Честь и долг

Люцерис проснулся до восхода солнца. Он не смог заснуть после ночного кошмара — всю ночь он ворочался, его дрема была прерывистой. Постель была приятно теплой, но Люцерис чувствовал, что сойдет с ума, если проведет еще час, уставившись в потолок. Он лениво откинул одеяло и встал. Подойдя к незажженному камину, он обхватил себя руками, и схватил халат, который лежал на кресле. Он накинул его, слегка зевнув. Остальные члены семьи еще спали, так что у него не было никого, кроме него самого. В последние годы Люцерис стал ранней пташкой, что проявилось после его беременности. Все дело было в его врожденном материнском желании увидеть своего детеныша ранним утром, чтобы покормить его молоком. Мать тайком проносила малыша в его покои и помогала кормить Визериса в тишине и уюте. По мере того как он кормил его, мать учила его, как правильно кормить и отрыгивать. Люцерис до сих пор чувствовал, как набухает его грудь, и боль от сосания голодного младенца. Однако это был самый волшебный и интимный момент, и его душа была спокойна и наполнена любовью. Визерис даже держал его за мизинец, пока пил молоко. А теперь его мальчик так быстро рос, делая успехи в обучении и все больше проявляя себя в инициативе. Иногда Люк жалел, что не может повернуть время вспять и вновь пережить годы, проведенные с малышом Визерисом, и держать его в секрете, не давая видеться с отцом. В животе слегка заурчало, и Люцерис решил отправиться на кухню, чтобы отвлечься от своих переживаний. Слуги уже должны были приступить к работе, так что он мог попросить немного сладкого молочного хлеба и, возможно, если наберется смелости, то выкрасть немного еды. В детстве они с Джейсом постоянно проносили в штанах лимонные пирожные и другие лакомства. Иногда слуги с радостью давали их ему. В замке было довольно тихо, тишину нарушал лишь далёкий шум плещущегося моря. Один из стражников, патрулировавших коридор, быстро поклонился, увидев Люцериса. — Доброе утро, мой Принц, что-то случилось? — Нет, Сир, я направляюсь на кухню. Вы можете продолжить обход, мне не нужен сопровождающий. Стражник только кивнул, но Люцерис всё равно чувствовал на себе его взгляд, пока он не исчез из коридора. По его мнению, Драконий Камень всегда был мрачным местом, а без солнечного света здесь было ещё хуже. Иногда ему казалось, что глаза драконов-статуй следят за ним. Люцерис вздрогнул и едва не рассмеялся над собой. Он вёл себя так глупо, ведь вполне естественно, что в таком месте его посещают мрачные мысли. На полпути Люцерис остановился. Он услышал шаги. Там был кто-то ещё. На мгновение он подумал, что это ещё один стражник, но тут Люцерис заметил маленькую фигурку, притаившуюся в конце коридора, и проблеск серебристых волос. Визерис. Слабый запах свежего перца выдавал его. Он стоял возле гобелена Королевы Висеньи. Люцерис ускорил шаг. Он знал, куда идёт мальчик: за гобеленом был тайный ход, который вёл прямо на пляж. Что он делает здесь один?! Люцерис остановился за колонной и стал наблюдать за мальчиком, который оглядывался по сторонам: он выглядел немного нервным, но решительным. Люцерис решил заявить о своём присутствии. — Виз? — тихо позвал он. Визерис испуганно подскочил и повернулся всем телом. Лиловые глаза расширились от удивления. — Люк? Что ты здесь делаешь? Люцерис поднял бровь. — Я должен спросить тебя о том же, брат. Ещё слишком рано, ты должен быть в постели. Визерис ничего не ответил, похоже, не зная, что сказать. — Я... шёл на кухню. Я проголодался, — это была откровенная ложь. Кухня находилась в противоположной стороне коридора. Люцерис приблизился, и мальчик отступил назад. — Забавно, у меня сложилось впечатление, что мой младший брат пытается сбежать через тайный ход, ха! — Люцерис чуть не рассмеялся над шокированным выражением лица мальчика. — Я знаю, что за этим гобелененом скрывается один их ходов. Мы с Джейсом часто им пользовались. Так что, Виз, что именно ты собирался сделать? К изумлению Люцериса, Визерис скрестил руки на груди в позе недовольства. Боги, как Эймонд в детстве. — Это не твоё дело, Люк! — сказал Визерис, его тон был оборонительным. Люцерис прикусил язык, чтобы скрыть своё беспокойство. Если бы мальчик знал правду, он не посмел бы говорить с ним в таком тоне. Однако для Визериса он был старшим братом, и Люк на мгновение забыл, какими надоедливыми могут быть младшие братья. — Ты ведь собирался в логово драконов, не так ли? — спросил Люцерис, уже зная ответ. Визерис продолжал защищаться: — А- А что, если я хочу? Я Таргариен и имею право оседлать дракона. Кто тебя этому научил. Люцерис помассировал переносицу. Попросив у Матери Семерых и Четырнадцати Огней терпения, он подошёл к Визерису и опустился на на колени, равняясь с мальчиком. — Я знаю, Виз. Но драконы — не собаки, к ним так просто не подойти, не рискуя пораниться или, что ещё хуже, сгореть. Визерис выглядел так, будто вот-вот заплачет. Он опустил голову и выглядел несчастным. — Почему у всех есть драконы, кроме меня? Яйцо Висеньи вылупилось, и даже у Джейхейриса и Джейхейры есть свои. Это несправедливо, несправедливо, несправедливо! Люк почувствовал, как сердце ухнуло вниз. Яйцо Арракса вылупилось вскоре после его рождения, они лежали в одной колыбели и, даст Бог, проживут вместе всю жизнь. Дракон был практически продолжением его души, и Люк не мог представить себе жизни без верного спутника рядом с собой. Знать, что его сын лишён возможности чувствовать то же самое, было больно. Люк молился, чтобы яйцо Визериса вылупилось, но со временем оно окаменело, как статуи в замке. Он осторожно поднимает лицо Визериса, смахивая слёзы с уголков его глаз. — У Рейны тоже не было дракона, пока не родилась Утро, а она уже была намного старше тебя. Многие дети прежних Королей и Королев тоже не были всадниками, и это не сделало их менее Таргариенами. Так что не стоит так думать, — Люцерис твёрдо посмотрел на него. — У тебя будет дракон, но не сейчас. Я обещаю. Визерис всё ещё выглядел грустным, но, казалось, стал немного счастливее. — Обещаешь? — Да. Не сомневайся в словах старшего брата. У его сына будет дракон, Люцерис это гарантировал. Когда мальчик подрастёт, Люцерис лично возьмёт его с собой, чтобы попытаться приручить одного из диких драконов или взять яйцо из Драконьей ямы. Нет ничего, чего бы он не сделал для своего детеныша. — Но ты должен пообещать мне, что не пойдёшь к драконам один, — серьёзно сказал Люцерис. — Ты можешь сделать это ради меня? Визерис заколебался, но в итоге кивнул. — Обещаю. — Клятва на мизинчиках? — Люк поднял мизинец, и Визерис сцепил его палец со своим. — Не говори Muña и Kepa, что видел меня, — умолял Визерис. — Они заставят меня снова есть свёклу!— мальчик сморщил нос: мысль о том, чтобы есть ее, вызывала у него отвращение. Люцерис рассмеялся. — Я и не буду. А теперь, мальчик... — Люцерис встал и протянул руку Визерису. — Как насчёт того, чтобы пойти и украсть на кухне молочный хлеб и лимонные пирожные? Если Muña не съела их, должно остаться несколько кусочков! — Он приложил палец к губам. — Да! — Улыбка его сына была ярким светом среди тёмных залов. — Наша собственная трапеза! — Люцерис с любовью потрепал его за щеки. Визерис взволнованно согласился и схватил Люцериса за руку. Омега вздохнул с облегчением. Кризис миновал, и он сможет провести некоторое время наедине со своим сыном. Если бы только так было всегда.

***

Королевская Гавань — Не понимаю, почему мы должны тратить столько монет на Королевский банкет для моей сводной сестры. У неё их было много с самого рождения. По моему скромному мнению, это пустая трата денег. Эймонд сидел на удобном бархатном диване в покоях своей сестры. Хелейна стояла на коленях на полу и играла с близнецами, вокруг них было разбросаны игрушки. — Я не согласна, наша сестра давно не посещала столицу, и отец просто хочет поприветствовать будущую Королеву. Эймонд прикусил язык, чтобы сдержать застрявшее в горле оскорбление, не желая беспокоить Хелейну и близнецов грубыми словами. Однако, Боги, одна мысль о том, что его ненавистную старшую сестру примут с такой помпезностью, вызывала у него боль. По мнению Эймонда, Рейнира и его дядя ничего не заслуживали, что они сделали, чтобы заслужить такое уважение? Рейнира была не более чем избалованной шлюхой, ожидавшей, что все окажется в ее руках, а Деймон был всего лишь ее дикой гончей. В ближайшие дни всем придется изображать дружную семью, чтобы не потревожить здоровье Короля. Хуже всего было осознавать, что Рейнира, скорее всего, останется в замке. Поскольку Король долго не протянет, ей будет легче взойти на трон, если она будет поблизости. Если бы только я был старшим Альфой... Его мысли прервались, когда он почувствовал, как его дёргают за низ одежды. Обернувшись, он увидел, как маленький Джейхейрис улыбается ему, протягивая дяде игрушечного дракона, покрытого слюной, словно это был лучший подарок в мире. Эймонд слегка улыбнулся. Он недолюбливал детей и предпочитал держаться подальше от этих маленьких существ, которые умели только плакать и ворчать. Однако Эймонд испытывал привязанность к своим младшим племянникам, даже если их отцом был этот идиот-Альфа Джейкейрис. К счастью, они были похожи на свою мать, от Джейкейриса им достались лишь карие глаза, а не лиловые, как у валирийцев. И не только это, но и вьющиеся локоны в волосах Джейхейры. Хелейна ласково улыбается. — Ты им нравишься, брат, — спокойно говорит она, глядя, как Эймонд нежно гладит голову племянника. — Думаю, ты был бы хорошим отцом. Эймонд чуть не поперхнулся. — Спасибо, сестра. Однако я предпочитаю не иметь детей. У меня нет столько необходимого терпения. Хелейна одарила его знающей и в то же время печальной улыбкой. Так было всегда: с тех пор как его сестра вышла замуж за Джейса, она сильно изменилась: её больше не мучили видения и от неё не пахло нервозностью. Наоборот, она выглядела искренне счастливой и расслабленной, особенно когда у неё появились дети. Эймонд сначала был категорически против брака своей сестры со старшим бастардом Рейниры, но теперь ему пришлось признать, что этот союз принёс Хелейне много пользы для её души. Разумеется, Эймонд никогда бы не сказал этого вслух. — Думаю, тебя ждёт приятный сюрприз, брат. Эймонд в замешательстве уставился на Хелейну. — Сюрприз? Что за- Его прервал стук открывающейся двери. Хотя Красный замок была самым безопасным замком в королевстве, Эймонд всегда держал под рукой кинжал. Поэтому его рука сжала рукоять на поясе. Прибывший был не кто иной, как наследник трона его сводной сестры. Бастард, щеголяющий своей значимостью. Придурок. — Папа! — радостно проворковали дети, но внимание Джейкейриса было занято другим. Эймонда позабавило, как померкла улыбка на лице Джейкейриса, когда он понял, что он тоже здесь, а лесной запах внезапно стал сильнее. Это был жалкий способ Джейкейриса установить свое господство. Как будто Эймонда мог запугать более слабый Альфа. — Дядя, — поприветствовал его Джейс жестким голосом. — Я не знал, что ты находишься в покоях моей жены. Хелейна вздохнула, недовольная возникшим напряжением, и попыталась отвлечь детей игрушками. Эймонд поднял бровь. — Я лишь пришел навестить сестру и племянников. Я не могу этого сделать? — Конечно, но, возможно, Ваше присутствие необходимо в другом месте. Эймонд присел на диван в ещё более расслабленной позе. — Так, шурин. Похоже, мне не рады даже среди членов собственной семьи, — резко улыбается Эймонд. Это было неподобающее обращение. Джейс раздражённо стиснул челюсти. Эймонд фыркнул: дразнить и подкалывать племянника всегда было забавным зрелищем. — Как будто ты знаешь, что такое семья. — Муж, — ласково позвала Хелейна Альфу. Джейс тут же расслабился. — Я попросила слуг приготовить чай и пирожные. Я подумала, что мы могли бы устроить небольшую трапезу, включая Эймонда. Мы могли бы позвать Джоффа и Эйгона. Джейкейрис, похоже, не был в восторге от идеи провести вторую половину дня в обществе Эймонда. Тем не менее, он улыбнулся в сторону своей Омеги. — Конечно, Хел, это прекрасная идея. Эймонд насмешливо хмыкнул. — Посиделки между братьями, какая прелесть! Жаль, что малыша Люка здесь нет, — улыбка Эймонда стала жестокой, когда он заговорил. — Уверен, ты слышал новости об их скором прибытии. О, я не могу дождаться, когда снова увижу своего любимого племянника. Ему не следовало этого говорить. Запах Джейса сгустился в яростные волны, когда он посмотрел на Эймонда. — Не смей произносить имя моего брата, мерзавец! Альфа тут же вскочил на ноги, пустив феромоны враждебности. — По-моему, уже слишком поздно защищать честь брата, не так ли? Он уже взрослый мальчик. Наверняка на этом проклятом Камне он нашел себе кого-нибудь, как и твоя мать... Джейс зарычал, и Хелейна в тревоге схватила его за руку. Маленькая Джейхейра, напуганная неприятными запахами, исходившими от Альф, начала плакать. — Брат, пожалуйста! — взмолилась Хелейна, пытаясь помочь дочери и одновременно посылая успокаивающие феромоны своему разгневанному мужу. Чёрт. Дети здесь. Что я делаю?! Эймонд глубоко вздохнул, раздражаясь на самого себя. Он не хотел выходить из себя и тем более расстраивать детей сестры, но его племянники-бастарды всегда его раздражали. — Я- я прошу прощения, сестра, — сказал он, глядя прямо на Хелейну, которая держала девочку на руках. Джейхейрис спрятался за спиной матери. — Может быть, мы можем выпить чай в другой раз? Хелейна смущённо улыбнулась. — Конечно, брат. В другой раз. Прежде чем Эймонд покинул покои, он услышал, как Джейкейрис сказал: — Когда мой брат прибудет в следующую луну, тебе лучше держаться подальше отсюда. Понял? Эймонд на мгновение замолчал, а затем холодно ответил. — Посмотрим. Если твой брат не пожелает отобрать мой второй глаз, передай ему, что на этот раз я буду готов. Не дожидаясь ответа Альфы, он направился к двери. Но прежде чем закрыть её, он услышал, как Джейс пробормотал несколько ругательств, на что Хелейна тихим шёпотом его приструнила. Эймонд улыбнулся. Как будто он действительно собирался держаться подальше от Люцериса.