We're just falling down

Пожалуй, всё прошло куда лучше, чем ожидал Томас.   Теперь Тереза находилась в штабе, не имеющая другого выбора, кроме как, сотрудничать с ними. Но даже учитывая всё это, поднимаясь вверх по лестнице, Томас, ощущал как внутри у него всё сжимается аж до тошноты.      Штаб Лоуренса был довольно безопасным местом, по крайней мере, настолько, насколько это вообще было возможным в нынешнем положении дел. И всё же, чувство того, что что-то не так, никак не желало покидать парня. Тишина угнетала, а оттого что Ньют, не вышел встретить товарищей, даже после того как они уже вошли внутрь, стало не по себе. Снова, это отвратительное чувство, что сейчас должно что-то случиться. Что-то что явно не принесёт Томасу никакого счастья. Только новые страдания. — Ньют, мы вернулись. — Томас ещё не кричал, но говорил достаточно громко, чтобы друг услышал.   Ответом ему была тишина, прерываемая лишь перешёптываниями друзей, которые находились у него за спиной в это время.   Так не должно быть, Томас был уверен, что Ньют сразу выйдет встретить друзей. Если уж не из интереса, смогли ли они привести Терезу, то хотя бы из беспокойства, не случилось ли чего с ребятами на задании. В конце концов, те вполне могли влипнуть в неприятности, если бы что-то пошло не так. К примеру, попасть в руки ПОРОКа. Почему бы и нет? Они ведь были прямо у них под носом. Зная Ньюта, можно было предположить, что парень беспокоился бы даже если никакой опасности не было бы и в помине, просто, потому что, он не смог быть рядом с друзьями. — Ньют, ты здесь? — Томас уже говорил куда громче и задал очень странный вопрос. Где бы ему ещё было быть?   Томас боялся что состояние друга ухудшилось за время их отсутствия.  То что Ньют, даже решил остаться в штабе, а не идти вместе с ними, уже говорило о том что ему было очень плохо. Томаса вдруг охватил стыд. Ньюта нельзя было оставлять одного, но ведь и другого выбора у него не было. Минхо тоже сейчас нуждался в помощи и нужно было сделать всё возможное, чтобы его спасти, Ньют сам об этом просил, зная, что сам он уже не справится. Тем не менее, стоило оставить кого-то присмотреть за ним, всё таки Ньют был не просто болен, у него была Вспышка, которая с каждым днём помутняла его разум. Томасу приходила эта мысль в голову и он даже хотел попросить остаться Бренду в штабе, чтобы не спускала глаз с Ньюта, всё равно её участие в задании было не обязательным, скорее просто ради подстраховки на случай если что-нибудь пошло бы не по плану. Исполнить задуманное, Томасу помешало понимание того, что Ньют будет категорически против. Сказал бы, что-то вроде того, что её помощь нужна им, а не ему и что он ещё не настолько слетел с катушек, что за ним был необходим присмотр. Хоть такого разговора между ними и не произошло, Томас легко мог представить всё что сказал бы ему друг. Ньют принял бы беспокойство со стороны друзей, как явный признак недоверия или надумал бы себе ещё чего похуже.    Грустно было это признавать, но разум друга действительно помутнялся. Раньше Томас ни за что бы этого не признал, скажи кто другой об этом, но он сам это видел, почувствовал на себе. Ньюту становилось всё сложнее себя контролировать, он и сам должен был это понимать, но всё равно отверг бы любую помощь. И сейчас, Томас злился на друга за это, как никогда раньше. — Ньют! — теперь Томас уже кричал, ему было страшно и он был зол, на себя самого и на друга. — Можешь не выходить, просто скажи что-нибудь, чтобы мы знали что ты в порядке.   Томас уже собирался пойти и заглянуть в каждый уголок штаба, где мог бы оказаться Ньют, но в этот момент его окликнул Фрайпан: — Томас взгляни сюда, на столе лежит какая-то записка. Тут что-то написано.   Развернувшись, Томас увидел, что бывший повар держит в руках незнакомый клочок бумаги, которого они здесь прежде не видели. — Читай. — Томас старался говорить как можно спокойнее, чтобы друзья не заметили его тревоги, но получалось откровенно говоря плохо. — Быстрее, не тяни время!   Ему не хотелось говорить таким тоном с другом, но Фрайпан словно решив превратиться в статую, просто стоял и смотрел на бумагу, продолжая пробегать по ней глазами. С каждой секундой глаза его раскрывались всё шире, и когда, Томас, увидел в них смесь ужаса и, как ему показалось, боли, то уже не выдержал. Подбежав к бывшему повару, он резко выхватил у него из руку эту чёртову бумажку и сам решил её прочитать. Сначала хотел было вслух, но раньше чем успел это сделать, уже прочитал всё про себя и понял, что говорить больше не может.       Ни тело, ни разум, его больше не слушались. Со стороны, Томас, наверное, мог бы походить на шиза переживавшего страшный припадок, если бы внешне не выглядел как вполне здоровый человек.    Но Томас не был здоров, по крайней мере больше он себя таковым не ощущал. Было нечто не здоровое в том, как он, перестал отдавать отчёт в своих действиях, когда понял, что Ньют ушёл. Он лишь чувствовал, что с момента как прочитал письмо, мир его, тот крохотный мирок, за который он так отчаянно держался, чтобы замедлить своё падение в бездну, начал рушиться. Поэтому, должно быть, он и бросился наутёк, не обратив внимания, что толкнул и даже свалил на пол, несколько своих друзей. Кого именно, он уже не помнил, знал только, что это не имеет никакого значения.     Вырвавшись из штаба, с таким видом словно его преследовала целая стая шизов намеренных сожрать его мозги, он не хило так перепугал окружающих людей. Плевать. Главное вернуть Ньюта.   Томас был слишком поглощён накрывшими его эмоциями чтобы соображать что он вообще делает. Он был зол, страшно зол. От этого гнева Томасу делалось только хуже, но он больше не мог ничего с этим сделать. Его злила собственная опрометчивость, из-за которой он всё же оставил Ньюта одного и позволил тому сбежать. Собственное малодушие лишило его друга и он знал, что никогда, даже если сумеет найти Ньюта и вернуть обратно, никогда он себе этого не простит. Но гнев его был направлен не только в свой адрес, он был безумно, страшно зол на Ньюта.   Где-то в глубине души, Томас мог его понять, понять о чём тот думал когда принимал это решение и как, тому должно было быть плохо обрекая себя на смерть среди чужаков, в полном одиночестве, только чтобы друзья не видели того кем он станет. Томас всё это понимал, но всё равно не мог утихомирить бушующий гнев.   Источником этому гневу служила обида. Наверняка, Ньют не задумывался, перед уходом какую боль он тем самым причинит Томасу и остальным. Тот вероятно думал, какой героический совершает поступок и что всем без него будет только лучше. Да, Томас был уверен что именно так тот и думал. Окажись в этот самый момент Ньют прямо перед Томасом, то он не сомневался что врезал бы ему со всей силы. Потом конечно, Томас пожалел бы об этом, долго рассыпался бы в извинениях, но сейчас всё равно поступил бы именно так. Просто потому, что обида его была куда сильнее здравого смысла в его голове, можно сказать что настолько сильной, что здравый смысл его уже покинул.   Томас нёсся, продолжая звать Ньюта, по незнакомым ему улицам, переполненными людьми, где каждый второй был шизом. В голове сразу же всплывала строчка из записки: «Я отправился туда, где мне и место». От чего он раздражался больше прежнего.   Пусть Томас и испытывал дискомфорт от прибывания с шизами, которые в прошлые встречи с ним обычно пытались его выпотрошить и съесть все внутренности. Сейчас он, на самом деле, мало чем от них отличался, словно не Ньют подцепил Вспышку, а он сам, не смотря на имунность. Он бежал, толкался, падал и снова продолжал бежать. Небо уже потемнело и находиться в такое время, в этом месте, одному было очень плохой идеей, хотя Томасу минутой ранее показалось что кто-то пытался его окликнуть. Вроде бы Галли, а может быть и Бренда. А может просто воображение разыгралось, вот и начались слуховые галлюцинации. В любом случае, звал его кто-то или нет, Томас так и не узнал, наверное, слишком быстро бежал, так что все приятели остались далеко позади. В их компании он один был бывшим бегуном, да только вот через пару минут он и сам выдохся и свалился на землю. Чтобы снова подняться на ноги, Томасу пришлось сделать нечеловеческое усилие, от чего в суставах разболелось ещё сильнее. Оглядевшись по сторонам, Томас понял, что не имеет ни малейшего понятия о том куда его занесло, но не это его сейчас беспокоило. Он не нашёл Ньюта, не знал даже где его искать. Куда он мог пойти? Он ведь здесь такой же чужак, как и Томас, то что он становился шизом не означало, что кто-либо, примет его здесь с распростертыми объятиями. Ньюту было не куда идти, он был один и его окружали шизы, один конченнее другого. Томас никогда и ни при каких обстоятельствах, не признал бы Ньюта одним из них, пусть даже, если бы тот бросился на него пытаясь растерзать на кусочки, даже если бы зубами принялся отрывать его руку.    Он смотрел на тех кто стоял неподалёку от него и чувство страха всё больше нарастало у него в груди, не давая нормально дышать. Люди здесь не были настолько ужасными, как те, которых Томасу, доводилось видеть, но от этого не вызывали большей симпатии, рано или поздно все они станут такими, сколько бы не боролись, вирус всё равно возьмёт своё. Но Ньют. Томас никогда не смирится, если с другом случится подобное. Он просто не позволит этому произойти. Даже если придётся сотрудничать с ПОРОКом, он найдёт способ его спасти. Именно оттого и было так больно. Ньют об этом даже не думал, он не считал что Томас на такое способен.   Слишком глубоко погрузившись в свои мысли, парень не заметил, что к нему уже кто-то успел подойти и только когда его схватили за руку, дёрнулся всем телом. — Какого чёрта?! — голос у него сел, от продолжительных криков, от чего даже самому Томасу, сделалось неприятно, стоило себя услышать.   Однако женщина, которая и была той, кто его ранее схватил, кажется этого не заметила, либо же сделала вид, что не заметила. — Зачем так кричать? Я ведь не сожрать тебя пытаюсь, а хотя могла бы. — сказав это женщина хихикнула, как бы намекая что это лишь шутка. — Стоишь тут совсем один посреди дороги и хлопаешь глазками, будто не с этой земли пришёл, прямо так и напрашиваешься на неприятности.   Томас и сам не понял почему, но ему сделалось тошно. Женщина, не сказала ничего, за что, у Томаса, могла бы быть к ней неприязнь. Тот действительно так далеко ушёл от этого мира, что перестал понимать где вообще находится, и то что того, кто вот так просто, встал посреди улицы, вполне могут посчитать искателем проблем на свою задницу. Поэтому Томас и решил поспешить утащить отсюда свой зад, пока не нарвался на неприятности. Возможно, даже удастся столкнуться с друзьями, если те до сих пор шли за ним. — Куда ты так торопишься? Разве тебе тут не нравится? — женщина подошла ближе и снова предприняла попытку ухватить его за руку.   Томас и без того чувствовал себя так, словно его только что, окунули в кучу кланка и с каждой секундой пребывания в этом месте, желание как можно скорее вернуться обратно и смыть с себя всю эту грязь, делалось просто невыносимым.   Женщина тем временем никак не желала отставать: — Не уж то ты оглох? Как можно так вести себя, когда к тебе обращается женщина?  Томас остановился, взглянул сначала на неё, а затем на здание позади неё, из которого, как он только сейчас заметил, доносились непристойные звуки. Всё происходящее было настолько абсурдным, что стало даже смешно. Пока разум Томаса пребывал в отключке, ноги его, привели прямо к порогу местного борделя. Те шизы, которые ещё оставались в рассудке, старались успеть сделать всё, пока его не лишились. Томас однажды сам лично в том убедился, когда случайно забрёл с Брендой в клуб переполненный такими вот шизами. Осуждать он за это никого не собирался. Какое ему вообще до этого дело? Сейчас, его беспокоило совершенно другое.    Сделав шаг в сторону той самой женщины, Томас постарался как можно вежливее спросить: — Слушайте, я хотел бы у вас узнать, к вам случаем, недавно не заходил один парень примерно моего возраста? У него светлые волосы и карие глаза, ещё он прихрамывает на одну ногу.   Женщина начала пристально разглядывать его в течении пары секунд, прежде чем залиться громким хохотом.   От этого заливистого смеха, Томас почувствовал, как кровь приливает к лицу. Было и без того стыдно о таком спрашивать, но эта мысль возникла словно из неоткуда и не желала никак покидать его разум. Ведь если подумать, Ньюту не куда идти и он здесь в полном одиночестве. Отчего бы ему не могла прийти в голову мысль, провести ночь в таком месте? К тому же, Ньют, начинал становиться шизом и кто знает что сейчас творилось в его голове. Томас понимал, что всё это бред и его друг ни за что бы до такого не опустился, но мозг словно решив над ним поиздеваться продолжал подкидывать нежеланные картинки, тем самым ещё больше распаляя его воображение и в следствии ещё и гнев. — А ты парень, я смотрю не промах. Я чуть было не подумала что превратилась в уродину, так тут оказывается и не во мне проблема. — после этих слов она расхохоталась пуще прежнего.   Томас, которому всё это уже изрядно надоело, развернулся и уже собрался уходить, когда его окликнули и сказали: — Нет, такие к нам сегодня не заходили, у меня память хорошая, приходи такой сюда, я бы точно заметила, но ты всё равно заходи. Обещаю, я найду тебе другого светловолосого паренька, может даже хромающий найдётся.   Этих слов было достаточно, чтобы Томас, пустился быстрым шагом подальше от этого места, игнорируя всё, что продолжала говорить та омерзительная женщина, позади него.   Ему страшно повезло, наткнуться на Бренду через пару минут его хождения по незнакомым местам. Само собой, рассказывать он ей, ничего не собирался. Весь свой запас сил на сегодня, он уже израсходовал и даже сверх того. Теперь он едва волочил ноги, надеясь что не свалится и Бренде не придётся тащить его на себе обратно. Томас уже и так предостаточно сегодня выставлял себя на посмешище, большего он бы уже не выдержал. Желание найти Ньюта и вытрясти из него всю дурь, стало почти осязаемым, настолько было сильно. Только Томас не мог, потому что, не знал где и как, искать друга, который мог находиться в любой части этого проклятого места. Даже если бы Томас оббежал весь город, от начала, до конца, это нисколько не гарантировало, того что он, сможет найти Ньюта. И всё же, сейчас это был единственный вариант. Сам Ньют не вернётся, в этом можно было не сомневаться, а значит оставалось только носиться по всему городу, заглядывая в каждую грязную дыру, в надежде что в одной из них и отыщется Ньют. Очевидно, на это уйдёт не один день, а может и не одна неделя. Главной проблемой, теперь было то, что этого времени у них не было.    Прямо сейчас, когда один из друзей Томаса, скитался среди шизов, ожидая когда сам станет одним из них, другой его друг находился в руках ПОРОКа в роли подопытной крысы, с которым сейчас могли делать всё что угодно. Томас знал, что минуты идут и с каждой этой минутой шансы спасти друга становились всё более ничтожными. Если слишком долго откладывать его спасение, то спасать они потом будут его труп. В поисках лекарства ПОРОК вполне может увлечься и сделать что-то такое от чего Минхо уже никогда не оправится. Медлить было нельзя. Только вот теперь у Томаса появилась и другая проблема. Ведь у Ньюта тоже не было этого времени. Если Томас, побежит сейчас спасать Минхо, то когда настанет его черёд будет уже слишком поздно. Если Ньют переступит через черту, то помочь ему больше не сможет никто и никогда.     Голова у Томаса словно раскалывалась на две части, поэтому, вернувшись, обратно в штаб, он не пожелал никого слушать и просто закрылся в своей комнате, сказав чтобы его не беспокоили.   Ему предстояло сделать выбор. Выбор от которого будет зависить кто из его друзей будет жить, а кто навсегда канет во тьму. Томас никогда не сможет себе этого простить. Предательство одного друга ради другого.     Жизнь Минхо или жизнь Ньюта.