неизвестный

      — Нет, Федя, ты совсем не в порядке… Что с тобой случилось за это время?       — Ничего не случилось, отста… — юноша прервался на полуслове.       Они уже успели подняться на пятый этаж, и то, что подросток там увидел, просто не могло не удивить. Его лицо тут же скривилось, показывая всё недовольство Достоевского. Варя тоже вздрогнула.       Судя по всему, она спала, и голоса говоривших её только что разбудили. Подняв глаза на своих детей, Мария Фёдоровна застыла, прохрипев что-то. Она лежала на коврике возле своей же квартиры, от которой на данный момент не имела ключа. Вероятно, она наконец осмелела и пришла сюда поджидать Федю, веря в то, что тот её впустит. Но она и представить не могла, что вместе с ним придёт она.       Варя.       Она ненавидела Варю.       По мнению Марии, Варя сделала всё, что можно было для того, чтобы её возненавидели. Мерзкая проститутка… Её предупреждали, с ней говорили по-человечески, ей запрещали… но она не слушала. В итоге, этот поступок девушки опозорил не только её саму, но и её мать.       Мария Фёдоровна была готова на всё, лишь бы не помнить о существовании дочери. Она изрезала, сожгла и испортила абсолютно все фотографии дочери, что только были у неё. Она воспитывала сына в такой строгости, чтобы он ни в коем случае не стал таким же, какой стала его сестра. Она пыталась заставить Федю ненавидеть её.       Ненавидеть Варю.       А теперь Федя берёт и заявляется в ее же квартиру вместе с этой сукой. Если бы не слабость от похмелья, Мария точно бы бросилась и придушила бы прямо тут обоих, не боясь наказания или чего-то подобного. Сердце женщины забилось как бешеное, а гнев полностью захватил тело наравне со слабостью.       Но она ничего не сможет сделать.       — Уходи отсюда, — прикрикнул на мать Достоевский, подходя ближе к квартире.       Мария сначала вся сжалась, не собираясь отходить от двери, но стоило сыну приблизиться, как она тут же уползла в сторону - боялась пинка ногой. Сколько бы в ней не было гнева, Федя был намного сильнее её, тем более в данный момент, да и живот всё ещё немного болел от того удара коленом…       Видя грозный взгляд Феди, женщина медленно отползала в сторону, и чем дальше она ползла, тем страшнее ей было. Добравшись до лестницы, она встала, держась за перила, и так осторожно начала спускаться вниз. Варя испуганно отступила в сторону, когда та прошла рядом с ней.       Достоевский достал ключи и открыл дверь. В данную секунду ему казалось, будто ситуация, произошедшая только что с Марией, что-то ему напоминает…       Зайдя наконец в квартиру, юноша кивнул сестре головой, мол, пусть заходит. Та так и сделала.       Попав в эту квартиру спустя девять лет, девушка была в полнейшем шоке. Если раньше это была уютный дом, то сейчас он больше был похож на пристанище алкоголиков и наркоманов.       Некогда просторная и светлая квартира встретила Варю затхлостью и сигаретным запахом, пылью и темнотой. Находиться тут было просто неприятно, повсюду грязь. Уже из коридора было заметно, что комната матери полна какого-то хлама и мусора - дверь туда была приоткрыта.       — Федя, что произошло?… Что вообще происходит? Что с матерью?… — её голос дрожал, да и её саму подрагивало.       — Спилась твоя мать, вот что.       — Ты ничего мне не говорил про это…       — Я вообще ничего тебе не говорил, — твёрдо ответил юноша. — А что же ты, собственно, хочешь услышать?       — Всё.       Они отправились на кухню. Варю очень смутила упаковка сигарет на подоконнике - она не помнила, чтобы мать курила. Это да и в общем беспорядок, творившийся на кухне, она решила проигнорировать. Что было, если узнала бы, что этот самый беспорядок на самом деле является порядком, который Федя наводил несколько дней назад ради одного гостя…       Достоевский вскипятил чайник и подал чай сестре. Самому пить ничего не хотелось. Парень сел на стул, согнул ноги и обнял колени.       — Здесь раньше всё было по-другому… — вздохнула девушка, делая глоток.       — Здесь раньше был отец, мать не пила… — пробурчал брюнет.       — А сейчас квартира выглядит так, словно тут живёт несколько наркоманов.       Федя тоскливо усмехнулся. Живёт тут всего один наркоман…       — Зачем ты пришла? — лениво поинтересовался он, ворочаясь на стуле. — Мне кажется, я тебя не звал.       — Вот именно, ты меня не звал, — прикусив губу, она с придиркой смотрела на него, ожидая объяснений. — Мог бы отвечать на мои сообщения, ведь я пишу не так уж и часто… Мне просто необходимо было проверить, как ты тут вообще, жив ли. Как я вижу, всё очень и очень плохо, верно?       Достоевский вздохнул, откидывая голову назад, и при этом действии губы его странно задвигались. Быть может, юноша хотел сказать что-то?…       — Всё как обычно, ты зря тратишь своё время здесь.       — Если ужас, что творится здесь, ты называешь обычным…       — Хватит, — перебил брюнет. — Ты упоминала ведь, что хочешь что-то услышать, верно? Я отвечу, а потом будь добра, уходи.       Достоевская нахмурилась, взгляд её стал печальнее. Да, она ожидала, что брат не особо захочет видеть её, но такая реакция на приезд была уж очень неприятна. Подумав над вопросом, Варя произнесла:       — Что с тобой произошло?…       Федя склонил голову на бок, наблюдая за собеседницей. Что с ним произошло?       А что же, собственно, с ним произошло? За те три года, что он старался как можно меньше контактировать с сестрой, случилось очень много всякого. Мать начала пить и иногда пропадать из дома. Сам подросток пристрастился к сигаретам, стал всё больше и больше резать своё тело, а с относительно недавнего времени ещё и употреблял наркотики. Что-то с ним всё же произошло.       Но что из этого можно сказать Варе? Ничего говорить не хотелось, если честно. Возможно, про сигареты для того, чтобы сестра после этого отстала от него. В его возрасте это достаточно частое явление, и девушка об этом отлично знает. Да, наверняка она начнёт возмущаться и попытается поругать его за это, но ему какое дело?       — Федя, в последний раз мы виделись около года назад… Уже тогда ты был не таким, как раньше, а теперь… Теперь я не узнаю в тебе своего брата… — она говорила медленно и тихо, тщательно подбирала слова, не желая оттолкнуть подростка ещё дальше от себя. — Ты сильно похудел, побледнел, под твоими глазами выросли огромные тёмные круги. Если на тебя так влияет мать, то в таком случае я готова забрать тебя к себе в квартиру… Федь, я всегда готова помочь тебе, у меня всегда найдётся место для тебя.       — Лучше уж тут жить, — усмехнулся юноша, — чем с такой, как ты. Я совершенно не хочу слышать, как ты работаешь за стенкой.       — Что?… — Варя вздрогнула. — Я не работаю на дому… Пожалуйста, давай не будем об этом говорить.       — Зато будем говорить обо мне. Удобно ты устроилась.       — Мне важно знать, что с тобой происходит.       — Тебя это не касается, — голос Достоевского был тверд. Вся эта ситуация начинала дико его бесить.       — Ответь на мой вопрос и я уйду, — девушка не отступала. — Три года ты игнорируешь меня. Три года! Вспомни, что было три года назад. Мать не пила, ты выглядел свежо и здорово, отец помогал тебе. А сейчас что? Приезд сюда сейчас уже подарил мне множество неприятных сюрпризов, понимаешь?       — Тогда не приезжай больше.       Варя задрожала. Ей неоднократно стреляли в спину, но никто и никогда не делал это настолько болезненно.       Этот день оказался чересчур сложным. Отсидеть семь уроков - это, конечно, не смертельно, но если параллельно с этим ты узнаёшь о том, что твой главный секрет стал известен и из-за этого тебя теперь обсуждают за спиной, к тому же виновником этого может быть единственный человек, которому ты вроде можешь доверять, становится уже очень и очень тяжело. На тебя свалилось достаточно, хочется скрыться ото всех и от самого себя дома, но кое-кто неожиданно напоминает о своём существовании и вместе с этим приезжает кое-кто другой, кто бонусом ко всему добивает вопросами.       Федя чувствовал что вот-вот у него задёргается глаз. Возможно, ему бы и хотелось рассказывать о себе, но тем человеком, кому бы он излил душу, явно была бы не Варя. Что с ним произошло? Ничего такого, что ей надо знать. Сделав глубокий вдох, юноша осознал, что прогнать сестру у него не получится до тех пор, пока он не скажет ей того, что она хотела бы услышать.       — Отец помогает мне до сих пор, — подросток начал говорить. — Недавно через своего знакомого продукты какие-то привёз.       — То есть, сам он не встречался с тобой?       — Нет, оно и к лучшему.       — Почему ты так думаешь? — Варя нахмурилась. — Он вроде бы всегда относился к тебе адекватно.       — Ты знаешь, что с ним сейчас? Вот и я не знаю, — парень наклонил голову в бок. — Уверен, у него уже есть новая семья, так что пусть не отвлекается на такого, как я.       Достоевская точно хотела возразить, но прикусила язык, не давая себе высказаться.       — Мать не появлялась около недели, — юноша почесал затылок, рассуждая над тем, что ещё можно говорить. — Это тоже хорошо, видеть её совсем не хочу…       — Почему она так испугалась тебя? — девушка вдруг перебила брата. — Она в испуге от тебя отползала.       — Не знаю, — Федя беззаботно пожал плечами. О чём, но о том, что бил мать коленом, он не расскажет. — Вероятно, привиделось что по пьяни.       — Это её сигареты? — она кивнула головой на пачку, лежавшую на подоконнике.       — Её.       — Не помню, чтобы раньше она курила.       — Они начали появляться здесь года два назад. Собутыльники приучили.       — Ладно, — она вздохнула, одним большим глотком допивая свой чай. — Мать и отец меня волнуют не настолько, насколько ты.       Лицо Достоевского скривилось. Сколько бы он не пытался отводить тему разговора от себя, Варя старательно возвращалась к этому. И что она желает услышать от него, а?       — Мне нечего о себе рассказывать, — спокойно ответил он, старательно скрывая своё нетерпение. Хотелось лишь того, чтобы сестра поскорее ушла. — Живу, учусь…       — Чем занимаешься в свободное время?       — Сплю, гуляю.       — Незаметно… — девушка поджала губы, разглядывая брата с хорошо различимой грустью в глазах. — Федь, просто знай, пожалуйста, что если у тебя возникнут какие-то проблемы и тебе нужна будет поддержка - я всегда рядом. Ты можешь написать или позвонить мне в любое время, и я сразу отвечу.       Конечно же… Федя уже звонил ей однажды, нуждаясь в помощи, но получил лишь сухое «не могу ответить, я на работе». В тот вечер его жизнь разрезали ножом на «до» и «после».       — На этом всё? — парень скучающе оглядывал сестру. Он не сразу заметил, что с последнего её визита сюда она явно похорошела внешне.