Эхо потерянной свободы

— Ну что ж… — Салли посмотрел на того исподлобья, приняв боевую стойку. — Только потом не говори мне, что я тебя не предупреждал и не предлагал разойтись мирно. — Не буду, не беспокойся. И с этими словами он бросился на Салли. Бросился, забыв обо всем: что тот тяжелее и опытнее. Плевать! Не хватит рук, он пустит в дело зубы! Зря, что ли, на тренировки к Озулу каждый день бегал? А тренироваться у него — это вам отнюдь не хиханьки-хаханьки. Да, Озул смог сделать из своих подопечных настоящих воинов, вот только каким образом? С помощью чего? Конечно что же с помощью насилия. Однако, стоит признать, все могло бы быть не так уж и плохо, если бы в дела, которые касались тренировок, не додумался влезать Дюп. Ему стоило приличных усилий добиться того, чтобы Шэдоу начал применять физическую силу во время тренировок по отношению к своим подопечным. Конечно, Дюпу и самому однажды неплохо влетело, когда он пытался наговорить на одного из своих соплеменников, но это, как он считал, того стоило. В конце концов, пусть и не сразу, но он все же добился желаемого.

***

— Отлично. Тогда покажи ему, что такое настоящий бой. — велел Шэдоу довольно высокому и упитанному парню, кивком головы указав ему на стоявшего возле дерева хлипкого мальчугана, что смотрел в землю и едва слышно всхлипывал. Он так до сих пор и не мог отойти от того, что его прошлый соперник едва случайно не отрубил ему руку в ходе тренировки полчаса назад. Конечно, потом он сразу же извинился за это и сказал, что вовсе не хотел этого. Парнишка знал, что приятель не врет, а поэтому через силу улыбнулся ему и сказал, что все в порядке. Однако неприятный осадок все равно остался. И вот сейчас ему снова придется драться. На этот раз с более крупным и опытным товарищем, который уж точно не станет ни за что извиняться и поддаваться не будет. И вот, громко засопев, он бросился на соперника. А за всем этим в сторонке стоял и задумчиво наблюдал Снейр. Признаться честно, сколько он уже живет под предводительством Озула, но до сих пор не мог понять, для чего нужна вся эта жестокость. Это же обычные тренировки, а не настоящая битва, в конце-то концов. Ну ладно там еще накричать, отругать как-либо, но чтобы применять физическую силу, если кто-то из участников тренировки оплошал… Нет. Снейр был против этого. Однажды он уже попытался убедить Озула, что насилие здесь ни к чему, и такими темпами он лишь подопечных сильнее запугивает. Но Шэдоу только отмахнулся от его слов, назвал неженкой, развернулся и ушел. На этом разговор закончился. И вот сейчас, стоя в стороне и наблюдая за очередной дракой, горечь и страх боролись в душе Снейра. Он не сомневался в том, чем кончится эта битва, но и сделать ничего не мог, за что мысленно проклинал себя. Этот рыжий парнишка слишком ослабел, чтобы тягаться со здоровенным, откормленным товарищем. Оно и понятно. Это уже третья драка подряд рыжика за сегодня. Кто бы не устал? А отдохнуть Озул возможности как таковой предоставлять не собирается, поэтому остается только из последних сил делать хоть что-нибудь, лишь бы от него отстали. Нельзя отрицать, что у Снейра чесались конечности от сильного желания выскочить на середину поляны и сразиться плечом к плечу с рыжим приятелем, но он знал, что за это ему может неплохо прилететь от Озула. А такого счастья ему точно не надо. Все, что он может сделать — это ждать окончания битвы. Что бы ни говорили окружающие по этому поводу, но не было для Снейра большей муки, чем смотреть на то, как более крупный товарищ просто нагло издевается над тем, кто гораздо слабее его, без возможности как-либо вмешаться. Нет ничего ужаснее, чем молча смотреть, как на твоих глазах избивают друга до потери сознания, и не сметь прийти ему на помощь. Двое парней, сцепившись в визжащий клубок, покатились по поляне. Остальные же, кто здесь присутствовал, все так же молча попятились, давая им место. Но ни у кого не было и капли сочувствия. Только Снейр переживал о том, чем же закончится эта драка. Соперники временно отцепились друг от друга, когда рыжику все-таки удалось укусить товарища за запястье как можно сильнее. Тот громко закричал от боли и поспешил отпрыгнуть. Теперь на чужом запястье красовались яркие следы от зубов, однако до крови укусить все же не получилось. — Сволочь… — прошипел укушенный, смотря на противника таким взглядом, будто мечтал таким образом испепелить его. — Ну я тебе сейчас… — Шевелись давай, идиот! — насмешливо подбодрил его только что подошедший и остановившийся рядом со Снейром Дюп. — А то у меня складывается такое впечатление, будто ты на дискотеку танцевать пришел, а не оттачиваешь свои боевые навыки. Теперь уже не только укушенный, но и униженный парень зашипел от злости и вновь ринулся на соперника, но тот снова успел приготовиться к удару. Снейр же оторвался от наблюдения за этой картиной и повернул голову в сторону Дюпа, не на шутку удивленный тем, что он только что сказал. — С каких это пор юмор стал твоим коньком? — вскинув бровями, поинтересовался он у приятеля. В любой другой момент Снейр бы не удержался от того, чтобы как минимум усмехнуться, но сейчас у него не было совершено никакого желания этого делать. И это не говоря уже о том, чтобы пошутить в ответ, как он обычно любил это делать. — Ни с каких. — просто ответил Дюп, пожав плечами. — Я просто говорю так, как есть на самом деле. Скажешь, не правда, что ли? Ну ты только посмотри на этого неуклюжего идиота, — брюнет с ехидной ухмылкой перевел взгляд на дерущихся. — Сдается мне, эта размазня все-таки одержит над ним верх. Что ни говори, а движения этого любителя поесть мне больше напоминают ну очень нелепый танец, чем боевые приемы. А что? Думал, я у тебя статус главного шута отвоевать хочу? Нет уж, спасибо. Воздержусь. Меня и моя репутация вполне себе устраивает. Он снова повернулся к Снейру, ожидая, что тот улыбается, но нет. Внимание приятеля было полностью сконцентрировано на том, как рыжик покидает поляну в сопровождении Шэдоу, а его соперник что-то бурчит себе под нос, и тоже уходит, но в другую сторону. Тогда Дюп с силой толкнул его в бок, чтобы обратить на себя внимание. И когда это случилось, он ядовито заметил: — Вот только не говори, что тебе жалко эту размазню. — но не получив ответа, он закатил глаза и продолжил: — Снейр, я тебя умоляю, прекрати переживать за него. Ну подумаешь, побили мальчика, дальше-то что? Не убили же, в конце-то концов, вот и нечего драму устраивать. Очухается, никуда он не денется. А Снейр все продолжал молчать, лишь тяжело вздохнув. Дюп тоже решил больше ничего не говорить по этому поводу и, проворчав: «Ладно, чертова сущность с тобой. Камень расколоть проще, чем до тебя достучаться, честное слово», ушел, оставив Снейра вновь наедине со своими мыслями.

***

— Мой Господин, приношу свои извинения за беспокойство, но я могу войти? Мне срочно нужно с вами поговорить. Шэдоу недовольно фыркнул и потер переносицу, мысленно перебирая варианты, чего такого важного может быть у Дюпа, что стоял по ту сторону двери и, переминаясь с ноги на ногу, ждал ответ. Больше всего на свете сейчас Озулу хотелось лечь и подремать. Он бы никогда не признал этого вслух, особенно перед кем-либо, но он устал от всех этих, как любил их называть, идиотов. Он — один предводитель, а приспешников — более сорока, конечно же он устанет каждый день возиться чуть ли не с каждым из них и ему тоже хочется не видеть никого из них хотя бы час. Видеть сейчас кого-либо из своих подопечных — это именно то, чего ему больше всего не хотелось на данный момент. Да, Шэдоу, конечно, запросто может отказать Дюпу, но все же это будет ложью, если сказать, что Озул, такое жестокое существо, лишено любопытства. Более того, а вдруг у Дюпа и вправду какие-то важные новости? Кто его знает?.. Поэтому, пусть и с не сильной охотой, но Шэдоу все же тяжело вздохнул, нахмурился и, вложив в голос как можно больше яда, ответил: — Заходи. Едва только переступив порог, Дюп решил не тратить время на приветствия и на то, чтобы сесть, как это обычно предпочитали делать другие, а перешел сразу к делу: — Мой Лорд, я хотел бы поговорить с вами по поводу Феликса. Видите ли, меня всерьез начинает нервировать то, что он… Ну, началось… Озул уже даже мысленно обругал себя за то, разрешил подопечному войти. Если бы он знал, что Дюп пришел только за этим пустяком, прогнал бы к чертовым сущностям. А теперь придется тратить на него остатки своих нервов. Шэдоу не собирался выслушивать Дюпа до конца. Он уже далеко не первый и не второй раз приходит с жалобами на каждого встречного-поперечного под предлогом того, что у него жуть какие важные новости и это никак нельзя отложить на потом. А Озул каждый раз ведется на это, словно наивный ребенок. И каждый раз происходит одно и то же. Озул не собирался это терпеть. С него хватит. Отныне это первый и последний раз, когда он ведется на слова Дюпа о чем-то «важном», больше такого не будет. Именно поэтому, едва только приспешник успел начать высказывать очередные жалобы на кого бы то ни было, Шэдоу со всей силы ударил обоими кулаками по столу и прошипел: — Чем тебе на этот раз насолить успели почти сразу же после окончания тренировки? — о, да, Шэдоу действительно был в ярости. — Феликс что, косо на тебя посмотрел? Сказал что-то неразборчивое, и ты подумал, что он призывает демона, который будет похлеще, чем я? Дюп, ты полнейший идиот. Пускай ты этого не замечаешь, но ты настолько мнителен, что иногда это переходит границы разумного. Ради всех сущностей на свете, перестань ходить ко мне с постоянными жалобами на всех подряд! — последние слова он произнес так громко, что Дюп даже испугался, хотя и пытался всеми силами это скрыть. — Что ж, зато, мой Лорд, вы не хотите замечать то, что находится прямо у вас перед носом, — прошипел в ответ приспешник, будто забыл, что разговаривает не с каким-нибудь там своим другом, а со своим предводителем. — Или мне напомнить вам хотя бы о парочке случаев, которые наверняка заставят вас изменить ваше мнение? Последние слова подействовали на Шэдоу. Он выдохнул и, пытаясь заставить себя хотя бы немного успокоиться, спросил уже чуть тише: — Ладно, что на этот раз? — Так вот, — Дюп все-таки соизволил сесть напротив своего лидера, при этом закинув руки за голову, а ноги на стол. Похоже, его совершенно не волновало, что Шэдоу за подобное поведение таких нагоняев может приписать, что мама не горюй. Но Озул, в свою очередь, не спешил ему ничего приписывать. Все его мысли сейчас были заняты лишь тем, как бы побыстрее выпроводить отсюда Дюпа. — Насчет Феликса. Меня всерьез начинает нервировать то, что он делает. Вы собираетесь как-то решать эту проблему или нет? — А конкретнее? — еще сильнее нахмурился Озул, ритмично барабаня пальцами по столу. — Дюп, если уж ты пришел ко мне, то давай рассказывай все, как есть, не тяни время. Я не собираюсь из тебя вытаскивать каждое слово. Нет — значит, иди. — Забавно, я думал, вы знаете. — усмехнулся парень. — Если говорить совсем кратко, то мало того, что он с недавнего времени начал воровать чужие вещи, а это не есть хорошо, так еще и занимается буллингом. Вы собираетесь что-то с этим делать или предпочитаете оставить все, как есть? Хотя я бы на вашем месте все-таки пресек его. Дюп, если говорить совсем уж откровенно, крайне сильно ненавидел Феликса уже долгие годы. У него были на это свои, личные причины, о которых он никогда не распространялся. И поэтому он по возможности всячески старался как-либо унизить своего недруга. Хотел специально выставить его в дурном свете, чтобы над ним посмеялись. Хотел отомстить. Да, Дюп врал. Сидел напротив своего лорда и нагло врал ему прямо в лицо, не чувствуя совершенно никаких угрызений совести по этому поводу. Да ему и нет причин это делать. По крайней мере, так думал сам Дюп. Он считал, что все делает правильно и до тех пор, пока он был твердо в этом уверен, его невозможно было убедить в обратном. Да и, собственно, некому это делать. — Интересно… — в голосе Озула слышалось плохо скрытое подозрение. — С чего ты вообще взял, что Феликс занимается такими нехорошими делами? — А с того, что… — начал было Дюп, но господин его перебил: — Сдается мне, что ты если не обманываешь меня, то как минимум не говоришь всей правды. До тебя никто никогда не жаловался на Феликса, почему я должен так легко и просто взять и поверить твоим словам? Где доказательства, что то, что ты только что сказал, правда, а не наглая ложь? И вот тут Дюп уже в самом деле задумался. Сказать честно, он и мысли не допускал о том, что Озул потребует доказательства. А зря. Стоило бы. Да, он догадывался, что господин может спросить, с чего он это взял, и на такой случай у него был припасен ответ, но то, что Шэдоу потребует показать доказательства… Это не входило в планы Дюпа. В его планы входило только пожаловаться на своего недруга, но больше ничего. Он на самом деле думал, что Шэдоу сразу же поверит ему и пойдет разбираться. Как наивно, не правда ли? А причина такой наивности Дюпа довольно проста: вот уже как два с половиной года он является одним из двух самых приближенных существ к Шэдоу. Дюп прекрасно знает, что ему и Снейру Озул доверяет куда больше, нежели остальным, пусть старается и не особо это показывать. И хотя Дюп никогда не гордился и не гордится по сей день тем, что является правой рукой своего лорда, ввиду своего отрицательного отношения к нему, он частенько умело пользовался своим положением в разных ситуациях. В том числе и в тех, когда ему хотелось кому-нибудь слегка подпортить жизнь. И обычно это всегда срабатывало безотказно. У Дюпа всегда выходило подстраивать все так, будто его жалобы на кого бы то ни было настоящие, и потом тому, на кого он жаловался, сильно прилетало от Озула. Это всегда срабатывало, кроме сегодняшнего случая. — Все понятно. — Шэдоу встал, обошел стол и уже был позади приспешника, который терпеливо ожидал действий своего господина. Дюп понял, что его раскусили, чего не происходило раньше, и теперь он так просто отсюда не уйдет. Озул догадался, что все нынешние жалобы ненастоящие. Это лишь бредовые сказки, но не более. И для чего Дюп их придумал, Озул выяснять не собирался. Ему было это не важно. Ему важно вправить подопечному мозги на место прямо здесь и сейчас. — Забавно, что ты замечаешь кучу грехов за всеми вокруг, но не замечаешь ничего за собой. — прошептал он Дюпу на ухо голосом, не предвещавшим ничего хорошего. — Неужели ты действительно думаешь, что все вокруг такие ужасные и плохие, а ты один аленький цветочек? Ошибаешься, дорогуша. За тобой тоже есть как минимум один грешок, который называется вранье. — Шэдоу провел когтями по спине приспешника, тем самым поцарапав ее. А тот терпел, с трудом сдерживая слезы боли. — А ты ведь знаешь, как я не люблю, когда мне лгут. Дюп молчал. Молчал просто потому, что не знал, что ему на это ответить. А смысл, в принципе, спорить, если Озул, так-то, прав? Он говорит так, как есть на самом деле, спорить с этим бесполезно. — Ну и чего же ты молчишь? — Шэдоу смотрел на приспешника, как на помешанного, и еще раз провел когтями по чужой спине. — Язык проглотил? Опять молчание со стороны Дюпа. Затем: — Сдается мне, я догадываюсь, с какой целью ты устроил весь этот концерт. Это ведь из-за Снейра, верно? И вновь молчание. И пусть это уже начинает подбешивать, Озул не нуждался в срочном ответе на свой вопрос. Он и так знал, что да. — Ты ведь не серьезно? — продолжил он, третий раз проведя когтями по спине подопечного. — Должен признать, я готов был поверить, что на этот раз ты действительно скажешь что-то важное, но это… — он глубоко вздохнул. — Каждый раз одна и та же песня. И каждый раз я ведусь на твои уловки, потому что доверяю тебе. По крайней мере хочу доверять, но теперь точно уверен в том, что это будет сделать весьма проблематично. Давай заканчивай весь этот цирк, не маленький. — и прежде, чем Дюп успел как-то это прокомментировать, в ярости добавил: — Я больше не могу тебя слушать, бестолковый мальчишка. Все твои жалобы на окружающих, основанные на каком-то бреде, с которыми ты сразу идешь ко мне, а не хочешь даже как-то попытаться решить проблему на месте. Я не понимаю, чего ты этим добиваешься? Внимания Снейра, может быть? Тогда ты выбрал неверный для этого путь. Тебе придется очень сильно постараться, чтобы завоевать мое доверие обратно. Молись, чтобы это случилось рано или поздно, и прекращай весь этот театр. В противном случае ты знаешь, что я могу с тобой сделать. Дюпу очень сильно хотелось одарить господина убийственным взглядом, от которого многие захотели бы провалиться сквозь землю, но не решался сделать это, так как знал, что такой жест точно усугубит ситуацию еще сильнее, а ему такого счастья не надо. И так допрыгался уже по максимуму. — Свободен. — Шэдоу рывком поставил Дюпа на ноги и вытолкнул в коридор, при этом специально как можно громче хлопнув дверью прямо перед носом подчиненного.

***

Наивно было полагать, что после того случая с Шэдоу, Дюп оставил свои попытки добиться того, чего хочет. Озул не смог полностью приструнить своего приспешника. У него получилось лишь на короткое время утихомирить Дюпа, но не заставить его отступить полностью. После того неприятного разговора прошло порядком полторы недели, не более. По истечению этого времени Дюп вновь взялся за старое. И на этот раз у него получилось добиться того, чего он так хотел. Раньше Дюп и не думал лезть в дела, которые касались тренировок, но спустя полторы недели после того разговора, он все же додумался сунуть свой нос и туда. Тогда, когда кто-то тренировался, он, словно невзначай, делал все, что мог, лишь бы сорвать занятие: ставил подножки, толкал, кидал камни и прочее. Особенно сильно доставалось Феликсу, которого Дюп категорически не переносил. Не переносил по весьма глупой причине — из-за того, что тот постоянно крутился вокруг Снейра. Да, Дюп ревновал. И хотя он знал, что Феликс и Снейр не более, чем просто лучшие друзья, это ничуть не успокаивало. Парень никогда бы не признал этого вслух, но ему как минимум нравилось чувство юмора Снейра. С ним никогда не было скучно, по возможности он всегда старался разрядить обстановку шутками. Да и в целом, Снейр умел располагать к себе. С ним было более комфортно находиться, нежели с кем-нибудь другим. Он умел хранить чужие секреты, умел смеяться над собой, никогда не обижался, если про него кто-то что-то там сказал. В общем, казался Дюпу просто идеальным. Однако он все же не учел одну вещь, когда все-таки смог рассорить его и Феликса — у Снейра, как и у всех, тоже были скелеты в шкафу, и далеко не самые безобидные. Но пока еще не пришло время, чтобы парень смог их показать, Дюп и мысли не допускал о том, что у такого существа, как Снейр, могут быть не самые лучшие тайны. В общем-то, потребовалось некоторое время, чтобы из-за Дюпа Шэдоу подумал, будто его приспешники совсем от рук отбились. Будто они специально косячат как только могут. Терпеть это Озул не собирался, а поэтому решил применять физическую силу по отношению к подопечным, чтобы не расслаблялись. И это в самом деле на них действовало. Да, жестоко, но что уж поделать? Он окончательно их запугал, но это того стоило. Похожим образом, будто невзначай, Дюп рассорил и Снейра с Феликсом, расположив первого к себе. А Феликс, у которого и так друзей не было кроме Снейра, остался одиночкой. Вот только в отличие от бывшего лучшего друга, Феликс знал, из-за кого тот отвернулся от него. Он не хотел оставлять все так, как есть, и пообещал себе при первой же возможности вывести обманщика на чистую воду. Но пока что такая возможность ему и не думала выпадать.

***

Прошло уже около четырех лет, а Феликс так и продолжал ненавидеть Дюпа за содеянное. Так и не смог смириться со случившимся. Если бы не этот наглый обманщик, все могло бы быть совсем иначе. Так думал Феликс, нападая и ловко защищаясь от атак Салли. Как бы там ни было, а годы тренировок у коварного Озула все-таки сделали свое дело. Сквозь слезы и боль, но это принесло свои плоды. И тем не менее, нельзя не отметить самый главный минус всего этого кошмара — Снейр до сих пор не знает настоящей правды, хотя и прошло уже, как было сказано, порядком около четырех лет. Он наивно верит в ложь, которую однажды так нагло поведал ему Дюп, придуманную им же. А сказал он следующее: — Можно подумать, ты Озула не знаешь. Он же единоличник, только о себе и думает, а что будет с нами — ему плевать. Для него главное — сила и власть. Мы для него не больше, чем простые вещи, которые он выкинет сразу же, как только мы перестанем будем ему нужны и сделаем за него всю грязную работу. Не удивительно, что он проводит обыкновенные тренировки так, будто мы находимся на настоящем поле боя. Еще и наказывает за любую оплошность. Лицемерный урод. И вот уже на протяжении четырех лет Снейр продолжает верить в эту ложь. Правду-то ему рассказать некому, кроме самого Дюпа. Но он, конечно же, не станет себя выдавать, ведь понимает, что тогда Снейр точно от него отвернется раз и навсегда. И если это произойдет, то по большей части из-за того, что Дюп врал ему четыре чертовых года, нежели из-за того, что это именно он подтолкнул Озула к тому, чтобы тот начал проявлять по отношению к своим приспешникам физическое насилие. А вот с какой целью он это сделал — известно лишь одному Дюпу. Но тайное, как всем известно, всегда становится явным. Вранье Дюпа не сможет оставаться в неведении до конца его жизни. Нет. Рано или поздно, но правда обязательно всплывет на поверхность вместе со всеми подробностями. И уж тогда-то обманщик и оправдает свое имя, получив по заслугам. — А ты не такой уж и промах, как я думал. — усмехнулся Салли, когда оказался лежащим на столе под своим соперником, что навис над ним сверху и хитро улыбался. — Ну? Дальше что? Так и будешь на меня смотреть или, может, будешь продолжать действовать? Предположим, я хочу посмотреть, на что ты еще способен. Но все, что ответил Феликс после того, как вынул из кармана складной нож и подставил его к горлу соперника, было: — Последние слова? Феликс что, серьезно думает, что Салли растеряется после этого? Испугается? Нет. Наоборот, то, что только что сделал приспешник Озула, только больше придало Салли уверенности в своей победе. Поэтому, улыбнувшись так широко, как только мог, бывший изгнанник с вызовом посмотрел сопернику в глаза и произнес: — Ты явно меня недооценил, дружок. Пока Феликс пытался понять, что это вообще должно значить, Салли ловким движением руки выхватил у него нож и без раздумий воткнул его прямо в правый глаз соперника. А чтоб уж наверняка, то же самое проделал и с левым. Феликс начал кричать так громко, как только мог. Вместе с душераздирающими криками, также можно было расслышать проклятия в адрес Салли. Но ему самому было все равно. Главное, что он вышел победителем из этой драки. Он полностью ослепил противника, и теперь может тихонько удрать отсюда. И хотя самому Салли в душе было немного жаль мальчишку, он понимал, что поступил правильно. Как бы там ни было, а перед ним приспешник Озула, и если бы он не сделал того, что сделал, ему бы точно пришел бы конец. А нельзя. Он нужен своим друзьям. На всякий случай решив забрать нож с собой, Салли последний раз бросил взгляд на катающегося по полу в агонии и ярости Феликса и направился на выход. Однако… Уже стоя на пороге, он понял, что противник затих. Вместо криков и проклятий раздался другой звук, явно не предвещающий ничего хорошего. Салли обернулся — Феликс, громко сопя, неспеша поднялся на ноги и начал тщетно крутить головой в разные стороны, будто надеялся таким способом найти своего обидчика. Салли какое-то время неотрывно наблюдал за тем, как, прекратив крутить головой, соперник принялся вслепую расхаживать по столовой, то и дело врезаясь в столы, стулья да стену, сопровождая это ворчанием с обещанием найти противника и убить его. — «Ну-ну, убьет он меня, как же». — подумал Салли, слегка при этом улыбнувшись и еще крепче сжимая в руке чужой складной нож за рукоять. — «Для начала пусть найдет, а потом уж убивает». И с этими мыслями, стараясь не шуметь, парень на цыпочках направился в коридор, оставляя соперника наедине с самим собой. И, казалось бы, вот, Салли вышел победителем из этой драки, теперь надо добраться до друзей и если потребуется, помочь им. Все ведь так просто. Что может пойти не так? А, оказывается, может. Еще как может. Удача решила повернуться к Салли спиной. Парень, сам того не ожидая, споткнувшись о собственную ногу, выронил нож, что с громким лязгом упал на пол. Почти сразу же после этого позади раздались неуклюже приближающие шаги. И пока Салли вместо того, чтобы броситься бежать прочь, пытался понять, как он вообще умудрился споткнуться, при этом невольно, громко повторяя слово «черт», Феликс уже находился позади него. Он крепко схватил противника за волосы, на ощупь отыскал на полу свой нож и резко дернул назад голову соперника, чтобы задрался подбородок. Потом на шее был нанесен разрез. Феликс, зловеще улыбаясь, толчком отправил хрипящего Салли на пол умирать, а сам облокотился спиной о стену и стал ждать, когда же тот, наконец, затихнет. Отлично. Просто потрясающе. С таким-то ранением ему точно не выжить. И вот, спустя не больше, чем всего полминуты, хрипы прекратились, и Феликс растянул улыбку так широко, как только мог. Ведь он понял, что все-таки, хоть и являясь теперь слепым, но из драки победителем вышел он. А Салли повержен раз и навсегда.