагон.       Дранси не без досады кивнул, согласившись. Не без досады? Глава «Багровых когтей» заметил, как на морде жирафа была довольная улыбка. Подобна той которая возникает у нанимателя что видит, как нанятые им «сотрудники» профессионально исполняют свою работы. Это выражение на морде Дранси заставило Таблагона испытать чувство гордости.       — Вперёд, вперёд мистер Мирошель. — Подгоняя ударом по плечу стройного аллигатора отходил в сторону, вслед за жирафом, Таблагон. — Займем место за слонами. Всё было готово. Каждый занял свои места согласно позиции: первыми у ворот, спрятавшись за щиты, стояли огромные слоны, за ними обычные головорезы, за которыми расположились их товарищи тянувшие клетки.       В лапе Таблагона мелькнула рация. Преподнеся её к губам, он произнёс: «Юг, запад, восток по моей команде».       Отдал приказ глава «Багровых когтей».       Огниво сверкнула сотнями искр и четыре фитиля заискрили словно Бенгальский огни. Харамир разжал кулак и искрящиеся фитильки упали к его лапам; побежали словно ток по проводам каждый к своей связке.       Убедившись, что ни одна из них не затухла Харамир отступил назад и вскоре скрылся за одной из дверей в башенном щите слона.       Шипение и треск ползущей по фитилю искры. Они быстро добрались до закреплённого на петлях «пластилина».       Взрыв!       Его не было. Вместо этого произошло то, что вызвало у Дранси неподдельный интерес. Будучи выше слонов, он один из немногих, кто мог лицезреть происходящее.       Он впервые видел, как петли из толстого металла расплавились подобно сухому хворосту, брошенному в жерло вулкана. Они стекли вниз, падая каплями пунцового металла на асфальт поджигая его. Казалось то что гореть не должно, непросто горело, а превращалось в жидкость, из-за невероятной температуры.       Он видел, как кирпичная кладка на углах зданий, куда крепились петли ворот, плавился, ручейком стекая вниз.       Толстые брусья вблизи петель потемнели, покрылись углями и загорелись. Даже находясь на приличном расстоянии Дранси почувствовал Адский жар.       «Термитная смесь» — догадался жираф.       До него донёсся голос Таблагона, что отдавал приказ в рацию — «Юг, запад, восток — выдвигайтесь на позицию».       С высоты орлиного полёта было отлично видно, как к ограждённому райончику, как к крепости, стали тянуться линии из множества зверей, уподобившись муравьям.       Юг — тыловая часть райончика. Восток и запад его правая и левая часть.       Западная часть райончика.       Головорезы из «Багровых когтей», получив приказ, множественными линиями бросились в атаку.       Для них уже было всё приготовлено: Харитон ликвидировал всю охрану на крышах, а заодно скинул им тросики, убрав колючую проволоку.       Бежали быстро. Друг за другом. Те что были впереди были «налегке»: ни защиты, ни оружия. Те что были за ним — вооружены куда лучше. Бежавшие в конце отряда тащили больше всего вооружения: запасные луки и дополнительны запас стрел. Как не трудно было догадаться в основном это были лучники. Их задача была простой — занять все крыши райончика: во-первых, чтобы поддерживать атакующих огнём сверху, во-вторых, не дать возможность «товару» выбраться из западни используя всё те же крыши.       Среди всех лучников-рептилий заметно выделялся один. Носорог.       Хахтенг бежал самым последним. Несмотря на то, что рептилии в это время — раннее утро, должны были быть медлительными и неповоротливыми, он едва поспевал за вереницей лучников. Это его слегка бесило так как он всё же был одним из лучший среди элитного спецподразделения Фуррифанса — «К-12», а тут какие-то наёмники?!.. Однако всё стало на свои места, когда носорог заметил, как бегущий впереди него лучник-аллигатор смахнул что-то белое со своего носа.       Бегущий впереди всех крокодил с голым торсом, одетый в одни брюки, с мотком верёвки, приброшенной через плечо, быстрее всех добрался до фасада дома, с заделанными окнами. Рванув в последним момент, он буквально пробежал по стене вверх, оставляя на кирпичной кладке глубокие разрезы от острых когтей на нижних лапах. Ухватившись за трос, что оставил Харитон, головорез крепко сжал его в лапах. Опираясь нижними лапами о стену, он стал подтягиваться, перебирая верхними лапами, хватаясь за трос.       Через несколько секунд он уже добрался до парапета крыши трёхэтажного здания.       Запрыгнув на неё, он огляделся.       Никого. Лишь мёртвый охранник, что сидел рядом словно уснувший на посту солдат. На обезображенной морде бандита появился довольный оскал.       Скинув верёвку с крыши, он обмотал свой конец вокруг лап.       К тому времени как первый головорез очутился на крыше по тросу уже поднимался следующий. А та верёвка что сбросил первый была предназначена для подъема амуниции и оружия.       Привязав к верёвки снаряжение один из головорезов дёрнул её, подавая знак. Первый попавший на крышу головорез что есть силы потянул верёвку на себя поднимая вооружение. К тому времени его уже прикрывал второй поднявшийся бандит. Вскинув арбалет, он осматривал территорию крыш.       За вторым лучником последовал третий, четвёртый, пятый… десятый…       Последним был носорог. Единственное что сейчас волновало Хахтенга это не то, как он, облачённый в бронежилет и вооружённый до зубов, заберётся по тросу на крышу — носорог с лёгкостью белки, орудуя лишь верхними лапами, стал подниматься вверх, радуясь, что Харитон крепко зацепил трос и тот не оторвётся, он переживал за Миандрия.       Если меджаи доберутся до него и убьют, если Наоум и Харитон не справятся с задачей по защите слона, его судьба в тот же миг будет предрешена. Орден «Древо Природы» не простит ему эту «оплошность».       Подтягиваясь, ловко перебирая лапами он негодуя скалился.       Будучи военным, он всегда действовал прагматично, однако сейчас вся операция Миандрия — это огромный риск. Никому не нужный риск. Зачем подставлять себя под удар «Клан Арбитр»? Зачем рисковать своей шкурой?!       Чем больше Хахатенг думал об этом, тем больше он злился. Весь план Миандрия в любой момент мог треснуть, а на кону стояли не только хорошие деньги и его мечта поучаствовать в великом турнире «Кровавый песок», но и его жизнь.       «Впрочем, я сам подписался на это. Элитные бойцы должны выполнять самые невозможные задачи» — теперь носорог злился сам на себя.       Всё ещё усугублялось тем, что Миандрий выдал ему ещё одно задание, взяв с него слово что оно останется в тайне. И от выполнения которой зависело не меньше.       Вспышка воспоминаний.       — Пойдёте с западной группой лучников. С ними заберётесь на крышу. Вашим ориентиром будет вывеска пошивочной «Игла в лапах портного». — Спокойно приказал слон. — Вам это под силу?       Он поглядел на Хахтенга. Последнему казалось, что это был риторический вопрос. Носорог кивнул.       — Да.       Подтвердил он.       — Помните о задании Хахтенг.       Вот теперь Хахтенг злился вообще на весь мир. На миг ему показалось что Миандрий специально выдумывает для него невозможные задачи со множеством переменных чтобы проверить сколько терпения хватит у носорога.       Его размышление прервал край крыши. Носорог сам того не заметил, как добрался до парапета. Подтянувшись, он практически запрыгнул на крышу.       Перед его взором возник прекрасный вид на райончик Дрирэйка, центр которого был окутан то ли дымкой то ли пылью, что поднялась от лап сотни животных. Прошли считанные минуты и часть его отряда лучников уже мчалась по подвесным мостам к зданиям у площади-рынка. Другая же рассредоточилась по периметру и другим крышам, занимая господствующие высоты.       То что происходило на западном фланге, где был Хахтенг, происходило и на других двух направления: юг и восток.       Несмотря на огромное количество бандитов-лучников контролировать каждую крышу довольно крупного райончика было невозможно, но этого и не требовалось. В любом случаи весь периметр райончика Дрирэка простреливается снайперами с соседних винтообразных домов. Так что если кому-нибудь и удастся сбежать он будет либо убит, либо схвачен в плен.       Все жители райончика Дрирэйка были обречены. Пройдя вперёд Хахтенг остановился у края крыши.       Внизу узкая улочка. Присмотревшись, носорог увидел покачивающеюся вывеску: «Игла в лапах портного» — ориентир, что дал ему Миандрий. Быстро определив своё место положение он ринулся вслед за убегающими рептилиями-лучниками.       «Приказ Миандрия подождёт. Сейчас главное убедиться, что он жив. Нужно найти Харитона и Наума. Они должны быть на крыши отеля» — Произнёс он.       С этой мыслью он остановился у моста, что соединял крайний дом со следующим — домом портных.       «Мост» между зданиями — два огромный квадратных бруса. Достаточно прочных чтобы выдержать вес носорога, и достаточно неудобных для продвижения. Осторожно наступив на край бруса одной лапой Хахтенг поставил вторую лапу на соседний брус. Скрип древесины. Носорог словно заправский плотник на секунду замешкался, пытаясь определить по треску волокон выдержит ли его вес два этих бруса. Медленно перебирая нижними лапами, раскинув верхние как ходок по канату, он двинулся вперёд.       Он старался не смотреть вниз, но разве это было возможно?       Под ним распростёрся широкий прогал между двумя дамами. Скорей всего его использовал как въезд для телеги с товаром. Со стороны улицы были покосившиеся железные ворота. С другой виднелся задний дворик портных. Судя по огромному количеству мусора на дворике прогал совсем недавно очистили от него. Хахтенг нашёл в себе силы и поднял взгляд.       Ближе к середине брусья под тяжестью носорога стали скрепить ещё сильнее. Прогнулись и стали пружинить, хоть носорог пытался ступать нежно. Вскоре к хрусту прибавился отчётливый треск. Падение с высоты двухэтажного дома многотонному носорогу, облачённому в амуницию, не предвещало ничего хорошего.       Отогнав эти мысли, он аккуратно двинулся дальше. Каждый шаг приближал его к заветному краю крыши дома портных.       — Твою мать Миандрий. — Посетовал он.       Когда до края крыши оставалось несколько метров Хахтенг рванул вперёд. Рывок! И вот он уже на крыши портных. Выдох. Обошлось.       Двинувшись дальше, уже на середине крыши, носорог резко остановился.       Следующим мостом, что шел с края дома портных, была обычная верёвочная лестница. Замерев, носорог с ужасом понял, что оказался в западне. Если брусья, по которым он перебирался едва выдерживали его то что говорить об обычной веревочной лестнице, без перил, с тонкими досками внизу.       Морда носорога покраснела. Он едва сдержался чтобы не скинуть с себя шлем и не ударить его об крышу, как злостный игрок в регби. Его бесило всё! И собственная невнимательность и то, что он повёлся на поводу у Миандрия.       — Долбаный СФП, — с трудом сдерживая крик произнёс Хахтенг, — ты всё предусмотрел Миандрий? Да сука, всё?! Всё?! Дебильный слон. Да зачем я тебя вообще послушал?!       От гнева он сжал кулаки, до хруста костяшек.       Да, он должен был оберегать Миандрия ценой своей жизни и всячески содействовать ему — таков приказ «Древа Природы». Но это выходило за все рамки! Невзирая на статус слона Хахтнегу сейчас хотелось зарядить ему увесистую оплеухи.       Он, в разгар важнейшего военного мероприятия застрял на крыше дома портных! Первые порывы ярости прошли и носорог стал думать.       Вперёд продвигаться было невозможно. Тогда обратно! Развернувшись, он уже бросился к брусьям, но резко остановился. Одно из них прогнулась, треснув посередине. Шанс того, что оно выдержит повторную нагрузку стремилось к нулю. Идти по другому брусу то же не вариант.       Хахтенгу фыркнул. Он — опытный спецназовец оказался в положении неумёхи новичка, что запутался в стропах парашюта, ещё не успев подняться в воздух на дирижабле. Как вообще такое могло произойти?! В такой важный момент!       Собравшись с мыслями, носорог стал думать.       Можно, конечно, перевернуть треснувшее бревно на сто восемьдесят градусов, так чтобы прогнувшиеся часть была сверху. Идея неплохая, да и сил у него хватит. Не теряя времени, носорог обнял лапами конец квадратного бруса и перевернул его сначала на один оборот потом на второй.       Запрыгнув на край брусков, он уже намеривался сделать шаг, как его взгляд зацепился за трещину на том самом брусе. Она проходила вдоль сгнившего сучка. Он сделал робкий шаг вперёд и отчетливо услышал громкий треск. Если здесь, у края крыши, брус так «стонал», что будет с ним, когда весь вес носорога окажется по середине?       Разумно отступив, Хахтенг оглядел крышу в поисках способа спустить вниз.       За воротами.       Стоявшие в фаланге охранники райончика, вдохновленные речами их командира –Хатимори, готовились принять бой.       В их головах всё ещё был слышны его слова.       Они тут все полягут! Мы им всем хребты переломаем! Пусть приходит кто угодно — всех отправим на дно кормить раков! Сейчас они узнаю, как кусает крокодил!       В их глазах всё меньше страха и всё больше уверенности. Кто бы там не был за воротами они были уверенны, что дадут отпор любому противнику как бы страшен он не был.       Стоявший во второй шеренге Авиен и Парти, согласно команде, прижали щиты к спинам стоявших спереди. Казалось небольшое действие вызвало у охранников, которым не повезло оказаться в первой шеренге, настоящий прилив адреналина. Парти заметил как Лирис — крепкий аллигатор — он стоял перед ним неосознанно задвигался, словно готовясь ринутся в атаку. А ведь Лирис всего-навсего был обычным трудягой, как и Парти, как и все остальные стоявшие здесь.       Он работал на одной из фабрик. Бывало пропускал кружечку вина в местном баре. В драках особо не учувствовал, по крайне мере не больше чем кто-либо из них. Был хорошим парнем, любил семью, помогал всем друзьям по мере возможностей. Но сейчас Парти видел, хоть и был за спиной Лириса, как тот изменился, преобразился, всё больше и больше поддаваясь гневу.       Сейчас он походил на озлобленного головореза, что без зазрения совести готов ринутся на врага.       Внезапно размышления Парти прервал голос самого Лириса. Он говорил с хрипотцой, гневно, в какой-то мере вдохновляющее и даже с нотками «братской» просьбы.       — Эй, Парти. — Не сводя глаз с шатающихся ворот, произнес он.       — Да.       Партии не слышал, как звучал его голос, но краем глаза заметил, что стоявший радом с ним по правое плечо Авиен покосился на него с нотками удивления. Возможно его голос звучал так же как голос Лириса.       — Не подведи. — Коротко попросил Лирис.       — Не бойся, не подведу.       То что он просил было ясно и без слов.       Первые ряды примут основной удар. Им же, тем кто стоит за их спинами, придётся не только удерживать впереди стоявших, но и бить копьём поверх их голов.       Убивать.       По холодной коже Парти пробежала дрожь.       Придётся втыкать копье в шею, в глаза…       Им придётся убивать. Придётся, или убьют их.       Тем кто не видел войну порой трудно справиться не только со страхом возможной гибели, но и со страхом убийства.       Крутясь в вихре тревог, пронзённый смирительной дозой адреналина, что заставляло болеть грудную клетку от беснующегося сердца, каждый из них уже представил всевозможный исход событий.       Каждые уже видел, как ворота разлетаются от удара катапульты или стенобитного орудия. Как толпа головорезов с ором бросается сквозь брешь на них. Как они натыкаются на их копья. Как вопят от злости и ран… И конечно каждый представил, как безжалостный металл в лапах врага рубит их плоть, оставляя ужасные раны. Стоя тут каждый знал, но всё ещё не верил, что всё это происходит по-настоящему. Сейчас. Тут. И как бы ты не хотел, ты ничего не можешь изменить.       Это неизбежно…       Пока охранники в фаланге, что перегородили улицу у ворот, летели в пропасти острых эмоций, стоявшие за их спинами и за спинами нескольких лучников, трое военных холодно смотрели на ворота.       Сказать что им было легче, ничего не сказать.       Да, они уже давно забыли что такое страх перед битвой, но на их плечи упало другое бремя. От их команд сейчас завесило не только, сколько стоящих впереди зверей сегодня расстанутся с жизнями — жертвы неизбежны, но и прорвётся ли противник в райончик. Тогда пострадает ещё больше рептилий: женщины, дети и те кто встанет на их защиту пытаясь остановить металл голыми лапами.       Судя по подготовке и планировки атаки, с ликвидации всех на крыши, на этот раз к ним явились не просто бандиты, что упоролись блевотным элем, а кто-то куда серьёзнее. Но кто? Этот вопрос был второстепенным.       — Долго. — Глядя на шаткие врата, сказал Хатимори.       — Погоняют с-с-с-тенабитку. — ПредложилКе́кропс.       — Или готовят взрывчатку. — Парировал Хатимори.       — Или катапульту. — Выдвинул свою версию Агриаф.       Впрочем, лишь последний среди трёх знал, что сотворил с бандитами и охраной подъехавший на белом лимузине жираф.       «Да кто ты такой вообще?» — чуть шевеля губами, сказал Агриаф.       — Чё? — Вопросительно поглядев на товарища спросил Хатимори.       — Я говорю это хорошо.       — А?       — Чем больше ворота будут закрытыми, тем больше времени у нас будет до подхода подкрепления. — Объяснил Агриаф. Он бросил взгляд наверх. — Сейчас бы на крышу и поглядеть, что они там готовят.       — Или хотя бы взглянуть в щель. — Кивнув на «пробоину» на воротах что оставил Дранси сказал Хатимори.       Естественно взглянуть в щель, было равносильно залезть на крышу — стрела противника.       — Может лезут на с-с-стену?       — Это плохо. У нас там куча бочек с китовым жиром. Если они доберутся до них, то поджарят нас как рыбу в доменной печи.       Высказав опасение Агриаф прикусил язык так как стоявшие впереди охранники-лучники, услышав его слова, бросили на него косой взгляд полный ужаса.       — Не бойтесь, бочки тяжёлые, особо не размахнешься. Да и поджигать улицу у ворот — мешать своим при атаке. — Тут же исправился военный. — Если что мы отступим, а там глядишь и наши с бронещитами крышу отобьют.       Это помогло и встревоженные лучники вновь принялись за дело — заряжать арбалеты.       Однако это не меняло их ситуацию.       Агриаф, а вслед за ним и Хатимори оглянулись назад. Спины убегающих рептилий всё ещё виднелись, а их крики были ещё «свежи». Но не это было главным. Перекрёсток.       Ближайший был всего в тридцати метрах от них. Если не удержать его, то враг хлынет в левую и правую сторону, обходя их по флангам и проникая в райончик. Надеюсь, первым делом Дрирэйк направит туда охрану, чтобы укрепить фланги. Что касается домов до перекрёстка — все они имели лишь один вход со стороны их улицы. Остальные выходы были заблокированы.       Значит нужно сдержать атакующих до ближайшего перекрёстка, до прихода подкрепления. Всего тридцать метров. Всего тридцать шагов. Всего тридцать шагов, что можно сделать назад.       Агриаф, Хатимори иКе́кропс не произнесли ни слова, словно общаясь мысленно.       — Смотрите!       Размышления вояк внезапно прервал громкий голос Лириса.       Все стоявшие перед воротами мгновенно уткнулись в ту точку, куда указывало копье аллигатора.       Едва заметные крюки-кошки блеснули металлом на верхушке ворот.       — Путаются прелесть через ворота! — Выкрикнул Авиен.       — Тишина с-с-с. Не выдавать месс-с-с-то противнику. — ПрошипелКе́кропс.       Фаланга затихла.       — Лучники, цель верхушку ворот. — Приказал Хатимори.       Приказ был выполнен и несколько стрел заряженных в луки направились в сторону крюк-кошек.       Наблюдая за всем происходящим, Авиен не мог смериться с мыслью, что тут что-то не так.       «Что-то не сходится. Лезут через ворота? Зачем? Мы же их расстреляем на подходе?..»       Его мысли вновь прервали.       — Горим? — Хватая носом воздух произнёс Парти. — Чувствуете, горелом пахнет?!       — Хватит говорить. — Влез стоящий рядом с ним крокодил.       — Нет, я серьёзно.       — И я чую.       — Я тоже.       — И я.       Первые ряды фаланги загудели.       — Смотрите, огонь! — Лирис вскинул копьё и указал на петли ворот.       — И там, справа. — Отозвался голос стоящего рядом крокодила.       Едва заметный дымок резко прекратился и раздался громкий грохот. Висевшие на петлях ворота рухнули вниз, раздавив под своим весом колесики, что крепились к их низу для удобства открытия и закрытия.       То что раньше было колёсиками мелкими осколками разлетелись по асфальту. Пыль от их падения ворот как порыв ветра пролетела от эпицентра, дотронувшись холодным ветерком до щиколоток охранников. Ворота упали вниз. Хоть они остались стоять, теперь походили на две карты, что поставлены на ребро — лёгкий ветерок и они упадут плашмя.       К счастью фаланга стояла достаточно далеко от них, не опасаясь быть раздавленными воротами, если те будут падать вовнутрь.       В яростных глазах Лириса вновь мелькнул панический страх, когда ветре от падения ворот затрепыхал окровавленную одежду на обезображенном, лишённом большей части головы правой лапе Дрирэйка Мане. Его изуродованное тело так и не успели убрать с улицы, оставив его там, в неестественной позе; начало его хвоста примкнуло к его затылку, а позвоночник согнулся под таким острым углом и так сильно, что и тянувшийся кончиками пальцев верхней лапы к кончикам нижней не так согнет тело.       Старясь изгнать появившийся страх Лирис не выдержал.       — Давайте суки! Давайте! Чё прячетесь?! Заходи кто посмелее, я вас убивать буду. Горло всем перережу! Освежую на дыбе!!!       Его крик прервал громкий грохот.       Ворота пали.       По ту сторону ворот.       Как только петли расплавились и ворота рухнули на асфальт, уподобившись двум картам поставленным на ребро, лапы бронированных слонов потянули за верёвку. Натянувшись как струна, они заставили крюки-кошки впиться «зубами» в верхушку ворот.       Скрежет.       Отрывая кусочки кирпичных зданий ворота пали. Грохот и пыль разлетелись по всей улице.       Скрип поверженного дерева. Хруст схожий с открытым перелом. Пыль клубами разлетелась по сторонам. Куски кирпича, большие и маленькие, как град посыпалась сверху.       Ворота пали не в сторону защищающихся, а в сторону атакующих показав первым вторых.       Фаланга вздрогнула. Копья нацеленные на врагов встрепенулись, невольно ударившись друг об друга.       И грохот от падения ворот тут был ни при чём. В кубах дыма, как в тумане, перед охранниками возникли четыре гигантские фигуры бронированных колоссов. Закованные в латные доспехи титаны возвышались над ними. Молчаливые громадины одним своим видом внушали неподдельный страх. Создавалась такое ощущение, что пред тобой невероятных размеров каток для укладывания асфальта. Страшная многотонная машина смерти.       На каждом плече четырёх слонов, цепляясь за металлическую ручку приваренную к шлему слона, подобно вперёдсмотрящему на корабле, что одной лапой держался за канат, находился кролик.       Стоявшие на плече слонов кролики с лютой ненавистью и больным азартом хищника вглядывались в фалангу. С их высоты даже крупные рептилии казались мелкими фигурками. Красные глаза жаждущие крови бегали от одной цели к другой. Скребя острыми зубами они синхронно скомандовали.       — Дави их!       Вскинув лапу, в которой была сабля, они указали на фалангу рептилий. Окружившие в полукольцо вход в райончик Дрирэйка слоны двинулись вперёд. Двигая перед собой монументальные глыбы — щиты.       Подняв щиты слоны поставили их на ворота. Двинулись дальше. Вскоре их огромные ступни упали на деревянные врата. Под их весом павшие ворота превращались в труху, словно были в дробилке. Этот хруст бил по ушным раковинам каждого охранника, что встал на их пути.       Хруст и стон, скрежет и треск досок, казалось, что смешавшись, они выдавали крик нескончаемой боли.       Весь этот ужас дополнял лязг металла и остервенелый, едва похожий на что-то нормальное, смех безумных кроликов облепившие слонов как мухи. Последние упивались этими звуками. Их глаза с восторгом искали в толпе охранников того кто первый будет раздавлен, размазан по асфальту, растоптан и растерзан огромными гигантами.       Вздрогнув Агриаф увидел как один из кроликов садистки облизнул засохшие губы. Он не отрывал взгляд от него.       Страх вновь охватил охранников. Работавший когда-то на фабрике Лирис однажды был свидетелем одного несчастного случая когда его напарника, что побрезговал мерами безопасности, раздавило огромным прессом. Он вздрогнул. Вздрогнули и все кто стоял рядом.       Подобно струнам вибрация от ужаса прошлась по всем охранникам.       Фаланга задрожала. Ещё чуть-чуть и страх возьмёт вверх. И тогда вся фланга рассыплется как старая кирпичная стена, что рухнула под действием времени и погоды. И тогда все превратится в хаотично массу, среди которой уже не будет единства и той крепости.       Сейчас как никогда нужна была чётка и внятная речь командира! Дать понять фаланге, что всё под контролем и что они знают что делать, столкнувшись с таким страшным противником. Сейчас было важно удержать фалангу, не дать ей рассыпаться под страхом ужасающего врага. Дать время охранникам, пережить первый шок от испуга и не дать панике захватить умы рептилий.       Агриаф бросил быстрый взгляд на Хатимори.       Последний застыл в ужасе смотря на наступающих слонов, словно попался на взгляд медузе Горгоне. Процесс «окаменения» уже пошёл. Хатимори стоял как вкопанный, слегка приоткрыв пасть. Его зрачки дрожали и в этом дрожание виднелись колоссальные титаны. В унисон дрожащим зрачкам Хатимори, был слышен хрусту ворот и дрожь в его теле.       Впервые в жизни Агриаф увидел как его верный товарищ, с которым он прошёл не одну битву, дрожал как тонкий колосок пшеницы.       Он был готов увидеть что угодно: огромную толпу разъяренных бандитов, катапульту с горящими снарядами, ядовитых змееморфов, летящие в них стеры, копья и глыбы…       Но только не их.       — Я… — не шевеля губами выдал с ужасом в глазах Хатимори, — я думал что мы вас всех истребили…       Вспышка воспоминаний пронзила болью его грудь и душу. В его глазах возник тот самый ужас. Хатимори вспомнил как ещё будучи рядовым в армии генерала Энриэля попал в плен. Он сидел в огромной клетке рядом со своими товарищами. Закованный страхом, а не цепями он смотрел, как огромные слоны ради смеха давят нижними лапами головы его сослуживцев, а красноглазые кролики на их плечах яростно вопят и подсчитывают на какое расстояние разлетелись мозги той или иной рептилии. Это была старя игра «Дробящего легиона» из Зоо Сити.       Примкнув друг к другу слоны закованные в металл выстроились в шеренгу. Всего четыре «линкора» в одну шеренгу — этой ширины как раз хватало, чтобы полностью перегородить улицу.       Двинулись дальше. Зайдя за ворота, они даже не заметили под собой тело обезглавленного Мана. Лишь кролик сидевшие в корзинах с любопытством наблюдали, как мёртвый крокодил попался сначала под колёсики щитов, а потом под лапы и самих слонов.       Лапа одного из слонов упала на бедро мёртвого тела. Хруст костей и восторженный вопль кроликов! Они с любопытством ребёнка наблюдали, как часть тела расплющилось под невероятной тяжестью. Из огромной раны на голове как из шланга брызнула кровь. Живот округлился, так как тазобедренный отдел был смят в лепёшку. Сдавленные давлением внутренние органы не выдержали и вскоре кожа на животе лопнула и оттуда, как из тюбика с пастой, вылетели внутренние органы. Кишки укутали лапы слонов окропив их кровью и содержимым желудка. Но это ни как не повлияло на их движение. Кишки натянулись и с треском ткани разорвались, разлетевшись по асфальту.       Всё что сейчас осталось от правой лапы Дрирэйка, легко можно было соскрести лопатой и даже не убрать, а скинуть как жижу мокрых тряпок в небольшой кувшин.       Тело Мана скрылось под щитами слонов. Вскоре оттуда послышался хруст и вылетели окровавленные брызги, с остатками органов. Наблюдавшие за этим ужасом охранники пошатнулись.       — Да пошло оно всё. — Подавшись страху, выдал Лирис. — В жопу всё это…       Он попятился назад.       Стоявший за ним Парти теперь полностью был на стороне Остинга. Всего десть минут назад он считал его трусом и предателем, но сейчас сам был готов броситься в бегство. Умереть такой страшной и мучительной смертью… В чём тут геройство? Да и зачем вообще биться? Разве они могут остановить этих гигантов. Как вообще можно остановить нечто подобное?!       Он сделал шаг назад и убрал щит от спины Лириса. Именно в тот самый момент когда последний, гонимый страхом, сделал шаг назад. Не почувствовав спиной щит товарища       Лирис резко обернулся. Их взгляды соприкоснулись, а страх в их глазах приумножился.       Страх может убивать не хуже меча. И губить не хуже гильотины.       — Бежим. — Прошептал кто-то в строю.       — Спасаемся. — Повторилось рядом.       — Отступаем.       — Нам не победить.       Подобно вирусу страх предавался от одного охранника к другому. Фаланга треснула и рассыпалась ещё до того как прозвенел первый звон металла.       — Бежим!!!       Заорал кто-то из лучников сзади. Бросив арбалеты, его товарищи по стрелам и лукам ринулись прочь от надвигающейся смерти.       — Оступа…       Удар!       Лучник что хотел крикнуть: «Отступаем!» скорчился у нижних лап Агриафа когда неожиданно получил под дых. Жадно глотая воздух он не мог поверить в то что удар вояки пробил не только кольчугу, но и кажется сломал ему ребро.       Зарядив в солнечное сплетение первому попавшемуся лучнику, Агриаф с гневом оглядел тех, кто хотел уже броситься назад.       — Стоять!!!— Едва не охрипнув и не оглохнув от собственно крика, прокричал Агриаф. — Стоять, я сказал! Ни шагу назад без команды! — С этим словами он выхватил двуручный меч со спины и взмахнул им, едва не разрезав ещё одному беглецу-лучнику горло — тот поспешно отпрыгнул назад, а остальные застыли от шока. Агриаф продолжал говорить властным голосом, настолько жестоким, чтобы он мог затмить страх быть раздавленным слонами. — Иначе я перерублю вам нижние лапы и оставлю тут подыхать!       Слушать мои приказы! Держать фалангу! Не отступаем! Хотите выжить — слушать меня! Я таких как эти консервные банки сотнями вскрывал. Чё испугались?! Неповоротливых чугунных увальней?! Да они сдохнут от усталости пока дойдут до вас. Или этих красножопых болохастых млеков, что облепили тела будущих покойников! Задумайтесь лишь об одном! Как долго мы будим убирать их тела со своих улиц! А сейчас по местам. Щиты поднять! Копья к бою! Лучник готовитесь! Держим строй! Я слово даю, вы ещё внукам будете рассказывать, как отважно громили тут чудовищ! Крича Агриаф толкал замешкавшихся лучников обратно в строй. Он даже схватил того бедолагу что на себе испытал его удар. Подняв за шкирку одной лапой он поставил его на нижние лапы и пока тот, сгорбившись от боли, медленно брёл обратно он зарядил ему хорошего пинка.       Неизвестно что: то ли неожиданный крик военного-командира, то ли его уверенный голос что сулил им победу, то ли страх того что если они побегут военные и вправду порубят им нижние лапы и оставят помереть под лапами слонов, то ли шутливые крики о внуках, но это возымело успех.       Фаланга, едва не развалившись, вновь сплотилась.       Лирис, вскинув копьё и приподнял щит. Тут же почувствовал как к его спине примкнул щит Парти. Щит к щиту, плечо к плечу. Копьё в сторону противника.       И вот теперь огромные неповоротливые глыбы, что всё ещё двигались в их сторону, уже не кажутся такими страшными. И вправду! Что они успеют сделать? Такие огромные и такие не поворотливые. Сейчас главное слушать приказы Агриафа и остальных, и тогда они одержим победу.       — Ещё посмотрим, кто кого раздавит.       — Вам не жарко млеки?       — Ха-ха!       — Вы срать в этих банках как ходите? Вырез есть или в латы гадите?!       — Ха-ха-ха!       — Теперь я знаю куда бить нужно. Прямо в их очко! На кол их ребята!       Смех охранников.       Порой выброс адреналина после действий страха находит разные формы проявления. Как часто вы после взрыва эмоций просто смеялись?       Как бы там не было, Агриафу удалось сделать так чтобы страх отступил — это было самым важным. Он врал — он впервые видел «Дробящий легион» и никогда не вступал с ними в бой, зато слышал об их могуществе и жестокости, он угрожал — вот тут правдивее, чем первое, он высмеивал врага — всё чтобы сохранить строй.       — Следи. — Приказал АгриафКе́кропсу.       Змееморф кивнул.       Отдав командование Ке́кропсу, Агриаф быстрым шагом подошёл к Хатимори. Схватив его за грудки он развернул замершего товарища к себе.       — Соберись сука. — Угрожающе прошипел он. — Нам нужен план. Ты же встречался с ними. Как мы можем победить? Где их слабые стороны? Давай Хатимори, ты нужен нам.       Вынырнув из бездны старых страхов, гребнистый крокодил пришёл в себя. Кивнул.       — Вот и хорошо.       Поняв, что Хатимори пришёл в себя выдохнул Агриаф.       Хатимори запрыгнул на крыльцо ближайшего дома, — оттуда было хорошо видно поле боя. Он стал авизировать ситуацию словно шахматист.       Как победить закованных в броню с огромными щитами многотонных слонов?       Ответов у него не было… ответа вообще не было…       Тем временем слоны продвинулись к фланге на расстояние удара копья.       Удар копьём!       Не сдержавшись, Лирис сделал выпад. Кончик его копья со звонким звуком врезался в толсты щит одного из слонов. Древко изогнулось, едва не сломавшись. С такими же успехом он мог ткнуть в десятисантиметровый слой металла. Удар не ставил даже микровмятинке на щите. Всё схоже с тем как пытаться зубочисткой проткнуть спину гребнистого крокодила.       Звон металла разнёсся по улочке. Он был тонким и сходным с тем звуком, что издаёт звонок на столе ресепшена для вызова консьержа.       Был только он.       Слоны замерли. Остановились.       Изумлённый, стоявший за спиной Лириса, Парти задрал голову вверх. Там, среди окон второго этажа, виднелись каменно-металлические морды слонов. На миг ему показалось, что они не живые. Это лишь роботы.       На всеобще удивление слоны остановились.       — Что происходит? — Кидая взгляд то на Хатимори, то на замерших исполинов спросил Агриаф.       — Понятие не имею. — Ответил первый.       Это был тот ответ, который Агриаф боялся больше всего.       В этой атаке всё было странным.       — И что дальше? — Уже тише спросил он.       — Обычно они не останавливаются. Может хотят переговоров? — Предложил гребнистый крокодил.       Слоны недвижимой горой застыли на месте.       Воцарившаяся на несколько секунд тишина стала пропадать. Стоявшие охранники услышали как за спинами слонов, что-то зазвенело и забренчало, словно кто-то тащил по асфальту металл. Вытянув бесполезные, похожие на солому копья и подняв щиты, так чтобы они прикрывали от шеи до щиколоток охранники в фаланге обеспокоенно стали бросать вопросительные взгляды на военных-командиров. Не зная, что ответитьКе́кропс лишь повторял: «Держать строй. Щиты держать»       Фаланга.       Стоявший в первом ряду Лирис прошептал через плечо, обращаясь к Парти:       — Если дадут команду отступать делай шаг побольше.       — Хор-р-рошо. — Выдавил из себя Парти.       Он кивнул, смотря в затылок Лирису, который в тут же секунду исчез. Не веря собственному зрению, Парти несколько раз моргнул. В эти доли мгновения, как вспышки затвора фотоаппарата, ему «проявились снимки».       Лирис упал на спину. Лирис приблизился к щиту слонов, собирая спиной кусочки стены на асфальте. Лирис скрылся в щели между асфальтом и нижней частью щита слона. Его не было. Словно его кто-то затащил под щит.       Оцепенев, Парти даже не понял что произошло. Зато это понял стоявший на крыльце Хатимори.       Вслед за Лрисом еще один из первой шеренги фаланги упал на спину и так же скрылся в прогале между щитом слона и асфальтом.       Всё произошло столь неожиданно и стремительно что понятие к охранникам пришло лишь после того как ещё один — третий из первых рядов фаланги скрылся в темной щели.       За спинами слонов.       — Тащите клетки. — Стоя за спинами гигантов приказалХарамир.       Сидевшие в корзинках, что были на поясе слонов, кролики наблюдали как два крокодила подтащи огромную клетку.       — Олитакич, Джек открывайте.– Продолжал командовать тихо лев. — Остальные готовьте гарпуны.       Последний приказ Харамир отдал нескольким головорезам.       Ставни клетки, издав скрежет, открылись, а два тащивших её крокодила ехидно усмехнувшись, приглянулись.       В этот момент несколько головорезов легли на живот возле лап огромных слонов. В щели между асфальтом и щитами они, как сквозь забрало, видели нижние лапы стоявших в фаланге охранников. Их «коллеги» тут же вручили в лапы каждому из лежавших «снайперов» воздушные «гарпуны».       По сути это была лишь труба. В одно её отверстий вставлялся короткий штырь, кончик которого напоминал обычный ухват — простое бытовое приспособление для перемещения в печи глиняных или чугунных кувшинах. Однако в отличие от монолитного ухвата тот, что был в лапах бандитов, имел ещё одну хитрость. При соприкосновении он смыкался, превращаясь в некое подобие капкана. «Рога» ухвата смыкались между собой как челюсти у муравьев.       К противоположному концу ухвата крепилась верёвка. Её держали несколько головорезов.       Для стрельбы использовался обычный сжатый воздух, что поступал в «гарпун» из баллона стоявшего рядом.       Когда всё было готово «снайпера» подняли лапу вверх, подав знак.       — Ловим. — Отдал тихий приказ Харамир.       Прицелившись в щиколотку охранников «снайпера» спустили крючок. «Гарпун-ухват» с немыслимой скорость вылетел из трубы и почти в туже секунду вцепился в щиколотку одного и охранников. Захлопнулся, словно кандалы. В тот же миг головорезы державшие верёвку резко потянули её на себя, став подтаскивать жертву. Всё что оставалось так это приподнять щиты, чтобы «крупная рыбка» оказалась в западне. Что слоны сделали по команде кроликов стоявших на их плечах.       Одни из таких «гарпунов-ухватов» врезался в щиколотку нижней лапы Лириса, едва не сломав её. Когда верёвка натянулась, он не мог удержать равновесие. Рухнув на спину, он выронил щит. В его глазах отразилась искажённая в непонимании морда Прати.       Через секунду он уже соскребал спиной кусочки кирпичной стенки в изобилии разбросанной по улице. Перед его взором промелькнула голубое небо, что мгновенно скрылась, когда он пролетел под толстым щитом слона и очутился по ту сторону тьмы. Не зная как, но Лирис всё ещё сжимал копьё. Очутившись за спинами слонов, он в панике вскочил на лап… точнее попытался сделать это, но тут же почувствовал как острый кончик меча воткнулся в его горло, едва не пронзив кожу.       Не давая опомнится жертве на него тут же набросились несколько головорезов. Копье из лап куда-то пропало, Лирис даже не понял что случилось. В мгновение ока он очутился на нижних лапах, словно его подбросило в воздух несколько сильных лап. То, что было дальше больше походило на калейдоскоп ужаса. Окружившие его со всех сторон обезображенные морды бандитов скалились и смеялись. Он чувствовал не только вонь из их отвратительных пастей, но и острые как бритва ножи, что примкнули к его горлу.       Подобно стае стервятников бандиты из «Багровых когтей» облепили его со всех сторон. Один из них попытался снять с него кольчугу, за что резко получил кулаком в морду — Лирис сам не помнил как это сделал находясь в хаосе страха. Это была фатальная ошибка. Резкая боль в нижней лапе заставила его скорчиться от боли. Он едва удержал равновесие. Удар. В глазах потемнело. Всё тело обмякло и он почувствовал как рухнул на асфальт. Всё ещё находясь в сознании, он почувствовал, как с него быстро стянули кольчугу, шлем — он ещё был на нём? Лирис уже ничего не понимал. Всё что он осознавал так это то, что его подхватили за подмышки и резко бросили на что-то металлическое.       Когда сознание постепенно возвратилось, а пелена в глазах вместе с болью отступила, он уже смотрел на мир через толстые прутья клетки. Боль от удара всё ещё давала о себе знать. Однако сейчас она его мало волновала. Он двинулся вперёд обняв лапами толстые прутья клетки. Сквозь остатки пелены в глазах, с приглушённым как после контузии звуком он наблюдал как его амуницию и одежду уже делят между собой обезображенные бандиты. Только сейчас он понял, что на его теле остались лишь панталоны.       Крик!       Он тут же привлёк внимание Лириса. Ещё одним захваченным оказался Выртис — знакомый аллигатор, что жил рядом с его домом. Сидя в клетке, он отчетливо понял, что происходило с ним минутой ранее. Выртис сначала попытался сопротивляться, но несколько крепких парней сковали его. После чего очутившийся сзади Выртоса крупный млек с пышной золотой гривой одним ударом лапы скинул с него шлем, а второй лапой резко зарядил по затылку. Аллигатор мгновенно обмяк.       Его упавшее тело облепило несколько головорезов. Как стая диких зверей, что рвала беззащитную добычу, они стянули с него всё обмундирование, с ловкостью воришек. К тому времени как Выртоса закинули в клетку к Лирису, ещё один несчастный охранник подвергся той же процедуре.       Ему повезло куда меньше, так как им оказался Баристи знатный драчун и так просто сдаваться он не собирался. Но и его быстро успокоили; опрокинув на смельчака живот толпа головорезом, обхватив лапами друг друга за плечи, словно в танце, стали запиновать Бартиса нижним лапами, порой казалось что они прыгали прямо на нём.       — Не портите товар. — Произнес тихо Харамир.       Всё это происходило в какой-то зловещей тишине. Никто не кричал, как обычно бывает в таких драках. Тихо и методично. Как-то обыденно. Лишь глухие удары по телу и пыль, что поднималась вверх.       Быстро обезоружив и раздев Бартиса, два бандита ухватили его за подмышки и потащили к клетке. С окровавленной, упущенной вниз, морды Бартиса струилась кровь, оставляя шлейф на асфальте в виде кровавых пятен.       Не желая глядеть на это Лирис огляделся. Лучше был он этого не делал.       Перед его глазами возникла улица вблизи ворот. Где-то далеко виднелись винтообразные дома. Вся же улица была забита сотнями клеток, наподобие той в которой находился и он сам. Но это было лишь полбеды. Ту часть улицы, которую не занимали клетки занимались, занимали стони и сотни головорезов. Их было так много, что и не сосчитать. Целая армия.       Если бы те кто остался в фаланге увидели какой привес в количества имеет противник то уже никакие угрозы и приказы их командиров-вояк не помогли им броситься в бегство.       С жутью Лирис понял что их сопротивление не то что бы не имело смысла оно было сродни с борьбы муравья с крокодилом. Неизбежность тяжким грузом упала на его плечи. Сердце кольнуло, когда он с ужасом осознал что там, в райончике осталась его семья.       Опустив голову, Лирис выпучил глаза, смотря на дно клетки. Лучше бы он сдох тут, чем сидеть в запрети осознавая что ничем не можешь помочь своим родным. Обняв лапами голову, он прижал разбитые колени к груди, опутав себя хвостом. Словно ребёнок он дрожал от неизбежной правды, о той страшной участи, что ждёт каждого в райончике Дрирэйка.       Даже голос Выртоса который пытался привести в сознание избитого Бартиса, попутно толкая самого Лириса за плечо, был где-то вдалеке.       Тень.       Что-то невероятно огромное склонилось над клеткой, где очутились три пойманные рептилии.       — Бартис ты как братан? Живой? Ей погляди на мен…       Взволнованный голос Выроса обрубался но полуслове. Держа одной лапой Братиса, что едва шевелилгубами, Выртос задрал голу вверх. Невольно тень заставила Лириса приподнять подбородок. Выше и выше. Пока, наконец, он не устремил голову абсолютно вверх.       Нам наверху, на большой высоте на них смотрела морда жирафа. Лирис и Выртос впервые видели зверя подобного размера.       Одетый в абсолютно белый костюм жираф смотрел на них как на меленьких питомцев. Через его длинную шею был переброшен окровавленный саньцзегунь. Державшись на плечах оружии что раздробило голову Мана окропила белоснежный пиджак капельками крови. Впитавшись в ткань они оставили на пиджаке бледно-розовые потёки.       Взгляд высокого млека был магнетически отталкивающим. Жираф не скалился, всем видом выделялся от вечно озлобленных морд головорезов, что шныряли вокруг клетки, но всё же в его морде было что-то прагматично жуткое и мрачное.       Лирис и Вытрос хотели опустить глаза, но не могли.       — Сколько вам лет? — Спокойно спросил Дранси.       Его голос был обманчиво вежливым.       — Ты к-к-к-то т-т-акой? — Вырывая стучащими зубами слова из пасти спросил Выртос.       Лирис сам хотел задать это вопрос, но не смог найти в себе сил.       Жираф едва заметно улыбнулся. Ответил:       — Я? Я ваш новый хозяин.       Потеряв всякий интерес к «питомцам» Дранси выпрямился в полный рост и устремил свой взор вдаль.       Только сейчас сидевшие в клетке рептилии смогли оторвать взгляд он жирафа. Прежде чем очередной бедолага из фаланги залетел в капкан Лирис смог заметить в толпе остервенелых бандитов одного хорошо одетого самца аллигатора. Он стоял рядом с жирафом и омерзительного даже по сравнению с остальными бандитами крокодилом. Он выделялся на фоне всех остальных, и даже жирафа, лишь одним. В трепещущихся глазах Микрошеля был искренне сочувствие. Фаланга.       Один, второй, третий, четвертый, пятый…       Первые ряды фланги таяли прямо на глазах Хатимори. Пойманные гарпуном-ухватом они падали, громко кричали от боли, ничего не понимали, мгновение ока скрывались под щитами слонов. Что там с ними происходило не знал никто и спрашивать товарищей не решался.       После того как Лириса утащили Парти сделал шаг вперёд, заняв его место в первых рядах. Это произошло на автомате. Он сам не понял, как сделал этот шаг. И только когда оказался на «передовой» с ужасом осознал что натворил.       Его зрачки бегали по асфальту, словно он искал в траве затаившегося ядовитого змееморфа. Мысли крутились и вертелись бросаясь из крайности в крайность. Что случилось? Что происходит? Что делать? Бежать?       — Первые ряды — опустись щиты! — Приказал Хатимори.       В душе он оторвал от себя частичку, понимая, что слишком поздно отдал приказ. Бой ещё не начался, а он уже потерял шестерых бойцов.       Услышав приказ охранники стоявшие в первых рядах сразу же исполнили его. Опустив щит Парти почувствовал как о низ щита ударилось что-то металлическое. Взглянув на низ щита что стоял на асфальте он увидел странный предмет чем-то напоминающий гарпун-ухват от которого шла верёвка уходящая под щиты слонов. Он тут же понял, что произошло с Лирисом и остальными. Лишь своевременная команда, а так же то, что он исполнил её очень быстро, спасло его от страшной участи быть схваченным и затащенным под щиты слонов, как в нору огромного ядовитого паука. Теперь, когда первые ряды фаланги опустили щиты, гарпуны-ухваты не могли добраться до щиколоток охранников.       Тот гарпун-ухват что попала в щит Партиса медленно пополз обратно, скрывшись в расщелине между щитом слона и асфальтом, «шипя» и «негодуя».       За фалангой и лучниками.       — Вот с-с-с-уки. — Поднявшись на хвосте, чтобы лучше видеть, прошипел рассерженноКе́кропс.       — Ничего, в эту игру могут играть двое. — Воинственно-злостно сказал Агриаф.       Перекрепив на магниты обратно свой меч на спину, он быстро подошёл к Хатимори.       — Шистошис?       — Увидишь.       Подойдя к Хатимори Агриаф попросил — «Дай огниво». — «Зачем?» — не отрывая взгляд от поля битвы спросил Хатимори — «Дай». — Ничего не объясняя, потребовал самец крокодила.       Схватив с ладони гребнистого крокодила огниво, Агриаф быстрым шагом направился к лучникам. Последние, видя как к ним приближается военный, пытливо, с надеждой и опасением следили за каждым его движением.       Быстро передвигая лапами Агриаф не сбавлял шаг. Выхватив с пояса две связки с динамитом он ловким движением поджег фитильки обоих. Это действие заставило лучников отступить от «взрывоопасного» безумца.       Не обращая внимание на лучников Агриаф спокойно повесил зажжённые шашки с динамитом обратно на пояс. Искря, фитиль медленно приближался к «середине пути». Но этот факт ни как не повлиял на вояку. Агриаф сдвинул брови и продолжал идти вперёд, приближаясь к тылу фаланги.       Проходя мимо сложенного в кучу снаряжения, что вытащили для подкрепления из оружейной, Агрифа ловко зацепил кончиком хвоста башенный щит. Закрепив его на лапе, он оказался во втором ряду фаланги.       На плечо Парти, что занял место в первой ряду вместо Лириса, упала опухшая лапа вояки. Вздрогнув, он едва не выронил щит.       — Партии, верно? — Серьёзно начал Агриаф.       Самец крокодила кивнул.       — Дай пройти. — Всё так же спокойно попросил Агриаф. Дополнил, напомнил. — Только щит не отрывай от земли.       Парти отодвинулся в сторону — из-за потерь фаланга теперь имела не такой плотный строй. Только после того как он отошел Прати заметил почему у других охранников был такой испуганный взгляд. На поясе вояки шипели фитили, а искра медленно, но верно приближалась к шишакам динамита. Проглотив ком в горле, он застыл на месте, не имея возможность отвести взгляд от пояса вояки где «тикал таймер бомбы».       Каким бы безумным и пугающим не был поступок Агриафа, стоявшие в обороне охранники невольно прониклись к нему уважением. Значит за их спинами стоят не просто громогласные командиры выскочки, а готовые на решительные действия военные, что не знаю страха даже перед мордой смерти. Это поневоле заставляло храбриться и остальных.       Опустив щит на асфальт, Агриаф сделал шаг, вперёд приблизившись к гигантам.       Когда до конца фитилька оставалось два пальца расстояния, Агриаф ловко выхватил обе связки динамита и как заправский игрок в боулинг бросил их в прогнал между щитами слонов и асфальтом.       Прыгая и отскакивая связки динамита прокатились несколько метров и скрылись за щитами слонов.       — Шах и мат слон. — Сказал Агриаф. На его морде появился пламенный оскал. После чего крикнул. — Берегись!       Вся фаланга опустила голову, прикрывшись щитами. Лишь Авиен — он всё ещё стоял во второй шеренге, прежде чем укрыться за спиной товарища и собственным щитом на секунду задумался о тех кого утащили. Но всё же понял — маловероятно, что они остались в живых.       Взрыв!!!       Тишина. Ничего неслышно, словно после контузии…       Ничего…       За спинами слонов.       Два шипящих куска смерти, искрясь, влетели в щель под щитами.       — Вода! Вода! Ха-ха! — Защебетали десятки сидевшие в корзинках на поясов слонов кролики.       Они мгновенно окутали лапу слона, спускаясь по верёвкам. С диким воплями кролики кинулись к шашкам динамита, бросая в них кувшины наполненные водой. Падая, те разбивались туша искру на фефеле.       Без всякого страха красноглазые кролики падали на шашки динамита, словно это был их приз. Казалось им было плевать, что в случаи провала они все разлетятся на ошмётки.       Хватая шашки динамита подобно игрокам в регби, что бодрятся яза мяч, они вырывали фитиль. Облепили взрывоопасную «смесь» своими телами, так и не дав ни одной из них взорваться.       Наблюдая за всем этим без всяких эмоций и даже как-то пренебрежительноХрамир фыркнул: «Старый трюк. Они взаправду думали, что он сработает?»       Подняв взгляд вверх, туда, где на плечах слонов находились «дежурные» кролики — они предупредили остальных об угрозе, он крикнул: «Они опустили щиты, начинайте!»       С этих слов началась настоящая паника. Точнее со стороны это было похоже на хаотичное мельтешение.       Те кролики, что обхватили шашки динамита, растерзали его в клочья острыми зубами. Закончив они роем кинулись к огромным нижним лапам слонов. Толкая друг друга, они тараторили без умолка.       — Свистать всех наверх.       — Часть экипажа, часть слона.       — Давай.       — Часть экипажа, часть слона.       — Подавай.       — Часть экипажа, часть слона.       — Стройся в цепочку.       — Часть экипажа, часть слона.       — Готовь снаряды.       — Часть экипажа, часть слона.       — Быстрее лопоухие крысы! Быстрее косолапые! Ха-ха-ха. — Подгоняли их те кролики, что стояли на плечах «линкоров».       Все это сопровождалось бранью и нескончаемым завораживающе больным смехом их тоненько-хрипящих голосков.       Цепляясь за верёвочные лестницы как за канаты кролики, словно матросы что лезут на мачту поднимать паруса, стали карабкаться вверх.       Добравшись до пояса слонов, несколько из них принялись вытаскивать из подсумков, что так же крепились к поясу, черные кувшины с красной полосой.       Построившись в живую очередь: от пояса до плеча в несколько линий они начали быстро передавать из лапы в лапы кувшины, поднимая их наверх.       Ещё несколько «членов экипажа» пробираясь: по трасам и канатам, крючкам и верёвочным лестницам, хватаясь и наступая на головы других кроликов, что подавали кувшина, отчего те пытались их укусить или даже отгрызть лапы — кое-где появилась свежая кровь, карабкаясь на плечи слонов.       — Давить, давить, давить, давить.       — Часть экипажа, часть слона. Часть экипажа, часть слона.       Фанатично повторяли они.       — Убивать! — Раздался омерзительно вопящий голосок. К      ак только первые кувшины попали в лапы забравшихся на плечи слонов кроликов, те быстро подожгли их и размахнувшись стали метать сверху вниз на фалангу рептилий.       Фаланга рептилий.       — Шах и мат слон. — Сказал Агриаф.       Взрыв!!! Его не было.       Ничего… Ничего не произошло.       Тишина. Ничего неслышно, словно после контузии…       Спрятавшемуся за щитом и спиной товарища Авиену показалось что его контузило от «взрыва». Выглянув из-за щита, он приподнял голову и услышал отголоски убегающих от ворот к площади рептилий, и дыхание стоящих с ним друзей.       Парти так же как и остальные выглянул из-за щита. Он повернул голову в сторону стоявшего по левое плечо Агриафа. На морде вояки читалось недоумение.       — Сверху! — Прокричал находящийся в тылуХатимори.       Взглянув на слонов охранники увидели как на их саженых плечах появилось несколько кроликов. В их лапах что-то блеснуло, словно зажглось.       — Жаренное крокодилье мясо!       Донеслось до рептилий.       Откуда-то сверху донёсся неприятный смех, похожий смесь из скрипа по стеклу и скрежета смычка по струне.       Размахнувшись, кролик стали кидать в них горящие горшки. Сверху на рептилий посыпался град из бомбочек.       Несколько из них упали на асфальт, разбившись они выплеснули своё черное содержимое, что тут же вспыхнуло и загорелось.       «Смола» — догадался Агриаф.       Еще несколько угодили в щиты, вспыхнув искрами. Попав на щит горшочки разбивались поджигая всё вокруг. Пару штук угодило на шлемы охранников. Ещё пару на плечи.       — А-а-а! Огонь! — Вскрикнул кто-то из охранников первой шеренге.       Испугавшись и запаниковав он отпросил щит и копье начав тушить огонь. Бросив строй он панически устремился к слонам. Закружился и завертелся совершенно обезумев от проникающего через кольчугу горящей смолы.       — Горю! Потушите! — Прокричал охранник.       И хоть со стороны его сметание было необоснованным так как падающие в верху кувшинки были не такими большими чтобы причинить большой вред рептилиям, страх огня сделал своё дело. Именно в этот момент в его щиколотку влетел «ухват-гарпун». Обхватив его за щиколотку он повалил беснующего от ужаса парня и утащил в мрачную щель. Его крик всё ещё был слышен за спинами слонов.       Те снаряды, что угодили в щиты или шлемы других охранников вызвали буйную реакцию у рептилий. Они стали быстро тушить их. Но дотрагиваясь до места горения смолы лапами тут же одергивали её. Липкая горящая субстанция прилепила к ладони и прожигала кожу, оставляя волдыри. Они пытались убрать её с ладони, обтерев последнюю об амуницию, но вместе со смолой сдирали горящею кожу, отчего на лапах появлялись ужасающее кроваво-черные раны.       Один из охранников дико закричал, когда приподнял обожженную лапу перед мордой чтобы оценить рану. С ладони слезла кожа, виделись окровавленное мясо и белые жилки сухожилий.       Он так же отбросил щит и копьё в сторону. В панике скинул горящий шлем. Он так же был схвачен гарпуном-ухватом. И так же был затащен под щиты слонов.       Это была не просто горящая смола как первый раз подумал Агриаф.       Град из Адской смеси увеличился.       Закидывая дрогнувших рептилий горшочками кролики дико смеялись видя как очередной бедолага бросился в панике куда глаза глядят пытаясь сластить от «огненного дождя». Его тут же ловили и утаскивали в клетку.       Кое-кто их обороняющих видя страдания товарищей не выдерживал и поднимал щит, пытаясь скрыться под ним от града «бомб». Это была роковая ошибка.       — Нет поднимать щиты! — Заметив одного такого крикнул Агриаф.       Он не успел, так как бедолагу тут же поймали и утащили. «Именно этого они и добиваются» — хотел произнести Агриаф как почувствовал острую боль в плече. Одна из бомбочек угадила ему прямо в правое плечо. Разлетевшись кувшин обдал шею, часть щеки и бицепс военного гремучей огненной смесью. К счастью основной удар пришёлся по плечевой части стальной кирасы.       Агриаф почувствовал как она накалилась. Жар обдал его плечо, словно оно было в печки. Остальные капли едкой смолы впились в шею, часть щеки, и, проникнув через звенья кольчуги, стали падать на бицепс. Из-под кольчуги появился дымок и языки пламени. Рубаха, что была под кольчугой, загорелась.       Стиснув зубы Агриаф мощно дунул в сторону пламени сдув его. Шипящая и пузырящаяся смола прожигая кожу медленно стала застывать твёрдой коркой. То какая боль пронзила военного отразилась на его морде диким оскалом. Агриаф резко мотнул головой, сбивая пламя. И хоть оно потухло, ожоги от её действий покрыли правую сторону его морды и шеи.       Стоявший слева от него Парти пригнулся спрятавшись за щитом, но и это не могло уберечь его от снаряда. Опару из них угодили в щит. Он уже намеревался стряхнуть их как крепкая лапа Агриафа упал по верх его щита, не дав его поднять.       — Не поднимать щиты. — Сквозь невыносимую боль приказал он.       Краем глаза Прати увидел как ещё один из фланги, не выдержав, поднял щит и тут же был схвачен гарпуном-ухватом.       Ещё один обхваченный племенем кинулся «в разнос». Его манёвры, если это можно было так назвать, напоминали зверя на которого упал улей с диким шершнями. Пытаясь избавиться от них, он лихорадочно скидывал амуницию. Его участь была предрешена. Все стоявшие в строю охранники отчаянно пытались укрыться от бомбардировки, чудом сохраняя то что ещё можно было назвать построением фаланги.       — Лучник! Огонь! — Зазвенел громкий голос Хатимори.       Гребнистый крокодил махнул лапой и в сторону кроликов полетели десятки стрел.       — Первая шеренга щиты не поднимать! — продолжал кричать командир-военный, — вторая шеренга щиты поверх голов первой!       Боевые действия учат дисциплине намного быстрее, чем учения в мирное время, только платить приходится кровью.       Получив приказ стоявший за спиной теперь уже Аагриафа Авиен быстро поднял щит над головой и прикрыл им вояку. Так же как и он поступили остальные во второй шеренги. Спрятав за своими щитами первые ряды они сами прижались к их спинами, спрятавшись от бомбардировки.       Как только над головой Прати появился щит товарища он услышал, как об него ударилось несколько горошков.       Вокруг сплотившихся охранников стоял отчетливой запах жженого мяса и гари. Со стороны вся фланга напоминала зверей, что выбежали из бани на мороз в Тундро Таун.       Дым и пар окутывал их как туман.       Повернув голову Парти увидел Зимина — крупного самца гавиала — обычного плотника, что подрабатывал у одного дельца. По его щеке стекали слезы, а каждый мускул на морде дрожал. Только через секунду Прати увидел как Зимин медленно «подгорает». Из его груди шёл дымок. Скорей всего одна из бомбочек угадила ему туда. Парти лишь мог догадываться какую боль сейчас испытает самец гавиала. Но несмотря на неё он продолжал держать в лапах щит укрывая и самого себя и его. Парти хотел сказать «спасибо», но промолчал.       Его душу наполнил гнев. Сколько можно терпеть это! Это унижение! Эту боль! Сколько ещё друзей они потеряют?!       Развернувшись, он озлобленно поглядел в щель между своим щитом и щитом что накрывал его Зимин. Зубы от гнева заскрипели. Теперь он хотел убивать! Теперь он жаждал когда дверцы в щитах слонов откроются и он со всей яростью воткнет в морду первого головореза своё копье, упившись кровью и справедливым гневом.       В месте с этим звуком Пари услышал свист стрел над их головами.       — Лучник! Огонь! — Зазвенел громкий голос Хатимори.       Эту команду ждали все лучники. Будучи на безлопастном расстоянии они видели, как их товарищи горят заживо, кидаются в панику и становятся жертвами молчаливых слонов.       Второго приказа не потребовалось.       Вскинув луки десяток лучников, выбеливали каждого кролика на спине слонов.       Стрелы мести просвистели над фалангой.       Выпусти одну, они тут же вставляли следующую.       Часть стрел попало в верхнюю часть щита слонов, большая часть прилетело мимо. Несмотря на всю ярость и желание убить как можно больше гогочущих от радости боли кроликов стрелки из обычных гражданских были так себе.       Следя за стрельбой, что по большому счёту была похожа на бесполезный расход боезапаса, Хатимори пожурил себя за то, что мало уделял времени на подготовку лучников.       Тут не было чьей-то вины. Едва сводящие концы с концами жители райончика, загибаясь на работе по шестнадцать часов в день, не так охотно шли после трудового дня на стрельбище или другую военную подготовку. Да и цель в виде мелких и шустрых кроликов, что были в довольно далеко не самая простая мишень.       То что лучников-охранников стрелки никакие быстро поняли и сами кролики. На плечах слонов.       Одна из стрел ударилась в шлем слона. Издала тихий «дзинь», сломалась и отскочила прочь. Два кролика весло переглянулись — это было самое точное попадание из града стрел выпущенных по ним.       — Ах-ха-ха! — Синхронно рассмеявшись, они отправили очередные горящие кувшины на фалангу.       — Сжигай их заживо! — Прокричал воинственно-садистки один из них.       Другой и вовсе в приступе безнаказанной эйфории резко запрыгнул на шлем слона и, повернувшись спиной к лучникам, нагнулся, показав им свой зад. Его действия было оценено по достоинству и суетившиеся на плечах слонов собратья громок расхохотались.       — Убогие рептилии! — Запустив очередную бомбочку прокричал один из них.       — Как вкусно пахнет. — Встав на цепочки и втягивая запах окровавленным, совсем недавно разбитым носом, «по кулинарские» произнёс второй.       — Скоро мы вас всех сожжём!       — Мы всех вас раздавим!       — Как вкусна яичница из детей рептилий?! — Поглаживая живот с аппетитом спросил один другого.       — Очень сочная! — Ответил кролик.       Заряженный ругательствами и оскорблениями кролик что стоял на шлеме «пошёл» дальше. Он быстро снял с себя штаны оголив свой зад. Задрав хвост он раздвинул ягодицы демонстрируя задней проход, облепленный по кроям застывшем калом что прилип к волосам.       — Сожру и высру! — Разинув пасть громогласно прокричал он.       Его глаза горели от безумия и предвкушения бойни. Когда он кричал из его пасти стекала слюна. И без того красные глаза наполнились кровью, словно все капилляры лопнули.       Увидев это зрелище, находившийся на плече слона, кролик так сильно засмеялся, что едва не рухнул вниз.       — Так их Бзик. — Удержав равновесие он поднял взгляд, чтобы вновь насладится выходкой своего собрата. Именно в этот момент его окропило кровь. В стоящему в непристойной позе кролику влетела стрела, попав точно в цель, которую он так ярко демонстрировал.       Огромное по меркам кроликов стрела выпущенная из лука рептилии пронзила его на сквозь, словно насадив на кол. Застыв где-то на уровне горла она со страшной силой отбросила кролика и тот подобно мокрой тряпки улетел за спины слонов.       Наблюдая за его смертью остальные кролики даже бросили бросать кувшины. Затихли. И только когда Бзика рухнул шлепком об асфальт, они взвыли. Обезумевшие от смерти собрата «члены экипажа» слонов засмеялись пуще прежнего. Указывая на истерзанное тело товарища они издевательски гоготали, радовались, упиваясь болью.       — Шлепок Бзик! — Указав пальцем на кровавее пятно смеялся тот самый кролик, что первым увидел его смерть.       Стрела врезалась в его грудь. Смявшись как скомканная бумага, он полетел вслед за Бзиком. Эта смерть так же вызывал бурю эмоций.       Стрела!       Ещё один кролик на плече слона отправился в полет, превратившись в разорванные ошметки.       Стрела!       Одного смело с плеча слона, словно его на полной скорости сшиб грузовик.       Стрела!       Еще один убит. Вот только после этого ржач среди ушастых приутих. Они резко обернулись в сторону лучников-охранников.       Стрела!       Голова кролика взорвалась как арбуз. Он упал на колени, но так и продолжал держатся за рукоятку на шлеме слона. А вскоре и вовсе сполз вниз, повиснув как кровавее полотенце.       — Вниз!       — Бежим!       — Спасайся!       — Отступаем!       «Экипаж» слонов засуетился, став быстро покидать плечи гигантов.       Визг кроликов что бил по нервам не хуже скрежета стекла стих. Лучники-охранники заметили как бравые красноглазые бестии скрылись за спиной гигантов.       Как только это произошло, и обстрел огненными горшками прекратился, они невольно приглянулись. Через секунду все их взгляды устремились в сторону змееморфаКе́кропс. Он стоял позади всех. Опустив лук Ке́кропс даже не удосужил их ответным взглядом. Щурившись, он мрачно глядел на плечи слонов, куда совсем недавно пускал стрелу за стрелой целясь в «адских бестий». Когда они скрылись, самец анаконды убрал в сторону лук, вооружившись своим обычным оружием.       Фаланга.       Обстрел огненными горшочками прекратился, как и стих бесящий крик. Это принесло облегчения жарившимся рептилиям. Их щиты покрытые «напалмом» продолжали гореть. Дым заставлял глаза слезиться. Нос разрывало от мерзкого запаха. Жар жалил нещадно.       Укрывшись под щитами остатки фаланги продолжали стоять на месте. Находясь в первых рядах, почти в центре фаланги Агриаф кожей чуял вопросительные взгляды каждого стоявшего с ним в обороне охранника.       — Сэр, что мы делаем? — Первым не выдержал Парти. Он поглядел на вояку что стоял слева от него.       Прежде чем ответить по всей фаланге прозвучали стоны боли.       Голоса.       — Как жжется.       — Я больше не могу.       — Лапа болит.       — Твою мать, я не выдержу. Я задыхаюсь.       — Звери мне больно. Правда. Я больше не могу.       — Терпи Мистинг.       Роптали рептилии.       Только после этого Агриаф ответил Парти и всем кто стоял рядом с ним.       — Мы держим фалангу. Держим строй.       Внезапно раздался слёзный голос Мистинга. Большая часть его морды обгорела и теперь напоминала обугленную деревяшку. Глаз отёк, заплыл, опух красным шаром вырываясь из глазницы. Мистинг дрожал всем телом, стараясь не плакать и терпеть боль. Стоявший рядом с ним охранник, сжимая в окровавленной облезлой, покрытой волдырями лапе щит; сжимал челюсть, едва не ломая зубы.       — Зачем? Почему? Сэр? — Всхлипнув, продолжил слёзно Митсинг. — Я ничего не вижу одним глазом.       В ответ на его мольбу Парти заметил, как у Агриафа не дрогнул ни один мускул на обожжённой коже. Он ответил лаконично-монотонно:       — Держим строй.       — Они всех нас сожгут. — Изнеможенно сказал кто-то сзади.       — Значит сгорим, но будем продолжать держать ворота. — Осматривая сквозь щели щитов, отвечал Агриаф.       — Да зачем? Ради чего? Мы же даже не военные. — Стон со стороны.       — Может отойдём? Выйдем из-под обстрела.       Парти оглянулся — это был Авиен.       Голоса.       — Да-да.       — Давайте отойдём. Хороший манёвр.       — Согласен.       — Парни у меня глаз болит, я пол морды не чувствую. Мамачка.       Голоса в строю.       — Сэр, господин Агриаф. Почему бы нам не отойти?       — Приказа отступать не было. — Ответил военный.       — Да но дно клоаки этот приказ. Нам тут что, подохнуть?       — Если придётся — да. — Мрачно и правдиво ответил Агриаф. — Каждый наш шаг назад это их шаг вперёд.       Стон и плачь.       — Я не хочу подыхать ребята. Я правда не хочу тут подохнуть… я… я маму хочу увидеть… если я умру кто о ней позаботится?..       — Держись Мистинг. Держись малой. — Кто-то из взрослых подбадривал паренька.       Сквозь стон юнца раздался непоколебимый и оттого ужасающий голос Агриафа: «Держать строй».