We're just falling down

Томасу было сложно сказать, что он чувствовал по отношению к Терезе в данную минуту. В минуту её падения. Он был уверен, или пытался себя уверить, в том, что они с Терезой стали чужими, и их больше ничего не связывает. Но если это на самом деле было так, то почему его крик при виде её падения лишил его остатка сил и Томас больше не видел смысла сражаться за что-либо. Те кто был ему дорог погибли у него на глазах, а те кто ещё был жив, так или иначе, тоже были обречены на смерть. Томас понял это в тот момент когда увидел Минхо.   Всё плыло перед глазами, а звуки становились всё более отдалёнными, он с трудом различал человеческие силуэты перед ним. Одним из них точно был Минхо, друг кричал так громко, что Томасу удалось бы его узнать даже с закрытыми глазами. А второй силуэт… Тереза? Нет… он только что видел её летящей вниз. Бренда. Возможно ему показалось, но лицо её выглядело осунувшимся, а глаза были красными. Странно, подумал тогда Томас, почему-то раньше он никогда не задумывался, что его смерть сможет причинить ей боль. В этом он должно быть был очень похож на Ньюта, ведь он тоже наверняка не думал о том, что сделал с Томасом умерев у него на руках. Ему стало до невыносимого смешно, когда он попробовал представить реакцию Ньюта на появление Томаса в загробном мире (или куда чёрт возьми ещё попадают человеческие души после смерти), спустя пару минут после него самого. Должно быть тот попытается убить его во второй раз, и Томас бы даже не стал возражать.   Единственное, в чём он мог бы упрекнуть Ньюта, было тем, что тот попросту требовал от него слишком многого. Томас знал, что он всегда хотел как лучше для всех, но лучше бы всё равно никогда не стало, и в этом не было его вины. Жаль, что он не успел ему об этом сказать…   Всего за пару мгновений до того как Томас лишился сознания, ему показалось, что он услышал рёв издаваемый настоящим чудовищем. И дальше всё погрузилось во тьму.

***

  Когда Томас начал терять сознание, Минхо решил, что тот умирает и принялся дрожащими руками трясти друга, выкрикивая, а потом бормоча себе под нос что-то невнятное. Бренде показалось, что он звал Ньюта.   Фрайпан пытался оттащить Минхо от Томаса, но тот вцепился в него мёртвой хваткой, словно только так мог спасти ему жизнь.   Бренда всё это время держала Томаса за руку проверяя его пульс. Он был слабым, и всё же это было намного лучше чем ничего. Она пыталась сказать об этом Минхо, чтобы хоть немного его успокоить, но он попросту не слышал её.   Неизвестно как долго бы всё это продолжалось, если бы внимание всех не переключилось на источник нечеловеческого крика. Даже находившийся в беспамятстве Минхо, начал приходить в себя и отпустил Томаса. Глаза его были полны ужаса, а лицо застыло в немом вопросе: "Что ты сделала?". Бренда знала, что этот вопрос был адресован ей, но проблема была в том, что она и сама не знала. Что-то странное овладело ею в ту минуту, когда она бросилась спасать Ньюта. Она даже не надеялась, что это на самом деле ему поможет, просто чувство вины терзало её с такой силой, что она больше не отдавала отчёта своим действиям. Вот только теперь Бренда не могла избавиться от чувства, что её решение, станет причиной их смерти. Ведь Ньют действительно очнулся…

***

  Ньют. Нет, некто другой. Ньют убил себя, чтобы жил Т… Кто? Кто такой "Т"? Он был уверен, что того человека явно звали иначе, но никак не мог извлечь его имя из воспоминаний. Но почему именно "его"? Почему он так уверен, что это был именно "он"? И почему это первое что пришло ему в голову?    От потока мыслей голову наполнила адская боль, словно кто-то со всей жестокостью вбивал в его голову гвозди. Может этим кем-то и был тот самый "Т"? Вслед за этой мыслью пришла и вспышка ярости, а за ней последовала жгучая боль в горле. Ему казалось, что он кричал.   Им овладело какое-то странное желание найти … Он не мог вспомнить кого, но знал что должен, а потом…    Он ощутил твёрдую поверхность под ногами, но вокруг всё ещё было темно. Ему было жутко в этой темноте, ему казалось, что со всех сторон к нему протягивают руки и хотят разорвать его на части. Но почему? Почему он не приходит?    Перед глазами понемногу прояснялось, но теперь он сам закрывал их руками. Воздух был слишком тяжёлым. Он должен был что-то сделать. Кто-то ждал его и он должен был вернуться. Но кто, куда и зачем, он не знал.   Ему больше не удавалось сдерживать накопившегося гнева и теперь кричал в голос: — Где он?! Где он?!!!   Его крик прекратила подступившая к горлу жидкость. Открыв глаза он увидел на полу красную (или чёрную) кровь. Взглянув на руки, он увидел, что и они были красными. В глове промелькнула мысль, что он хочет откусить эти пальцы, хотя и не испытывал голода. Возможно, он бы и сделал сейчас это, но нечто внутри него этому воспротивилось, и он пока решил сдаться. Всё это время ему казалось, что он был один, но повернув голову, он увидел людей, или, так ему по крайней мере показалось. Лица их были размыты, и оттого, нельзя было разобрать какие выражения лиц сейчас у них были. Почему-то ему виделось, что лица их перекошены гневом, хотя на самом деле ничего такого он и не видел, и всё же не мог избавиться от ощущения, что на него смотрят чудовища. Ему хотелось убежать, спрятаться в самом укромном месте, где его бы не нашли эти монстры. Он просто хочет, чтобы его оставили в покое.   Приглядевшись, он заметил лежачую фигуру, чьего лица не мог разглядеть. От этой фигуры он чувствовал наибольшую угрозу. Ноги сами по себе понесли его в ту сторону. Страх ушёл, а на его место пришла жажда убийства. До него доносились звуки, напоминавшие человеческие крики, но его этим было не обмануть, он знал, что здесь не было ни одного человека. Он схватил ту самую фигуру и потянул на себя, после чего последовал громкий хруст, кажется, он что-то ему сломал. Он чувствовал, как руки со всех сторон хватали его и пытались оттащить от безликого монстра. Его удивляло, что противник не даёт отпора, неужели он был настолько слаб? На одно мгновение, ему показалось, что пелена с лица монстра вот-вот спадёт, но она упрямо держалась на месте, отчего он впал в ещё большую ярость. Он бросился всем телом на врага, благодаря чему, они оба оказались на краю обрыва. Прямо под ними была пустота, тёмная и бездонная. Но подняв взгляд выше, он увидел полыхающий костёр. Он был так далеко, что его с трудом можно было разглядеть, возможно, он бы его и не увидел, если бы отчаянно не искал спасения от бездны, которая была готова его проглотить в любую секунду.   Сам того не замечая он начал сжимать шею своему противнику и никак не мог разжать рук. Он вновь ощутил этот ужас и не знал как от него спрятаться. Неужели он за ним не придёт? Но он ведь обещал!   На его голову начали стекать капли воды, очень холодной воды. Одна, вторая, им не было конца. Кажется, его монстр тоже это чувствовал, потому что всё его тело било мелкой дрожью. Может он всё таки был человеком? Внезапно он ощутил чью-то руку на своём затылке, сначала он думал, что это конец и сейчас его столкнут вниз, поэтому со всей силы зажмурил глаза. Но вместо того чтобы столкнуть его, эта рука легко прошлась по его волосам, почти ласково, хотя быть может это было лишь его разыгравшейся фантазией. В конце концов, любопытство перебороло страх и он открыл глаза. От увиденно он чуть было не подскочил, но рука, всё ещё державшая его, не дала ему этого сделать. Пелена с лица исчезла, и теперь он видел этого "безликого монстра". Тот кто сейчас лежал под ним и истекал кровью не был чудовищем, и никогда не мог им быть. Из них двоих только он сам был монстром. — Ньют…   Голос позвавший его был совсем тихим и хриплым, кажется попытка говорить причиняла ему невыносимую боль, и всё же он продолжал его звать. Должно быть он и раньше пытался до него докричаться, но Ньют его не слышал. Наверное, для него было бы лучше если бы он и дальше ничего не видел и не слышал, так бы он хотя бы не испытывал этого мучительного чувства, что сотворил нечто ужасное, чего никогда себе не простит. — Томми.   Ньют не узнавал собственного голоса, но имя, которое он так долго не мог отыскать в своей памяти, как бы не старался, принесло ему немного утешения.   Рука державшая его за затылок опустилась на его щёку, и только после этого Ньют понял, что как и лицо Томми, его собственное тоже было залито слезами, которые никак не желали останавливаться. И теперь Ньют знал что идёт дождь, от которого они оба уже полностью промокли, а под ними была вовсе не та бездна которую он видел ранее, приглядевшись, он увидел высокие деревья и то что летят они не слишком высоко. Подняв голову, он увидел тот самый "костёр", которым был Денвер. На самом деле, он и сейчас выглядел как большой костёр, Ньют смог догадаться о том, что это Денвер лишь потому, что он сам совсем недавно побывал в этом "костре".  — А мне почему-то казалось, что мы все умерли, — как-то совсем невпопад, решил сказать Ньют.   Перед глазами у него всё снова поплыло, и остатки сил окончательно покинули его тело. Последнее что он помнил, было то, что он упал прямо на Томаса и закрыл глаза.