Никто не совершенен

От лица Николаса Торна

«Сильного человека всегда легче задеть. Слабые сразу избавляются от неприятных эмоций, выдавая их наружу, и успокаиваются, а сильные, молча, проживают в душе целые трагедии. И рушится их внутренний мир, и он будет разрушаться до тех пор, пока человек не научится сразу давать волю своим чувствам.» (с)

Нигяр Гулиева. «В объятиях лжи»

  Такого позора, как в последний месяц моей бренной жизни у меня ещё не было. Уж о своей личной жизни я деликатно промолчу, мне самому не совсем понятно, что с ней происходит, нахожусь с утра в каких-то странных метаниях по отношению к Зейндэну, не понимая самого себя, не в состоянии разобраться, что с моими чувствами вдруг случилось. Ночь, проведенная вместе с драгоценным супругом, хотя он и заявился, когда я уже спал, да и ушел, пока я ещё спал, оставив после себя как воспоминание шлейф запоминающегося парфюма на моей коже. Однако, о Зейндэне и о наших отношениях я подумаю позже. Но вот мой дорогой родитель мне удружил конкретно! Это же надо было так меня опустить, я искренне надеялся, что всё то, что Эверс говорил мне о своих отношениях с ним, было правдой лишь отчасти, что все это блеф и безумные фантазии генерала. Но в реальности ситуация оказалась намного хуже, чем я даже боялся предположить. И, как оказалось, всё сказанное Эверсом оказалось истиной, правдой в первой инстанции. Я вдруг осознал, что мой отец безумно, до дрожи, до глубины души действительно любит проклятого генерала. Да он никогда так не любил ни мою мать, ни сестру, ни даже меня самого, как этого мерзкого старикана. Его голос, произносивший имя Эверса выдавал тот спектр эмоций, которого я никогда не слышал за все те годы, что мой отец жил с нами. Гадость какая, любить Эверса! А уж слушать совместно издаваемые ими в определенных условиях звуки было выше моих сил, но и тут мое мнение, конечно, никто не учел. Возможно, моя фантазия слишком бедна, но представить себе, что кто-то по доброй воле лег в постель с Министром Войн, было выше моих сил. И этим кем-то оказался мой отец, ормондец, член Императорской семьи нашей Империи. Партнерство, официально добровольно заключенное партнерство между племянником Императора Ормонда и Министром Войн Мордрэйда просто не укладывалось в моей голове! Кошмар и ужас. Как мой отец мог пасть столь низко, особенно после войны между нашими цивилизациями! Он добровольно, по велению души и сердца выбрал в спутники жизни того, кто фактически уничтожил всю нашу Империю, кто лично участвовал в убийствах аристократов нашего мира, кто по итогу военных действий был причиной моего нахождения здесь в виде слепой бесправной игрушки. С другой стороны, как мог Император Мордрэйда позволить Эверсу заключить подобное соглашение с представителем правящей династии проигравшей стороны? У меня просто не укладывалось это в голове. Ну, ладно, наш с ним брак, это всего лишь не более, чем банальное сведение старых счетов. Но ведь Эверс отчетливо высказал свое видение вопроса на свой договор о партнерстве: совместное появление в обществе. И если меня можно было рассматривать, как некий политический трофей, доставшийся Мордрэйду вместе с половиной нашего воздушного пространства, то уж подобное заключение союза моего отца и Первого генерала Мордрэйда – удар по репутации не только Ормонда, как побежденной стороны, но и странное допущение с позиции Мордрэйдской Империи. Конечно, слухи о союзах мордрэйдцев и ормондцев постоянно циркулировали в светском обществе, но никто и никогда не видел в светской тусовке подобных пар. Никто и никогда не видел мордрэйдцев под ручку с представителями отсталой цивилизации ни на светских приемах, ни в ресторанах, ни в казино, ни на каких либо иных мероприятиях. Неужели тот же самый Эверс не погнушается выйти в свет, например, в той же бентонской тусовке высшего света под ручку с представителем Ормонда. Всё это казалось мне нереальным и неправильным. Я просто не мог заставить себя в это поверить. Но самое главное, что мне казалось неправильным, с точки зрения моего политического и общественного положения в данной ситуации, это официальное партнерство моего отца с тем, кто разбил нашу Империю в пух и прах.   - Как вы могли позволить Эверсу этот брак! – Моему возмущению не было предела. – Зейндэн, это что же получается, Эверс теперь в какой-то степени мой родственник и член семьи? За что на меня такое счастье свалилось? - Ты не понимаешь тонкостей и разнообразия оттенков официальных личных отношений в Мордрэйде. Партнерство – это не брак, это некие узаконенные союзы, но не брак как таковой. Партнерство – ну, чтобы ты это мог себе представить, это как примерно твой договор с поставщиками. – Но при этом при слове «родственник» Император как-то странно хмыкнул, издевается, скотина. Однако, драгоценный супруг, видимо, решил, что комплект счастливых новостей для меня сегодня должен быть дополнен. - Николас, есть еще один момент, о котором я должен тебя проинформировать. – Четко, жестко, но с легким придыхание в конце фразы. - И давай обойдемся без лишних обсуждений, причиняющих кому-либо из нас дискомфорт, мой дорогой адмирал. Как я заметил, тебе моё присутствие при наличии общей спальни доставляет неудобства и не самые лучшие ощущения. Жизнь в доме Эдмонда, как твоего опекуна тебя тоже не совсем устраивает, ты мне предоставил обширную жалобу на Эдмонда. Я вижу, что пребывание в Мордрэйде оставляет в твоей душе неприятные переживания. Мне это не по нраву. И, несмотря на то, что, возможно, хоть ты мне и не поверишь, но я передумал превращать твою жизнь в непрерывную череду страданий, я, как бы это не странно для тебя прозвучало, тобою дорожу, Николас. И, поскольку личная или скажем прямо, физиологическая сторона брака тебя, похоже, совершенно не интересует, а насильником я никогда не был, то я принял непростое для себя решение. Я дам тебе относительную свободу, о которой ты пару дней назад так мечтал. У меня есть ещё четыре особняка в Мордрэйде, я попрошу Эверса показать тебе их все в ближайшие дни, можешь выбрать любой, который тебе понравится, и с момента моего возвращения с Дальних Рубежей ты в него переселишься и будешь жить в одиночестве, которое никто не потревожит без твоего на то согласия. Уверяю тебя, ты сможешь внести любые корректировки в их оснащение. Всё, как ты и хотел: ни моего постоянного присутствия, ни общения с Эверсом. - Но… Я ведь… Вы же говорили, что я не должен жить один… - Да что ж за нахрен? Меня что, в ссылку ссылают? Опять Зейндэн решил провернуть со мной тот же фокус, что годы назад на Бентоне, отправив меня «в отставку». Однако, меня никто не слушает и, похоже, не собирается дать мне ни малейшего шанса высказаться или возразить. - Я не зверь и не хочу доставлять тебе неудобства. Но я, понимаешь ли, я в отличие от тебя уже взрослый мальчик, и твое присутствие в моей кровати без соответствующих последствий легко переносить, увы, больше не смогу. – Голос Императора звучит так же, как в тот памятный момент, когда он обещал забрать у меня всё, что мне будет «близко и дорого». – Для меня наше совместное пребывание в одной спальне стало столь же тяжелым испытанием, как и для тебя, мой дорогой супруг, хотя и совсем по иной причине. - А, но как же… - Не переживай, я всегда буду на связи, всё будет, как и сейчас, в любой момент ты сможешь со мной связаться, и все твои желания будут выполнены. Он настолько близко наклонился к моему лицу, что я как будто чувствовал каждое произносимое им слово на своих губах. - Но, я же просто… Но, вы же не… - Я зря пытаюсь ухватиться за хотя бы часть его одежды. Не уходи, пожалуйста, Зейндэн, хотя бы выслушай меня… Но он сегодня как мимолетное дуновение ветра, у меня ничего не выходит. - Иди, Николас, не стоит опаздывать и заставлять даму ждать, - с этими словами драгоценный супруг буквально впихивает меня в музыкальный зал, закрывая за мной дверь, не давая мне возможности хоть что-то спросить у него и что-то словесно произнести в ответ. Я не помню, как прошел этот урок музыки, не помню, о чем мы говорили с Алианой. В итоге, спустя положенные два часа моих мучений, со словами, что я – единственный странный персонаж, способный два часа без перерыва исполнять по странному выбору лишь похоронный марш, моя музыкальная наставница сказала, что её нервы больше не могут выдержать столь однообразных пессимистичных звуков, посоветовав мне принять что-то бодрящее и повышающее настроение, чтобы к завтрашнему дню быть в более приятном настроении, Алиана прекратила мои мучения с этим добросердечным напутствием. А я снова остался сидеть в одиночестве в полной прострации. За что он со мной так? Что я опять не так сделал, вроде и не хамил никому сегодня, в отличие от Эверса. Я ведь сделал всё, на что я был способен, всё, что я мог, но он этого не заметил и не оценил. Мало того, что дорогой супруг снова свалил в далекие космические дали на долгое время, так ещё и по его возвращении меня ожидает ссылка. А как бы я смог расценить столь щедрое предложение в этой непростой ситуации? Если пару недель назад я был бы рад избавиться от его внимания, то в данный момент я отчетливо понял, что мне этого совершенно не хочется. Положа руку на сердце, я ведь ему ни в чем не отказывал. Как можно отказать тому, кто у тебя ничего не просил? Я вроде даже попытался сделать, как лучше, но он меня не понял. Слишком, видимо, велика разница между нашими расами. Ни разу Зейндэн и не заикнулся о необходимости выполнять супружеский долг. Я бы ему отказать точно не смог, всё же я не совсем идиот, и понимал, что хоть наш брак можно назвать условно политическим, и заключил его со мной Зейндэн не от большой и чистой любви, но хотя бы в силу своей порядочности и привычки играть по правилам, я бы ему не отказал. Да и по несколько иной причине не отказал, хотя бы просто потому, что не вижу смысла в отказе. Я сделал всё, что в моих силах, но, огонь любви так и не зажегся внутри меня, хотя и говорили старцы, что самый верный способ – клятва на крови. Однако, пренебрежение и равнодушие слегка ушли, уступив место, пусть и не привязанности, но моей готовности сделать шаг навстречу. И что я получил в итоге? Опять отставка? Ссылка в отдаленное поместье! Но что мне там делать одному в течение всей моей жизни? Играть на клавире, слушать аудиокниги, самому себе обеды готовить и… И всё. В этот момент я отчетливо понял, что больше я ничего без того, кто зрячим и неравнодушным находится рядом со мной сделать не в состоянии. Да и, честно говоря, за столь короткий срок я уже привык к тому, что рядом со мной постоянно кто-то находится. То сам Зейндэн, то пусть и противный, но что уж там говорить, развлекающий меня всеми возможными средствами Эверс, да и отец снова возродился. Но и дураку было понятно, что я не мог всю жизнь жить в доме генерала, а с возвращением моего отца ни Эверсу, ни, пожалуй, моему дорогому зацикленному на генерале папочке было бы просто не до меня. Даже и в текущей ситуации через пару месяцев я, что для отца, что  для Эверса стану помехой в личной жизни. О, конечно, никто не откажется от прекрасно организованного ресторанного питания на дому, но после официального восстановления личности отца, зная тусовочный характер, что его самого, что его новоиспеченного партнера, им обоим намного приятней будет таскаться на Бентон за разнообразными развлечениями, увеселениями и просто приятно проводя время вместе. Без меня. Но Зейндэн… Вполне очевидно, что это очередной этап его мести моей скромной персоне, он ведь обещал сделать мое существование невыносимым. Надо что ли у Лэннора спросить, имеет ли право мой дорогой супруг выселить меня из своего основного дома, запихнув в отдаленное поместье пожизненно, извлекая на свет только ради совместного присутствия на скучных обязательных официальных мероприятиях, как некое приложение к его политически значимой персоне. От горьких и тоскливых мыслей в тишине и темноте меня оторвал хлопок двери и эверсова военная четкая поступь. Я уже его и по шагам узнавать начал, мда уж, прижился я в его доме достаточно быстро и привык к его обществу. - Ну что, Торн, доигрался, довыпендривался? – Удивительно, но в голосе генералишки даже и доли насмешки не слышно, хотя и намека на сочувствие тоже. – Что ты наговорил Зейндэну, что между вами произошло? Вас и на пару минут, похоже, наедине оставить нельзя. Два взрослых мужика, а договориться между собой никак не можете. Тебе не книжку по военной истории изучать, похоже, нужно, а учебник по дипломатии, или блядь, курс по семейным взаимоотношениям. Что опять с тобой случилось? - Вы о чем? Ничего не… - Хватить сопли жевать! – Генерал явно стукнул кулаком по крышке ни в чем неповинного музыкального инструмента. – Говори, как есть. Ношусь тут с тобой, развлекаю тебя, чтоб ты кислой мордой перестал народ распугивать, а всё, похоже, без толку. Два часа назад нормально же всё было! Отвечай, скотина ормондская, что ты успел натворить или наболтать супругу, пока вы из гостиной до этого зала дошли? Вечно от тебя одни проблемы. - Ничего я не… - Ничего? Да чтоб старший супруг младшего в отдельное поместье жить одного отправил, это ж надо было умудриться что-то этакое вытворить. Не особо часто такое у нас случается. И повод для подобного должен быть выдающийся: намек на измену, личное оскорбление, нарушение брачного договора. Ты же вроде под присмотром моим был все время, вроде и натворить ничего не успел, или я что-то просмотрел или прослушал, что я упустил? Мне перед отлетом Повелитель дал указание, по всем четырем его отдаленным поместьям планеты тебя прокатить, чтобы ты себе новое место уединенного отдельного проживания выбрал. А ты говоришь, что ничего не случилось! Дурака из меня не делай. Ну? - Не знаю. Ничего я ему не говорил существенного, не хамил, был вежливым, да мне и слова сказать не дали. – Вот ещё, буду я с Эверсом подобные вопросы обсуждать. Отцу, быть может, и рассказал бы под настроение, да толку от него ноль, не совета же у него просить. У него, судя по всему, с генералом как-то иначе отношения изначально складывались, чувства взаимные внезапно проснулись. – Вполне очевидно, что это очередной этап унижения и наказания, как и весь этот брак. - Хорошо, что ты хоть, кукла слепая, и сам понимаешь, что подобное предложение для тебя унизительно. Но всю ситуацию ты в корне неверно видишь, нет у Зейндэна намерений больше над тобой издеваться, пойми ж ты это своей тупой головой, что нет для него в этом больше никакого смысла. Ему трахаться до зубовного скрежета охота, это за сотни километров видно невооруженным глазом, а он вместо предвкушения приятного воссоединения с тобой внезапно решил, что к моменту его возвращения и духу твоего в его чертогах быть не должно. - А я ему что, запрещаю личную жизнь без меня устраивать? Или все бордели на Бентоне позакрывали, я как-то не в курсе подобных тем, не интересно мне это, - ору я в ответ, сам от себя подобного не ожидал, но в данной ситуации Эверс – неплохой объект, чтобы на нем сорвать свое отвратительное настроение. – Как-то же до нашего брака он с подобным важным вопросом и без меня справлялся. Я его за руку не держу, если надо, так… - Да ты и, правда, идиот, Николас Торн, - задумчиво пронятул генерал. – Зейндэн в личных отношениях такой же порядочный и правильный, как и ты. Чтоб ты знал, он ни женушке своей, хоть и не было там страстной любви, и Рэймонду покойному, хоть тот и скакал из чужой кровати в кровать, ни разу не изменил. Зейндэн не приемлет измену в браке, уж если ты не в курсе дела. В чем твоя проблема, никак понять не могу даже с высоты своего жизненного опыта, может, соизволишь просветить меня, что ж такое сотворить надо было, чтобы на подобное наказание нарваться? Ещё раз скажу, не принято у нас младшеньких супругов в ссылку отправлять, а ты ж ещё и слепой до кучи. Это именно наказание за проступок. - У него и спрашивайте. Всё, закрыли тему. – Злобно хлопаю крышкой несчастного клавира и иду к выходу. – Вы там что про расписание болтали? Так вот. Не в том я настроении, чтобы ваши аудиокнижки слушать. Заменим их на тренировочный зал. - Хмм, ну что ж, пар выпустить хочешь, понимаю. - Ехидно усмехается мерзкая старая ветошь. – Ну, изволь, на такую замену я вполне на пару дней могу согласиться ради любопытства. А потом нам не до того будет, я ж тебе полет на Бентон обещал, и в соответствии с приказом мне тебе четыре дома Его Величества продемонстрировать надо, чтобы ты место проживания для тебя комфортное себе по вкусу выбрал. Только есть тут одна проблемка. Ты ведь относительно нормально существовать, что в его чертогах, что в моем доме можешь лишь потому, что у тебя в голове Рэймондовы воспоминания, а Рэймонд в тех домах не был, Зейндэн их позже построил. Жить одному в огромном совершенно незнакомом месте для тебя равносильно катастрофе. Или шею свернешь на лестнице, или будешь постоянно тушкой своей чувствительной ормондской углы пересчитывать и на мебель натыкаться. Только знаешь, Торн, я бы на твоем месте снизил накал страстей и поговорил бы с дорогим супругом серьезно, спокойно, как взрослый мужчина, а не как обиженный жизнью ребенок, кем ты сейчас видишься всем окружающим. Пара фраз - и Повелитель свой приказ отменит, поверь. Тебе лишь лучше будет. - Не знаю я, что мне ему говорить и что делать. Вы что, реально думаете, что я в ссылку хочу, чтобы прожить остаток жизни в полной изоляции? Я уже как-то не столь давно один просидел полтора дня в доме, пусть и знакомом мне по чужим воспоминаниям. И да, честно признаюсь, мне это не понравилось, поверьте. Но моё мнение, как я уже понял, никого в Мордрэйде не интересует, со мной здесь как с предметом обращаются, я даже прав на собственное мнение не имею. Спорить с Зейндэном – пустая затея, у меня на него рычагов воздействия нет. И почему он вдруг такое решение принял, я не в курсе. И мне оно не нравится, Эверс. Генерал долго ничего не отвечает, лишь печально вздыхает. - Ну, честное слово, как дети. Гибче надо быть. - Вот другу своему так и скажите. - О чем вы говорили эти пять минут? - Ни о чем, что касалось бы меня или его. О ваших отношениях с моим отцом и больше ни о чем. А потом он мне свое решение огласил и слова вставить не дал. – Но уж передавать наш разговор в подробностях я Эверсу не собираюсь, ни за что не буду так унижаться. - Ладно, пойдем в тренировочный зал, я сам у Повелителя спрошу, чтобы понять, что с тобой дальше делать. Сложный ты какой-то в обращении, Торн. Нелепая в целом ситуация, или ты мне сейчас очень убедительно врёшь. Но будем пока считать, что я тебе поверил. Эх ты, все планы мне приятные порушил на первую половину дня. Да начихать мне на эверсовы планы, лучше в зале тренироваться, чем слышать, как он с моим отцом занимается тем, что… И в этот момент я вдруг к собственному изумлению понял, что отцу я слегка завидую. Если ему и в самом деле настолько хорошо с Эверсом, что он добровольно согласился подписать какое-то там партнерское соглашение, оставаясь при этом пожизненно в Мордрэйде, куда ни один нормальный ормондец никогда по собственной воле не попадал, а Эверс, как бы непредсказуемо это не прозвучало, хотел ему предложить официальный брак и папа был бы не против… А Эверс - тоже ещё тот подарок судьбы, злобный и жестокий, беспринципный, хамоватый и далее по списку, но если даже мой мягкосердечный родитель в открытую говорит, что любит генерала, то я понимаю, что я совершенно ничего не понимаю. Я запутался. Возможно, чтобы отключиться от сложившейся ситуации и хоть на время забыть то, что свалилось на меня в последние пару дней, в зале я постарался выложиться по-полной, чем несказанно удивил своего учителя. - Вот ведь можешь же, если захочешь, даже времени на тебя потраченного не жаль, - задумчиво протянул генерал по истечении аж трех часов тренировки. – Меньше себя жалеть надо, а злость тебе явно пошла на пользу. Огнестрел, уж извини, видимо, не твое, Торн, никакого прогресса, но с кинжалом у тебя сегодня идеальное совпадение. Восемьдесят процентов попаданий – не каждый зрячий так сможет после нескольких занятий. Вечером повторим. Хочу убедиться, что это не просто совпадение. А пока, молодец, Торн, порадовал меня результатами. А теперь топай обед готовить, мужчины хотят мяса! Давай, порадуй отца нормальной едой, да и меня заодно. Куда деваться, хоть я и устал, да и отвратительное настроение никуда не делось, пошел, куда послали. У нас же расписание! Честно говоря, я был уверен, что противный генералишка схватит моего отца в охапку, и опять я буду вынужден слушать звуки чужой страсти не меньше часа, но, судя по направлению шагов, генерал ушел в кабинет, надо же, поработать решил. Пришел на кухню и завис в своих невеселых думах. Сказать честно, как-то не до обеда мне было совершенно. Но если уж взялся, то придется отрабатывать повинность. Но мою очередную волну размышлений о перспективах предстоящего бытия внезапно прервал отец. - Джейк, давай я тебе помогу. - Оптимальная помощь – это мне не мешать, - я чуть не рассмеялся, что это вдруг на него нашло. Ну, в лучшие времена приготовить себе кофе, нажав на кнопку на кофемашине он, конечно, умел, но на этом его кулинарные таланты были исчерпаны. – Папа, ты серьезно? - Вполне. Я, эмм, хотел бы, чтобы ты научил меня делать что-то такое, простое, но что могло бы понравиться Эдмонду, ты ведь не всегда будешь с нами, а я… - Твою же мать, я от удивления аж дар речи потерял, видимо, правду говорят, что ормондцы так влюбляются в мордрэйдских партнеров, что ради них готовы на любые жертвы. Отец решил спуститься с неба на кухню? – Но на самом деле я хотел еще просто поговорить с тобой. Наш разговор вчера был скомканным, он был каким-то неродственным. И сегодня как-то тоже не очень получилось. А я, я ведь тебя очень люблю, сынок, я скучал по тебе там, я вспоминал тебя в Бездне. С этими словами он на пару секунд обнял меня, как тогда, в детстве. Ну что ж, поговорить – это уже ближе к теме. - Ладно, папа, что-то простое, что может понравиться мордрэйдцу – это только мясо, просто много жареного или по-иному приготовленного мяса. – Поговорить, прекрасно, но в свете всех последних событий и моего замечательного настроения я боялся, что банально сорву зло на отце, коль уж с генералом этот номер не прошел. Папа всегда был мягким и неконфликтным, и я, зная за собой свою прекрасную привычку хамить всем в подряд, не очень жаждал разговоров по душам, пребывая в состоянии душевных терзаний. – Твой драгоценный Эдмонд просил мясо на обед. Только, пожалуйста, не крутись у меня под ногами, и не суй руки под нож. Сам понимаешь, я тебя не вижу. С мясом по-мордрэйдски все очень просто. Я тебе покажу, а потом ты попробуешь сделать сам, хорошо? Твое творение Эверсу и подадим. Посмотрим, что он скажет. - Хорошо, я просто буду смотреть, что ты делаешь, я встану подальше. А потом я всё сделаю только сам. Ну, сам, так сам. Достаю из холодильника большой кусок мяса, кладу его на разделочную доску. Чем жизнь не шутит, может у него и, правда, получится, будет самостоятельно своему Эдмонду обеды готовить, а у меня лишний час на дневной сон появится, мне обед не нужен, я бы лучше поспал. Должно же мне хоть раз в этом хреновом Мордрэйде хоть в чем-то повезти! Мои повара ведь тоже учились у меня и ничего, работают, посетителям нравится. Разделяю большой кусок на две половинки. Но мой оптимизм резко идет на спад, после того, как я слышу следующую фразу отца. - А, так вот это – мясо! Вот оно, оказывается, как выглядит в неприготовленном виде. - Ты что, ни разу не видел сырое мясо, папа? -Нет, конечно, а зачем бы мне это раньше было нужно? – Отец искренне удивлен моим вопросом. – Готовили дома или ты, или повар. В ресторанах тоже всегда подают готовое блюдо. - Ладно, хорошо, я понял. Папа, это - мясо. Смотри и запоминай, ничего сложного. – Зачем я в это ввязался, а если он себе палец отрежет, я же себе подобного никогда не прощу! Надо было научить его сначала варить бульон, там уж точно ничего сложного нет. Но если уж пообещал… - Режем его вот такими ломтиками. А теперь  нам надо приготовить маринад и минут двадцать мясо в нем подержать. Кладем ломтики в миску, теперь немного посолить, запомни, всего два поворота солонки, теперь добавим приправ. Посмотри, у меня все стоит строго по порядку, будешь брать приправы с полки, ставь их потом на то же самое место. Приправа два – для остроты, всего три поворота мельнички, приправа пять – один поворот, приправа семь – три поворота, десять, одиннадцать и пятнадцать – по  одному. Запомнил или, быть может, запишешь? - Нет, я все запомнил. Это легко. Всё вообще так просто, Николас! Что дальше? – Ларри усиленно сопит уже у меня над ухом. - Папа, чуть в сторону подвинься. Так, теперь вот из той корзиночки три листика, из этой – ещё пять. Дальше готовим маринад. Смешиваем уксус, запоминай количество, с этим соусом и добавим немного вот того. Теперь всё перемешиваем и ждём двадцать минут, смотри, как ставить таймер. Дальше нам будет нужна сковородка и немного животного масла. Эта штука – масло, запомнил? Отлично. А я пока сделаю салат, а потом погреем бульон, он ещё остался. Так, и пожарить гренки, но это я сам сделаю. И вот, смотри, это кнопка пульта управления, я запускаю сервировочного робота - сервировать стол к обеду. Начинаю возню с салатом. Хренов Эверс, я бы вот, как и отец, прекрасно обошелся бы легким ормондским салатом из листьев или просто бульоном, но прожорливому мордрэйдцу этого великолепия, конечно, будет недостаточно. Вот и приходится выкладываться. - Джейк, я слышал, как Зейндэн разговаривал с Эдмондом, после того, как ты пошел на урок Мадам Нэйри. - О, так ты тоже уже в курсе, что мой дорогой супруг решил меня отправить в отдаленный уголок Мордрэйда, чтобы я своей кислой физиономией не портил ему удовольствие от жизни? – Надо же, пара часов прошло, а все уже в курсе моей личной жизни. – Если ты по просьбе Эверса пытаешься у меня узнать, что я этакого натворил, то я тебе отвечу, как и ему: не знаю. Но предполагаю, что Зейндэну просто нравится надо мной издеваться. - Ты ошибаешься. Эдмонд меня ни о чем не просил, он вообще не в курсе этого разговора. А причину я, кажется, сам понял. - Вот как? Ну, так просвети же меня, учитывая твой опыт личной жизни с подобным же добрым, внимательным и чутким мордрэйдским мужчиной, - твою ж мать, как-то поздновато папочка решил взяться за мое воспитание и просвещение. Надо было гнать его с кухни в три шеи, единственное место в этом доме было, где ко мне никто с нравоучениями не лез. То один мне мозги выносил, а теперь их двое, притом отец явно под властью чар господина генерала. - Тебя задевают мои отношения с Эдмондом? Я этого и боялся. - А сам ты как думаешь? – Не могу сдержать раздражение. - Стоит тебе появиться где-то в районе Бентона с Эверсом под ручку, так все, носящие фамилию Торн снова займут первые строчки новостей. Даже могу себе представить: по примеру своего сына племянник Императора Ормонда выбрал в спутники жизни мордрэйдского генерала, Министра Войн! Ормондская аристократия хлынула в Мордрэйд за большой любовью! Зная, что разводы в Ормонде запрещены, член императорской семьи Ормонда просто сбежал в Мордрэйд и… - Хочешь ты этого или нет, но это моё решение. – Я аж подскочил на месте. Ни разу в жизни я не слышал таких жестких металлических ноток в голосе отца. Да я чуть палец сам себе не отрезал от удивления. – Да, это так. Да, я заключил с Эдмондом партнерство на его условиях. И да, меня всё устраивает, и возвращаться в Ормонд я не хочу. Я его люблю и хочу прожить с ним всю жизнь, и если повезет, то и не одну жизнь. А он любит меня. И да, Джейк, тебе, конечно, неприятно это слышать, но я уже думал об этом после разговора с юристом: если с твоей мамой, с Марлен что-то случится, и Эдмонд предложит мне официальный брак, я приму его предложение на любых условиях. Я дал ему слово ройалтера и отзывать его не собираюсь. Ты уже достаточно взрослый, чтобы понимать, что я тоже имею право на счастье, а с ним я счастлив, как никогда не был с твоей матерью, как не был счастлив никогда в жизни. А сплетни и присутствие в первых строчках новостей – неизбежный момент в жизни любого аристократа высшего света, ты и сам должен это прекрасно понимать. - Если тебя мое мнение не интересует, то зачем было вообще спрашивать? – Мда, отец, похоже, чему-то научился у генерала, раньше он никогда не умел отстаивать свою позицию в споре. - А я его и не спрашивал, Джейк, я не спрашивал твоего мнения. Я просто ставлю тебя перед фактом, что Эдмонд – моя пара на всю жизнь. Это непреложный факт. – У меня аж челюсть отвалилась. Ответить мне было просто нечего. – Так что, сын, давай договоримся раз и навсегда. Или ты принимаешь мой выбор и меня таким, какой я есть, вместе с моим партнером, или оставь на будущее свое мнение при себе. Выслушивать от собственного ребенка упреки относительно выбора того, с кем я собираюсь разделить долгие годы, я более не намерен. Я понимаю твои чувства, я понимаю, что тебе пришлось пережить во время войны, я искренне тебе сочувствую, ты даже не можешь себе представить, как мне жаль, я люблю тебя от всей души, мне больно ощущать твои страдания. Но твои отношения с Эдмондом – исключительно твои, и что бы не произошло в прошлом, на мои отношения с хозяином этого дома в будущем это не повлияет. Извини, если тебе неприятно это слышать, но я принял свое решение окончательно. Либо ты принимаешь нас, как пару, либо нет. Охренеть. Все имеют какие-то права и собственное мнение в сраном Мордрэйде, один только я оказался за бортом жизни. Да что ж за день-то сегодня такой! Стою, забыв обо всем, молча хлопаю невидящими глазами. У меня такое ощущение, что меня предали все: и продавшая меня в Мордрэйд родина, и мать, которой от меня помимо финансирования её интересов по большому счету ничего не надо, и тот же Зейндэн, поманивший меня призрачно хорошим отношением несколько лет назад, а сейчас просто вытирающий об меня ноги, и даже тот, кого я больше всего любил из ныне живущих – мой отец. И ведь всем попросту насрать, что чувствую я, для всех на первом месте стоят лишь их личные интересы. А я - просто фигурка на игровом поле, от которой ничего не зависит и которой любой игрок готов пожертвовать в удобный для него момент. Обидно. Всё как всегда, как там в свое время Престон сказал: «его не жалко»? Меня не жалко. Никому и ни в какой ситуации, ни при каких обстоятельствах. О, Небеса, о, Космос, да хоть раз бы в моей жизни меня бы хоть кто-нибудь пожалел и сказал бы мне доброе слово… Ни слова об уважении, таланте, достижениях, а просто, хоть обычное простое от всей души слово жалости, я так этого хотел, но моим надеждам не суждено было сбыться, во всяком случае сегодня. Но что забавно во всей этой ситуации, самым, пожалуй, если уж так можно было бы выразиться, в последнее время добрым по  отношению ко мне был, как не странно, презиравший меня всю жизнь Эверс. Он – единственный, от кого у меня не было никакого права ждать ничего хорошего. Но он, несмотря на его вечное хамство, не только дважды спас мне жизнь, но и возился со мной в последнее время как со своим ребенком или подопечным, или просто не понятно почему тратил на меня кучу своего времени. В обычный приказ Зейндэна я не мог поверить в свете последних событий. Кстати, надо бы спросить как-то Эверса о его странном ко мне отношении. Я надеюсь, он не испытывает ко мне неприличной привязанности, о которой громко голосила моя мать. Зато те, от кого я мог бы рассчитывать получить хоть немного уважения, любви и банально благодарности откровенно посылали меня в далекие космические дали. Мой мир перевернулся с ног на голову. Пока я пытался сообразить, что мне ответить отцу, и стоит ли вообще что-то отвечать тому, кто четко указал мне, что мое мнение для него ничего не значит, зазвонил таймер. - Таймер, папа. Значит, прошло двадцать минут и мясо готово к жарке. Смотри внимательно. – В этот момент я почувствовал себя неким механизмом, в котором в одну секунду умерли все остававшиеся чувства. В этот момент я снова почувствовал себя так, как в день заключения брака. Мне всё стало безразлично, даже я сам. – Аккуратно выкладываем куски на сковородку с подогретым маслом, ты ведь запомнил, что это – масло? Включаем на необходимую мощность плиту, включаем таймер. По пять минут мясо обжаривается с каждой стороны. И всё, готово. За первые пять минут в звонкой тишине я механически справился с салатом. За вторые пять минут – с гренками и разогревом бульона. Отец хранил молчание, я тоже демонстративно его игнорировал. - Аккуратно снимаем мясо со сковороды, кладем на это блюдо для подачи, накрываем крышкой, чтобы не остыло. – Я тупо автоматически проговаривал нужные слова. Плевать на всё. Но мысли, от своих мыслей не уйти. Конечно, в чем-то отец был прав. Для ройалтера, способного возрождаться, иметь такого партнёра, который будет ждать твоего возвращения и который соответствует всем тем условиям, необходимым для этого удачного возвращения, как объяснял мне Рэрдон, партнёр типа Эверса – большая удача. Плюс, если у них еще и чувства взаимны. В итоге я решил ответить. Нам нужно прояснить эту ситуацию до конца. - Мне всё равно, отец. Мне действительно уже всё равно. Возможно, просто не стоило идти против своей природы ройалтера и заводить детей. – Жестоко? Но зато правдиво. – Нужно было мелькать в достойном тебя светском обществе и изначально не выбирать себе в пару женщину-эспарта, вступать в ненужный брак, а, как и говорил дед, изначально искать для себя подобного Эдмонда. Тогда ничьего мнения и не стоило бы спрашивать, опровергать, никого ни в чем убеждать… Извини, я устал, ещё только середина дня, а мне далее необходимо присутствовать на совещании Межпланетного транспортного комитета, готовить ужин, общаться с партнёром по бизнесу, выгуливать с вами ззбаку и идти повторно в тренировочный зал. Ты запомнил рецепт? Молчишь? Отлично, значит - запомнил. Тогда ты с легкостью всё повторишь, а я пойду полчасика вздремну. Сервировочные роботы всё подадут, нажми на эту кнопку, как закончишь. У меня было такое ощущение, что на мои плечи откуда-то с небес свалился мешок с камнями, больше всего на свете мне хотелось хоть немного побыть одному и никого из моих собеседников не слышать. Но и тут мне сбежать не удалось. Только я собрался покинуть кухню, но отец цепко ухватился за мою руку, не давая мне уйти. - Я ещё не всё сказал. – Опять металл в родном голосе. Быть может не такой уж мой папочка и мягкий инфантильный мужчинка, которым его всегда считали окружающие. Или, почувствовав за спиной надежную поддержку в лице Первого Генерала Мордрэйда, в нём что-то внезапно изменилось. Картинно закатываю глаза. Может быть, жить одному – не так уж и плохо? Надо обдумать эту мысль позднее, если мне вообще дадут хоть пару минут покоя. - Я, кажется, единственный, кто понял, почему Зейндэн сказал сегодня то, что сказал о тебе. - Вот как? Ты с ним лично впервые в жизни пообщался и сразу стал экспертом в мотивах его поступков настолько, что понял его лучше, чем его самый близкий друг или я, общающийся с ним порядка десяти лет? - Да, Джейк, возможно, это так. Эдмонд не может его понять, потому что он не чувствует мир так, как ормондцы. А ты не можешь понять ни его, ни себя, потому что всю жизнь пытался забыть, кто ты есть на самом деле и в попытках убедить всех окружающих, что ты - эспарт, слишком сильно вжился в эту роль. - При чем здесь это? Хочешь прочитать мне мораль о том, что обманывать мировую общественность - нехорошо? Я, однако, хочу тебе снова напомнить, что если бы не моё притворство, то я никогда не сделал бы ни военную карьеру, да и никакую иную. Для ройалтеров, если ты понимаешь ещё ормондские законы, космофлот закрыт, а никакое иное образование бесплатно аристократ получить не может. Так вот твои нравоучения лет этак на двадцать опоздали, папа, я уже давно не ребенок. - Я готов хоть всю жизнь на коленях просить у тебя прощения за то, что не был достойным, внимательным и просто хорошим отцом. Но сейчас я говорю совершенно не об этом. - Ты про мясо забыл. – Ну, охренеть, просто откровение века с опозданием на годы. Опять я, получается, в чём-то сам того не зная виноват. Мерзкий Николас обманул общественность, скрывая свой пол! – Поторопись, а то останется твой дорогой Эдмонд без обеда. Вот мясо, вот разделочный нож. Видеть, что ты делаешь, я не могу, но если что-то забыл – спрашивай. Слышу омерзительно скребущие звуки разделочного ножа по доске, потом скрип мельничек, и понимаю, что дорогой папочка явно всё перепутал. Но, видимо, вдруг воспрянувшая гордость не позволяет у меня что-то спросить. Ну, не хочет – и не надо, всё равно не мне это есть. Трав, которые могли бы повредить здоровью драгоценного генерала на кухне больше нет. Отец включает таймер. - Всё. У нас есть двадцать минут спокойно поговорить. – Странно мужественный тон моего отца опять поражает мой слух. – Скажу прямо. Зейндэна угнетает твоя холодность, равнодушие и недоступность, если так можно выразиться. - Ой, давай-ка его дружно, быть может, ещё и пожалеем? – Бедняжка Император нашел, похоже, еще одного сочувствующего его неудачному браку. Офигеть, отец явно перешел на сторону Мордрэйда. - Выслушай меня, пожалуйста, спокойно и до конца. Я уже понял, что ты его не любишь, это – твоё право, хотя странно, что правило ройалтера у тебя не сработало. Но я внимательно смотрел на твоего супруга и на то, как он реагирует на тебя и упоминания о тебе. Увлекшись ролью эспарта, Джейк, ты совершенно забыл о том, что ройалтер по-особенному действует на доминанта, старшего супруга, на своего единственно возможного в жизни партнера. Мы по-настоящему влюбляемся всего лишь один раз в жизни, но дело в том, что тот, кто предназначен нам Судьбой, аналогично влюбляется в нас. Ормондец бы на месте твоего супруга давно бы понял, в чем дело, Зейндэн же, как и Эдмонд, в принципе считает, что он не способен полюбить искренне и от всей души. Но это не так, он поймёт это позже. Возможно, это странное чувство - не любовь, как мы привыкли её понимать по нашим преданиям и легендам, смотря на окружающих нас, но это вечная привязанность и зависимость друг от друга. Выбрав тебя в пару, он физически не сможет тебе изменить. Не просто не захочет из-за эмоций. Физически, пока ты жив или если ты дал ему слово ройалтера вернуться после смерти. Он не сможет спать ни с кем другим. А судя по его достаточно бурной личной жизни, как основного посетителя борделей Бентона, о которой трубили в газетах не меньше, чем о семье Торн, у него весьма непростой темперамент. И если он хотя бы раз в жизни поцеловал тебя искренне и по-настоящему, то ты – его единственно возможный партнер на всю его оставшуюся бессмертную жизнь. Сегодня мой отец просто поразил меня не только скрытыми до этого дня чертами своего характера, но и откровениями, которых я бы предпочел не слышать. - С чего ты взял, что это правда? – Ну, мне не капельки это не интересно, я просто из вежливости спросил. Честно. - Хотя бы с  того, что Эдмонд, известный своими не менее громкими романами и приключениями, за все те годы, что прошли с момента моей смерти ни разу не изменил мне. И с того, что на уроках семейного воспитания нам об этом рассказывали. А ты у нас, вроде бы как с отличием закончил школу. - У эспартов и ройалтеров разные классы по этому тоскливому предмету… - Однако, интересная ситуация. – Ну, и тогда с чего ему высылать меня в отдаленное поместье? Где логика в его поступках с твоей точки зрения? - С того, сын, что он не хочет принуждать тебя к тому, чего не хочешь ты. У него нет намерений причинить тебе вред в дальнейшем. Именно как тому, кого он, сам того не подозревая любит. Пусть не так, как умеют ормондцы, но так, насколько он вообще на это способен, как мордрэйдец. Просто прими то, что я сказал к сведению, сделай выводы и используй это себе во благо. О, хватит с меня нравоучений! Да даже Эверс с его подколами рядом не стоял! И тут весьма вовремя сигнал таймера. - Всё, папа, довольно с меня. Если тебе так интересна тема того, кто и как с кем спит, кого любит – обсуждай это с дорогим для тебя Эдмондом или смотри скандальные хроники по визору. С меня хватит на сегодня милых семейных бесед. Как завершишь приготовление пищи богов для обожаемого партнера, не забудь нажать на кнопку начала подачи блюд. Пойду, уведомлю хозяина дома о приближающемся обеде. Наконец-то мне удалось свалить. Выскочив из кухни, я чуть не сполз по стенке в коридоре. Что случилось с этим привычным мне миром в последнее время? С того момента, как я попал в Мордрэйд, я не чувствую себя больше ни бизнесменом, ни экспертом, ни изобретателем, ни военным. Я как будто стал героем какой-то пошлой любовной мелодрамы. Кто-то кого-то любит, кто-то с кем-то хочет спать, вступать в брак, кто-то не может изменить. Право слово, на войне и то было проще. Надо сворачивать все эти разговоры по душам, всё это соплежуйство, нравоучения, наставления на путь истинный и беседы про высокие отношения. Мне непривычно, да и в глубине души почему-то неприятно видеть, что в Эверсе, что в Зейндэне страдающих от любовных драм персонажей. Пусть мордрэйдцы останутся жестокими и бесчувственными военными, так хотя бы понятно, чего от них ждать и чего опасаться. Еще немного, и отец бы начал мне доказывать, что у нас с Его Величеством брак по взаимной любви, а не по принуждению, из мести и не по строго политическим мотивам. Я могу поверить, что Зейндэн в каких-то моментах не хочет причинить мне вред. Но это лишь потому, что я ему нужен для демонстрации в обществе, как гарант соблюдения политических договоренностей, ну и как игрушка, над которой можно всласть поиздеваться, не привлекая внимания общественности в узком семейном кругу. Отец всегда был весьма эмоциональным, а пожив с Эверсом, решил, видимо, что он эксперт по межрасовым любовным отношениям. Уныло тащусь к кабинету Эверса, уведомить его о предстоящей кормежке вожделенным мясом. - Генерал, обед готов, вас ожидает небольшой сюрприз. - Надеюсь, приятный? – Услышав про обед, генерал радостно оживляется. - Да, думаю, вам будет приятно узнать, что сегодня мясо для вас лично приготовил мой отец. Я лишь показал ему, что и как делать. - Хмм. Весьма мило с его стороны, - энтузиазма в голосе Эверса заметно поубавилось. – Зайди на минутку. Нужно немного скорректировать наше расписание. - Опять? Я всего лишь попросил вас временно заменить изучение истории на тренировочный зал. - Хватит спорить, по поводу зала я с тобой согласился, нечего обсуждать. На завтра я пригласил на обед генерала Коннора, надеюсь, ты что-то сможешь соорудить вкусное, чтобы порадовать дорогого гостя. – В голове Эверса странные нотки, не могу понять в чем дело, то ли вопрос задал, то ли насмешка проскочила. Но против Рэрдона я ничего не имею, мы с ним всегда неплохо общались, а уж после экспедиции на неопознанный крейсер точно. И, во всяком случае, он достаточно воспитан, чтобы не читать мне мораль и не вести разговоров на всякие темы любви и прочей мути. - Хорошо. Я попробую слегка разнообразить меню. Сами понимаете, в силу своих возможностей. - Послезавтра летим с тобой на Бентон, приводить тебя в нормальное достойное аристократа твоего уровня внешнее состояние. Вылетаем после завтрака. Мне нужно пару часов провести в переговорах, на которых тебе делать нечего. На это время могу тебя поручить заботам твоего партнера. Согласуй с ним время. Снорров погоняй, развлекись, короче сам. Но сначала я везу тебя в салон, и пока тебя будут приводить в порядок, займусь подбором для тебя нормальной одежды согласно твоему новому статусу. Предупреждаю сразу. Тебе с момента заключения брачного договора положено следовать мордрэйдской моде. И салон, и магазины, и твой итоговый внешний вид – всё по моему выбору. Возражения не принимаются, или оставлю тебя дома под присмотром отца. - Возражений нет. Надеюсь, вы мне розовую шубу не подберете? - Не строй из себя идиота. Мои спутники всегда одеты со вкусом и выглядят идеально, строго, представительно и красиво. Ненавижу безвкусицу. Пожалуй, тут с Эверсом и спорить бессмысленно. Уж сколько раз я его не встречал, выглядел он всегда безупречно. - Ладно. Доверюсь вашему вкусу. - У тебя нет выбора. Или всё, как я сказал, или сиди дома. Обсудили полёты, отлично, жрать хочу. Пойдем, заценим усилия дорогого Ларри. Надеюсь, не всё готовил он. Рассаживаемся за столом в парадной гостиной. - Эдмонд, - голос отца звучит с придыханием. Все-таки любовь – страшная сила. Возможно, даже и хорошо, что я к собственному супругу ничего подобного не чувствую. Просто не представляю себе, чтобы я таким тоном разговаривал с Зейндэном. Пожалуй, равнодушие мне больше по душе. – Я сам лично приготовил для тебя мясо, Джейк сказал, что ты очень любишь именно такое мясо. - Ларри, детка, хотел тебе сказать. – Эверс странно хмыкает. – Твой сын давно предпочитает, чтобы его называли Николасом. Имечко первое вы ему дурное подобрали, мне всё время кажется, что ты ззбаку зовешь. В общем, весь мир давно его так называет. Так что, если, конечно, у господина риконта нет возражений, не терзай мой слух этой ззбачьей кличкой. - Папа, мне, в общем-то, все равно, но генерал сказал правду. Я к третьему имени больше всего привык. Но, как тебе удобно. И в этот момент на стол подают вожделенное горячее. - Эдмонд, вот под этой крышкой то, что я сам для тебя приготовил, - такого восторга в голосе отца я давно не слышал. – Попробуй в первую очередь, давай я сам тебе всё положу, побольше, вот так. Я аж дыхание затаил в ожидании развязки. - Николас, а ты не хочешь попробовать творение своего ученика, - Эверс явно не хочет страдать один. А я уже по запаху чувствую, что мясо явно пригорело. Или отец у таймера настройки сбил, или ещё что-то не так пошло, но увидеть плоды его творчества к сожалению не могу. - Нет, спасибо, вы же знаете, что я мясо на обед никогда не ем, и вообще мне салата и бульона более чем достаточно. Прислушиваюсь, слышу звук работающих челюстей, доносящийся до меня с генеральской стороны стола, потом всхрип и злобное сопение. - Эдмонд, ну как, тебе понравилось? – О, папа, ты такой наивный! - Кхе-кхе, да, Ларри, детка, у тебя явно ещё один талант. Спасибо, очень вкусно. Кхе… - Тогда доешь, пожалуйста, ещё и этот кусочек, всего один остался. Давай я тебе еще коньячка налью. А завтра я тебе ещё что-нибудь приготовлю. – В голосе отца слышен неприкрытый энтузиазм и желание совершенствоваться до уровня шеф-повара. Ответом на столь громкое заявление был лишь громкий вздох со стороны генерала, а так же странные звуки, характеризующие его дыхание. Что-то мне подсказывало, что не стоило генералу дожевывать последний кусок, и уж тем более не стоило запивать его алкоголем, вода была бы более уместна. Обед закончился весьма быстро, что меня нисколько не удивило. Похоже, генерал сегодня был не расположен к длительным застольным беседам. - Ларри, ты вроде собирался поспать после обеда, иди, малыш, я подойду позже. Звук удаляющихся шагов, хлопнула дверь, а потом я ощущаю хватку Эверсовой руки на своем горле. Не самое приятное ощущение, надо отметить. - Слушай меня очень внимательно, маленький поганый говнюк. Если ты ещё хоть раз допустишь его до кухни, или он решит что-то приготовить под твоим гениальным руководством лично для меня, то предупреждаю, сначала мы с тобой это сожрем в равных пропорциях, а потом я тебя выпорю так, что неделю на жопу сесть не сможешь, и я не посмотрю на то, что ты риконт. Усёк? Я по твоей милости три куска пережаренного странного остро-кисло-соленого дерьма сожрал, лишь бы не расстраивать дорогого мне Ларри. Но второй раз в жизни я на такой подвиг не способен, я еще пожить хочу. – Судя по охрипшему генеральскому голосу, отец явно перестарался с приправами. Очень сильно перестарался. Я бы сказал, критично перестарался. - Генерал, вам бы не коньяком это запивать, а водички бы попить, - не могу сдержать смех, несмотря на его хватку. – Но ведь он для вас старался. Папа сказал, что как только я от вас съеду, он готов для вас лично каждый день готовить. - Я тебя сейчас самого в водичке утоплю, зловредный гаденыш. – Эверс хрипит уже из последних сил, жадно хватая ртом воздух. – Ты нахрена его на кухню вообще впустил, знаешь же, что Ларри – известный рукожоп, так какого хера ты… - Я ведь не мог отцу отказать. Жалко вам что ли. Сделали ему приятное, похвалили его труды, - я уже откровенно потешаюсь над жертвой папашиной кулинарии. – Вам не сложно, а он счастливым спать пошел. Эверс наконец-то перестал меня трясти, отвесил мне ощутимый подзатыльник и сорвался на кашель. - Я тоже собирался спать пойти и приятными вещами заняться, да не до того мне сейчас, у меня в желудке пожар и как будто внутри иглами всё колет, а местами, как будто гвозди в меня вбивают. Что делать-то? - На кухне ещё бульон остался, пойдёмте, я вам налью стаканчик, станет легче, - ладно, травить Эверса перед полетами не в моих интересах. - Ещё раз ты, мерзкий ормондишка, адмиралишка поганый... - Ладно-ладно, я всё понял. Просто не ожидал такого провала. Я ведь не видел, что и сколько он из приправ в мясо насыпал. В общем, через полчаса Эверсу полегчало. А мне в награду за помощь в спасении его желудка прилетел ещё один увесистый подзатыльник и много добрых и приятных слов. Но и этого генералу было мало. - В общем, Торн, с тебя в качестве компенсации завтра не только банкет, но и торт. Не обсуждается. – Молвил благодарный генерал. Ну, надо же. Я вроде и не виноват особо, а прилетело традиционно мне. Виновник же торжества благостно наслаждался счастливым послеобеденным сном. – И я тебя предупредил. Хочешь иметь возможность сидеть на собственной нетронутой воздействием попе ровно, безболезненно и комфортно – для Ларри на кухню доступ закрыт. Навеки. Навсегда. С этими словами счастливый Эверс отчалил наслаждаться сном, или уж чем-то там еще со своим обласканным партнером, а я – традиционно работать, участвовать в заседании Транспортного Совета.