неизвестный

      Закрыв за Варей дверь, Федя тяжело выдохнул и отправился в ванную. Этот день оказался намного тяжелее, чем ожидалось. Сплетни, страх вновь оказаться преданным, два тяжёлых разговора. Наверное, беседа с Колей была не такой уж и сложной, а скорее необходимой. Об этой необходимости знал и сам Достоевский, и Гоголь, судя по его поведению.       Как заметил брюнет, его одноклассник каждый раз, когда чувствовал, что что-то идёт не так, предлагал поделиться с ним проблемой, выговориться, дабы отпустило. И это действительно было тем, чего Федя так давно хотел.       Сначала он ходил за этим к Маяковскому и тот тоже предлагал хоть какую-то моральную поддержку в виде слов, но из-за боязни настолько раскрываться перед кем-либо, Достоевский говорил очень и очень мало, всё утаивал. Как оказалось, не зря - в конечном итоге Владимир связался с его матерью и даже, быть может, спал с ней…       Будет ли так с Гоголем?… А может, всё уже так? Сплетни ведь откуда-то взялись, так кто их источник? Несмотря на то, что существовало сразу два аргумента против причастности Коли ко всему этому, брюнет не был уверен в друге. Если бы блондин спросил его о том, как ему доказать свою невиновность, Федя сказал бы, что время всё покажет, и это являлось правдой.       Сейчас не хотелось ни о чём думать: ни о сплетнях, ни о Варе, ни о Колиной вине. Умывая лицо холодной водой, юноша чувствовал только пустоту внутри, которую уже не хотелось ничем заполнять. В последнее время ему больше всего в жизни хотелось до конца избавиться от своей зависимости, поделиться с кем-то своими историями из детства и ощутить поддержку, знать, что рядом всегда есть кто-то надёжный. Хотелось быть обычным подростком, а не крысой, шныряющей туда-сюда в поисках чего-то, что даст почувствовать себя живым.

***

      Покинув квартиру, в которой раньше жила, Варя направлялась в сторону метро какими-то дворами. Они хорошо ей знакомы, ведь когда-то она гуляла здесь. Каждое деревце, каждая скамеечка, каждая парадная была пропитана воспоминаниями. Очень многое спустя девять лет изменилось: деревья выросли, были установлены новые детские площадки, что-то переделано, но это не мешает получать уколы ностальгии на каждом шагу.       Хотелось пить. На углу одного из домов девушка заметила круглосуточный ларёк. Раньше его тут не было, и быть может поэтому она зашла именно в него, а не в какой-либо другой магазинчик. Поднявшись по ступенькам, она открыла дверь и под звон небольшого колокольчика, оповещавшего продавца о новом покупателе, застыла.       Наверное, ей всё-таки кажется…       Игнорируя того, кто стоял возле холодильника с пивными напитками, она подошла к кассе.       — Можно бутылочку воды? — обратилась к мужчине лет пятидесяти, что стоял за прилавком. — Вот эту, пожалуйста.       — Двадцать восемь рублей, — он протянул ей бутылку. — По карте?       — Верно.       Расплачиваясь, девушка ощущала на себе тяжёлый взгляд кого-то сзади. Появилось чувство, будто в её теле прожигают дыру. Неужели это действительно он?…       Взяв воду и развернувшись, она тут же столкнулась взглядом с удивлёнными голубыми глазами.       Это он!       Стараясь и дальше игнорировать старого знакомого, Варя тут же направилась на выход, и стоило только оказаться на улице, как он выскочил следом и схватил её за руку, не давая уйти.       — Стой, — скомандовал он.       Дёрнув несколько раз свою руку, Достоевская поняла, что так просто из этой хватки ей не освободиться. Оставалось только, поджав губы, выслушать то, что ему было нужно.       — Что?       Девушка подняла на него свой взгляд. После девятого класса, когда она видела его в последний раз, он почти не изменился. Серёжа заметно повзрослел, но его лицо, обрамлённое золотистыми кудрями, выглядело так же хорошо. В школе он нравился многим девочкам, семиклассницы толпами за ним бегали, восьмиклассницы целовали его в щёчку, ровесницы предлагали встречаться, одиннадцатиклассницы звали стать парой на выпускном вальсе.       Да, Есенин определённо был красив, но Варя никогда не клевала на эту красоту. Зачем ей нужен был одноклассник, когда был парень старше её? Сейчас же, смотря в прошлое, девушка верила в то, что в разы было лучше, если б она влюбилась в Есенина, а не в того человека…       Даже несмотря на то, что после появления её голых фотографий, Серёжа бубнил об этом больше и громче всех.       Хахахаха, смотрите, шлюха идёт!       Ты ведь тоже всё это видел?       Да, она такая некрасивая… ну… там…       Этот ужас время от времени напоминал о себе, и девушка снова и снова слышала в голове эти гадкие крики.       — Так это всё-таки ты… — Есенин удивлённо поднял брови, рассматривая бывшую одноклассницу таким взглядом, словно никогда раньше не встречал её. — Не ожидал.       — Это всё? — Достоевская нахмурилась, не оставляя попыток освободить руку. — Я могу идти?       — Нет уж, подожди-ка, — парень усмехнулся, продолжая рассматривать лицо знакомой. — Если встретились, быть может, пообщаемся? Куда направляешься?       — У меня не особо много времени для разговоров… Да отпусти же меня! — она почувствовала, что хватка на запястьях совсем ослабла, так что руки тут же оказались свободны. — В метро иду.       — Какое совпадение! Мне в ту же сторону, — по его лицу расползлась хитрая улыбка. Кажется, отпускать Варю он совсем не собирался, несмотря на все её попытки отвязаться от того, с кем когда-то училась.       И они завернули во двор, через который до метро было дойти быстрее, нежели идя вдоль улицы Ды…ко. Достоевская старалась идти как можно быстрее, надеясь на то, что Серёжа в конце концов отстанет, но тот назойливо шёл следом, при этом предпринимая попытки разговорить.       — Очень давно не видел тебя тут, — Есенин говорил и говорил. — Ты ведь переехала куда-то? Далеко живёшь?       — Далеко.       — Тогда для чего приехала сюда? Неужели навестить его? Шучу-шучу! — парень сразу подметил, как быстро изменилось выражение лица девушки, когда он напомнил о нём. — К родителям? Или просто погулять по району, где выросла?       — Для чего тебе знать? — Варя повысила голос, продолжая показывать всё недовольство сложившейся ситуацией.       — Просто интересно.       — К брату. На этом всё? — она вздохнула. — Больше не будет вопросов? Вот и славнень…       — К брату? — переспросил Есенин с наигранным удивлением. — Не знал, что у тебя есть брат… Наверное, он такой же красивый, как и ты… Не удивлюсь, если привлекает к себе уйму девочек… девочек постарше.       Варя резко остановилась, гневно глядя на навязавшегося спутника. Весь этот диалог не нравился ей с самого начала, а тогда, когда он перешёл к напоминаниям о том, что пришлось ей пережить в пятнадцать-шестнадцать лет, сил выдерживать это больше не осталось. Сергей вопросительно уставился на неё, продолжая держать губы в язвительной усмешке.       — Варь, что такое? Я всего лишь сделал комплимент твоей внешности и внешности твоего братца, а ты вся раскраснелась так, словно… — он подошёл к ней поближе и погладил тыльной стороной ладони её щёку, за что тут же получил звонкую пощёчину, на которую не обратил ни малейшего внимания.       — «Словно» что?       — Словно это является неправдой, — Есенин продолжал приближаться к бывшей однокласснице, из-за чего той пришлось сделать пару шагов назад. — Жаль, что мы с тобой не особо ладили в школе… Честное слово, ты всегда казалась мне очень милой, — его голос стал тихим и каким-то завораживающим, но Достоевская продолжала отступать. — Если бы не он, я бы точно предложил тебе стать моей девушкой…       — Отстань от меня! — она шагнула куда-то в сторону и быстрым шагом направилась прочь от Серёжи. Тот не стал её догонять, лишь проводил насмешливым взглядом.