Никто не совершенен

«Но, что бы там ни говорили, узы родства очень слабы, когда они не подкреплены душевной близостью; это особенно явственно видишь, когда сталкиваешься с делами о наследстве.» (с)

Маргерит Юрсенар

От лица Лэннора Лэннерта Сегодня меня ожидал тяжелый день, полный скорби и переживаний. Я никак не мог свыкнуться с мыслью, что мой лучший друг и основной деловой партнер трагически погиб в компании генерала Эверса, растаяв без следа на просторах космоса. Изначально мне сложно было поверить в смерть Николаса, но, зная патологическую живучесть Министра Войн я прекрасно понимал, что, если бы Судьба была к ним благосклонна и дала хотя бы малейший шанс на спасение, генерал не преминул бы им воспользоваться. Смерть самого Эверса нисколько меня не огорчала, исчезни он один – я почувствовал бы себя отмщённым за моего дорогого брата Рэймонда, но генерал утянул за собой и потомка моего брата, который так же был и моим родственником, а не просто другом и партнёром по бизнесу. Скорбь переполняла моё сердце, я искренне и от всей души скучал по Николасу, переживая эту утрату. Но, как оказалось, кроме меня самого единственным искренне скорбящим, проливавшим настоящие, а не фальшивые слезы, тем, кто, как и я, был в горе и печали по причине смерти ближнего, оказался, как ни странно, единственный из наследников, до сего момента никому не нужный, всеми презираемый, кроме его в настоящее время теперь уже с высокой вероятностью покойного партнёра Эдмонда Эверса - господин Ларри Торн. Никогда особо не верил в Судьбу, полагая, что всего в жизни можно добиться собственными трудом и интеллектом, преумноженными стойкостью характера. Но один момент, связанный с двойным исчезновением, поразил меня до глубины души: как будто предчувствуя свою приближающуюся погибель, оба пропавших оставили новые завещания за день до смерти. Эверс изменил своё, что было вполне предсказуемо и логично после подписания партнёрского брачного соглашения, тогда как Николас, никогда ранее, даже во время войны, не находивший для этого времени, написал завещание впервые в жизни. И сегодня меня ожидал нелегкий день, ведь несмотря на то, что завещание Николаса было, в общем-то, довольно-таки обычным и ничем не примечательным, то относительно последней воли исчезнувшего генерала я был уверен, что завещание Эдмонда Эверса наделает много шума и обсуждаться будет повсеместно и не один день. Первым я решил огласить завещание моего пропавшего друга, чтобы те, кто не имеет отношения к последней воле Генерала Эверса, благополучно покинули зал до её оглашения. Потому что я, как тот, кто на зубок знал содержание обоих документов и был лично знаком со всеми наследниками, ясно представлял, что громких скандалов сегодня не избежать. Плюс, меня до сих пор слегка волновала неразрешенная проблема брака Марлен и Ларри Торнов. Формально, в связи со смертью Эдмонда Эверса, о партнёрском договоре между ним и состоящим до сей поры вроде бы как в законном браке Ларри Торном можно было бы деликатно умолчать. Но тогда, согласно ормондским законам при наличии Ларри Торна в мире живых, второй брак Марлен признавался недействительным, и они с Ларри всё еще продолжали состоять в законных отношениях. Однако, такая ситуация для бедняги Ларри Торна представлялась мне крайне невыгодной, мне стало его попросту жаль, а его желание в перспективе вернуться в Ормонд к дорогой супруге вызывало у меня большие сомнения. Наследники Николаса начинают потихоньку прибывать. Их предсказуемо мало, и, конечно, нисколько не удивило меня то, что первой на оглашение завещания прибыли Марлен Моран-Торн, достопочтенная мать господина риконта в сопровождении своего второго супруга, и сестра Николаса - Роуз Анна, ни разу не проявившая к судьбе брата интереса в последние месяцы с момента его появления в Мордрэйде. На лице мадам Марлен Моран-Торн слезы, в руках непременный платочек для стирания с лица следов постигшей её утраты, но вот само выражение лица демонстрировало скорей смесь алчности и любопытства, чем следы сожаления о трагедии, постигшей её единственного сына. Предсказуемо для меня, оскорбительно для памяти моего друга. На лице же сестры Николаса – откровенное безразличие к судьбе брата с легким налетом интереса к происходящему, не менее ожидаемо, ведь брат с сестрой в последние годы вообще не поддерживали близких отношений. Остальные приглашенные в лице Его Величества Императора Мордрэйда и вышеупомянутого Ларри Торна слегка задерживались, о чем меня заблаговременно предупредили. Стараюсь потянуть время, делая вид, что раскладываю на столе и дополнительно изучаю документ, содержание которого мне и так отлично известно. Ожидание затягивается. - Ну, господин Лэннерт, чего мы ждем? – Нетерпеливо, зло и громко нарушает молчание и трагизм момента добрейшей души сестричка Николаса. – Приступайте уже к оглашению, переходите к делу, меня дома ждут дети! - При всем моём уважении, госпожа Моран-Торн, - даже вступив в брак, Роуз Анна решила оставить свою девичью фамилию, наплевав на ормондские приличия, предпочтя остаться представителем династии Торн, как и её мать, - прошу вас проявить терпение, ещё не все собрались. - Да замолчи ты уже, - одергивает Марлен невежливую дочурку, буквально шипя следующие слова, - сейчас узнаем всё, и полетишь к детям, можно хоть иногда оторваться ради важного дела от дома и пеленок. – И уже картинно заливаясь слезами, играя на публику в моём лице, Мадам продолжает спектакль одной актрисы. - О, мой бедный несчастный сынок, какое горе, какое горе, умереть в расцвете лет. А всё из-за проклятых мордрэйдцев! Все несчастья от них. Кхм… мадам, видимо запамятовала, что я также отношусь к вышеупомянутой расе, как и её собственный далёкий предок, но такта, чуткости и хороших манер, помня о нашей недавней встрече, я от неё и не ожидал. Играть роль искренне скорбящих у дамочек получается откровенно плохо. Но всё меняется в тот момент, когда в зале появляются два других опоздавших наследника, разыгрывать изумление дамам даже не приходится. - Ты? Ларри, это действительно ты? – Марлен в шоке, её глаза становятся почти в два раза больше, рот нелепо открывается и закрывается, как будто ей не хватает воздуха, а сопровождающий её муженёк, вскочив с места, в буквальном смысле слова вытаращился на господина Торна, замерев на месте, и так и не смог выдавить из себя ни слова. – Но почему ты жив, ты же давно умер? - Отец? – Дочурка многострадального члена императорской семьи Ормонда в не менее искреннем шоке, но никакой радости от лицезрения воскресшего родителя на её красивом личике не проступает. – Ты жив? Но этого просто не может быть! Прошло столько лет, где ты был всё это время? - И почему ты в столь неподобающей для тебя компании, а, Ларри? – Старшая мадам Торн, слегка придя в себя от первоначального шока, хватается за сердце, злобно посматривая на Зейндэна. Ларри еле плетется, медленно переставляя ноги, никого вокруг не замечая, ведомый буквально под руку Его Величеством, и застывает посреди комнаты, стоя столбом, пока Зейндэн не отодвигает для него кресло и в прямом смысле этого слова усаживает в него страдающего. Зейндэн напряжен, и, мне показалось, что моральное состояние его спутника волнует его куда больше, чем сам факт оглашения последней воли покинувших мир живых, а вот Лоурэнс Джеймс Кэйэрт Торн явно вне себя от свалившегося на него горя двойной утраты. Ларри поднимает взгляд на дочь и Марлен, но ничего им не отвечает, весь поглощенный своими горькими мыслями. Мне ничего не остается, как ответить за него. - Да, мадам Моран-Торн, перед вами кхм… действительно Лоурэнс Джеймс Кэйэрт Торн, его личность официально подтверждена согласно установленным процедурам подтверждения личности возродившегося ройалтера. Обе мадам Торн в глубоком шоке, рассматривают воскресшего из небытия члена семьи, как невиданную зверюшку. А последующие их высказывания явно доказывают, что, похоже, единственным, кто обладал в этой семейке интеллектом, был погибший Николас. - Я вам не верю, отцу сейчас должно быть пятьдесят пять лет, как и маме, а он выглядит как мой ровесник, как в последний раз, когда я его видела. – Роуз Анна злобно топает ножкой и вперяет в меня ненавидящий взгляд. – Да он выглядит даже моложе, чем я его вообще помню. Это какая-то ваша мордрэйдская подстава. - Да, моя дочь права. Он должен выглядеть как мой ровесник, а в последнее время и Николас выглядел старше него! – Марлен не может остаться в стороне, увидев ожившее воплощение её самого страшного кошмара – нелюбимого разорившегося мужа, который возник на её пути в роли очередного претендента на наследство сына-миллиардера. Ненужная помеха, очередная преграда на пути к богатству. Мадам злобно тычет пальчиком в сторону Зейндэна. – Эта гадина красноглазая что, получается, сначала украла моего мужа, заморозив его в мордрэйдских льдах по поры до времени, а потом утащила в свои пещеры и моего сына, а дождавшись нужного момента, разморозила бедняжку Ларри, чтобы лишить меня наследства моего трагически погибшего мальчика? Он, это существо – не тот, за кого себя выдает! - Следи за языком, дура ормондская, - Зейндэн и не пытается следовать приличиям, его взаимная неприязнь к мамочке дорогого супруга даёт немедленно о себе знать. – Я, Первое Лицо Мордрэйдской Империи, лично признал его возрождение ройалтера, Первый Генерал Мордрэйда и твой родной сын подтвердили его личность, юрист Лэннорт всё оформил документально. Всё по правилам, всё по закону. - Марлен, - её муженек безуспешно пытается привлечь её внимание, - Марлен, послушай, так если твой первый муж жив, то, как же наш брак? Он недействителен? О, какой позор! А вы, вы, хоть и Император, но не смейте оскорблять мою жену! Зейндэн безразлично пожимает плечами, Ларри тупо смотрит в пространство, похоже, не осознавая где, почему и зачем он находится, старшая Мадам Моран-Торн замирает, прижимая к груди сумочку, как будто пытаясь ею закрыться от свалившихся на неё жизненных невзгод, её муженек нелепо топчется рядом, вскочив с кресла, сестрица Николаса прожигает меня пристальным недобрым взглядом. Мда, ситуация накалена до предела, и мне придется её разруливать, похоже, единолично, беря инициативу в свои руки. - Дамы и господа, мы сегодня собрались, чтобы ознакомиться с последней волей безвременно покинувшего нас Джейка Дейвиса Николаса Моран-Торна. Остальные вопросы, пожалуйста, давайте решим без взаимных оскорблений и после оглашения последней воли пропавшего без вести, призываю вас к порядку, уважайте память Николаса. Обвожу взглядом сидящих передо мной наследников. С горечью отмечаю, что не чувствую скорби ни в матери, ни в сестре, и Зейндэн совершенно не тянет на роль горюющего вдовца, такое ощущение, что каждый из них думает лишь о своих личных делах. Но, если с ормондскими наследниками мне всё ясно, то реакция Зейндэна, который в буквальном смысле годами добивался Николаса, мне не понятна. Вполне логично, что наследство господина риконта Зейндэну совершенно ни к чему. Но ведь безвозвратная утрата того, кто дорог, должна была хотя бы оставить какой-то след на его лице, но всем вниманием Его Величества, пожалуй, сегодня завладел лишь Ларри Торн. Выдержав приличествующую ситуации паузу, набрав в грудь побольше воздуха, начинаю зачитывать завещание. «Я, Джейк Дейвис Николас Моран-Торн, находясь в здравом уме, твердой памяти и ясном сознании, действуя добровольно и осознанно, понимая значение своих действий и не заблуждаясь относительно последствий, на случай моей смерти настоящим завещанием оставляю следующие распоряжения. Принадлежащий мне дом с участком в столице Ормондской Империи я завещаю своей сестре Роуз Анне Моран-Торн. Мою квартиру на планете Бентон, находящуюся в здании «Небоскреб Торна» в память о нашей первой встрече я завещаю моему драгоценному супругу, Его Величеству Императору Мордрэйдской Империи Зейндэну Аурису Лэнтэру III. Моему партнёру по бизнесу Лэннору Лэннерту я завещаю принадлежащую мне долю в ресторанах сети «Звездное небо» в благодарность за совместный профессиональный опыт, верную и искреннюю дружбу и успешные совместные проекты. Все средства, находящиеся на моих счетах должны быть поделены в равных долях между моим отцом Лоурэнсом Джеймсом Кэйэртом Торном и моей матерью Марлен Анникой Моран-Торн, равно как и доходы от дальнейшего межплатнетного использования моих патентов и изобретений. Моему отцу Лоурэнсу Джеймсу Кэйэрту Торну я завещаю принадлежащие мне акции фармацевтического концерна «Торн фарма», акции бизнес-центра «Небоскреб Торна» и любой принадлежащий мне на момент моей смерти транспорт. Согласно моей последней воле, завещание вступает в силу через две недели после его оглашения, но не ранее, чем через три месяца после моей смерти.» Завещание Николаса было весьма простым, я бы сказал - стандартным. Всем, кто хоть как-то отметился в его жизни, он оставил на память о себе значимую часть имущества. Хотя он и считался успешным бизнесменом, но опись его состояния и недвижимости уложилась буквально в несколько строк: дом, квартира, космокар, фармконцерн, площади в небоскребе, пара счетов. Суммы, находящиеся в настоящее время на его счетах, не превышали пятидесяти миллиардов кредитов. Общество традиционно полагало, что красавчик Николас Торн намного более богат, чем было в действительности. Хотя, с точки зрения ормондцев, оставленное им наследство было весьма внушительно, особенно та часть, что была завещана им отцу. Почему он именно таким образом распределил имущество, зная о том, что официальный партнёр генерала Эдмонда Эверса вообще никогда и ни в чем нуждаться не будет, для меня выглядело как выбор, сделанный по «принципу наименьшего зла». Возможно, понимая, что Зейндэну его имущество совершенно ни к чему, помня о том, что его дорогой супруг был на Бентоне частым гостем, Николас завещал ему самую любимую часть своей недвижимости – великолепную квартиру с панорамным видом, площадью чуть ли не со стадион, занимавшую целый этаж, с личной площадкой для парковки космокара на крыше небоскреба. С сестрой у него отношения были на уровне «никаких», но и ей перепала не формальная сумма на память, а особняк с огромным участком, что немало меня удивило. Марлен же, годами практически жившая за его счет, получила всего лишь порядка двадцати пяти - тридцати миллиардов кредитов, тогда как нелепый транжира Ларри Торн отхватил, уж не побоюсь этого сказать, почти две трети наследства сына. Хотя, каким бы он ни был отцом, судя по его сегодняшнему поведению, Ларри Торн сына искренне любил, чего я всё же не стал бы говорить о Его Величестве, который продолжал поражать меня отсутствием эмоций. Возможно, Зейндэн полагал, что скорбеть в столь невнятной компании ему банально не по статусу, но в этот момент мне сразу вспомнился его фальшивый траур по моему погибшему брату. Мда, века идут, а Зейндэн не меняется… До Мадам Моран-Торн быстро дошло, что ей досталась не половина и даже не треть наследства, на что она очевидно искренне рассчитывала. И тут Марлен снова проявляет «чудеса» гениальности. Вскочив с кресла, она злобно обращается к Ларри: - Я не дам тебе развода, слышишь, ты! - Но, дорогая, а как же наш брак, - жалобно пищит её второй муженек. - И тебе не дам, и не надейся! – Марлен выглядит настолько вульгарно, что её внешнее сходство с Николасом в этот момент показалось мне кощунственным. Удивительно, какая муха её укусила, мне кажется, что на неё такое воздействие оказывает вовсе не присутствие ненужного воскресшего мужа, а Его Величества, на которого Мадам не может перестать бросать косые взгляды. - Решили собрать коллекцию мужей, мадам, пустившись во все тяжкие, как и ваш далекий предок? - Зейндэн злобно усмехается. – Боюсь, закон этого не позволит. Я прав, Лэннор? Эта семейка и связанные с ними личности точно сведут меня с ума. Но Император прав, два супруга – недопустимо по любым законам. - Мадам Моран-Торн, господин Торн, единственный вариант в вашей непростой ситуации, это признать ваш брак недействительным, но… - Мы уж обсуждали это, Лэннор, - Император встаёт и нависает надо мной с угрожающим видом. – Я этого не допущу, мой третий супруг был порядочным мужчиной, рожденным в законном браке. Из уважения к его памяти я не могу допустить его посмертного позора. - Мой бедный Николас напоролся на черного вдовца! Трижды вдовец, о мой милый мальчик, как ему не повезло в жизни, - Марлен не упускает возможность ответить на колкость Зейндэна аналогичной. – Никто из состоящих с этим чудовищем в браке не дожил до жалких сорока лет. - Зато у вас, мадам, ныне здравствующих мужей в два раза больше, чем положено порядочной и приличной женщине, - Зейндэн решает, что последнее слово должно остаться за ним. - Минуточку, уважаемый юрист, - подает голос молчавшая до этого сестра риконта, - я тоже не имею никакого желания быть спустя долгие годы признанной незаконнорожденной, что я скажу моему мужу, как я буду смотреть в глаза своим детям? Я – Роуз Анна Торн, а не непонятно как появившаяся на свет внебрачная беспородная оборванка! И мой брат был Торн… - Был, был, был… Ну почему вы все такие злые! Почему вы все говорите о Николасе, как будто он умер! – Ларри Торн впервые подает голос, и я понимаю, что у него настоящая истерика. – Он не умер! Я бы это знал, я бы это почувствовал, как отец, я знаю, что они с Эдмондом обязательно вернутся. Зачем мы здесь, это просто, это… - Успокойся, Ларри, - Зейндэн кладет руку на спинку его кресла, и искренне удивляет меня странной заботой, прозвучавшей в его голосе, - успокойся. Оглашение последней воли - это просто формальная процедура, всё будет хорошо. - Но как же мой брак? – Неугомонный министр финансов попросту раздавлен. – Я что же, получается, все эти годы жил с замужней женщиной? - Никто на твою вульгарную потрепанную жену не претендует, хватай её крепче, и валите в страстных объятьях друг друга обратно в свой отсталый Ормонд. – Зейндэн зол. Упоминание многократного вдовства явно вывело его из себя. – Я тебе как опекун Ларри Торна говорю, что… Компания милой дамы Марлен, похоже, действует на Его Величество как триггер плохого воспитания, чтобы призвать присутствующих к порядку и просто прекратить безобразную сцену, мне приходится снова постучать кулаком по столу, чтобы привлечь к себе внимание. Но я добился совершенно не того эффекта, которого ожидал. - А ты тоже, морда мордрэйдская, ах, каков оказался лучший друг, обманул моего мальчика и отжал себе его основной бизнес, его любимые рестораны. – Мою скромную персону Мадам Моран-Торн традиционно не забыла, не обошла вниманием. - Да успокойся ж ты уже, прорва ненасытная, - Зейндэн тихо звереет, - эти рестораны без Николаса через полгода обанкротятся, в них все посетители из-за его прекрасной личности и отсутствия снорров таскались. Не будет Николаса – не будет и интереса. А тебе и так нормальное наследство от сына перепало. - Я тебе своего мужа не отдам! – Ещё немного и Марлен, похоже, снова будет готова пустить в ход очередную боевую сумку. – Хрен тебе под нос, а не Ларри, он – мой муж. Не хочет со мной жить – пусть мне алименты платит! И вообще, у него дочь и внуки. Мы имеем право! - Марлен, но, как же я, - снова жалобно тихо ноет её уже неочевидно законный супруг, обделенный вниманием, тоже, видимо, рассчитывавший приложить руку к тратам наследства пасынка. Ларри закрывает лицо руками и складывается пополам, оставаясь сидеть в кресле. - Какие же вы все недобрые, мне плохо, я хочу уйти, Зейндэн, пожалуйста, я хочу домой! Я больше не могу… - ещё немного, и господин Торн снова заплачет. В зале на миг воцарятся блаженная тишина. Нужные слова прозвучали. На лице Императора – победная ухмылка. - Господин Торн, уделите нам ещё немного вашего времени, пожалуйста. - Я бросаю взгляд на часы и в этот момент замечаю свою помощницу Марни, которая стоит в дверях, безуспешно пытаясь привлечь моё внимание. – Вы должны присутствовать на оглашении завещания господина Эдмонда Эверса и… - Эдмонда Эверса!? - Голос мадам Торн-старшей срывается на визг, - Эверса? Ах же ты, мерзкий развратник, значит всё это правда, о, какой позор, ты и Эверс? – И вдруг мадам внезапно успокаивается. – Я в таком случае тоже останусь. Я – жена Ларри Торна и имею право знать, что ему от Эверса перепало. - Я тоже останусь, мне нужно поддержать родителей в нашем семейном горе. – Сестрица Николаса, ещё не так давно спешившая домой к детишкам, услышав имя обладателя второго по размеру личного состояния во вселенной, с уверенным видом плюхается обратно в кресло. - Я, пожалуй, тоже не смогу улететь без своей кхм… супруги и моей падчерицы, - пораженный министр финансов Ормондской Империи снова занимает своё место, выглядя при этом как забитый снорр. О, Небеса, о Космос, дайте мне сил пережить этот день! Теперь я на своем опыте отлично понимаю, что творилось во времена детства в семье моего дорогого партнера по бизнесу, и почему он вырос столь помешанным на репутации и всегда так спокойно относился к деньгам. Переглядываемся с Зейндэном. - Да пусть останутся, Лэннерт, мордрэйдские завещания обычно не тайные и всё равно завтра завещание Эдмонда появится в газетах и будет обсуждаться во всех новостях по визору, - насмешливо говорит Император, и он совершенно прав. Во избежание ссор и споров мордрэйдские завещания, действительно, с момента оглашения публикуются в прессе в течение суток. Зейндэн вальяжно разваливается в кресле, снова положив руку собственническим жестом на подголовник кресла Ларри Торна, а тот этого даже не замечает, настолько, видимо, привык к постоянному присутствию опекуна за последние три месяца. А я понимаю, что основной накал страстей ещё впереди. Если уж не столь большое состояние Николаса так взволновало экзальтированную Мадам Моран-Торн, то завещание Эверса будет для неё нокаутом, ведь сообщи она в своё время генералу о совместном ребенке, могла бы официально фигурировать в последней воле покойного наравне со своим первым супругом, как мать единственного сына генерала. А за дверью ожидают ещё и рассчитывающие получить свою немалую долю благодати ближайшие родственники, лучшие представители фамилии Эверсов. Мысленно собираю волю в кулак и даю помощнице знак пригласить в зал наследников Министра войн. Родня Министра Войн представлена многочисленными представителями: двоюродный дядюшка, парочка троюродных, три племянника с многочисленными сыновьями, внучатые племянники. Всего около двадцати представителей фамилии Эверсов толпилось в зале в ожидании немалого наследства, и это, ещё не считая их супруг и супругов. Подождав, пока косящиеся недобрыми взглядами на присутствующих в зале ормондцев, но не рискнувшие задавать в присутствии Его Величества Зейндэна никаких вопросов, Эверсы расселись, я, традиционно выдержав приличествующую ситуации паузу, начинаю зачитывать второе за день завещание. «Я, Эдмонд Эверс, находясь в здравом уме, твердой памяти и ясном сознании, действуя добровольно и осознанно, понимая значение своих действий и не заблуждаясь относительно последствий, на случай моей смерти настоящим завещанием оставляю следующие распоряжения. Моим дорогим родственникам до седьмой степени родства, носящим со мной одну фамилию, я оставляю по двадцать тысяч кредитов каждому. Джейку Дейвису Николасу Моран-Торну, законным опекуном которого я являюсь в соответствии с волей его старшего супруга, я завещаю все имеющиеся на момент моей смерти в моей собственности транспортные средства, а также мою личную библиотеку, включая все антикварные издания. Моему возлюбленному и официальному младшему брачному партнёру Лоурэнсу Джеймсу Кэйэрту Торну я завещаю всё остальное моё имущество, включая: средствах на счетах, акции, облигации и иные ценные бумаги, коллекции предметов искусства, ювелирных изделий, антиквариата (за исключением книг), мой особняк в столице Мордрэйда и принадлежащие мне территории столичной планеты, жилые кварталы для сдачи в аренду в столице Мордрэйда и столице Бентона, мою долю Неназываемой планеты (второй континент), две картинные галереи на планете Бентон, две картинные галереи в столице Мордрэйдской Империи, все мои акции месторождений Лэнтариума и десять процентов площади планеты Лэнтэрэйд, а также всю иную принадлежащую мне недвижимость согласно прилагаемой описи. Опекуном и хранителем финансово-имущественных интересов моего вышеупомянутого младшего партнёра я своей волей назначаю Его Величество Зейндэна Ауриса Лэнтэра III. Согласно моей последней воле, завещание вступает в силу через две недели после его оглашения, но не ранее, чем через три месяца после моей смерти.» Я, закончив, отложил в сторону документ, стоял и буквально наслаждался выражением лиц потенциальных наследничков. О, какой спектр эмоций я мог наблюдать сейчас в зале, тем более, что при установившейся в нём тишине ничто не отвлекало меня от созерцания этой чудесной живой картины. Представители династии Эверсов по степени постигшего их шока оставили далеко позади Марлен Моран-Торн, которая сидела в прямом смысле слова с отвалившейся челюстью, яростно вдыхая и выдыхая потоки воздуха через рот. О, если бы взгляды могли убивать, то бедняга Ларри Торн не дожил бы даже до финальных фраз завещания генерала. Мгновение тишины, а потом гвалт со всех сторон. - А что-то сейчас ничего не понимаю, - старший племянник генерала первым пришел в себя. – Получается, эта ормондская шваль сейчас стала богаче моего дядюшки? Ему же и от сына не так уж мало в наследство досталось. Состояние генерала в денежном выражении насчитывает столько нулей, что и вслух произносить эту цифру просто непристойно! - А нам всем, урожденным Эверсам, в зубы по двадцать тысяч и пинок под зад? – Ошеломленно шепчет один из внучатых племянников. – Не по-родственному генерал богатство распределял, чтоб он сдох от жадности повторно! - Десять процентов Лэнтэрэйда!? Ларри, я никогда не дам тебе развод! – Марлен Моран-Торн отпихивает руку своего второго супруга. – Да отцепись ты от меня, я – замужняя дама, а ты – просто моя ошибка. - Но как же так, Марлен, дорогая, я ведь люблю тебя, - бедный министр финансов, отлично умевший считать не только свои, но и чужие деньги, пожалуй, понимал ситуацию не хуже меня или Зейндэна, осознавая, какое наследство свалилось в мягкие лапки бедняги Ларри Торна. - Мы ведь после получения наследства твоего сына хотели купить новый дом в столице! Как же наши планы? - Папа, у тебя два прекрасных внука, ты должен, ты просто обязан вернуться на родину. - Как истинный решительный эспарт, Роуз Анна стремительно подбегает к доселе ненужному отцу, хватает его за руку и, совершенно не заботясь о приличиях, тянет на себя. – Ты будешь жить со мной и моим мужем, я так решила, сможешь заняться внуками, ты должен вернуться на родину! - Отвали от него, дурочка, я – его законный опекун, - Зейндэн тянет бедного заплаканного ормондца в противоположную сторону, на себя. – Сказал, руки от него убрала! - Нет, нет, нет, господин Лэннорт, это всё какая-то ошибка! – Второй племянник Эдмонда аналогично не долго думает и подскакивает к безутешному вдовцу. - Господин Торн, вы ведь, конечно, планируете вернуться в Мордрэйд? Наш род Эверсов с радостью примет вас в свои ряды! Вы можете выбрать моего сына в качестве нового мужа, он как раз совершенно свободен, и вы ему всегда очень нравились, мой Элоиз готов… - Обойдешься нахрен, - двоюродный дядюшка почившего генерала вступает в словесные баталии, - Хрен тебе в морду и твоему Элоизу тоже. Мой сын Дэкстэр недавно овдовел и он, от всей души понимая горе господина Торна, станет отличным супругом для ормондского ройалтера, и мы все искренне проявим о нём заботу! Господин Лоурэнс Торн, решено, вы отправляетесь с нами, наш крейсер… - Отвалите, морды мордрэйдские! - И да, наконец-то долгожданный момент! Меткий взмах боевой сумочки страстной Марлен метко поражает ближайшую цель, одного из настырных Эверсов. - Ларри – мой дорогой потерянный на время супруг. Ларри, вернись ко мне, я всё прощу, я скучала, мне тебя не хватало! Ты мне очень нужен! - Папа, ты не должен оставаться в Мордрэйде, там тебя ничего не держит! – Настойчивая Роуз Анна также не сдает позиции. - Вернись к мамочке и мы, как и прежде заживем одной большой дружной семьей, оплакивая утрату дорогого Николаса. Папочка, ты нам очень нужен. - Отвалите, тёлки ормондские, нахрен вы ему не сдались, он лишь с мордрэйдским супругом сможет жить вечно, - вышеупомянутый Элоиз Эверс, расталкивая всех, пытается пробиться ближе к новому объекту вожделения. Вот так, в один день, никому до этого, кроме Первого Генерала и его сына не нужный Ларри Торн оказывается самым желанным существом во вселенной. Ещё бы, он в один день стал слегка богаче того, кто всегда занимал второе место в списке обладателей огромных личных состояний. И по закону, транспорт, завещанный Эверсом своему сыну, в соответствии с волей Николаса так же переходил в распоряжение Ларри Торна, или уж скорее сказать – его опекуна. - Заткнулись все! Прекратили бесполезный спор! – Император, аналогично алчному окружению, наконец-то отрывает руку от подголовника кресла доверенного ему в опёку воистину теперь драгоценного Ларри Торна. Толпа умолкает, в этот момент, Зйендэн явил всем присутствующим истинный облик и голос Ужаса Вселенной. – Я – его опекун по закону. И я решаю. Лоурэнс, чего ты хочешь сам? Последняя фраза, обращенная к несчастному ройалтеру, который, казалось, больше всего хотел бы попросту спрятаться под стол или растаять в воздухе, звучит спокойно и почти нежно. Ларри поднимает вверх заплаканный взор, молчит несколько мгновений и… - Я домой хочу, Зейндэн. К себе домой, в наш с Эдмондом дом, к Зверю, к моим портретам. - Он говорит очень тихо, но в звонкой установившейся тишине его голосок поражает всех окружающих. – К моей памяти об Эдмонде. Я хочу домой, в наш с ним дом. Прости Марлен, прости меня, дочка. Но мой дом там, где моё разбитое сердце. - Вы услышали. Он – не вещь, и не ваша собственность, и имеет право на своё мнение, - Зейндэн подхватывает несчастного заплаканного ормондца под руку. – Я, как назначенный Эдмондом Эверсом его опекун, готов выполнить последнюю волю моего лучшего друга. Идем, Ларри, я отвезу тебя домой. Лэннор, уладь все формальности. С этими словами, Зейндэн уводит безутешного вдовца, потерявшего в один миг двоих самых дорогих ему существ. Как только за ними закрылась дверь, шум и гвалт возобновляются с удвоенной силой. - Двадцать тысяч кредитов! Да на эти крохи даже не сходить на ужин в ресторан дохлого сыночка счастливого наследничка! - Ууу, мерзкие ормондишки, и тут подсуетились! - Мы, Лэннорт, запомни, мы все, Эверсы, мы подадим протест, мы опротестуем завещание, и мы… - И вы всей вашей семьей пойдете против Императора Мордрэйда, когда за вашими спинами больше не стоит тень грозного Министра войн? - Насмешливо приподнимаю я одну бровь. – Ну-ну, господа, удачи вам в этом бесполезном деле. Думаю, не стоит напоминать о том, что подобный протест для вас добром не закончится. - Я никогда не дам Ларри развод! – Перекрикивает всех старшая Мадам Моран-Торн, с делами которой, мне, как я чувствую, ещё предстоит серьезно разбираться. – Я решила, я хочу нанять вас, Лэннорт в память о моём сыне, как его лучшего друга, чтобы вы помогли мне вернуть блудного мужа в семью, ко мне, дочери и внукам! - Мадам, к моему глубочайшему сожалению, у нас тут возникает небольшой конфликт интересов, согласно завещанию господина Эверса, я в дальнейшем уполномочен представлять интересы господина Ларри Торна. И я должен вам напомнить, что разводов в Ормонде нет. – Оставив мадам стоять в ступоре, я подхожу к её второму, заброшенному и разобиженному мужу, который единственный из оставшихся в зале хоть немного держит себя в руках, и тихонько шепчу ему на ухо, чтобы нас не услышали остальные. – Послушайте, господин Рейли, я могу дать вам простой и бесплатный совет: успокойте свою жену, не раздувайте скандал, уговорите её остановиться на полученном от Николаса немалом наследстве. Я со своей стороны могу пообещать вам, что, публикуя текст завещания генерала, уберу из него слова о заключенном брачном партнёрстве господина Торна и генерала Эверса, пусть общественность думает, что хочет, о причинах оставленного господину Торну наследства. Генерал Эверс мертв, господин Торн навеки останется в Мордрэйде и, уж поверьте, никогда не подумает возвращаться к своей супруге и Ормондскую Империю будет облетать по большому кругу, полагаясь на свой инстинкт самосохранения и своего нового опекуна в лице Первого Лица Вселенной. Не стоит ворошить эту историю, и тем более наживать себе смертельного врага в лице Императора Мордрэйда. Уверяю вас, по своему печальному опыту, если скандал выйдет за пределы этой комнаты, то я… я и единого кредита не дам за жизнь Мадам Моран-Торн и вашу лично, ведь как вы знаете разводов в Ормонде не предусмотрено. Подумайте, хотите ли вы продолжения публичного скандала и печального развития событий? - Я – нет. – Министр финансов отлично соображает и быстро прикидывает возможное развитие ситуации. – Мне нужна моя жена и незапятнанная репутация, как моя, так и её. Но, - он слегка замялся, - понимаете ли, моя супруга настолько любит деньги, что… - О, я отлично вас понял, - деньги, как банально и предсказуемо всё снова упирается лишь в них. – Гарантирую вам, что, обсудив эту ситуацию с опекуном господина Лоурэнса Торна, я смогу его убедить, скажем так, выплатить Мадам Моран-Торн и вам лично некую компенсацию кхм… морального ущерба, чтобы вся эта ситуация так и осталась между нами. А вы, ну так и живите дальше, как жили до этого со своей женой в мире и согласии. - Я был бы вам весьма признателен… - И ещё небольшой совет лично от меня, - Мадам настолько меня достала, что я решил, почему бы вовремя не вспомнить, к какой расе я принадлежу по праву рождения, и скажем так, слегка, культурно и мягко не отплатить ей за мои потраченные на неё нервы. Плюс, помня о том, что она в некоторой степени является моей, пусть и весьма далекой, но родственницей... – Ничто так не смягчает сердце женщины, господин Рейли, как материнство. Мадам недавно потеряла единственного сына, вы с ней ещё в том возрасте, когда совсем не поздно обзавестись ещё одним наследником. И ничто так не отвлекает от текущих забот, как новые заботы. И забота о маленьком, только что появившемся на свет существе, прекрасно отвлечет Мадам Моран-Торн от грустных мыслей о постигших её утратах, как единственного сына, так и денег господина Эверса. Министр слушает меня в прямом смысле слова открыв рот. Сам-то за семнадцать лет брака почему-то об этом не додумался, эх, не все ж одни цифры перед глазами мелькать должны. - А вас не зря считают самым ловким юристом. Спасибо за совет, мы с Марлен обсудим это. Но я запомнил ваши обещания… - Да, да, да, уверяю вас, небольшая компенсация ущерба будет в данном случае весьма уместна. - Я серьезно и с пониманием киваю головой. За возможность вас не видеть никогда и не слышать больше, свои готов заплатить. Но я уверен, что и Зейндэн придерживается аналогичного мнения. И уж насколько хорошо я знал Повелителя Вселенной, бедняга Ларри Торн сегодня нашел новые чуткие и заботливые руки. И, если в ближайшее время Эверс и Николас так и не объявятся в мире живых, моя интуиция мне однозначно не просто подсказывала, а кричала, что в Мордрэйде появится новый риконт в лице Лоурэнса Джеймса Кэйэрта Торна. Зейндэн никогда не позволит денежкам Эверса уплыть в чужие руки, или я буду не я. А в Мордрэйде появится четвертый супруг Его Величества Зейндэна, успешно переживший сорокалетний рубеж. Но для реализации подобного брака необходимо убрать Мадам Торн из мира живых раз и навсегда. И в этот миг я отчетливо осознал, что с этой минуты я, действительно, и единого кредита не дам за её жизнь.