Эхо потерянной свободы

В тени сомнений, в тишине ночной, Там, где доверие, вдруг — нож в спине. Слова, как мед, текли из уст твоих, Но в сердце зреет яд, и в нем — лишь смех. Ты обещал быть рядом, и в радости, и в горе. Но под маской друга прятал ты мечи. Светлые мечты, что мы строили вдвоем, Разбились о камень предательства твоем. Ты шептал о верности, о дружбе навсегда, Но в час испытаний сбежал ты в темноту. Теперь в каждом взгляде — тень твоих шагов, А в сердце уж моем — холод, страх и боль. Судьба не прощает тех, кто предает, И обиды тени за спиной растут. Ты предал нас, но помни: в мире нет теней, Где правда и ложь переплетены огнем. Я верил в твою дружбу и искренность всех слов, Как сумел ты низко так упасть? Вместо света — тьма, а холод вытеснил тепло. Избрал ты путь зла, оставив нас всех в страхе погибать. Как можно ненависть скрывать? И лгать, не дрогнув глазом? Как можно в сердце злобу прятать? И оставаться безразличным? Скажи, зачем? Ради чего? Что? Меркантильный интерес? Оно хоть стоило того, Чтобы на дружбе ставить крест? Слова порой — лишь пустота, И чувства гаснут, как огонь. Но верю я, что все ж не зря, Судьба с тобой нас развела. В тени ночной, где свет не пробивается, Предатель шепчет, сердце Хайда стынет. Словно змей, что в траве таится, Как паук невидимый, коварные плетет он сети. Предал наше ты доверие, И унес с собой все надежды и мечты. Тени прошлого — лишь эхо в тишине, Я найду свой путь, даже без тебя в игре.

***

Было темно. Очень темно. Проклятье! Что это вообще за место такое? По ощущениям, он лежит на полу, но не видит под собой никакой поверхности. Только темнота и пустота вокруг. Халт медленно поднимается на ноги, тщетно мотая головой в разные стороны. И что он надеется здесь разглядеть, если даже собственный нос не может увидеть? Здесь слишком темно. Будто он ослеп. Темнота окутывала его, словно густой туман. Невозможно даже понять, где он находится. Вокруг царила абсолютная тишина, и ни единого луча света не пробивалось сквозь мрак. Он поднял руки, пытаясь ощупать пространство вокруг, но не увидел даже собственных пальцев. — Эй! — выкрикивает Халт, в надежде, что его кто-нибудь услышит и выведет отсюда. Ему здесь не нравится. В этом месте темно и холодно. Ему страшно. Голос сущности прозвучал глухо и одиноко. Ответом была вполне ожидаемая тишина. — Эй! Здесь кто-нибудь есть? Помогите мне, пожалуйста! — страх с каждой секундой все сильнее нарастал в груди, а сердце колотилось, словно вот-вот вырвется наружу. Внезапно в темноте раздался шорох. Халт замер, прислушиваясь. И вот, вскоре, в самом центре мрака, он различил силуэт. Сначала он не мог поверить своим глазам и понять, кто это, но постепенно очертания стали более четкими. Халт почувствовал, как по его спине пробежали мурашки. О сущности всемогущие, только не это… Это был он. — Ты?! — с удивлением восклицает парень, и Хайд незамедлительно поворачивается к нему передом. От Халта не укрывается, что в голубых глазах бывшего лучшего друга больше не было ничего родного. Не было того добродушия и жизнерадости. Было только что-то странное, холодное и чуждое. — Да. Это я. — как ни в чем ни бывало отвечает Хайд, в голосе которого не было привычного Халту тепла. Только полнейшее безразличие. Халт чувствует, как страх начинает стремительно отступать, но лишь для того, чтобы уступить место ненависти. Он сжимает кулаки, пытаясь подавить бурю эмоций, и с презрением спрашивает: — Где мы? Хайд, будто наслаждаясь моментом, отвечает с загадочной улыбкой: — Во сне твоем, глупец. Ты сейчас спишь. Неужели до тебя это так трудно доходит? Это звучит как насмешка. Халт понимает, что этот чертов предатель просто насмехается над беспомощностью бывшего соплеменника. Будь его воля, сейчас он бы с превеликой радостью высказал Хайду все, что думает о нем, вот только разве от этого он получит что-то хорошее? Нет. Разве что только еще больше насмешек в свой адрес. А он этого не хочет. К тому же, у него есть куда более волнующий его вопрос. Собрав всю волю в кулак, Халт, прищурившись, ненавистно спрашивает сквозь зубы: — Что ты здесь делаешь? Хайд в ответ на это только смеется, словно это было самой очевидной вещью в мире и чтобы этого не понять, надо быть полнейшим идиотом. Поймав на себе озлобленный немигающий взгляд таких же голубых, как и у самого Хайда, глаз, предатель все же прекращает смеяться и объясняет, в чем же дело. — Я тебе снюсь. Очевидно? — парень чуть склонил голову набок, глядя на Халта теперь уже вопросительным взглядом. — Почему? — Халт чувствует, как на глаза стремительно начинают наворачиваться слезы обиды. А Хайд продолжает стоять на месте и еле заметно улыбаться. — Почему именно ты? Я ненавижу тебя после того, что ты сделал! Ненавижу, слышишь?! Ненавижу! Видеть тебя больше не желаю! На удивление парня, предатель реагирует вполне спокойно на его слова. Он не начинает кричать в ответ, смеяться или еще что. Нет. Хайд просто закатывает глаза и, глубоко вздохнув, продолжает разъяснять ситуацию. — Ты ведь должен знать, что все наши страхи и сомнения приходят изнутри. — голос Хайда звучит низко и уверенно, от чего Халту становится не по себе. Но он продолжает слушать и не перебивает. — Я — это часть твоих мыслей и воспоминаний. Я тот, кто с детства всегда был рядом с тобой, и тот, к кому ты был привязан сильнее, чем ко всем остальным. Он делает паузу, словно позволяя словам осесть в сознании бывшего друга. — Ты не можешь полностью избавиться от меня, — продолжает предатель спустя какое-то время тишины. — Потому что каждый раз, когда ты сомневался в себе или выбирал неверный путь, я был рядом, и мы оба смеялись над твоими глупыми ошибками. Я тот, мысли о ком мучают и волнуют тебя гораздо больше, чем ты можешь себе представить. И теперь, когда ты спишь, я напоминаю тебе об этом. Глаза Хайда сверкают хитрым блеском. — Ты не можешь убежать от своих страхов, Халт. Именно поэтому я здесь. Все твои мысли заняты мной до такой степени, что ты уже видишь меня в своих снах. Нет… Нет, это неправда. Это не может быть правдой. Он врет! Халт был в этом уверен. Хайд говорит так только для того, чтобы выгородить себя. Если допустить, что он сказал правду, тогда получается, что Хайд таким образом как бы невзначай пытается намекнуть, что Халту плевать на своих друзей, его беспокоит и переживает он только за предателя. Но ведь это неправда… Хайд сам выбрал этот путь, его никто не заставлял. Он по своей воле встал на темную сторону, он же потом и поплатится за это. Это не его, Халта, дело, как именно бывший лучший друг будет расплачиваться за свое предательство. Его это просто не волнует. Охваченный яростью, Халт в бешенстве приближается к Хайду вплотную, хватает его за плечи и выкрикивает прямо в лицо: — Ты обманщик! Я тебе не верю! Ты всегда был лжецом, им же и умрешь! Я не верю ни единому твоему слову! Хайд с ухмылкой на лице лишь пожимает плечами и грубым движением отталкивает от себя бывшего товарища. — Пусть ты считаешь меня предателем и лжецом. — его голос вновь звучит холодно и безразлично. — Поверь, для меня не имеет никакого значения, как ты это воспринимаешь. Это твои страхи. Твои и проблемы. Меня это не касается. В этот момент пространство вокруг начинает меняться. Образ Хайда расплывается, и на его месте возникает кое-кто другой — зловещая тень с мечом в руках. Озул. Он медленно приближается к Халту, пока тот, наоборот, отходит от него. — Бестолковый мальчишка. — ненавистно выплевывает Шэдоу в сторону парня. — Ты правда думал, что я до тебя не доберусь? Наивное создание. В этот момент Озул поднимает меч, и холодный свет от лезвия отражается в темноте. Он резко атакует, меч с визгом проносится мимо, оставляя за собой шлейф страха. Халт понимает, что у него нет времени на размышления. Он пытается увернуться, но Шэдоу движется с невероятной скоростью. Меч снова свистит в воздухе, и в этот момент парень ощущает, как его охватывает паника. Он бросается в сторону, острие меча чудом его не задевает. С каждым ударом Озула страх становится все более ощутимым. Халт окончательно убеждается в том, что это не просто бой — это борьба за выживание. В последний момент он решает попытаться противостоять сопернику даже будучи сейчас безоружным. Главное — попробовать выбить у Озула из рук меч, и тогда победа будет за Халтом. Собравшись с силами, сущность поднимает руку, готовясь к встречному удару. Но в этот миг чужой меч настигает его, и яркая вспышка света ослепляет его.

***

Халт еле заметно вздрагивает и в одно мгновение оказывается вырванным из этого зловещего сна. Он резко открывает глаза, сердце все еще бешено стучит от страха, и он чувствует, что все его тело ноет, а голова раскалывается на части. Парень обнаруживает себя лежащим на столе и осматривается — столовая. Выход заблокирован, а вместе с ним здесь находятся Тимоти, Глитч и Джек. Слава всем сущностям на свете, он хотя бы здесь не один застрял. Уже радует. — О, проснулся. — слышит он слева от себя спокойный голос Джека. — Доброго времени суток, спящий красавец. — Что за?.. — Халт тут же спешит спрыгнуть со стола, не веря своим глазам и осматривается еще раз. — Где мы? Что происходит? — Мы пленники Озула. — отзывается сидевший на подоконнике Тимоти. Ответ не обнадеживающий. Если Шэдоу решил сделать из них четверых своих пленников, то это получается, что они ему еще нужны живыми для каких-то планов. А это не есть хорошо. Уж лучше тогда будет умереть, чем работать на Озула, если он хочет именно этого. Халт поклялся себе в этом. Это было не просто бунтом против судьбы, а обещание самому себе. Он не мог позволить себе стать марионеткой в чужих руках так же, как это позволил сделать с собой Хайд. Не бывать этому. Ни за какую цену в жизни.

***

От лжи к предательству полшага. Ведь сложно так осознавать, Что мир жесток и безрассуден. Как можно в мире предавать? Но истина всегда в нас жаждет, И светит даже в час невзгод. Так сохраню в душе надежду, И пусть она нас всех ведет. А сердце стонет, словно влага, И тень сомнений не унять. Ведь каждый шаг — это отвага, Не потерять бы веру в стать. И в этом мире, где так трудно, Найдется свет, что путь укажет. Пусть каждый шаг ведет к надежде, Любовь согреет, светом дышит.