Никто не совершенен

От лица Зейндэна Ауриса Лэнтэра Генералы так перевозбудились на пустом месте из-за этой экспертизы, что меня это неприятно поразило. На самом деле, совершенно никакого значения не имел тот факт, что эксперт может найти нарушения пусть и на всех наших кораблях. Мне абсолютно безразличен и Межпланетный Космический совет, и Межпланетная Экспертная Комиссия, и мнение какого-то там эксперта, и все их заключения. Я прекрасно осознавал тот факт, что я — полноценный властелин нашей Галактики и даже случись война, раздолбать все планеты недоразвитых мы, согнав меньшую половину нашего флота, можем за полдня совершенно не напрягаясь и без жертв с нашей стороны. Однако, роль императора — не только почивать на лаврах, завоеванных для него генералами и пользоваться благами, добытыми в шахтах порабощенных планет. Управлять аристократией, и держать их в постоянном страхе и тонусе — вот основная моя задача. Тот же Эверс не понимал моего мотива — почему я настоял на вступлении в Межпланетный Космический Совет, а все просто до банальности: нельзя никогда исключать, что на нашем горизонте возникнет вдруг какая-то более развитая и сильная цивилизация. Что можно от них ждать: может политически выверенного мира, а может и жестокой кровопролитной войны. Поэтому, необходимо постоянно делать вид, что мы воюем хоть с кем-то, и наши генералы могут управлять армией и флотом, не теряя военной хватки, что наши дипломаты не утратили искусства переговоров, а промышленность по-прежнему умеет сделать из кучи мусора вкуснейшую конфетку. Мы уничтожали все цивилизации, общение с которыми мы признавали бесперспективным: или у них не было никаких полезных для нас навыков, или они находились уж совсем в зачаточном состоянии развития, или не годились на роль рабов в силу физиологии, или просто потому, что их внешний вид не соответствовал нашим эстетическим представлениям. Друзья и соратники нам были не нужны, планеты Союза по каким-то причинам полагали, что население планеты Мордрэйд — это основное наше население, однако столица моей империи Мордрэйд — одноименная планета — была оставлена мной исключительно для аристократов общающихся с Демонами, и служила также военной базой для быстрого подавления бунта со стороны остальных цивилизаций Совета и центром принятия решений. Основное же население моей империи было равномерно распределено по промышленным участкам и военным гарнизонам остальных 17 планет. Оба моих сына управляли самыми крупными планетами Империи, охраняя и делая неприступными наши дальние рубежи. В настоящее время во всем известном нам обитаемом космосе не было силы, равной нам. И это даже если еще не учитывать поддержку Демонов. Поэтому, вся эта бытовая суета вокруг какого-то эксперта для меня была по значимости равна полету на Бентон для посещения казино. Я отлично осознавал, что никогда Межпланетный Космический Совет не пойдет против Мордрэйда, даже если все оставшиеся планеты объединятся, что в принципе было невозможно из-за частых и постоянных разногласий между правительствами. Для меня проведение этой экспертизы было развлечением, спектаклем одного актера. И, вполне естественно, что я хотел в роли этого актера видеть именно Джейка Дейвиса Николаса Морана-Торна. Он казался мне чрезвычайно забавным своей глупой серьезностью, но в тоже время было в нем что-то, что вызывало у меня тень некоторого уважения: не только его упрямая упертость в достижении своих пусть и мелочных целей, но некоторое стремление к получению определенной репутации, огромная трудоспособность и, как бы я не любил самому себе в этом признаваться, отличный интеллект и гибкий ум. Плюс наша с ним первая встреча много лет назад слегка будоражила мое сознание. Я то знал, чем рано или поздно для него обернется эта ситуация, но вот он, не веривший как в магию и легенды, так и в мою злопамятность об этом догадаться не мог. А спустя несколько лет я решил, что он будет для меня отличной игрушкой в предстоящей войне с Ормондом. Конечно, эта война обязательно должна была состояться, но я потихоньку сдвигал ее сроки, хотел дать возможность своей игрушке вырасти и стать взрослым, а также, помня то обещание, которое я ему дал несколько лет назад, дать ему время достичь определенного положения в обществе и успехов в карьере до того, как я поставлю его на колени одним взмахом руки. В общем и целом, Торн был для меня забавной фигуркой на игровой доске, плюс, он меня привлекал внешне, я считал, что за последние порядка пары столетий он — самый красивый представитель мыслящих цивилизаций, который мне когда-либо встречался. Картинно-кукольно прекрасный мальчик. Я был уверен, что рано или поздно мы с ним разыграем нашу партию, в которой я его разделаю в пух и прах, получив от него все и сразу и также всего и сразу лишив его одним точным ударом. Пока же этот наивный мальчик не принимал меня во внимание, что было даже неплохо, ведь он и не подозревал, какую роль я отводил ему в моей перспективной игре в войну с его родной планетой. И именно для того, чтобы лично оценить, насколько моя игрушка созрела и готова ли уже вступить в большую игру, я решил сам лично отправиться на Бентон, подловить его в самый неожиданный момент и прощупать почву, насколько им можно управлять. Конечно же, мои генералы решили, что я волнуюсь из-за результатов потенциальной экспертизы. Но и им правду знать было не надо. Рэрдон Коннор был для этого слишком порядочным для мордрэйдца, поэтому он и был идеальным нашим представителем в Экспертном Совете и на ряде официальных мероприятий, а мой старинный друг и наставник Эдмонд Эверс — слишком импульсивным в поступках и своих желаниях, придумавшим себе на старости лет от скуки какую-то любовь и зацикленном на памяти отца Николаса Торна. Конечно, ни о какой предварительной договоренности о встрече и речи быть не могло, полковник Империи Ормонд Николас Торн — величина не того полета, чтобы я с ним о чем-то договаривался. Я по своим каналам тихо и спокойно узнал, когда Торн будет сидеть в своем ресторанном офисе и когда его неизменный юрист мордрэйдец-отступник Лэннор Лэннерт, променявший магию Демонов на спокойную жизнь бентонского юриста будет где-то подальше от Торна. Неожиданный визит, вот что входило в мои планы. В полночь рестораны Торны традиционно закрывались, что ж, время после полуночи — мое время, как разговаривающего с Демонами Ночи. Конечно, Торн не ожидал моего визита, когда я без стука возник на пороге его кабинета. Насколько мои сопланетники считают, что его трудно чем-то удивить, но мне это удалось. — Ваше Величество, чем я обязан вашему визиту? — Искреннее удивление, некоторое любопытство (вот и твое первое слабое место, малыш), и некоторая настороженность в голосе (ты все же меня отлично помнишь по нашим столкновениям, вот и твое второе слабое место — ты меня опасаешься, значит, инстинкт самосохранения все же присутствует). Даже встал, соблюдает этикет, с остальными такого обычно не происходит, судя по нытью и бесконечным жалобам Эверса на его хамство. — Есть к вам разговор конфиденциального плана, Николас, — я пытаюсь нагнать тумана, — серьезный конфиденциальный разговор. — Присаживайтесь, могу я вам что-то предложить? — Вот все же инстинкт ресторатора у Торна непрошибаемый. — Нет, спасибо, разговор будет короткий. Надеюсь, мы сможем прийти к некоторому взаимопониманию, полковник, — небольшая провокация с моей стороны и он удивлен, по его воинскому званию его никогда из нас никто не называл. — Я вас слушаю, — но тон настороженный, инстинкт, однако, понимает, что наши цивилизации нисколько не дружны и ничего хорошего мой личный визит ему не сулит. — Как вы знаете, как член Межпланетной Экспертной Комиссии, в этом году через буквально пару недель в Мордрэйде должна проходить полная экспертная проверка нашего космофлота, — по мере того, как я продолжаю говорить, к моему удивлению на его лице появляется ужас, страх? Странно, я даже еще не перешел к сути вопроса. — И мы, посоветовавшись, — мой голос становится все более мягким и вкрадчивым, — что именно ваша кандидатура будет оптимальной для проведения этой проверки. — Эээммм, Ваше Величество, при всем моем уважении, если уж наша беседа носит конфиденциальный характер, вам лучше, — он замялся и, о надо же, отвел глаза в сторону, — вам лучше обратиться к другому эксперту. — Вы будете просить самоотвод, почему? Насколько мне известно, вы ни разу не отказывались ни от одной экспертизы любой сложности. — Он еще и спорить со мной будет, вот так сразу? — Вы знаете, что если я найду какие-либо нарушения, я обязательно включу это в свой отчет эксперта. Я не буду замалчивать что-либо и не буду просить самоотвод. Вам лучше подать заявку с приглашением другого эксперта. Я, как вы понимаете, обязательно найду нарушения, — Торн упорно смотрит куда угодно, только не на меня. — С чего такая уверенность? — Это уже начинает раздражать. — Наш флот — идеален. — Давайте говорить начистоту. Вы прекрасно знаете, что вся эта сеть ресторанов принадлежит мне. И как владелец заведений, я отлично вижу, в каком состоянии часто не уходят, а буквально уползают из ресторанов ваши пилоты и штурманы, а ведь если они на чем-то сюда прилетели — на этом же транспорте они и возвращаются, не так ли? — А теперь он, видимо, собрался с духом и смотрит как обычно, прямо мне в глаза. — О чем вы, Торн? — Перед вылетом пилот должен по Уставу пройти проверку на алкоголь! Как ваши сопланетники могут пройти эту проверку, если они еле на ногах стоят? Вы же понимаете, что это не один и не два случая, это случается почти ежедневно! — Они выходят из ваших ресторанов, Торн, потратив у вас большие суммы, быть может, вам тоже выгодно будет кое-о чем промолчать? — Посмотрим, сработает ли эта провокация. — Вы отлично понимаете, что я не могу прикрывать вас. Экспертиза делается не для этого. Вам проще выбрать другого эксперта, с которым вы сможете договориться. Я бы рекомендовал вам обратиться к Ахте Ноури. О, судя по вашему выражению лица… я понимаю ваши опасения, да, она наиболее опытный эксперт, она честная и неподкупная. Но плюс для вас в том, что ваш язык весьма сложен, как в устной, так и в письменной форме. Я привык общаться с вашими сопланетниками так же часто, как и со своими, так же как и с бентонцами и все эти три языка плюс общий одинаково легки для меня. А вот для Ахты Ноури ваш язык малознаком. На выполнение экспертного задания выделяется определенное время и его не так уж и много, она плохо владеет мордрэйдским и половину ваших ляпов точно пропустит мимо глаз. Речь о нарушении Устава, полетных, предполетных проверках корабля и экипажа, включая ремонты кораблей. Не понимаю, почему такая мысль не пришла в голову Рэрдону. Или есть второй вариант, он только что пришел мне в голову, в ближайший месяц количество экспертов будет значительно расширено, есть три-четыре новые кандидатуры. Если их одобрят, то вам проще сделать ставку на новичка, — он кисло усмехнулся. — Вас не только недолюбливают, но и боятся, честно говоря, новичок на новом месте не будет упорствовать, и вы скорей всего сможете с ним договориться, ну или сделать так, что он тоже на что-то закроет глаза, или по причине нехватки времени, или по недостатку опыта. Я же замечу всё. — Почему вы не просто отказываетесь, а даете совет, как НАМ выйти из этой ситуации без, хммм, скажем так, потерь? — Он меня заинтересовал. Ему бы с таким подходом дипломатом работать, а не военную карьеру строить. — С вами лишний раз вступать в конфликты, которых можно избежать, очень дорого выходит, Ваше Величество, как в моральном, так и материальном плане. К тому же, мое мнение, что вам не особо то и нужно ваше положение в Союзе. Вы скорей играете в члена Союза, чем на самом деле в нем состоите. Вы воевали со всеми цивилизациями, входящими в Союз, кроме Ормонда. И все позорно вам проиграли, согласились не на перемирие, а на позорные условия капитуляции. Однако, как мне кажется, для вас это была скорей не война, как для всех проигравших, а так, некая мера показать свое превосходство, поставить униженного и побежденного на место и показать остальным, кто тут главный. Потому никто и не захочет вступать с Империей Мордрэйд в серьезный конфликт.– Он замолкает, уставившись в стену. — Я думаю, вы вряд ли согласитесь или опровергнете мое мнение. Я молчу и спокойно смотрю на него, в голову мгновенно приходит одна мысль: а мальчик, кажется, уже вырос. — Никто не захочет вступать с нами в конфликт, кроме вас, не так ли? И нас все боятся, кроме вас лично? — Еще одна небольшая провокация не помешает. Я насмешливо поднимаю бровь и смотрю ему в глаза своим фирменным пронзительным взглядом и чувствую, что не особо то ему сейчас кофмортно, хоть и находится он на своей территории. Но от прямого ответа Торн уходит. — Неужели Рэрдон не рассказал вам, как эксперт выполняет экспертное задание? Это не эксперт выбирает, что именно и в каких количествах он будет проверять. Эксперт прибывает к штабу флота для проверки с выданным Советом заданием, притом задание выдается по-старинке, оно в бумажной форме, в герметично запечатанном конверте! Вскрытие конверта происходит перед комиссией принимающей стороны, в которой обязательно помимо эксперта должен быть главнокомандующий флотом или военный министр. Если речь также идет о проверке Борта номер 1, на котором перемещается первое лицо государства, то и его присутствие обязательно, чтобы эксперта потом не обвинили в превышении полномочий. И только в момент вскрытия конверта эксперт узнает, что именно он проверяет: военный или торговый флот, космокары, военные или гражданские, или транспортные крейсеры! За какой период, какие даты, события или только бортовые журналы. Там множество тонкостей. Эксперт — это просто некий механизм, который лишь проверяет определенные НЕ им параметры проверки и пишет отчет, а в случае обнаружения нарушений может отозвать лицензию у поименно пилотов или флота в целом! Но, по сути дела, от эксперта не зависит выбор того, что именно он должен проверить! Я знаю ваших сопланетников уже достаточно давно, и я отлично знаю, какие даты были бы наиболее безопасны для проверки, да-да, Зейндэн, я могу сделать такую аналитику по чекам из ресторанов. Но я не уполномочен делать какой-либо выбор. Именно потому Комиссия сама выдает задание, а эксперт — всего лишь исполнитель. — Вы так и не ответили на мой вопрос. Что ж, Торн, к несчастью для вас, и к небольшому неудобству для нас, мы уже отправили заявку на экспертизу с вашей фамилией, так что мне было интересно выслушать ваши советы, но всего лишь для того, чтобы понять, насколько мы сможем пойти навстречу друг другу, — я слегка раздражен, моя игрушка никак не хочет уступать ни в чем! Однако, не буду отрицать, это вызывает некоторое уважение. Я уже и не могу припомнить, когда мне в последний раз говорили «нет», отвечали отказом на мою просьбу. Мальчик меня заинтриговал, с ним, однако, интересно общаться. — Я не пойду на подлог, хотя, как я уже говорил, в мои намерения вообще не входит вступать с кем-то в конфликты, особенно с вами. Вы поторопились, Ваше Величество. И мне жаль, что вы выбрали меня для написания разгромного заключения, а оно будет именно таким, — на его лицо возвращается привычная давно невиданная мной презрительная ухмылка. — Тогда, Торн, готовьтесь к полету на Мордрэйд на пару недель. Для вас не только важно выполнить эту экспертизу, но и суметь вернуться обратно, уж куда вы там захотите, на Бентон или в Ормондскую Империю, — я улыбаюсь с предвкушением. — Я уверен, что ваш визит не доставит удовольствия никому, кроме меня. А я лично буду очень рад вас видеть. А, главное, что вам он точно никакого удовольствия не доставит! Мальчик смутился, но глаз не опустил. — Я расстрою Вас, Зейндэн, визу вы выдаете мне вместе с разрешением покинуть вашу планету не позже определенного времени. И выдаёте мне ее официально, по официальным каналам, через Совет. Вы согласны на проверку — значит вам нужно членство в Совете. А Совет контролирует возвращение экспертов. Вы думаете, вы первый, кто угрожал эксперту? Не обольщайтесь, не думайте, что ваш шантаж или провокация — мало известные приемы, чтобы запугать эксперта. Тем более, я вам не гражданская дама, а полковник Ормондского военного флота! — Торн встал, с откровенной ухмылкой глядя на меня. И тут я отчетливо увидел в нем отражение того наглого мальчика, в том старом ресторане, что много лет назад был на месте этого, тот первый раз, что я его увидел. Шантажик неудался. Он, видимо, тоже вспомнил именно этот день. — Вы не смогли мне сделать предложения, которое меня заинтересовало, Зейндэн. И давайте закончим этот разговор, представив, что его и не было никогда. Конфиденциальность я вам гарантирую. — Ох, Торн, вы еще не так уж многого достигли, чтобы стоило у вас это отбирать и делать вам предложение века. Это было всего лишь почти дружеское предупреждение не лезть в пекло, а не то, о чем вы подумали. — Я тоже мастер переговоров с намного большим опытом, я тоже умел подколоть и поставить на место. — И, кстати, я в курсе, что вы приобрели фармзавод, так вот, с этим вашим синим новым цветом волос — вы самая настоящая антиреклама своей продукции. Я не ожидал, что он вообще умеет улыбаться, но он откровенно засмеялся, захохотал, затряс, игрушка ормондская, своими сине-голубыми волосами. — Ха, я никак не ожидал от мордрэйдцев никогда и никаких комплиментов, но то, что сам Император обратил внимание на мой цвет волос — для меня удивительно ваше внимание, Ваше Величество! — Он все еще продолжал улыбаться, прикусив губу, чтобы, видимо не продолжать ржать мне прямо в лицо. — Давайте закончим этот сложный разговор, честно говоря, время уже позднее, и мы… мы не сошлись во мнениях ни по одному вопросу, включая эстетику! Я разозлился, разозлился так, что почувствовал, как мои глаза меняют цвет от черных к красному, как бывает всегда в минуты неконтролируемого гнева. Он мог меня не послушаться, не прогнуться и не повиноваться, но вот смеяться надо мной не дозволено никому! — Ты пожалеешь о своем смехе, запомни! — Я уже давно не мальчик, которого можно испугать пустыми словами! Готовьте визу, готовьте свой флот к проверке. Обещаю быть честным и беспристрастным! Я всегда держу свое слово, — он мгновенно стал серьезным. — Но подлога и игры в ваши ворота не ждите. Я ушел, хлопнув дверью. Зря я думал, что за все эти годы, прикормленный нами ормондский красавчик станет моей послушной пешкой. Все же что-то в нем, типа внутреннего стержня, есть. И хотя это и вызывает даже во мне некоторое уважение, но тем больнее ему будет ломаться. Мне спешить некуда, впереди у меня — вечность. С другой стороны, игра может быть очень интересной, ведь пока в данный момент Торн — единственный, кто смог в последние годы открыто в лицо сказать мне «нет». Но все же смеяться надо мной не позволено никому. Поэтому, мой дорогой и уважаемый эксперт, думаю, что это будет последняя экспертиза, которую ты собираешься выполнить, как бы мне не было жаль рушить твою карьеру (хотя мне совсем не жаль). И если среди экспертов вы все таким неподкупные и принципиальные, то нельзя то же самое сказать о членах Межпланетного Космического Совета — о тех, кто вам эти задания выдает. Дело мне предстояло несложное — договориться, чтобы эксперт получил задание, выполнить которое он будет не в состоянии. Тогда эксперту автоматически придется признать себя некомпетентным и его карьере придет конец. Мне жаль, малыш, но ты сам напросился, чтобы тебе указали на твое место. До скорой встречи, Джейк Николас Торн.