L'appel du vide

      Неприятная сонливость слепила глаза. Чонвон проснулся, когда из коридора сквозь открытую дверь разнеслось дикое гудение, и выглянул из-под края одеяла — вокруг копошились мальчики и девочки разных возрастов.       — Хён! — испуганно позвал Чонвон, заметив Сону на соседней кровати.       — Больно…       Чонвон не знал, где они, где мама, и почему их привезли сюда из странного домика после непонятного разговора со строгой тётушкой. Он проплакал почти всю ночь, а усталость сморила его лишь под утро.        Сильно хотелось домой к маме.       — Эй, ребятки, вы должны встать.       С кровати слева спрыгнула высокая девочка и дёрнула Чонвона за рукав. Он попытался освободиться, на что его мягко сжали за локоть.       — Вы не успеете помыться, если начнёте тормозить.       — Где омма? — жалобно спросил Сону после того, как девочка заставила выбраться и его. Маленькие губы тряслись от текущих по щекам слёз. — Я хочу к омме.       — Ох.       Девочка грузно вздохнула, пригладив взъерошенные волосы Сону. Потом приобняла за плечи и с неожиданной твёрдостью посмотрела сначала на него, а потом на Чонвона.       — Я не... Давайте пойдём в душевые вместе?       Угрожающее гудение повторилось. Грубо растолкав других детей, девочка вывела Чонвона и Сону в коридор. Чонвон прижался к её худощавому телу с торчащими косточками, большими глазами рассматривая тёмно-зелёные обшарпанные стены. Спустя некоторое время в конце коридора показалась длинная очередь.       — Можете называть меня Ан Юджин, я помогу вам освоиться.       — Но я не хочу осваи... Я хочу домой к омме! — воскликнул Чонвон, топая ногой.       Юджин со вздохом опустила голову. Она выглядела усталой, бесконечно грустной, и это вызвало у Чонвона новую волну истерики.       — Почему ты тоже не дома! Я хочу к омме! Домой! Домой! Домой!       — Ох, малыш… Как вас зовут?       — Я К-ким Сону, а это мой донсэн Чонвон.       — Хорошо, Сону-я и Чонвонни. Я предлагаю сначала помыться и позавтракать. Потом с вами поговорят. Договорились?       Чонвон не желал ни мыться, ни завтракать, ни с кем-то говорить. Всё, чего он желал, — вновь увидеть маму, обнять её и вернуться в тёмный подвал папы, но Юджин смотрела на него в упор, поэтому пришлось робко кивнуть.       Следующие десять минут прошли в ожидании очереди. У входа в тёмную комнату их встретила пожилая женщина. Она кинула на детей незаинтересованный взгляд, пожевав горящую палочку, от запаха которой у Чонвона закружилась голова, и выдала чёрные пакеты с мягким содержимым.       — Пойдём, пойдём.       Зажав свой пакет под мышкой, Юджин подтолкнула Чонвона и Сону внутрь окутанного полумраком помещения. Её высокий голос пронёсся эхом. При виде рядов из низких скамеек и других детей Чонвон притормозил и захлопал ресницами.       — Идёмте к краю.       Они прошли в дальний угол. Юджин посадила мальчиков на дряхлую скамейку, отдавшуюся противным скрипом, и вытряхнула из пакетов одинаковые комплекты серой одежды из грубого хлопка и зип-локи с щётками, пастами и одноразовым мылом.       — Нам выдают чистое каждый день взамен грязного, — поделилась Юджин с улыбкой, словно это было то, чем стоило гордиться.       Юджин разделась догола, бросила футболку, широкие штаны и нижнее бельё на плиточный пол и завернулась в полотенце. Чонвон и Сону, дрожа от холода и страха, разделись следом.       — Сону-я, ты поможешь своему донсэну помыться? У нас всего десять минут.       — Х-хорошо.       Сону завёл Чонвона в следующую комнату без дверей, где плескалось уже несколько мальчиков и девочек. Юджин указала на свободную лейку душа в конце. Между своеобразными кабинками висели замызганные куски плёнки, едва дарящие чувство приватности. Сону полностью сосредоточился на Чонвоне.       С трудом сполоснувшись под еле тёплой водой и отмыв оставшуюся после вчерашнего грязь, Сону с ног до головы вымыл и Чонвона. Сону не умел правильно делать это — обычно мама мыла их по очереди.       — Выше нос, малыш, сейчас мы позавтракаем, — сказала Юджин чуть позже, когда Сону вывел постепенно успокаивающегося Чонвона. — Сегодня среда, нам дадут кашу. Ты любишь каши? Если да, то какие?       Чонвон не ответил, упрямо сжав губы, потому что решил, что будет ждать возвращения мамы и разговаривать только с ней. Юджин не обиделась, а понимающе и печально улыбнулась.       — Нам дают разные каши. Надеюсь, сегодня будет из красной фасоли, она самая вкусная.       Оставив использованные принадлежности для душа и грязную одежду под скамейкой, Юджин поманила мальчиков за собой. Они послушались, крепко прижавшись друг к другу. В коридоре попахивало чем-то тухлым. Мимо постоянно кто-то пробегал и толкался, из-за чего Юджин всякий раз шипела неизвестными словами.       В столовой, огромном и старом зале с вытянутыми окнами, напоминавшими стеклянные глаза, стояла дикая вонь подгоревшей еды. Чонвон и Сону совсем потерялись. Они вцепились в руки Юджин, еле успевая за её поспешным шагом, и вместе направились к очередному скоплению детей с подносами.       — Сейчас поеди-им, ура! Я чувствую запах фасоли!       Юджин выглядела слишком радостной для атмосферы общего уныния и недовольства, и Чонвон, наблюдая за её блестящими глазами и счастливой улыбкой, неожиданно расслабился. Отстояв очередь ради тарелки с мутно-красной кашей, Чонвон утёнком засеменил за Юджин к свободному столику. За окном постепенно рассветало.       С кряхтением забравшись на высокую скамейку, Чонвон поставил поднос перед собой и подтянул хёна за слишком большой рукав футболки. Затем Чонвон поёрзал и повернулся к тарелке, которой почему-то… не было.       — Ха-а, сразу видно, кто здесь новенький, — злобно рассмеялся уходивший мальчик с двумя порциями в руках. Чонвон перепуганно втянул голову в плечи. — Тупица!       — Вот говнюк!       Юджин, всё это время простоявшая у соседнего столика в попытке урвать свободную солонку, с сочувствием поморщилась. Затем она показательно обернула стеклянную тарелку предплечьем и толкнула её к Чонвону.       — Запомните самое важное правило столовой: здесь нельзя отворачиваться. Не спускайте глаз с еды, иначе придётся ходить голодным.       Чонвон кротко кивнул, хотя пропустил информацию мимо ушей, потому что с интересом пялился на усыпанное родинками плечо Юджин.       Для чего ему знать правила столовой, если омма скоро вернётся и заберёт их с хёном домой?