Фея и охотник

      За ночь охотник добрался до своего поселения, принес крепко спящее создание своему лидеру и оставил приоткрытый мешок в покоях Сана.       Утром, найдя своего заложника, вожак охотников выудил крылатого из мешка и полил того водой, чтобы он проснулся.       — Пора, красавица, проснись, — Чхве взял лицо фея в руку, рассматривая того довольно близко. — Ты же не Ёсан. Какого черта ты тут вместо него?       - Что происходит?! Где я?! - Крылья Феликса встрепенулись, и он постарался взлететь, но хватка охотника оказалась сильна. Фей взглянул на его суровое лицо, и в душе похолодело.       Он слышал из рассказов Сонхва о страшном вожаке, самом жестоком среди всех охотников. Теперь же этот монстр, чья рука была приложена к смерти многих сородичей Феликса, был к нему столь близко.       - Отпустите меня! Что вам нужно?!       — Ты в заложниках, крылатый. Посидишь в клетке, пока не явится твой брат. Хочу отомстить ему за смерть моей сестры. Ну или же, если не явится он, падешь ты! — рявкнул он последнее и швырнул Феликса в сторону уже подготовленной клетки. — Не будем тебя ни кормить, ни поить. Сколько ты проживёшь? Не думаю, что много.       Взяв плеть, что была прикреплена к его поясу, он саданул фея по ногам, заставляя его забраться в клетку самостоятельно, и закрыл за ним затвор на огромный, стальной замок.       Феликс в панике оглядывался вокруг. От крыльев проку никакого не было, как и от его сил, поскольку поблизости не было ни одного растения. Он поднялся в воздух, постаравшись взлететь, но мокрые крылья потянули его обратно, и он упал на металлический пол. Поджав к себе ноги, он не сумел сдержать слезы, которые нахлынули на глаза. Как так вышло?       - Есан, прошу... Помоги мне... - прошептал он. - Братец... Молю...       Сан покинул свои покои, уходя на завтрак. Для него держать заложников не было чем-то необычным, он прекрасно знал, что фей не сбежит, а если и сможет, то мокрыми крыльями улететь не успеет, его обязательно догонят стражи и вернут в клетку.       Феликс остался один. В комнате Сана было не так много света, утро было пасмурным и холодным. Охотники шумели в соседней комнате за завтраком, переговаривались, обсуждая охоту и грядущую войну, на которой они собираются уничтожить лес.

***

      Сонхва проснулся, когда совсем замёрз. Тело болело от неудобного ложа, плечи и крылья затекли, так что он поднялся и сделал пару шагов по пещере, стараясь на разбудить лекаря.       Хонджун так и заснул у входа в пещеру, охраняя сон Сонхва. Он не смел двинуться с места. Мало ли, кто из его народа решит заглянуть в одно из мест их ночлега. Однако усталость брала свое. Они провели полдня в дороге к поселению фей, а после Хонджун немало сил потратил. Ему был необходим отдых.       Однако чуткость сна у охотников была в крови. Любой шорох или шепот отдавался по телу и посылал сигнал о том, что надо быть начеку.       - Сонхва? - сонным голосом обратился к нему Хонджун, разлепив глаза. - Что такое?              — Я замёрз... Несмотря на то, что спал рядом с огнём, от камня и воды тут сыро и противно. Не могу больше спать... Хочу кушать, в тепло и укрыться пледом... — Парень сторонился огня, поэтому, спал поодаль и так и не сумел за ночь согреться и просохнуть. Крылья всё ещё были не в лучшем состоянии, тем не менее, прошла боль, а раны подзатянулись и больше не кровоточили.       — У тебя случайно с собой нет хлеба или ягод? Я болею, мне нужна еда, иначе, я прямо тут помру...       Хонджун потер глаза, чтобы избавиться от сонливости и порылся в своей сумке. Он не брал много еды с собой. Лишь перекус, от которого осталось немного хлеба и вяленого мяса. Охотник протянул еду Сонхва и оглядел выход из пещеры.       - Это все, что у меня есть, - вздохнул Хонджун. - Если бы дождь прекратился, можно было бы выйти на охоту. Оружие здесь припасено. Поздний сезон дождей что ли? Хонджун зевнул, потягиваясь, и взглянул на Сонхва.       - Как твои раны? Стало легче?       — Полегче. — Фей приблизился медленно к охотнику и протянул руку, чтобы забрать у него припасы. Естественно, он не собирается жалеть этого лекаря и съест всё сам, потому что он достоин самого лучшего. Забрав еду, он принялся есть, больше не реагируя на присутствие постороннего. Ему нужны были силы, чтобы пережить этот день, а ночью сбежать.       — А знаешь, вот, — Хва отломил половинку от оставшегося хлеба и протянул Джуну. — Ты, конечно, мне не нравишься, но тоже поешь. Нам ещё сутки торчать, я чувствую, что дождь надолго.       - Благодарю великодушно за твою доброту, - усмехнулся Хонджун, беря еду в руки и откусывая кусок хлеба.       Охотник смотрел на фея, скорее ведущего себя, словно большой ребенок, и не мог сдержать улыбку. Это было довольно забавно. Сан терпеть не мог фей, считал тех лишь мошками, что мешаются под ногами на пути достижения его целей. Но видел ли он когда-нибудь своего главного противника, Мастера всех фей, которому посылал угрозы, в таком виде?       - Если бы я не знал, то в жизни не подумал, что ты Мастер фей, - рассмеявшись, сказал Хонджун.       — Слишком красивый и прекрасный, чтобы быть похожим на самого сильного воина своего вида? А видел ли ты, дорогуша, какой я, когда я разгневан? Знаешь, что мастер фей может превращаться в существо, на подобии дракона, когда выпускает всю свою силу и мощь? Ну... Для этого мне нужен супруг, чтобы моя душенька снова стала целёхонькой. Да. Я очень сильный и злой, и вообще, — всё это время он очень активно жевал и жестикулировал, — я с лица земли сотру твоего этого... Вождя, вот. Бесит меня. Пристал ко мне, как банный лист к жопе. Попросил бы этот сраный цветок, я бы ему его продал, нет же. Надо было убить моего супруга, брата с женой, моих сородичей, родителей, детей моих друзей, часть моей коммуны, святых, врачевателей, лесников и лучников. Вот же ублюдок... Весь аппетит пропал, — последнее он сказал, доедая последний кусок хлеба с мясом.       Хонджун слушал его, не перебивая ни на одном слове. И не мог не согласиться, что идти враждой, даже не попытав счастья решить ситуацию мирно, было опрометчиво со стороны их вождя. Но разве мог кто воспротивиться его словам? Даже его родной по отцовской крови брат Минги не смел и слова сказать против решений Сана. То было и не удивительно. Вождь вообще не считал этого парня своим братом. Рожденный от измены отца с другой женщиной, Минги был не более, чем прочие охотники, которыми командовал Сан.       - Да, да. Ты великий и страшный фей, - улыбнулся Хонджун и подошел ближе, протягивая руку к фарфоровому лицу Сонхва, убирая хлебные крошки с краешка его губ.       — И то-то ты такой заботливый и милый. Ты точно охотник? Или снова в моей голове копаешься и знаешь, какие мужчины меня привлекают? — Схватив его за руку, фей притянул к себе охотника, чуть ли не заваливая к себе в объятия.       Сонхва был прилично выше Джуна, так что лекарь прекрасно бы уместился на коленях у мастера, тем не менее, Хва лишь дразнил беднягу.       — Ты же не боишься воды? — шепнул он ему на ухо. — Выйди из пещеры, набери глины и приходи. Я хочу пить, смастерю нам горшочек и сварю чай.       Хонджун в шоке смотрел в его темные глаза, но скоро взял себя в руки и отстранился. Выбравшись на улицу под проливной дождь, он возвел глаза к небу и подвел руку к груди, на которой лежала подвеска-кольцо его возлюбленного, первый из пяти свадебных даров, которому суждено было быть единственным.       - Ох, Юсон, прости мне минутную слабость в тот миг, - выдохнул Хонджун и направился в поисках глины, которую попросил Сонхва.       Набрать ее в лесу, который он изучил еще во время прошлых вылазок, было не тяжело. Однако за то недолгое время он вымок полностью. Хонджун вернулся в пещеру с необходимым.       - Готово. Управишься сам?       — Какой умничка, ты так быстро справился. Мне нравится, какой ты послушный. Давай сюда кусок.       Забирая из рук охотника кусок речной глины, он кинул её хорошенько о каменный пол пещеры, снял с себя кофту, полностью оголяя торс. Изящная худоба, плоский живот, выступающие ключицы, а также острые плечи, он был похож на божество, а крылья под пламенем огня блестели золотом.       Он принялся за лепку, что получалось у него довольно ловко. Крылья окончательно высохли, так что, дальше он продолжил, используя магию мастерства. Готовый горшок сам опустился в горящий костёр, а фей поднялся, разминая плечи.       — Силы потихоньку возвращаются. Неужели, ты тот самый?       Хонджун, отогревавшийся возле огня, поднял на него глаза. До него не сразу дошел смысл сказанных феем слов. Он облизнул губы и отвел взор в сторону, словно стараясь себя одернуть от непрошенных мыслей, и вздохнул, стягивая с себя мокрую рубаху, от которой неприятно холодило кожу.       Без элемента одежды тело куда охотнее стало принимать тепло костра, и Хонджун быстро согрелся, в задумчивости перебирая кольцо в пальцах, наблюдая за пламенем.       — Ты же знаешь, что цветок, за которым гонится твой вожак, может вернуть к жизни твоего возлюбленного? Почему бы тебе не пойти ко мне в деревню и не попросить у наших святых вернуть его? Что думаешь?       Закончив с горшком, фей поднялся, окатил его водой и поставил снова в огонь, чтобы тот ещё раз прогрелся и был готов к тому, чтобы сварить в нем чай.       - Встречный вопрос, - оборвал его Хонджун. - Ты живешь в поселении, где этот цветок существует. И ты Мастер, против слова которого никто не пойдет. Почему ты сам не воспользуешься его силой, чтобы вернуть мужа к жизни?              Хонджун сжал руки в замок на колене, что подогнул к себе. Он не верил в то, что душа, покинувшая тело, вернувшись в их грешный мир, сумеет отыскать покой. Все же у судьбы свои причины совершать те или иные вещи.       — Я бы всё отдал, чтобы это было возможно. Однако мы решили, что воспользуемся цветком лишь в том случае, если падут почти все, чтобы возродить наш род, а ничего другого феям желать и не нужно. Вот и получается, что мне нечего пожелать, а мои феи поддерживают мою идею использовать его, чтобы возобновить род.       - Я скучаю по Юсону так, как словами невозможно описать, - печально улыбнулся Хонджун. - Но его душа уже упокоилась с миром. Друзья и семья оплакали. Не думаю, что он был бы счастлив вернуться. Я хочу его обнять, сыграть свадьбу и привести в свой дом. Но это в прошлом. У меня есть хорошие воспоминания о тех днях, что мы провели вместе. Они всегда будут греть мое сердце. Так же, как память о твоем муже и твой сын греют твое.       — Ты глупый. Я предложил цветок тебе, чтобы ты жил со своим возлюбленным. Ты же предпочитаешь страдания. Идиот. Есть у вас тут что-то, что можно сварить в чай? Нужно попить горячего и просушить одежду. Уже часов одиннадцать, слишком светло. А значит, скоро мимо начнут бродить твои сородичи. Хочу быть наготове, если на меня решат снова напасть.       Он вынул горшок из огня, набрал в него воды, а далее взял свою рубаху и расстелил подле костра, чтобы та скорее высохла.       - Если явятся, я защищу тебя, не бойся, - спокойно проговорил Хонджун и протянул стопку листочков к Сонхва. - Я нарвал листики малины и смородины. Добавим в чай.       Он поднялся на ноги, подходя ближе к фею, размял листья и добавил в горячую воду. По пещере разнесся приятный аромат, словно уют дома.       - Ты и правда выглядишь лучше сегодня. Подлечить тебя еще? Вчера я лишь слегка подлатал тебя.       — Было бы не плохо, но давай сначала попьем чай. Я итак отобрал у тебя почти всю еду.       Фей перемешал будущий чай палкой, которую предварительно промыл дождевой водой и оставил настаиваться, а сам продолжал греться у огня, которого боялся до жути.