Зверополис. Столько стоят мечты

Действие последнее. По следам прошедшего крокодила. Последнее имя в списке, всегда первое перед предпоследним

      Как жарко. Очень жарко. В пасти пересохло. И даже слюна что постоянно там скапливалась перестала выделятся. Пытаешься сделать глоток, но в горле застревает ком из воздуха. Пытаешься вдохнуть и ноздри обжигает сухой воздух. Не знаешь проникает ли он в лёгкие, так как ничего не чувствуешь.       Беатрис открыла глаза.       Первое что она увидела так это тьму что окружила её со всех сторон. Облизнув засохшие губы Беатрис двинула лапой. Ладонь с идеальным маникюром на пальцах прошлась по металлическому полу, на котором она лежала. Дальше от неё пол был холодным, а под ней — горячим. Что приводило её к мысли что весь этот жар что она испытывала исходит от неё самой.       Несколько раз вяло моргнув она захотела встать. Немощность и усталость во всём теле отчаянно пытались вернуть её обратно на пол. Лапы едва шевелились, да и само тело ныло и сопротивлялось каждому движению.       В желудке образовалась дыра словно она не ела целую вечность. При попытки подняться и хотя бы присесть в голову ударила боль, в глазах резко помутнело и на мгновение зрение пропало. Было ли это так Беатрис точно не знала, так как вокруг неё была лишь беспросветный мрак. Но что-то на инстинктивном уровне подсказывало ей что потеря зрения имело место быть.       Скалясь, издав болезненно-жалостливый стон она с трудом приподнялась. Потребовалось некоторое время чтобы прийти в себя. Голова на шее постоянно норовила упасть подбородком вниз, словно мышцы шеи были атрофированы. Не найдя сил Беатрис опустила голову.       — А-а-а… — Тихий стон во мраке.       Голова стала свинцовой, а в затылок постоянно била острая боль заставляя морщиться.       Прижав нижние лапы друг к другу, подпирая их хвостом, самка крокодила с идеальным маникюром полусидя, опираясь о левую ягодицу, попутно поддерживая торс верхними лапами, упёршимися о металлический пол, глубоко дышала. Дышалось с трудом. Но каждый вздох давал ей силы.       Боль постепенно стала отступать, что позволило Беатрис открыть глаза. Приподняв голову настолько насколько ей позволяла стучащая в висок боль она из-под лба оглядела помещение в котором находилась.       Под ней обычный деревянный пол. Доски старые, но всё ещё прочные. Впереди, буквально в паре метров от неё, стоял стул и стол. Такие же обыденные, деревянные, скрытые в полумраке.       Взгляд поднялся выше.       Вокруг не было стен. Стояли лишь стеллажи с квадратными ячейками для хранения папирусов.       Взгляд поднялся выше.       Шатающаяся голова самки крокодила, словно она была на разваленном шарнире, как голова у куклы на верёвочке, неестественно задралась мордой вверх.       Стеллажи для папируса уходили ввысь. Хоть их конец был скрыт во тьме, Беатрис показалось что стеллажи в конечном итоге бесконечны и смыкаются где-то далеко-далеко в одну точку.       Голова рухнула вниз.       Снова тяжёлое дыхание, что растворялся в пространстве, словно вокруг был вакуум. Отдышавшись, Беатрис набралась силы и сумела всё же подняться. Едва не упав, шатаясь как раненый воин, она, сгорбившись, прижимая лапы к животу, стояла в центре помещения.       Его размеры было трудно представить. Тьма скрывала большую часть пространства. Так что помимо небольшого освещённого пяточка, на котором находилась самка крокодила, стол и стул, да бесконечно высокие стеллажи для папирусов, что окружали её кругом, как стены, ничего не было видно.       Неуверенный шаг вперёд. До стола было недалеко — пару метров, но сил у Беатрис было мало, отчего она сделала робкий шаг вперёд рассчитывая в голове доберётся ли она до него?       Робкий шаг.       Нижняя лапа подкосилась словно онемела. Пошатнувшись, Беатрис чуть не упала. К счастью кто-то вовремя схватил её за подмышку не дав упасть.       — Я помогу. — Раздался женский голос.       Кто-то положил её лапу себе на спину, шее подпер под её подмышку, а второй лапой обхватил талию. Едва державшиеся на лапах Беатрис при помощи незнакомки двинулась к стулу. Добравшись до него незнакомка помогла сесть Беатрис на стул. Из последних сил Беатрис вскинула верхние лапы, облокотившись на стол. Всем своим видом она напоминала изрядно перебравшего алкоголя крокодила, что едва держит равновесие за столом.       На стуле ей стало легче. Остатки сил стали постепенно возвращаться, безжалостные удары в голове стихать.       Глубокие вздохи и тихий шум лап вокруг неё.       Её спасительница обошла стол и присела на стул напротив Беатрис.       — Здравствуйте госпожа Беатрис. — Сидя напротив самки крокодила произнесла незнакомка. — Вам плохо?       Беатрис продолжала глубоко дышать, уткнувшись носом в стол перед собой. Одна только мысль о том, что ей нужно поднять голову и поблагодарить свою спасительницу доставляла ей боль.       — Мне не хорошо. — Ответила правдиво она.       — Понимаю.       Гул от боли в голове Беатрис стих и теперь она узнала голос сидевшей напротив неё женщины. Голос до боли знакомый. Беатрис медленно стала поднимать свой взгляд. Он шел от своих лапа с идеальным маникюром, дальше — деревянный стол, а конце — лапы собеседницы что лежали на столе… лапы с идеальным маникюром.       Беатрис подняло голову и увидела перед собой «Последнюю из Клана Себек». Мутное сознание прояснилось и Беатрис смогла разглядеть собеседницу. Перед ней сидела она сама. Одетая в свою обычную повседневную одежду, что носила всегда в «Клане Арбитр».       Заметив, что её узнали Беатрис мило улыбнулась.       — Как поживает тот ужик госпожа Беатрис? — Спросила «Последняя из Клана Себек».       — Ужик?       — Да. Тот школьник, которого вы защитили от хулиганов что издевались над ним. — Напомнила «Последняя из Клана Себек». — Вас тогда побили хулиганы из-за того что вы кинулись его защищать, верно?       Беатрис молчала.       — А ваш отец вам не помог и смотрел как вас избивают.       — Я… я не знаю. — Правдиво ответила Беатрис. — Он убежал, как только хулиганы переключились на меня.       «Последняя из Клана Себек» понимающе кивнула несколько раз.       — Вы тогда решили, что станете нести справедливость?       Беатрис выпрямилась, силы стали восстанавливаться, а боль в голове прошла. Без всяких эмоций она глядела на саму себя. Ответила правдиво:       — Чуть позже. Когда заступила на должность отца и поняла, что «Клан Арбитр» не выполняет возложенных на него обязанностей.       — Их было много?       — Чего?       — Тех дел которые ваш отец не желал рассматривать.       — Достаточно чтобы понять, как прогнил наш мир.       — Вот одно из них.       В лапах «Последней из Клана Себек» появился папирус. Развернув его, она стала читать: «Заявление от некого К. Р. Владелец магазинчика лепёшек. Претензия — постоянная кража еды.       Глубокоуважаемая госпожа Беатрис, я К. Р. владелец небольшого магазинчика. Он достался мне от отца, а тот получил его от своего отца. Я гордый житель города. У меня большая семья. Все мы трудимся. Наше ремесло — выпечка. Печём хлеб и другие изделия. Я бы не стал вас беспокоить так как знаю, что «Клан Арбитр» решает более серьезные задачи, но больше мне обратится не кому. Больше года назад у нас начались кражи продукции. Мы старались хоть как-то обезопасить себя, но все бес толку. Обратились в полицию, но та бездействует. Прошу вас разобраться с постоянной кражей. С уважением К.Р.»       Закончив читать «Последняя из Клана Себек» положила пергамент на стол и подняв взгляд спросила:       — Помнишь это Беатрис?       Беатрис напрягла память. В голове возникли тысячи прошений вмешаться и разобраться в ситуации «Клану Арбитр», но такого она не помнила. Отчего правдиво ответила:       — Нет.       — Улица, где проживал несчастный К. Р. располагалась в одной из бедных номов. Много нищих и бродяг. Денег нет. Вот и дети решили красть лепёшки чтобы хоть как-то накормить свои семьи».       Беатрис могла бить хвостом о гранит что помнила наизусть все дела в бастионе «Клана Арбитр», но такого дела она не припоминала.       — Пусть полиция с этим разбирается. — Устав вспоминать ответила Беатрис.       — Пусть полиция отбирает у детей еду? — «Последней из Клана Себек» усмехнулась. — Рубит лапы за кражу, обрекая на медленную и голодную смерть целые семьи.       Беатрис поглядела на Беатрис. Последняя продолжила:       — Вот почему этот К. Р. обратился к тебе. Может в Репод Сити полиция и не самая лучшая, но она отказалась губить голодных детей и их семьи. Может…       Устав слушать Беатрис резко перебила Беатрис:       — Чего ты хочешь от меня?       Ответ поступил тут же:       — Реши проблему. — Лаконично сказала «Последняя из Клана Себек».       Беатрис усмехнулась.       — Кража есть кража.       — Значит пошлёшь меджаев рубит им лапы? — Логично предположила «Последняя из Клана Себек».       Беатрис усмехнулась.       — Ты так жаждешь увидеть во мне монстра, что готова на всё. — Начала спокойной Беатрис. — Но я не монстр. Я не какой-то маньяк что без причины убивает направо и налево. Ты спрашиваешь меня о голодных детях. Но я приду не к ним, а к их родителям.       — Убьёшь родителей?       Беатрис усмехнулась, ответила:       — Кто из нас ещё маньячка.       Пропустив мимо ушных раковин вопрос «Последняя из Клана Себек» продолжила:       — Так как ты поступишь?       — Хочу спросить их родителей: почему они довели до такого состояния своих детей. — Она улыбнулась, практически насмехаясь. — Как приятно прятаться за спиной благородных поступков: украсть у богатых чтобы накормить бедных. Старая как мир басня о беспризорниках что крадут еду чтобы выжить. Их так жалко. Верно? Вот только это путь к поощрению Зла. Поощряя беспризорников крадущие еду, мы поощряем в них самих то чувство, ту мысль, что красть это в порядке вещей.       — Ты когда-нибудь голодала?       — Нет.       — Тогда что ты знаешь о их судьбе?       — Больше, чем ты думаешь. — Спокойно ответила Беатрис. — Что будет с ними, с их мировоззрением, когда они вырастут? Объединяться в банды и пойдут «красть лепешки». Ведь им нужно как-то выживать. Вот только теперь им не нужен хлеб, им нужно больше: деньги, выпивка, самки, богатство и власть.       — С чего ты взяла что они вырастут бандитами?       — С того, что с детства их не наказывали за кражи. Для них это стало нормой вещей. А оправдать кражу можно любым добрым помыслом. Ведь ты уже оправдала их кражу еды в детстве. Верно?       Тишина. После раздумий «Последняя из Клана Себек» продолжила:       — Лучше умереть с голоду в детстве, чем стать чудовищем во взрослой жизни. Вот твой ответ?       — Родители.       — Что родители? — Подняв брови переспросила «Последняя из Клана Себек».       — Почему родители не позаботились о своих детях. Почему? Тоже воруют. Хотят жить за счёт других. Хоть кто-нибудь из них, таких несчастных и обездоленных, попробовал работать и зарабатывать на хлеб своим горбом? Кто-нибудь из них показал пример детям, что честно купленное на собственные монеты лучше чем украденное? Нет. Потому что жить честно трудно, а жить бесчестно легко. Надо только оправдать свои поступки.       Под конец речи Беатрис подалась вперёд и даже угрожающе оскалилась самой себе. Та что сидела напротив слегка опустила морду. Лягая улыбка и кивок. Заговорила:       — Ты говоришь так правильно. — «Последняя из Клана Себек» злобно улыбнулась. — Так Справедливо…       Внезапно все пространство загромыхало так сильно что заложило ушные раковины. «А ведь и вправду, где все они?!»: этот ор пронзил все вокруг.       Вихорь!       Тьма разлетелась во все стороны. Беатрис не успела поднять лапы и прикрыться от ветра и даже не успела закрыть глаза как в одну секунду очутилась в другом месте. Она стояла посредине не большой улицы. На небе сияло солнце. Жара. Светло голубое небо без единого облачка.       Грунтовая дорога, местами покрытая деревянным настилом, местами виделась галька и мелкий строительный мусор что использовался для засыпания глубоких ям на дороге.       Справа и слева от неё стояли ветхие дома. Двух, трёх, четырёхэтажные здания. Чередуясь между собой они то кренились в сторону улицы то в обратную сторону, иногда опираясь друг на друга, как два друга что пытаются помочь себе в нелегком пути. Таки улицы обычно были шумными. Тут всегда было много народу. Порой так много, что приходилось протискиваться между потоком зверей. Но сейчас тут было пусто. Очутившись в знакомом и одновременно незнакомом для себя месте Беатрис обернулась. Осмотревшись, она никого нашла. Пустота и забвение. Лишь изредка пролетавший ветерок шевелил незакрытые ставни на окнах перекошенных домов. Сделав оборот на триста шестьдесят градусов Беатрис вновь вернулась в изначальную точку. Её взгляд уперся в бесконечно длинную улицу, уходящую за горизонт.       — Их родители.       Внезапный голос заставил её вздрогнуть и бросить взгляд на лево. Из-за плеча, появившись словно из неоткуда, вышла она сама. Беатрис обойдя Беатрис двинулась чуть дальше, продолжая говорить.       — Ты правильно заметила Беатрис, где же их родители? Но вот только их нет. Внезапно улица преобразилась. Толпы зверей появились возле домов. В основном это были самки. Они выглядывали из окно разрушенных домов, стояли плотными рядами вдоль них. Опустив голову, они рыдали над огромным количество трупов.       Обезображенные, разорванные на куски тела, обожжённые до неузнаваемости заполонили всю улицу. Они походил на поле, где отдельными «колосками» торчали оторванные конечности.       Всю улицу заполнил вой и плачь тысяч убитых горем зверей.       И среди всего этого кошмара расхаживала «Последняя из Клана Себек». Она продолжала говорить, но уже громче, стараясь перекричать вой стоявший вокруг:       — У них были родители: отцы и матеря. И у них была работа. Солдаты «Клана Монту». Многие работали на фабрике «Тостокожик». Вот только в один миг они потеряли всё.       Раскинув лапы «Последняя из Клана Себек» восторженно закричала, задрав голову вверх: «Чествуешь это Беатрис!»       В воздух, в небо взлетел салют. Громыхая словно гром он взрывался на голубом фоне яркими красками. С неба падали конфетти. Горестный вой затмила весёлая музыка чем-то напоминающая оду победы. Чувство праздника и веселья усиливалось: фейерверков стало больше, конфетти падали не переставая, устилая изувеченные тела мёртвых, а музыка заставляла вибрировать стены шатких зданий.       Кружась в центре улицы перед Беатрис, Беатрис танцевала утопая по щиколотку в окровавленном мясе, и чем-то напоминала топчущих виноград виноделов. Вскинув лапы она улыбалась и смеялась, смеялась и улыбалась постоянно повторяя: «Чувствуешь эту Справедливость Беатрис?! Чувствуешь её торжество?! Чувствуешь… Внезапно перед глазами Беатрис, что смотрели на танцующею по трупам Беатрис, сомкнулись окровавленные челюсти. В голове раздался громкий выкрик: «… чувствуешь это смрад!!!»       В мгновение ока Беатрис вновь очутилась в темной комнате. Тусклый свет. Стол и стул. Стеллажи для папирусов уходящие в тьму.       Боль что была в её теле теперь не беспокоило её. Её не было. Не было боли, была лишь усталость. Ей едва хватало сил пошевелится. Даже моргать было тяжело. Опустив лапы Беатрис стояла между стеллажами и столом. Взгляд опущен, устремлён в какую-то точку на старом деревянном полу.       — Нужно продолжать список Беатрис. — Вновь её собственный голос с левой стороны.       Без всякого интереса Беатрис взглянул в ту сторону откуда он исходил. Возле стола расхаживала она сама, а за столом сидела Беатрис. Беатрис смотрела на двух Беатрис.       Та что расхаживала возле стола была словно учитель, а та Беатрис что сидела за столом — ученик.       — Пиши Беатрис. — Строго приказала Беатрис что ходила возле стола.       Сидевшая за столом Беатрис послушно пододвинула к себе пергамент. Кончик ручки упал на пустое место. Ходившая около стола Беатрис начала:       — Ито, — сидевшая за столом Беатрис послушно написал это имя, поставив запятую ждала следующее имя, оно последовало, — Ютис, — следующее, — Бальбэр, Каашь, Манихран, Игристил, Эминго Дэ Сит, Титранит Бит, Хоэля Драго, Алан Драго, Беатрис Драго, Шайла Драго, Шишо, Доткон, Зубери, Рашиди…       Пастриот, Дистон, Эмтинот, Юстир, Апитори, Евритон, Хитс, Ди о Митр, Пастира, Вальта, Уитр, Фатор, Агринс, Билекто, Зинозис, Хитор, Имтитис, Жанэль, Масито, Ватрин, Шатро, Ятран, Жээнь, Бист, Альмара, Витрана, Хитронис, Абивин, Сутон, Керо, Банитро, Цистион, Ми о До, Литвинус, Ютрисан, Наго, Вистолис, Мионит, Тиби-но, Агита, Вытис, Преотор, Таритонго, Хитороното, Тыног, Эщит, Цурано, Хакино, Сехмет, Легин, Захутэри, Фуринцо, Ситион, Вихта, Би о Торг, Неотит, Выстор, Цакуни, Юторниог, Хатимера, Риторинг, Автирон, Четоро Ти…       ТронриНогароПиаронШатриаоТраЩтаролдГрвотарНраоновГоартаоНораитсРиатосУрванаУрвььслБлаорнмр       Арпноаьссжвьаоо…       Сидевшая за столом Беатрис писала как бешена, едва успевая записывать имена, отчего последние стали сливаться в одну сплошную, бесконечно длинную, едва разборчивую надпись.       Следившая за всем этим Беатрис видела как чернила у сидевшей Беатрис закончились. Стерлась и ручка. После чего та стала писать когтём, но и он закончился. Дальше пошёл палец. От быстрого движение по папирусу вскоре кожа не нем стёрлась и теперь Беатрис писала окровавленным пальцем. Мясо кусками отлетало от него, пока, наконец, не послушался срежет кости пальца. Он, подобно перу и чернилам, выводил имена.       Вот только что-либо разобрать на папирусе было невозможно, всё надписи превратились в кровавое полотно из плоти, порошком из костей, кусочков кожи, обильно сдобренные кровью.       Ещё миг и побледневшая от потери крови Беатрис выводила «имена» куском кровавой «тяпки». Истёртая по запястье лапа падал на залитый кровью папирус как мокрая тряпка при ударе о пол.       — Хватит! — Не выдержав, вскрикнула Беатрис.       Бросившись впредь, она схватила за плечо Беатрис что едва держалась на стуле и отбросила её в сторону.       Падение.       Беатрис грохнулась на пол. Обняв свою стёртую до запястья лапу застыла, словно умерла.       — Она просто устала. — Раздался спокойный голос Беатрис что всё это время безостановочно произносила имена. И тут же поймала на себе злой взгляд Беатрис. Без всяких эмоций Беатрис обошла стол, бросила спокойный взгляд на окровавленное тело лежавшей Беатрис, и, нагнувшись, подняла упавший стул. Указав на него лапой, предложила:       — Садись Беатрис, список ещё не закончен.       Тишина.       Стоявшая и смотревшая на Беатрис Беатрис опустила взгляд на стул. Крови не было: ни на полу, ни на стуле, ни на столе. Да и та Беатрис что стёрла лапу до запястья растворилась во тьме.       Перед Беатрис стоял обычный стол, на котором лежал чистый пергамент.       Снова предложение: «Садись. Ручку дать?»       — Ты думаешь что я не знаю что натворила? — Отказавшись от предложение присесть ответила с ноткой грусти Беатрис.       Внезапно на неё упал тяжесть. Как будто кто-то уронил на плечи огромный груз. Голова снова заболела. Не выдержав усталость и боли Беатрис села за стол. Стало легче. Обойдя стол напротив неё уселась «Последняя из Клана Себек».       — Я знаю что ты натворила, я знаю что ты знаешь что ты натворила. — Спокойно начала она. — Вопрос в другом.       — В чём?       «Последняя из Клана Себек» кивнула на пустой папирус, ответила:       — Список ещё не закончен.       Не желая смотреть на него Беатрис удручённо ответила:       — Это была необходимость. Необходимое зло чтобы изменить мир.       Облокотившись о стол «Последняя из Клана Себек» сомкнула пальцы лап в большой кулак и положила на них подбородок. Несколько раз она понимающе кивнула.       Произнесла:       — Да-да, говоришь как Каашь. Для него смерть Бинди также была необходимым злом.       — Я не Каашь. — С ненавистью на саму себя ответила Беатрис.       — Да. Ты как те воришки с улицы у этого К. Р. Как ты там говорила: «Можно творить любое зло спрятавшись за добродетелью».       Беатрис усмехнулась. Произнесла с сарказмом:       — Да, я уверена что те воины «Клана Монту» которых сожгли на базе по моему приказу во время гражданской войны не стали бы творили всякие бесчинства по приказу Кааша. Знаешь в чем разница между нами?       — В чём?       — Ты хочешь вылечить симптомы, а я болезнь.       — Херовый из тебя доктор если ты, леча, отрезаешь кусок за куском от пациента.       — Лучше оставить его гнить заживо?       — Лучше, чем перед неминуемой смертью, заставить мучится. — «Последняя из Клана Себек» лаконично уточнила. — Гниёт заживо, так давай ему ещё и лапы отрежем на живую. Хороша помощь.       — Это мог груз, и мне его нести.       В голосе Беатрис не было печали.       — Не сильно ты печалишься по этому поводу.       — Потому что я различаю…       — Что? — Не выдержав встряла «Последняя из Клана Себек».       Беатрис продолжила спокойно, тихо и слегка опечаленно:       — Я различаю пределы Справедливости.       Хохот.       «Последняя из Клана Себек» не выдержала и вскинув лапы засмеялась во весь голос.       — Серьезно?! Ты отправила к праотцам тысячи зверей, целые семьи, детей и ты мне говоришь что различаешь пределы справедливости?! Беатрис сидела спокойно, молча наблюдая как она сама сменится над самой собой.       Смех стих. Беатрис продолжила без всяких эмоций:       — Что Каашь, что другие: какими бы добрыми или злыми не были правители это не изменят положение вещей. Что плохого в том чтобы наказать злодеев за их поступки? «Клан Арбитр» создан для этого.       Тяжёлый вздох. «Последняя из Клана Себек» опустила голову устав спорить.       — Опять ты за своё. Тебе не надоело? — Произнесла она.       — Если не научить общество жить в мире, то мы так и будем страдать: поколение за поколением. Бесконечный круговорот насилия в Мире.       — Ты хочешь остановить насилие во всем мире? — Спросила «Последняя из Клана Себек».       Беатрис кивнула. Вздох. Собрав силы она ответила с твёрдостью в голосе:       — Я уже не остановлюсь. Я пойду до конца. Каким бы трудным и ужасным не был мой путь я верю, что конец его будет хорошим. Я изменю мир. Изменю правила игры. Все раны ужаса затянет время и наконец наступит новый виток социальной эволюции в обществе. Утопия. Мир, без Зла.       Закончив говорить Беатрис поглядела на Беатрис. Некоторое время стояла тишина.       — Смотрю, до тебя уже не достучаться. — Опустив лапы скорбно признала Беатрис. Откинувшись на спинку стула она продолжила, но уже без всякого желания что-то доказать:       — Ты сказала, что знаешь критерий справедливости?       — Да. — Твёрдо ответила Беатрис.       — Тогда, кто в твоём список последний?       Беатрис несколько раз моргнула глазами пытаясь вспомнить. Её взгляд упал на пустой пергамент, что всё время лежал перед ней. На твёрдой желтоватой бумаге виднелось последние имя в списке «Той, что несёт Справедливость».

Мянга Тян

      Резкий запах…       Бастион «Клана Арбитр».       Кабинет Беатрис.       Резкий запах бьёт в нос.       — М-м-м… — Недовольно простонав Беатрис зашевелилась.       — Подействовало. — Произнёс Манахэт убрав от носа Беатрис пузырёк с нашатырём.       Придерживая её он быстро поставил его на стол.       — Ты как? — С тревогой в голосе спросил он.       Придя в сознание Беатрис пыталась понять где она.       Знакомое убранство её кабинета.       Он располагался почти на самых верхних этажах пирамиды бастиона «Клана Арбитр». И из-за особенности строения здания имел форму восьмигранной пирамиды с широким основанием — полом и более узкой вершиной — потолком.       Несмотря на сужение кабинет главы «Клана Арбитра» был невероятно просторным. Он легко мог потягаться с самыми большими залами в дворцах Репод Сити. Благодаря строению стен и шумоподавляющей обшивке, эхо в огромном кабинете не было.       Восточную стену занимало огромное окно. Сейчас оно было закрыто огромным бронированном жалюзи. Возле него располагался прямоугольный стол предназначенный для совещаний: широкий и массивный, с такими же монументальными стульями, расположенными вдоль длинной части. Стол был абсолютно пустым, если не считать нескольких органайзер и графина с водой. Они стояли в одну линию по центру стола. Пол был зеркально отполирован. Если поставить на него нижнею лапу, то на ощупь невозможно было понять из чего он был сделан.       На потолке висели круглые лампочки, расположенные в шахматном порядке по всему периметру.       Западная стена была самой темной, так как находилась дальше всех от окон. В центре стены был установлен камин, напротив которого стояло несколько кресел и пару диванов. Вся мебели была выполнена из красной кожи и превосходно вписывалась в антураж. Между мебелью и камином стоял низкий столик. На его красной, слегка покарябанной лакированной поверхности стоял скудный набор предметов. В тусклых лучах света от ламп и блеклого освещения от огня, что горел в камине, можно было разглядеть: серебряный поднос, на котором стоял: пирамидальный графин с зелёным, явно алкогольным напитком, четырьмя гранёными стаканами на стенках которых виднелся зелёный след от всё того же напитка, прямоугольный хьмидор внешние походивший на сундук — он вполне мог таким и являться, пепельница с огранёнными острыми углами, на вид невероятно тяжёлая и ещё одна прямоугольная шкатулка, где с большой долей вероятности располагались женская бижутерия. Остальную часть западной стены занимали книжные шкафы и огромная карта висевшей над камином. На ней была изображена та часть мира, которую изведали разумные звери. Тут были: гора, ущелья, поля, реки и океаны, хребты, пустыни, луга и леса, Репод Сити, Фуррифанс, Зоо Сити, Антропомор и Зверополис — последний особенно выделялся на фоне остальных своими размерами.       Две другие стены: южная и северная имели меньше мебели, но выполняли важную «функцию». На Южной стене имелись двустворчатая дверь — единственный вход в кабинет. Дверь была благородного коричневого цвета с золотистой огранкой и такой же золотистой ручкой. За ней находилась приемная и комната секретаря. Возле северной стены находилось рабочее место Беатрис.       Она сидела на за своим столом что был в форме полумесяца. Довольно внушительный. На его фоне Беатрис выглядела очень незначительно фигурой. Возле её стола находилась доска для записей чем-то напоминавшая мольберт, с многочисленными именами большая часть которых была зачёркнута. Чуть дальше телевизор с видеомагнитофоном, расположенный на передвижной тумбочке. Он соседствовал с сервировочном столиком, который так же был на колёсиках и на котором располагались всевозможные стаканы, бокалы, чайник, графин и сопутствующая утварь. На столе находилось несколько стационарных телефонов разного цвета. Они были выстроены в одну линию подобно роте солдат. Порой казалось, что чтобы достать до самого дальнего из них, ей приходилось вставать, либо обходить стол, либо полностью ложится на него.       Ближе к рабочему месту главы клана — оно определялась прямоугольным зелёным сукном, находились письменные принадлежности и папки с документами. Тут же, недалеко, располагалась панель с кнопками для управления жалюзи, блокировкой двери, вызова секретаря и прочие.       Ближе к ней, почти возле неё, на столе стоял пузырёк оставленный секундами ранее Манахэтом, а также багровый ящик с золотистой биркой: «Семейство Драго», который всё тот же Манахэт захватил с собой после того как они сожгли поместье Драго. Стоявший в ушах звон, что сопровождался острой головной болью заглушал голос Манахэта.       Взволнованный старый крокодил видя как Беатрис едва заметно зашевелилась, вот-вот норовя вновь потерять сознание, нежно положил на её щёку ладонь.       — Горячая. Она вся горит. — Встревоженно констатировал он.       — Обычное последствия ранения. — Раздался скупой голос тайпана Маккоя.       Беатрис покосилась на свой стол. Между светильником, окружённый папками, рядом с багровым ящиком свернувшись в кольца сидел тайпан. На его шее виднелся старый фотоаппарат. Откуда он появился у Маккоя Беатрис не знала, да и в данной ситуации, когда боль через жар пропитывала её тело не хотела знать.       — Ты чё ей дал?       Сквозь боль в голове Беатрис всплыли воспоминания прошедшей ночи.       Они сидели на крутом склоне: впереди лес, сзади зарево пылающего поместья Драго.       Манахэт осматривал её рану полученную Беатрис от болта главаря банды которого она наняла чтобы тот ворвался в поместье Драго.       Рана была небольшая, возле неё виднелось большое тёмно-фиолетовое пятно. Вокруг раны, словно кратер вулкана, находилась засохшая кровь. Из его центра, время от времени, пульсируя вытекала кровь. Скатываясь вниз, она падала на сухую траву.       — Маккоя. — Развернувшись к тайпану немного рассержено произнёс старый крокодил. Его сердитый вид улетучился — тайпан уже держал наготове бинт и небольшую колбу с темно-желтой жидкостью.       — Что это? — Спросил Манахэт.       — Мой рецепт, — ответил он, — поможет остановить кровотечение, плюс-с-с обезболивающее.       — Ты чё ей дал? — Взволнованно спросил Манахэт поглядев на равнодушную морду Маккоя.       — Говорю же, обезболивающее. — Ответил тайпан.       — Может болт отравлен? — Вслух подумал старый крокодил.       Опасения Манахэта были не напрасны: крокодилы довольно стойки к полученным ранам, с сильным иммунитетом, так что в большинстве случаев, даже последствия от ножевых ранений, если они не задели важные органы, не опасны, а заживление редко проходит с осложнениями.       — Нет, не отравлен. — Сухо ответил Маккоя.       Манахэт вновь хотел вступить в полемику с тайпаном, но разумно решил этого не делать. Что-что, а спорить с Маккоем — лучшим специалистом в ядах во всём бастионе «Клана Арбитр» было глупо.       — Нужно осмотреть рану. — Махнув лапой на тайпана Манахэт переключился к Беатрис.       Последняя вяло сидела на своём кресле едва понимая, что вокруг происходит.       — Небольшая инфекция попала в рану, организм с ней борется. Пусть примет антибиотики. — Говорил Маккоя, так словно это была обычная простуда.       Пока он разглагольствовал Манахэт раздумывал.       Позвать местного доктора Хайл Ю-Онори? Он на задании. Сейчас его замещает То. Позвать его? Нет. Никто не должен знать, что Беатрис получила ранение от болта. Чем меньше народу знает, тем лучше. Наверняка пойдут слухи и догадки по бастиону. Всё что мы делаем должно оставаться в строжайшей тайне. Нужно исключить даже малейшую утечку информации или даже намёк на неё.       То о чём он думал Манахэту не нравилось. Больше всего на свете он не хотел подвергать опасности жизнь Беатрис. И в любой другой ситуации он поступил бы иначе, но сейчас на кону стояла судьба всего клана.       Уповая на то, что Беатрис всё же здоровая взрослая самка крокодила он, не без сожаления, отбросил идею о помощи.       С этими мыслями Манахэт произнёс: «Давай милая, посмотрит что у тебя». В его голосе звучала отцовская забота.       Лапы строго крокодила быстро расправились с пуговицами на пиджаке Беатрис. «Давай, в тот так» — произнёс Манахэт. Он схватил за плечи Беатрис и отодвинув ее от спинки кресла, помог снять пиджак. Беатрис застонала от боли. «Потерпи»: говорил Манахэт. Когда пиджак упал на идеально ровный пол, а Беатрис с облегчением вновь рухнула на спинку кресла, так словно с её с плеч упал огромный груз.       Нагнувшись, чтобы было удобнее расстёгивать блузку, начиная с нижней пуговицы и идя вверх, пуговица за пуговицей, Манахэт спросил:       — Ала́н знает?       Обессиленная самка крокодила, глубоко дыша, не сразу поняла о чём идет речь.       — Знает о ране? — Уточнил Манахэт.       Отрицательно мотнув головой Беатрис ответила:       — Нет. Он так занят работой, что я боюсь что он забывает выставить на солнышко детей.       Расстегнув все пуговицы на груди Манахэт принялся за рукава.       — Работой? — Спросил старый крокодил.       — Готовит план по восстановлению города.       Закончив с пуговицами на рукавах Манахэт произнёс:       — Давай.       — М-м-м. — Сквозь зубы простонала Беатрис.       Белая блузка, с тёмно-оранжевым пятном в области плеча, с трудом, но всё же снялась, оставив свою владелицу в одном бюстгальтере, отчего Беатрис смущенно отвернула морду, уведя стыдливый взгляд. Который несомненно заметил старый крокодил. Отправив блузку вниз, где она упала на пиджак Манахэт понимающе усмехнулся.       Вновь склонился над самкой крокодила, чтобы лучше рассмотреть рану.       — Маккоя, дай свет. — Прищурившись попросил Манахэт.       Обмотав лампу кончиком хвоста, как это делают питоны обвивая жертву, тайпан подвинул источник света, выставив его так чтобы луч падал на Беатрис. Яркий свет ударил в глаза «Последней из клана Себек» и та закрыла лапами глаза. Она почувствовала как острая мигрень когтями прошлась по всему её мозгу. Тайпан слегка приспустил светило чтобы он не бил в глаза Беатрис. Стало лучше.       Теперь Манахэт отчетливо видел рану: «обугленный» бугорок из засохшей корки крови, вокруг которого было темное пятно.       — Крови нет. Уже хорошо. Тут синяк и остатки внутреннего кровотечения, но ничего смертельно, рассосётся. — Ожидая увидеть куда больший ущерб с ноткой оптимизма высказал он. Решив убедится Манахэт ухватился когтями за лямку лифчика, что проходила как раз по ране, и скинул её с плеча оголив его. Едва заметно Беатрис вздрогнула.       Усмехнувшись, старый крокодил ностальгически произнёс:       — Много лет тому назад, в этом же кабинете, когда тебе едва исполнилось пять лет, я купал тебя в глиняном тазу.       Беатрис мало что помнила, но отчего-то усмехнулась.       — Не помогает. — Все ещё чувствуя неловкость ответила она.       Тем временем Маккоя уже приготовил всё для перевязки: нанёс серую мазь на сложенный, как пирожок, кусок бинта. Быстро доложил:       — Готово.       Взяв готовую «накладку» Манахэт приложил её к ране продолжая историю:       — Я на миг отвернулся и услышал грохот, а когда развернулся увидел что ты провернула таз, все разлила и поползла на четвереньках к краю стола. — Манахэт перевязывал бинтом рану пропуская её подмышкой и ключицей. — Я бросился к тебе, но не успел поймать. Ты грохнулась со стола и громко заплакала.       Манахэт заметил как на морде Беатрис появилась улыбка.       — Не ври, я не плакала. — Ответила с ноткой веселья она.       — Плакала-плакала. — Утверждал Манахэт. — Рыдала как пятилетняя девчонка.       Закончив перевязку старый крокодил аккуратно вернул на место лямку лифчика и поднял с пола блузку, вложив её в лапы Беатрис.       — Ты всегда была непослушной. Стоило мне на секунду отвернутся как ты попадала в неприятности. — Выпрямившись он встал перед Беатрис. Любящи смотря на неё он грустно добавил. — Ничего не изменилось с этого времени.       Вздох.       — Таблетки есть? — Отбросив эмоции спросил Манахэт.       Беатрис кивнула.       — Налей чая. — Вежливо попросила она.       Старый крокодил развернулся и направился к сервировочному столику. Послушался шум посуды и звук льющейся жидкости.       С трудом на Беатрис всё же смогла надеть блузку. В тот самый миг когда она застёгивала пуговицы на груди Манахэт поставил перед ней серебряную чашку с горячем чаем.       — Какие новости? — Достав из нижнего ящика стола коробочку с таблетками Беатрис пыталась говорить бодро, но у неё это плохо выходило.       — Талипсо ещё не нашли. — Обойдя стол доложил Манахэт.       — Куда же он пропал. — Закинув в пасть пару таблеток встревоженно произнесла Беатрис.       Схватив лапой чашку она поморщилась из-за боли в ране, отчего воспользовалась другой лапой. Глоток горячего напитка и сухость в пасти стала спадать.       — Апатон выяснил что Талипсо очень сильно повздорил с родителями, когда был у них.       — В чем дело?       — Семейные распри.       — Думаешь напился и натворил бед?       — Мы проверили сводки полиции. Пока никаких зацепок. В любом случаи мы продолжаем искать. — Ответил Манахэт.       Беатрис кивнула, строго указав:       — Когда найдете проведите ко мне.       Манахэт кивнул.       — Что с Миандрием?       Вспышка фотоаппарата. Щелчок затвора.       Мигрень вновь прошлась по голове Беатрис и она озлобленно поморщилась.       — Прости. — Извинился Маккоя сделав снимок он опустил фотоаппарат.       — Зачем ты его принёс?       — Я как раз об этом и хотел доложить. — Прошипел тайпан опустив фотоаппарат, который повис у него на шее.       — Посмотри. — Произнёс Манахэт и пододвинул лежавшие на столе снимки к Беатрис.       Подавшись вперёд, самка крокодила пододвинула лапой черно-белые снимки поближе. На одной из них был изображён слон спускающийся по лестнице, на второй он же, но уже стоявший в узкой улочке возле здания с вывеской «Игла в лапах портного».       — Где ты его нашёл? — Откинувшись на спинку кресла спросила Беатрис.       — Ном до три (15). Он остановился в отеле «Гокудо». — Ответил за тайпана Манахэт. — Местный глава борёкудана по имени Дрирэйк Стоик, по кличке «Гильотина» организовал там своего рода форт-пост. Оградил несколько улиц стеной и заперся там с тремя гросс (432) жителями нома.       — С-с-с-корей всего отгородился от понаехавших в город банд. — Дополнил Маккоя.       Манахэт подхватил:       — Скорей всего так. Он сдаёт комнаты постояльцем обещая им защиту.       — Неплохое местечко выбрал Миандрий. — Слегка кивая сказала Беатрис.       — Проблема в том что в это райончик не пускают с оружием. — Продолжил Манахэт поймав на себе вопросительный взгляд Беатрис, он продолжил. — К счастью Маккоя нашёл лазейку.       — Что задумал? — Перешла к делу Беатрис.       — Маккоя пронесёт оружие в райончик, а я, и ещё два меджая проникнут в него. Без оружия мы легко пройдём досмотр, притворившись обычными покупателями…       — Ты там купил этот фотоаппарат? — Догадалась Беатрис.       Тайпан кивнул. Старый крокодил продолжил:       — Пройдя, мы вооружимся оружием который пронесёт Маккоя и ликвидируем цель.       Объяснил свой план Манахэт.       — Не проще ликвидировать Миандрия за пределами райончика?       — Ждать когда он оттуда выйдет? Мы ограничены во времени Беатрис. Наши осведомители рассказывают, что генерал Тайл убирает патрули с улиц. Он явно накапливает их в одном месте чтобы начать войну против «Совета Кланов».       Маккоя продолжил:       — «С-с-совет Кланов» это знает и так же готовит с-с-вои войска.       Манахэт продолжил:       — Со дня на день начнётся гражданская война.       Задумчиво высушив обоих Беатрис нервно стучала коготком пальца о поверхность стола.       — Нельзя позволить Миандрию покинуть Репод Сити, — решила она, — действуй Манахэт. Но будь осторожен, Миандрий очень опасный противник.       Старый крокодил кивнул.       Отдав приказ, она проглядела на тайпана.       — Маккоя, я составлю список необходимых для ликвидации морд. Если в ходе гражданской войны будет побеждать генерал Тайл в первую очередь мы ликвидируем его, если «Совет Кланов» — их лидеров. Наша задача ослабить обе стороны, после чего уничтожить лидера той которая побеждает. Это поможет революционерам относительно безболезненно победить в ходе гражданской войны.       Беатрис строго поглядела на двух Арбитров. Оба кивнули.       — Насчёт списка. — Подняв палец решил уточнить Манахэт. Он бросил взгляд на доску с вычеркнутыми именами, последняя из которых было ещё не зачеркнуто.       — Эта девчонка, Манга Тян. — Уточнил Манахэт.       Беатрис неохотно перевела взгляд на доску.       — Честно говоря я не вижу повода для её устранения. Она нам помогла, без неё мы бы не узнали о том что сотворил Каашь на свадьбе Бинди. Смысл её устранять? — Быстро выдала Беатрис.       Манахэт удручённо вздохнул. Развернувшись к столу, он оперся кулаками о его поверхность и с оскалом начал говорить:       — Беатрис, ты кажется забыла какую игру мы ведём, — строго начал он, — я пошёл за тобой лишь при условии что наш клан не пострадает…       — Манахэт…       — Нет, послушай меня Беатрис. Сейчас мы с тобой практически военные преступники, весь «Клан Арбитров» военный преступник. Мы спровоцировали гражданскую войну, хоть должны делать наоборот. Если хоть кто-то узнает в том что всё это наших лап дело нам конец.       — А кто узнает? Кто поверит мелкой девке? Тем более мы можем держать её в бастионе. — Логично сопротивлялась Беатрис.       — На кону весь клан. — Резко ответил Манахэт. — Ты в ответе за всех этих зверей. — Он махнул в сторону огромного окна, за котором находилась территория «Клана Арбитров». — Если есть хоть самый призрачный шанс на то, что мы сотворили выйдет наружу — нам конец. Всем нам конец. И твоей мечте построить новый мир тоже. Если у тебя не хватит духу, это сделаю я.       Манахэт жестко поставив условия грузно поглядел на самку крокодила.       — Не нужно, — быстро ответила Беатрис, — займись Миандрием. Я всё сделаю.       — Хорошо. — Не сводя пристального взгляда с Беатрис согласился Манахэт. — Надеюсь ты понимаешь всю опасность ситуации. Смерть безродной девчонки или шанс потерять мечту и уничтожить весь наш клан.       — Я понимаю. — Со злобой в голосе огрызнулась Беатрис. — Займись Миандрием.       Раздражённо-свирепый ответ главы «Клана Арбитров» заставил Манахэта при умерить пыл.       — Тогда за дело.       Закончив, он развернулся и двинулся в сторону выхода. За ним, спрыгнув со стола, пополз Маккоя, придерживая фотоаппарат, висевший на его шее словно он боялся его разбить.       Звук закрывшейся двери.       Оставшись одна Беатрис не сводила глаз с доски с последним не зачёркнутым именем. Замерев, она положила одну лапу на стол.       Лапа самки крокодила с идеальным маникюром вздрогнула, словно её пронзил электрический разряд.