Никто не совершенен

Толпа не любит одиночек; она признает только фальшивых людей, подражающих во всем друг другу. Толпа презирает каждого, кто держится особняком, кто отстаивает свои права, защищает свою свободу, поступает по-своему, невзирая на последствия.© Ошо

От лица Николаса Торна Спасибо Эверсу, утром следующего дня после нашей знаменательной встречи, увидев свое отражение в зеркале, я понял, что выгляжу просто прекрасно — разбитые губы и синяк на пол-лица. Но, по вполне понятной причине обращение за медпомощью для меня невозможно, сканер сразу же определит мой пол и прощай, военная карьера. Лед Лэннора не очень мне помог, хоть я и испытывал легкую надежду, что мне повезет, но мне и тут не подфартило. Правду говорят, что мордрэйдцы сильнее ормондцев раз в пять, теперь я лично это прочувствовал на своей шкуре, хорошо, что хоть челюсть мне не сломал и зубы не выбил, сволочь замшелая, ископаемое ходячее! Замазать такую «красоту» косметикой мне не удалось. Иду на заседание Совета, и все оборачиваются мне вслед. — Николас, что с вами случилось? Неужели вы, такой обычно невозмутимый, с кем-то подрались? Что или кто был причиной столь яркой ссоры? — Финиан Ордвел, наследник Империи и по совместительству мой двоюродный дядюшка, решивший первым задать этот каверзный вопрос, ехидно посмеивается. Как же аристократия Империи Ормонд любит радоваться чужим неприятностям и совать поглубже любопытный нос в личную жизнь окружающих! Скандалы, интриги, расследования и постоянное перетряхивание чужого грязного белья. А уж моя личная жизнь в последнее время так и будоражит умы доброй половины аристократии нашей Империи. Но я привык в тому, что мои неудачи регулярно доставляют удовольствие окружающим. Хорошо, что хоть просто смотрят с насмешкой, а не спрашивают, кто именно мне, полковнику, физиономию разбил. — Все намного проще, не заметил в темноте спросонья открытую дверь, пустяк, ничего серьезного, — мне остается только попытаться улыбнуться, хотя, как же это больно! А мне еще на Совете выступать. Вот позор то будет, если этот Совет будет транслироваться, как часто бывает, в новостях на весь Ормонд. Придется писать записку Императору с просьбой дать мне возможность поделиться конфиденциальной информацией строго для членов Совета. Меня, конечно, за это обсудят лишний раз, но это лучше, чем светить фингалом на полгалактики. А еще у меня было подозрение, что наши новости перехватывают мордрэйдцы, не хотелось доставлять Эверсу очередную радость — лицезреть мой публичный позор. Да и героем скандальных новостей мне совершенно не хочется больше быть, хватит с меня, я устал от скандалов, мои нервы уже почти на пределе. Передаю служебку адмиралу Престону и Его Императорскому Величеству, прошу возможности выступить перед узким кругом посвященных членов Совета, ссылаясь на наличие конфиденциальной информации. Только вот источник информации я придумать так и не смог, придется опять хитрить и изворачиваться. Я решил не сообщать сразу о своих домыслах, которые подтвердил Эверс, что война будет сродни игре в солдатики, в которой мы будем выступать в роли мишеней для расстрела. Уверен, что, во-первых, мне не поверят, наше правительство страдает некоторой оторванностью от реалий относительно уровня технического развития Империи Ормонд, слегка преувеличивая наши достижения и возможности в области обороноспособности. Я же, постоянно наблюдая в межпланетных космопортах чужие крейсеры и военные корабли, отлично представлял себе масштаб завышенности наших представлений о собственном могуществе. После знаменитой мордрэйдской экспертизы я отлично понимал всю тщетность надежд на победу в грядущей войне. А во-вторых, если сразу выложить правду о том, что это не война, а иллюзия войны, то у правительства может сложиться мнение, что развивать космофлот и обновлять парк крейсеров нам бессмысленно. Тогда наиболее легкий путь — сразу подписать капитуляцию. Честно говоря, это сильный удар по репутации Империи Ормонд, но так мы могли бы спасти множество жизней наших пилотов и военных. Только вот оборотная сторона этой картины — наши простолюдины не поддержали бы безоговорочную капитуляцию без борьбы, которую подписали бы, конечно, только аристократы и представители правящей династии. В таком случае тут и до революции рукой подать. Смена власти и правящей династии в мои планы, как пусть не самого близкого, но все же родственника императорского дома, совершенно не входила. Родство с императорской династией давало мне возможность напрямую общаться с первыми лицами планет, министрами, членами советов, крупным бизнесом, что меня полностью устраивало, и да, бывшим становиться мне совершенно не хотелось. Эгоизм и самовлюбленность, чем меня часто открыто попрекали мордрэйдцы и о чем шептались за моей спиной в Ормонде, конечно, в моих рассуждениях присутствовали. Уж если общество считает, что я — мелкое дерьмецо, то пусть таким я и буду на самом деле. Так что я принял решение о своих догадках промолчать — не только сейчас, но и в обозримом будущем. Во-вторых, даже захоти мы подписать капитуляцию без каких-либо боевых действия, Мордрэйд на это не пойдет. Уверен, они там уже сценарий нашего постепенного унижения поэтапно написали, роли распределены, зрители с предвкушением ожидают спектакля. Не зря ведь Эверс сказал, что они собираются эту военную игру растянуть на год. Сколько же пилотов погибнет зря за это время! А в третьих, я совершенно был уверен, что расскажи я правду о «военной игре», мне в силу моей невысокой популярности в Совете просто не поверят, просто потому, что это сказал именно я. Так зачем зря воздух сотрясать и зря тратить время. Решение текущих вопросов и голосование в Совете расширенным составом растянулось почти на два часа. Я уже просто весь извелся от нетерпения, но, наконец-то, последний вопрос решен, приглашенные на Совет покидают зал, и Его Величество с кислым выражением лица объявляет: — Последняя часть заседания Совета по просьбе одного из членов пройдет в закрытом режиме. Господин Торн, даю вам слово, — и опять, и снова полупрезрительное выражение лица. Еще бы, меня же слушать придется, а так бы все по своим делам разошлись. — Но будьте любезны соблюдать регламент, у вас не более пятнадцати минут. Иду к трибуне для выступления под тихий шепот и смешки из зала. — Надеюсь, его информация того стоит, из-за него я пропустил запланированный обед с женой. — Ох, опять этот Торн, я бы запретил ему публичные выступления. Мы только зря потратим время. — Да достаточно посмотреть на его лицо, теперь и драк дело дошло, все же этот господин ведет совершенно неприемлемый образ жизни! — Интересно, кто полковнику так морду разукрасил, я бы послал ему цветы. — Прекратите, господа, не переходите границ вежливости и приличий. Смотрю в зал и понимаю, что распинаться выделенные мне пятнадцать минут совершенно нет смысла. Из пятидесяти членов Совета на меня без насмешки, презрения, неуважения смотрят от силы пять. Пожалуй, стоит в паре фраз изложить имеющуюся у меня информацию и оставить время на обсуждение, потому что нет у меня никакой уверенности, что к моим словам будут прислушиваться, да и оратор я тот еще. Поднимаю руку, прошу тишины в зале. Хватит бубнить, я и так, спасибо старине Эверсу, еле могу губами шевелить, а мне надо, чтобы вы меня услышали. — Дамы и господа, я буду очень краток и не задержу вас надолго, но имеющаяся у меня информация чрезвычайно важна, поэтому я прошу вас к ней прислушаться. В новостях было объявлено, что Мордрэйд предъявил Ормонду весьма резкую ноту из-за трех патрульных крейсеров в своем пространстве. Обратили ли вы внимание, что в отличие от своей обычной агрессивной политики — расстреливать чужие корабли на своей территории без предупреждения, этих патрульных просто выдворили с территории Мордрэйда. Мордрэйду в настоящее время нужен всего лишь повод для объявления нам войны. По залу проносится недовольный шум голосов. О нет, наше высшее общество не напугано возможной войной, они лишь возмущены моими словами, считая меня или дураком, или провокатором, что явно написано на лицах всех присутствующих. — Дамы и господа, я еще не договорил. Война будет, она неизбежна. Мы не сможем отделаться извинениями за неопытность наших пилотов. Эта нота — всего лишь первый повод нас задеть. Вспомните историю всех предыдущих войн Мордрэйда с иными цивилизациями. Они всегда играют по определенному сценарию, три ноты — а после объявление войны и немедленное наступление. Обычно, объявление войны занимает всего лишь около года. И у нас есть всего один год, что подтвердил мой источник информации, чтобы подготовиться к этой войне, чтобы повысить квалификацию наших пилотов, набрать дополнительный личный состав, обновить парк военных крейсеров, модернизировать существующие, настолько, насколько это возможно. Мы должны провести полную инвентаризацию нашего космофлота. Эта война будет весьма жестокой и сложной для нас. Я лично делал экспертную оценку военного космофлота Империи Мордрэйд. Все их военные крейсеры –современные, по скорости и комплектации вооружения не сравнимы с нашими, они практически совершенны. Даже их торговые транспортники более подготовлены к войне, чем наши военные космокары. И я могу судить только о той части флота, которую мне позволили увидеть, но даже эта показанная мне часть значительно превосходит ормондский космофлот — как в количественном, так и в качественном отношении. Я уверен, что позволили мне увидеть лишь малую часть их крейсеров и то, лишь те, что находятся непосредственно на основной планете Империи. Никто доподлинно не может оценить всю военную мощь Мордрэйдской Империи, кроме самих мордрэйдцев. И у нас есть всего лишь год в запасе, чтобы подготовить должным образом оборону Ормонда. У меня все, я закончил, теперь решение — за вами. Император Ордвел медленно поднимается со своего места, и явно собирается с духом, набирает полную грудь воздуха, чтобы поставить меня на место, раз и навсегда. Спокойствие, Николас, только спокойствие, надо держать себя в руках. — Господин Торн, вы обладаете или неудержимой фантазией, или у вас есть эксклюзивный источник информации. Во втором случае, можете ли вы предоставить какие-то доказательства своего утверждения о неизбежности войны? — Ваше Величество, я не могу назвать источник информации, она предназначалась не для меня, я стал случайным свидетелем чужого разговора. — Мда, я повторяюсь, одному Императору я однажды уже попытался подобное сказать. Ох, сколько же сейчас дерьма прилетит в мой адрес, но я был заранее к этому готов. Сдавать Эверса, так же, как и рассказывать о нашем с ним достаточно близком знакомстве — нет уж, я не самоубийца. В любом случае, кого бы я не назвал, будет только хуже. — И каких-либо материальных доказательств, типа внутренних распоряжений или приказов Мордрэйда у меня нет. — То есть вы предлагаете поверить вам на слово? — Его Величество пожимает плечами и занимает свое место за столом. — Господа, какие еще у кого мнения? Заслуживает ли на ваш взгляд эта информация доверия? — О, наш главный эксперт по Мордрэйду решил, что он более осведомлен, чем все службы нашей внешней разведки и даже пронырливые журналисты скандальных новостей! — Адмирал Престон смотрит в мою сторону с иронией. — Хотя, принимая во внимание вашу любовь к посещению злачных мест столицы развлечений на Бентоне, я не удивляюсь, что вы действительно могли что-то подобное случайно услышать. Или же столь ценимые вами мордрэйдские посетители ваших ресторанов, привыкшие к вам, как к мебели, могли что-то сболтнуть при вас. Тем не менее, в проведении полной инвентаризации, которую мы уже лет двадцать не делали и в строительстве новых военных крейсеров я ничего плохого не вижу. И, как ответственный за оборону Ормонда, я все же склонен прислушаться к вашим словам, хотя, вполне возможно, вы слегка преувеличиваете мощь мордрэйдского космофлота. — О, господа, — с ехидной улыбочкой поднимается со своего места министр финансов, по совместительству второй супруг моей драгоценной мамочки, невзлюбивший меня еще годы назад. — Возможно, нет дыма без огня, у господина Торна действительно есть некий кхм… эксклюзивный, ну вы меня понимаете, источник информации. Но вы, адмирал Престон, поддерживая данное предложение, хоть представляете себе объемы инвестиций, которые необходимо привлечь в обозначенный господином Торном срок! В бюджете нет лишних средств в ближайший год. — У нас нет средств для обеспечения безопасности нашей цивилизации перед угрозой войны? — Я удивлен, и это очень мягко сказано. Совет, да что с вами со всеми такое, у нас война с Мордрэйдом на носу, мы — не бедная убогая цивилизация, неужели защита Родины нам не по карману? — Если мы просто примем хотя бы элементарные превентивные меры, хуже Ормонду от этого не будет. Да и парк крейсеров обновить не помешает, Торн, безусловно, прав. — Поддержка со стороны министра легкой промышленности явно обусловлена покупкой им небольшого пакета акций моего фармацевтического концерна по выгодной цене. Этакий реверанс в мою сторону, но спасибо и на том. И тут заговорила одновременно почти половина Совета, перебивая друг друга. — Еще бы, У Торна вся информация по Мордрэйду свежая, он ведь почти каждый день с мордрэйдцами путается, возможно, у него и есть некая эксклюзивная информация, или он вообще играет на другой стороне и намеренно пытается ввести Совет в заблуждение! — Прекратите, господа, Николас Торн ни разу не был замечен в попытках предательства, он честно служит Империи! — Внутренняя рознь, внутренние скандалы и недоверие к своим согражданам на пороге возможной войны — неуместны, господа. — Господа, — резво перекрикивает шум толпы вездесущий министр финансов, — а вам не приходит в голову, что модернизация нашего космофлота выгодна в первую очередь лично господину Торну, как владельцу единственного в Ормонде современного завода по производству военных средств передвижения. Подобным выступлением, на мой взгляд, господин Торн слегка растерял все доверие к себе, возникает вопрос, а не пытается ли он, простите, банально извлечь личную выгоду из данной ситуации. Вот же ты, сука кривоносая, жаба пупырчатая, наплевать тебе на всё, что с Империей произойти может, моя личность тебе покоя не дает, и денежки мои тоже, ну вот кто уж точно нашел бы с Эверсом общий язык! Что ж, не зря даже мордрэйдцы считают, что я слегка склонен к риску. Но я не склонен рисковать своей репутацией, а вот деньгами — вполне могу себе позволить. После его слов в зале стоит мертвая тишина. — Господа, — я пытаюсь говорить как можно спокойней, я действительно спокоен, потому что, подобную реакцию на свои слова я предвидел и все заранее уже успел обдумать, — если Империя Ормонд прислушается к моим словам и решит в преддверии войны позаботиться о безопасности своих граждан и модернизировать наш космофлот, я готов безвоздмездно передать Империи свой военный завод, а точнее принадлежащие мне восемьдесят процентов акций этого предприятия. Двадцать процентов уже находятся в собственности Империи. Также я разрешаю в течение пяти лет бесплатно пользоваться моими разработками, изобретениями и патентами, связанными с военным производством. И, если Империя посчитает нужным привлечь к модернизации меня, как эксперта, я готов взять на себя эту работу без увеличения жалования. Тишина в зале, даже министр финансов притих. Шутка ли, я только что пообещал безвозмездно передать Империи треть своего состояния, кто еще из присутствующих на это способен? А вот это мы сейчас и проверим. — Более того, Ваше Величество, я уверен, если для увеличения обороноспособности Империи нужны еще финансовые вложения, то истинные патриоты нашей планеты тоже внесут не менее щедрый вклад, пожертвовав определенные суммы в бюджет на военные расходы. — Произнося эти слова, я вижу, как быстро вытягиваются лица доброй половины членов Совета и на них застывает скорбное выражение, как будто у них уже реквизировали часть их кровной собственности. Радостное настроение в зале слегка поугасло. Я отлично знал, что каждый из присутствующих имеет прекрасную возможность, не особо ущемляя себя в личных финансовых интересах, немного поделиться с родной Империей. В среднем, строительство военного крейсера обходилось примерно в миллиард кредитов. Если каждый из членов Совета расщедрится хотя бы на один крейсер, то это уже пятьдесят. Но, дело в том, что мощности моего (уже, вероятно бывшего) завода позволяли в год производить не больше пяти крейсеров. Мой завод был маленьким по общепринятым меркам. Я хоть и миллиардер, но на крупное производство не стал размахиваться при строительстве, прекрасно понимая, что Империя больших заказов делать не будет. Но мой завод был, естественно, не единственным в Ормондской Империи и, насколько я мог себе представить, уж крейсеров двести ускоренными темпами, увеличив число смен на предприятиях, мы могли бы успеть построить к началу войны. А двести крейсеров, плюс те, что еще не совсем устарели, плюс военные космокары — это уже более-менее приличный флот. Но как же, размечтался, Николас. Моя соотечественники так легко, как я, с деньгами расставаться не привыкли. Во всяком случае, на этом Совете больше желающих скинуться на защиту родины пока не нашлось. Император Ордвел дураком не был, он отлично уловил настроение, витающее в зале. Но, как истинный правитель, радеющий о судьбе своей Империи, явно не мог упустить случай заполучить в казну государства пусть и небольшой, но весьма современный завод. Его Величество поднимает руку, в зале устанавливается полная тишина. — Что ж, я выслушал мнения сторон. И, поскольку военная элита поддержала предложение господина Торна, я присоединяюсь к тем, кто считает, что лучше подстраховаться, чем потом жалеть об упущенных возможностях. Однако, я до конца не уверен, что война так уж неизбежна. Поэтому, решение мое таково: инвентаризацию космофлота провести немедленно. Престон, кого вы назначите ответственным за это мероприятие? — Логично, чтобы за это взялся тот, кто лучше остальных сможет справиться с этой задачей. Господин Торн — признанный эксперт Межпланетного Совета, уж если он сумел выполнить такую сложную задачу, как экспертиза мордрэйдского космофлота, то ему и карты в руки. — Престон доволен, что самому делать ничего не придется. Ну, еще бы, когда есть на кого свалить сложную задачу, то я — всегда очень удобный кандидат, ни от какой работы или обязанностей я никогда не отказываюсь. — Предлагаю освободить господина Торна от иных военных обязанностей на ближайшие две недели, столько занимает стандартная проверка космофлота у эксперта. Пусть приступает к работе. — Согласен. Торн, вы приказ поняли? Отлично, начинайте работу уже сегодня. А что скажете по поводу модернизации, главнокомандующий? — Космофлоту не помешали бы новые крейсеры. Уж коль господин Торн передает завод Империи, то можно было бы… — Кхе… кхе, — опять этот мамашкин подкаблучник никак не может успокоиться! — Бюджет расписан на ближайшие два года вперед. Я немного подумал, Империя может без ущерба для других отраслей экономики выделить три миллиарда. Тем более, что на заводе уже строятся по заказу два крейсера, но они еще не были оплачены. Можно разместить заказ еще на один. — Прекрасно, благодарю вас, решение о более широкой модернизации космофлота будем принимать по результатам проведенной инвентаризации и экспертизы. Господин Торн, вам стоит поспешить, от скорости вашей работы зависит принятие Советом дальнейших решений. Престон, выделите Торну в помощь военных инженеров. Мы заинтересованы как можно скорее разобраться в этом вопросе. — Его Величество просто раздувается от гордости, еще бы, Империя аж на три крейсера разорилась, блядь, щедрость то какая! Три наших крейсера — мордрэйдцам на пять минут дел хватит. Хорошо, что хоть помощников мне пообещал, я б сдох от такого объема работы. — Будет сделано, Ваше Величество. — На этом Заседание Совета объявляю закрытым. Торн, не теряйте времени, приступайте к работе немедленно. Престон, проконтролируйте. — Да, Ваше Величество, я вас услышал. Блядь, я что, даже пообедать не могу? Я же все ж живое существо, война-войной, но есть то и мне иногда надо, один час погоды не сделает, а я позавтракать не успел. Но мой внутренний самоконтроль не дает мне ослушаться приказа, и я уныло тащусь голодным на главный космодром, в центр управления полетами. Со мной так же уныло тащится аналогично оставшийся без обеда адмирал. — Торн, кто ваш источник? Мы тут без свидетелей, даю слово офицера, я никому не расскажу. Но мне хотелось бы понять, насколько серьезна ваша информация, и насколько ей все же стоит доверять. — Престон ведь не отстанет, да и он мне нужен на моей стороне к следующему обсуждению. Поэтому я решаю сказать ему полуправду. — Услышал в ресторане разговор Первого Генерала Эверса с его заместителем. Генерал, эмм… очень громко говорит, его трудно не услышать. У меня нет причин не доверять его словам. — Что ж, источник такого уровня… — Престон задумчиво смотрит на меня. — Никогда не общался с Эверсом вживую. — Уверяю вас, вы ничего не потеряли. Он не самый приятный персонаж. — Конечно, а как бы ты с ним пообщался то, если планету только для контроля патрулей покидаешь. Слетай на Бентон, хотя бы интереса ради, там этих мордрэйдцев — как сноррова дерьма в подвале дома, на всех хватит и еще останется! Иногда мой непосредственный руководитель и наставник меня просто поражал. Для меня перелеты с планеты на планету уже с шестнадцати лет были чем-то совершенно обыденным. Что тут лететь-то, час туда, час обратно! Мордрэйдцы вообще на обед на другую планету летают чуть ли не ежедневно. — Вы действительно передадите свой завод Империи? — Престон немного смущен, но, я так понимаю, что как и всех остальных, его терзает банальное любопытство, сдержу я слово или нет. Вы бы еще тотализатор со ставками на мое поведение устроили, мне к такому не привыкать. — Да, я всегда держу свое слово. — Честно говоря, мне зачастую кажется, что даже мордрэйдцы ко мне относятся с большим доверием и уважением, чем мои соотечественники. — Как только разберусь с инспекцией, оформлю все бумаги. Хотя, пожалуй, я попрошу своего юриста ускорить процесс. — Это же огромные деньги, по слухам вы вложили в этот завод астрономическую сумму. Вам не жалко с ним расставаться? Сбиваюсь с шага, останавливаюсь и смотрю ему прямо в глаза. — Ситуация того требует, адмирал. К тому же деньги — это всего лишь деньги. Еще заработаю, хотя и оставшегося мне за глаза на мою жизнь хватит. — Иногда вы удивляете окружающих, Николас. — О, вы хотели сказать, что я постоянно удивляю окружающих и шокирую их не столько своим поведением, сколько слухами и домыслами, что крутятся вокруг моего имени. Просто в этот раз я всех приятно удивил, не так ли? — Едкие слова так и рвутся с языка. — Надеюсь, что нашу Империю, Его Величество и уважаемых членов Совета не смущает тот факт, что этот завод построен на прибыль, полученную от моего ресторанно-арендного бизнеса, который вы все считаете аморальным. Ведь деньги не пахнут, не так ли, адмирал? — Да к вам относятся соответственно потому, что вам давно пора остепениться, создать семью, завести детей, как порядочному ормондцу, в вашем-то возрасте. Вы ведь член императорской семьи, а вам уже за тридцать! Вам тридцать один, я ведь ничего не путаю? А вы вместо этого… — он не договорил и, махнув рукой, отвернулся. — А вместо этого я, адмирал, работаю. У меня нет свободного времени ни на семью, ни на детей, ни на личную жизнь, ни на развлечения. У меня даже выходной бывает раз в месяц, и то, если повезет. Престон изумленно смотрит на меня. — Что вас так удивляет? Я выполняю военные обязанности, я — член Совета Ормонда, я также эксперт Межпланетного Совета, у меня помимо ресторанно-арендного бизнеса, фармацевтический концерн и этот военный завод. И я сам, правда, с помощью партнера, этим бизнесом управляю. Плюс я изобретаю технические новинки, у меня море патентов, я сам разрабатываю чертежи, я много читаю, я должен быть постоянно в курсе всех технических новшеств всех цивилизаций, как эксперт. Вы думаете, у меня много свободного времени? У меня в принципе его нет с шестнадцати лет. И меня такой образ жизни вполне устраивает. Мое единственное право на личную жизнь отобрал на днях хренов Зейндэн, чтоб его Демоны сожрали вместо закуски! Но не рассказывать же об этом моему драгоценному руководству, вряд ли мне искренне посочувствуют. Престон молчит, а потом тихо произносит: — Но ведь это… Это не жизнь, Николас. Не слышать топота детских ножек дома, возвращаться в пустую квартиру, где вас никто не ждет. А если война, на ней можно погибнуть, и никто не будет оплакивать вашу смерть, как свою самую страшную в жизни утрату и всем по большому счету наплевать, живы вы или нет. Так как вы живете, стоит ли так жить вообще? Без радости, без счастья, без любви, без близких. Я бы так не смог. Это не жизнь, а унылое существование. Мне… мне вас жаль, вы просто не понимаете, что такое семья, вы, скорей всего и, правда, как говорят о вас, настолько эгоистичны, что не умеете ни любить, ни позволять кому-то любить себя. Да что ж такое, почему каждый, кто старше меня по возрасту считает своим долгом поучить меня жизни и почитать мне мораль! Да отстаньте же уже от меня. Я не ребенок и сам отлично знаю, что мне надо. Мне нравится моя жизнь, спокойная, одинокая и расписанная по минутам. Не нужен мне никто, мне прекрасно живется одному, зато я дома — в блаженной тишине, и никто мне мозг не выносит, а это дорогого стоит! — Если я умру, адмирал, думаю, что мне будет уже совершенно все равно, плачет по мне кто-то или нет. Мертвые — мертвы и ничего не чувствуют. Однако, прошу вас, давайте прекратим этот неуместный спор. Предлагаю лучше обсудить предстоящую огромную работу. Уверен, что инвентаризация покажет, что флот наш — несовершенен и состоит из морально устаревшей техники. И наша задача — убедить Совет в необходимости модернизации. Даже если моя информация и предположения о войне ошибочны, нет ничего плохого в строительстве новых крейсеров. И, кстати, подумайте еще раз, как сделать так, чтобы привлечь на службу больше пилотов, штурманов, техников. У нас есть всего лишь год, это — ничтожно мало для выполнения больших и сложных задач, но мы не можем опускать руки, надо что-то делать. Престон бросил на меня очередной разочарованный взгляд, который выдавал его сожаление, как я понимаю, о моем недостойном поведении и глупом взгляде на собственное существование, и мы молча продолжили путь к космодрому, где нас ожидали более важные дела, чем обсуждение моей неудачной личной жизни.