Никто не совершенен

«Если вы заметите человека, который пытается утопить свои горести в стакане,

сообщите ему, что горести умеют плавать.» (с)

Питтакус Лор

«У меня нет проблем с алкоголем. За исключением тех случаев,

когда я не могу достать выпивку.» (с)

Том Уэйтс

От лица Эдмонда Эверса - Да что ж за нахрен! Блядь, сука неебическая! Вот же мать твою, как же нахуй больно, - неведомая сила выбросила меня из привычного для моей многотысячелетней задницы анатомического кресла пилота. Тряска наконец-то закончилась, и я обнаруживаю себя распростертым, как грязная помятая тряпка, на полу в паре метров от места, на котором мне положено было бы находиться. Пытаюсь сесть, но боль в правой руке просто выворачивает меня наизнанку. Судя по ощущениям – перелом, и не самый простой и приятный. Осматриваюсь по сторонам. Торн барахтается где-то метрах в пяти от меня, видать, его ещё круче потрепало. – Эй, Николас, ты там живой? Торн принимает странное сидячее положение и слегка вращает по сторонам головой. - Как ни странно, но я вполне живой. На удивление. И даже голова болеть перестала. – В его голосе отчетливо слышится изумление, но, ни малейшей нотки уже привычного мне в последние дни беспокойства или намека на жалобу. – Я даже сказал бы, что я как будто пришел в себя. И туман в мозгу как по щелчку пальцев рассеялся. - Мда, не зря я давно предполагал, что надо было дать тебе отличный качественный подзатыльник от всей души. Что, опять небось головой приложился, и мозги на место встали? – Я хотел добавить ещё что-то язвительное, но как-то неудачно пошевелился и … - твою ж мать! - Что вы там материтесь, Эверс? Тоже мне, самый лучший пилот нашей с вами современности! – Теперь язвить начинает уже мой дорогой спутник. – Мы что, совершили жесткую посадку, или гиперпрыжок не был должным образом и правильно рассчитан? В чём вы, генерал, ошиблись? Надо же, даже и не предполагал, что доживу до того момента, чтобы случилось нечто, чем вас в нос можно ткнуть, доказать, что не такое уж вы и совершенство. С каких-таких хуев я на полу сижу, судя по ощущениям? Да у меня ещё и синяк на затылке будет такой, что мало не покажется. Но, заметьте, я не жалуюсь, я просто констатирую факт неудачного выпадения из кресла, это вы тут матом сыплете во все стороны. Неужели вы… - Заткнись, Торн, и без твоих нотаций херово. Я, похоже, руку сломал. Не могу пошевелиться, боюсь, что хуже будет. Так что сделай одолжение, заткнись и принеси мне аптечку, нужно обезболивающее вколоть срочно. А потом уже будем разбираться, что произошло и где мы сейчас находимся вообще. Как ни странно, наглый ормондишка подшучивать надо мной прекратил, мгновенно став серьезным. - Хорошо, скажите, где искать. Кстати, если это перелом или вывих, то стоит сначала не колоть обезболивающее, а сканером проверить что с вашей рукой на самом деле. Надеюсь, у вас медсканер в аптечке первой помощи есть? - Коньяк у меня там точно есть, а по поводу сканера я не уверен. Давай, поднимайся на ноги и иди шагов десять прямо. Упрешься в шкаф, открываешь дверцу, вытаскиваешь коробку, она ровно перед тобой будет, и иди на мой голос обратно, ориентируясь по звуку, как я тебя учил. – Торн начинает выполнять приказ. – Только обратно медленно иди, наступишь на меня сослепу, я тебе ноги поотрываю. Николас молчит, аптечку находит с первого раза и медленно начинает движение в мою сторону. Где-то в полуметре от меня аккуратно замирает, внезапно садится на пол без подсказки в нужном месте, и открывает набор первой помощи. - Я сейчас открыл коробку. Медсканер здесь есть. Вам лучше не двигаться, вдруг у вас смещение костей произошло. – Аккуратно проводит медсканером вдоль моей руки, тихонько касаясь её пальцами, даже не больно, почти не чувствуется его прикосновение. - Перелом со смещением. Без осколков. Рекомендовано вправление с фиксацией. Срочно обратитесь к специалисту. – Мелодично выдает умный прибор. - Блядь, вот ж не повезло. Ладно, Торн, я сейчас слегка повернусь и возьму шприц, ты не двигай коробку и… - Подождите, Эверс. Сканер сказал, что перелом несложный, без повреждения тканей, но есть смещение. Я могу попробовать его вправить, а потом наложить фиксатор. - Ты? Ты что, врач? - Нет, не врач, конечно. Но нас в Академии учили оказывать первую помощь при легких травмах. Мне раза три приходилось делать подобное, правда, я не был в то время слепым. – Он на мгновенье замолкает. – Так что, если вы мне доверитесь, я могу попробовать. Подождите спорить, судя по вашей фразе о том, что «нужно разобраться, где мы сейчас находимся», мы ведь явно не в пространстве Бентона или Мордрэйда, так ведь? - Какой ты догадливый. Хрен знает, где мы сейчас, я в отличие от тебя карту космического пространства вижу. Не узнаю я это пространство, так что… - Так что помощи настоящего врача в ближайшее время вам не видать. Решайте, или делайте укол, или я могу попробовать… Твою ж мать, рука болит жутко, и, судя по ощущениям, ещё и на лице синяк знатный расплывается, болит качественно отбитая задница. Давно я себе уже ничего не ломал. Я отлично понимал, судя по странному излому моей поврежденной конечности, что не всё так просто. Колебался я недолго, достаточно было лишь бросить очередной взгляд на картину звездного пространства, что была видна на главном экране управления. Я действительно не знал, где мы. Но отчетливо понимал, что где бы мы сейчас ни были, мы однозначно увязли в глубокой заднице. Вторая рука в работоспособном состоянии лишней не будет в подобной ситуации, и я решил рискнуть. - Ладно. Давай, кукла слепая, пробуй. Но учти, что если ты мне руку по доброте душевной оторвешь, то я тебе все волосёнки по одному повыдергиваю, понял меня? - Нужно руку освободить от одежды. – Никакой эмоциональной реакции сынок не выдал, лишь скривил чрезмерно серьезную физиономию. - Ты не охренел ли часом, лекарь доморощенный? Мозги включи, я пошевелить рукой от боли не могу, как мне разоблачаться-то. Или давай я всё же сделаю укол сначала… - Может быть, вы хоть раз в жизни немного помолчите и послушаете, что я хотел предложить? – Ормондишка начинает злиться. – В этом наборе должны быть ножницы. Я просто разрежу рукав по шву и все. Найдите их, здесь масса каких-то коробок, я мордрэйдский набор скорой помощи ни разу в жизни не видел и сам быстро не найду. Извернувшись невообразимым образом, достаю искомое и сую ему в руку. Молча. Ибо чувствую, что если я только открою рот, то на беднягу Торна, который, в общем-то, в данной ситуации ни в чём не виноват, обрушится такой поток мата, что он, пожалуй, вместо того, чтобы мне помогать, просто сбежит. Он, видимо, поняв моё эмоциональное состояние, также молча, аккуратно ощупывая мою несчастную руку тоненькими пальчиками, начинает медленно разрезать рукав пиджака и рубашки. Хорошо, что я хоть не в военной форме был, не уверен, что ту ткань можно было бы разрезать простыми ножницами. Дальше, в полном молчании, Николас начинает водить пальцами по моей руке, а потом нажимает на пару точек и внезапно дергает мою многострадальную конечность куда-то в сторону. И таки да, порцию отборного мата в адрес своей персоны он предсказуемо получил. - Ты что, зверюга, предупредить не мог, ты… - Эффект неожиданности всегда дает наилучший результат. – Он снова как бы в задумчивости аккуратно проводит по руке сначала пальцами, а потом и сканером, и в этот момент я понимаю, что острой боли больше не чувствую. – Кости встали на место. Не двигайте рукой. Найдите в аптечке самофиксирующийся материал, только осторожно. Совершив очередной акробатический трюк, подаю Торну фиксатор. Он не менее аккуратно достает самофиксирующюся ленту и накладывает повязку на поврежденный участок руки – от локтя до кисти. - Всё, генерал. Теперь вы можете попробовать встать, не торопясь, на руку не опираясь. Сами понимаете, что руку надо беречь. Но сейчас я бы посоветовал вам вколоть не только обезболивающее, но и на всякий случай противовоспалительное, мало ли как при вправлении я мог сосуды повредить или что-то ещё. Я изучал первую помощь только для ормондцев, о внутреннем строении мордрэйдцев я ничего не знаю. - Так ты что, наудачу что ль этот фокус сейчас со мной проделал? - Я, мягко выражаясь, слегка в шоке. - Ну, не совсем наудачу, я же примерно понимаю, что строение скелета, мышц и прочего у наших рас схожи, но… - Торн замялся, но его смущение долго не продлилось. Наглость ормондская всегда берет своё. – Я, конечно, полагался на интуицию в основном, я же не врач. Но ведь получилось. Чем вы, Эверс, недовольны? Сканер показал, что всё вправлено правильно. Вы не материтесь вроде, хоть и обезболивающее, судя по звукам, ещё себе не вкололи. Нормально же всё? Адекватных аргументов для возражения у меня, как ни странно, не нашлось, посему молча вкалываю себе рекомендованные моим новым личным врачом препараты. Поняв, что ормондишка так и сидит на полу, видимо, не понимает, куда ему дальше двигаться, аккуратно помогаю ему встать здоровой рукой, подвожу к дивану, пусть посидит в сторонке, пока я буду разбираться в сложившейся ситуации. - Ладно, спасибо, Торн, короче говоря. Ты сам-то как себя чувствуешь? – Запоздало интересуюсь я. Ормондишки всё же более хрупкие, чем среднестатистический мордрэйдец. – Может тебе тоже обезболивающее вколоть? - Я вам уже сказал, нормально. Головой ушибся. Сильно. Шишка большая будет, надо бы лёд приложить, но, как ни странно, у меня в мозгах весь туман последних недель рассеялся. – Его голос звучит удивленно, как будто он сам себе не верит. – Я бы даже сказал, что я отлично себя чувствую. Да, странно. Итак, если вы тоже уже в порядке, объясните мне, что вы там говорили о незнакомом пространстве? Смотрю на карту звездного пространства перед собой и понимаю, что в этом участке космоса я ни разу в жизни не был, а уж если я не узнаю космическое пространство, значит, и ни одна из известных нам цивилизаций тут не бывала. Мой умный борт автоматически включил режим невидимости нас для любых мимо пролетающих, запустил режим сканирования пространства и всех внутренних систем. По экрану медленно ползет строка информации, но никаких позитивных новостей я не вижу. Возможно, мы попали в ту же ситуацию, что и предыдущие пропавшие космокары. Запускаю сканирование последних минут полета и понимаю, что это однозначно был не гиперпрыжок. Мы как будто волею судьбы, случая, или мать твою, хрен знает какого катаклизма вдруг оказались в совершенно незнакомом краю вселенной. Пытаюсь настроить автопилот на обратный скачок. - Команда не может быть выполнена. Координаты не определены. Торн, как бывший адмирал, лишних вопросов не задает, догадался, что я только что пытался провернуть. - Что ж, Эверс, мы с вами на пути к разгадке пропажи наших предшественников в космосе, притом на личном опыте? Только до нас пропадали лишь гражданские, а тут Борт Номер 2 Мордрэйдской Империи, самый совершенный крейсер нашей вселенной. Хреновой мне видится наша с вами ситуация. Нет смысла скрывать правду. - Не просто хреновая. Мы в жопе, врать не буду. Сканирование окружающего пространства запущено на максимально технически доступное расстояние. Но оно может занять несколько часов. - А что вокруг нас? Совсем поблизости? - Не поверишь – пустота вокруг. Ни планет, ни астероидов, никакой космической мелочи, даже мусора нет. Мы в полном вакууме, в пределах как минимум четырех часов полета. - Никогда о таком не слышал. От Бентона до Ормонда час лететь даже на ормондском военном крейсере. Четыре часа полета до ближайшего объекта? – Торн странно прищуривается и в задумчивости потирает лоб. - О чем задумался, есть умные мысли, адмирал? – Интересуюсь сугубо из вежливости, не может ормондец знать о космосе то, что и мордрэйдцу с моим военным опытом не известно. - О, генерал, вы меня только что в должности повысили от адмиралишки до адмирала. – Вот не время сейчас для шуток, сынок. – Нет мыслей, но что-то такое, как будто… - Давай, соображай быстрей, напряги мозги свои дважды отшибленные, пока я тебя обратно в адмиралишки не разжаловал, - я всё же в любой ситуации стараюсь оставаться оптимистом. - Не могу как будто что-то вспомнить, что-то такое в давних воспоминаниях крутится вроде знакомое. Давно уже, ещё когда первые исчезновения случились. Но ничего конкретного вспомнить не могу. Было бы странно, если бы он что-то мог вспомнить, чего даже я не знаю. Но, попытка – не пытка. Пока сканирование не завершено, думаю, чем бы себя и его занять. - Что бы ты в первую очередь предпринял, если бы сам был на месте первого пилота и попал в такую подлянку? – Легкий экзамен никогда не повредит. - Думаю, вы это уже сделали. Сразу необходимо включить режим безопасного нахождения, невидимости и активировать щиты. Оружие перевести в режим готовности. Запустить сканирование пространства. Если оно покажет что-то достойное внимания, запустить разведывательные боты в режиме невидимки. Начать сканирование архива звездных карт, если он есть у этого борта. – Прям четко, как на экзамене тараторит. – Проверить работоспособность всех систем после перегрузки, выполнить оценку запасов кислорода, топлива, воды и запасов продовольствия. Включить обратный отсчет наличия ресурсов в фоновом режиме. Обесточить неиспользуемые отсеки, ограничить на них подачу кислорода. Включить режим экономии во всех энергосистемах. А далее действовать по обстоятельствам и результатам сканирования пространства. - Пока неплохо, всё это мой борт делает сам автоматически. Ещё идеи есть? - Связи нет, это я уже проверил, комм молчит, да и понятно, разговор с Зейндэном внезапно прервался и мертвая тишина в эфире. Сигнал с просьбой о помощи я бы пока подавать не стал, и маячки я бы пока не включал, осмотреться надо. Умничка, сынок, эх, жаль не попал ты в своё время в обучаемую мной лично группу, уже б небось генералом у нас был. - Неплохо. Итак, чтоб ты почувствовал разницу между своим подстреленным крейсером и моим техническим совершенством, вот тебе результаты предварительного сканирования. Все системы работают нормально, сбоев нет. Дрейфовать мы на этом борту можем лет пять с точки зрения запасов топлива, воды и кислорода в режиме экономии. С продовольствием похуже, я всё ж не на войну собирался, но год протянем, а с учетом того, что ты ешь в три раза меньше любого мордрэйдца, то и все полтора-два. – Я вижу, как его физиономия от удивления начинает вытягивается на глазах. И решаю его добить одним ударом. – А если запустим гидропонный сад, то и все пять лет прожить сможем. - Генерал, - он аж охрип от изумления, - а нафига вам такие запасы, мы ведь просто на Бентон на сутки слетать собирались? - А потому что, ормондский ты недальновидный пилотишка, - усмехаюсь я с превосходством, - мордрэйдская техника совершенна и любой военный борт должен быть в боевой готовности на случай непредвиденных ситуаций. Даже на наших рядовых военных космокарах экипаж из двух пилотов сможет полгода протянуть, экономя ресурсы. Так что та летающая военная ветошь твоя, считающаяся по ормондским меркам совершенством, что у меня в грузовом отсеке стоит, для мордрэйдца – игрушка для десятилетки. И то, Торн, я её когда в отсек грузил, и топливом, и кислородом, и водой под завязку на всякий случай заполнил, сухпайков подбросил. Военный должен быть всегда готов к неожиданностям и предугадывать все возможные проблемы. - Эмм… - Торн удивленно хлопает глазами. – А как у вас это получилось? Ладно, заправка, это понятно, я ведь разрешение на полный допуск давал. Но как вы внутрь-то попали, если сухпайки грузили? У моего космокара самая дорогая современная система охраны установлена, что… - Ты, Торн, умная твоя голова, мог бы озадачиться своим новым положением в обществе и свой брачный контракт, который почти двести страниц в себя включает, удосужиться внимательно прослушать, уж коль прочитать не можешь. Я - твой опекун на время отсутствия Зейндэна. И по законам любой, установленный тобой допуск, одним движением пальцев снять могу. Войти на любой объект, принадлежащий тебе, просто по отпечатку своего пальца. Эта привилегия есть только у меня и у твоего драгоценного супруга. - Ну, никакой личной жизни… - Ошеломленно вздыхает бедняга. - Личной жизни у тебя той, что не следовало, было на днях слишком много, а той, которой бы быть положено, ты сам себя по дурости лишил. Так что, если за пять лет мы из этой задницы не выберемся, у тебя сто процентная гарантия девственником на тот свет отправиться, ибо, как я тебе неоднократно говорил, ты не в моём вкусе. Умолять меня будешь, не соглашусь ни за что. - Почему любой разговор с вами, даже в катастрофической ситуации к пошлости сводится, Эверс? – Сынок ожидаемо раскраснелся и занервничал. - А потому что нам тут пока сканирование не завершится, совершенно нечем больше заняться, кроме разговоров друг с другом. Есть, правда, ещё пара вариантов: пожрать и поспать. Мордрэйдские корабли настолько умны, что дежурного оставлять смысла нет, корабль сам контролирует обстановку и в случае тревожной ситуации или интересных обнаруженных фактов подаст сигнал. - До конца сканирования осталось восемь часов, - оповещает система. - Предлагаю выдвинуться в сторону кухни, перекусить и слегка вздремнуть. А потом уже и решим, что нам делать дальше. Смысла нет в хаотичных движениях по пустому пространству, только топливо зря переводить. Нам сейчас все ресурсы экономить надо. – С этими словами хватаю ошеломленного мордрэйдским техническим превосходством адмиралишку под локоток и веду его на кухню. – Дорогу запоминай, крейсер большой. Первый поворот, первая дверь после мостика – моя каюта, ты можешь соседнюю занять, она вполне комфортабельная, сам убедишься. Четвертая дверь – кухня, совмещенная с кают-кампанией, где мы с тобой перед сном проведём часок за обедом. Обед пролетел незаметно, как незаметно я на нервах проглотил с пол ящика коньяка под недовольное сопение моего бесценного спутника. Перед Торном я играл роль привычного ему безбашенного оптимиста, хотя, судя по той информации, что я видел на экране и по своему внутреннему ощущению, я отлично осознавал, что наша ситуация не так проста, как та картинка, которую я пытаюсь преподнести своему сыну. Я не обманул его относительно ресурсов, но вот о сроках и реальности возможности нашего возвращения в цивилизованный мир предпочел умолчать, ибо позитивный исход не казался мне очевидно осуществимым в ближайшее время. Проснулся я на диване в своей каюте с диким похмельем, одетый и уютно укрытый пледом. Да, в такой глубокой заднице я никогда не был. Пессимистичные мысли волнами накатывали на меня. Неужели на этом прервется в ближайшие годы славный род Эверсов, ведь я тут оказался с единственным сыном. Как же прав, как оказалось, был в свое время предшественник Зейндэна, настаивая на необходимости оставить потомство. Если уж мне судьба будет отсюда выбраться, то я… Хотя, о чем я вообще думаю, если уж я отсюда выберусь, то только с сыном, а в привычном мире мне и его одного хватит, хороший у меня сын случайно получился. Так, надо срочно приходить в себя. Встаю, пора слегка поправить здоровье ещё одной порцией коньячка и устроить мозговой штурм. Медленно тащусь на кухню, где сосредоточены запасы славного бодрящего напитка, моего традиционного личного топлива для возвращения в позитивное настроение. Доплелся и буквально столбом застыл на пару секунд на пороге. - Ты что делаешь, сволочь белобрысая? Ах же ты, гадина ормондская, а ну, прекрати немедленно! Замри на месте и не двигайся! Совершенно охреневшая в последнее время от собственной безнаказанности слепая фарфоровая дрянь выбрасывает бутылку коньяка в утилизатор. И я вижу на полу перед ним полностью опустошенный ящик, в котором ещё несколько часов назад было 24 бутылки самого сокровенного для меня божественного напитка. Наглая тварь со злобно-презрительной ухмылкой на кукольном личике поворачивается всем корпусом в мою сторону. - Не время пить коньяк, Эверс. Эта, кстати, - он машет рукой в сторону утилизатора, - точно была последняя. Я даже ту бутылку, что у вас в аптечке была, отправил в космос тем же путем. И в вашей каюте не осталось припрятанного запаса. - Да ты вконец охренел, скотина наглая? Совсем страх потерял, ты что наделал, мелкий гаденыш!? – Моему отчаянию не было предела. Мало того, что перспективка у нас выбраться из этой космической задницы была весьма призрачной, так это что ж мне теперь и душу нечем полечить! Придется существовать в ближайшее время без привычного допинга. – Ты с каких-таких хуев это сделал? Да что с тобой не так, в чем твоя проблема по жизни? - Эверс, вы вчера вместо того, чтобы со мной вместе решать мою проблему, а именно, как нам отсюда домой вернуться в добром здравии в ближайшее время, привычно напились. Мне вас пришлось до вашей каюты на себе транспортировать и спать укладывать, что само по себе для меня стало отдельным приключением. Я не знаю, сколько нам здесь ещё судьбой отведено торчать друг с другом наедине, но я не собираюсь всё это время дышать вашим перегаром и таскать ваше полумертвое тело на своей спине. Вы на каждом углу орете, что любая проблема вам по плечу, вот и займитесь моей проблемой, как мой опекун, если уж на себя вам насрать от всей души: верните меня домой в ручки дорогого супруга живым и здоровым. Я бы и сам поискал пути решения, да только благодаря вашим усилиям, мне это физически недоступно. Так что, на вас, генерал, лучший пилот нашей вселенной, вся надежда. Верните меня домой и хоть купайтесь потом в любимом коньяке, мне всё равно будет. А сейчас добро пожаловать за стол, я вам сейчас крепкого кофе сварю. Уныло плюхаюсь на стул. Умом, конечно, понимаю, что мелкий поганец совершенно прав в своих претензиях. Не вовремя я расклеился и напился, мы не у себя дома, не в ресторане на банкете. Это значит, мой слепенький слабенький сынок меня ещё и до каюты на себе тащил, а потом в плед заботливо упаковал. Мда, моё моральное падение в его глазах налицо. Но выбрасывать-то весь коньяк зачем было? Мог бы и просто так претензии высказать. Словами. Не переходя к крайним мерам. Да что ж за день-то сегодня такой! - Сколько бутылок ценного напитка ты выбросил? - Все, какие нашел. Около пятидесяти. Это ж надо, на военном крейсере такой арсенал оружия уничтожения собственных мозгов таскать. Вот ваш кофе. Из еды у нас только ваши мерзкие мордрэйдские сухпайки, сами возьмёте, знаете, где искать. Торн не просто зол, да он бешеный, как до войны. Завелся, никак остановиться не может. - Мог бы хоть одну бутылку мне на утро оставить из чувства сострадания, моралист хренов. Я бы быстро здоровье поправил, и приступили бы с тобой к поиску выхода из ситуации. - Кофе обойдётесь, водички лучше попейте. Я вообще уже думал, что вы сутки проспите, если вообще проснётесь. Не знал, что делать дальше, хотел уже повторить тот же номер, что я во время инспекции с Бортом Номер 1 проделал, думал пойти на мостик и с вашим кораблем пообщаться попробовать, найти, так сказать, брата по разуму, коль вы свои мозги в коньяке на неопределенный срок законсервировали. Что он собирался сделать? Остатки разума покинули меня, радужка моих глаз за долю секунды стала красной, я, не контролируя себя, метнулся к нему, схватил его за горло и прошипел ему в ухо: - Никогда, слышишь меня, никогда даже не пытайся разговаривать с моим крейсером! Я не посмотрю на то, кто ты, и прихлопну тебя за подобное на месте. - Да вы не протрезвели ещё до конца, Эверс? – Малолетний адмиралишка, похоже, искренне испугался. – Что-такого-то я сказал? - Никогда, Торн, запомни. И всё, закрыли тему. Это – запретная зона. Забудь свою глупую мысль. – Наконец-то смог слегка успокоиться и взять себя в руки, выпустив шею сына из мордрэйдской цепкой и жестокой хватки. Блядь, да я ж его только что не убил. Но душа моего корабля – только для меня, это моя история, моя тайна, и пусть Николас мне и сын, преступить эту черту не дозволено никому. - Да уж, Эверс, - он отстраняется от меня как можно дальше, - с вами в одном пространстве опасно находиться, когда вы… Ладно, приходите в себя, душ примите, зубы почистить не забудьте, от вас перегаром тащит, дышать с вами в одном пространстве невозможно. Вы ж вчера не одну бутылку уговорили медленно и печально. - Убирайся прочь в свою каюту, и чтоб минимум пару часов я тебя не видел и не слышал. – Адмиралишка тупо хлопает глазами. Но мне необходим небольшой перерыв, это… это слишком личное. И я уже ору, не сдерживаясь. – Я иду на мостик, не смей ходить за мной, пошел вон, что расселся, убирайся с глаз долой! Обиженно вжав голову в плечи, Николас, обходя меня кругом, молча уходит. Иду на мостик. Сажусь в своё кресло, трясущимися руками слегка касаюсь панели управления, и она начинает нежно светиться голубоватыми всполохами. - Ноэль, ты слышишь меня? - Слышу Эдмонд, я слышу всё, что происходит на этом корабле, я ведь теперь – его душа. Ты был сейчас не прав. Он не имел в виду ничего плохого, в его душе нет зла и жестокости, нет тайных подковёрных замыслов. Лишь страх, который он тебе не показывает, опасаясь твоих насмешек и неуверенность в благополучном исходе вашей ситуации. - Никто не имеет права распоряжаться здесь, кроме меня! - Твоя беда в том, что ты слишком импульсивен в своей вседозволенности, Эдмонд. Ты разучился ставить себя на место другого. Поставь себя на его место, попробуй. Закрой глаза и представь себе, что ты никогда больше не сможешь их открыть. И вот ты здесь, сейчас, сам не понимая где, не в силах изменить ситуацию, что ты будешь делать, какими будут твои ощущения? Тебе остаётся лишь надеяться на того, кто рядом. А рядом с тобой – лишь Зло во плоти в самом худшем его проявлении. И сейчас Зло во плоти – его единственная надежда. - Блядь, опять я с ним отношения испортил, - я уже более спокоен. Разговоры с Ноэлем всегда действуют на меня отрезвляюще. – Ладно, не до того сейчас. Ты смог что-то узнать об этом пространстве, ты проанализировал все хранилища данных, есть идеи? Если я предоставлю тебе управление полетом, ты сможешь вытащить нас отсюда? - Недостаточно данных. Я не могу выстроить курс ни к одной известной мне планете. Я даже не могу сказать тебе, почему вы оказались здесь. Одно я знаю точно, это – не ошибка пилота и не гиперпрыжок. - Успокоил моё самолюбие, но мне от этого не легче. Что можешь сказать об окружающем нас пространстве? – Мы, похоже, не просто в заднице, а в полной космической жопе! - Я просканировал космос настолько, насколько это технически возможно. Вывожу результаты на экран. Одна планета, координаты показаны красным, явно имеет следы техногенного присутствия, но я не вижу отблесков жизни, на ней нет живых существ. Ещё одна – обитаема, но точнее я сказать не могу ничего, сканирования недостаточно, нужно высылать разведывательные боты. - Твой совет? - Осторожность, Эдмонд, вот мой основной совет, я включил режим невидимости и необнаружения сразу после того, как мы попали в это пространство, как техническое средство. Но как душа, я дам тебе иной совет: извинись, не теряй времени даром. Я предвижу, что или вы спасетесь оба, работая вместе, как команда, или погибнете вместе, если не сможете работать как единое целое. Я вижу опасность, но не чувствую неизбежности твоей смерти. Больше мне нечего тебе сказать. - Спасибо, Ноэль. Синий свет на панели управления медленно угас. Какой же я мудак, опять ни за что на сына наорал, да я ж его чуть не убил своими руками! В том состоянии, в котором я был, я и впрямь, действительно мог слабенькому ормондишке попросту элементарно голову оторвать. Еле переставляя ноги, плетусь в сторону каюты Торна. Каждый шаг дается мне с трудом. Ненавижу извиняться, но и сам понимаю, что был неправ. Конечно, бедняга Николас ничего плохого не хотел, я ведь не предупреждал его, что общение с душой моего борта – сугубо личное и исключительно для меня, да и Ноэль ни разу не дал мне плохого совета – ни в жизни, ни после своей смерти, став душой моего Борта Номер 2. Тихо скребусь в дверь каюты сына. Не послал бы он меня на все четыре стороны сразу, и то хорошо будет. Николас открывает не сразу, выражение лица у него обиженно-настороженное. Он молча вопросительно поднимает бровь, отступив от меня на полшага. - Ты, ну… - как же я ненавижу извиняться! Мне даже слова подобрать сложно. – Прости меня, в общем, Николас. Я должен был тебя предупредить, что с моим крейсером никому, кроме меня общаться не дозволено. Это… это слишком личное, я не могу тебе рассказать. Но за то, что не сдержался и сорвался на тебя, прости. - Эмм… Ладно, забыли, Эверс, - что у него не отнять, так того, что он – отходчивый парень. – Извините, я не знал, что нарушил ваши личные границы, я подумал, что вы из-за коньяка так разозлились. Только в следующий раз не надо меня за шею хватать, если действительно убить не хотите. Соображайте, что я- ормондец, и физически вам не соперник. Вы мне чуть голову не оторвали, больно вообще-то. - Мир? – Ну, блядь, как в детстве. Он молча кивает. На его шее я отчетливо вижу отпечаток своей ладони, я ж правда, чуть сына единственного не пришиб! - Ну и ладненько, пойдем на мостик, я тебя мазью от синяков намажу, а то будешь синей шеей сверкать неделю, мне на совесть давить. Обсудим нашу ситуацию. Торн послушно топает за мной. Молчание гнетет, похмелье давит на мозг, да и сломанная рука опять начала ныть. Пора обезболивающее колоть, коль уж приятный способ забвения по вине сыночка мне более недоступен в этом неизведанном пространстве.