Никто не совершенен

Разделяй и властвуй, лат. divide et impera Один из принципов государственной политики

От лица Зейндэна Ауриса Лэнтэра III Итак, первый шаг сделан, отсчет времени до объявления войны Империи Ормонд начат. У Первого Генерала Эверса, моего незаменимого Министра Войн есть год и не более, чтобы найти или самому создать традиционные для нас недостающие два повода для выставления жесткой ноты Ормонду о нарушениях наших границ, а также для завершения поиска достаточного количества устаревших крейсеров и военных космокаров и перевода их работы в сугубо беспилотный режим. Рисковать жизнями своих сограждан в военной игре против очередной слаборазвитой цивилизации не входило в мои планы. Вторая задача для Эверса и его заместителей — подготовить все с технической точки зрения таким образом, чтобы наша военная игра смогла растянуться минимум на полгода, но не более, чем на полтора. И то, полтора года — слишком уж много для такой неразвитой цивилизации, как Ормонд. Как бы у них самооценка не повысилась, еще бы, противостоять войне с непобедимой Империей Мордрэйд полтора года. Нет, все же надо сокращать сроки: суммарно год до объявления войны, и максимум год — на военную игру. У меня не было цели уничтожить эту планету, не было цели поработить ее, мне не нужны рабы-ормондцы. Мне так не интересно. А если растянуть военную игру дольше, чем на год, вполне вероятно, что генералитет, уставший от долгого предшествующего бездействия, войдет во вкус и может выйти за определенные рамки. Уничтожение аристократии Ормонда на корню также не входило в мои планы. Слишком уж ормондишки привлекательные, кого же моим сопланетникам тогда иметь и пользоваться без обязательств. Но эта военная игра по моему замыслу слегка отличалась от всех предыдущих игр с отсталыми планетами, мои планы относительно Ормонда выходили очень далеко за рамки обычной военной игры. И моим генералам совершенно не было необходимости знать, что именно за политику я хочу провернуть в отношении наших космических соседей не в два ближайших года, как они и должны думать, а, как минимум в столетие. Возможно, когда придет нужный момент, я поделюсь этой интригой с Эверсом, его помощь мне пригодится в свое время для осуществления моего плана. Даже своему Демону, который традиционно для меня, как первого лица Мордрэйда, был Главой Демонов, не стоило знать, что за комбинацию я хотел в итоге разыграть. Неведение как союзников, так и противников — вот основа успеха любой сложной интриги. Моя истинная цель данной военной игры и ее последствий — прибрать к рукам Ормондскую Империю. Но мой политический маневр должен быть прекрасно продуманным, безупречно воплощенным. Этот маневр подразумевает, что Ормонд фактически «добровольно» в силу определенных обстоятельств попадет под мое, пусть и относительно косвенное, но мое личное управление, осуществляемое с виду чужими руками. Пусть генералы занимаются войной, а уж политическую подоплеку и реализацию подобных глобальный планов я традиционно возьму на себя. И приведение в исполнение моего политического замысла должно доставить мне неимоверное удовольствие. Семь цивилизаций входят в Межпланетный Союз, все семь цивилизаций традиционно имеют по одному голосу в Межпланетном Космическом Совете. И, в последнее время, хоть пять из них уже по результатам прошедших с нами войн, относительно склонили головы перед нами, истинными повелителями Вселенной, но иногда и у них хватает наглости что-то вякать против меня и моих предложений. Особенность принятия решения в Совете — не просто набрать большинство голосов по вопросам в любом голосовании. Голоса считались следующим образом: одна цивилизация — один голос. Но, поскольку, помимо войны с нами, все остальные цивилизации зачастую находились в перманентных конфликтах в том числе и между собой, то при голосовании практически по любому вопросу возникали разногласия. И при принятии решений побеждало банальное большинство, в последние годы ни один вопрос не был единогласно поддержан всеми цивилизациями. Я, сказать по правде, уже утомился зря тратить время своей Вечности на тупое просиживание кресла на каком-то отсталом Трисберге, где и нормальных гостиниц, ресторанов, да и прочих мест увеселения не было. Мне надоело тратить время зря на долгие заседания. И если, при моем финансовом могуществе я всегда мог подговорить представителя Бентона голосовать аналогично и в соответствии с моим мнением и моими нуждами, то с остальными в последнее время, особенно после знаменитой торновой инспекции стало договориться немного труднее. Инспекция показала, что не все в Мордрэйде идеально. Ничего не могу сказать, инспекцию Торн провел на высочайшем уровне. Меня искренне поразил объем выполненной им работы, особенно учитывая тот факт, что работал он один, не прибегая к традиционной для эксперта помощи помощников, секретарей и консультантов. Именно его дотошность и то, что все выделенные им недостатки подтвердились, а все его замечания были обоснованы, сыграло свою роль том, что мой друг Эверс получил от меня весьма жестокий разнос, который заставил его полностью пересмотреть подход к контролю дисциплины как рядовыми пилотами и техниками, так и офицерами всех уровней. Другу моему Эдмонду пришлось и над своим поведением очень хорошо подумать. Досталось по результатам инспекции от меня всем причастным, без исключений. Возможно, мои соотечественники надеялись, что Торн после своего выступления получит «заслуженное» наказание, но их ожиданиям не суждено было осуществиться. Как бы мне не было это удивительно, но дисциплина и контроль у нас реально страдали в последнее время, что и пришлось в итоге за пару недель в срочном порядке устранять Эверсу, начав при этом с самого себя. Это приказ, а приказы первого лица государства не обсуждаются. Мои приказы не обсуждаются никогда и никем. Я — истина в первой инстанции. Каким бы упертым и принципиальным Торн не был, но при проведении экспертизы он оказался полностью и во всем прав. Пилот рисковал моей жизнью. Эверс, нарушая инструкции, рисковал своей. А ведь на нас двоих держалось благополучие, как управленческое, так и военное нашей Империи. Поэтому мстить за разгромное заключение я лично Николасу Торну не стал и другим запретил. Поэтому, когда мой бывший личный пилот, пилот моего личного борта, как оказалось, по результатам торновской проверки, рисковавший постоянно моей жизнью, решил «отомстить экспертишке» за свое заслуженное увольнение со своей почетной должности, был уничтожен безжалостно по моему же личному приказу. Однако, мне пришлось раздать приличное количество взяток уважаемым столпам межпланетного сообщества — членам Межпланетного Космического Совета. По правде сказать, суммы, мной предлагаемые были не столь уж и высоки по моим меркам. Я начал торг с минимума, все члены Совета купились на него сразу, хотя для меня была не проблема заплатить и в десять раз больше, лишь бы торново заключение никогда не было официально принято к сведению. Не ценят себя отсталые цивилизации, или просто не могут оценить истинное финансовое положение моей Империи, в то время как удобно жадны до денег их представители. Да оно и к лучшему. Мои финансы — касаются лишь меня, остальным до них не должно быть никакого дела. Сказать по правде, Торна мне было слегка жаль, моими усилиями, члены Совета так унизительно прополоскали его на внеочередном заседании полным составом, что у бедняги сдали нервы, и он бесследно пропал с радаров на две недели, впервые в жизни взяв давно заслуженный отпуск. Но и тут полковник смог отличиться. В отличие от моих драгоценных подчиненных. Получил награду Нордлинн за проявленное мужество в космосе. Смешно, ройалтер, которых в моей Империи, да и в самом Ормонде, настоящими мужчинами в силу ряда их особенностей не считали — и получил награду за мужество. Конечно, Эверс потом устроил нашим пилотам разнос, но менять что-то уже было поздно. И, примерно в этот момент я понял, что помимо чисто физиологического, что уж там скрывать, моего интереса, Николас Торн стал вызывать во мне интерес не столько как игрушка в предстояшей военной игре, а как потенциальный кандидат, на которого я собирался сделать ставку, чтобы и дальше вершить свою политику и насаждать свои решения окружающим отсталым цивилизациям. Он — отличная и удобная для подобных игр кандидатура. Честными и порядочными вообще легко и приятно манипулировать. Конечно, с военной точки зрения у меня и так был полный контроль за всем, что происходит или может происходить во Вселенной. Но есть ведь еще и политические игры, в которые я просто обожал играть. Но иногда, при принятии решений, для меня было важно не просто поиграть, а быстро или незамедлительно получить выгодное мне голосование по важному для меня вопросу. Итак, семь цивилизаций — семь разных, почти никогда не совпадающих друг с другом мнений. Предположим, Бентон я мог всегда купить, но в итоге получается только два против пяти. Три против четырех — такой расклад мне нравился намного больше, тем более, что к мнению Ормонда, в силу их врожденной порядочности и не особо большой любви к интригам всегда прислушивались. А если уж Ормонд будет на моей стороне, то и Бентон мне не откажет, а там, глядишь, и Нордлинн подтянется. Итак, мне нужен был политический контроль над Ормондом. И я уже отлично представил себе вариант, как и когда я, выждав немного, смогу его получить. Но для этого мне нужен был полный контроль, как бы это странно не прозвучало, над полковником, непопулярным членом Совета Империи Ормонд Николасом Торном, тем более, что помимо политической выгоды от нашего с ним общения я надеялся получить от него немало личных приятных впечатлений и совместно проведенного времени. Николас Торн — фигура популярная у простого населения Ормонда, еще бы, только на его предприятиях можно было получить различные привилегии, отличные условия труда и самые высокие зарплаты, денег он на трудовые ресурсы никогда не жалел. В отличие от практически всех ормондских аристократов, он не был ни жадным до денег, ни транжирой и почти ничего из заработанного не тратил на себя, как это ни странно для члена императорской семьи, ни на безделушки, ни на иные излишества. Насколько мне было известно, все личное его имущество состояло из военного крейсера «Демона ночи», навороченного современного военного космокара, одного весьма заурядного небольшого дома в столице Ормонда и элитной квартиры в пентхаусе на Бентоне. Все остальное — рестораны и заводы, бизнес и не более. В последние годы Торн вообще не тратил прибыль на себя, что порядком удивляло, жил на жалование военного. Я пристально следил за его жизнью, мне, сказать по правде было интересно, зачем стремиться заработать кучу (по ормондским понятиям) денег, ничего из них при этом не тратя на себя любимого, развлечения и просто удовольствия ради. Но потом, внимательно изучив его график жизни, я понял, что у него просто нет не только никаких особых интересов и дорогостоящих увлечений, но у него с детства просто банально нет времени, чтобы этими увлечениями обзавестись. Несмотря на свою безупречную внешнюю красоту и уникальное обаяние, ни о какой личной жизни для него с его шестнадцати лет, как для глупенького ройалтера с детства, после того, как он наивно посмотрел мне в глаза, не могло быть и речи. Я отлично знал, что являюсь для него единственным и непревзойденным доминантом и, пусть сам он этого до конца не осознал, но никакой личной жизни у милого мальчика и быть в перспективе не может. Либо со мной, либо ни с кем. А если не со мной, то судьба Николаса — пожизненное личное одиночество. Что ж, меня его трудоголизм вполне устраивал. Не нужна тебе, мой дорогой, никакая семья, строй свою военную и бизнес карьеру, зарабатывай бонусы в глазах ваших простолюдинов, завоевывай и укрепляй репутацию как эксперт, да и просто как честный офицер в глазах иных цивилизаций. А потом, после войны, пройдут годы, и я найду тебе нужное применение и направлю твою жизнь по важному для меня пути. Я уже давно понял, как, когда и зачем я сделаю именно тебя своим скрытым оружием. Ведь я — непревзойденный мастер интриг. Оставалось не так уж много — провести конкретную зачистку в рядах ормондских аристократов, и для этого отлично подходила военная игра, целью которой в глазах моих же генералов было утверждение нашего могущества. А потом, спустя годы, я приведу свой план постепенно в исполнение и негласно подчиню себе Ормонд таким образом, что планета будет якобы свободной от моей власти, но, обладая независимой и безупречной репутацией, станет в итоге полностью подконтрольной мне. Я вовсе не собирался информировать о своих далеко идущих планах ни мордрэйдскую общественность, ни элиту, ни приближенных. Да и своего Демона тоже. Я предпочитал использовать помощь Демонов, но никогда не передавать им полной и достоверной картины того, что и когда я в итоге хочу от их помощи получить. Однако совет Главы Демонов и его поддержка лишними не бывают, не стоит пренебрегать сильными союзниками, и, хотя в нынешней ситуации мне не особо требовалось вмешательство Демонов, я решил соблюсти вежливость и приличия. Главное — не спешить, не торопить события, и тогда все само и постепенно придет ко мне в руки. И я отправил неспешный, неторопливый даже не Зов, а приглашение моему Демону прийти и оказать мне небольшую консультацию. В Зове я четко выразил, что этот вопрос не первой срочности, но, что, однако, весьма меня удивило, Глава Демонов снизошел до меня практически мгновенно. Глава Демонов снисходил до общения только с первым лицом государства и ни с кем другим. У каждого мордрэйца в жизни может быть всего лишь один Демон. И вот тут возникал некий парадокс. Если к аристократам типа пресловутого Эверса, да или даже моего шлюховатого покойного супруга, Высший Демон, да и просто Демон приходил в тот момент, когда он чувствовал в них достаточную мощь, чтобы было чем поживиться, то во избежание смены власти, к наследникам престола Демоны не приходили никогда, пока жив текущий правитель. Почему? Да банально, чтобы избежать незакономерной и незаконной смены власти. А с учетом нашего бессмертия, смена власти могла произойти только лишь незаконным путем. Вот и в моем случае ситуация сложилась так, что я устал болтаться, будучи третьим лицом в государстве после моего вдового отца и Министра Войн, который на тот момент был мне уже не просто наставником, а моим лучшим другом. И я, пользуясь сложившимися благоприятными обстоятельствами, при проведении очередной инспекции на Лэнтэрэйде, расчистил себе путь к власти, а именно столкнув драгоценного папочку в действующий вулкан. Дай дорогу молодым, покойся с миром в Запретных Землях, мой дорогой предок! Что и говорить, конечно, без помощи драгоценного Эверса провернуть всю эту интригу у меня бы не вышло, но с тех пор, после трагической кончины моего предшественника, я тщательно охранял свою власть, устраняя потенциальные опасности, даже сослал своих сыновей под благовидным предлогом на границы Империи охранять ее рубежи без права на возвращение без моего позволения, которое, я естественно, никому из них никогда не дам. Также для них действовал полный и безоговорочный запрет на посещения любой из планет, входящих в Межпланетный Совет и их космического пространства, а также планеты, на которой держалось основное финансовое благополучие Империи Мордрэйд — Лэндэрейда. Ни к чему своими руками создавать себе конкуренцию. Оба моих сына пришлись на своих местах, отлично справляясь с задачами обеспечения имперской безопасности в отдаленных регионах. И под впечатлением от внезапной кончины моего обожаемого второго супруга и носа не думали показывать в столице, не желая повторить его судьбу. Сыновей я держал жесткой хваткой, и на всех планетах Империи основное операционное руководство производил строго и исключительно единолично, так и положено настоящему Императору цивилизации воинов-поработителей — деспоту и тирану. По сути именно таким я и был и абсолютно не скрывал своих диктаторских замашек. Я не ограничивал детей в планах по расширению Империи — Космос велик, ищите новые планеты, порабощайте их, или устанавливайте там мою власть с моего на то согласия, но все военные и финансовые активы Империи Мордрэйд и всех входящих в нее планет были и будут строго в моих руках. В нашем же ближайшем Межпланетном Космическом Совете и занимаемом им пространстве мне просто нравилось играть в политику. И порабощать или уничтожать представителей всех живущих там цивизизаций банально не входило в мои интересы. Но теперь мне захотелось немного большего, более насыщенных и сложных интриг и, зная, что ормондская аристократия — всего лишь потомки покинувших нашу планету бесхребетных мордрэйдцев, я решил разыграть и эту карту. Возможно, я просто заскучал от своей неограниченной власти, а возможно, мне просто захотелось вековой интриги и в чужом космическом пространстве. Итак, Глава Демонов откликнулся на мой Зов. И мне надо было всего лишь разыграть с ним очередную политическую партию, да и просто узнать, что новенького происходит в далеком демоническом мире, который, кстати сказать, был не так уж и мал. С Демонами нужно держать ухо востро. Как бы я не привык к своему превосходству во Вселенной, у меня все же не было четкой уверенности, что если вдруг Демоны Ночи выйдут на тропу войны, то мы, мордрэйдцы, из нее выйдем победителями. Ведь в любом случае после нашей смерти именно они повелевали душами умерших, тех, кто уже успел заключить с ними Договор на крови. Я, конечно, в ближайшие тысячелетия умирать не собирался, но ведь подстраховаться никогда не помешает. Надо сказать, что Глава Демонов, не побоюсь этого слова, был весьма эксцентричен в некоторых вопросах самовыражения, на мой взгляд, он был большим оригиналом. Демоны меняют свое обличье по собственному вкусу, и могут использовать разные облики, имиджи и представления для того, чтобы показаться разным своим подопечным. Для них главное — чтобы цели подопечных не находились в конфликте между собой. Надо сказать, что с мордрэйдцами контактировали именно представители мужской части демонического общества, демониц мы никогда и в глаза не видели, как я понял, их предназначение в том далеком туманном мире было — сидеть дома, строить прислугу, следить за порядком в жилище и вопроизводить потомство. Потомство у них не всегда получалось удачным, и, если демоница производила на свет лишь мелких демонов, ее после третьего неудачного захода попросту казнили, или отправляли на корм Высшим Демонам, а самих воспроизведенных мелких демонов использовали как прислугу в других Высших Кланах. То есть исторически сложилось после начала правления моего далекого предка Старейшины Ауриса, что к нам являлись Демоны строго в мужском обличии. Но, в момент первого Явления ко мне Глава Демонов изрядно поразил меня, представ передо мной в образе прекрасной дамы, шикарной, кокетливой, достаточно жеманной и постоянно хихикающей, часто поправляющей макияж в моем присутствии и внешне весьма легкомысленной — то есть все, что я так ненавидел в женщинах, ибо на тот момент у меня за плечами был уже, пусть и недолгий, но официальный брак с мордрэйдской женщиной, матерью моих двух сыновей. Но, я отлично понимал, что этот обманчивый образ — всего лишь надуманный провокационный имидж, который позволил бы Главе Демонов спровоцировать меня и, возможно, получить от меня некую дополнительную информацию, лишние негативные эмоции, а то и просто вытянуть из меня то, что ему знать с моей точки зрения было совершенно ни к чему. Я был подготовлен и вел с ним свою игру на равных. Еще одной его особенностью было то, что он постоянно, не побоюсь этого слова, что-то жрал. Не ел, а именно поглощал. Меня всегда интересовало, как в него могло поместиться такое количество проглоченного, но, стараясь соблюдать вежливость и тщательно оберегая наши с ним добрые отношения, я такого вопроса ему не задавал, продолжая веками мучиться от неудовлетворенного любопытства. Если бы от отца я не знал, что Глава Демонов в своих владениях ведет роскошный образ жизни, то у меня могла бы появиться мысль, что он, бедняга, приходит ко мне в основном для того, чтобы утолить жажду и голод, а при таком аппетите — впрок и с большим запасом. За свой визит он сжирал столько, что мне в прямом смысле этого слова хватило бы на месяц, а я сам на отсутствие аппетита пожаловаться не мог. Поэтому, зная о пристрастиях моего дорогого гостя, встречи наши с ним проходили в парадной гостиной с неизменным употреблением лучших сортов вин, шампанского, закусок, огромного количества фруктов, тортов, сладостей, конфет и пирожных. Как же иначе, чтобы женщина — и без сладкого! Собственно говоря, в этой особенности его поведения для меня был свой плюс: неожиданно Глава Демонов ко мне не заглядывал, понимая, что для того, чтобы накрыть для него стол, требуется определенное время. Что ж, все готово для приема дорогого гостя, отправляю Главе Демонов приглашение отобедать со мной в спокойной домашней обстановке и буквально минут через десять слышу настойчивый звонок в дверь. Имидж прекрасной дамы не никогда не позволял моему Демону банально возникать сразу в комнате, Глава Демонов всегда прибывал в мой дом как долгожданный дорогой гость, точнее гостья. Лично открываю дверь и разве что не сползаю по стенке от смеха. И только большой опыт в политике, умение всегда сохранять невозмутимое выражение лица позволили мне удержаться и сохранить на лице лишь тень вежливой приветливой улыбки. Никогда не понимал, что за радость мужику наряжаться в женское платье, но сегодня он превзошел сам себя, такого маскарада я еще не видел. Демон скидывает мне на руки великолепную шубу из драгоценного меха войра и остается в вечернем платье длиной почти до пола. Платье из легкой, воздушной, почти газовой и совершенно прозрачной сетчатой ткани усыпано мелкими алмазиками и легко струится вокруг его точеной фигурки. Глубокое декольте еле удерживает огромную грудь, на которой покоится алмазное ожерелье в три ряда. Свисающие из маленьких аккуратных ушек серьги достают до плеч. Демон сверкает как хрустальная люстра в холле моего дома. Сегодня она — блондинка с шикарными слегка волнистыми волосами почти до колен. Глава Демонов делает аккуратный шажок на каблучках высотой с длину ладони и радостно тянется по мне за традиционным поцелуем в щечку. У всех моих подчиненных приветствие Демону — традиционный поклон, а у меня — не менее традиционные обнимашки. — Ах, дорогуша, мы так давно не виделись, я уже успела соскучиться по тебе, мальчик мой. — Да, именно «успела», поскольку общаясь со мной, Глава Демонов говорил о себе именно в женском роде. Ну что ж, у всех свои недостатки и странности. — Будь паинькой, повесь мою шубку, только не помни воротничок, шубка совершенно новая, только вчера вышла из-под руки превосходного мастера. Ты совсем не изменился, все такая же лапочка! Глава Демонов кокетливо поправляет прядь волос, упавшую ему на кукольное личико. Мне показалось, или сегодня мой Демон слегка похож на Николаса Торна? Да нет, не может такого быть, это наваждение какое-то. Хотя подколов и шуточек подобного плана от Демонов можно было легко ожидать. Мы проходим в парадную гостиную, где уже ждет моего дорогого гостя уставленный превосходными яствами стол. Демон восхищенно хлопает в ладошки и разве что не подпрыгивает в предвкушении вкусного обеда на своих неимоверной высоты каблучках. — Ах, мой дорогой, ты всегда такой гостеприимный, надо почаще заглядывать к тебе в гости. Я вижу, что ты и тортик мне приготовил, все, как я люблю, большой тортик, ах, как мило с твоей стороны. И мои любимые пирожные, и вот эти вкусные ягодки, я всегда забываю, как они называются, да это и неважно. Давай же скорее вкушать все это великолепие, глядя на эту красоту у меня разыгрался жуткий аппетит! Разыгрался, как же, да он и не проходит у тебя никогда. Интересно, после такого обеда будешь ли ты потом ужинать дома. Хотя, мне то что за дело, пусть ест и радуется, лишь бы не лопнул от жадности у меня на глазах. Вежливо подвожу даму к столу, отодвигаю стул, а Глава Демонов не перестает при этом болтать. — А вот ты как-то, мальчик мой, заказывал для меня тортик, такой красивенький, в виде замка. Ах, какой восхитительный был тортик. Маленький, ну просто на один укус, но такой приятный — и по вкусу, и так радовал мои глазки! Нет у тебя случайно и сегодня такого тортика? — Я не знал, что вам по вкусу пришелся именно тот торт. Я заказывал его в ресторане на Бентоне. Обещаю, что к следующему вашему визиту постараюсь заказать такой же, просто это не всегда возможно, там весьма специфический кондитер, он берет лишь один заказ в месяц. — Ах, мой дорогой, это ты говоришь о том самом знаменитом ормондском рестораторе? Николас Торн, если я не ошибаюсь? — Глава Демонов смотрит мне в лицо с улыбкой. И тут я понимаю, что мне не показалось, он сегодня специально принял внешний вид, напоминающий пресловутого Торна. — Такой красивый мальчик, умненький, талантливый, правда, скучноватый, занудный, хамоватый, почти как твой приятель Эдмонд, но какой-то совсем безрадостный, с таким не повеселишься. Зато тортики у него замечательные, да. Знаю, знаю, у него весьма интересная… Но тут Глава Демонов резко меняет тему, чему я несказанно рад, еще не хватало, вызвать Демона для обсуждения кулинарных талантов полковника. Демон что, намекнул, что тортики Торн сам лично делает? Вот уж не ожидал, а если и так, то понятно, что при его графике жизни, ему больше одного в месяц не осилить. Что уж там, на взгляд Демонов, у Торна такое интересное, так и осталось для меня загадкой. — Но я, пожалуй, начну вот с тех беленьких закусочек, и старого доброго игристого ормондского. Пожелание Демона выполнено, обед идет своим чередом, я ковыряюсь в тарелке и только лишь успеваю изумленно следить за исчезновением еды в хрупком теле прекрасной дамы. Но, наконец, Демон, все же, видимо, достиг некоторой степени удовлетворенности количеством поглощенного и выпитого, он обращает на меня взор своих прекрасных глаз, у меня мурашки пробежали по телу, как будто ормондский полковник на меня смотрит, что за глупая шутка. — Что ж, дорогуша, нам пора и поболтать о твоих далеко идущих планах. Ты собрался в итоге запустить столь долгожданную для Демонов очередную военную игру, которая позволит нам насытиться болью, смертями, горем и страданием цельных неразделенных ормондских душ. Ах, как давно мы этого ждали. Души ормондских аристократов умеют так сладостно страдать! Как скоро нам ожидать подачи на стол этого изысканного десерта? — Я отвел генералу Эверсу год на подготовку, и, как я предполагаю, примерно на год мы постараемся растянуть эту военную игру. — Ах, мой дорогой мальчик, ты пролил бальзам на мое уставшее от эмоционального голода сердечко! И какие требования к капитуляции по итогам поражения ты предъявишь Ормондской Империи? Будешь брать с них дань продуктами? У них ведь, у бедняжек, и нет то ничего. Или симпатичными мордашками ормондского высшего общества? — Демон подмигивает мне, кокетливо улыбаясь. — Заберу у них часть их космического пространства. Планетка отсталая, а пространство, которое они застолбили за собой каким-то образом — огромно. Им столько не надо, обойдутся и меньшим. Симпатичных мордашек и так на Бентоне предостаточно, остальные, те, кто на другие планеты не суется, слишком уж домашне-забитые и скучные. — Дорогуша, но ты ведь тоже уже присмотрел себе красавчика. Не боишься, что твой полковник может сгинуть без следа в пучине войны? Он ведь не просто интересует тебя, — шутливое выражение мгновенно слетает с лица главы демонического мира, Демон смотрит мне в глаза, стараясь прочитать все то, что спрятано в глубине моей души. — Ты слишком часто думаешь о нем, отслеживаешь весь его жизненный путь. Скажи мне, мой хороший, а не начинаешь ли ты эту войну для того и только лишь потому, что ты хочешь окончательно и бесповоротно столь оригинальным способом получить власть над этим милым мальчиком Николасом Торном? Глава Демонов проницателен. Но в настоящее время всей правды о моих планах ему знать не надо. Стараюсь по возможности уйти от прямого ответа. — Война необходима, чтобы мои генералы и дипломаты окончательно не отупели, погрязнув от скуки в бесконечных развлечениях. Да и Ормондцы совсем страх потеряли, хамят внаглую, взять вот того же упомянутого тобой полковника. Как он посмел дать столь вызывающее название своему крейсеру, будучи малолетним капитаном! — О, мой дорогой, тебе не стоит злиться на мальчика, он же такой миленький, я скажу тебе больше, даже Демонам Ночи глубоко наплевать на его глупый поступок, нам совершенно безразличны такие вещи. Но нам понравилось то, как ты красиво наказал его, он умеет приятно и вкусно страдать. Однако, позволь сказать тебе, — Демон интимно наклоняется над столом, потянувшись в мою сторону так, что его огромная грудь чуть не вываливается прямо ему в тарелку на кусок торта, — что для того, чтобы получить власть, пусть и абсолютную, над безобидным ормондишкой, нет необходимости играть в войну именно с ним. Ты и так сейчас можешь получить от него, все, что захочешь. Возможно, мальчик сам еще не понимает, что он зависим от тебя уже давно и, несмотря на видимость данной ему тобой отставки, его судьба и так в твоих цепких и сильных ручках. — Не совсем так. Когда-то давно я пообещал ему отнять у него все, что для него важно и дорого, и я хочу посредством этой военной игры так и сделать. — Я не понимаю твоей логики, мой милый. Возможно, ты еще и сам до глубины своей истерзанной веками души не понимаешь, чего ты на самом деле искренне хочешь, потому что считаешь, что для личности твоего уровня и положения в свете подобное желание неуместно. — Демон сокрушенно вздыхает. — Но для того, чтобы победить одного единственного ормондского аристократа, война не нужна, мой хороший, поверь мне. Да и помощь Демонов в этом деле тебе не требуется, ты отлично справишься сам. Но, могу дать тебе один совет, не стоит подобные мысли и настроения доводить до сведения твоих генералов, пусть думают, что военную игру ты затеял не ради себя, а для них — для встряски и удовольствия. — Великий, я не настолько глуп, и никогда не выдаю подчиненным больше информации, чем им требуется для выполнения своих непосредственных обязанностей. Демон сокрушенно качает головой, пробуя кусок торта. Мда, видимо к следующему визиту тортик и правда придется заказывать у Торна. Если, конечно, война не начнется на тот момент. — Кстати, хороший мой, — тут Демон лукаво улыбается, — я совершенно забыла передать тебе привет от твоего покойного супруга, милашки Рэймонда, он теперь такой очаровашка в своем бриллиантовом ошейничке и кожаном костюмчике, который совсем-совсем не скрывает его прелести. Он часто интересуется, как у тебя обстоят дела на личном фронте. Меня почти невозможно удивить, но в этот момент я чувствую, что мое тело становится как будто невесомым и мне невозможно дышать. Глава Демонов снизошел до того, чтобы общаться с Рэймондом в Запретных Землях, или Рэймонд и там обслуживает всех желающих, какой позор! — Он… вы с ним… — Это все, что мне удается из себя выдавить в ответ. — О, нет, дорогой, не думай обо мне столь плохо, я — девушка приличная, — Демон хихикает и кокетливо передергивает плечиками, но продолжает уже более серьезным тоном, заметив мое состояние, близкое к шоку. — Понимаешь ли, его Демоном в мордрэйдской жизни был мой маленький сынишка, они с Рэймондом ровесники и, как мне показалось, отлично ладили еще в те далекие времена. Узнав о трагической кончине твоего дорогого супруга, мой умный сынок полетел на место его гибели, воссоздал его тело из праха своей магией, а потом… А потом он выпросил у меня разрешение оставить его себе на память, как пример идеального воплощения не-живого тела. Я видела его, посещая чертоги Лиардона, мой сын — не Высший Демон, поэтому я могу назвать тебе его имя. Я сидел, проглотив язык. Шлюховатая тварь до конца не сдох, так получается? Он не в Запретных Землях, как я больше четырехсот лет думал, а вполне себе неплохо устроился. И до сих пор продолжает, позоря меня, существовать все в том же блядском имидже. Только теперь позорит он меня не в этом мире, а в мире демоническом. Да что ж за день то сегодня такой! Тупой выблядок не мог ничего сделать нормально, будучи живым, да он даже сдохнуть до конца не смог, как порядочный мордрэйдец! И, если уж Глава Демонов завел об этом разговор, то, как я понимаю, ничего хорошего мне это не предвещало. — Я не понимаю, разве после смерти души мордрэйдцев не должны навеки оставаться в Запретных Землях, существуя лишь своими воспоминаниями? — Да, дорогуша, обычно это так и происходит. Но тут уж мой сын расстарался. Обычно Демоны не носятся так со своими подопечными после смерти, просто изредка навещают их души. Но мой сын со своим первым во всех смыслах этого слова расстаться не смог. Ты ведь понимаешь, о чем я говорю? — Демон насмешливо мне подмигивает. Рэймонд что, при жизни еще и с Демоном своим умудрился переспать? Я просто раздавлен этими новостями! А Демон продолжал вещать, терзая мою душу и получая от этого сладостное удовольствие. — Ну а я, как добрый и щедрый родитель не смогла отказать своему нежно любимому сыну и единственному наследнику. Так что теперь твой бывший супруг — любимая и дорогая игрушка моего сына. Он — не живой, но, вроде и не совсем мертвый, потому как мой сынок так и не выпил его душу до конца. Тоже решил и ее оставить на память, в качестве сувенира, в дополнение к шаловливому тельцу бедняжки Рэймонда. И вот, несмотря на то, что прошли века, но Рэймонд никак не может расстаться с мыслями о тебе, мой хороший. Передать ли ему от тебя весточку, мой мальчик? Я с трудом собрался с мыслями. Демон неспроста завел этот разговор. Дело тут не в возможности передать привет из мира Демонов в Мордрэйд и не в развратной шлюховатой твари. И тут меня осенило. Если Лиардон рыскал на месте гибели Рэймонда, то помимо его праха он вполне мог найти кольцо! Мое кольцо, в силу глупого стечения обстоятельств подаренное мной в качестве обручального кольца Рэймонду. Кольцо Старейшины Ауриса с Лэнтариумом из Короны Главы Демонов. Я собираюсь с духом и, смотря прямо в глаза Главы Демонов, отвечаю: — Скажу честно. Плевать мне на Рэймонда и кому и как он там даёт даже после смерти. Но, скажи мне, скажи мне правду: не находил ли Лиардон обручального кольца моего непутевого супруга на месте его гибели? Оно весьма ценно для меня, оно из поколения в поколение передается от Старейшины Ауриса его потомкам. Ты отлично понимаешь, я вижу это по твоему лицу, о каком именно кольце идет речь. Понадеявшись на порядочность моего супруга, я подарил ему это кольцо в качестве обручального, но все вышло, как вышло. Однако я доподлинно знаю, что в момент смерти оно было у него. — Мы с тобой отлично поняли друг друга. Мне и самой интересна судьба этого кольца. Но нет, Лиардон мне о нем ничего не говорил. — Возможно, тебе самому стоит спросить своего сына, прямо спросить. Как ты поступишь с кольцом, о, Великий, если оно случайно все же найдется? — Искренне надеюсь, что мой голос не дрожит. Мне нужно это кольцо. То, что оно могло попасть обратно в мир Демонов и в руки не самого Главы Демонов, а того, кто вряд ли испытывает ко мне симпатию, попав под рэймондовы чары, опасно для благополучия Империи и для меня лично. Глава Демонов глубоко задумался. Размышлял он достаточно долго, и думал напряженно, так как даже не запихивал в свой маленький пухленький ротик лежащий перед ним на тарелке кусок торта, что для него совсем не характерно. Но, наконец, он стряхнул с себя оцепенение и обратил на меня свой взор. — Я, пожалуй, верну его тебе. Сам понимаешь, не в моих интересах, чтобы все Демоны начали погоню за кольцами из моей бывшей короны. К тому же не в обычаях Демонов отбирать назад подаренное нами, ведь в уплату за милости с нашей стороны мы берем у вас части душ, вернуть которые обратно мы не в силах. А поступи я, или кто-то еще из нас непорядочно, обманув одного мордрэйдца, наш союз и его будущее могут оказаться под угрозой. Я привыкла к размеренному ритму своей не-смерти и ничего не хочу менять. Да и потенциальные конкуренты во власти мне ни к чему. Я облегченно выдохнул, однако, я отлично помнил, что чтобы что-то получить, нужно что-то дать взамен. Что на этот раз попросит от меня Глава Демонов за услугу, вот в чем вопрос. — Великий, я буду признателен тебе и никогда не сделаю ничего, что поставит под угрозу наш с тобой многовековой союз и его перспективы. Я постараюсь предшествующей военной игрой принести тебе достаточно много приятных и вкусных моментов, уничтожая, порабощая, унижая глупых ормондишек. — Хорошо, мальчик мой, но договоримся так: если после окончания военной игры я верну тебе твое колечко, ты расскажешь мне, какова истинная цель этой твоей военной игры. Не хочу думать о тебе плохо, потому и не могу поверить, что ты просто решил наказать жалких ормондишек за их забавные хамские выходки. Глава Демонов умен и проницателен. Что ж, если он вернет мне кольцо, это будет прекрасным подтверждением его намерений продолжать наше плодотворное сотрудничество. Тогда мне действительно может понадобиться его совет. — Да, Великий, я даю тебе слово, что расскажу о своих скрытых на сей момент мотивах. — Что ж, мой миленький, мы так славно скоротали с тобой время за приятной беседой и вкусным обедом, но у меня много дел и нам пора прощаться. И, кстати, дорогуша, тебе все же стоит уже обустроить свою личную жизнь. Бордели — борделями, но и постоянный партнер, знаешь ли, тоже может быть весьма и весьма приятным вариантом, — Демон лукаво поднимает на меня глаза и медленно добавляет, — тем более, мой сладенький, что супруги у тебя надолго не задерживаются, веками не живут, сорокалетний рубеж никто не осилил. Этак тебе не обязательно искать бессмертного спутника жизни, любой завалящийся ормондишка сгодится. Подумай над моими словами, Зейндэн. А мне пора, приличные девушки не должны возвращаться домой за полночь. Отодвигаю дорогой даме стул, провожаю красотку в прихожую, вежливо накидываю на хрупкие плечики драгоценный мех, открываю дверь, традиционные обнимашки на прощанье. Стоя на пороге своего дома, смотрю, как хрупкая фигурка исчезает во мраке ночи, оставляя меня наедине со своими думами о войнах, потерях, браках и последствиях ряда моих решений. Одно мне очевидно, если это кольцо и для Главы Демонов Ночи все еще имеет значение, то нужно попробовать узнать судьбу остальных двух и как можно скорее прибрать их к рукам, пока на них не нацелился подгоняемый Рэймондом Лиардон — наследник демонического царства.