Никто не совершенен

I'll be back. © «The Terminator»

От лица Эдмонда Эверса С момента смерти вышеупомянутого Рэймонда Лэнтэра у меня неоднократно возникало сожаление, что я не веду дневников. Надо было еще четыре столетия назад догадаться счетчик включить, сколько раз за это время я вспоминал его недобрыми словами и сыпал проклятьями в адрес дорогого покойничка, желая ему незабываемых мучений в Запретных Землях даже после гибели. Да чтоб тебя, урода ебливого, там Демоны до смерти повторной затрахали, порвав при этом в клочья, и так — неоднократно, по кругу, с повторами. Нет никакого покоя от этого покойничка! Куда ни ткнись — везде его тень мелькает. Неужели он и после смерти смог натравить на всех прямо или косвенно причастных своего Демона, Лиардона. Но, с другой стороны, при чем здесь Николас Торн? Он, мало того, что сам является потомком Рэймонда, так ничего плохого ему не сделал, родившись четыреста лет спустя после смерти последнего. Неужели Торн попал под раздачу только потому, что он — мой сын? Но не странно ли уничтожать своего собственного потомка, лишь бы только отомстить мне. Попытка втравить Торна в финальный бой мной засчитана, как попытка его убийства. Но если Рэймонд решил отомстить мне лично, то не проще ли тогда направить усилия Демона на устранение моей драгоценной персоны? Не могу до конца разобраться в этом бардаке. Хотя, убийства родственников по ряду корыстных мотивов в Мордрэйде не редкость. Я не вижу других причин, по которым Лиардон мог бы неоднократно вмешиваться в дела Ормонда, не опускаются обычно Демоны до вмешательств в судьбы отсталых цивилизаций, не их это уровень. Чтобы нагадить отсталым и получить удовольствие от их страданий — для этого у Демонов мордрэйдцы ходят в союзниках. Мне тут же память услужливо подкинула недавнее воспоминание о неожиданном появлении Марлен в ненужное время в ненужном месте. Странно было бы считать ее внезапное возникновение на моем горизонте спустя тридцать четыре года простым совпадением. Не верю я в такие случайности судьбы. Слишком много совпадений — статистически недостоверно. Торн стоит в дверях кабинета, выжидающе смотря на меня. Мда… Ситуация… И что мне ему сказать? С одной стороны, как ни странно, Торн со мной всегда был достаточно откровенен, и про память Рэймонда честно все выложил, да и в остальном враньем не заморачивался. Хотя какие тайны могут быть у этого честного зануды. С другой стороны, Торн в Демонов и прочих замечательных существ не верит, можно и правду ему выложить, все равно решит, что я вру. — Ты, скорей всего ошибся, Торн, мания преследования у тебя на фоне полученных чужих воспоминаний, болезни и твоей новой насыщенной мордрэйдской жизни. Или воспоминания чужие у тебя со своими спутались от недосыпа. — Я не мог ошибиться, у меня великолепная память на лица, я её по роду своей ресторанной деятельности до идеала натренировал. Я всех посетителей своих в лицо всегда запоминал. Но вы так и не ответили, вы знаете, кто этот Лиардон, и как мог мордрэйдец оказаться в Ормонде? — Ты все равно мне не поверишь, ты же у нас только в науку и технический прогресс веришь. Лиардон — не мордрэйдец, а Демон Рэймонда Лэнтэра. Так что не мог ты его ни при каком раскладе в Ормонде своем отсталом видеть. Не посещают Демоны вашу задрищенскую планету, брезгуют. Ни к тебе, убогому, ни к начальнику твоему бывшему Демон на чашечку кофе не зашел бы. Ошибся ты, Николас, увидел лицо похожее, вот и надумал себе глупостей от скуки. Иди лучше, делом займись, что там у тебя по расписанию… — Да отстаньте вы от меня с этим расписанием вашим. Эверс, я вам всё честно рассказал, почему вы меня пытаетесь обмануть? — Никто тебя не обманывает. Ты сам в Демонов Ночи не веришь, я свою веру в магию тебе в голову вложить не могу. — Звучит неубедительно всё это, на бред сумасшедшего похоже. То у вас демоны какие-то, то вы в возвращение оживших мертвецов верите из-за Лэнтариума вашего идиотского, из-за которого мне с этим кольцом неудобным тяжеленным жить приходится, то какие-то психи духами притворяются… Духи? Это где же ты притворяющегося духом встретить мог, дурилка ормондская, видимо, правда тебя кто-то разыгрывает, или ты сам себе надумал не понятно чего от скуки. — Послушай, я тебе ответ на твой вопрос дал? Что знал, то и сказал. Откуда мне знать, кого и где ты там видел или встречал в Ормонде, я у вас лет пятьдесят точно не был, а то и больше. Ты спросил, знаю ли я кого-то по имени Лиардон, я тебе ответил. А дальше уже дело твое верить мне или нет. Ты сам меня вчера убеждал, что ты — ноа. А ноа, к твоему сведению, дружок — потомки Демонов. Дальние, но тем не менее. Ты уж определись, во что ты сам веришь, или не веришь. И вообще, у тебя меньше часа осталось до начала подготовки к ужину. Иди лучше, делом займись, не отвлекай меня от важных имперских дел, новости Совета экспертного послушай, что там с этим пропавшим транспортом, мне все подробности доложишь потом, и жрать готовь. Не в духе я по твоей милости от всего этого здорового неполноценного питания. Опять сейчас придется торт есть, чтоб до ужина дотянуть. За ужином поболтать еще успеем, или на прогулке со Зверем наговоримся. А то хрен тебя поймешь, то я тебе надоел, то сам с разговорами лезешь, работать мешаешь. Ты определись уже со своим ко мне отношением, а то тебя в последнее время понять невозможно. Торн обиженно сопит, на лице такое укоризненное выражение, как будто я ему на ногу со всей силы наступил и не извинился. — Ну вас нахрен, Эверс. Фиг вам, а не ужин. Калории вы отлично коньяком добираете. Давитесь своим тортом. — Так, ты мне тут революций не устраивай, герой Ормонда. Договорились о расписании, всё, давай его придерживаться. И так повезло тебе сегодня, что экзамен сдавать не пришлось. Иди, отдохни от меня в тишине и покое. Потом расскажешь, что там за ситуация с транспортом, не до нее мне сейчас. И не до тебя. Обиженный ормондишка наконец-то свалил. И весьма своевременно. Ровно в этот момент я слышу Зов моего Высшего Демона. Вовремя, однако, отвечаю согласием и приглашением на чашечку кофе с коньячком. Старым друзьям-сообщникам есть что обсудить. В последний раз расстались мы не в лучших отношениях, надо контакт восстанавливать. Демон материализовался в моем кабинете одновременно с сервировочным роботом, доставившим фрукты, шоколад, коньяк, кофе и, ох, я же предусмотрительный до жути, парой кусочков торновского торта. Я даже ради встречи с Высшим не готов на стол весь торт выложить, и так всего половина от него после визита моего гостя останется. Сын для меня старался, даже слабительного мне не подсыпал, прогресс налицо. А Демону только покажи то, что в себя запихнуть можно, за пару секунд ничего на столе не останется. Пусть фрукты с шоколадом жрёт, да коньяк пьет, может, подобреет под алкогольными парами, полезным его визит окажется. Ну и мне всё же компания на совместное распитие, от Торна в этом смысле толка никакого, нравоучения одни о вреде порочного образа жизни. — Приветствую, Демон, — традиционный поклон. — Проходи, располагайся, чувствуй себя как дома. Демон задумчиво рассматривает меня, слегка наклонив голову. — Здравствуй, плохой мальчик Эдмонд. Я вижу, ты почти счастлив, наслаждаешься жизнью в узком семейном кругу. Но чего-то или, точней, кого-то тебе для полного счастья не хватает. — Сам знаешь, Великий, ройалтера своего никак заполучить не могу. На тебя вся надежда. — Неплохо состоять пусть и в весьма отдаленном родстве с Главой Демонов, правда, Эдмонд? — Демон решил начать издалека, не спешит, видимо, тоже на коньячок нацелился. — Мы с Главой, понимаешь ли, друг другу не представлены, на его помощь я и рассчитывать не могу даже в фантазиях, не по статусу мне такое покровительство, — иронично улыбаюсь. А то ты, хвостатый, не в курсе был, что я — роан. Логично предположить, что есть во мне что-то слегка демоническое, на одну миллионную процента. — Угощайся, гость дорогой. Кофе, коньяк, тортик? — Тортик от того самого знаменитого кондитера, по совместительству являющегося твоим сыном, часть души которого ты отказался нам отдать? — Демон насмешливо приподнимает бровь. — Не боишься, что твой бедный сынок, вложивший душу в изготовление этого тортика, лишится её части, если я хоть кусок съем? Такая глупость мне бы даже в голову не пришла, но провокация засчитана. — Угощайся, гость дорогой. Никакой частью души Николаса в тортике и не пахнет. Из-под палки этот тортик мой сынок слепил, меня проклиная на всех ему известных языках. И уж если он, ненавидя меня всем сердцем, при изготовлении туда плюнуть не постеснялся, так заранее тебя предупреждаю, я о подлости такой не в курсе и за его кулинарные действия ответственности не несу. Демон, уже потянувший свои, сегодня безупречно наманикюренные руки, слегка призадумался. Но Демоны — они Демоны и есть, им, похоже, брезгливость не свойственна, и от предложения что-либо выпить или сожрать они никогда не отказываются. — Я рискну, генерал, отравить Демона — задача невыполнимая, наши желудки и камень переварить могут, чего нельзя сказать о живущих в мире живых. И, хотя я не думаю, что ваш слишком порядочный отпрыск осознанно способен на такую подлость, я бы на вашем месте осторожней вкушал те кулинарные изыски, что он вам подает. — В голосе Демона слышится странная насмешка с оттенком превосходства. — Кулинарное искусство, знаете ли, вещь очень тонкая. Немного особой приправы в вашем кофе, и ваш сын снова осиротеет. Хотя, ему к этому не привыкать. Отца-то он уже один раз уже потерял. Странные намеки. Торн что, меня отравить пытается? Будь я на его месте, я бы, конечно смог, если бы подобное желание возникло. Но этому — точно слабо, он всего лишь добренький правильный ормондишка, даже когда я руки к нему потянул, он и то вилку воткнуть пытался мне в руку, а не в глаз, сердце или шею. Мой Демон в последнее время слишком часто радует меня совершенно нелепыми мыслями и предположениями. — Я в своем сыне уверен, но, как я понимаю, ты, Великий, не для того появился пред моими черными очами, чтобы семейные дела мои со мной обсуждать, или я заблуждаюсь? Демон намеренно тянет время, молча меня разглядывая. Ну не томи уже, скотина демоническая, и так день тяжелый был, порадуй меня хоть чем-то. — Я прибыл к тебе, Эдмонд Эверс, по распоряжению Главы Демонов. Перед уходом в долгий сон, Глава отдал мне приказ: срочно помочь найти тебе твою пропажу, — мой сердце так и подскочило. Неужели, неужели счастье так близко. О, мой милашка Ларри, я так ждал тебя все эти годы, даже не изменил ни разу твоей памяти, что для меня вообще не характерно. — Глава в последнее время стал излишне сентиментален, слишком долго он не уходил в длительный сон. В ностальгических чувствах по прошедшим векам он вспомнил о том, что все роан — его отдаленные потомки. И ты, как самый сильный из ныне оставшихся роан, заслуживаешь особой поддержки. Тем более, что виноват в смерти твоего никчемыша его собственный дорогой сыночек Лиардон, тоже твой, кстати, отдаленный родственничек. Смотри, генерал, как тебе в последнее время на обретение родственных связей везет. И сынок нашелся, и через него ты теперь в почти родстве с Императором своим состоишь, и среди Демонов родни навалом. И сам Глава твой пра-пра-предок и… Однако, я никогда серьезно не задумывался, даже услышав от своего Демона Истинную Легенду о ройалтерах, что я — отдаленный потомок Главы Демонов. И тут мой злобный нрав, наложившийся на усталость насыщенного событиями дня, дал о себе знать. — Так поясни мне тогда, о, Великий, с каких таких хренов ты не так давно приперся в мой дом требовать у меня часть души Джейка Николаса Торна, ты ведь в тот момент, как я понимаю, отлично знал, что он мой сын, соответственно, он такой же отдаленный потомок вашего Главы. — Разорался я поначалу от всей души, правда притих потом, не надо мне, чтоб Торн, в моем доме сейчас хрен пойми где находящийся, лишнее услышал. — О, как в тебе отцовский инстинкт быстро проснулся, Эдмонд Эверс, всю свою долгую жизнь на каждом углу открыто говорящий, что не нужны тебе потомки и наследники. Что, прочувствовал на своей шкуре, каково это, когда твоему ребёнку угрожает опасность, смерть и прочие неприятности? А я отвечу тебе, что хоть я и твой Демон, и наносить вред тебе лично не могу, но есть у тебя передо мной должок, о котором ты не в курсе. Но я тебя сейчас просвещу. Я — Демон не из Клана Главы Демонов, я из Клана Демонов-Воителей. Потому именно к тебе, Зло во плоти, и обратился мой взор пять тысячелетий назад. Так вот незадача, я сам настолько же стар, как и наш уважаемый Глава, и на заре истории отношений мордрэйдцев и Демонов также спускался на вашу милую планету в то время, когда она еще была живой. Есть среди мордрэйдцев мои потомки, и одним из них был Рэймонд Лэнтэр, убитый твоими руками. И когда не столь давно на банкете, под воздействием обильно принятого старого доброго ормондского, малыш Лиардон случайно нашел свободные уши, чтобы излить в них свою печаль по поводу утраты единственного нежно любимого подопечного из мира живых, убитого тобой, я, знаешь ли, слегка проникся его горестями. Рэймонд был для меня таким же потомком, как ты и твой сынок-ормондишка — для Главы Демонов. И попросил меня Лиардончик оказать ему небольшую услугу, забрать у ненужного тебе отпрыска часть его души, чтоб не смог он более, как ройалтер, возродиться и вернуться после смерти в мир живых. Понял, ты, убийца цивилизаций, суть интриги? Все по правилам, жизнь за жизнь. Всё, насрать мне на приличия и на то, что Торн что-то там подслушать может. Пусть слушает, все равно не поймет ничего. — Хоть ты и Демон, а тупой, как жопа войра! Ты бы, мудак распоследний, перед тем, как на побегушках у малолетнего Демона скакать, хоть бы историю рода своего потомка просмотреть удосужился, поднапрягся бы слегка мозгами своими, временем траченными, и подумал бы своей башкой клыкастой, на кого ты, урод, рот свой слюнявый открыть пытался. Николас Торн — потомок твоего обожаемого Рэймонда, а не только лишь мой сын. Так о каких ты мне тут родственных привязанностях чушь нести пытаешься? Типа я одного твоего потомка на тот свет отправил, а ты в отместку мне решил последнего из двух своих же оставшихся добить? Сестрица Торна-младшего — сраный ормондский эспарт, нет в её душе ничего мордрэйдского, всё Николасу, видать, досталось. Демон традиционно прихуел. Вообще, хотел бы я походя отметить, что при общении со мной в последнее время прихуевать стало для него в порядке вещей. Демон от неожиданности принял свое истинное обличье, от чего под ним ожидаемо развалилось легкое антикварное кресло. Ну, еще бы, в истинном обличии-то у него задница раза в два потолще будет, на таких жиробасин не рассчитано было изящное произведение искусства. Демон плюхнулся задницей на пол, отдавив себе один из хвостов, издав при этом жалобный писк, и так и остался сидеть на месте падения, задумчиво почесывая затылок когтистой лапой. — Мда, неудобненько как-то получилось… — уныло молвило отвратительное создание. Уж не знаю, что он хотел сказать этой фразой, то ли, что он снова испортил мебель в моём доме, то ли, что пытался своим маневром лишить моего бедного сынишку права на относительно вечную жизнь. Однако, Демон был слегка смущен ситуацией в целом. — Неудобненько голой жопой на паркете сидеть, — а пошел бы ты, Демон сегодня нахрен, не до вежливости мне. — И давай уже, друг мой не-живой, завязывай мебель в моем доме портить. Ты и так мне за диван двести тысяч должен, я уж не постесняюсь, и этот разрушенный стульчик к ущербу припишу, уж не поленюсь оценку сделать, так, глядишь, и до миллиарда опять твой долг дойдет. Можно будет ещё одного сына завести и душу его у покушающихся на неё выкупить. Ты, главное, почаще ко мне заглядывай, разрушений причиняй побольше. Задолбался я уже целый месяц в родственных связях ковыряться. И так уж всему миру ясно, что вся верхушка что демонического, что мордрэйдского общества налево и направо хуй свой пихала, куда надо и не надо, можно и нельзя, все мы тут одна большая дружная семья. В кого не плюнь — или бывший любовник или родственник, хорошо, если не сразу два в одном. Так что, дружок, если сын мой — твой потомок, то и я тебе, получается тоже родственник в какой-то мере. Демон наконец-то перестал чесать свою отвратительную голову и слегка сфокусировал на мне огненный взгляд. — А ты сегодня в ударе, плохой мальчик Эдмонд… Но и тут я не дал ему договорить, и так настроение ниже плинтуса, да еще и жрать охота после торновской диеты. Задолбали уже все эти родственники, жил один всю жизнь, бед не знал, а тут прям повадились в мою жизнь вламываться, в гости заходить без приглашения, один ущерб от родственных связей. — Где ройалтер мой, где моя собственность, пропажа моя? Затрахался я уже ждать, когда ты наконец пошевелиться соизволишь и решишь мою проблему. Что ты там в начале лепетать начал? Что Глава тебе приказ дал, вот и соблюдай субординацию, верни мою пропажу. Этак-то еще оказалось, что Рэймонд твой ебливый и к смерти Ларри руку приложил с того света? Да что ж за…. — Так, друг мой, давай успокоимся и поговорим, как хотя бы слегка воспитанные мужчины. — Демон снова принял свой приличный привычный мне мордрэйдский облик и стал оглядывать кабинет в поисках еще одного целого стула. Искомое нашлось и он снова чинно придвинулся к столику с коньяком и закусками. — Погорячились и хватит, давай к делу вернемся. С трудом беру себя в руки. Эмоции эмоциями, но дела важнее, главное — результат. — Слушаю тебя внимательно, Великий. — Наполняю наши бокалы коньячком почти до верха, надо же нервы как-то успокоить, и свои, и чужие. Демон приободрился, поудобнее уселся на стуле, в мгновение ока проглотил кусок торта и также быстро за одну секунду опрокинул бокал коньяка, вместимостью с полбутылки. Мда, даже я при моем тысячелетиями устоявшемся мастерстве на такое не способен, есть к чему стремиться. Но я, традиционно, стараюсь не отставать хотя бы по жидкой части составляющей нашего перекуса. Замечаю, что Демон слегка повеселел, да и мне полегчало. — Возрадуйся, Эдмонд, пришло твое время получить желаемое. Сегодня ночью, в час, когда Демоны наиболее активны, тебе не стоит спать. Я бы на твоем месте вообще спать не ложился. В два часа ночи контрольные системы ваших патрулей и радары засекут приближение к границам Мордрэйда неопознанного крейсера. Тебе стоит взять эту ситуацию под свой контроль. В три часа ночи этот крейсер будет точно в том месте пространства, где ты исполнил обещание, данное своему ройалтеру. На борту этого крейсера ты и найдешь свою пропажу.- Демон проглотил и второй наполненный бокальчик, сожрав в один укус второй кусок торта, не до которого мне было в этот момент, моя душа радовалась, мое сердце пело и наполнялось предвкушением. — Глава Демонов просил передать тебе, что для точного исполнения задуманного, тебе стоит взять с собой своего сына. Твоя пропажа и ему давала обещание вернуться, Демоны не могут предсказать, к кому именно из вас он вернется. Не забудь взять кольцо. Я все сказал. И Демон исчез, прихватив с собой на дорожку вазу с фруктами. Вот ведь гадство, ваза тоже была чистый антиквариат. Этак через пару тысячелетий я от его визитов разориться могу. Я даже рот не успел открыть, чтобы задать свой вопрос. Что это за манера такая, уходить не договорив, не попрощавшись. Думай, Эдмонд, думай. Предположим, с местом и временем все более-менее понятно. Проникнуть на борт любого крейсера для меня не проблема. Но как быть дальше? Крейсер по словам Демона неопознанный, значит не принадлежит ни одной из известных нам цивилизаций. Чудненько, вот вломлюсь я на крейсер этот при параде с кольцом в руках, а меня там никто не ждет, так ведь и убить могут, не разобравшись. Да еще и Торна слепого с собой тащить, за ним присматривать надо будет, чтоб и этого не пришибли. Задачка не из легких, но всё решаемо. Надо тщательно все продумать. Включаю передачу с дальних радаров, вывожу на большой экран. Сканировать пространство. Пока никакого неопознанного транспорта в обжитом космосе не наблюдается. Своих предупредить надо, чтоб не уничтожили неизвестного гостя с моим Ларри на борту. Вот ведь, Демон, скотина демоническая. Не мог подробней все описать. Надо ему на будущее такие банкеты накрывать, по примеру Зейндэна, чтоб пока всё не сожрет, раньше времени не сваливал. Что ж, время еще есть и стратегию вторжения придумать и… И в этот момент, отрывая меня от важных размышлений, в дверь кабинета кто-то стучит. Блядь, ну и так ясно кто — мой дорогой гость. — Входите, блядь, открыто. Торн засовывает голову в дверь, но внутрь не заходит. Хорошо, что он не видит ничего, обломки антикварной мебели на полу кабинета однозначно навели бы его на мысль, что я тут в одно лицо коньяка напился и буянить начал. — Генерал, я слышал, вы тут, как бы так сказать, орали на кого-то и… — И тебе так понравилось услышанное, что аналогично огрести хочешь? Чего тебе опять надо, неугомонный ж ты адмиралишка? — Ужин готов, и я… Прекрасно. Сейчас мы с ним всё и обсудим. — Молодец, так бы сразу и сказал. — Я мгновенно срываюсь с насиженного места, а из приоткрытой двери доносится манящий аромат запахов. — Мясо будет, я надеюсь, а то вне зависимости от твоего желания гарантированы тебе вечерние пиздюли, уважаемый господин риконт. — Перестаньте меня запугивать, всё равно ничего вы мне не сделаете, вам Зейндэн не позволит. — Вот же ты, сынок, зануда, но наконец-то до тебя дошло, что никто тебя тут особо обижать не собирается. — Сегодня мясо будет, но если вы и дальше, в ответ на мою любезность позволите себе на меня голос повышать, то я больше на кухню не вернусь. Буду и сам ваши сухпайки есть, это лучше, чем постоянно ваши вопли недовольные в свой адрес слушать. И вообще, генерал, у меня имя есть, или уж по фамилии ко мне обращайтесь, я так привык. Но я вам не ормондишка, не адмиралишка и… Вообще, конечно, Торн прав. Но привычку, выработанную годами так просто не изжить. Привык я его Торном называть, хоть он — и не Торн вовсе. Ну и традиционные «ормондишка» и «адмиралишка», куда ж без них. Только соберусь его Николасом назвать, так меня как будто кто за язык тянет гадость ему сказать, или обозвать привычно, да еще и с матерком. Придется поработать над собой в ближайшей перспективе. — Прекращай нытье свое, господин риконт, до чего же ты занудный. Давай, шевели ногами, идем на вкусный запах скорее, новости у меня для тебя есть. Расписание наше с тобой слегка меняется. — Эверс, у меня скоро от слова «расписание» нервный тик начнется. Что вам опять не так? Вы на мне какие-то эксперименты психологические проводите? Я привык, конечно, жить в жестком ритме, но не в таком, когда… — Всё, уймись. Значит так, я всё решил. Сейчас быстрый ужин, потом сразу выводим Зверя на полчаса, дальше можешь быть в течение часа свободен, пока я делами важными заниматься буду, сам себя займи, чем хочешь. Потом в тренировочный зал пойдем, хватит от тренировок отлынивать. А потом ты сразу спать отваливаешь, и сон у тебя короткий будет, — вижу традиционную гримасу недовольства на его лице, надо это пресекать, никакой дисциплины, тоже мне, бывший военный. — А если ты сейчас опять ныть начнешь, я тебя с собой в полет по делу важному не возьму, будешь тут один сидеть, а когда я вернусь, я не знаю. Не полетишь со мной, потом всю жизнь жалеть будешь. Оживился Торн, про полет услышав, замолчал, слушает внимательно, сидит, как на иголках, от любопытства страдая, глазами хлопает, даже про ужин свой забыл. Как они там в Ормонде своем отсталом живут, друг друга адекватно воспринимая. Я вот вроде понимаю, что он мне сыном приходится, но всё равно по поведению игрушка-игрушкой. Как кукла живая. Одни эмоции и суета. Пора тебя на мордрэйдский лад перевоспитывать, может и серьезней тебя, сынок, окружающие в новом обществе начнут воспринимать. — Новости Совета слушал? Сказали хоть что-то полезное? — Слушал, полезного и нового ничего. Представитель Трисберга начал что-то про вмешательство Мордрэйда говорить, но потом, видимо, поняв, двойственность моего положения, перестал. Одни домыслы и подозрения. — А что тебе Мордрэйд, ты хоть и в браке с Зейндэном, но гражданства у тебя нашего нет, ты — формально представитель Ормонда, пока они у тебя это право не отозвали. Да и, думаю, отзывать в ближайшее время не будут, им не до твоей персоны, плюс ссориться с Мордрэйдом из-за тебя им не с руки, брак у тебя политический. Вот тебе, кстати, задачка, уточни у юриста своего, имеешь ты право официально Ормонд представлять, если да, то так тому и быть. — Спасибо, что лишний раз напомнили, генерал, что в Мордрэйде у меня прав нет. — Хочешь получить мордрэйдское гражданство, обсуждай это с Зейндэном, но, в таком случае от ормондского тебе точно отказаться придется. Охота тебе с подобным заморачиваться? — Э, сынок, даже не мечтай, не даст тебе Зейндэн никогда от родины публично и официально отречься, у него на тебя свои какие-то планы скрытые есть. И если он по брачному договору не настоял на том, чтоб ты наше подданство принял, значит это ему не надо. — Но на права твои гражданство никак не повлияет, будешь только лишние налоги со своего бизнеса платить. — Я могу как независимый эксперт выступать, транспортный эксперт — не эксперт по военному космофлоту, каким я раньше был. Вы меня своими руками на самый нижний уровень засунули. — Спасибо скажи, что хоть на таком остался и доступ к новостям имеешь. Все, сменили тему. Нет новостей и ладно. На повестке дня у меня сейчас другая задача. — А куда вы лететь собираетесь? — Есть информация, что неопознанный корабль в наше пространство рвется. Лично хочу проинспектировать, обследовать. — А я вам тогда зачем? Вот всё тебе так сразу и расскажи. Как в центр управления прибудем, так и узнаешь. Тебе еще, сынок, в тренировочном зале заниматься, не стоит раньше времени знать то, что может на твоей психике неустойчивой отрицательно сказаться. — А потому, что мне Повелитель приказал, глаз с тебя не спускать. Вот и приходится таскать тебя везде с собой, чтобы не заскучал ты в одиночестве. Но если ты категорически не хочешь в обществе появляться, и тебе не интересно, откуда мог взяться неопознанный крейсер, можешь дома сидеть, задницей к дивану прирасти и в пустоту пялиться. Заставлять не буду. — Интересно. — Вот и славно. Запихивай до конца в себя остаток травы, которую ты, как травоядная скотина, вместо нормального ужина жуешь, потому что неизвестно, когда нам в следующий раз поесть удастся. Две минуты у тебя, жду тебя внизу в холле на прогулку. И запомни на будущее, любитель дисциплины, несоблюдением которой ты мне годы назад в морду при всех тыкнуть посмел, я тебя с собой на военный объект беру, куда представителям отсталых цивилизаций путь закрыт по нашим законам. Так что делаю я тебе сегодня огромное одолжение. Это в светском обществе ты — риконт, и второе место в Империи занимаешь, а в мире военной субординации ты и по должности ниже меня, как и любого из генералов моих, и вообще в Мордрэйде на военных объектах прав никаких не имеешь. По нашим военным законам ты — никто, у тебя до сих пор статус военнопленного официально не снят. В командном центре управления полетами Мордрэйда ты — ноль без палочки, пустое место. Сядешь тихонько в уголке, куда я скажу, сидеть и молча слушать будешь, в разговоры наши не вмешиваясь. Уяснил, адмиралишка? Вякнешь хоть слово, если к тебе никто с вопросом до этого не обратится, за дверь выставлю мгновенно и в космокаре своем закрою. Будешь как ззбака облезлая, сидеть и ждать моего возвращения. Понял расклад? Если согласен и все устраивает, то у тебя перед вылетом десять минут будет, чтобы собраться. Чтоб внешний вид идеальным был, как и поведение твое, не позорь меня перед окружающими, и супруга своего тоже. Мне тебя за руку вести придется, ручонку не выдергивай, иди спокойно, будь послушным, от меня — ни на шаг. На физиономии Торна всплывает откровенно обиженное выражение. — Не криви морду, я всё тебе честно, как есть, сказал. Ты — взрослый мальчик, понимать должен, что ты в Мордрэйде давно не самый популярный персонаж по целому ряду причин, не привлекай к себе ненужного внимания. Для всех наших военных в данной ситуации ты — не более, чем балласт и представитель отсталой цивилизации. — Понял. — Совсем после этих слов скис сынок, сидит, голову низко опустив. Ну, а смысл на правду обижаться? Кстати, надо с Зейндэном поговорить, пусть с него статус военнопленного снимут, а то нехорошо как-то вышло. Но это позже, не до того мне сейчас. — Вот и славно. Мне и так придется сейчас кучу вопросов выслушать, зачем я тебя с собой притащил и допуск на закрытую территорию, пусть и временный, тебе оформил. Счастье твое, что у нас транспортных экспертов нет. Вот в этом имидже формально сегодня и выступишь. Сиди, внимательно слушай, опыта набирайся у профессионалов, которые по уровню выше тебя. Смотрю на сына, зря я, возможно, с ним так резко. Но ситуация в действительности такова, что он за всю историю существования Мордрэйдской Империи будет всего лишь вторым представителем чужаков в командном пункте. Запрещено моим же приказом приводить любых гостей и посетителей, даже обучающиеся пилоты Военной Академии доступа на экскурсии не имеют, строго — представители высшей военной элиты, даже для министров посещение возможно только в исключительных случаях. И, что первый, что второй гость будет приведен в запретное место лично мной. Конечно, ни перед кем я отчитываться не собираюсь, но вопросов невысказанных море будет. Прогулка прошла в напряженном молчании, я решил зря Николаса не тормошить, пусть переварит свою обиду. — Иди, собирай барахлишко, час свободного времени у тебя, чтобы, когда я тебя рано в ночи разбужу, быстро собраться успел. Через час жду тебя здесь же, в холле, пойдем тренировать твои слуховые навыки. А мне тем временем, нужно к полету подготовиться. Пришлось отбросить в сторону эмоции. Я, конечно, рад возвращению моего ройалтера, но неопознанный корабль в нашем пространстве — событие не рядовое. Иду в кабинет, вызываю Рэрдона. — Приветствую, Рэрдон. Есть у меня интересные разведданные. Но сначала ответь на вопрос, не фиксировали ли дальние радары нечто странное? — Генерал, вы просто как великий провидец, только собирался с вами связываться. Самые дальние радары столичного космопорта фиксируют приближение неопознанного объекта искусственного происхождения. — Запускай ботов, пусть ведут его по пути. Связь, как я понимаю, с ним установить не удалось? — Нет, связи нет. Боты отправлены, через полчаса будет более точная информация. У вас, как я понимаю, особые соображения есть? — Да, предполагаю, что этот объект не принадлежит ни одной из известных нам цивилизаций. В то же время, есть у меня подозрения, что особой опасности он нам не несет. Буду ли я прав, предположив, что время его прибытия в цивилизованное пространство — примерно в два часа ночи, а границ Мордрэйда он достигнет в три часа? — Генерал, вы там что, себе уменьшенную копию командного пункта в чертогах своих организовали? Все верно, наши расчеты это подтверждают. — Говорю же, источник информации у меня свой есть. Надежный, доверенный. В общем, организуй совещание, чтоб все лояльные лица в час ночи ровно на месте были. Но строго ограниченный круг доверенных лиц, надеюсь, ты мой намек понял. Никаких утечек информации. Операцию возглавлю сам лично. Никакой инициативы. — Слушаюсь. Уничтожать будем, или захват организуем? — Категорически не уничтожать. Захват в поле, фиксация в пространстве. На разведку я сам лично направлюсь. Группу сопровождения мне организуй — не более десяти бойцов. Потом подготовь карантинный бокс, мы, конечно, никаким болезням, слава Демонам не подвержены, но подстраховаться не помешает. Жду от тебя в любое время уточняющей информации. — Будет сделано. Еще какие-то распоряжения? — Есть один момент. Я не один буду, а с достопочтенным господином риконтом. — …? — Рэрдон предсказуемо удивлен. — Врать не буду, тащу его с собой не просто потому, что мне его на попечение Повелитель оставил, и не для того, чтобы ормондишку развлечь. Есть у меня по этому поводу свои мысли и предположения, которые озвучивать я пока не буду. Сделай Торну временный допуск, скажем, на сутки, в центр управления полетами и командный пункт. — Но ведь… — Послушай, дружок, я отлично знаю, что делаю. Правила поведения я адмиралишке ормондскому разъяснил, он тихонько в уголке посидит, никому мешать не будет. Он слово дал, ты Торна знаешь, он слово свое всегда держит. Не обращайте на него лишнего внимания, и все отлично будет. Главное, подготовь почву, чтоб вопросов лишних ни мне, ни ему не задавали. Ему особенно, и так ормондишке слепому в нашем окружении приятно не будет. — Быть может для господина риконта организовать… — Рэрдон, господин риконт перебьется. И, кстати, на штурм он со мной пойдет, ему личного бойца обеспечить будь любезен. — …? На потенциальный штурм? Он же слепой, да и ормондец, он риконт и… — Я так решил. Он идет со мной. Вопросов не задавай. — Защитный костюм ему приготовить? И вот тут я завис. А если Торна убьют… Жалко сына-то единственного. С другой стороны, а если Ларри его в костюме не узнает, мне это не на руку. О, как же тяжело выбирать между родными душами. Сын или милашка Ларри? Ладно, с Торном боец будет. Я сам там буду, ормондишки тоже вроде, насколько я понимаю, болезням не подвержены, кроме простуды от холода. Рискнем. Или Торна спросить, пусть сам решает? Но тут Рэрдон выводит меня из состояния задумчивости. — Генерал, я лично готов участвовать в операции. Могу безопасность господина риконта взять на себя. Вот не зря мне всегда казалось, что наш высокоморальный Рэрдон к Торну неровно дышит. Слишком уж неровно. И совсем неровно, прерывисто, с трепетным придыханием, я бы даже сказал, разве что слюной не капает на его светлый облик. Но Рэрдон всегда знал, что Торн — игрушка Императора, никаких намеков не делал, молча страдал. Что ж, дам заместителю слегка развлечься, хотя бы за ручку драгоценного риконта подержать. Тем более, что драгоценный слепой риконт вряд ли заметит нежное к себе отношение. С другой стороны, пока я буду занят своей личной жизнью, пусть уж за ним присмотрит кто-то, кому Торн не безразличен. — Отлично, мне не до него особо будет. Перепоручу его тебе на время. Только помни, что ормондишка у нас слепой, его за руку водить надо. На лице Рэрдона расплывается глупая довольная улыбка. Я был полностью прав. Торн и его зацепил, притом, конкретно. Прекрасно, друг мой неинициативный. Ты за моим сыном сможешь приглядеть не хуже меня. Опыт твой практический в ведении дальнего и ближнего сражения никаких вопросов не вызывает.