неизвестный

      Он думал, что придёт самым первым, но ошибся. Возле ларька уже стояла Марина и что-то смотрела в своём телефоне. Заметив Ваню, она не обратила на него особого внимания, только кивнула, мол, поздоровалась.       Спустя приблизительно две минуты подошла Лия. С каким-то печальным выражением лица, словно такое ей давалось с трудом, обняла сначала Марину в знак приветствия, а после и Гончарова.       Завязался какой-то разговор, но сказать, что все были в нём заинтересованы, было сложно. Он тянулся медленно и скучно до тех пор, пока не пришёл Саня и не разбавил его пошловатой шуткой. Над ней почему-то посмеялся только Ваня.       — Есенька задержится слегка, сказал не ждать его, — произнёс Пушкин, поднимаясь по ступенькам в ларёк. — У него на работе что-то случилось, он там ненадолго.       — На работе? — удивлённо переспросила Марина. — Не помню, что он когда-то жертвовал своим свободным временем ради работы.       — Но не тогда, когда увольнение грозит указательным пальцем.       — Его увольняют? — воскликнула Лиза.       — Пока нет, но всё не очень хорошо у него там…       — А кем он работает? — задал логичный вопрос Гончаров.       — Кем?… — Саня усмехнулся, повторяя за знакомым. — Да кто же его знает? Что-то варить должен на каком-то производстве, вроде… Варить металл, я имею в виду. Там он официально устроен, а так… Так он у себя в гараже на чужих автомобилях гайки какие-то крутит, чинит что-то за денюжку.       Войдя в ларек, Ваня первым делом заметил смену продавца на кассе. В прошлые разы там стоял мужчина лет пятидесяти, теперь же была женщина.       — Что тебе взять? — Пушкин легонько толкнул блондина в бок, чтобы тот обратил внимание на холодильник с пивом, а не на кассира. — Выбирай любое, я оплачу.       — Хм… — подросток пробежался глазами по полкам, разглядывая банки, — вот то, с лаймом которое.       — А, я тебе его давал уже, ха-ха! — рассмеялся мужчина. — Понравилось? Это хорошо. Оно действительно очень вкусное.       Купив несколько баночек, как и в прошлый раз, они пошли в какой-то двор и разместились на рассохшейся лавочке. Из-за холода держать железную банку Гончарову было тяжеловато - кололо руки, но он старался игнорировать это ощущение. Пушкин начал разговор о чём-то, и все тут же подхватили обсуждение.       Минут через десять говоривший что-то Саня был прерван звонком своего же телефона. Достав разбитый гаджет, он ответил:       — На проводе. Да, возле твоего. Площадка детская, там рядом парадная. Ждём, — далее мужчина повернулся к компании и произнёс, — он скоро будет.       Он действительно скоро пришёл. Кудрявые волосы слегка развевались от ветра, глаза чуть сощурились, на лице была улыбка. Есенин по очереди поздоровался со всеми. Сначала крепко и весьма эмоционально пожал руку Сане, после уже спокойнее стукнулся кулачками с девочками, затем обернулся к Гончарову.       — Серёжа, — протянул ладонь для рукопожатия, — или Есенька, раз уж все тут обычно меня называют именно так.       — Ваня, — подросток тоже протянул ладонь новому знакомому.

***

      Всё утро сон не давал Коле покоя. Почему-то как бы Гоголь не старался отвлечься, он всё-равно видел перед собой Федю, говорящего ему странноватые вещи. Всё домашнее задание уже сделано, компьютерные игры успели наскучить, заняться нечем. Слегка поколебавшись, юноша всё же берет свой телефон и пишет Феде.       — Ты не занят сегодня? Может, погуляем?       На удивление, тот отвечает почти сразу.       — Я не против. Где встретимся?       Достоевский сам предложил дворик, в котором они смогут найти друг друга. Так получалось, что идти до него им одинаково. Нейтральная территория, так сказать.       Признаться, Федя очень был рад такому предложению от Гоголя, хоть это и заставило его поволноваться слегка, будто Коля ему не друг, а неизвестно кто. В предыдущие разы встречи предлагал и назначал брюнет, теперь же это сделал блондин. Становится понятно, что тот действительно хочет его видеть.       Когда подходит время, Достоевский одевается и выходит на улицу. Сначала он хотел взять с собой и сигареты, но вспомнив, что с ним будет Коля, оставил их. Вместо этого он взял пятнадцать тысяч из тридцати девяти украденных из материнской комнаты и положил в карман.       Первым делом нужно пополнить карту - денег на ней совсем мало. До банкомата идти немного не по пути, но сейчас это вовсе не волнует. Из своего двора парень ныряет в соседний, из соседнего на пустырь, а с пустыря в следующий двор, что был, кажется, намного ухоженнее других в округе. Большая часть снега убрана, в центре стоит новая детская площадка, стилизованная под большой корабль, идущий ко дну.       Проходя мимо одного из домов и рассматривая площадку, Федя заметил кое-что странное, точнее, кое-кого странного. Приглядевшись, он сначала замедлился, а вскоре совсем остановился. Похоже, ему всё же не мерещится. Рука сразу полезла в карман за телефоном.       На одной из лавочек возле какой-то парадной сидела сразу два знакомых Достоевскому человека. Одного он видел почти каждый раз, когда приходил в школу, другую всего пару раз, и увидеть их сейчас вместе было чем-то максимально странным.       Лия и Ваня Гончаров.       В голове сразу появилось множество вопросов. Они знакомы? Кто те люди рядом с ними? Их друзья? Как они вообще могут быть знакомы? Серьёзно, для Феди эти двое словно из разных вселенных. Руки почему-то немножко затряслись, пока юноша открывал на телефоне камеру и включал видео запись.       Из-за деревьев и площадки Достоевского точно было не видно. К тому же, этой компании явно было не до него. Приближенная картинка была нечёткой, но, глядя на неё, любому бы стало очевидно - на видео именно эти двое, Феде не показалось.       Спешно покинув двор, брюнет задумался о том, стоит ли говорить Коле, с кем он сейчас видел его лучшего друга. Несмотря на то, что Лию он почти не знал, ему было хорошо известно о том, что она, как и сам Федя раньше, употребляет, а в условиях того, что сплетни скорее всего появились именно благодаря Ване…       Такой козырь нужно прятать в рукаве.       Стоп!… Неужели это Лия рассказала Гончарову о зависимости Достоевского…       Нет, такого просто не может быть… Мир безусловно тесен, но чтобы настолько… И как Лия могла узнать о том, что Федя и Ваня одноклассники?…       Всё как-то слишком сложно.       Дойдя до банкомата, юноша закидывает на свою карточку деньги матери, не чувствуя при этом ни малейшего угрызения совести. А в чём он не прав, собственно? Она обязана была обеспечивать его материально, кормить, любить и так далее, но ничего из этого не делала. Тридцать девять тысяч - это всего лишь заслуженная компенсация.       Тридцать девять ли?… Федя и ранее подворовывал у неё, пока она была в запоях и ничего не видела и не понимала. Полученные таким образом деньги он тратил на наркотики, о чём жалел изначально. Печально, что потраченные на такой ужас деньги вернуть никак нельзя.       А вдруг в том дворе не Лия и Ваня, а просто похожие на них люди?…       На всякий случай Достоевский вновь пересматривает то видео, желая удостовериться в том, что ему всё-таки не показалось. И при повторном внимательном просмотре он замечает новую деталь: в руках у Вани что-то есть. Приблизив как можно сильнее, юноша понимает, что это банка с каким-то напитком и… достаточно толстая сигарета.       Если это то, о чём подумал Федя…       То это видео уже не козырь, а самый настоящий джокер, которым он сможет побить что угодно.       Осознавая насколько ценный материал сейчас у него есть, Достоевский торопится к месту встречи с Колей. Ему он это ни в коем случае не покажет, но воспользоваться - воспользуется. Кажется, будто между ним и Гончаровым началась какая-то игра, в которой каждый обязан сделать свой ход. Первое Ваня уже сделал - пустил слух об употреблении наркотиков Федей. Федя в свою очередь не упустит возможность ответить на это.