Обратная сторона Луны

Рождественское утро выдалось по-настоящему праздничным. За окном ярко светило солнце, и тихо падал снег и сверкал от лучей солнца словно бриллианты. Я стояла у окна и любовалась заснеженным парком поместья Малфоев. На душе было спокойно, и прекрасное чувство праздничного настроения не покидало меня. Ночью прекрасно спала и кошмары меня не беспокоили. Проснувшись очень рано и так и не сумев больше уснуть, как можно тише покинула спальню. Отчего-то мне не хотелось будить мужчину, мирно спавшего рядом со мной. Реддл крепко спал, лежа на спине, положив руку под голову. Покинув спальню, приняв душ и приведя себя в порядок, я спустилась на первый этаж в гостиную. Сегодняшнее утро в поместье поистине стало волшебным. Каменная лестница была украшена еловыми ветвями и зачарованными игрушками. С потолка небольшими хлопьями падал волшебный серебряный снег, а по углам легкой золотой волной спадала невероятной красоты гирлянда. С чувством восторга я вошла в гостиную и на мгновение замерла. Большая гостиная была украшена не менее прекрасно и изысканно, но увидев огромную раскидистую ель, которая стояла посреди гостиной, я испытала чувство настоящего изумления. Верхушку ели украшала красная сияющая звезда, переливающаяся всеми цветами, с потолка падал зачарованный снег, который не таял, а оставался лежать на еловых ветвях. Игрушки на ёлке, однако, не желали быть на своих местах: ледяная сосулька, повисев на ветке несколько секунд, менялась местами еловой шишкой, а небольшая игрушка Санта-Клауса, боролась за первенство висеть на ветке с красным колокольчиком. Остальные игрушки весело переговаривались между собой, а разноцветные гирлянды мигали по краям еловых ветвей. От всего это очарования в глазах просто рябило и с восхищением я любовалась на всё это великолепие. Под елкой уже дожидались своего часа рождественские подарки, и в этом году мне было кому их дарить. Несколькими днями ранее, когда мы вместе с Нарциссой посетили Косую Аллею, я позаботилась о подарках, не забыв и о себе. Должна признаться, я не слишком заморачивалась: что можно подарить людям, у которых есть всё и даже больше. Здесь больше важно внимание, а не сам подарок. И вспомнив, как на каждое Рождество я получала от родителей, уже будучи взрослой, небольшой пакет сладостей, мне вдруг стало так тепло на душе. Вот и сейчас, погрузившись в прекрасные воспоминания о чудесных временах празднования Рождества в детстве, я любовалась прекрасной рождественской елью. — С Рождеством, Ольга, — слышу позади себя знакомый мужской голос. — С Рождеством, Франческо, — радостно отвечаю я и оборачиваюсь. Видимо, на всех действовала рождественская атмосфера, и мой целитель не был исключением. Он одет в роскошный костюм тёмно-синего цвета, который был расшит золотой нитью замысловатым и витиеватым узором. Я подошла к итальянцу, и, к моему удивлению, он берёт мою руку и целует тыльную часть ладони. — Вы очаровательно выглядите, — с восхищением во взгляде произносит мужчина. И от меня не укрылось, с каким восторженным взглядом он окинул мой наряд. — Спасибо, — смущенно улыбаюсь. — Вы тоже. — Благодарю вас. Как вы себя чувствуете? — Замечательно, от головокружения не осталось и следа. И я рада, что наконец можно встать с постели. — Очень этому рад и прежде, чем я дам вам новую порцию зелий, я бы хотел кое-что подарить вам. С этими словами мужчина протягивает мне книгу в зелёном переплете. С каким-то невероятным трепетом я беру её в руки. «Сто сильнодействующих зелий. Зигмунд Бадж» — выведено золотым тиснением на книге. — Это та, о которой вы говорили? — Именно, — мягко отвечает Франческо. — Думаю, вы по достоинству её оцените. — Спасибо, — с нескрываемым восторгом произношу я. — У меня ведь тоже кое-что для вас есть. И подойдя к украшенной ели, я достаю подарок, который заранее приготовила для Морелли. Здесь был не только подарок для него, ведь после возвращения с Косой Аллеи я позаботилась о том, чтобы все подарки попали под елку, поручив это ответственное задание своему эльфу. И сейчас с улыбкой протягиваю мужчине ежедневник из драконьей кожи, обернутый в упаковочную бумагу и перевязанный красной атласной лентой. Вижу радость, промелькнувшую в его чёрных глазах. Развернув свой подарок, целитель все так же улыбаясь, говорит: — Спасибо, я приятно удивлён. Приступим к нашему лечению. Сделав несколько взмахов волшебной палочкой, надо мной появляется знакомое золотое свечение, но уже через несколько секунд оно пропадает. Морелли немного хмурится, видимо, результатом он остался недоволен. — Что… Что не так? — немного обеспокоенно спрашиваю я. — К сожалению, процесс восстановления идет не так быстро, как мне бы хотелось, но в целом все хорошо. Единственное, о чем я прошу вас, пожалуйста, никакого стресса и ситуаций, подобных… — Я поняла, приложу максимум усилий, — улыбаясь, произношу я. И целитель протягивает мне уже заранее приготовленное зелье в небольшой колбочке. И, видя мой удивленный взгляд, объясняет: — С сегодняшнего дня я буду давать вам только укрепляющее зелье. Мне не хотелось бы загадывать, но если все будет хорошо, то думаю, что уже в мае ваше сердце будет абсолютно здоровым. — Это замечательная новость, — я беру из рук Морелли флакончик с зельем и, откупорив его, выпиваю. — Предвидя ваш вопрос, отвечу. Мои исследования всё ещё не дали результатов, но у меня вдруг появилась одна идея. Мне кажется, мы начали не с того, — задумчиво говорит целитель. — Что вы имеете в виду? — Наслаждайтесь праздником, — с теплотой отвечает Франческо. — В скором времени мы всё обсудим. За сим вынужден откланяться, до вечера. — Буду ждать вас. Покинув меня, целитель оставил много вопросов, но сегодня я не хотела думать об этом. Впервые за пять лет я буду праздновать Рождество, и я испытывала такие радостные эмоции, хотелось насладиться каждой секундой этого дня. И у меня еще были подарки, которые нужно было вручить. — Чико! Мой эльф с тихим хлопком появляется рядом со мной, как всегда радостный и с сияющими глазами. — С Рождеством! — весело произношу я. — С Рождеством, хозяйка, — радостно пищит домовик. — У меня есть для тебя подарок, и он лежит под ёлкой. Вижу, как от радости загорелись глаза Чико и как он мгновенно растерялся. — Ну же, среди тех подарков, что я отдавала, есть один, предназначенный для тебя. Но эльф так и стоит в нерешительности, глядя на меня своими огромными зелёными глазами. Бережно взяв его за маленькую ручку, подвожу к ёлке. — Смелее, — говорю я и, взяв небольшой сверток, перевязанный синей лентой, протягиваю домовику. Его маленькие ручки трясутся, но он берёт подарок, а я вижу, как зелёные глаза наполняются слезами. — Чи-и-и-ко-о еще никогда не дарили подарков, — заикаясь, лепечет эльф. — Ну что ты, я хотела порадовать тебя, не нужно плакать! Видя, что эльф оказался не в силах сдержать слёзы, опускаюсь рядом с ним и обнимаю. Он такой маленький и щупленький, что напоминает тощего ребенка. Неожиданно я почувствовала, как его ручки совсем невесомо обняли меня. — Спасибо, хозяйка, — доносится до меня тихий голос эльфа. Выпустив его из объятий и поднявшись, я вижу, что Чико уже не плачет, а с благодарностью улыбается мне. — На здоровье, только не съешь все сразу, — весело подмигиваю я. — И не забудь поделиться со своей подругой Эбби. — А Чико ничего не приготовил для вас, хозяйка, — немного смущенным голосом говорит эльф. — Лучшим подарком для меня сейчас будет чашка горячего кофе. — Конечно, хозяйка, — с готовностью пищит эльф и исчезает. Следующие полчаса прошли за изучением подаренной книги, а ещё я с нетерпением ждала появления Реддла. Ведь и для него приготовила небольшой подарок. Из головы у меня все никак не шла вчерашняя ночь, было необычно и более чем странно услышать из уст Реддла мои же слова и ощутить на себе своё же собственное средство от кошмаров. Ещё я была безумно рада, что он был согласен с тем, что нужно заниматься расследованием жизни Гарри Поттера, но мне так хотелось услышать похвалу от него, хотя, видимо, это не так-то просто. Неожиданно услышав знакомые голоса, доносящиеся из холла, поднимаюсь и направляюсь туда. Сразу же узнаю обладателя холодного и язвительного тона. Реддл за что-то отчитывает Нарциссу, которая с каменным лицом стоит на лестнице. — Ты огорчаешь меня, Нарцисса, разве я говорил что-то о праздновании или давал разрешение на… «Ты невыносим, Тёмный Лорд!» — проносится в моей голове. Понимая, что моё вмешательство разозлит его, решаю прервать эту речь и вступиться за Нарциссу. «Не так я представляла рождественское утро с тобой, Том», — думаю, прежде чем вмешаться в разговор.

***

Утро встретило меня холодной постелью и досадой, что меня это волнует. Признаться себе было тяжело, но я очень быстро привык, что Филлипс была рядом. И вот стоило мне обнаружить, что её не оказалось в постели, это вызвало огорчение и легкую досаду. А затем и злость на самого себя от этих чувств. Я всё еще помнил то утро, когда проснулся от её поцелуя и объятий, и тот радостный блеск глаз после моего возвращения. Но самое главное — она не боялась меня, и дело было даже не в Непреложном обете. Филлипс была убеждена, что я не причиню ей вреда. И мантикора её дери, была права! И откуда в ней такая уверенность? Те чувства, которые она вызывала, я никак не мог понять, что же это. Но собственническое чувство не давало покоя, и интуиция между тем говорила, что Филлипс должна принадлежать лишь мне. Ещё беспокоило, что я не мог заглянуть в её разум. Ведь, как никогда, мне хотелось узнать, что она чувствует. Её рвение и интерес, с которыми она выполняла мои поручения, я объяснял тем, что она хочет еще больше добиться моего доверия и расположения, но эти странные, полные радости и тепла взгляды, мне их было не понять. Но я все же ждал, когда же она наскучит мне, однако после моего затянувшегося отсутствия,наоборот хотелось, чтобы она была рядом. Спустившись с этими необычными мыслями на первый этаж, я был, мягко говоря, удивлен и рассержен. Всё поместье было украшено к Рождеству, но о каком празднике могла идти речь? Разве я давал подобное поручение Нарциссе? «Филлипс, её рук дело!» — посещает неожиданная догадка. Только она могла себе позволить такое сделать, но как могла Нарцисса пойти у неё на поводу? И как же вовремя я слышу шаги на лестнице, и их обладательница не заставила себя долго ждать. Хозяйка поместья, как всегда, выглядела элегантно и строго в синем платье. — Что это такое? — довольно резко и холодно спрашиваю я, обведя взглядом холл, пестрящий от рождественских украшений. — П-п-ростите, милорд, — испуганно отвечает она. — Но я думала, что… — Ты огорчаешь меня, Нарцисса, — перебиваю я. — Разве я говорил что-то о праздновании или давал разрешение на… — Простите, милорд, мы думали, что сейчас, как никогда, вашим слугам нужен праздник, — слышу я знакомый голос и оборачиваюсь. Это была Филлипс, и на секунду я даже замер: она была прекрасна. На ней было изумрудное платье на тонких бретельках, которое лёгкими волнами спадало вниз до щиколоток. Атлас подчеркивал её изящную фигуру, а небольшой разрез на груди оставлял простор для воображения. Волосы были собраны в пучок, лишь отдельные локоны обрамляли лицо. Голубые глаза светятся, а губы тронула улыбка. — Дух Рождества всех сплочает, ведь впереди ждут непростые и тяжелые времена. Так почему же не дать возможность сейчас насладиться таким чудесным праздником нам всем? — как ни в чем не бывало продолжает она и мило улыбается. Хотелось разозлиться на неё и съязвить что-то, но… Я вдруг оказался очарован её видом. Поборов странное чувство, оборачиваюсь к Нарциссе, которая от удивления, что Филлипс так легко мне перечила, едва не открыла рот. — Нарцисса, через десять минут приведи Кикимера в гостиную, — обращаюсь я к женщине, она вздрогнула, услышав своё имя, и быстро покинула холл. — Ты уже отдаешь приказы моим слугам? — Что ты? Кто я такая? Это была наша общая идея, и Нарцисса не хотела… Я её убедила. Несколько секунд пристально смотрю на неё, раздумывая как поступить. — Как благородно, ты берешь всю вину на себя? — суровым тоном спрашиваю я. Филлипс лишь тихо смеется и подходит ближе ко мне: — Знаешь, — произносит девушка. — Твой рождественский подарок уже лежит под ёлкой. — Ты, правда, думаешь… — Да, хватит тебе, расслабься и получи удовольствие от праздника, — наглым образом перебивает меня Филлипс. — Ведешь себя словно старый и ворчливый дед. Тебе понравится, обещаю. — Тебе не кажется, что ты переходишь все границы? — холодно интересуюсь я. День только начался, а девушка уже успела меня разозлить своим поведением. Кажется, я не давал ей права вести себя словно хозяйка в этом доме. Но ни мой тон, ни колючий взгляд, который я вперил в неё, не возымели должного эффекта. Филлипс лишь ухмыляется и улыбается загадочной улыбкой. — Расскажешь больше о Кикимере и объяснишь, зачем он тебе понадобился? — неожиданно меняя тему, спрашивает она. — Сейчас нет времени это объяснять. — У тебя есть десять минут, — лукаво произносит она. — Это домовой эльф, который, возможно, знает, где сейчас находится похищенный крестраж. — Тот из пещеры, — неожиданно серьезным тоном говорит она. — Значит, нам нужно обсудить стратегию, и здесь не место для таких разговоров. — У меня уже есть стратегия, — упрямо отрезаю я. — Теряем время, — не сводя с меня настойчивого взгляда, вторит мне Филлипс. Зло свернув глазами, тяну её за руку и трансгрессирую в кабинет. — Пять минут, — жестко отрезаю я. — Расскажи все, что тебе известно. Не вдаваясь в подробности, рассказываю о том, что много лет назад испробовал на этом эльфе зелье в пещере и оставил его там, думая, что он умер. И по прошествии времени мой слуга и хозяин этого эльфа, догадавшись, что там спрятано, похитил медальон. — Вчера эльф явился в поместье к Нарциссе, и теперь я намерен с ним поговорить, а ты сейчас только мешаешь. Вижу, как её взгляд стали намного серьезнее и сосредоточеннее. Я же, не медля больше, направляюсь к выходу. — Нет, стой! — Что еще? — недовольно спрашиваю и начинаю злиться. — Тебе нельзя с ним говорить, только не тебе. — Почему? — Сам подумай, Регулус Блэк был его хозяином, которого наверняка он любил. Мы ведь не знаем, как Регулус украл крестраж. Вероятно Кикимер ему помогал, и для эльфа ты зло, он ведь явно думает, что это ты убил его прежнего хозяина. К тому-же, ты бросил эльфа в пещере умирать. Её голос взволнован, как и она сама. В словах, как и всегда, была логика, но я ведь мог проникнуть в его сознание с помощью легилименции. Я уже собирался развернуться и уйти, но Филлипс, по-видимому, это поняла и неожиданно произносит: — Нужно действовать хитрее и осторожнее, что ты теряешь? Не получится, прочтешь его мысли, а если выйдет по-другому, у нас будет шпион. Да, в сущности я ничего не теряю, а если выйдет, то получу даже больше. — И что ты предлагаешь делать? Отчетливо слышу, с каким облегчением Филлипс выдыхает, сумев убедить меня. И мягко улыбнувшись, говорит: — Прежде всего, Кикимер не должен видеть тебя и знать кто ты. Раз он явился к Нарциссе то, только через неё ты и будешь задавать интересующие вопросы. — Ты сошла с ума? — гневно заявляю я. — Нет, — спокойно отвечает она. — Предлагаешь посвятить Нарциссу в тайну крестражей? — Думаешь, она не догадывается? — с сарказмом спрашивает Филлипс. — Все, о чем известно Люциусу, известно и его жене. И потом, не обязательно говорить, чем является медальон. Филлипс объясняет мне это таким тоном, словно я первокурсник. И это невероятно злит меня. — Хорошо. — Тогда я позову Нарциссу? — просияв, спрашивает она. Я лишь согласно киваю. — Но прежде мы можем сделать кое-что еще, — задумчиво произносит Филлипс. — Чико! Под мой непонимающий взгляд в комнате с тихим хлопком появляется эльф. — Что ты задумала, Филлипс? — Терпение, милорд, — хитро произносит она, а затем обращается к эльфу. — Скажи мне, Чико, ты уже успел познакомиться с Кикимером? — Да хозяйка, вчера поздно вечером он появился в поместье. — И как он тебе? — Кикимер служит благороднейшему и древнейшему роду Блэков. — отвечает эльф, заламывая пальцы на руках, — он очень старый и ворчливый. Кикимер жаловался, что хозяин очень плохо к нему относится и даже выгнал его, а в их родовом доме теперь осквернители рода, оборотни и воры. А еще хозяин вместе с осквернителями рода выбросили из дома все ценности рода Блэков. Бедный Кикимер очень горюет по своей старой хозяйке и она бы никогда такого не допустила и не позволила бы вынести на помойку такие ценные вещи. С удивлением я слушаю эльфа и понимаю: Филлипс права, и Кикимер явился сюда именно из-за отношения нового хозяина к нему. — Отлично. У меня будет для тебя поручение. Ты должен быть с ним добрым и любезным, постарайся подружиться с ним, если это возможно. И ты не должен говорить, что я маггла и что в поместье живёт Тёмный Лорд. — Как прикажете, хозяйка. — А теперь позови, пожалуйста, Нарциссу, — просит она, и с тихим хлопком эльф исчезает. — Мне кажется, твоё самоуправство уже переходит всякие границы, — отрезаю я, но понимаю, что она все правильно делает. Отчего-то я не могу показать ей, что согласен с её доводами. Моё упрямство и убеждение, что только я знаю как нужно сделать, не дают мне этого признать. Между тем Филлипс продолжает меня убеждать: — Послушай, если ты сейчас сразу напустишься с вопросами на Кикимера, он скорее всего не ответит на них, ты полезешь к нему в голову, и одному богу известно, чем это может закончиться. Эльфы ведь гораздо сильнее волшебников, и, ко всему прочему, ты не его хозяин, и он может просто сбежать. Я же хочу, чтобы этот Кикимер увидел, что здесь он в безопасности, и к нему хорошо относятся. Чуть-чуть внимания и уважения, и он сам расскажет тебе обо всем, что пожелаешь. Я опустился в кресло и задумался. Эльфы были для меня лишь рабами и не более, да и о том, чтобы проявлять внимание, а уж тем более уважение к рабам, я и не думал. — Пойми, у него тоже есть чувства, и для него важно, как к нему относятся. — Мне никогда не было дело до чужих чувств, и тебе об этом известно, — серьёзно произношу я. А так ли это сейчас? После появления в моей жизни Филлипс все неумолимо менялось. Мало того, что я испытывал чувства к ней, так теперь я поймал себя на мысли, что меня интересует, что испытывает она в ответ. — Нужно уметь проявлять великодушие и милость хотя бы к своим Пожирателям смерти. Ты так не думаешь? Но возмутиться её вопросу я не успеваю, ведь осторожный стук в дверь возвестил о приходе Нарциссы. — Милорд, эльф в гостиной, как вы и приказали, — с деланной вежливостью произносит женщина, оказавшись в кабинете. — Замечательно, но планы немного изменились, Нарцисса. Нам не нужно, чтобы Кикимер знал, что именно я хочу с ним поговорить. Прежде всего, тебе необходимо выяснить, что сейчас происходит в родовом доме Блэков, кто там живет и кто его посещает. И о нынешнем хозяине не забудь разузнать, ведь Сириус Блэк, насколько мне известно, крестный Гарри Поттера, и нам это очень пригодится. — Хорошо, Милорд, — согласно кивает Нарцисса. — И есть еще одна вещь, о которой ты должна разузнать у эльфа, но сделать это нужно будет очень осторожно. Постарайся выяснить, не известно ли Кикимеру о судьбе Регулуса Блэка. Вижу заинтересованный взгляд женщины, ведь вчера я уже дал ей задание выведать информацию у эльфа, но о своём бывшем слуге я ничего ей не говорил. — Возможно, Кикимеру известно об одной вещи, которую похитил Регулус, — поясняю я. — Похитил? — с неприкрытым любопытством спрашивает меня Нарцисса. — Именно так. Младший Блэк похитил медальон Салазара Слизерина, мне только недавно стало об этом известно. Эта вещь нужна мне, поэтому ты должна разузнать у этого эльфа, что же случилось. — Я постараюсь обо всем у него выведать, — серьезным тоном произносит Нарцисса. — И нужно, чтобы ты и дальше поддерживала отношения с Кикимером. — Конечно, Милорд, я понимаю. — Медальон очень важен для меня, а этот эльф — единственная ниточка к нему, — поясняю я Нарциссе. — И я очень надеюсь на то, что ты постараешься сделать все правильно. — Да, Милорд. Кикимер счастлив здесь находиться, думаю, что смогу выяснить у него интересующую вас информацию. Но позвольте кое о чем спросить? — Спрашивай, — коротко произношу я. — Каким образом Регулус сумел похитить у вас медальон? Я мог бы с легкостью соврать или просто отказаться отвечать на этот вопрос. Ведь Нарцисса понимала, что, задавая мне подобные вопросы, переходит грань дозволенного. Вот только сейчас должен был проявить — как там говорила Филлипс пару минут назад? — великодушие. — Именно тебе и предстоит это выяснить, Нарцисса, но у меня есть предположение на этот счёт. Я использовал Кикимера в одном… Скажем так, эксперименте. И подумав, что эльф мёртв, оставил его, но, как видишь, это была моя ошибка, — вижу, с каким удивлением смотрит на меня женщина. — Да-да, Нарцисса ты не ослышалась. Я тоже допускаю ошибки и учусь их признавать. Так вот, как мне кажется, вернувшись к своему хозяину, Кикимер обо всём ему поведал. И Регулусу стало известно о местеположении тайника, но вот что произошло дальше, и где находиться медальон, известно лишь Кикимеру. — Спасибо за доверие, Милорд. Мне хватило одного взгляда, чтобы убедиться — Нарцисса всё поняла: и про важность задания, и о том, что всё это необходимо держать в тайне. Не укрылось от меня ликование и гордость в голубых глазах оттого, что я поделился с ней некой тайной. — Не стоит заставлять Кикимера ждать, Нарцисса, — мягко произношу я и улыбаюсь. Женщина хитро улыбается мне в ответ и, кинув странный взгляд на Филлипс, вновь обращается ко мне: — В шесть часов будет рождественский ужин. Не окажете ли честь присоединиться к нам? «Какого драккла здесь происходит?!» — первая мысль, посетившая меня. Ведь отчетливо вижу, как Филлипс прячет улыбку и отводит от меня взгляд, словно говоря: «Я здесь ни при чём». Как быстро нашли общий язык эти две блондинки, и что они затеяли, пока меня не было в поместье? — С удовольствием, Нарцисса, — без злости отвечаю, а сам думаю, что она пожалеет об этом приглашении. — Ты всё сделал правильно, — ликуя произносит Филлипс, едва дверь за Нарциссой закрылась. — Думаешь, мне нужно твоё одобрение? — Нет, но думаю, что ты не пожалеешь об этом решении, — загадочно отвечает девушка. — Как прошло вчерашнее собрание? — Весьма плодотворно. — И всё? А где же подробности: убийства, пытки и планы по захвату Министерства магии? — У меня много дел, — парирую я. — Которые я планирую закончить сегодня, поэтому без подробностей. — Простите, ваше Темнейшество, более не потревожу ваш покой, — немного наигранно произносит Филлипс и легкой походкой направляется к выходу. — Буду ждать тебя на рождественский ужин, — уже в дверях добавляет она и, хитро сверкнув глазами, наконец покидает комнату. «Они определённо сговорились!» — думается мне, но сейчас это было не так важно, как дневник, который я намеревался изучить до конца.

***

Наверное, это было необычно для всех обитателей поместья, и только меня забавляла эта ситуация. Реддл о чём-то беседовал с Люциусом, который хоть и старался выглядеть непринуждённо, но напряжение выдавало его. Сын Малфоев, Драко был под цвет своих платиновых волос, и хоть Тёмный Лорд пока не обращал на него внимания, мальчик боялся поднять на него глаза, и, глядя в тарелку, нарезал индейку вот уже почти десять минут. Нарцисса с деланным спокойствием пыталась поддержать беседу. Да, все в этом доме боялись его даже когда он был спокоен и не отдавал приказов. — Драко, как учится тебе в Хогвартсе? — неожиданно обращается Реддл к мальчику. Вилка из его рук моментально выпадает и, вздрогнув, он поднимает испуганный взгляд. — Замечательно, Милорд, — тихо и нерешительно отвечает парень и смотрит на Люциуса, словно ища поддержки у него. — Драко вступил в Инспекционную дружину и теперь помогает поддерживать порядок в Хогвартсе, — вступает в диалог Люциус. — Держишь в страхе гриффиндорцев, Драко? — с сарказмом спрашивает Реддл. — Да, — как можно спокойнее отвечает парень. — И что, Гарри Поттер больше не натравливает змей на грязнокровок? Вижу, как сжался под пристальным взглядом Реддла Драко, и как дрогнул Люциус. Реддл же не сводит изучающего взгляда с мальчика. И хоть до этого момента я прежде не видела, как работает легилименция, но уверена, сейчас Тёмный Лорд самым наглым образом читает его мысли. — Нет, но он со своими дружками основал подпольную организацию. И мы помогаем профессору Амбридж их поймать. — Весьма похвально, Драко, — ухмыльнувшись произносит Тёмный Лорд. — В будущем тебе пригодится подобный опыт. Мальчик со страхом смотрит на Реддла, боясь отвести взгляд, а мужчина между тем тихим и спокойным голосом продолжает: — Ты ведь планируешь в будущем, последовав примеру своего деда и отца, присоединиться ко мне? — Конечно, Повелитель, это большая честь для моего сына, — вновь вмешивается Люциус. Однако Реддл словно не слышит слов Люциуса, не сводит взгляда с Драко, который напряжен и напуган. — Да, Милорд, — наконец тихо отвечает он. — Для меня это большая честь. — Похвально это слышать, — зловеще улыбнувшись, говорит Реддл и наконец переводит свой взгляд на Люциуса. Я лишь в очередной раз закатила глаза. Ему, по-видимому, нравилось устраивать такие театрализованные представления по запугиванию. Но я не могла не заметить, как побледнела и испугалась Нарцисса. И пусть она быстро взяла себя в руки, но это было очевидно. Оставшуюся часть ужина Реддл обсуждал что-то с Люциусом, а затем, закончив с едой, просто удалился. Было необычно видеть, как вся семья Малфоев с облегчением выдохнула, и как напряжение витавшее в воздухе испарилось вместе с Тёмным Лордом. Воспользовавшись моментом, тоже покинула гостиную, прихватив подарок из-под ёлки. Расстроившись, однако, из-за того, что всё пошло не по моему намеченному плану. Но мою душу греет лишь тот факт, что следующая часть праздника состоится так, как хотела я. Искать Реддла долго не пришлось он сидел в своём кабинете у камина за изучением какого-то потрепанного учебника. — Вижу, ты не любишь праздников? — Никогда не любил, — кидает мужчина мне, не отрывая взгляда от книги. Сев рядом с ним, просто наблюдаю, как его глаза скачут по строчкам и каким сосредоточенным и серьёзным становится его взгляд. Время неспешно тянется, и, не выдержав моего пристального взгляда, Реддл откладывает книгу. — Хочешь, чтобы я рассказал тебе, почему я не люблю праздники? — с издёвкой спрашивает он. — Нет, мне и так это понятно, я просто надеялась показать, что бывает по-другому. Можно радоваться вместе, неужели тебе не понравилось, как был украшен дом? Ведь словно в сказку попадаешь, а если бы ты так быстро не удалился из гостиной… — Ты предложила бы мне петь рождественские песни или, может быть, Люциусу? — с сарказмом спрашивает он. — Нет, я всего лишь хотела, чтобы ты получил свой подарок, — спокойно произношу я и с этими словами протягиваю небольшую коробку, перевязанную зелёной атласной лентой. — С Рождеством, Тёмный Лорд. Несколько секунд он не сводит с меня серьёзного взгляда, и мне даже показалось, что внутри у него идет странная борьба, но затем забирает свёрток. — Я не готовил подарков, ведь не думал, что кто-то посмеет перечить мне. — Праздновать Рождество с тобой уже подарок для меня. И потом, я впервые за пять лет отмечаю его, а ты целый день чем-то недоволен. — Мне не нравится, когда мне перечат, я говорил тебе об этом, но ты слишком легкомысленно к этому относишься. Если так будет и дальше… — Что, накажешь меня? — с издёвкой произношу я, перебивая Реддла. — Или запугаешь? — Видимо, мне придётся это сделать, чтобы до тебя быстрее дошло. Ведь я не намерен терпеть то, что ты вместе с моими слугами занимаешься самоуправством и позволяешь себе слишком много. И твоё исключительное положение здесь не даёт подобных прав. — Если ваше Темнейшество этого так желает, но ведь Нарцисса, насколько мне известно, не твоя слуга. — Филлипс ты просто невыносима. Я не желаю этого, — со злостью отвечает он. — Но ты сама вынуждаешь меня это сделать. — Хорошо. Постараюсь, чтобы подобного не повторилось, — серьезным тоном произношу я и чуть мягче добавляю: — Только не злись. Злость в его глазах сменяется удивлением, а взгляд немого смягчился. Да, конечно я ведь редко соглашалась, впрочем, как и он сам. Мы два невыносимых упрямца, которые лучше остальных знали, что нужно делать в любой ситуации. Потом пожалею о том, что пообещала, ведь догадывалась, о том, что нарушу данное слово. — Я это запомню, — бархатным тоном произносит он словно читая мои мысли. — Неужели тебе не интересно что там? — хитро спрашиваю я и кидаю взгляд на свёрток в его руках. — Лучшим подарком для меня была бы твоя покорность, — довольным тоном отвечает мне Реддл. В ответ тихо смеюсь, а Том тем временем разворачивает свой подарок. Должна признаться, я не знала, что же можно подарить ему. Конечно, кроме пророчества и похищенного крестража ему сейчас ничего не было нужно. Решение пришло само собой, он ведь жил в приюте в военное время. Наверняка на праздники им не дарили то, чего так хотелось всем детям в его возрасте. Уверена, что в то время с нормальной едой были проблемы, стоит ли говорить о конфетах? Когда я была в Косой Аллее, то купила необыкновенный пряничный домик, который внутри был заполнен всевозможными конфетами, шоколадом и леденцами. Но самое удивительно оказалось то, что все эти сладости были заколдованы каким-то удивительным образом, и, лишь оказавшись уже в поместье, обнаружила, как они сияют и светятся в полумраке. Это открытие привело меня в восторг. — Ты неоригинальна, — ухмыляется он, когда наконец снял бумагу и увидел мой подарок. Но во взгляде что-то изменилось, словно лёд в карих глазах начал таять. — Да? — расплывшись в улыбке, спрашиваю я. Поднявшись из кресла, подхожу к Реддлу и, опираясь о край подлокотника его кресла, склоняюсь над ним. — Тогда с радостью заберу его себе, — игриво произношу я. — Не рассчитывай на это, но если ты предложишь мне еще и кофе, то думаю, что угощу тебя, — невозмутимо отвечает мне Реддл. — Как ты коварен, Тёмный Лорд, — наигранно говорю я. — Будет тебе кофе. На миг заглянув в его глаза, внезапно вижу радостный блеск. Неужели угадала, и получилось растопить его ледяное сердце? Ведь он мог получить от меня все, чего хотел, только нужно было правильно об этом попросить. Но его привычка лишь отдавать приказы… С этим было трудно мириться. — Ты сегодня прекрасно выглядишь, — доносится до меня его бархатный голос, а карие глаза с азартом изучают меня. — Благодарю, — улыбаясь произношу я, а внутри всё ликует. Мне было невероятно приятно это услышать. У меня не было сомнений в своей внешности, но почему-то для меня это было важно. Впервые увидеть этот восхищенный взгляд, обращенный ко мне. Не прерывая зрительного контакта, Том откладывает в сторону свой подарок, а затем, обняв меня за талию, тянет к себе. И, не дав даже опомниться, от того, как оказалась у него на коленях, с жадностью целует. Отвечая на его поцелуй и буквально растворяясь в желанных объятиях и прикосновениях, думаю, что по-видимому праздник удался.

***

Время неумолимо бежало вперед, после Рождества Реддл не покинул поместье, и каким же это было для меня счастьем! Оказалось, я могла полноценно жить лишь в те моменты, когда мы были вместе. Было ли это наваждением или чем-то большим чем влюбленность? Не знаю, но просто наслаждалась каждым моментом, каждой минутой рядом с ним. Кому, как ни мне знать, как быстротечно бывает счастье? Возможно, я была ненормальной или просто слепой и влюблённой дурой, но если он вдруг исчезнет из моей жизни, то она оборвется. И я бы сделала всё лишь бы навсегда остаться с ним. Как и намеревалась, старалась всеми силами показать свою искренность и поддержку. Расследование жизни Гарри Поттера, а заодно и Сириуса Блэка, хоть и продолжалось, но новой информации не было. Оказалось права я и с эльфом Кикимером. Ведь уже через несколько дней он с радостью поведал Нарциссе обо всем, что ему было известно. Тогда Реддл ликовал, а я впервые увидела жадный блеск в его глазах, в которых читался триумф. Теперь ему было известно местоположение медальона и то, как он был похищен. И в один из вечеров он поведал мне эту историю. — После того ,как Регулус Блэĸ дал Кикимера, я испробовал на нем отвар индийских волхвов и бросил в той пещере, думая, что он умрёт. Мучаясь от безумной жажды, эльф подполз к берегу и испил воды из озера. Тогда-то инферналы и потащили его на дно, а Регулус, словно почувствовав это, позвав Кикимера обратно. Сумев обойти защиту моего тайниĸа, эльф вернулся домой.Видимо, моя тайна не давала покоя моему бывшему слуге, и он попросил эльфа доставить его в пещеру, где он был со мной. Регулус сделал медальон, похожий на тот, который был у меня. Приказал Кикимеру подменить медальоны, когда зелье в чаше закончится. Потом домовику надлежало вернуться с настоящим крестражем домой и уничтожить его. И ещё он должен был хранить тайну о том, что случилось с его хозяином. После того, как Регулус выпил всё зелье, он зачерпнул воду из озера дабы утолить неуёмную жажду, и его затянули под воду инферналы, превратив в себе подобного. Вернувшийся Кикимер ничего не сказал о судьбе Регулуса никому из Блэков. Но чтобы домовик не делал с медальоном, уничтожить его не выходило. Эльф старался, но никак не мог исполнить последнюю волю Регулуса. Он наказывал себя и вновь пробовал уничтожить мой крестраж. Но ничего не получалось. Тогда домовик спрятал такую ценную для него вещь, и вот спустя долгие годы в поместье явился последний из ныне живущих рода — Сириус Блэк, который принялся очищать поместье от дорогих сердцу вещей домовика. И медальон тоже попался ему под руку, но Кикимер не допустил, чтобы мой крестраж оказался на помойке. И спрятал его в своëм чулане, бережно храня эту вещь. — А ведь я говорила тебе, что для эльфов важно, как относятся к их чувствам, — мягко произношу я, выслушав его рассказ. — И не будь Сириус Блэк таким тупицей, Кикимер никогда бы не выдал такую тайну. — Вынужден с тобой согласиться. Нет, ты не ослышалась, — добавляет он, видя моё удивление. Реддл искренне улыбается мне, что вводило меня в еще больший ступор, а затем своим бархатным голосом произносит: — Нарцисса пообещала ему уничтожить медальон, если эльф принесет его. И Кикимер согласился, пообещав, как только будет возможно, вновь явиться в поместье. Теперь ликовала уже я, ведь если все пойдет по плану, то останется лишь два крестража, которые необходимо будет вернуть. Не считая Гарри Поттера. — Это великолепная новость! — радостно восклицаю я. — Отложим празднование, ведь медальон еще в доме Блэка, — задумчиво говорит мужчина. — Но у меня есть много любопытной информации касательно Ордена Феникса. И того, как можно с помощью мальчишки Поттера получить пророчество. И мы снова спорили, я пыталась убедить его в трате времени и ресурсов, пытаясь добыть, по сути, бессмысленную вещь. Реддл же в свою очередь пытался убедить меня в узости моего мышления и необходимости знания полного текста пророчества. Каждый такой спор заканчивался его твердой уверенности в моей невыносимости и моей убежденностью в его безумном упрямстве и неспособности смотреть на вещи шире. Но все это оказалось совершенно неважным, когда мы оказывались в объятьях друг друга. Когда в глазах тёмного волшебника, которого так все вокруг бояться: сильного, высокомерного, абсолютного уверенного в себе и властного, видишь безумную страсть, обращенную к себе. Все остальное теряло смысл, когда ощущала себя такой желанной. Так проходили дни моей новой странной, но такой счастливой жизни, незаметно приближался и день, которого я так ждала.

***

31 декабря 1995 года. Сколько себя помнил, всегда ненавидел этот день. День, когда я появился на свет. В приюте меня не любили и избегали, а затем и вовсе ненавидели. Окружающим я был безразличен, и как же я завидовал тем детям, чьи дни рождения отмечали. Злился, ожесточался ещё больше, и это помогало мне быть сильным. Затем, попав в Хогвартс, думал, что здесь все изменится, но первый год был настоящим адом. Ведь сирота, оборванец без рода и племени попал на факультет великого Салазара Слизерина. Меня считали недостойным внимания чистокровных аристократов и травили. И ни о каком праздновании моего дня рождения не могло быть и речи. Но переломным моментом стал день, когда наконец узнал всю правду о родителях. Тогда окончательно вычеркнул эту дату из своей жизни и решил навсегда изменить имя. И если бы только было возможно изменить дату своего рождения, то сделал бы и это. Именно по той же причине я ненавидел и рождественские праздники, а становясь взрослее, я просто стал игнорировать их все, считая глупой тратой времени. Сегодняшний день я надеялся провести в тишине и без напоминания о моем дне рождения. Но интуиция подсказывала, что Филлипс преподнесет мне сюрприз. Ведь после Рождества отчетливо понял, что она помнит об этой дате и уж точно не сможет её проигнорировать. Украшенное поместье, рождественский ужин и этот подарок. Только она, с присущей ей непосредственностью, могла подарить мне — Тёмному Лорду — конфеты. И да… В детстве я не мог и мечтать о таком подарке, но всё это осталось в прошлом. Как бы мне не хотелось разозлиться на девушку, вышло иначе. Ведь с какой лёгкостью ей удалось понять, чего так желала моя душа, будучи ребёнком? И она не побоялась моего гнева… Вот и сегодня я ожидал от неё подвоха, но оĸазалось, что по ĸаĸой-то причине за целый день мы ни разу с ней не столкнулись. За окном уже был вечер, и окончательно успокоившись, решил, что интуиция меня подвела, и я зря ждал подвоха от Филлипс. Сидя в гостиной, я погрузился в чтение, но раздавшийся хлопок возвестил меня, что, видимо, рано расслабился. — Мисс Филлипс ждёт вас в кабинете, господин, — пищит домовой эльф. Усмехнувшись, я поднимаюсь и с нехорошим предчувствием трансгрессирую. В кабинете горит камин, а девушка стоит недалеко от окна. На ней черное строгое, но элегантное платье, с лица не сходит радостная улыбка, а глаза излучают тепло. Не сразу замечаю, что её правая рука спрятана за спиной. — Надеюсь, ты не слишком огорчился, что целый день меня не было? — Вовсе этого не заметил, — с сарказмом в голосе отвечаю я. Филлипс только усмехается моим словам. Она делает несколько шагов навстречу и в следующий момент вытягивает передо мной правую руку. В ней она держит небольшое блюдо с маленьким тортом и горящей свечей посередине. Кажется, я на несколько секунд просто лишился дара речи. Такого от неё точно не ожидал. Рождество было только разогревом, и сейчас она решила меня просто добить? — Только не злись, — видя мою реакцию, произносит она. — Об этом никто не знает. Я готовила этот сюрприз втайне ото всех. — Ты… — Да-да. Невыносима, как я посмела, ты ненавидишь праздники, но, пожалуйста, давай ты сделаешь исключение в этот раз, — проникновенным тоном просит она. — Я думал, что после Рождества ты оставишь всякие попытки… — вздыхаю я, и всё же становится любопытно. Ведь мог сделать исключение, — … но ты неисправима. По-видимому, торт и есть сюрприз? Просияв от радости, Филлипс подходит еще ближе ко мне. — Для начала загадай желание и задуй свечу, пока она окончательно не догорела. Было странно, никогда в подобной ситуации я не был. Но раздражения или злости я не испытал, скорее ощутил чувство дискомфорта от происходящего. Уже давно я не был маленьким мальчиком, мечтавшем о подобном. «А ведь в приюте я бы многое отдал за подобное», — всплывает неожиданная мысль в моём сознании. — Том, здесь только мы с тобой и клянусь: об этом никто не узнает, — тихо произносит она, словно уговаривая. Всё дальнейшее выходит как-то само собой; глядя в сияющие от радости глаза Филлипс, я со странным азартом задуваю свечу. — С днём рождения, ваше Темнейшество! — весело восклицает девушка и целует меня поочередно в каждую щеку. Дальше я с интересом наблюдаю, как девушка ставит на стол торт и принимается его резать. На столе уже стояла бутылка шампанского и два бокала. Разрезав торт, она разливает шампанское по бокалам и протягивает один из них мне. — Желаю, чтобы все твои тёмные планы воплотились в жизнь, — воодушевлённо произносит девушка, подняв свой бокал, а затем звонко чокается со мной. Пока не решив, как к этому всему относиться, молча наблюдаю за Филлипс, которая чувствует себя победительницей. Делаю несколько глотков и, хотя я предпочитаю виски, холодное шампанское оказалось сладким и приятным на вкус. — Не молчи, пожалуйста, а то мне становится страшно от того, о чём ты думаешь, — наигранно серьёзно обращается ко мне девушка. — Вижу, у тебя всё спланировано? — Да, но я очень переживала, что ты начнёшь гневаться и зверствовать, — весело смеётся она. — Каким был план на этот случай? — хитро спрашиваю я. — О-о-о-о поверь, я бы смогла и в этой ситуации уговорить тебя. Правда это заняло бы чуть больше времени, — двусмысленно отвечает она и делает несколько глотков шампанского. — Я ведь могу еще передумать, — нагло произношу я. — Уже нет, — с этими словами Филлипс протягивает мне маленький сверток, а затем, загадочно сверкнув глазами, добавляет: — Тебе же понравилось. — Что это? — взяв в руки сверток, спрашиваю я. — Открой и узнаешь, маленький подарок для тебя. Он не обладает магическими свойствами, но имеет особую символику. В свёртке оказалась маленькая чёрная коробочка, открыв её, я был изумлён. — Символ Даров Смерти? — удивлённо спрашиваю я. — И почему же ты решила подарить мне его? — Ты ведь всю жизнь стремился победить смерть. Даже твоё придуманное имя об этом говорит. Тебе это удалось, пусть ты сделал это без Даров Смерти, но кто, как не ты, Повелитель смерти? Филлипс говорит это с таким восторгом в голосе, а мне приятно это слышать, ведь чувствую в её словах искренность, как и всё, что она сделала сегодня. Несмотря на то, что для меня это было неправильным и даже противоестественным. Однако сегодняшний день впервые был по-особенному приятным. Откуда-то изнутри поднимается приятное волнение и вместе с ним давно забытое ощущение искреннего счастья. И в груди разливается уже знакомое мягкое тепло, которое моментально окутывает меня. Девушка не сводит с меня своего восторженного взгляда, ожидая от меня каких-то слов. — Мне приятно слышать подобное от тебя, — мягко улыбнувшись, наконец произношу я. — Вижу, что огорошила тебя, но на это и был расчёт. А теперь я хочу, чтобы ты попробовал свой именинный торт, — задорно говорит девушка. — Кстати, сама его пекла. — Нет, пойдем, — вижу удивление и смятение, на миг даже улыбка пропала с её губ. — У меня тоже есть для тебя сюрприз. — Сюрприз? — нерешительно спрашивает она. Это был чистой воды экспромт. Я не планировал этого, но, вспомнив о её маленькой мечте, неожиданно мне захотелось именно сейчас воплотить её в жизнь. — Да, подойди ко мне. Едва она подходит, как я мягко привлекаю её к себе, обняв за талию и спину, крепко прижав к себе, тихо произношу: — Закрой глаза и не открывай до тех пор, пока я не скажу. — Хорошо, — отвечает Филлипс и обнимает в ответ. И уже в следующий миг трансгрессирую вместе с девушкой. Чувствую, как она вздрогнула и немного напряглась, но из своих объятий меня не отпускает. Ледяной ветер моментально обжёг лицо, закружив в воздухе снег. Вокруг нас была настоящая непогода. Мы трансгрессировали на крышу одной из башен Тауэрского моста и сейчас стояли на самом её краю. Вокруг сияли голубые огни от подсветки моста, внизу сверкала чёрная вода Темзы, а с неба, точно из рога изобилия, падал серебряный снег. И если бы не звуки машин едва слышных снизу, то можно было подумать, что мы здесь абсолютно одни. — Можешь открывать. Наконец открыв глаза и слегка отстранившись от меня, Филлипс с нескрываемым интересом рассматривает место, где мы оказались. Снег все падал и падал, пушистыми хлопьями ложась на плечи, волосы и таял на щеках. Филлипс в этих белых хлопьях была похожа на ангела, голубые глаза светились в полумраке, а на щеках алел румянец. — Это же Тауэрский мост, здесь невероятно красиво! — восклицает она с восхищением. — Мне нравится это место, его монументальность и величественность. В последний раз я был здесь почти сорок лет назад. И всё вокруг изменилось. — Но, только не ты, — вдруг весело смеётся девушка, — тебе ведь сегодня стукнуло… Сколько? Лет семьдесят, ты уж точно не изменился. — Изменился, и ты даже не представляешь на сколько, — мягко произношу я. — Что ж, а теперь сюрприз. — Я думала, это и есть… — Нет, дорогая, всё веселье только впереди, — хитро улыбаюсь и вновь привлекаю девушку к себе, на этот раз чуть крепче обняв . — Ты доверяешь мне? — заглянув в её глаза, спрашиваю я. — Да, — не раздумывая, отвечает Филлипс. И шагнув с крыши, мы вместе летим вниз в чёрные воды Темзы. Короткий вскрик и ветер оглушили меня, но уже в следующий миг, мы взмываем вверх, откуда так неумолимо, сыплются серебряные хлопья снега. И теперь слышу звонкий и такой заразительный смех. Крепко обвив меня руками, она с восторгом смотрит по сторонам и, наконец опустив голову, смеётся ещё громче. Мы парили чёрным дымом в небе, нарушая законы магов и магглов, ведь только мне удалось покорить эту стихию. Увидев выражение её лица: трогательное, восторженное и счастливое, мной овладевает волшебное окрыляющее чувство. Филлипс прекрасна. Мне хотелось запомнить каждую секунду этого полёта. Наконец, девушка поднимает голову, и наши взгляды встречаются. Она смотрит на меня так, словно я для неё олицетворял целый мир, и на секунду вдруг возненавидел этот взгляд, ведь отчетливо понял, что готов сделать всё что угодно за ещё один такой же взор этих голубых глаз. — Спасибо, Том! — пылко восклицает она, а затем целует, даруя такой желанный поцелуй. Из глубины души поднимается такое упоительное чувство, что все неисправимо хорошо и неизвестным и странным образом ощущаю, как моя магия окутывает нас. Словно неподвластная мне стихия связывает друг с другом навсегда, её душу и то, что осталось от моей… Жалкий осколок, способный еще что-то чувствовать. Её губы такие мягкие и холодные… Только сейчас я вспоминаю, что на ней лишь тонкое платье, не способное защитить от ледяного ветра, а я не озаботился о том, чтобы наложить на нас согревающие чары. Но я определенно знал и хотел согреть её по-другому. Было бы преступно прерывать такой прекрасный момент и такой упоительный поцелуй. Хотелось продлить эти мгновенья счастья и запомнить их навсегда. Так хорошо и прекрасно мне не было еще никогда. И впервые с легкостью признаюсь себе, что благодарен Филлипс за этот неповторимый вечер.