Никто не совершенен

От лица Эдмонда Эверса

„Не так трудно умереть за друга, как найти друга, который стоил бы того, чтобы умереть за него.“ (с) Эдвард Бульвер-Литтон

„Существует две возможности: либо мы одиноки во Вселенной, либо нет. Обе одинаково ужасны.“ (с) Артур Чарльз Кларк

В унылых думах и тягостном молчании доплелись с Торном до мостика. Беру аптечку, проявляю, так сказать, настоящую отеческую заботу, усаживаю неугомонного напряженного и слегка до сих пор обиженного адмиралишку на диван, и немного торможу, надо б ему шею смазать мазью от синяков – безобидный процесс, но я отлично помню, чем последний наш тактильный контакт в районе его галстука закончился. Ох, ну до чего ж с ним сложно, просто ходячий комплекс неполноценности. - Ну, что сидишь, спишь на ходу, давай, воротник расстегивай, галстук ослабь, - сам себя неудобно чувствую. Даже мысль промелькнула неловкая, что не знай я, что он мой сын, мне бы с ним проще общаться было. Хотя, о чем я! Не знай я, что он мой сын, он б после прогулки в районе гейзера там и остался б куском льда валяться навечно и посмертно, я ведь не к адмиралу Торну тогда летел, а к сыну своему единственному, контакт налаживать, добросердечные отношения выстраивать заново. - Может, я как-нибудь сам справлюсь? - Бурчит недовольно Торн. - Сам, сам, самостоятельный ты, блядь, когда не надо! - О, ну почему мне с ним так сложно. - Ты ж не видишь нихрена, а я аккуратно мазь нанесу. Хватит уже трястись, меня бояться, не сделаю я ничего тебе, не претендую я на твою невинность, не веди себя как идиот. А сам ты только обляпаешься весь жирной мазью и все вокруг обгадишь. Это, Торн, неэстетично в моих глазах и диван антикварный жалко. Хорошо, что я имею большой опыт бытового общения с ормондишками, и прекрасно знаю, что слова «некрасиво», «неэстетично», «непривлекательно» действуют на них так же, как на моих подчиненных командный голос и отборная порция мата. Адмиралишка медленно, как будто в раздумьях, начинает ослаблять узел галстука… Слишком медленно, настолько, что это выглядит со стороны пошловато. - Слушай, Торн, ты мне тут томный стриптиз не устраивай, ну не возбуждаешь ты меня, я ж тебе уже неоднократно это говорил. Давай, быстро с тобой разберемся и перейдем к более важным проблемам, чем аспекты твоего внешнего вида. Есть нам с тобой чем заняться в ближайшее время. В общем, совместными усилиями процесс излечения отметин, оставленных жесткой отцовской дланью на шее несчастного сына был успешно завершен. Пора перейти к делам насущным и действительно важным. - Как вы думаете, Эверс, - Торн вроде бы уже пришел в себя и настроился на рабочий лад, - в этом пространстве есть разумные цивилизации? - Не могу ничего точно ответить, Николас, на одной планете, как показала разведка, явно имеются в наличии следы техногенного присутствия, то есть была в этом пространстве когда-то в прошлом высокоразвитая цивилизация, но в настоящее время никаких живых существ, ни развитых разумных, ни растений, ни животных не обнаружено. Однако, сейчас там жизни нет. Ещё одна планета – обитаема, но подробней я сказать пока аналогично не могу ничего, разумны ли местные обитатели. Проведенного сканирования недостаточно, чтобы можно было какие-то определенные выводы сделать, нужно подобраться поближе и высылать разведывательные боты. – Ни одно, ни второе меня совсем не радует. – Но одно я тебе хочу сказать, есть тут разумное население, или нет, нам что один вариант не на руку, что второй. В одном случае помощи не получим, а во втором – как бы хуже не стало. - Умеете вы, однозначно, и пояснить всё кратко и настроение поднять. – Сынок злобно хмыкает. – Но делать-то всё равно что-то надо. Я бы предложил необитаемую планету с предположительно произошедшей техногенной катастрофой исследовать. Логично ведь допустить, что если техногенное имеется в наличии, а живого нет, то вымерли они все. Если бы просто на военную базу или исследовательскую станцию похоже было бы, то ваши сканеры бы такие выводы до вас донесли, как я полагаю. - Молодец, адмирал, не совсем тебе пока ещё в падениях твоих регулярных мозги отшибло, - в кои-то веки мы с Торном на одной волне мыслим. Чудеса, да и только! – Именно этим я и собираюсь в ближайшее время заняться. Подлетим поближе, и я на военном космокаре после ботов на разведку лично слетаю. - Нет, нет и ещё раз нет, Эверс, - и вдруг я понимаю, что прав был Ноэль, бедный ормондишка на пределе эмоционального напряжения или нервного срыва, - так дело не пойдет. Или мы с вами оба вместе лично слетаем на разведку, или одними ботами обойдёмся, и никто никуда собственной персоной не полетит. - Ты что такое говоришь, что за паника, Николас? - Это - не паника. Я, конечно, понимаю, что моё предложение звучит глупо и что…- тут он слегка замялся, разве что в клубочек на диване не свернулся, - и что в данной ситуации я для вас – не более, чем балласт и пустое место, но… Но, я один на вашем крейсере не останусь. - Что за внезапная истерика, адмирал? – Ничего не понимаю, что это вдруг на него нашло, детский лепет какой-то. – Я – старший по званию, и, как я решу, так и будет. Для информации тебе, адмирал, не балласт ты и не пустое место. Вдвоем любые трудности проще переживать, чем по одному. Нормально всё, без тебя бы мне скучно было, да и мысли сложней систематизировать и в порядок приводить. Тут я, конечно, слегка покривил душой. Толку-то от Торна в данной ситуации никакого, разве что коньяк за борт выкинуть, или кофе сварить. Но с такими сложными задачами я бы и сам справился. К тому же, мне не особо приятно осознавать, что мой единственный сын оказался со мной в опасности. Я бы предпочел, чтобы он тихо-мирно дома, в Мордрэйде, спал в уютном доме под присмотром дорогого супруга, как ему и положено по общественному положению. Но уж как вышло. И, что вполне предсказуемо, я бы при возможности выбрать спутника для приключения, выбрал бы, конечно, Рэрдона Коннора, с его профессиональным военно-боевым и экспертно-техническим опытом. Но не говорить же сыну, что и, правда, пользы от него в подобной ситуации ноль. - Я здесь один не останусь. И моё мнение - не истерика, а совершенно разумный подход. Если с вами на разведке что-то случится, и вы окажетесь в ситуации, что возвратиться на этот крейсер у вас не будет возможности, то я же, тут находясь, аналогично в одиночестве долго не протяну. Помочь я вам удаленно ничем не смогу потому, что не может ормондец управлять вашей техникой, да и не вижу я ничего, плана крейсера вашего наизусть не помню, так, обрывками из чужой памяти и по инспекции своей обрывки какие-то всплывают. Но этого в любом случае недостаточно. А если уж, я вам прямо скажу, вы на этой своей разведке погибнете, то мне тоже останется недолго. Да я тут в одиночестве с ума сойду за несколько дней, или по слепоте что-нибудь на себя уроню или ещё что случится. Полетит поток астероидов, системы из строя выйдут, и всё, конец крейсеру. Так что, Эверс, выбора у вас нет. Но, есть ли в моём брачном контракте пунктик, что в случае опасности меня одного оставлять нельзя? Вот же маленький гадёныш! То, понимаешь, контракт ему брачный не угодил, а то тут сам же на него и ссылается. Одно слово – политик. Ничего мне не остается делать, как сказать убогому правду. - Есть там такой пункт. Но, что в данной ситуации бОльшая опасность: оставить тебя в тепле, уюте и с набором провианта на милость судьбы, пусть и одного, или тащить тебя в неразведанные ебеня под ручку? Мне вот первый вариант нравится. - А мне – второй. Разделяться в нашей ситуации глупо. Мы или вдвоём отсюда выберемся, или как бы чего похуже не вышло. Мне моя интуиция ройалтера это говорит, предупреждает об опасности, что одному мне нельзя оставаться. Хмм… а ведь и Ноэль сказал, что или мы вдвоём выберемся, или… Панель управления беззвучно слегка подмигнула мне едва заметным голубоватым всполохом. Да и так-то по уму Николас прав. Я сначала думал, что когда на разведку полечу, то в каюте его закрою, чтоб не шастал сослепу по крейсеру, а если подумать, то получается, что со всех сторон Торн прав. Да и, положа руку на сердце, мне спокойней, если он под присмотром будет. Что ж я, Первый Генерал не смогу обеспечить безопасность одному ормондишке полудохлому. - Ладно, Торн, возьму тебя с собой. Только не обольщайся, что я на твои уговоры поддался. Просто вспомнил о твоей милой врожденной способности на пустом месте самому себе проблемы вечно создавать. Заранее предупреждаю: слушаться меня – беспрекословно, во всем, до единого слова! Одно малейшее возражение или полшага в сторону – верну обратно на крейсер и в каюте запру, и перед этим накажу так, что тебе однозначно не понравится, но надолго запомнится. Понятно? - Да я и не возражаю, - повеселел ормондишка, ну чисто ребенок, эх, взрослый же мужчина, - я не враг себе. Обещаю, что буду все приказы исполнять, как в военных условиях. - А мы, Торн, если ты мозги включишь и немного подумаешь, то поймешь, что и так с тобой в военных условиях. На разведку идем, а не на прогулку и не на пикник на природе. Ладно, хватит пустозвонства, пора к разведке готовиться. Давай рассмотрим варианты развития событий в ближайшие сутки. Подхватываю сына под руку и усаживаю его в кресло штурмана, ну не бросать же его на «гостевом» диванчике. Занимаю привычное генеральское место и понимаю, что в текущей ситуации действовать так, как я обычно привык, то есть, молча, быстро, единолично принимая решения и без лишних комментариев, однозначно не выйдет. Обижать сына в мои планы больше не входит, и так чуть не убил его поутру. Смотрю уточненный отчет системы. - Так, по нашим запасам всё, как и вчера, сам наверняка понимаешь, на том же самом уровне, не особо мы с тобой много воды потребили, кислорода вынюхали и провианта съели. Кстати, любитель водных процедур, я помню, что ты, когда с неопознанного крейсера во время операции по спасению Ларри вернулся на мой крейсер, час почти в душе проторчал. Так вот уж не знаю, насколько мы в этом пространстве застряли, но воду, уж будь добр экономь. Я тоже любитель в джакузи поваляться, но не тот случай. Быстренько душ принял и хватит. - Я что, по-вашему, совсем идиот? – Рявкает злобненько забавный малыш. – Сам понимаю, что все ресурсы экономить надо. А уж по поводу сухпайков ваших отвратительных, так можете вообще не беспокоиться, в меня при всём желании нормально питаться больше половины одной такой дряни в день не влезет. И то если это сахаром посыпать и кофе запивать, не разжевывая, как таблетку, чтоб вкус не чувствовать. Это ж надо гадость такую производить. У нас тоже в Ормонде сухпайки есть, но их хоть есть не противно, а ваши… - Ты что развозмущался-то, кукленыш ормондский, - вот уж удивил, так удивил. – Ты их как будто ел! Ты ж вчера и сегодня на пироженках сидишь, которые я в твоём ресторане для Ларри купил, но не довез до адресата волею случая. А сухпаёк ты даже и вскрыть ни один не пытался! Так что, снизь накал недовольства на пустом месте. - Да я вообще не знаю, как это есть можно! Вы свой открыли, так меня от запаха чуть наизнанку не вывернуло, а пирожные, - и тут ормондистый привереда скорбно вздыхает, - их всего несколько штук осталось. Были б у вас продукты… - Блядь, вот разнылся-то, самый лучший шеф-повар нашей галактики! Вот сейчас всё брошу, и разведку и иные важные дела и побегу, штаны на ходу теряя, садик тебе гидропонный активировать, чтоб ты продукты смог лично ручками своими на грядке вырастить к ужину. Всё, - рявкнул я от всей души, - доешь свои деликатесы, а потом будешь жрать, что дают. Я норму пайка по твоему весу и планетарной принадлежности пересчитаю, а если добровольно не захочешь, к койке пристегну, и будет тебе обеспечено питание через зонд. Усёк, куклёныш? Так что сворачивай нытье, пока подзатыльник от меня не огрёб. - Я от вас уже и так сегодня ни за что получил, - кривит глупое существо обиженную морду и, гордо задрав подбородок, демонстративно отворачивается. – А что мне ещё помимо нытья остается, вы ж не рассказываете ничего по делу о нашей ситуации, а только снова жизни учите меня, как ребенка, про экономию воды бред несёте и прочие придирки, как будто я в чём-то провинился. А я, вообще-то, если ещё не запамятовали, военно-техническим экспертом был, членом Межпланетного Экспертного Совета ещё месяц назад. Обидно, между прочим, такое ко мне отношение с вашей стороны. - Получил ты за дело, - о, космос, дай мне сил, я теперь отлично понимаю, почему после общения с дорогими сыновьями Зейндэн всегда устраивает себе сутки расслабона то в борделе, то в компании с коньячком. Дети ж эти, мать их, сколько ж на них надо терпения. Эх, Торн, ты ж ещё не знаешь, что не будь ты сыном моим, не была б твоя жизнь столь безоблачной в Мордрэйде. – А теперь если хочешь о делах и текущей ситуации информацию получить и нормально общаться, сверни свою ормондскую манеру общения. Она на Бентоне или в Мордрэйде забавной казалась, а сейчас всё это попросту неуместно. И ныть заканчивай по поводу своей хронической любви к комфорту, засунь себе свои надуманные обиды в задницу поглубже. Я, Торн, и комфорт, и красоту, и вкусно пожрать, и славно потрахаться покруче тебя люблю, но я ж не ною. Воцаряется глухое молчание. Я делами занят, Торн – ожиданием информации от меня. - Ладно, проехали, закончили прения. – Пора возвращаться в унылую реальность. – Согласился я с тобой, что сначала нужно проверить, что там на планете за техногенная катастрофа произошла. Так вот, первый бот вернулся, пока ничего определенного не могу сказать. Твою ж мать, ну как мне с ним дальше общаться, придется ему увиденное на экране то, что ботом передано, как видеофильм пересказывать. Демоны ж понесли меня в этот день на Бентон! Надо было в тот же день возвращаться, не оставаться там на ночь, тогда всё бы и обошлось, опять я чувствую, что ситуация меня не просто раздражает, а тупо выводит из себя. А слепой ормондишка тем временем вопросительно смотрит на меня, молча, так прям, как будто в душу зрит! И бесит, конечно, но в этот момент мне, пожалуй, впервые в жизни становится его действительно жалко. Жалкое положение в космосе, к которому свободолюбивый самостоятельный адмирал не привык, полностью зависимо-подчиненное состояние, в котором он целиком и полностью зависит от доброй или недоброй воли постороннего. В этот момент я понимаю, что больше никогда в лицо сыну не смогу бросить фразу про то, то он – балласт или пустое место, потому как, окажись на я его месте, в его ситуации, то, пожалуй, я бы так же пару раз задумался о том, чтобы выйти и прилечь на искрящийся фальшивым блеском на морозном воздухе вечный лёд. Одно чужое слово, неверное движение и всё, конец его жизни, надеждам и мечтам. И да, будь он в этом положении хоть и на своем почившем в огненном космосе «Демоне ночи» не лучше было бы положение несчастного адмиралишки. Безнадежная беспомощность. Эх, добрее надо быть, Эдмонд, к бедному сыну, а ты сегодня ведешь себя снова в излюбленной манере, как последняя скотина, то чуть не прибил его, то опять на словах поизмывался. Сосредотачиваюсь и, отбросив в сторону грустные думы, беру себя в руки. - Итак, что мы в настоящий момент имеем. Хорошего и позитивного – ничего. То, что я увидел из показанного разведывательным ботом, подтверждаем первоначальную теорию. Высокоразвитая, или близко подошедшая к тому цивилизация действительно не так давно обитала на этой планете. Правда, развитие её все же вызывает у меня определенные сомнения: не вижу я, Торн, привычных нам, повелителям и исследователям космоса космодромов или чего-то, что хоть отдаленно напоминало бы космический транспорт. Но архитектура – вполне сходна с привычной нам, дурная, правда, до безобразия! Это ж надо быть такими мудаками, чтоб практически всю обитаемую поверхность небоскребами утыкать. Да тут нормальных строение до пяти этажей высотой раз, два и обчелся, зато громадин от 30 этажей и выше – процентов под 90 потянет. С учетом площади материков планеты, могу, кстати, сделать прогноз, что походу и население тут было не настолько маленькое, как, например, в Ормонде вашем или Бентоне. Да и у нас такой кучностью населения жить не будет никто. Это ж надо, почти друг у друга на голове тесниться. - Почти все жилых и нежилые строения выше 30 этажей высотой? – В голосе Торна искреннее удивление. – Как бы я хотел это увидеть. Но, откуда вы взяли, что население здесь было большое? Быть может у них принято одной семьей в одном небокребе жить. Мало ли что. - Да ладно, сам-то ты ведь так не думаешь, ну представь себе, вот весь твой небоскреб забит под завязку членами одной семейки разной степени родства! Так там бы через пару дет живых бы и не осталось, поубивали бы друг друга родственнички. Нет, Торн, говорю тебе, основываясь на своём опыте, точно тут плотность населения была огромная. Только вот что странно, - делаю паузу в задумчивости и возвращаюсь в мыслях к той убогой цивилизации многоруких гусениц, буквально подчистую сожранных так называемым птицеклювами. – Мда… странно… - Да что странно-то, генерал? – Бедный Николас чуть не подпрыгивает на кресле. - Странно, Торн, то, что не показывают никакой разложившейся бывшей когда-то живой биомассы сканеры. А это не логично, ну сам посуди. Ни растений, ни животных, ни существ живых разумных нет. Дома есть, подобие транспорта имеется, каналы всякие, вон даже вроде то ли реки, то ли ещё нечто подобное, плавучие средства, ну то есть их останки на воде мотыляются. На парки или их подобие определенные области тянут. Но живого-то нет нихрена! Так и следов мертвого нет. - Ну… мы ведь с вами вроде решили, что тут техногенная катастрофа произошла, вот всё и умерло! Логично ведь всё. Годы прошли, вся органика разложилась и… - И ты, ормондишка отсталый, на всё смотришь с точки зрения своего отсталого научно-технического прогресса, - тьфу, ну вот не входило в мои планы Торну квалификацию повышать, ну совсем мне не до него! – А наша техника поумней будет. И если были бы тут следы хоть чего-то живого, что сдохло своей или не своей смертью, в результате хоть старости, хоть болезни, хоть аварии какой, да хоть в результате чего, то следы, даже малейшие следы, Торн, но мой бот бы их обнаружил. - А если всё произошло, ну, совсем давно, например, тысячи лет назад? – Никак упертый сынок не хочет или не готов признать превосходство моего мира. – Все погибли и ветром и дождями смыто… и... - Ну не тупи, ты ж эксперт, в конце концов! Органику на атомы перемололо, а техника и здания стоят, почти не потрепанные? Я хоть и не химик, и то понимаю, что невозможно такое в принципе с позиции здравого смысла. Да тут максимум лет двадцать жизнь остановилась! - Просто вдруг исчезло всё живое? Война? - Да, картина частично напоминает военные действия, есть характерные разрушения. Но… - Всё здесь, напоминает мне то, как всё оказалось в том мире, в мире многоруких гусениц. Нашествие птицеклювов, неспособность слабых сопротивляться, отсутствие моральных норм и желания поработить планету у захватчиков. - Что, но? - Вывезли отсюда все живое или сожрали. - Да что вы такое, Эверс, говорите! Как можно вывезти огромное население, что жило в 30-этажных домищах, да или съесть всю цивилизацию, и растения и животных и… И вообще, это странно как-то. - Насчет растений не уверен, растения вполне могли и вымереть, фон здесь, знаешь ли, несмотря на присутствие кислорода, не самый благоприятный. Смотрю сейчас на отчет ботов. Так что вылазка на планету отменяется, нет смысла жизнями рисковать, тупо любопытство удовлетворяя. Ещё пару ботов выпущу, пусть облетят, пониже, повыше, но не будет у нас с тобой никакого здесь приключения. А вот насчет населения, есть у меня подозрения нехорошие, что я прав. Нет трупов, костей, скелетов. - Может быть, они на другую планету переместились? - Вот ж ты настырный, говорю тебе, что-то здесь не хорошо! Не могли в таком количестве они планету покинуть, да и не видно здесь никакого присутствия космической промышленности. Твою ж мать! А если так примерно пораскинуть мозгами, то вполне вероятно, что нашли мы случайно с Торном район примерного обитания птицеклювов. Только от радости никакой от этой находки я не испытываю. Одно мне очевидно точно, нельзя снимать щиты, нельзя снимать невидимость с крейсера. Торн, конечно, не видя видеоотчетов, не в состоянии оценить масштаб трагедии погибшего мира. Да в отличие от гусениц, здесь уничтожены миллиарды живых существ! Миллиарды! И за весьма короткий срок. Судя по разрушениям строений и иных конструкций, в упадок тут всё стало приходить одновременно. А это говорит о том, что и население исчезло довольно-таки быстро. Торн сидит с выражением глобальной задумчивости на лице. Ладно, пусть сам там о чем-то думает. Нет смысла пугать слепого адмиралишку ещё сильнее, ему и так не сладко. Не буду полностью делиться с ним своими догадками. Стоит, пожалуй, валить от этого могильничка подальше, чтоб не попасть каким-то неведомым тварям под горячую руку. - О чем задумался, Николас? - Да вот уже который раз, что-то как будто в памяти мелькает, но никак не могу вспомнить. Как будто что-то смутно знакомое, но вот что именно, мысль все время ускользает и все. - Да нечего тебе вспоминать, это у тебя от чрезмерной мысленной активности ложные воспоминания формируются. Не можешь ты в силу возраста помнить то, чего я б не знал. Не напрягайся так. В общем, я решил, сворачиваем разведку на этой планете. Система сказала, что ещё одна планета в пределах пары часов лёта обитаема, но увидев то, что имело быть место здесь, разум подсказывает мне, что не стоит нам с тобой и туда соваться. - Ха, Эверс, струсили? – не смог удержаться сынок, чтобы меня не подколоть. – А как же все эти разговоры о том, что ваш Борт Номер 2 – самый крутой и непобедимый во всей вселенной и вы никогда никого и ничего не боялись и… - И рот свой прикрой, адмиралишка хренов. Мне, как ты там пару часов назад верно подметил, жизнь достопочтенного господина риконта подвергать опасности строго запрещено. – Вот ещё. Будет мелочь ормондская меня военным действиям и безопасности учить. – И по всем мордрэйдским правилам и уставам, что для меня стоят превыше всего, самое важное, что есть для любого военного в космосе: это безопасность как пассажиров, так и личного военного состава. Так что, поскольку сунь мы нос на обитаемую планету, то это никак нам не поможет обратно домой вернуться, а лишь удовлетворит наше любопытство чуть сильнее, чем информация отправленных на разведку ботов, то никакого резона в этом я не вижу. А ты не дорос ещё меня поучать, что и как мне в космосе делать положено. - Какой вы сегодня осторожный и скучный собеседник, генерал. – Белобрысый провокатор никак не может угомониться. – Так чем же мы тогда с вами займемся, пока боты с разведки не вернулись? Делать-то совсем нечего. У вас даже коньячка не осталось, чтобы вечером в приятной компании скоротать. - Мне, Торн, твоей компании вполне достаточно, а за потерю любимого напитка я тебе культурно отомщу по возвращении, уж будь уверен, такое не забывается. – Но, однако, нам реально еще пару-тройку часов совершенно нечем заняться. Решаю слегка потешить самолюбие сыночка, чтоб забыл мысли глупые о том, что он-де балласт и пустое место. – Ну, два-три часа у нас есть. Готов твои предложения выслушать, чего твоя, Николас, душа желает? Можно перекусить, можно вздремнуть… Можно было б, сука, в игру какую-нибудь настольную сыграть или видеофильм посмотреть, но ты ж не видишь нихрена. Можно было бы тебя напрячь пожрать вкусненько приготовить, да продуктов нет. Эх, но, чувствую, придется довольствоваться светской беседой. - Генерал, а нет ли тут поблизости ещё какой-нибудь любопытной планетки или спутника, ну… всё равно ведь делать нечего, можно было бы высадку совершить и… - И, конечно, понимаю, что совершенно тебе, как и мне от нефиг делать мысли дурные в голову приходят, но уж нет, дружок, риск на пустом месте… И в этот момент неожиданно оживают системы моего крейсера. - Получен аварийный сигнал с просьбой о помощи. Внимание, аварийный сигнал с просьбой о помощи. Патрульный борт государства Нордлинн запрашивает помощь! Внимание, патрульный борт государства Нордлинн запрашивает помощь! Мы с Торном синхронно подскочили на задницах. Да нихрена ж себе! Похоже, нашелся тот самый первый космический потеряшка, патрульный борт Нордлинн, первым растворившийся на космических просторах! Судорожно пытаюсь вызвать на связь пилота и тут же одергиваю сам себя... Тщетно. Это автоматический сигнал с просьбой о помощи, нордлиннский патрульный транспорт не рассчитан на длительное пребывание в космосе, и, даже если мы и найдем этот патрульный крейсер, то в живых там вряд ли кто-то окажется, нет смысла спешить, слишком поздно. Торн, как технический эксперт, очевидно, подумал о том же самом. - Слишком поздно, да, генерал? – Он грустно вздыхает. – Но, пусть у них и закончился кислород, но всё равно, мы обязаны найти крейсер и узнать точно судьбу экипажа. Их родные и близкие имеют право знать, что с ними случилось и… - Угомонись. Вся вселенная имеет право знать, каким образом сюда попадают крейсеры. И что в итоге происходит, - запускаю систему поиска. – Хмм... однако странно, что при первом сканировании патрульного крейсера обнаружено не было. Тебе, адмирал это странным не кажется? Мы ведь так и висим все в той же самой точке пространства. И никакого сигнала изначально не получали. А мы тут уже сутки болтаемся. - Но вдруг это просто технический сбой! Всё бывает, Эверс, мы просто обязаны… - Не бывает у нашей техники таких сбоев. Если только сигнал подается не постоянно. Ладно, не суетись, сигнал пойман, координаты определены. Сигнал идет от спутника одной из планет, что не так далеко от нас. И что-то мне в этой ситуации кажется странным… - Ну что может быть странным, аварийная посадка, неисправность, или, возможно, сигнал просто не проходил, ну мало ли, или передатчик работает нестабильно… Что странного-то? - Странно то, что у планеты нет атмосферы, а вот у спутника – есть, и, судя по предварительному анализу, атмосфера вполне себе пригодная для жизни. Так, подождем немного, что передают мне боты… - Да, блядь, был бы я один или с кем-то из своих военных, я бы уже давно высаживался на странный объект, но рисковать, имея на руках такое бесплатное приложение в виде слепенького сыночка, мне не хотелось. Но система продолжала неугомонно транслировать сигнал с просьбой о помощи, проигнорировать который мы не могли. - Ну что там, Эверс, не томите! - Странно, боты подозревают, что этот спутник… имеет под поверхностью множество каналов и переходов, тоннелей. И часть из них – определенно техногенного характера. Ладно, рискнем, подлетим ближе. И мы подлетели… И по глупости высадились. Я решил развлечь сына, а он просто, как слишком порядочный, решил броситься на помощь умирающим. Мы обманулись. Точнее, я, видя, как маленький адмиралишка рад возвращению в реальность, шел рядом с ним и улыбался. Именно сегодня я четко осознал, что он – мой сын. Единственный. И я сделаю всё, что в моих силах, чтобы дать ему возможность жить, жить долго и счастливо. Я признал сегодня, что Николас Торн – мой родной сын. Точка. А, значит, как это принято в династии Эверсов – единственный сын. И даже ценой своей жизни я должен сделать всё для того, чтобы он был не просто жив, а счастлив. В этих эйфорических мечтах мы сдуру совершили высадку. Да, я думал, что мы просто пройдем немного вперед, метров на двадцать, чтобы порадовать ормондишку высадкой. Мы не озаботились ни спецкостюмами, ни… У меня был при себе самый современный пистолет. Но, когда почва под нами внезапно превратилась в песочную воронку, и в тот самый последний момент, пока я ещё был в силах бороться с электрическим ошейником-удавкой, наброшенным мне на шею теми, кого я ещё лишь несколько дней назад мог лицезреть на видео с умирающего корабля, на котором я нашел моего Ларри, я отчаянно пытался докричаться до сознания сына, но всё, что я увидел перед тем, как сознание начало ускользать из реальности, это тело Николаса, лежащее на земле у ног наших похитителей безжизненной, бесформенной недышашей кучкой, как навеки сломанная игрушка. - Это конец, прощай, сынок, - всё, что я смог выдавить из себя перед тем, как мои мысли и чувства окончательно покинули меня.