Не рычи

— …итак, мы ищем Рабастана Лестрейнджа, — объявил Гарри собравшимся вокруг него аврорам, которые однозначно не были в восторге от того, что их босс собрал их на работу в субботу. Но спорить с Поттером, чья шея и плечо были залиты кровью, никто не решился. — По семейной легенде Лестрейнджей, если вырвать сердца четырех магов и настоять их в еловой бочке, а затем выпить получившийся отвар, то представитель их рода обретет небывалую силу. Зелье называется «Рецепт долгой и счастливой жизни». Мы достоверно знаем, что все остальные Лестрейнджи мертвы, и только убедительных останков Рабастана найдено не было. Скорее всего, он провел эти годы, скрываясь, пока то ли искал заклинание для ритуала, то ли развлекался где-то в ебенях. Тем не менее, ему остался всего один труп для завершения, и он был прав в своих опасениях, что Драко Малфой может догадаться. Скорее всего, попробует завершить ритуал. Действовать надо быстро, а проверять, насколько небывалой может стать сила, мы не хотим. Не хотим же? — А почему Драко Малфой догадался только сейчас? — это Живицки встрял, который при одном упоминании этой фамилии морщился. — Потому что хвоя, — рявкнул Поттер. Он не собирался ничего пояснять, и уж тем более рассказывать, как Драко, прикрыв глаза и привалившись к стене вспомнил, что в камине сжигали не только маглов, но и полукровок. И как вся троица Лестрейнджей вытягивала у них перед смертью сердца тем самым неаккуратным акцио, и ржала над тем, что стоит покопаться в подвалах мэнора и поискать еловую бочку. Тогда они вроде не стремились исполнять ритуал — не под носом у Лорда, который трепетно относился к собственному могуществу. Единственное, в чем просчитался Рабастан, так это в том, что по кривому Акцио Малфой что-то вспомнит. — Мэнор он скорее всего успел зачистить, когда я появился, а потом вернулся за нами. Но там есть магические следы и, возможно, другие зацепки. Усиливаем патруль на улицах, Департамент Правопорядка я предупрежу, — чеканил Поттер. Правопорядок он, разумеется, будет не предупреждать, а ставить перед фактом. — Рабастан должен быть завтра в Азкабане. И аппарировал, чувствуя тупую ноющую боль в виске. Спасибо Малфою. — Поймали? — раздалось откуда-то сбоку, едва он приземлился у себя дома. — Ага, за те полчаса, — пробормотал Гарри. — Ну ты же рассказывал, какой ты крутой аврор, — с издевкой протянул Драко. — Поймают, — твердо произнес Поттер и сел на диван, откидывая голову и прикрывая глаза. Болела голова и противно ныло колено. — Он колдовал в мэноре, значит остался магический след. Они его считают и смогут выследить палочку. Дальше вопрос пары часов. Он не успеет выдернуть еще одно сердце и завершить ритуал. — Подумать только, что его план обломался из-за тупой предосторожности, — вздохнул Драко где-то совсем рядом. — Его план мог бы завершиться из-за твоей неосторожности. — Ты мне это всю жизнь вспоминать будешь? Я как бы хотел помочь. Гарри усмехнулся. — На поле боя мне бессмысленно помогать. — Потому что ты весь такой крутой аврор? — с издевкой протянул Малфой. — Ага, — согласился Поттер. — Останешься? Тишина вокруг вдруг стала осязаемой. Плотной. Ее можно было резать ножом как подтаявшее масло. — О чем ты спрашиваешь? — Об этом, — Гарри обвел пространство вокруг рукой, все еще не открывая глаз. — Я согласен оставить гостевую спальню твоим домашним моргом. Правда против конечностей в еде буду возражать. — Это на тебя так один минет подействовал? — за малфоевской бравадой так отчаянно слышалась неуверенность, что Поттеру вдруг очень стало легко. Не может этот пиздец в груди быть невзаимным, как он сразу-то не догадался. — Давай я тоже тебе отсосу, и сам решишь? — Сам Гарри Поттер… — начал было Малфой глумливо, но Поттер молниеносным движением развернулся и подмял Драко под себя. Навис сверху. Поймал малфоевский взгляд — угольные зрачки затопили всю светлую радужку. Поцеловал аккуратно, будто пробуя на вкус этот вечно ухмыляющийся рот. Погладил шею, ощущая, как под пальцами дернулся кадык. Чуть прикусил губу, чувствуя привкус табака и еще чего-то свежего, яблочного. Невесомо погладил горло, ловя чужой выдох. Драко ощущался так правильно, что у Поттера где-то в глубине сознания билась глупая мысль, что он хотел этого всегда. Чтобы внутри все дрожало от прикосновений, и бесстрашное до этого сердце спотыкалось так робко, и чтобы каждое касание как ножом по оголенным нервам. Ему стоило всей своей выдержки касаться Драко легко, а не вцепиться зубами в беззащитную шею. Потому что, Мерлин, как же он злился на эту выходку в мэноре. — Смелости не хватает? — поддел Малфой. В серых глазах бушевала настоящая бездна. Поттер рыкнул, стиснул открытое горло и поцеловал так, как хотелось. Глубоко, с чувством, до жжения в легких из-за нехватки кислорода. Драко не поддавался, даже пытался кусаться в ответ, но контроль, те хрупкие остатки контроля, трепыхавшиеся где-то в сознании, поглотила бездна. Не надо было так смотреть. Не стоило выгибать этот рот в безмолвной иронии, и уж точно не надо было разговаривать. Гарри поймал чужие запястья, стиснул их одной рукой и прикусил шею, прямо там, где билась выступающая светлая венка, всего в миллиметре от нее. Он знал, что это больно, но, Мерлин, ему самому больно. Больно от нахлынувшего возбуждения и от бухающего набатом сердца, больно от того, что перед глазами плыло, и хотелось получить Малфоя всего. Подчинить. Попытаться это сделать, потому что он не поддастся. Он, возможно, никогда не поддастся, и это восхищало так сильно. — Пусти, — шипел Драко сквозь зубы, дергая запястьями, пока Поттер одной рукой оглаживал худые бока, Мерлин, столько острых углов! Столько выступов и косточек, по которым хотелось пройтись губами, и оставить синяки, чтобы потом их зализывать. — Потерпишь, — рыкнул Поттер. — Нечего было дразнить. Малфой укусил его за подбородок. Кажется, до крови. Лизнул и с довольный улыбкой откинул шею, подставляясь под поттеровский рот. Гарри, кажется, никогда не хотел кого-то так сильно. — Разденься хотя бы. Попялюсь на твой пресс, — произнес Малфой и сорвался на полувдохе, смазывая все свое аристократическое чирканье и рычание полустоном, когда Гарри прикусил сквозь ткань его сосок. Поттер скинул футболку, заляпанную кровью от пробитого виска — Мерлин, это было пару часов назад, а не в прошлой жизни? Потянулся к малфоевской ширинке, ловя на секунду почти безумный взгляд напротив. Больной такой. Жаждущий и умирающий от этой жажды. Такой же, как у него самого. Как же охуенно, когда рвет крышу обоим. Когда подрагивающие бледные пальцы тянутся к молнии на его джинсах, и сжимают так правильно, почти болезненно, и недостаточно сильно — чертова грубая ткань! Когда королевский акцент ломается, а дьявольские искры в глазах сменяются мучительным желанием. Поттер впился поцелуем в плоский подрагивающий живот с прорисованными сухими мышцами, пересеченные давними шрамами. Перекрыл белесые полосы своей ярко-красной отметиной. Прикусил выступающую кость, провел губами по нежной кожице у основания бедра, поймал языком мурашки. Да, Драко крыло под его губами, и это было восхитительно горячо. Пусть дрожит, сжимает бледными пальцами его волосы. Ругается. — Смена программы, — вдруг выдохнул Малфой. Почти аккуратно оттолкнул его коленом. — Сядь. И в этом «сядь» не было просьбы. Только приказ. И взгляд тот самый, как тогда в Париже, попробуй не послушай. Рискни возразить и сам сдохнешь. Давай, поспорь, и тебя разложит на атомы — потом не соберешься назад никак. Гарри сел, и Малфой улыбнулся, отчетливо произнося заклинания. Очищающее, растягивающее, смазывающее. Ни капли стеснения, только откровенная похоть в глазах, как в самой откровенной колдопорнухе. Этот хриплый голос, эти чиркающие «т», когда он выговаривал заклинание. Никакой картинной эротики и соблазнительных поз, а все же горячо до тягуче-сладкого чувства внизу живота. Часть смазки Драко приземлил на свою ладонь, прошептал что-то типа «не возражаешь против клубники?» и размашисто провел по поттеровскому члену, сжимая у основания. — Не возражаю, — усмехнулся Поттер, и кивнул на свой стоящий член. Поднял руки, давая Малфою свободу. Пока. Драко двигался с удовольствием, но недостаточно быстро, чтобы окончательно разъебало. Смотрел прямо в глаза, и дьявольские огоньки плясали в такт толчкам, и Поттер улыбался, ловя его хриплые выдохи. Пусть красуется, да. Думает, что победил. Еще и сжимается, черт, сука, сжимается так хорошо вокруг его члена, что… Гарри перевернул их одним движением — Малфой был ни разу не легким, но Поттеру было плевать. Поймал удивленный выдох — да, конечно, не ожидал? Стиснул бедра, не давая шевельнуться. Замер на мгновение. Отзеркалил малфоевскую коронную глумливую улыбку. Укусил. Медленно вышел, резко двинул бедрами вперед, ловя расширяющиеся зрачки. И начал двигаться. Так, как хотелось, не чета этим медленным малфоевским пляскам на его коленях. Так, чтобы бездна накрыла их обоих. Было горячо и одновременно холодно, и Драко задыхался, выстанывая что-то в рваный поцелуй, и Поттер ловил эти звуки, захлебываясь в собственном возбуждении, таком яростном, почти ослепляющим. Он сжал малфоевский член, двинул кулаком быстро, грубо, как делал это себе. Почувствовал горячую сперму на ладони и вцепился зубами в плечо, кончая, и не сдерживая рвущийся откуда-то изнутри рык. — Я подумаю, — через время произнес Малфой. — Что? — Над твоим предложением остаться. Трахаешься неплохо. Конечно. Поттер кивнул, будто бы поверил, что это все только про секс.