Зверополис. Столько стоят мечты

Действие последнее. По следам прошедшего крокодила. Героев нет. Часть вторая

      — Нам тут что, подохнуть?       — Если придётся — да. — Мрачно и правдиво ответил Агриаф. — Каждый наш шаг назад это их шаг вперёд.       Сквозь стоны раздался непоколебимый и оттого ужасающий голос Агриафа: «Держать строй».       Его слова отразились непониманием в сердцах охранников. Странным на первый взгляд непониманием. Отрицанием.       Без всякого сомнения каждый знал, почему стоит здесь иначе бы попросту бросил строй и убежал. Причин было много: и каждого она была своя и в тоже время общая для всех.       Но как же охота было жить!       Авиен не знал точно, но бросив взгляды на товарищей, скорей всего догадывался, о чем сейчас они думают. Он думал о том же. Его семья. Те звери, что были для него важнее всех на свете. Но почему-то только сейчас стоя в опалённом строю перед неминуемой гибелью он возненавидел себя из-за того что порой относился к ним как нечто должному.       Приходя усталым с работы он отмахивался лапой, когда к нему прибегал сын, запрыгивал на колени и показывал очередной свой рисунок. Как бы он сейчас хотел оказаться рядом с ним, обнять его и рассматривать его рисунок, радуясь общению. Как много глупых пустых ссор по пустякам с женой, что тогда казались такими важными, а сейчас потерли какой-либо смысл. Как много он упустил, того что сейчас не вернёшь. Странно устроен разумный зверь; ценит самое важное, лишь оказавшись перед фактом смерти. Смерть срывает пелену с глаз обнажая те моменты жизни, которые ты тратил так неразумно думая, что всё это продлится вечно. Смерть жестока и беспощадна и не как само явление, а как нечто правдивое. Аксиома твоего жизненного пути. С ней не поспоришь, ты не приведёшь аргументы и факты в свою сторону. Она не терпит софистики, она оголяет всю суть.       Каждый стоявший в строю клялся себе, что если останется в живых то будет по-другому относиться к тем кого он сейчас защищает. Сдержат ли они свои обещания, не вернувшись в рутину повседневности? Это было не важно. Сейчас каждый знал, что точно выживет.       И сквозь эту маленькую мечту они прекрасно понимали, где-то в глубинах сознания, что их жизни сейчас такие незначительны и так малы. Кто-нибудь их вообще знает? Кто-нибудь о них вспомнит, кроме родных и друзей, когда они тут все полягут?             Маловероятно.       Каждый ощущал себя мизерным и ничтожным, словно очутился на страницах обыденного произведения. Ни автор, ни читатель не вспомнят их имена уже через пару страниц. Перелистнут их, как и Смерть перелистнёт очередную страницу своей бесконечной книги, чтобы продолжить вписывать новые имена.       Да и плевать!       Авиен сжал лапы. Плевать и на автора, и на читателей. Они выживут! Не сдадутся и выстоят, чтобы там не случилось. Каждый из них обещал, что вернётся к любимым и родным. Назло всем, назло самой Судьбе.       Небольшой горстка опалённых рептилий продолжала держать строй. Находившийся позади всех Хатимори отчего-то проникся небольшой группой охранников искренним военным уважением.       А ведь не дрогнули. Он был уверен, что вся эта не до фаланга раскрошится при первом серьёзном ударе. Но она продолжала стоять. Обожженная, вся в дыму и огне, что горел желтым пламенем на их щитах, но всё еще каким-то чудом держала позицию, на этой «шахматной доске».       Хатимори обернулся. «Где же ты сраный Дрирэйк? Где подкрепление?» — читалось в его взгляде.       Он вновь перевел взгляд на «шахматную доску».       Сколько они ещё так продержится? Почему слоны стоят и не двигаются вперёд? Что ещё удумал противник? Куда утащили бедолаг охранников? Что вообще происходит? И самое главное — бил ли противник в полную силу или это было лишь проверкой их прочности?       От этой мысли вояка вздрогнул.       За спинами слонов-титанов началось движение.       За спинами слонов.       Рация на поясе Таблагона зашипела. Сквозь этот звук раздался хриплый голос: «Сэр лучники заняли позицию. Высоты наши, можете начинать».       Он стоял рядом с забитой до отказу клеткой с пленёнными рептилиями-охранниками. Последние бросали взгляды в разные стороны наблюдая поистине ужасную картину: сотни клеток, «тысячи» бандитов… Но как только рация заработала, и из неё вырвались звуки, пленники переглянулись.       «Что значит на крышах?» «Они прорвались в райончик?» — читалось в их взглядах.       — Принял. — Быстро ответил Таблагон.       Он приблизился к жирафу.       — Господин Дранси, я понимаю вашу заботу о товаре, но такими темпами мы простоим тут вечность. — Сказал он.       Прикусив губу жираф неохотно кивнул головой. Таблагон продолжал — «Сэр время — деньги, вы это знаете. У нас ещё десятки таких раойнчиков по всему Репод Сити» Эти слова заставили пленных рептилий покрытья холодными мурашками. Поглядев снизу вверх на жирафа, Таблагон продолжил с неким подобием впечатлённости: «Хочу сказать, это была гениальная идея заставить всех собраться в подобные места. Я так понимаю, вы для этого наводнили город моими парнями, чтобы все собрались вот, — Таблагон взмахнул лапой, обдавая стены-дома райончика Дрирэйка, — в подобных ловушках. Умно. А я-то думал, почему вы посылаете на такие райончики небольшие группы. Вы дали им иллюзию того что в подобных местах они в безопасности. — Он бросил взгляд на заколоченные дома-стены. — Теперь за ними не придётся бегать по всему городу. Идиоты сами возвели себе тюрьму».       Таблагон усмехнулся.       Задумавшись, Драсни хотел сказать, что это всё подготовил Миандрий, но лишь промолчал, отчего-то оскалившись.       Расслышав слава Таблагона рептилии в клетки вздрогнули, поняв, как иллюзорна была их безопасность.       — Ничего, военные из армии генерала Тайла остановят этих упырей. — С надеждой произнёс Бартис. Он протёр засохшие раны на губе, оскалился, когда содрал с них корку засохшей крови и из ран вновь хлынула свежая кровь.       Лирис поглядел на него. Он хотел надеяться на то, что Бартис прав, но окружённый клетками и бесчисленным количеством головорезов он не понимал, где все военные генерала Тайла? Они же постоянно обходят весь город. Да и как генерал Энриэль, что защищает город от орд диких банд, позволил просочиться огромному количеству бандитов в Репод Сити?       — Грузите первых. Эта клетка полна.       Громкий голос привлёк внимание пойманных рептилий. Они засуетились, пытаясь понять, что с ними будет дальше. Вскоре пару крепких бандитов прикрепили к решёткам клетки крюки с цепями.       — Куда вы нас тащите?! — Не удержавшись, вскрикнул Лирис.       Его вопрос остался без ответа.       Запертые в клетки охранник почувствовали как их клетка дёрнулась. Десяток головорезов, вскинув на себя цепи, потащили их куда-то в сторону винтообразных домов.       Пленные вновь засуетились. Послышались возмущенные крики.       — Стойте!       — Куда потащили?!       — Эй!       — Стойте!       — Остановитесь!       — Нет! Мы дадим вам денег! Вы ведь за ними пришли?!       Скрежет металла об асфальт. Вскоре спины слонов скрылись за многочисленными бандитами. Запертые в клетки рептилии в последний раз взглянули на свой родной дом-райончик. Он скрылся из виду. А впереди их ждал грузовик.       Скрежет клетки и возмущение пойманных рептилий постепенно стало угасать. Чем дальше их оттаскивали, тем тише становилось.       Таблагон поглядел на жирафа. Последний о чём-то раздумывал.       — Сэр? — Напомнив о времени, сказал глава «Багровых когтей».       Набрав в лёгкие большое количество воздуха, Дранси разочаровано выдохнул.       — Видит Судьба, я не желал им зла. — Искренне ответил он. Продолжил. — Но порой приходится быть жестоким с теми, кто не хочет искать свет во тьме незнания. — Уже энергичнее он подвёл итог. — Как говорится: «Лес рубят — щепки летят». Начинайте мистер Таблагон.       Дранси сделал шаг назад, чтобы не мешать. Отходя, он совершенно не заметил смотрящего на него с ужасом и ненавистью Микрошеля — последний уже не мог скрывать своей неприязни ко всему, что тут происходит. Он твёрдо решил рассказать обо всём господину Каашу. Разве помощь жирафа по захвату власти в городе для господина Кааша стоит таких жертв?       Получив полный карт-бланш Таблагон обратился ко льву — «Харамир, заканчивай партию. Мы слишком долго с ними церемонились».       Лев кивнул. Развернувшись к кроликам на теле гигантов, он прокричал — «Атакуем!» «Готовимся парни. Сейчас создадут плацдарм» — эти слова он адресовал десятку головорезов, что столпились за спинами слонов.       Фаланга.       Слоны зашевелись.       Но ещё до этого Агриафу показалось, что кто-то громко прокричал: «Атакуем». Как только началось движение, фаланга оживилась. За их спинами засуетились лучники, а Хатимори вытянулся, пытаясь предугадать действия слонов. Он не обращал внимание на взгляды взволнованных лучников. Сосредоточившись, он ждал.       — Нужно отс-с-ступить. С-с-с. — Прошипел тихо, стоявший возле него Ке́кропс.       Его совет остался без ответа.       Грохот!       Фаланга вздрогнула или это было всё из-за сильного удара огромных щитов слонов об асфальт, похожего на землетрясение.       Слоны опустили многотонные щиты-стены на асфальт и прогал в который затаскивали рептилий исчез. Авиен наклонил голову, чтобы сквозь щель двух щитов увидеть плечи слонов. Кроликов не было. Вторая шеренга могла опустить щиты. Именно этот приказ и вылетал из пасти Хатимори.       — Вторая шеренга убрать щиты! Фаланга к бою! — Прокричал гребнистый крокодил. Уставшие охранники, что с трудом держали увесистые щиты, облегчённо вздохнули. Фаланга вновь приняла свой «первоначальный» вид.       Теперь, когда опасного зазора между асфальтом и щитами слонов не было можно не бояться гарпунов-ухватов. Однако это лишь пугало охранников. Не зная что удумал противник они вопросительно переглядывались между собой.       Парти бросал взгляд на правое плечо, где стоял Агриаф. Нахождение в строю опытного вояки придавало ему смелость и надежду что он выживет.       В это время где-то раздался голос плачущего от боли молодого паренька Мистинга. Теперь, когда их щиты были опущены, солнце показало ужасные ожоги на его теле. Ему сильно досталось.       Смотря на едва стоящего Мистинга Ке́кропс приказал:       — Лучники замените Мистинга.       «Всё равно с такими ранами от него мало толку» — это змееморф подумал про себя.       Продолжил уже вслух:       — Пятью пополнить фалангу.       Несколько крепких лучников бросились на помощь.       В последнюю секунду, прямо перед падением Мистинга пару лучников обхватили его за подмышки. Взяв всю амуницию из его лап, они оттащили его в тыл. Опустив возле крыльца, на котором обосновался их командир, с виду злые рептилии заботливо окружили его.       Упав на асфальт и прижавшись спиной к стене, он пытался сдержать слёзы.       — Простите, я не могу больше стоять.       В его голове читалось призрение к самому себе. Слезы в Репод Сити признак слабости, но никто из стоящих рядом с Мистингом рептилий не смел даже подумать о том, чтобы назвать его слабаком или трусом.       — Простите… — Продолжал паренек, которому буквально на днях исполнилось семнадцать лет.       — Ничего-ничего Мистинг, все хорошо. Ты смело держался. Молодчина. — Подбадривал его один из лучников.       Эти слова возымели успех. Всхлипнув, Мистинг, уже успокоившись, спросил:       — Гултух, глаз цел?       — Целый, опух от волдыря. — Осматривая мору парня оптимистично ответил Гултух. Он развернулся к другу. — Дай бинты и мазь. — Вновь в Мистингу. — Давай сними амуницию. Сейчас перевяжем раны. Держись. Ничего, потерпи. Девчонки любят шрамы. Продолжая подбадривать раненого говорил Гултух. Сквозь боль Мистинг улыбнулся. В то время к фаланге примкнуло ещё пять лучников. Бросив оружие дальнего боя, они вооружились щитами и копьями.       Пополнение в ряды свежих сил вновь заставило укрепить дух стоявших в фаланге пораненных рептилий. И снова маленький лучки надежды на то, что они выстоят. Такая маленькая, хрупкая и почти неосязаемая. Здравый смысл бьёт аксиомой, что этой мечте-надежде не справиться с реальностью, но так охота верить в неё! А что ещё остается делать? Только верить в самую хрупкую и слабую, как тлеющий уголек в ливень, мечту.       — Мы продержимся. — Поверив, решительно сказал Парти. Он адресовал эти слова своему другу Авиену, что стоя сзади чуть правее от него.       — Без сомнения Прати. — Веселее отозвался Авиен.       После этих слов на него упал тень. На всю фалангу упала тень откуда-то сверху, где на не досягаемой высоте располагались «Боги» — закованные в броню титаны решавшие кому умереть, а кому нет.       Взоры всех стоявших в строю поднялись вверх. Рептилии задрали головы. «Сейчас они ударят в полную силу» — догадался Хатимори. Его нижняя лапа задёргалась, а на языке крутился один приказ — «шаг назад».       Опустив щиты, слоны схватили с пояса, едва не зажав в лапе одного из кроликов плети шестихвостки. Выхватив грозное оружие, что состояло из огромной дубины к которой были прикреплены острые железные троса — они были специально распущены так чтобы на всей длине особенно на конце выпирала острая проволока — именно из неё, скрученную в косу и состояли шесть прутов, похожие на те что используются для поднятия тяжёлого груза.       Размахнувшись, слоны нанесли удар.       Подавшись вперёд, за секунды до нанесения удара, Хатимори вскрикнул — «Пять шагов назад! Щиты над головой!»       Удар!       Удары. Четыре слона взмахнув оружием, обрушили сотни килограммов металла на головы всех рептилий, ударив по площади, по всей улицы, по всей длине кнута. Всё что успела сделать фаланга так это вскинуть щиты и сделать три шага назад, после чего на них обрушился хлесткий удар четырех шетисхвостных кнутов. Прямо на глазах Хатимори почти вся фаланга с хлопнулась. Удар был настолько сильным, что создавалось ощущение, как будто всех охранников в строю просто придавило к земле огромной каменной глыбой. Подобно карточному домику оборона рассыпалась, упав на асфальт.       — Отойти! Отойти! Не опускать щиты! — Пытаясь спасти хоть кого-то, орал бешено Хатимори.       Стоявший в первой шеренге Парти почувствовал как его толкнул Агриаф. Военный бросился от центра шеренги влево толкая всех кто был на его пути. Вскинув щит над головой, он кричал: «К стенам домов!»       Это последнее что слышал Прати.       Оттолкнув собой нескольких охранников, включая Парти, Агриаф и остальные прижались к стене правого дома. Закрываясь щитами они с испуганно-удивлённо наблюдали, как металлические троса подмяли тех кто не успел укрыться от удара. А укрыться от такого удара было невозможно. Шесть плетей в лапах четырёх слонов это двадцать четыре двухсот килограммовые «гибкие шпалы», которые похоронили под собой большую часть фаланги.       Пыль, хруст то ли щитов, то ли костей. Крики. Всё это мигом распространилось по улице кульминацией оркестра двадцати четырёх кровавых «струн».       Длины хвостов было достаточно, чтобы достать не только до фаланги, но и до стоявших за ними лучников и даже до вояк.       Наблюдая как лавинообразно в их сторону несутся десятки металлических плетей, Хатимори прижался спиной к двери. Незапертая дверь откинулась назад и гребнистый крокодил не заметил как, споткнувшись пятками о порог, он свалился в длинный коридор первого этажа здания.       Сидевший возле крыльца Мистинг едва не раскрыл заплывший глаз, когда перед ним одна из плетей врезалась в голову делавшему ему перевязку Гултуху. От удара дредлоки самца варана разлетелась ошмётками по сторонам. Кровавое облако литрами крови залило всё вокруг. В тех метах, где были оторваны дредлоки образовалась кровавая каша. Сквозь неё дрожащим глазом Мистинг увидел обнажившеюся раскрошенную бледно-розовую кость черепной коробки, через рану которой можно было увидеть открытую рану в черепе и сам мозг.       Из образовавшейся обширной раны текла кровь. Мгновенно она образовало лужу возле тела. А впереди на нескольких метрах от тела Гултуху виднелась окровавлена полоса, как будто кто-то выплеснул на асфальт ведро красной краски. Часть крови попала в глаза. Мистинг попытался вытереть её, попутно прижался как дитя к стене, дабы удары не настигли его.       Рухнувшие на головы охранников-лучников троса нанесли ужасные раны абсолютно всем. Лишь те немногие кто успел отпрыгнуть в сторону домов — уйти с линии атаки, смогли уцелеть. Однако их участь была не менее ужасающей. Ведь сейчас перед ними возникла страшная картина.       За секунды до страшного удара Ке́кропс сумел среагировать. Ринувшись вперёд самец анаконды обхватил своими огромным хвостом-туловищем пару лучников, что стояли ближе всех к нему. Закрутив их в кольца, словно пытаясь задушить, он вскинул щит над головой. По инерции, крутясь, ему удалось вовремя добраться до домов, в последнюю секунду избежав удара.       Разомкнув кольца и освободим двух лучников-охранников он широко раскрыл глаза, когда перед его глазами возникло последствие удара.       Все оставшиеся лучники либо лежали не шевелились, либо стонали от боли. Вокруг была лишь кровь, пыль, израненные тела и огромные троса, что медленно двинулась обратно, соскребая с кровавого асфальта кусочки плоти.       Те лучники-охранники которым удалось спастись мгновенно бросились к своим товарищам.       Сквозь крик и стоны мольбы слышались их хриплые голоса.       — Ты как?       — Живой?!       — Дай поглядеть.       — Нужно оттащить раненых.       — Этот не дышит.       — Дайте бинты!       Медленно отползая от стены Ке́кропс двинулся в центр улицы. Взгляд. Один из лучников громко орал во всё горло обнимая раздробленную коленку. Взгляд. Пару лучников пытались поднять одного бедолагу, что держался обеими лапами за разбитую голову. Ещё пару тел лежало в крови, не шевелясь. Кто-то рядом держал за локоть свою верхнею лапу, что повисла вниз как верёвка. Кто-то, находясь в состоянии шока, полз неразбитая дороги, по трупам товарищей и едва живых друзей; они стонали когда контуженный перебирался через них. Оставляя за собой кровавый след, он полз вообще в другую сторону, к слонам. Он что-то кричал, но что именно никто не мог понять. Где-то возле крыльца Мистинг склонился возле трупа Гултуха. Дрожащим голосом он повторял — «Сэр, вы как? Господин Гултуху ответьте».       Ке́кропс выполз в центр улочки. Мимо него, мимо мёртвых тел, «шипя», возвращаясь обратно, ползли окровавленные ржавые прутья — после удара слоны стали вновь поднимать лапы готовясь к новому «залпу».       — Наза!..       Выбежавший из двери на крыльцо Хатимори замер на полуслове.       Быстро пройдясь гневным взглядом по полю битвы, он понял что поздно. Сжав кулаки гребнистый крокодил стал спускаться по ступенькам вниз. Нагнулся над плачущем Мистингом, что горевал у тела Гултуха, он резко схватил парня за плечи. Подняв его, он приказал — «Он мертв, помоги остальным».       Покрытая волдырями морда Мистинга задрожала в кивке. Как только гребнистый крокодил отпустил парня тот поковылял к другим лучникам-охранникам, что оттаскивали раненых подальше.       «На что мы вообще рассчитывали? — Сдирая «кожу» с сердца убивался Хатимори. — Как только я увидел «Дробящий легион» я должен был понять, что нам не победить. Идиот».       Встав рядом с самцом анаконды, он мрачно глядел на разрушенную фалангу.       — Отступаем! — Крикнул лежавшей фаланге гребнистый крокодил.       В ответ лишь стоны и скрежет уходящий вверх тросов.       Всё что оставалось двум воякам… Хатимори и Ке́кропс переглянулись… всё что им оставалось…       — Держать строй! — Раздался боевой клич возле слонов. Это кричал Агриаф. Отталкивая от себя охранников, что мгновением ранее толкал в сторону домов, самец крокодила увидел карем глаза, как двери в огромных щитах слонов открылись, и оттуда, перепрыгивая через «порог» щита, стали «вываливаться» бандиты.       Фланга пала, но благодаря вовремя поднятым щитам большинству удалось избежать смертельных ударов, что принял на себя щит. В лапах некоторых он развалился, в лапах других треснул, кому-то повезло больше.       Лежавший среди тел товарищей Авиен поднял свою голову. Вокруг стояла пыль и суматоха. Он словно червяк в банке с такими же червяками: все вокруг извивались и крутились, забиралось друг на друга, скрывалось под телами. Хвосты, лапы, щиты и копья, головы. Едва выдержав первый мощный удар, охранники в фаланге пытались подняться.       Приподнявшись, Авиен бросил взгляд влево.       — Ты как Устус, живой? — Заметив самца аллигатора, что лежал рядом мотая головой и пытаясь очухаться, спросил Авиен.       Устус едва заметно кивнул. Именно в этот момент в его шлем вонзился топор.       — А-а-а! — Взревел от испуга Авиен.       Через секунду на грудь Устуса запрыгнул незнакомый ему крокодил. Пробив как консервную банку шлем самца аллигатора, головорез дико взвыл. Подняв голову вверх, он вскинул лапы к небу.       Авиен попытался отползти на локтях назад, но сзади кто-то копошился, да и сжимаемое в лапах копьё и щит что то и дело задевало всё вокруг, не давало возможности быстро подняться.       Испуганно он перевёл взгляд обратно на головореза и Устуса. Из-под шлема последнего обильно шла кровь. Скорей всего топор, пробив шлем, врезался в бровь самца аллигатора.       — А-а-а! — Завопил Устус. Он отбросил оружие, пытаясь скинуть с себя бешено орущего головореза. Завопил. — Помогите, кто-нибудь!       Казалось его крик ещё больше возбудил бандита. Опустив голову вниз он обхватил лапами шею Устуса стараясь впиться в его горло острыми когтями. Когти пронзили тонкую кожу на шее и оттуда мгновенно потекла кровь. Устус продолжал кричать отмахиваясь лапами: бил ими наугад — видимо залитый кровью шлем совершенно дезориентировал его, то хватался окровавленными лапами за запястье старясь убрать лапы бандита со своей шеи.       Торчавший в его шлеме топор подергивался, когда головорез стал душить самца аллигатора. Голос Устуса стал хлюпающим, словно воздух в его глотке примешался с кровью.       Всё тело наблюдающего за этим зверством Авиена задрожало. Периферийным зрением он наблюдал как выбежавшие из дверей в щитах слонов головорезы стали набрасываться на не успевших подняться охранников. Они вновь валили их на асфальт. Один из них повалил едва успевшего встать Зимина. Упавший самец гавиала вскрикнул, когда бандит вспрыгнул ему на груди и с размаху вонзил в горло острый нож. После чего смеясь от удовольствия, стал с усилием резать глотку, словно старался отрезать голову.       Подняв голову Авиен оглянулся, едва не сломав шею — подобное творилась везде! Крики и стоны разносились со всех сторон. Всех их просто положили на асфальт и теперь безнаказанно убивают.       В голове страшной мыслью проскользнуло…       Вот и всё. Вот она — смерть.       Всё его тело онемело. В этот миг в дрожащих зрачках Авиена головорез душивший и рвавший горло Устуса резко ухватился за торчащий в шлеме аллигатора топор. Рванул его на себя, отчего шлем с окровавленной головы Устуса слетел. Он слетел так же с лезвия топора. Словно пустое ведро шлем отлетел в сторону звеня и отскакивая от асфальта.       Размахнувшись, бандит со всего размаху ударил топором.       Удар!       Острый металл с легкостью пронзил шею. Авиену даже показалось что он услышал как рвётся кожа. Тёмная кровь струёй выплеснулась из раны. Брызгая и пульсируя она ручьём ринулась на асфальт.       Через секунду Авиен понял что это он нанёс удар копьём в шею головореза который замахнулся топором на груди Устуса.       Я убил?!       Шокированный произошедшим больше чем тем как ему этой удалось сделать — Авиен не помнил момента как вскинул копьё и нанёс удар в шею бандита, он испытал странное чувство.       Ужас — нет. Сожаление от того что отнял жизнь — нет. Ни одно чувство из того что можно было отнести к «хорошим» он не испытывал. Это чувство было намного страшнее. Оно принесло ему удовлетворение и даже радость.       Словно разряд электрического тока его взор прошелся от своей лапы, что сжимало древко копья, до окровавленной раны на шее бандита. Это было так легко. Он думал, что это будет намного сложнее.       Выброс адреналина! Авиен завопил как невменяемый. Резко дернув назад копьё он уперся пяткой в плечо мёртвого головореза и вырвал наконечник копья из его шеи попутно вырвав кусочки мяса. Кровь окропила его морду.       — Сдохните! — Заорал что есть силы самец крокодила.       Через секунду на него упала тень. Что-то ударило его по шлему, отчего голова загудела так, словно он очутился внутри колокола который звонил. Голова в шлеме покрылась влагой. Это кровь или пот?       Сквозь широкий вырез в шлеме он увидел как перед ним появилась безумная морда очередного бандита. Он попал в ту же ситуацию что и остальные. Его ударили по шлему и вновь повалили на спину, запрыгнув на грудь.       Слюна из пасти головореза упала на нос Авиена. Последний едва мог шевельнуться. Закутанный подобно младенцу в простыню он сделал несколько тщетных попыток освободиться. Беспомощность вызвало у него очередной приступ ярости. Она усиливалась, когда Авиен напряг все мышцы, собрал все силы, но так и не смог что-либо сделать. Всё что он мог, так это со страхом наблюдать за тем как бандит занёс острый меч вверх, целясь ему в горло.       Если бы он бросил щит и копьё, и сразу бросился бежать… Если бы не стал помогать Устусу он бы сейчас был жив. Геройство — поступок глупца.       — Не надо! — Отчаянно пытаясь спастись, с мольбой вскрикнул самец крокодила.       Он с силой закрыл глаза.       Удар. Внезапно Авиену стало легче. Тяжесть с груди от веса бандита пропала. Это и есть смерть? Облегчение?       Звук битвы в ту же секунду ворвался в его голову громким эхом. Распахнув глаза он никого не увидел. Его словно подбросило в воздух — Авиен понять не мог как поднялся на лапы. Все его мышцы напряглись до придела и казалось превратились в камень. Сквозь хаос битвы он увидел как его убийцу повалил на спину Устус. Очутившись на груди головореза он боролся с ним пытаясь вырвать меч.       — Помоги! — Прокричал самец аллигатора.       Рванув вперёд, Авиен вскинул копье. Удар! Словно втыкая в землю в кол, он вонзил копьё в шею бандита. Морда Авиена исказилась до неузнаваемости. Пылающая лютая ненависть отображалась на каждом мускуле. Ненавидя всей душой он с упоением повернул древко копья, увеличивая рану в шее головореза. Последний обмяк. Его лапы опустились и он истошно захрипел. Из пасти выплеснулась кровь. Только после этого Авиен, упираясь нижней лапой в голову бандита, вынул копье из шеи. Взгляд — Устус продолжал бороться с мёртвым бандитом не осознавая того что он уже испустил дух.       — Вставай. — Схватив за плечо товарища, прокричал Авиен.       Выхватив из лап мёртвого головореза меч, Устус поднялся.       Удар!       Боль пронзила шею. Кровавые брызги разлетелись по сторонам. Остриё меча разрезало кожу и углубилась в плоть. Липкая жижа из раны потекла вниз, сначала по плечу, подмышкой, по телу и верхней лапе.       В глазах помутнело. Всё исказилось и стало расплывчатым. Звук битвы вновь притих.       «Авиен!» — громко прокричал Устус.       Авиен моргнул. Голос самца аллигатора был тихим для него. В пасти появился привкус железа. Он сделал шаг назад и обернулся. Взор зацепил очередного бандита, что наотмашь махнул мечом. Бесноватый оскал на его морде отразился страхом в глазах Авиена.       Совершив удар, головорез вновь взмахнул мечом, но к счастью для Авиена его вновь спас Устус. Он ринулся на противника, заставив его переключить внимание на себя. Широко, почти наугад, махая мечом, Устус вынудил бандита отступить.       — Ты как?! — Отчего-то радуясь, прокричал заботливо Устус. Он продолжал бить крича. — Получай сука! Получи урод!       Авиан едва удержался на лапах. Его бросило в пот. Вновь страх. За такой короткий промежуток времени он испытывал то привив злости и адреналина, то страх и отчаянье. Такие качели невольно сводили его с ума. Нервы были на пределе. Скинув с головы шлем Авиен с опаской прижал лапу к шее. Глубокая рана? Сколько ему ещё осталось? Неведенье сводило его с ума. Он попытался понять, как подчиняется ему его тело. Но в переваренном тысячу раз супе из эмоций он ничего не мог сообразить. Всю эту «эмоциональную похлебку» вылили на его душу словно в марлю и закрутили до такой степени, что она в любую секунду могла разорваться в клочья.       Его тело был не его. Было ли это результатом удара по шеи и потери крови или от эмоциональной истощённости? Он просто престал ощущать себя. Он уже не понимал жив ли он или мёртв. Он не понимал как двигается. Он даже не чувствовал в собственной лапе древко копья. А было ли оно там вообще?       Но все же, уже будучи «мертвым», он бросился в атаку.       На фоне десятка бьющихся рептилий, перед глазами возник сражающийся Устус. Сжав обеими лапами копьё Авиен ринулся в бой.       Удар!       Кровь вновь окропила его морду. С залитыми глазами, сквозь плену красной мантии он увидел как головорез ловко увернувшись от очередного замаха Устуса пронзил его шею своим мечом.       «Нет!» — Что-то вскрикнуло в его душе и угасло.       Устус рухнул к лапам бандита. Его стон не мог заглушить шум битвы, но почему-то Авиен слышал лишь его. Неистово рванув вперёд, он уже не ощущал ни страха, ни злости. Возможно об этом говорили те вояки что тренировали их. Рано или поздно смерть становится обыденностью на поле боя. И павший товарищ это просто павший товарищ и ничего более. Возможно это так. Но не для Авиена, не сейчас. Бешеный вопль и жажда беспощадной мести. Всё это он вложил в свой удар.       Выпад копья. Целясь в горло бандиту Авиен бил что есть силы. Но каким бы сильным и сокрушительно быстрым не казался ему его удар, противник с лёгкостью отбил его. Авиен не успел отпрыгнуть как головорез незаметным и ловким движением вонзил в его свой меч.       Копьё выскользнуло из лап и самец крокодила рухнул возле Устуса, тело которого всё ещё подергивалось в предсмертных конвульсиях.       — Авиен!       Знакомый голос дотронулся до струны его души. Где-то кричал Парти.       В глазах потемнело и последние что увидел Авиен так это меч головореза, который возвысился над ним как лезвие гильотины.       Удар!       Кровь и смерть. Голова слетела с плеч с такой лёгкостью. Тело несчастного самца крокодила покачнулось и рухнуло вниз став новым узором на ковре смерти. «Как странно, что я вижу собственную смерть? — подумал Авиен. — Остались считанные мгновения прежде чем я умру. О чем будут мои последние мысли?..» — Ты чё разлёгся идиот?! — Крича прямо в глаза перед его взором возник окровавленная морда Парти.       — Он ранен, оттащите его! — Прокричал возникший за плечом Парти Агриаф.       Только сейчас, когда Парти схватил его за подмышки и стал оттаскивать назад, Авиен осознал что перед смертельным ударом именно голова головореза слетела плеч. Двуручный меч Агриафа отсёк её одним взмахом.       Теперь, будучи слегка приподнятым, он мог наблюдать всю битвы со стороны.       Те охранник что успели отбежать к домам и уйти от удара слонов бросились на головорезов которые выпрыгнули из открывшихся в щитах слонов дверей. Если бы не они то напавшие на лежавших охранников бандиты с лёгкостью перебили всех, не дав им даже подняться.       И без всякого сомнения огромную часть в успех контратаке вложил Агриаф. Как только первые головорезы стали выпрыгивать из щитов он, толкая вперёд опешивших охранников, первым ринулся в бой.       Удар копьём — Агриаф пронзил одного из нападающих. Рванув вперёд как бронепоёзд, защищаясь щитом от яростных атак насаженного на копьё противника, Агриаф откинул его обратно к дверям в щитах слонов. Упав с копьём в пузе бандит невольно повалил других головорезом, попутно загородив на некоторое время своим телом проём в щите слона.       Это секундная отсрочка была важнее глотка воздуха для всей фаланги. Нужно было дать время упавшим охранникам подняться и вновь выстроиться в фалангу, отчего на плечи небольшого количества спавшихся от удара слонов защитников выпала сложная, казалось не выполнимая задача. Сдержать первых нападающих.       Но она быстро провалилась.       Даже успев вовремя среагировать, им не удалось остановить бандитов. Большая часть из них отвлеклась на них, но немалая уже вовсю бросалась на лежавших охранников.       Силы фаланги таяли на глазах.       — Восстановить фалангу! — Прокричал Агриаф, попутно отправив на тот свет очередного бандита.       Чем дальше оттаскивал Парти Авиена тем «прозрачнее» становилось поле боя для последнего. Большая часть охранников лежала неподвижно утопая в крови. Тем кому удалось подняться и не быть убитыми навалившейся ордой бросались назад, спотыкались о тела мёртвых товарищёй, бросали щиты и копья. Бежали, вопя от ужаса и боли.       Вскоре к мёртвым охранникам стали присоединяться и мертвые бандиты. Число тел росло и вскоре их стало так много, что вновь поступающим бандитам приходилось постараться, чтобы попасть на поле боя.       Скалившись от боли Авиен заметил как мимо него пробежали два военных: Хатимори и Ке́кропс. Вскинув оружие, они спешили на помощь державшим оборону.       — Отступайте до начала переулка. Стройте фалангу там! Оттаскиваёте раненых! — Приказывая, кричал Хатимори. — Мы постараемся их задержать.       Отдав приказ он и земееморф бросились в самую гущу боя. Авиен проводил их взглядом, после чего заметил длинный кровавый шлейф идущий за ним.       — Я кажется подыхаю. — Выдавил из себя Авиен.       — Я тебе подохну. Выходит я тебя зря тащу?! — Резко рявкнул тянувший его Парти. — Если хочешь сдохнуть здесь, то я тебя брошу и будь что будет. А потом наведаюсь к твоей жене и утешу её самым лучшим образом…       Внутри у Авиена что-то взорвалось. Неоткуда взявшиеся силы заставили его негодующи выпалить:       — Ты охерел что ли?!       В ответ раздался смех.       — Уже передумал подыхать?       Два друга рассмеялись, хоть вскоре смех Авиена превратился кашель.       Удар по груди!       Внезапно перед его мордой появилась ужасающая не похожая ни на что, что он видел ранее морда: красные глаза, два жёлтых торчавших зуба-резца, окровавлено-гниющая пасть из которой несло протухшими яйцами, черные длинные уши местами порванные, местами проткнутые — там висело многочисленные и разнообразные кольца — пирсинг.       Одетый в какой-то «конструктор» из лохмотьев: где-то была одежда, где-то виднелись части кольчуги снятые и переделанные из большой, кусками наплечники и наручи; ремешки, застёжки, кармашки, верёвки — всё сплетало между собой разношерстную амуницию. На поясе виднелось два «кинжала» — крокодильи зубы. Широко распахнув от неожиданного гостя на своей груди глаза, Авиен закричал. Сквозь его крик раздался вопящий смех кролика.       — Ха-ха, сдохни кожаный ублюдок! — Воинственно прокричал безумный кролик.       После чего он вцепился острыми зубами в нос крокодила, вгрызаясь в плоть.       Авиен вздохнул и кровь из носа попала ему в гортань.       — А-а-а! Скинь его Парти! Скинь эту тварь! — Крикнул Авиен. Кашель.       Боль от укусов вонзилась иглой в его голову. Вскинув лапы самец крокодила попытался отодрать безумного мелка от носа, но тот лишь сильнее впивался в кровоточащий нос, попутно карябая заточенными когтями. Авиен напряг мускулы. Ещё чуть-чуть и он просто разорвёт на части безумного кролика. По крайне мере ему так казалось. Но это было не так просто. Вцепившись мёртвой хваткой в нос кролик не желал отпускать добычу, даже если его порвут на две части. Лапы Авиена напряглись — тело кролика вытянулось как на дыбе, но его пасть подобно капкану всё еще цеплялась за нос крокодила.       То с какой кровожадностью неоткуда взявшийся кролик пытался отгрызть нос крокодилу, ставило его наравне с теми маяками, что любят поживиться свежим мясом живых зверей.       На секунду Авиену показалось, что этот безумец попросту обглодает его морду.       — Твою мать! Это чё такое?! — Заметив зубатого «мясоеда» на груди Авиена, что вгрызался в ему в нос, испуганно прокричал Парти.       Удар хвостом.       Парти махнул хвостом и его кончик словно хлыст ударил по кролику. Удар был сильным. Безумное создание отлетело куда-то в сторону, забрав с собой кусок ноздри, вырванного с мясом из носа Авиена.       Обхватив окровавленный нос, из которого рекой текла кровь, Авиен с безумием в глазах наблюдал как пушистое нечто кубарем полетело по асфальту, попутно матерясь так сильно, что портовые работяги любого города мира невольно бы покраснели.       — Это чё ещё такое было?!       Одновременно выкрикнули Парти и Авиен.       За спинами слонов.       Сразу после удара слонов Храмир отдал молчаливый приказ. Кивок. Стоявшие возле дверей в щитах головорезы тут же распахнули двери и бросились в атаку.       Четверо. За ними ещё четверо. Ещё столько же. Казалось, что штурм удался, но вскоре у дверей возникла «пробка».       — Что там? — Видя как его звери толкаются у дверей в щитах спросил Таблагон.       Харамир бросил беглый взгляд вверх на плечи слонов. Рывок вперёд. Рванув с места лев подпрыгнул и ловко уцепился за пояс на бедре одно из слонов, подмяв под своей лапой корзинку с вопящими от боли кроликами.       Не обращая внимания на их стоны, он подтянулся и через несколько секунд очутился на плечах гигантов.       Опираясь нижними лапами о плечи двух стоявших радом слонов, Храмир возвысился над полем боя.       — О, босс! — Внезапно прокричал неоткуда возникший кролик.       Пинок. Рыкнув Храмир пнул его и тот с криками улетел куда-то вперёд рухнув на какого-то раненного крокодила, которого оттаскивал его друг. Балансируя хвостом на конце которой была кисточка — к ней были привязаны острые шипы, он поглядел вниз.       Часть фаланги, как он и ожидал, уже лежала мёртвой. Та часть охранников, которым удалось выжить, оттаскивала к ближайшему перекрестку раненных. Так в чём же дело? Между телами мертвых, почти нескольких метрах от щитов слонов он заметил трёх рептилий сражавшихся с его зверями. Обилие трупов вокруг играло им на лапу, мешая новым бандитам попасть на поле боя.       «Узкое горлышко» — догадался Храмир.       Обернувшись, назад он прокричал: «Тащите лестницы!»       Головорезы за его спиной засуетились. Буквально сразу на спину слонов упало несколько лестниц, по которым, сжимая в пастях мечи, стали подниматься бандиты. Сам же Храмир слегка присев прыгнул вперёд.       Перелетев бьющихся рептилий он рухнул вниз, повалив одного из охранников, что пытался отступить. Повалив бедолагу, он обхватил его затылок и подбородок. Резкий рывок. Хруст шейных позвонков и морда гавиала теперь смотрела на него мёртвыми глазами.       Оттолкнув в сторону мёртвую рептилию, голова которой смотрела через спину, а затылок находился там где обычно должен был находиться нос лев резко развернулся в строну трёх вояк.       — Сзади. — Увернувшись от удара очередного головореза, что выбежал из двери в щитах, крикнул Агриаф.       — Уходим. — Понимая, что больше сдерживать наступающих у них не получиться, прокричал Хатимори.       С этими словами он вонзил в горло бандита меч и ринулся назад. Прокричал — «Ке́кропс, Агриаф отходим к фаланге!»       Раздробив клевецом морду бандита Ке́кропс пополз назад. Агриаф ринулся за ним. Трое вояк бросились назад. За их спинами стали множится противники: одни выбегали из дверей в щитах другие спрыгивали со слонов. Время шло на мгновения.       Бросившись вперёд, они увидели стоявшего в куче мертвых тел льва. Развернувшись к ним мордой он спокойно стоял, наблюдая за ним.       — Я займусь! — Вскрикнул Ке́кропс.       Подняв копье с трупа он ловко запустил его в голову Храмира. Слегка отведя в сторону голову, Храмир легко ушел от удара. Копьё лишь задела его пышную гриву. Чем ближе приближались рептилии ко льву, чем отчётливее они понимали — последний не намерен с ними сражаться.Храмир просто спокойно стоял даже не вынимая оружие из ножен. Его глаза пристально наблюдали, как трое военных, обходя его по сторонам, пытаются спастись от орд бандитов за их спинами.       — Бежим! — Прокричал Хатимори.       Он спиной почувствовал остриё лезвия, что едва не задела его кирасу.       Обходя бегом застывшего льва, что как хищник наблюдал за жертвой, смакуя каждый момент охоты, Агриаф встретился с ним взглядом.Храмир улыбнулся, сопровождая самца крокодила глазами. В ответ на это Агриаф лишь оскалился.       Со странным чувством трое военных оббежали льва и со всех лап бросились к переулку, где скопились их израненный «легион».Точнее то, что от него осталось. Вскоре льва поглотила толпа жаждущих крови бандитов. Десятки головорезов, уподобившись ручью, неслись по улице вслед за военными.       — Режь их братва! — Вскрикнул какой-то кролик появившийся неизвестно откуда.       Он встал в центре улицы прямо на пути бешено несущимся убийцам. О чём мгновенно пожалел.       Совершенно не замечая кроваво-серое пятнышко перед собой, они смели его подобно лавине. Затоптанное тело кролика вскоре скрылось под лапами нападающих. Хруст костей никто не слышал — всё заглушил безумный крик.       Трое военных бежали что есть силы. Перед их взором возник тот самый перекрёсток, где должна была ждать их фаланга. Солнечные лучи осветили пустой перекрёсток.       За минуту до этого.       Перекрёсток.       Добравшиеся до него охранники, побросав останки оружия, — у кого они ещё имелись, с криками бросились дальше.       — Стойте! — Дотащив до места Авиена, прокричал бежавшим прочь рептилиям Парти. — Стойте, это наша позиция!       Отпустив раненого друга, Парти пытался остановить бегущих в панике товарищей.       Он схватил одного, но тот оттолкнул его, не разбирая пути, бросился дальше. Встал на пути другого. Вскрикнул — «Стойте!» Его оттолкнули. Упав Парти увидел как некоторые из тех кто тащил раненых бросали их и что есть лапы бежали дальше к площади видя как оград бандитов заполонила улицу и волной приближалась к ним.       Взгляд Партиса.       — Помогите! — Орал Силиус. Он полз с раздробленной коленкой. Вытянув лапу вперед он выкрикнул это своему другу. В ответ тот лишь на мгновении остановился. Обернувшись он исказился в морде. Постыдно отвёл взгляд. Ор и вид бегущих на них головорезов, что быстро приближались к перекрёстку, заставил его вновь броситься в бегство.       Убегая, он слышал, как истошно умолял его Силиус.       Взгляд Партиса.       — Стойте! Помогите! — Кричал Даст.       Его сломанная лапа свисала подобно нитке. Второй лапой он тащил за шкирку раннего самца крокодила. Пробегавшие мимо него звери отмахивались, когда он пытался ухватить хоть за кого-то. Последний и вовсе оттолкнул Даста и тот рухнул на сломанную лапу. Крик боли, что невозможно описать заглушил крики летящих на них бандитов. Когда он упал раненный охранник, тот, кого он тащил, что-то бормоча себе под нос, пополз вперёд мимо него.       Взгляд Партиса.       — Не бросай!       Это кричал Гавиэл.       С раздробленными нижними лапами он пытался ухватиться за штанину пробегающих мимо товарищей слёзно моля о помощи. Когда никого не осталось, он с трудом перевернулся на спину. В его дрожащих глазах возникла картина неминуемой гибели. Волна бандитов неслась на него.       С «окровавленными» глазами Парти глядел как звери, которых он знал всю жизнь бросали своих друзей на верную смерть. Гонимые страхом за собственную жизнь они бежали прочь от смерти отбросив все, что делало их разумными животными.       — И правильно. — Хриплым голосом произнёс Авиен. Он смерено смотрел на надвигающуюся смерть. Продолжил. — Беги Парти, спасайся. Если выживешь, позаботься о моих.       Бледная окровавленная морда повернулась в сторону Парти. Авиен впервые видел, как тот плачет. Поднявшись и смахнув слёзы, Прати сделал шаг.       — Беги. — Повторил Авиен.       Он с досадой и смирением поглядел на лужу крови, что скопилась под ним. Так вот она смерть. Не так больно. Без всякого страха Авиен смотрел на приближающеюся толпу бандитов. Закрыв глаза, он представил образ жены и сына.       «Прошу вас, выживите» — Произнёс Авиан.       Внезапно он почувствовал как его кто-то ухватил за подмышки. Распахнув глаза Авиен увидел рядом Парти.       — Что творишь?! — Вскрикнул он.       — Я помогу мистер Парти.       Этот голос донёсся с другой стороны. Авиен быстро обернулся. Перед его глазами возникла покрытая волдырями морда молодого пареньки Мистинга.       — Тащим его в правый переулок. — Потянув, сказал Парти. — Попробуем спрятаться в одном из домов.       Трое военных бежали что есть силы. Перед их взором возникло тот самое место, где должна была ждать их фаланга. Солнечные лучи осветили пустой перекрёсток. В их спины бил рёв беснующей толпы бандитов. Мимо них летели стрелы. Часть ударялось о кирасы, оставляя вмятины, часть свистела мимо.       Пробегая мимо недоделанного скорпиона, Ке́кропс ловко сбил держатель у одного из колёс орудия. Покатившись, скорпион врезалась в ватагу бандитов. Внезапно появившаяся преграда заставила часть атакующих остановиться, другая же часть ловко припрыгнула через неё.       Этот манёвр хоть помог оторваться от наступающих, но этого было мало. Толпа бандитов дышала трём военным в спину, буквально выпад копья разделял их от неминуемой гибели.       Пробегая мимо мусора, что скопился возле домов, Агриаф подпрыгнул. Приземлившись одной лапой на бочку, он вновь прыгнул, оттолкнув её. Опрокинувшаяся бочка покатилась и несколько головорезов затормозили.       Бежавший впереди всех Хатимори обернулся. Клыкастые зубы догоняющей орды едва не сомкнулись перед его глазами. Они были слишком близко! Стрела пролетела, чиркнув об нос. Хатимори рванул вперёд ещё сильнее.       — Помогите! — Кричал один из многочисленных раненых, что то тут то там ваялись на улице.       Он резко свернул в сторону. Мощная лапа гребнистого крокодила ухватила окровавленную лапу лежавшего в агонии Гавиэла. Последний словно погибающий в море зверь тянул её вверх с надеждой на спасение.       Схватив Гавиэла, Хатимори ринулся дальше. Не обращая внимание на орущего Гавиэла, чьи нижние лапы были перебиты, он тащил его за собой. Гавиэлуже не сдерживал крик, он просто вопил от боли. Перед его глазами стояла кошмарная картина. Его искалеченные лапы волочились по асфальту, каждый ухаб, каждая кочка доставляла ему невыносимую боль, от которой он едва не терял сознание.       — Стойте! — Крикнул кто-то справа. Это был Силиус.       Хатимори ринулся туда. Схвати очередного раненного с раздробленной коленкой гребнистый крокодил усилил темп.       Лёгкие жёг каждый вздох. Кричащие от боли охранники, которых он тащил подобно двум мешкам, заглушали всё вокруг. Тяжесть упала на плечи гребнистого крокодила. Нижние лапы стянул спазм. Хатимори жадно глотал воздух. Каждый выдох из его пасти был подобен выплеснувшемуся жару из доменной печи.       Краем глаза он заметил как Даст — охранник чья верхняя лапа была переломана поднялся на нижние лапы. Недалеко от него полз ещё один раненый.       — Помоги ему! — Едва не сбив дыхание, выкрикнул Хатимори.       Услышал ли его Даст или нет, но он бросился прочь, пробежал мимо раненого, что пытался ухватись его за лапы. Прижимая висевшую как верёвка лапу Даст, прихрамывая, бежал дальше.       Кто-то рядом кричал — «Помогите!» «Спасите!» — недалеко от него. «Не оставляйте!» — крик рядом.       Хатимори пробежал мимо них. Больше спасти он не мог.       Тянув за собой двух раненых гребнистый крокодил широко раскрыл пасть. Силы таяли. Лёгкие разрывались. Зрение сузилось. Сколько бы гребнистый крокодил не хватал пастью воздух, он словно тонул. Вояка сжал от злобы челюсть. Раскрыл. Втягивая как насос воздух из ноздрей и пасти, Хатимори из последних сил ринулся вперед.       Бросил взгляд назад.       Агриаф, спрыгнув с бочки, бежал дальше попутно махая хвостом, чтобы опрокинуть хлам возле домов. Это хоть и помогало, но сильно. Один из бандитов вскинул копьё и сделал выпад целясь в спину самца крокодила. Агриаф почувствовал сильный толчок. Кираса вновь спасла его. Он буквально ощущал, как враг дышит ему в спину.       Им не убежать. Слишком поздно. Их бег не имел смысла.       — Беги!!! — Что есть силы закричал Агриаф. — Беги!       Резко развернувшись, он взмахнул мечом разрезав горло первому бандиту. Через секунду Хатимори увидел как лавина головорезов похоронила под собой Агриафа.       — Нет! — Выкрикнул Хатимори.       Силы покинули его. Остановившись, задыхаясь, он отпустил двух раненых возле стены ближайшего дома.       — Нет.       — Не нужно.       — Прошу, беги дальше!       — Ты сможешь! Сэр, у меня семья, если спасёте меня я дам вам денег. Сколько захотите. Спасите хоть меня!       — Нет меня, господин Хатимори умоляю.       Наперебой кричали они, не сдерживая стоны.       Хатимори расположил обоих раненых спиной к стене. Быстро выхватив два ножа он бросил по одному каждому. Сухо произнёс, задыхаясь: «Совет — живыми не сдавайтесь».       Развернувшись, гребнистый крокодил вынул из ножен свой цвайхендер. Расположившись между двумя ранеными охранниками, он прижался спиной к стене, встав в боевую стойку.       — Постарайтесь нанести как можно больше урона. — Хрипя из-за болевшего горла, сказал гребнистый крокодил.       С этими словами Силиус дрожащими лапами схватился за ножик. Вытянув его, он заплакал. Кусая губы, он глядел на приближающихся бандитов.       — Твою мать, твою сука мать, я же был должен сегодня ехать на рынок за продуктами…       Силиуса затрясло так словно его бил ток. Пот покрыл его тело. Он стучал зубами подобно замёрзающему зверю.       Гавиэл, что был по правую лапу от Хатимори, откинул в сторону нож и, ругаясь, стал ползти, пытаясь добраться до площади.       — Гавиэл ты куда?! — Прокричал Силиус.       Первый ничего не ответил. Он просто продолжал медленно ползти вперёд. Опустив взгляд, Силиус слёзно попросил — «Господин Хаимори помогите подняться»       Огромная лапа гребнистого крокодила схватила его за подмышку, потянув вверх. Стоная от боли, пытаясь не опираться на раненую лапу Силиус с трудом поднялся. Опершись спиной о кирпичную кладку, он слёзно рыдал, смотря на бегущую смерть.       На мгновение он бросил взор на военного.       Возможно, он ждал какую-то вдохновляющую речь от Хатимори? Хоть что-то что поможет ему принять смерть достойно. Что утешит… да что тут можно сказать?.. Можно ли найти слова, что помогут в такой ситуации? То что они герои? Силиус предпочёл бы быть сейчас трусом, но живым. Он предпочёл бы быть поддонком, что бросил своих друзей, но живым. То что он умрёт достойно, сражаясь стоя на лапах? Тупое оправдание для безумных героев.       Вытирая слёзы, Силиус увёл глаза от Хатимори. Последний лишь молчал, готовясь приять удар.       — Долбаные герои… — Выдавил из себя Силиус.       — Долбаные герои… — Неожиданно повторил Хатимори.       Обняв нож двумя лапами, Силиус сжал его что есть силы вытянув в сторону атакующих.       Несметное полчище головорезов ураганом неслась к нему подминая под собой всех раненых на пути.       Единственным кто ещё участвовал в этой смертельном забеге, был самец анаконды Ке́кропс. Змееморф полз так быстро, что двухлапые рептилии едва поспевали за ним. Но это было надолго.       Ке́кропс сжался в пружину и отпрыгнул в сторону. Вышибив ближайшую дверь плечом, он скрылся в одном из домов. За ним поспешили несколько головорезов. Хатимори знал, что это манёвр с одним исходом. Другого выхода из таких домов не было. Он улыбнулся. Ке́кропс решил продать свою жизнь подороже. В узком пространстве численное преимущество не играло большой роли.       — Хороший ход друг мой. — Тихо произнёс гребнистый крокодил, когда из окна дома, в который вломился змееморф, вылетало окровавленное тело бандита. — Воды достойны.       Толпа приближалась.       На стоящие фигуры упали лучи восходящего солнца. Тепло наступающего дня грело их. Хатимори улыбнулся. Неплохой день чтобы умереть. Надеюсь мы дали вам достаточно времени чтобы подготовится Дрирэйк.       Последние о чём думал гребнистый крокодил.       Когда до несущейся как поезд толпы бандитов оставалось несколько метров, он вскрикнул: «Держим строй Силиус!»       Прежде чем орда поглотила последних из защищающих, он успел пару раз взмахнуть огромным мечом.       Фланга пала.       Каждый из них отдал свое ценное что у него было — время дарованное ему Судьбой. Отдал, чтобы те, кто был за их спинами, смоги подготовиться к обороне получше. Каждая минута была важна, и порой за неё приходилось платить годами чьих-то уже никогда не прожитых жизней.       Главное, чтобы это было не напрасно…       У центрального входа в райончик Дрирэйка.       Мёртвые тела возле слонов бандиты по приказу Храмира быстро стали растаскивать в ближайшие дома. Приказа мародёрствовать лев не отдавал, но это никак не мешало толпе бандитом снимать с тел погибших всю амуницию.       — Нихера сколько у них тут запасов, настоящий арсенал! — Выкрикнул кто-то из головорезов осматривая кучу вооружения, что охранник складировали возле одного из домов для подкрепления.       Ещё один бандит, после того как оттащил бездыханное тело, вынес из здания-арсенала ящик с динамитом.       — Босс смотрите. — Продемонстрировав находку, он поставил её на крыльцо и двинулся за очередным трупом. — Торопитесь! Нужно освободить место для «Дробящего легиона». — Продолжал командовать Храмир.       Он бросил взгляд в сторону перекрёстка. Добежавшая до него толпа «Богровых когтей» из двадцати рыл сосредоточилась там, заняв оборону.       Вокруг него мелькали другие подчинённые, что оттаскивали трупы, освобождая место для слонов. Краем глаза Храмир увидел как трое кроликов склонились возле растоптанного тела своего собрата.       Один из них поднял лапу мёртвого кролика, что казалось не имела костей, и отпустил её. Лапа рухнула как верёвка. Это вызвало весёлых смех у двух других. Один из них вскочил на тело мертвого товарища. Вынув ножик, он воткнул его в глаз мёртвому кролику. Всего пару ловких движений и вскоре он поднял на всеобщее обозрение вырезанный глаз. Гоготание и ликующий визг! Перебирая оторванный глаз пальцами лапы кролик ухватился за кровавую «нитку» — зрительный нерв. Вновь кроличьей смех. Обрадовавшись такой популярности, кролик стал махать им, словно это была праща.       Играя с ним как с игрушкой, он отпрыгнул в сторону, а два его товарища набросились на мёртвое тело став стягивать амуницию.       — Отдай моё!       — Хер тебе в жопу, это моё!       — Моё, я сказал.       — Отпусти.       — Сам отпусти.       Завязалась драка и два кролика кубарем покатились куда-то в сторону выкрикивая ругательства в адрес друг друга.       — Работаем живее! — Недовольный темпом подгонял подчинённых лев. — Раненых оттащите в тыл. Время.       Мимо него прошло несколько бойцов, что помогали раненым. Поддерживая их они, скрывались за проемом в щитах слонов.       «Ей! –Храмир крикнул кроликам. Замерев, три кролика внимательно поглядел на него. Лев приказал. — Готовьте легион. Скоро выступаем».       — Да босс!       — Как скажите босс!       — Вперёд.       Троица побежала исполнять приказ.       — Храмир, чё с этими?       Лев обернулся на звук. Перед ним стоял крупный крокодил. Он вскинул лапу указав на группу головорезов, что тащили к ним пойманных и раненых охранников не успевших убежать.       — Тащите сюда. — Отдал приказ Храмир.       Когда большую часть трупов убрали с улицы, пойманных подвели ко льву.       Семерых раненых волокли за лапы и только трое шли своим ходом.       Вид всех пленных был удручающим. Большинство из них стонали от боли. Корчилась в муках. Измазанные в крови и пыли их положили на том же месте, где ещё десять минут назад они стояли в рядах фаланги.       — Там троица ещё одна в переулке, я послал за ними. — Подтащив последнего раненого, доложил головорез.       Лев кивнул, спросил:       — Что с ними?       — В основном лапы нижние лапы перебиты. Не смогли убежать. — Ответил головорез. Бросив взгляд на слонов, дополнил. — Перестарались.       — Раненых в клетку, пусть господин Дранси с ними разбирается. — Приказал       Храмир. Кивнул на тройку ставших рептилий. — Эти?       — Эти особые. Походу бывшие вояки. — Ответил бандит. Кивнул на Ке́кропса. — Тот змееморф Фалькоса завалил сука.       Лев вновь кивнул.       «Оставьте их» — дополнил он.       Двинувшись вперёд, он прошёл мимо раненых охранников, коих стали затаскивать в дверные проёмы щитов. Их мольбы и стоны были неслышны дляХрамира.       Медленным шагом подойдя к трём связанным военным, он сравнил каждого взглядом.       Самца анаконды связали наилучшим образом. Завязали лапы за спиной. Длинное туловище и хвост в нескольких местах привязали к шее. Довольно сильно. Так, что как только Ке́кропс делал попытку пошевелиться, натянутые как струна верёвки, сдавливали его шею.       Рядом с ним стоял на коленях смертельно раненый гребнистый крокодил. Весь в пыли и кусочках кирпичной кладки. В боку была видна рана из которой сочилась кровь. Бледная мода вся в синяках и ссадинах. Раны на плече и нижних лапах.       Головорезы не стали его связывать так как Хатимори едва держался на лапах. Последним из троицы был не высокий самец крокодила — Агриаф. Его вид был не чем не лучше его товарищей. Побитый, в порезах, грязный так сильно, что любой плешивый бродяга отвели бы нос.       Его лапы были связаны за спиной.       Возле каждого стояло под два головореза с обнажённым оружием, что в любую секунду готовы были применить его, если кто-то вздумает пошевелиться без приказа. На всей троице была лишь порванная одежда. Оружие и амуниция была снята и теперь валялась перед лапами льва — её туда скинули проходящие мимо бандиты.       Закончив с пойманными Храмир беглым взором оглядел окровавленные кирасы и оружие что принадлежало трём военным.       — Военные. — Утвердительно-вопросительно сказал лев. Он сделал шаг и подошёл к крупному гребнистому крокодилу. Несмотря на размер рептилии, лев едва уступал ему в массе и росте. Наклонившись над стоящим на коленях гребнистым крокодилом, он спросил.– Тайл или Энриэль?       Всматриваясь в разбитую морду Хатимори лев ждал ответа.       — Генерал Энриэль. Третий атакующий корпус. — Смотря на асфальт, не в силах поднять головы, с трудом ответил Хатимори. Не удержавшись он упал на четвереньки опёршись лапой об окровавленный асфальт, второй лапой он сжимал смертельную рану в боку. После чего спросил. — Куда вы всех тащите?       — Туда, где воякам не место. — Быстро ответил лев. Выпрямив спину, он поморщился. — От вас столько проблем. Этого под щит.       Приказал он.       Двое стоявших позади Хатимори бандита толкнули гребнистого крокодила. Он рухнул.       Лежавший среди пойманных раненых Силиус сопровождал своего командира взглядом. На его морде было сочувствие к раненому вояке. Как бы Хатимори не пытался умереть во время битвы, толпа бандитов просто повалила его на живот, хоть гребнистый крокодил успел забрать пару жизней перед этим фиаско. Что говорить уже об Силиусе. Он едва успел взмахнуть ножом как очутился в крепких лапах головорезов.       Он всё ещё не верил в то что они оставили их в живых.       — Потащили. — Схватив раннего Хатимори головорезы оттащили его к огромным щитам слонов. Бросив его там, они сделали шаг назад.       — Последнее слово. — Раздалось за спиной лежавшего полумертвого гребнистого крокодила. Он потерял слишком много кроки. Недвижно валяясь на асфальте Хатимори собрал остатки сил. Без всяких эмоций на израненной морде, Хатимори прошептал:       «Сдохните самым ужасным образом».       Никто не услышал его шёпот. Да и саму гребнистому крокодилу показалось, что его слова были лишь галлюцинациями.       — Давай! — Крикнули слону два головореза.       Не в состоянии смотреть на казнь Силиус закрыл глаза. Его морда скорчилась от боли, словно это он лежал перед слонами.       На плечах слонов появились обезображенные морды кроликов. Они вцепились взглядом тело лежавшей рептилии.       После команды один из слонов двинул лапой и поднял свой щит. Так высоко, что можно было увидеть его колени.       Скрежет толстого металла. На Хатимори упала тень. Потеряв последнюю каплю крови, Хатимори потерял сознание.       Грохот упавшего многотонного щита.       Свист и вопль, гоготание и восторженные крики кроликов. Толпа на плечах слонов впал кураж, когда многотонный щит рухнул на голову гребнистого крокодила, размозжив её как арбуз. Кровавое пятно и кусочки черепа разлетелись по сторонам.       Проглотив ком в горле, Силиус заставил открыть себя глаза. Всё что он видел так это мёртво тело гребнистого крокодила. Его нижние лапы и хвост слегка подёргивались. Не стерпев, он вновь закрыл глаза. Он так и не увидел как два головореза схватили «обезглавленное» тело Хатимори и потащили его в один из домов где складывали трупы.       Всё это происходило в диком гвалте десятков кроликов, что бурно обсуждали, как разлеталась голова рептилии. Их голоса напоминали галдеж сотен зверей в базарный день. Они ржали и смеялись. Вскрикивали и гоготали, указывая лапой на окровавлено мокрое пятно. Бурно аплодировали и восхваляли слона.       Ужас что встал перед глазами раненых охранников, невозможно было предать. Это был какой-то бред. Кровавый и беспощадный кошмар. Каждый из них знал, что мир жесток. Но теперь каждый из них это увидел собственными глазами. Жизнь здесь ничего не стоит. Её отнимают с такой же лёгкостью как задувают свечи. Смерть тут обыденность, а не нечто из ряда вон выходящее. Именно это вызывало у охранников истинный ужас. Но то что они не знали — не факт что их участь была лучше того что сотворили безумные бандиты с гребнистым крокодилом.       В отличие от гражданских, попавших в безжалостную, не имеющею никаких оправданий мясорубку, Ке́кропс и Агриаф держались куда более спокойнее. Только приглядевшись в их глазах можно было разглядеть безжалостную ненависть к бандитам. Однако ни один мускул не дрогнул на их израненных мордах.       — Воды дос-с-стоин. — Уважительно произнёс Ке́кропс.       — Воды достоин. — Повторил Агриаф.       Ухо льва дернулось.Храмир насмешливо фыркнул.       — Достоин стать кормом для рыб. — Ухмыляясь, брезгливо выдал он. Его взор упал на змееморфа. — Этого к братьям Фалькоса, пусть они разбираются с убийцей своего брата. — Приказал он. Дополнил тише. — Не хочу слышать их крики по поводу мести и прочей ерунды.       Агриаф поглядел на Ке́кропса. Морда змееморфа осталось непроницаемо каменной. Когда его толкнули вперёд, он неохотно подчинился.       Освободившиеся головорезы стали затаскивать схваченных пленников, которые жалостно стонали, но боялись вымолвить слова опасаясь, что их постигнет судьба Хатимори.       Когда Ке́кропс увели в проём щитов, перед глазами Агриафа появился лев. Задрав голову, самец крокодила поглядел на мрачную морду Храмира.       — Ты кинул динамит? — Спросил он. -Я слышал твой голос.       — Я. — Хрипло ответил Агриаф.       Не сводя глаз с Агриафа, лев приказал — «Принесите мне шашку динамита».       Его приказ быстро исполнили.       Как только в лапе Храмира оказалась красная шашка динамита с фитилем на конце, он ловко закрутил её пальцами, словно перебирал монетку.       — Я тебе её в жопу сейчас вставлю и подожгу имбецыл. — Угрожающе выдал он. За спиной Агриафа раздался смех двух бандитов.       Уже чрез мгновение челюсть крокодила сомкнулась на морде льва. Агриаф мотнул хвостом и подпрыгнул вверх. Раскрыв пасть, он вцепился в морду льва и резко дернул её вправо-влево, сдирая кожу острыми зубами.       — А-а-а! — Взревел Храмир.       Это было так неожиданно и стремительно, что даже ловкий Храмир не успел среагировать.       Как только раздался крик их босса, двое бандитов кинулись на помощь. Схватив Агриафа, они потянули его вниз. Самец крокодила грохнулся на асфальт. На него тут же запрыгнули бандиты. Оба придавили его, не давая шанса даже рыпнуться. Лишь хвост Агриафа бешено ёрзал по асфальту, поднимая пыль, показывая всю ярость своего хозяина.       Несмотря, но то, что при падении военный сильно ударился челюстью об асфальт, на морде Агриафа появилась улыбка. Вкус крови на губах и частички кожи радовали его как никогда. Он почувствовал, как два бандита заломили ему верхние лапы, отчего суставы пронзила страшная боль. Стерпев её, Агриаф не выронил ни звука. Один из головорезов опустил лапу ему на затылок, не позволяя голове подняться. Окровавленный нос Агриафа втягивал поднявшуюся пыль с дороги. Звон лезвия. Агриаф почувствовал как к шеи примкнуло лезвие клинка.       — Стоять!       Внезапный голос льва. Острие клинка, пронзив кожу, остановилась. Кровь из раны медленно стекала по покрытой потом и пылью шее.       Из-под бровей самец крокодила поглядел на льва. Последний обнял лапами морду. Через секунду он убрал окровавленные ладони. Поглядев на них с ужасающим взглядом, он злобно зарычал. Его голова опустилась вниз, где возле его лап лежал наглый крокодил. Агриаф заметил, как на морде льва появилась кровь. С левой щеки и справой сочилась кровь, падая на пышную гриву. У глаза, ближе к скуле была глубокая рана. С обратной стороны разорванная щека.       То с каким гневом Храмир глядел на Агриафа, было отражением того как Аргриаф смотрел на льва.       — Давненько я не видел собственной крови. — Приглушив гнев, сказал Храмир.       — Жаль что не в горло. — Угрюмо-расстроено ответил Агриаф.       На морде льва воссияла злорадная ухмылка. Он говорил. Слова его были спокойны, но именно в этом спокойствии пролеживался свирепость.       — Ты знаешь скольких, таких как ты я повидал? — Продолжал лев. — Сорви головы. Непокоренные. Даже перед смертью не сгибаются…       Агриаф молчал злобно смотря на льва.       Присев на корточки перед ним Храмир произнёс:       — Ты так мало знаешь военный. Вас всех продали с потрохами.       Лев вложил в свои слова всю серьезность которую мог. Но несмотря на это Агриаф всеми силами гнал от себя даже крупицу мысли того что это было правдой.       — Свяжите его, да покрепче. — Поднявшись, приказал лев.       В следующею секунду на самца крокодила навалилось ещё двое бандитов. Агриаф почувствовал как его стали обматывать веревкой множество лап: одни крепко его держали, другие работали верёвкой словно заправские матросы. Он словно попал в огромные лапы огромной паучихи что завёртывала его в кокон.       Агриаф попытался вырваться, но едва пошевелившись, почувствовал, как его больно ударили по затылку. «Не рыпайся, хуже будет» — грозно предупредил его один из бандитов.       Когда Агриаф был связан по всем лапам, двое бандитов обхватили его верхнюю и нижнюю челюсть. «Не кусайся» — насмешливо-угрожающе произнёс один из них. Применив не дюжинную силу, они раскрыли пасть крокодилу, удерживая её. Наблюдавший за всем этим со стороны Храмир быстро вложил открытую пасть шашку динамита. Как только это произошло головорезу заставили челюсть вояки закрыться. Связав её верёвкой так крепко, что Агриаф едва мог пошевелитесь её. Кончик динамита с фитилем торчал из пасти самца крокодила словно сигара.       Когда всё было закончено Агриаф почувствовал как с него слезли. В это же мгновение он попытался освободиться. Завертевшись, словно уж на сковородке он собрал всю силу в попытках разорвать верёвки или хотя бы ослабить их. Большой палец лапы с острым когтем врезался в верёвку стягивающею его запястья — это всё что мог сделать Агриаф.       Кривляния связанного самца крокодила лишь забавляли собравшихся вокруг бандитов. Улыбаясь они смотрели на его отчаянные попытки выбраться. Без сомнения они ждали когда связанный самец крокодила впадёт в бешенство. Но этого не произошло. Но всеобщее удивление Агрифа успокоился. Лишь то с какой силой воздух вырывается из ноздрей Агриафа поднимая пыльна асфальте давало понять о том, что он в бешенстве. Когда военный успокоился наблюдать за ним стало не так интересно. Вновь присев на корточки Храмир похлопал по макушки крокодила ладонью как по барабану. Это привлекло внимание Агриафа и он закатил глаза, вверх пытаясь разглядеть морду льва.       — Дать прикурить? — Насмешливо спросил Храмир.       Смех вокруг связанного военного.       — Курить вредно. — Выдал шутку один из стоявших бандитов.       Вновь смех.       Сдвинув брови, Агриаф молчаливо наблюдал за львом. В связанной пасти скопилась слюна. Проглотив её военный почувствовал привкус серы. Невыносимый привкус!       Искра!       Огонь отразился в глазах Агриафа. Чиркнув огнивом Храмир поджог фитиль. Шипение вонзилась в ушные раковины самца крокодила. Это заставило повидавшего всякое в жизни старого вояку покрыться мурашками. Искры падали на разодранную морду впиваясь в свежие раны. Закрыв один глаз, Агриаф чувствовал как фитиль начал своё «шествие» к концу его жизни.       — Долбаные герои. — Пренебрежительно-жестоко высказал Храмир. Поднявшись с корточек, он приказал. — Оттащите его к зданию.       Схватив связанного самца крокодила мгновенно подняли и оттащили к ближайшему зданию. Прижав его спиной стене один из головорезов спросил: «Хочешь умереть стоя или сидя?» Агриаф дернул пастью вверх.       Отпустив стоявшего под окном военного, бандиты отошли, давая место своему боссу. Прижавшись спиной к стене самец крокодила наблюдал как вокруг него на почтенном расстоянии собралась группа головорезов ждавшая шоу. Где-то за их спинами были слышен разговор.       — Господин Табалгон интересуется долго ещё?       — Ещё минута.       — Давайте быстрее.       — Приняли.       Этот разговор остался на заднем фоне для Агриафа когда пред его мордой вновь не появилась покрытая свежей кровью морда льва. Легка присев чтобы быть смотреть в глаза военному Храмир отвел лапу в сторону к фитильку. Замерев расстояние большим и указательным пальцем он показал сколько осталось гореть фитилю самцу крокодила. Расстояние между двумя пальцами льва престало перед глазами Агриафаа. Словно издеваясь лев стал сдвигать пальцы ближе к друг другу.       Агриаф открыл второй глаз, покосившись на фитиль. Искры разлетаясь и падали попадали в глаз. Моргая, он перевёл взор на Храмира.       — Будет больно. — Опершись лапами о колени словно стоя перед подростом, произнёс с толикой жалости, в которой читался садизм лев. Он продолжил с каким-то вдохновением. — Моли Судьбу, что бы сразу разорвало голову. Иначе отревет верхнюю и нижнею челюсть. Я так и оставлю тебя здесь подыхать. Корчится в муках пока не истечёшь кровью.       Храмир приблизился так близко, что его нос уперся в нос самца крокодила. Прищурившись, он заглянул ему в глаза пытаясь понять, что сейчас испытывает Агриаф.       — Страшно? — Тихо спросил Храмир.       Морда Агриафа казалось каменной. Он даже не моргал.       — Уже смерился? — Вновь спросил Храмир.       Неожиданно крокодил медленно отрицательно мотнул головой.       — Врешь. — Заглядывая через глаза в душу «вынул» оттуда правду лев.       — Босс. — Взволнованный голос нарушал их разговор.       Бросив взгляд на фитиль Храмир выпрямился. Не отводя взгляда от связанной жертвы, он отошел на безопасное расстояние.       Окружив в полукольцо Агриафа, вокруг него собралась толпа зрителей.       — Дай встану за спину.       — Боишься?       — Кровь не хочу отмывать.       Всё это дополняли прочие весёлые фразы, которые для связанного самца крокодила были заглушены. Прижимаясь спиной к стене, он что есть силы пытался разрезать когтём большого пальца верёвку. Его коготь впился в нити верёвки. Дело шло медленно — фитиль горел быстрее. На морде Агриафа не дрогнул ни один мускул в то время как мозг утопал в боли. Хруст пальца, которым Агриаф пытался разрезать верёвку, был колокольным звоном, заглушая всё вокруг.       Выворачивая суставы, ломая кости, он до последнего борол…       Взрыв!..