Священный отряд

Мы нашли Челюсти. Я против того, чтобы тащить эту мразь на континент, хотя она очень хочет. Считаю, что дело нужно сделать здесь. Так мы исключим риск диверсии. Пришлите человека как можно скорее. — -.-- / -. .- ---- .-. . / ---. . .-. .--… — . .-.-.- / .-.- / .--. .-. --- — . .-- / — --- --. --- --.-- / ---. — --- -… -.-- / — .- --.- . — -.- / .-. — .- / — .-. .- --. -.- / -. .- / -.- --- -. — . -. . -. — --.-- / … --- — .-.- / --- -. .- / --- ---. . -. -.- / … --- ---. . — .-.-.- /… ---. . — .- .-- --.-- / ---. — --- / -. . .-. --- / -. .- …- -. --- /… -. . .-. .- — -.- / --. -. . … -.- .-.-.- / — .- -.- / — -.-- / . … -.- .-. .-- ---. . — / .-. . … -.- / -. . .--. .-. … . . .-.-.- / .--. .-. . ---- .-. . -. / ---. . .-. --- .--. -.- .- / -.- .- -.- / — --- …- -. --- /… -.- --- .-. . . .-.-.- Пик морщится. Она устала. Устала копаться в проблемах островитян, устала, что не может найти Энни. Устала так сильно, что прямо сейчас хочется устроить самой себе внеплановый отпуск. Но нет. Она же не Зик. Приемник взрывается писком. . … -.- .-. .-- ---. . -. --- .-.-.- /… .-. . ---- -.- --- — / -… --- .-. -.- ---- --- .--- / .-. . … -.- .-.-.- Исключено. Слишком большой риск. Пик рычит от злости. Мне нужен Порко Галлиард. Через неделю. Я требую, чтоб вы выслали Порко и не подвергали воинов риску ещё раз. Достаточно. Челюсти могут перевернуть судно на пути в Марли и спокойно уплыть. Я не готова жертвовать никем из отряда и, тем более, командой корабля. — -. . / -. .- …-. -. / .--. --- .-. -.- --- / --. .- .-. .-. . .- .-. -. .-.-.- / ---. . .-. . --. / -. . -. . .-. .-- .-.-.- / .-.- / — .-. . -… .- .-- --.-- / ---. — --- -… / .-- -.-- / .-- -.--… .-. .- .-. . / .--. --- .-. -.- --- / . / -. . / .--. --- -. .--. .-. --. .- .-. . / .-- --- . -. --- .-- / .-. . … -.- .- /. --.- / .-. .- --. .-.-.- / -. ---… — .- — --- ---. -. --- .-.-.- / ---. . .-. .--… — . / — --- --. .- — / .--. . .-. . .--. .-. -. .- — -.- / -.- --- .-. .- -… .-. -.- / -. .- / .--. .- — . / .-- / — .- .-. .-. . / . /… .--. --- -.- --- .--- -. --- / .- .--. .-. -.-- — -.- .-.-.- / .-.- / -. . / --. --- — --- .-- .- / …-. .-. — .-- --- .-- .- — -.- / -. . -.-. — / . --. / --- — .-. .-.- -. .- / . --.-- / -. — / -… --- .-. . . --.-- / -.- --- — .- -. -. --- .--- / -.- --- .-. .- -… .-. .-.- .-.-.- Чертовы солдафоны. Что там, Тайбер за денежки трясется, переживает, что из-за внепланового отправления корабля не купит своей жене новые туфельки? Не убудет с него, коррупционера проклятого. -. .--. / -. . -. . .-. . .-.-.- / -. . .-. …- . … -.- .-.-.- / . / -. .- .--- -. . / — -. . / .--. .-. . -. .- -. .-. . .--- .-.-.- / — .- --. .- — .-.-.- Две недели. Держись. И найди мне предателей. Магат. Вот спасибо! Пик выключает приемник и вылезает из землянки на воздух. Сегодня ей не торопились отвечать, у Тайбера день рождения, пьют, свиньи, радуются. А она работает. За хуй собачий работает. Пик злобно пинает люк и тот с грохотом закрывается, скрывая подземное нутро. Чтоб вас всех… Найди мне предателей. Умный такой, сука. Сам бы нашел. До новолуния остается всего пара дней, а Пик только вчера узнала, куда именно переехал чудесный кузнец. В горы. В самом центре острова. Может, и правда к королевскому дворцу поставку сделали? Ублюдки. Какая наглость. И это под носом у Марли! Разжигание конфликта налицо. Вернувшись в Стохесс, Пик так и не сомкнула глаз. Собирала телегу, скакать в титане по королевству идея дурная, облик запомнят, искать будут… Если бы это был её последний день на острове — там да. Или, например, она бы отправилась за прародителем. Но для шпионской миссии слишком уж велик риск. Выдвинулась к вечеру, пожевывая лепешку с сыром. Лошади медленно тащатся к выезду из города, она ещё ни разу не выезжала в Митрас официально, а потому пришлось наныть Бенни на пропуск. Хороший, все же, мужик. Хоть и тупой. Добрая, честная девушка поехала торговать пирогами на королевскую ярмарку в столице. Легенда была именно такая. Под пирогами в телеге покоятся две винтовки, патроны, четыре пистолета, три шумовые гранаты и десять — обычных. Пик сколотила двойное дно, чтоб никакая падла не догадалась. Мало ли, что там может приключиться, на ярмарке той, обидеть ещё решит какой нехороший бандит, а она такая слабая… Впрочем, досмотр ей устроили поверхностный. Часовые зевали и шутили, Пик хлопала глазищами и дала вкусную взятку. А что? Таким хорошим солдатам тоже питаться надо! Пик с нежностью относится к рядовому составу любой армии. Офицерский она, скорее, презирает, а вот рядовых жалеет. Расходный материал, мясо, что никто никогда не будет жалеть. Если что-то пойдет не так в их миссии, именно этих милых мальчиков королевство кинет на передовую. И там никто из отряда их не пожалеет. Месяц на небе совсем тоненький, будто проведенный одной линией. Всего сутки остались, чтоб найти проклятого кузнеца, иначе ещё месяц ждать. А этого она никак не может допустить. У обезьяны за это время мозги окончательно в штаны стекут, бегай потом, разнимай их с Аккерманом, как собак… Телега медленно едет по ровной дороге. Все, как всегда. Чем ближе к столице, тем лучше дороги, богаче жители и приветливее лица. Пик сомневается, что хлыщи из Митраса служат в армии. Скорее, занимаются купеческой деятельностью, ожидая, пока дураки с окраин, что повелись на красивую сказку про спасение человечества, их защитят от всего на свете. Где-то через час, если верить карте, будет небольшая деревушка с постоялым двором. Там-то она и заночует, забудется тревожным сном до рассвета и сразу же отправится в путь. В горах можно будет оставить лошадей в лесочке и перекинуться, и тогда ни кузнец, ни его прихвостни никуда не смогут сбежать. Пик оборачивается. Уже с полчаса на небольшом расстоянии за ней следует кобыла, лица всадника не видно, только капюшон мотыляется туда-сюда. Вроде, дорога одна, вот только… Она дергает поводья на себя и разворачивает лошадок в лес. Если это за ней, то там и допросит. А потом прикончит. Из полупустой торбы за плечами высовывается морда Крысы и оглушительно чихает. Вот бандит! И как она недоглядела? Впрочем, это сейчас неважно. Повозка тащится по лесу, Пик спрыгивает в кусты и перезаряжает пистолет. Лошади далеко не уедут, она догонит их быстро, а вот её нерадивый преследователь… Тащится, посмотрите, тащится, гад! Пик прицеливается, но в последний момент одергивает руку, увидев знакомый блеск очков. — Да какого же хрена ты ко мне привязалась?! — она вскрикивает, нарушив свою конспирацию. Ханджи тормозит, ищет её глазами по темным кустам. — Хотела обсудить с тобой удивительные возможности королевской почты. Ты знала, что они научились предсказывать будущее? — Чего? — Пик выходит из кустов. — Могла бы придумать предлог получше. Но Ханджи роется в карманах и сует ей знакомый сверток из белой бумаги. Пик аж зубами скрипит. Она поджигает спичку. «Дорогая Ханджи, если это письмо попало к тебе, значит, все получилось так, как мне бы того хотелось. Думаю ты уже поняла, что будет, если вы продолжите текущий курс. Присмотрись к мальчишке: он несдержан, ему нравится насилие. Вспомни, как проходила битва в Стохессе. Говорят, он там совсем обезумел. Правда считаешь, что это из-за владения титаном? Титан — всего лишь груда мяса, которая мешает видеть суть. Не дай Перевозчику умереть, иначе все пойдёт прахом. Это невероятно важно. Без неё никакой победы над титанами не случится. Помоги ей сдержать свой гнев и никому не рассказывай то, что увидишь. Пусть это будет наш секрет. Мой, твой и её. Накануне новолуния она поедет в горы. Ты поймаешь её на выезде из Стохесса в полночь, не дай ей пойти одной. Покажи ей это письмо. Ты ведь уже поняла, что происходит. Из миллиона вариантов есть только один, который даст нам желаемое будущее. Мир без чудовищ. Я положила на это свою жизнь. Моя милая, умная Ханджи. Буду рада познакомиться с тобой в Хлорбе, когда все получится. Не могу сказать большего, мне пора на казнь. Мне очень страшно, но я держусь. Ад, через который все мы прошли может превратиться в рай. Я верю в твою сознательность. Не говори в лагере о том, что произойдет. Филин.» — Да кто это сраный предсказатель? — Пик взрывается. — Это просто немыслимо. — Не хочешь рассказать, зачем ты рылась в документах пастора на самом деле? — Чтобы ты спросила. — Пик сует письмо в карман и быстрым шагом топает вглубь леса в поисках телеги. — Я хочу помочь! — А я хочу, чтоб ты отстала от меня. Это все какая-то сраная манипуляция. Кто-то просто следит и за тобой, и за мной, а потом отсылает эти чудесные пророчества. Где ты его взяла? — Пик замечает темный силуэт на поляне. Кобылы самозабвенно щиплют траву, позабыв о том, что они десять минут назад куда-то ехали. — Мне принес его посыльный из города. Когда нагнала, сказал, что передали из церкви. — Какая неожиданность. — ядовито отвечает Пик. — А может, это все ты решила подстроить? Потому что нет другой дурочки, которая будет ходить с тобой по кабакам и давать потрогать за грудь. — А ты бы дала? Пик вскакивает на козлы. — А ты не спрашивала, когда меня на крыше лапала. Теперь точно не отвяжется. — А если бы спросила? Пик хмуро на нее косится. — Поверь, если я разденусь, тебе не понравится. Хотя, этой, может, и понравится. Она же повернута на титанах. Так даже хуже. — Не узнаем, пока не проверим. — Ханджи легкомысленно фыркает. — Куда едешь? — Нож хочу у кузнеца заказать, который для разведки кует лезвия. Говорят, специалист большой и живет в горах. Так что поворачивай назад к своему лагерю, путь неблизкий. Не меньше суток. Не хватало ещё, чтоб Зое за ней увязалась. Впрочем, вечер в разведке Пик понравился. Дети, пироги, мнимое благополучие… До первого титана. А что, если письмо правдиво? Черт разберет. — У меня как раз увольнительная аж на неделю! Вот свезло, да? Всегда хотела познакомиться с этим инженерным гением лично. — Проваливай. — обрывает её Пик. — Эти писульки ничего не значат. — Если бы не значили, ты бы так не взъелась. — лошади выворачивают из леса обратно на дорогу, Ханджи поравнялась с ней. — Ты ведь тоже получила письмо. Я права? Пик не отвечает. Она чертовски устала за эти сутки и думает только о том, как бы поскорее улечься спать и не думать ни о чем. Голова уже пухнет от разрозненных сведений. — Я правильно понимаю, что Зик — это Зверь? Он тут недавно сказал, что превращается в гигантскую обезьяну. — Да, все правильно. А я обращаюсь в жабу. Семейное это у нас, прикинь? Потому что у него папа был медведем, а мой умел метать икру. Вот я и вылупилась на девятый месяц. Какой идиот… Ну что за манера говорить о себе исключительно правду? Биография Зика пестрит настолько безумными фактами, что надо быть совсем идиотом, чтобы в нее поверить. Если не знаешь про титана. Там все сразу смысл обретает. — Понятно теперь, как ты понесла летучую мышь… — Ханджи посмеивается. — Через полчаса будет деревня. Там приличный постоялый двор. Давай заночуем, а? У тебя совсем красные глаза. Делами, наверное, занята была важными. — Ещё один намек, и я тебе продырявлю башку. — Пик отворачивается. Какая там у нее легенда для Ханджи? Ах точно, контрабандистка. И Зик тоже. Только вот никакой контрабандист ни за что не завербуется в разведку за те копейки, что они платят. Зик им все прикрытие разрушил. Деревня, и правда, прекрасная. Образцовые дворы, дорога устелена брусчаткой, единственный трактир подмигивает окнами. На первом этаже галдят люди: таверна в такой час должна быть полна до отвала. И местными, и теми, кто что-то тащит из столицы за периметр первой стены. Пик быстро спрыгивает со своего насеста и идет внутрь: в нос бьет кислый запах забродившего пива. Таверна довольно большая, видно, тут постоянно останавливаются купцы и все, кто едет по тракту в столицу, хотя деревенька совсем крохотная. Перевалочный пункт. Хороший, грамотный бизнес, если говорить на марлийских терминах. — Мне нужна комната. — Пик упирается локтями в наполированную барную стойку. — Место в конюшне для двух лошадей и телегу отогнать, чтоб люд на товар не позарился. Мужик с блестящей лысиной коротко на нее смотрит. — Вам двоим? — Да! — из-за спины доносится голос Ханджи. — Мы с ней сестры, от разных отцов, путешествуем вместе. И мою кобылу бы третьей тоже приютить. Вот ведь стерва. Ну точно издевается, пародируя их с Зиком сказочку. — Тогда вы не будете против поспать в одной комнате. Других у нас попросту нет. Пик сжимает губы в нитку. Ладно. Она быстро разворачивается. — Оплати наш приют, сестренка, а я пока лошадками займусь. Мало ли, кто там на улице трется. — и с нескрываемым ехидством удаляется. В таких местах комната стоит дорого, потому что конкуренции нет. Цены ломят с потолка, глядя на твой внешний вид. Выглядишь прилично — обдерут втридорого, а если нет, то всего вдвое увеличат ценник. Ханджи выбегает за ней спустя пару минут. Пик к тому времени уже загнала телегу в сарай с помощью невысокого молоденького служки, сунув ему лишнюю монетку в карман. С неё не убудет, а он за пирогами последит вполглаза. — Они совсем обнаглели! — Ханджи останавливается рядом. Глаза блестят, лыбится счастливо. Это не к добру. — Представляешь, тут ночь стоит, как половина месячной зарплаты в разведке. — Видишь, как хорошо, что ты женщина богатая и можешь себе позволить такую роскошь. Мимо проходит горбатый конюх и уводит сразу всех лошадей. — Но есть один нюанс. Пик готовится к худшему. — Ну? — Кровать одна. Дополнительного матраса нет. Спальника тоже. Как в идиотском любовном романе, потрясающе. Только возлегли они на ложе любови, как страсть обуяла обоих… Но у Пик страсть сейчас только к жирному ужину и храпу до самого рассвета. Просчиталась, очкастая. — Поспишь на полу. — Пик наблюдает, как пара десятков мотыльков бьются в подсвеченные окна. Мохнатые, толстые, с жирными лапками. Зику бы понравились. И Совести. — Ну уж нет, кто даму танцует, тот и музыку заказывает. Пик со всей дури вжимает разведчицу ладонью в стену таверны. — И что ты хочешь мне предложить? Потрахаться ради спасения человечества, потому что уверовала в пророческий бред? Но Ханджи лишь улыбается. — Может, я получила ещё одно письмо, где именно это и сказано? Если не предадимся плотским утехам, то все, кают человечеству. Ты бы не принесла эту жертву во имя добра и справедливости? Пик едва улыбается. — Во имя добра и справедливости точно нет. Чем ты меня спасать собралась? У тебя ни упма, ни мечей. Надеешься заболтать злодея-кузнеца, пока я у него ножики тырю? — Разберемся, че ты переживаешь. Всегда можно глаза высосать. Пик отстраняется. Такое ощущение, что разведчицу Зик покусал. А они ведь похожи! Очки эти дебильные, ужасное чувство юмора, отвратительные подкаты, маниакальное желание ковыряться в титанах. И чего он до гнома доебался? Залез бы к ней в трусы, и жили бы долго и счастливо, чистых вскрывали. Но от этой мысли становится как-то тоскливо. Двух Зиков она бы уж точно не вытерпела, ей и одного-то слишком много. Да и Ханджи слишком хороша для этого бородатого черта. Пик бы испытывала… Стоп. О чем ты думаешь? Это что, ревность? С какого ляда взялась ревность? Она тебе никто. Островная демоница, которую только информация интересует. В комнате горит единственная лампа и катастрофически мало места. Почти все пространство занимает двуспальная кровать, застеленная тонким, застиранным одеялом. Зимой бы пришлось несладко, да и сейчас тоже: по вечерам стремительно холодает. — Уютно. — несмело говорит Ханджи. Да за такие деньжищи могли, хотя бы, поставить вазу для цветов! Или декор какой. Но нет: голые белые стены, кровать старая, хоть и с резным изголовьем, из окошка ощутимо тянет холодком. Пик заглядывает в туалет и морщится. Стены черные от плесени, из крана капает, как с сифозного конца, ванна вся в ржавчине. — Надо было в телеге спать. Бесплатно. И пахнет лучше. — Прекрати. Воспринимай это как удивительное приключение. Завтра доберемся до кузнеца и назад. У меня как раз осталась ещё половина жалования. Пик садится на кровать, расправляя бурое покрывало в катышках. Гадость. — Ты первая на помывку. Соберешь всю заразу на себя, мне будет приятно. — она грустно гладит жесткую свалявшуюся ткань. — Как пожелаешь. А ужинать не будем? — Ханджи стоит в дверях. Пик рассматривает её непривычно пристально для себя. Нет, она не так уж и похожа на Зика. Разума в ней гораздо больше. Этот же уверовал в то, что он самый умный. И всех переиграет. А Ханджи, как будто, не может настолько оскотиниться. Она же женщина, в конце концов. И знает, что о такой дурости только дети, да мужики помышляют. И волосы… Черт. Как же раздражают секущиеся кончики, заломы, пакля, одним словом. — Сядь. — властно говорит Пик. Ханджи слушается не без опаски, Пик же выносит из ванной комнаты вторую лампу и устраивает ее на прикроватную тумбочку. — Ближе к свету. Смотреть на этот ужас не могу. Она роется в походной сумке, наглый Крыса выбирается на свободу и прыгает к Зое на колени с громким урчанием. Предатель пушистый, усатый проститут. Ножницы у Пик всегда с собой. Наточенные, замечательные. Можно и волосы постричь, и жопу вскрыть, удобный, многофункциональный агрегат. — Не дергайся, иначе ухо отрежу. — Пик начинает с челки. Пряди сухие, местами посветлевшие на солнце. Красиво. Не о том думаешь. — Что за наплевательское отношение к себе. Или, раз ты в разведке, надеешься, что в гробу не придется лежать? — И это тоже. Времени нет. Цирюльник хороший стоит дорого. — Ханджи скашивает глаза наверх. Пик стрижет быстро и честко, не примеривается. Привыкла обслуживать себя, воинов и половину соседей дома. В гетто все сами беспокоятся о своих волосах, что не отменяет требований фабрик Тайбера по соответствию приличиям. Платил бы ещё, чтоб покрывать такие расходы. — Знаю. — Пик грубо развязывает то жалкое подобие ленты, что Зое использует вместо резинки. — Поэтому терпи. Через полчаса красная, как рак, Ханджи пытается ненавязчиво утечь в ванну, но Пик ее не пускает. Она добралась до бровей. О, как долго она ждала этой встречи, как готовилась к ней со всей ненавистью к неопрятности и вульгарности. — Ты точно раньше не подрабатывала в военной полиции? Они промышляют пытками. — Ханджи жмурится. Лоб частично покраснел, Пик с лампой смотрит то слева, то справа, не пропустила ли чего. — Если бы военная полиция промышляла такими пытками, мир стал бы гораздо лучше. Красивее, так точно. — она отстраняется. — Готово. Беги смотри. Глобально в облике Ханджи ничего не изменилось. Просто он стал… Аккуратнее, что ли. Опрятнее. Раз в три месяца Пик загоняла Зика на подобное мероприятие, великий командир титанов плакал, выл, орал, что она сволочь и сердца у нее нет. А кто брови до ресниц отрастил? Потом Зик, конечно, делал вид, что ничего этого не было и он таким красивым родился, но это было потом. Пик испытывает иррациональное отвращение к волосам в неположенных местах. Может потому, что когда отец заболел, то почти все волосы и потерял. Она эти клоки выметала из-под дивана, вытаскивала из слива, даже в своих вещах как-то нашла. Волосам место на голове. На лобке, на ногах. В предназначенных для этого местах. И когда они колосятся там, где их быть не должно, Пик хочет избавиться немедленно. Ханджи рассматривает свое лицо в зеркале, щупает кончики упавших на лицо прядей. Стриглась, небось, сама, ножом перед экспедицией. — Это очень красиво. Спасибо. Я… — Возьми. После мыла намажь на голову и подержи, только корни не трогай. Результат тебя удивит. — Пик протягивает ей стеклянную бутылочку. Вот это она охренеет от марлийского бальзама, но сегодня не жалко. Им спать в одной кровати, Пик не хочет чувствовать никаких неприятных запахов. Ей это невероятно важно. — Что это? — Ханджи открывает флакон и нюхает. — Пахнет сладко. Как конфеты. — Зелье злой ведьмы. Превращает разведчика в приличного человека. — Пик закрывает ей дверь. Сама она планировала помыться утром, перед выездом. Принимала ванну несколько часов назад. Вся эта провокация ей была нужна лишь для того, чтобы попытаться быстро уснуть и больше не разговаривать. *** Пик взвизгивает и распахивает глаза. В комнате кромешная темнота, голоса в таверне так и не стихли, даже через стенку слышно. — Ты чего? — тихо спрашивает Ханджи. — Там жаба под одеялом. — Пик шумно выдыхает. Изо рта вырывается белое облачко пара. — Это не жаба. Это моя лодыжка. Пик оборачивается: Ханджи не похожа на человека, который хоть немного спал. Закуталась в старый плед и лежит, глазами на нее мигает. Крыса свернулся у нее в голове и тихонько посапывает. — Иди сюда. — она откидывает одеяло. Ханджи неуверенно завозилась. — Ты уверена? Я… — Живо. — Пик щурится. Ханджи слушается. Пик накрывает её одеялом, становится до ужаса тесно. Черт возьми, совсем ледяная! Она ложится на бок. — Обними меня. — Ты что, совсем голая? — Молча. — Пик закатывает глаза. Зое прижимается к лопаткам, сует замерзшие ступни ей между икр. Хорошо, что титаны не мерзнут. Никогда. Хоть голышом в снегу спи, ничего тебе не будет. — Слушай… А если весь этот пророческий бред — правда, и мы должны вместе спасти мир? — Ханджи шепчет. Вынашивала эту мысль, небось, с тех пор как из ванны вышла. — Тогда мне очень жалко мир. Не собираюсь заниматься такой неблагодарной работой. За нее мало платят. — говорит Пик, а сама думает, что эта мысль ей не раз в голову приходила. — Я серьезно. — Ханджи щекотит дыханием затылок. — Посмотрим на твое поведение. Мало ли, что там у кузнеца случится. Может, прибью его ненароком, а ты меня за это арестуешь. — Не арестую. — Ханджи говорит ещё тише. — В письме было сказано никому ничего не говорить. Пик надеется, что не придется. Утром она планировала сбежать за час до рассвета. — Можешь прекратить тыкать в меня сосками, для начала. Чувствую нависшую угрозу террора разведкорпуса. — А что мне с ними сделать? Внутрь втянуть? — Ханджи возмущенно щиплет ее за бок. — Как вариант. Спи. — Пик расслабляется. — Если бы через четыре года и правда наступил конец света, ты бы согласилась со мной встречаться? Пик разворачивается и целует её в губы.