4 раза, когда люди узнавали об их браке по "налоговым соображениям", и 1 раз, когда этого не поняли

Жизнь с Аль-Хайтамом научила Кавеха многим вещам. Например, действующий Секретарь Академии иногда может быть немного неряшливым, учитывая, как он разбрасывает свои книги по всему их кофейному столику. Действующий Секретарь Академии также имеет ужасный вкус к домашнему декору - уродливая картина, которую он выбрал, висит гордо криво в коридоре, несмотря на все усилия Кавеха. Поэтому Кавех также учится следить за своим давлением... среди прочего. Кавех знает распорядок Аль-Хайтама. Он знает, как его сосед по комнате ест завтрак. Он знает о простецкой позе, в которой Аль-Хайтам разваливается на диване и проводит выходные за чтением. Он знает Аль-Хайтама лучше, чем большинство - что он чувствует глубже, чем кажется, несмотря на свой холодный внешний вид. Кавех знает, что Аль-Хайтам тоже его понимает, как бы он ни любил отрицать это. Иначе как его раздражающий сосед по комнате узнал бы, какие кнопки нажать, чтобы получить из него идеальную реакцию? Кавех уронил свою ложку в суп с глухим хлопком. Он уставился на Аль-Хайтама, как сова. Тот был пьян? Ранен? Мёртв? Или под действием грибов, которые Тигнари специально ему запретил пробовать?  — Что? Аль-Хайтам равнодушно посмотрел на него через стол во время завтрака, прежде чем снова повернуться к своей книге.  — Выходи за меня. Кавех моргнул один раз. Дважды.  — Какого хрена?  — Ты оглох от своего молота, которым ты всю ночь долбишь? — равнодушно спросил Аль-Хайтам, не отводя взгляд от своей чертовой книги. Кавех хотел его задушить.  — Ты услышал меня первые два раза.  — Я услышал! — закричал Кавех истерично, вскочив на ноги и поспешно обогнув стол. Обычно он не склонен к насилию, но все же ударил Аль-Хайтама по голени, заставив того вздрогнуть, когда он перевернул страницу. Упрямый. Глупый. Сволочь. Кавех чувствовал, как его давление поднимается выше нормальных показателей.  — И твой ответ? — прошипел Аль-Хайтам. Кавех снова ударил его.   — Ты не можешь просто так меня спрашивать, придурок! — Еще один удар, и Аль-Хайтам наконец закрыл книгу и посмотрел на него с яростью, пытаясь ударить ногой по ногам Кавеха. Он задался вопросом, слышит ли Аль-Хайтам прерывистое биение его сердца, которое стучало со скоростью пулемета. — Что за чертовщина, Аль-Хайтам? — Это вопрос "да" или "нет", — равнодушно сказал Аль-Хайтам, откладывая книгу и беря свою чашку кофе. — Разве это так сложно? Это только еще больше разозлило архитектора. Кавех чувствовал, как кровь бурлит в его венах - трудно было сказать, краснел ли он от смущения или от злости. — Это какая-то шутка? Это Сайно тебя подбил? Мы едва терпим друг друга, не говоря уже о том, чтобы быть вместе, — он задохнулся, указывая на них обоих, — вот так. Аль-Хайтам поставил свою чашку. — Я сижу, а ты стоишь, — сказал он просто. Кавех моргнул, когда Аль-Хайтам посмотрел на него, на его лице играла самодовольная улыбка, в то время как его лицо оставалось раздражающе пустым, как будто он только что не рассказал такой плохой анекдот, которым мог бы гордиться Генерал Махаматра. — Какого хрена, — мудро заметил Кавех, цепляясь за стол для опоры. Он чувствовал, как его сердце вот-вот выпрыгнет. Небеса, должно быть, он в очень плохом сне. —Какого хрена. — Тогда я приму это за "нет", — Аль-Хайтам встал, имея наглость вздохнуть, как будто он предвидел это. — Ничего не поделаешь, полагаю. Кавеху стоило отпустить его. Ему стоило позволить Аль-Хайтаму выйти из комнаты, чтобы они больше никогда об этом не говорили, зная их. Но тело Кавеха пришло в движение раньше, чем он успел осознать, хватая действующего Секретаря Академии. Тяжелый взгляд Аль-Хайтама упал на него, ожидающий, расчетливый, и Кавех понял, что держит Аль-Хайтама за руку. Его лицо горело. — ...Ты не дал мне договорить, — слова вырвались из уст Кавеха без всякого смысла или причины. — Я еще ничего не сказал! — Я думал, твоя реакция и есть ответ, — спокойно говорит Аль-Хайтам, довольно резко смотря на их сцепленные руки. Кавех отстраняется, как ошпаренный. Черт. — Я не буду принуждать, если ты не хочешь. — Почему, — выдавливает из себя Кавех. — Почему именно сейчас? Ты не делаешь предложения таким образом, и, насколько я помню, у тебя нет любимого человека. На это Аль-Хайтам выглядит довольно смущенным в глазах Кавеха, как будто он только что поймал малыша, читающего книгу, которую ему не следовало читать. Кавех моргает, и этот взгляд исчезает, заменяясь снова раздражающей нейтральностью. — ...Из налоговых соображений. Кавех ожидал многого — жизнь с кем-то учит тебя всему, что нужно знать. Тем не менее, нет никаких грандиозных романтических жестов, о которых Кавех мечтал в Доме Даэны, когда они были молодыми. Нет никаких неловких признаний в любви, на которые Кавех так надеялся, пока их отношения разрушились. Во многом, быть может, Кавех должен был ожидать этого. Ему следовало ожидать, что непробиваемо логичный и практичный Аль-Хайтам женится не по любви, а только по такой выгодной причине. Он разочарован, но отчасти даже чувствует облегчение. Какая-то часть его, глубоко внутри, болит. Кавех не знает, смеяться ли ему, плакать или дать Аль-Хайтаму пощечину. Вместо этого, Кавех позволяет неловкой тишине висеть между ними. Аль-Хайтам смотрит на него с чем-то вроде вызова в глазах, как будто он уверен, что это лучшее решение, которое он может принять. — Налоговые соображения, — медленно повторяет Кавех. Аль-Хайтам серьезно кивает. — Я буду платить меньше налогов. Ты получишь больше льгот от Академии как мой супруг, — он пожимает плечами, как будто это совершенно логично — делать такое предложение своему соседу по комнате, который также является твоим бывшим другом, которого ты едва терпишь. Он бросает один взгляд на недоверчивое выражение лица Кавеха. — И если со мной что-нибудь случится, дом достанется тебе. Кавех уставился. И задумался. По всем признакам, он должен сказать "нет". Но Аль-Хайтам мастерски знает, где у Кавеха болевые точки. Меньше налогов, общий банковский счет и больше льгот от Академии — как Кавех может отказаться от всего этого? У Аль-Хайтама в глазах проницательный взгляд. Кавех знает, что может быть только один ответ. Ну, что может пойти не так? Все, приходит ответ изнутри. Часть его хочет чего-то новенького. Он уже живет с Аль-Хайтамом, а такие люди, как они, не женятся так легко — даже если половина города влюблена в них как в самых завидных холостяков своего поколения. Преимущества перевешивают недостатки, и Кавеху больше никогда не придется отбиваться от настойчивых отцов и их дочерей с бесчисленными письменными предложениями о браке. И кроме того, меньше налогов и больше государственных льгот звучит неплохо. Владеть половиной дома тоже неплохо. Взгляд Аль-Хайтама ожидающий, когда Кавех сдержанно вздыхает. Возможно, это самая глупая вещь, которую он когда-либо делал. Но и не самая худшая из того, что он сделает. — Ладно. Аль-Хайтам ухмыляется. — Скажи это. Кавех смотрит на него с яростью. — Ты сам не сказал правильно! — Он борется с румянцем на щеках. Аль-Хайтам равнодушно пожимает плечами. — Что? Ты хотел, чтобы я встал на одно колено с кольцом? Кавех закатывает глаза. Да, он хотел этого, но вместо этого отвечает: — Ты делаешь предложение, а я должен отвечать. Неужели даже такой книголюб, как ты, не знает основы? — Не могу, — Аль-Хайтам делает шаг ближе к Кавеху. — Ты будешь жаловаться на кольцо, пока оно не будет соответствовать твоему вкусу. Зачем тратить на него деньги? Кавех хочет начать возмущаться, но вынужден согласиться с этой логикой. Возможно, он будет донимать Аль-Хайтама просьбами выделить бюджет на их обручальные кольца. Обручальные кольца. Кавех задается вопросом, не спит ли он. — Романтика мертва, — печально говорит Кавех. — Как и твой банковский счет, — равнодушно отвечает Аль-Хайтам, игнорируя то, как Кавех вздрагивает от этого замечания, несомненно, в его голове уже готов гневный ответ. — Ты согласен или нет? — Скажи это, — требует Кавех, потому что если он не получит предложение своей мечты, то получит хотя бы правильное. — Хорошо, — Аль-Хайтам почти шипит. Он берет руки Кавеха в свои с удивительной нежностью. Он не встает на колено, несмотря на предыдущие жалобы Кавеха. Вместо этого он захватывает рубиновые глаза Кавеха своими зелеными и говорит с удивительной искренностью, которую Кавех считал невозможной: — Ты выйдешь за меня? Кавеху приходится приложить все силы, чтобы не покраснеть и не заплакать — он винит в этом своего внутреннего подростка, который плачет от радости. — Да, — Кавех с трудом выдавливает из себя. — Я выйду за тебя. На мгновение они наслаждаются странной счастливой тишиной. — Из налоговых соображений. Кивок. — Из налоговых соображений.