Природа любви

      Голос.       Ирина слышала голос, но не могла разобрать, что он говорил.       Ей было тепло и в то же время холодно.       Она попыталась открыть глаза и вздрогнула от яркого – слишком яркого! – света! – Кто вы?       Это был не её голос. У неё больше не было голоса.       Она попыталась поджать хвост… и зашевелила ногами.       Ногами!       Ирина открыла глаза. Она лежала на боку на королевском пляже. Её рыбий хвост исчез, на его месте появились изящные белоснежные ножки с крошечными ступнями. Кожа будто изменила цвет, кое-где будучи бледнее, чем прежде, а в других местах розовее (ведь она слишком долго лежала на солнце для человека, к нему не привыкшего). Её волосы тоже утратили русалочий оттенок, превратившись в светло-песочные пряди.       Но кто-то говорил. Она была не одна.       Она смотрела в глаза своему возлюбленному принцу. – Кто вы? – спросил он. – Как вы здесь очутились? Что вам нужно? Где ваша одежда?       Её губы шевелились, но ответить на его вопросы она не могла. Наконец, она беспомощно покраснела. Конечно, на ней не было ничего, кроме волос. На суше это неприемлемо. – Немая, – произнес он. – Вы меня понимаете? Кивните, если да.       Она послушно кивнула, наслаждаясь его видом. Ей казалось, он стал еще выше с тех пор, как она видела его в последний раз. Его лицо было так же красиво, как и всегда, а тело крепко, но глаза были темными и затуманенными. Одежда была богатой, но на суше ни ткань, ни драгоценности не были смертоносны. – Что ж, – сказал Фредерик. – По крайней мере, вы понимаете, что вам говорят. Милая девушка благородного происхождения. Давайте я отведу вас во дворец. – Он протянул ей руку.       Ирина удивленно, повинуясь инстинкту, который едва ли понимала, коснулась его пальцев своими и впервые встала на ноги. И тут же громко ахнула, ведь это был единственный подвластный ей звук. Прикосновения ног к земле были подобны уколам игл, как и предупреждала ведьма.       Принц услышал, как она ахнула, увидел, как расширились её глаза и побледнело лицо, и про себя улыбнулся. – Пойдемте со мной.       Он увлек её за собой во дворец. Каждый шаг отдавался новой болью, но постороннему глазу казалось, что она почти плывет, легкая, как мыльный пузырь, и мягко колышется. Едва они вошли, принц Фредерик кликнул целую армию горничных, чтобы её обрядили в лучшие шелка и муслин. Никто из прислуги не осмелился спросить, кто эта женщина, почему она стоит обнаженная и молчит в присутствии принца. – Её волосы в ужасном состоянии. Приведите их в порядок, – распорядился он. – Осторожно, они длинные.       Ирину усадили на красивую подушку, пока служанки принялись расчесывать её длинные локоны. Её волосы прежде никогда не знали прикосновения гребня, и частенько это было неприятно. Но по сравнению с болью в ногах это была ерунда. Ирина изо всех сил старалась держать голову прямо, ей показалось, что принц доволен. Когда её одели и причесали, принц проводил её в главную гостиную, где ждали его царственные родители. Он представил её как благородную принцессу из неизвестного королевства, выброшенную на берег в результате кораблекрушения, как совсем недавно его самого. – У неё нет голоса и, возможно, воспоминаний, – пояснил он. – Но по рукам и волосам видно, что она не простолюдинка. – Король и королева согласились, что лучше оставить потерянную гостью во дворце, пока не объявятся её родственники.       Сердце Ирины радостно забилось. Ей будет дозволено жить с принцем! – Давайте устроим какой-нибудь бал? – предложил принц. – Пригласите моих танцоров-рабов.       В гостиную вошли молодые мужчины и женщины, все цветущие и прекрасные. Они тоже были облачены в шелка, хотя их одежды были гораздо тоньше и короче, чем та, которую Фредерик выбрал для Ирины. Их одежды открывали загорелые, подтянутые тела. Ни на ком не было никакой обуви, их ступни были мозолистыми и твердыми. На шеях сияли золотистые ошейники.       Они танцевали с идеальной синхронностью, кружась и кувыркаясь на полу. Потом вперед выступил совсем юный мальчик и спел песню чистым, хрупким голосом, который мог принадлежать лишь ребенку, еще не начавшему взрослеть. Песня ценилась за редкость, ведь дни певца вот-вот закончатся. Принц хлопнул в ладоши, улыбнулся, запустил руку в вазу со сладостями, стоявшую рядом, и высыпал угощение для певца. Ирина лишь вздохнула, представив радость принца, случись ему услышать её голос!       Теперь вперед вышли музыканты, игравшие на таинственных струнных инструментах, которыми когда-то восхищалась Ирина. Они заиграли, а рабы и рабыни возобновили свое кружение, исполняя красивые, похожие на сказочные танцы. Музыка тронула русалочку до глубины души, и она вскочила на ноги. Она заскользила по полу, танцуя так, словно плыла по воде, все присутствующие были очарованы. Но каждый шаг был для Ирины подобен удару ножа. Она грациозно двигалась, но на лице её отражалось страдание. Принц улыбнулся: – Воистину, она самое прекрасное создание во дворце.       После этого он старался приближать её к себе. Заказал ей наряд пажа и чулки, чтобы она могла сопровождать его верхом, когда он охотился. Ездить верхом было странно. Ирина дрожала при мысли о силе лошади, её копытах, могущих размозжить череп всаднику. И все же, когда она была верхом, её ноги не касались земли, и на несколько часов она получала передышку от боли. Принц был прекрасным охотником, он наслаждался скоростью погони и смеялся, глядя, как псы гоняются за лисой. Кровь не страшила Ирину. Даже у рыб были зубы.       В другое время принц любил гулять по окрестностями, взбирался по скалам на вершины холмов, откуда можно было полюбоваться видом. От прикосновения к камням нежные, словно у младенцы, ножки Ирины так сильно кровоточили, что она едва могла идти, но она лишь улыбалась и шла. – Ты такая чудесная девушка, – сказал Фредерик, когда они смотрели вместе на облака. – Идеальное украшение. С тобой я чувствую себя в безопасности. Знаешь, однажды один из моих людей пытался меня убить.       Глаза Ирины расширились, но она не могла вымолвить ни слова. – Мы были в море, – продолжал принц. – Во время шторма он приказал выбросить меня за борт, чтобы потом сказать, что это был несчастный случай. Другой бы утонул, но меня спасла судьба. Меня, так же, как и тебя, унесло морем в далекие края. А из волн меня вытащила молодая послушница храма. Она спасла мне жизнь. Я бы женился на ней, если бы мог, но она сказала, что решила посвятить себя служению. Так жаль. Она была единственной женщиной, на которой я хотел жениться.       «Это я спасла тебе жизнь! – губы Ирины шевелились, но она не могла произнести ни слова. – Женись на мне!» – Предатель был очень удивлен, когда я вернулся домой живым, - вновь заговорил Фредерик. – Конечно, я велел казнить его. Надеюсь, это послужило уроком для других. Так трудно найти слуг, которым можно верить. – Он вновь перевел взгляд на неё, коснувшись рукой её волос. – Ты же никогда не причинишь мне боль, да, мой маленький подкидыш? – его пальцы скользнули вниз, остановившись на её шее. – Я мог бы делать с тобой все, что захочу, и ты бы никогда не закричала, никогда не попыталась сопротивляться. Да?       Не сказав ни слова, она покачала головой. – Идеальная компаньонка, - улыбнулся он. – Постой! У меня есть для тебя подарок. – Он полез в карман и вынул ожерелье из крошечных бусин, сверкавших небесно-голубым оттенком. – Я нашел их на пляже вскоре после того, как меня спасла та послушница. Наверное, они с её платья. Я заказал из них ожерелье, хотел ей вернуть, но она отказалась от встречи. Поэтому я подарю это ожерелье тебе, ты напоминаешь мне её. Ты дорога мне, ведь ты так мне преданна.       Это было ожерелье из русалочьих слез Ирины. У неё защипало в глазах, когда она взглянула на него. Но теперь она была человеком, из её глаз струились только соленые слезы.       Принц улыбнулся и застегнул ожерелье у неё на шее. – Ты прекрасна, когда плачешь, мой маленький подкидыш.       Боль была сильной и сладостной. Несомненно, это любовь.