Священный отряд

Комариный писк в ушах, Пик разлепляет глаза. Яркий свет пещеры отдается болью, сжимающей обручем череп. Дымок регенерации от тела. Голова Зика покоится у нее на груди, рот открыт, глаза подернулись молочной пленкой. Сама же Пик лежит прямо на Ханджи, телом чувствует её сердцебиение. А вот Зика — нет. Ты не мог умереть, нет… — Эй… — Пик оглядывается. Аккерман без сознания, воины тоже. — Очнись, обезьяна. — пальцы тщетно щупают шею Зика, щупают и не находят пульс. Нет. Она садится, устраивая голову командира у себя на коленях. Ни пульса, ни регенерации, в руке обугленная дыра. Кровь похожа на вязкую смолу, будто блядский червь её вскипятил во всем теле. — Зик, прекрати. Не смешно. — она его за плечи укачивает, быстро-быстро бьет по щекам. — Да заживай же ты, идиот, чего ты медлишь? Зик. Хриплый, булькающий вдох. Порко. Пик смотрит на него, крепче Зика к себе прижимая. Галлиард улыбается, и изо рта у него течет густая кровь. Пик сильнее трясет Зика. — Сейчас капитан очнется и все хорошо будет. Да? Да, еще минута, еще минута и он регенерировать начнет, все хорошо, все в порядке. — Пик не замечает, что даже не моргает. — Пик… Он не дышит. Она переводит взгляд на севших Брауна с Гувером. …Он дышит, Пик. Нужно его закопать. Чтобы он дышал землей… — Ты врач, Райнер? Вот и помолчи. Ему просто время надо. — Пик, Порко ранен. Ты не поможешь Зику. — Бертольд говорит с ней, как с маленьким ребенком. — Пожалуйста. Осмотри его. Пожалуйста. Но Пик только сильнее к себе голову Зика прижимает. — Что с тобой, Порко? Царапина? Царапина же? — она губами жмется к теплому лбу обезьяны. …Царапина. Не обращай на него внимания… — Нет, Пик. Не царапина. — Ты врешь. Там царапина. Видишь, капитану плохо. Сейчас он в себя придет, и я осмотрю тебя. Внизу грохочут выстрелы. Пик безразлично наблюдает, как челюсти хватают Кристу в зубы и ловко скачут от Кенни по стенам. — Райнер. Пожалуйста. Помогите мне. — Порко говорит сипло, сплевывает густую кровь. — Добить эту блядь. За Марселя. Пик не двигается. Качает Зика все быстрее и быстрее. Он же жив, жив, ему просто прийти в себя надо. — У нас нет сыворотки. Та, которую хотели вколоть Хистории, разбилась. — Бертольд смотрит на Порко с глубоким сожалением. …Никому не отдавай Зика. Ты должна сама все проконтролировать. Он должен подышать землей… — Мне не нужна сыворотка. Мне нужно, чтобы вы держали её. — Порко поднимается, облокотившись на длинное дуло. Его форма промокла на животе. Наверное, это вода. Это не может быть кровь. Откуда бы ей там взяться? Пик мягко закрывает рот Зика, трогает кончиком пальца глаз. Нет реакции. Ну ничего. Еще минутка и все, у него же теплое тело, не остывает, значит, внутри идут процессы. Наверняка он успел распределить сознание по позвоночнику, это же элементарщина. Пик жмурится от вспышки, голова взрывается болью. Сука, как же больно… Почему так больно? Им ведь удалось. Она помнит, что Зик вытащил длинного паразита из мальчишки, а потом пещеру затопил белоснежный, невероятно яркий свет, и она отключилась. Все отключились. Под потолком Райнер подсекает Имир сухожилия, та кубарем валится на гладкий, будто ледяной, пол. Наплевать. Как наплевать и на то, что Гувер выдергивает её из загривка без ног, а Кенни аккуратно вытаскивает изо рта Кристу в слюнях, издевательски кланяется, и идет к лежащему в углу мужчине без сознания. Пик оглушила его случайно, чтоб девочку не уколол. Идиот несчастный. Порко ковыляет по лестнице вниз, за ним тянется длинный красный след. Царапина, какая глупость, и не такое бывало… Имир дергается, орет, но Гувер крепко держит её со спины. Порко совсем на себя не похож. Запавшие, пылающие бешенством глаза, тяжелая, но неотвратимая поступь, дуло стучит по полу. Кенни в углу зала держит маленькую королеву, та бьется, визжит, змеей выворачивается. Пик все еще не чувствует ничего. Ничего — Браун приземляется перед Имир, они с Бертольдом ловко раздевают её. Куртка, комбинезон, эластичный бинт. — Ещё немного отдохни и все, и домой пойдем. Энни заберем, тут как раз недалеко до столицы. Хуйня, скажи. Если прародитель у тебя, то и не о чем больше переживать. Можно было и сожрать мальчишку, ради чего были эти сложности. — Пик расправляет воротник комбинезона Зика. — Ты совсем за собой не следишь. Не стыдно тебе, а? В приличном же обществе находимся. Визг. — РАЙНЕР, ДЕРЖИ ЗА РУКУ! Хлопки из угла. Весело тебе, длинный? Пик не смотрит вниз. Пик смотрит на лицо Зика, которое так и не двинулось, не зажило. На мертвенную бледность, на след от тонких лапок почти у самого сердца. Почти. Не успел, гаденыш, не успел. — Господи, что они творят? — надломленный голос Ханджи сзади. Очнулась, надо же. Пик поправляет Зику волосы. Так гораздо лучше. Пора его постричь. И бороду тоже. Фу. — Согласна с тобой, могли бы зайти за колонну. — Пик сдувает с лица Зика сгоревшие ресницы, будто он лицом к зажигалке наклонялся. Ну какой же ты страшный без ресниц. — Зачем Порко жрет её позвоночник? Он с ума сошел? …Это кальмар… — А? — Пик моргает. — Где? Это не позвоночник никакой. Это кальмар. А, ты же никогда не видела. Они все длинные с щупальцами розовыми, вот и кажется издалека. Вздор, какой ещё позвоночник… — Пик не замечает ни изуродованное тело в луже крови, ни то, что Порко дымится все сильнее. Её эти мелочи сейчас не волнуют. Не волнует, что Кенни, маленькая королева и толстый мужик пропали, что Эрен всхлипнул, когда последний палец закончил дымиться, и звякнул цепями. — ЧЕРТОВЫ ПРЕДАТЕЛИ! Раскаленная вспышка совсем рядом. Пик закрывает Зика собой. Эрен что, прогрыз себе щеку? Похоже на то. От громогласного воя титана она лишь морщится, ещё одна вспышка, крики, мат… Мешанина. Она не понимает, что происходит. Кто кого бьет, кто кому враг, кто живой, а кто уже нет. — Пик. Отпусти Зика. Он мертв. — Ханджи встряхивает за плечи. Пик смотрит на нее с таким удивлением, вглядывается в щелку между тряпками на лице. …Она шутит… — Зик? Мертв? — она вдруг весело, радостно смеется. — Хорошая шутка. Он бессмертный. Он не может умереть. Мы проверяли. Потрогай его, ну! Он же теплый. — Ты видела, какой по его телу заряд прошел? Титан может выжить после удара молнии? — Ханджи обеспокоенно щупает её лоб. — У тебя жар, Пик. Он не теплый. Это у тебя жар. Нам нужно уходить. Если прародитель в теле Зика, мы должны растворить его. Он говорил о кислоте, говорил, что знает, как её сделать. Кто-то ещё из вас знает? — Зик? Нихуя он не знает, Бертольд знает. Он же химик. Представляешь, однажды Бертольд… — Пик весело болтает, пока Эрен месит кулаками бронированного. Треск отвердения, крик Гувера, мат Галлиарда. — Очнись. Он умер. Все. Он пожертвовал собой, чтобы дать нам шанс. Мы должны уничтожить тело. Пик, ты меня понимаешь? Зик его вытащил. Я своими глазами видела, что вытащил. — Ну конечно вытащил. Ой, Ханджи, а до утра уничтожение не подождет? Ты разве не видишь, что Зик устал? Ему отдохнуть надо, а вы все кричите, кричите, никак не дадите ему поспать. — Если он его вытащил, то какого хрена Эрен там творит… — Леви глухо стонет. — Твою мать, как башка-то болит. Не очень похоже, что Эрен потерял силу титана. Может, наоборот, приобрел. — Точно! Давайте Эрена в кислоту скинем! — Пик закусывает губу. — И проверим. Если сила титанов пропадет, то все сработало. …Не трогай Эрена. Только не Эрена… — Мы договаривались никого не убивать. — шипит Ханджи. — Но вы убили Имир. …Она убила твоего командира. Убей её… — Почему тогда ты говоришь, что Зик мертв? И что Имир мертва? Ты их убила? — Пик, наконец, отстраняется от Зика. — Ты? Убила моего командира? Ты убила? Ханджи нервно пятится назад. — Ты не в порядке. Пик. Послушай меня. Я никого не убивала. Ты перенервничала, необъективно воспринимаешь реальность. — Если ты его не убила, значит, он жив. — Пик теряет интерес к Ханджи и возвращается к Зику. Аккерман двумя пальцами закрывает его глаза, гладит по голове нежно-нежно. — Леви, не буди его. Пожалуйста. — Пик. Отдай нам тело. Прародитель ведь по нему пополз. Мы обязаны сделать это ради человечества. — голос Леви холоден и отстранен, хотя в глазах плещется боль. Дураки. Вот чего они все расстроились? Поспать человеку не дают. …Давай на воздух, ты же умная. В столицу. Тебе там будут рады… — Хватит так говорить о живом человеке! Аккерман, ты думаешь, что я сумасшедшая? Нахер вы меня убеждаете, что он мертв, если он жив! Вон ваш Эрен бегает, видно, червь обратно в него уполз, когда вспышка была. Его и растворяйте, а от Зика отстаньте. Ему нужно на природу. Дышать землей. Тогда ему станет полегче. — Пик подползает к командиру и тянет его на себя, крепко-крепко обнимает. — Полезешь к Зику, и я забуду, что мы тут в дружбу играем. Твои клинки не вечные, Аккерман. А Перевозчик не только на роль самоходной повозки годится. — Пик гладит Зика по светлым волосам, успокаивает на ухо. А я тебе говорила, что твой карлик не так-то прост, он больше об общем думает, чем о частном, и поэтому все так получилось. Дурачок твой карлик, командир. — Я не уверена, что вообще понимаю, куда делся прародитель… Он может быть как у Эрена, так и у Зика. И у любого из нас. Мы должны провериться. — Анализом на яйцеглист? — Пик целует Зика в лоб. — Или всех по очереди вскроем? — Сначала нужно посмотреть, нет ли его у Зика… — Да хули ты заладила, блять! — Пик рычит. — Вы мне все так надоели, что я и выразить этого не могу. Вскрывай своего избранного, спасителя человечества от титанов. Потом можешь вскрыть меня. Дай человеку отдохнуть, в конце-то концов, он столько для нас сделал! — ОН МЕРТВ! — кричит Ханджи. — ПРИДИ, НАКОНЕЦ, В СЕБЯ, ОН МЕРТВ! — ОН ЖИВ! Я НЕ ПОЗВОЛЮ ТЕБЕ ЖИВОГО В СЕРКЕ КУПАТЬ! Надо валить. Срочно валить, вот только… Бронированный валяется между колонн, рожа дымится. Эрен пытается поймать челюсти с гигантской костяной насадкой на морде. У Марселя похожая была, так мило, где Имир взяла такую насадку? К ним приземляется Бертольд, в крови весь, дымится. Аккерман обнажает клинки. — Пик. Я не хочу сражаться с вами. — Леви говорит вкрадчиво, медленно. — Но я буду вынужден, если вы попробуете забрать тело. Бертольд вдруг ухмыляется. — Забирайте. Но мы тогда заберем Эрена. Как тебе обмен, капитан? Одного Йегера на другого. Командор и не заметит, зуб даю. Они же оба так на папу похожи. — Гувер, не вынуждай нас применять силу. — Ханджи подходит ближе. Пик остервенело в Зика впивается. — Мы должны вместе понять, куда делась координата. — Вы можете понимать сколько хотите. Зик мертв. Он был готов идти с вами на переговоры и играть в дипломатию. Мы не готовы. Раскаиваться в геноциде тоже не будем. Бывает же такое, а? — Бертольд уверенно тянет Пик наверх, за плечи. — Если вы дернетесь — я взорву колосса. Предупреждаю один раз. — Они же умрут, если взорвешь, ты чего… Ты чего? — Пик быстро-быстро моргает. — Они же хорошие. Их не надо убивать. Бертольд не смотрит в ответ. Он играет в гляделки с Аккерманом. — Пик, забирай Зика и иди обращайся. Пожалуйста. Это просьба, а не приказ. — Гувер вежливо ей кивает. Ну раз просьба, тогда ладно, тогда хорошо. Пик тащит обезьяну вниз, перехватив за грудину. Как же невовремя он уснул… Нога то и дело норовит соскользнуть с гладкой лестницы, Пик тащит Зика к седлу и пулемету. Тело перевозчика давно истлело, даже пепла не осталось. Сука. Ну почему ты не встанешь и не поможешь? Пол трясется, мимо проносится бронированный и со всей дури отпинывает Эрена от челюстей. Перехватывает смешно, как собаку, челюсти рычат на него, Райнер разрывает их пополам и швыряет к Пик. Кажется, что белая пещера сколько окрасится полностью в красный. Наверху, там, где алтарь, все залито кровью Зика, внизу просто алый, мокрый каток. Пик осторожно укладывает командира под пулемет, чтоб ему там спалось удобнее, и подходит к дымящимся челюстям. Из загривка вытаскивает мокрого, горячего Порко, тащит его на себе к пулемету. Надо обращаться, только она не хочет. А может, просто забыла, как это делала. Голову все сильнее сдавливает боль, Пик готова удариться обо что-то, лишь бы легче стало. Почему, почему не легчает, почему усиливается? Мысли запутались. Она молча смотрит, как Райнер выкусывает Эрена из загривка, как возвращается за ними, садится, руку тянет, а она тупо пялится, будто впервые его видит. Порко стал титаном? Интересно, это было его первое обращение? Сколько карандашей в пенале у капитана разведки? Облака на самом деле зеленого цвета, тебя обманывали. Забери из пещеры двоих. Двоих. Кого из них? Кого забрать? Воспоминания о письме отдаются ещё большей болью, она простреливает в ушах, Пик сжимается и кричит, схватившись за голову. Больно-больно-больно. Кого-то нужно забрать, а кого — она забыла. Двоих. Кого двоих. Думай. Унести всех по своим местам. …Пусть умрут все. Никто из них не достоин координаты. Пусть умрут все. Пусть перегрызут друг друга. Помоги Эрену сожрать их. Помоги, помоги, Пик, помоги... Где прародитель? Думай, как Зик, тогда поймешь. Прародитель там, где мы не думаем, что он может быть. Прародитель не у Эрена. И не у Зика. Прародитель где-то в другом месте. Он его кому-то отдал. Кому из нас? Больно, больно, как же больно. Мысли даются ей с таким невероятным трудом, будто она пьяна. Пик тянет себя за волосы, пытаясь хоть что-то сделать с ощущением острой, режущей боли в голове, как вдруг… Пальцы нащупывают. Клещ? Или жук. Что-то живое, гладкое, впилось в череп. Пик с остервенением выдирает нечто вместе с кровью и клочком волос, агония стихает, будто и не было, сознание проясняется толчками. Рядом с Зиком она видит светловолосую девчонку всего секунду, её милое лицо исказилось в гримасе. Это боль? Ярость? Пик не успевает понять, моргает — и девчонки нет, а навязчивый голос в голове растворился. В выдранных волосах шевелится полупрозрачная присоска с одним отростком. Вот сука… Вот же сука! Воли у червя нет, а? Как же. Воля у него есть. Воля к войне и крови. Спутанные мысли. Дай Зику подышать землей, убей его, убей Ханджи. Блядская координата. Пик не придумывает ничего лучше, чем сунуть кусок этой твари вместе с волосами в портсигар. Все потом… Ханджи требует вскрыть их всех немедленно. Бертольд требует разойтись. Эрен хочет мести, Браун — прощения, Порко свое право на месть получил, а вот Леви — нет, ведь Энни так и не смогли допросить. А чего хочешь ты, Пик? Что там в письме было? Не мешай Зверю в пещере. Унеси двоих, когда все закончится. Верни всех по своим местам. Ты должна соблюдать осторожность и баланс… Даже ради одного шанса из миллионов только мы, женщины, можем поставить все. Мужчины будут думать о статистике и выгоде. Не уподобляйся им. Думай сердцем. Пик с треском перекидывается. Думай. Взять Зика. И кого? Кого ещё? Имир мертва. Порко спит после первого обращения в титана. Кто из них точно не навредит Зику? Наплевать, у кого координата. Что, если координата у всех по кусочку? Может ли быть такое, что эти блядские присоски не только её куснули? Думай. Ханджи захочет вскрыть. Мимо. Гувер тоже захочет вскрыть. Осторожность и баланс. Райнер не в себе, Порко вряд ли вообще пока понимает, что происходит. Эрен? Точно нет. Остается только Леви. Пик уверена на все сто, что Леви не навредит Зику. Это что-то из области иррационального, знает и все. Если думать сердцем, кого бы взял сам великий начальник воинов? Думай как Зик, тогда поймешь, в чем был план. Пик поднимает морду к алтарю. Аккерман уже на грани того, чтобы убить Бертольда. Не сегодня.