Ты знал, что я нуждался в поддержке..

Что ждёт нас после смерти? Рай? Или, может, перерождение в другом теле? Столько вопросов, на которые никто не может ответить. Многие, кто однажды почувствовали, что больше не могут выносить тяжесть жизни, решают, что всё кончено. Они теряют всякую надежду и веру, и, поглощённые отчаянием, думают, что смерть — это избавление. Но что если после смерти не будет ничего? Только тьма. Без звуков, без тепла, без чужого прикосновения. Ты останешься один — со своими мыслями, которые будут терзать тебя, как нож, впивающийся всё глубже в твоё сердце. А теперь, хочешь ли ты умереть? Думаешь, что мир станет лучше без тебя? Нет. Жизнь, какой бы она ни была — трудной, несправедливой, полна боли, — всё же стоит того, чтобы её жить. Второго шанса не будет. Но для кого-то этот шанс уже потерян. Жертва... Он обречён остаться здесь навсегда. Никто больше не услышит его голос, его мольбы. Он, как разбитое сердце, оставлен в этом бесконечном, холодном месте. Когда мёртвым становится невыносимо, когда их силы иссякают, когда они не могут больше сдерживать слёзы, идёт дождь. И этот дождь будет идти вечно. Добрая душа, запертая в вечности, без надежды на освобождение. Её слёзы — это слёзы мира, в котором больше нет места для радости. Сердце трепещет, душа разрывается на части, тело становится беспомощным, как лист на ветру, а разум постепенно угасает. Его крик, крик боли и отчаяния, отзывается в каждой клетке этого мира. Осознание того, что всё кончено, что выхода нет, что впереди только бесконечное одиночество, рушит его изнутри. Он пытается вспомнить моменты радости, цепляться за свои воспоминания, но их нет. У Жертвы никогда не было прошлого, которое могло бы согреть его в этот холодный час. Какая жестокая насмешка — быть никем, жить, словно тебя и не существовало. Никто не знает его имени, никто не помнит его улыбку. Он — призрак, брошенный на произвол судьбы. Такова ли эта жизнь? Может ли она быть настолько жестока? Да. Реальность жестока. Справедливость — это роскошь, доступная не всем. А для того, кто лишён имени, она остаётся только мечтой, запретным плодом, который никогда не достигнет его рук. Каждый раз, когда тебе хочется уйти, когда боль становится невыносимой, подумай о том, что где-то есть те, кто тебя любит. Даже если ты этого не видишь, даже если тебе кажется, что ты один, всегда найдётся кто-то, чьё сердце бьётся ради тебя. Но люди боятся любить. Боятся признаться в этом. Как Дарк. Он любил Избранного, но боялся разрушить хрупкие узы между ними. Он хранил свои чувства в себе, и эта боль разъедала его изнутри. Лучше ли жить, терзаясь сомнениями, чем узнать правду? Лучше ли молчать, чем рисковать потерять? Иногда, да. Молчание может быть спасением, когда слова лишь ранят. Молчание — это золото, которое можно хранить в сердце. Но не всем дано сохранить себя. Стремясь быть лучшими для других, многие теряют себя. Пытаясь заслужить чужую любовь и признание, мы жертвуем тем, что есть в нас самого настоящего, и постепенно угасаем. В погоне за идеалом ты теряешь себя, ты забываешь, кем был. Теперь ты — лишь тень, призрак, который стремится оправдать ожидания других, но забывает свои собственные желания. Быть собой — это драгоценно. Но когда весь мир навязывает тебе свою правду, когда вокруг лишь боль и разочарование, как же сложно сохранить свет внутри себя, сохранить теплоту и доброту. И всё же… Любовь всегда рядом. Она терпелива, она ждёт. Она может прятаться в молчании, скрываться за страхом, но она есть. Даже если тебе кажется, что ты потерян в этом мире, кто-то, возможно, сейчас, в эту минуту, страдает, не осмеливаясь сказать тебе, как сильно ты нужен. Любовь — это не идеал. Это не совершенство. Это сила, которая движет миром. И ты часть этой силы, даже если не осознаёшь этого. Не забывай о себе. Не забывай любить. И не бойся показать свои чувства, пока не стало слишком поздно... Но только если ты не Жертва. С самого начала было ясно: его судьба — это страдание, любовь не для него. Жизни ему не дали, только боль, только пустоту. Даже его имя — отражение той тьмы, что сковала его душу. Жить, но жить в муках. "Как ты мог?" — прошептал Жертва, сидя на холодном полу, держась за кровоточащую рану. Глубокий порез зловеще тянулся через половину лица, задевая глаз. Вглядевшись в него, можно было подумать, что на Жертву напал зверь, медведь с когтями, способными разорвать плоть. Это предательство, как шрам, останется с ним навсегда. "Я верил тебе. Думал, что мы друзья... Но я недооценивал тебя." Хриплый смех прервал его слова. "Знаешь, я встречу тебя снова. И тогда тебе не поздоровится. Я буду ждать, Дарк. Ты забрал у меня последний шанс на спасение..." — говорил он, но в его голосе не было ни грусти, ни боли, ни печали. Только холодная, жгучая ненависть, разъедающая его изнутри, как кислота. Жертва поднял взгляд на свет, исходящий от стены. Что-то странное происходило: в свете начал вырисовываться силуэт, словно там, за стеной, стоял кто-то. Внезапно послышался шёпот ветра, звук шелеста листвы, пение птиц — звуки жизни, которые давно потерялись в этом мире. Что-то было за этой стеной, что-то незнакомое, пугающее. Жертва, полон отчаянной надежды, поднялся и подошёл к стене. Как только его пальцы коснулись холодной поверхности, она распахнулась перед ним, открыв белое, бескрайнее пространство. Страх сковал его. Ветер, дувший ему в лицо, был как напоминание о том, что, возможно, впереди есть выход, спасение. Но стоило ему сделать шаг вперёд, как он услышал голос. Этот голос был до боли знаком. Он обернулся и увидел Дарка, лежащего на полу позади. Израненный, измученный, он шептал, прося помощи. Его глаза, наполненные болью и мольбой, смотрели прямо на Жертву. Жертва застыл. Сердце бешено стучало в груди. Шанс на спасение был так близко, так ощутим, что он мог его почти почувствовать. Но если он пойдёт дальше, он оставит Дарка позади, навсегда. Если поможет ему, потеряет единственную возможность выбраться. Боль. Ненависть. Предательство. Всё это смешалось в душе Жертвы. Дарк, тот, кому он доверял, тот, кого считал другом, сам предал его. И теперь, когда пришло время платить за свои поступки, он просит о помощи? Сможет ли Жертва простить? Сердце металось, но разум кричал: "Нет!" Он сделал ещё один шаг вперёд, но дверь за его спиной тут же захлопнулась. Теперь он был заперт в маленькой белой комнате, один. Веки стали тяжёлыми, невыносимая усталость сдавила его тело. Он упал на пол, истощённый, оставив Дарка позади, как когда-то тот оставил его. Всё повторилось. Но теперь вопрос: сможет ли Жертва выбраться? Или это было ошибкой — бросить Дарка в этот момент? Возможно, в конце концов, предавший сам поплатился за свои поступки... Он.. ° От лица Жертвы ° Звук шелеста листвы, мягкая, прохладная трава подо мной. Ветер играл с моими волосами, нежно касаясь лица. Мои глаза медленно открылись, и я не мог поверить своим ощущениям — свобода. Передо мной раскинулось голубое небо, свет солнца заливал улицу. Я лежал на траве, чувствуя, как рана на лице всё ещё кровоточит и ноет, но это больше не имело значения. Всё, что имело значение — я смотрел в небо, вдыхая воздух жизни. Я сделал это. Я по-настоящему свободен. Однако позади послышались шаги. Сердце замерло, инстинкт насторожил меня — кто идёт? Чей-то голос прервал мои мысли, он был обеспокоенным. "С вами всё в порядке? Вам вызвать скорую?" — раздался мужской голос. Я повернул голову и увидел перед собой молодого парня, лет двадцати пяти, с каштановыми волосами и тёмно-зелёными глазами. Он был одет в чёрную футболку и джинсовые шорты, выглядел обычным, мирным, частью той самой жизни, о которой я так мечтал. "Нет... спасибо, мне не нужна помощь..." — пробормотал я, чувствуя, как усталость всё сильнее одолевает меня. Годы в пустоте, предательство, боль, смерть — всё это навалилось на меня с такой силой, что даже радость от свободы начала меркнуть перед этими воспоминаниями. "Боже, у вас всё лицо в крови... и рана..." — его голос был полон тревоги. Я попытался подняться, но ноги стали ватными. Мир вокруг поплыл, и я осознал, что даже если я и был на свободе, тело всё ещё страдало от последствий. Голова закружилась, и я едва мог стоять на ногах. "С вами всё в порядке? Эй! Стой, не отключайся!" — голос парня звучал всё отчаяннее, но мои силы иссякали. Я почувствовал, как земля снова ушла из-под ног. Тьма подкралась внезапно, обволакивая меня, и прежде чем сознание окончательно погасло, я ощутил, как кто-то взял меня под плечи и закинул на своё плечо. Это конец? Вновь погружение в пустоту?.. Чувство опустошения, словно бездонная пропасть, поглотило меня целиком. Я не хочу обратно, в этот холодный мрак, где нет ни времени, ни света. Я не хочу гнить там, в бездне, снова и снова переживая предательство и боль. Я не хочу умирать. Пожалуйста... Если хоть кто-то слышит меня, спаси. Я сделаю всё, лишь бы остаться живым. Прошу... Я не хочу снова умирать. Медленно, с тяжестью, глаза начали открываться. Я ощутил под собой мягкую поверхность. Сначала всё было размытым, но вскоре я осознал — это не небытие. Слава Богу... Я всё ещё жив. Когда зрение начало проясняться, я заметил, что нахожусь в комнате с нежно-жёлтыми стенами. Пол был выложен светлым ламинатом, а за окном виднелся город. Я попытался встать с кровати, но как только поднялся, осознал, что на мне другая одежда. Белая, слишком большая футболка и чёрные шорты. Всё это выглядело так, будто на пару размеров больше. Я подошёл к окну, смотря на пейзаж — солнце уже скрывалось за горизонтом, уступив место луне, сиявшей в полной своей красоте. Позади меня послышались шаги. Сердце забилось быстрее, привычка, выработанная за все те долгие годы, не исчезла. Теперь каждый шорох пробуждал тревогу. Дверь заскрипела, и я услышал знакомый голос. "О, вы уже проснулись. Всё в порядке? Голова ещё кружится?" — спросил тот самый парень, которого я встретил, когда оказался здесь впервые. Я повернулся и увидел его. Те же каштановые волосы, те же тёмно-зелёные глаза, полные искренней заботы. "Да, всё нормально... Где я?" — выдохнул я, облокотившись на стену. Усталость ещё не отпускала меня. "Вы у меня дома. Вы потеряли сознание, когда я вас нашёл. .. Что с вами произошло?" — его взгляд был настойчивым, и я на мгновение задумался — стоит ли мне говорить правду? Если он узнает всё, меня могут принять за сумасшедшего, запереть в психушку. Нет... Я не хочу этого. "Я..." — начал я, но слова застряли в горле. Я смотрел в его глаза, не зная, что сказать. Вдруг моё горло словно обожгло изнутри. Я начал кашлять, и... на моих руках появилась кровь. Паника охватила меня. Почему? Что со мной происходит? Рана... я осторожно коснулся лица — оно было покрыто повязкой. Странно, я даже не заметил, что один мой глаз закрыт. Усталость сводила с ума. "Хорошо, я принесу вам лекарства. Подождите немного... и можно ли мне называть вас на 'ты'?" — спросил он, и я молча кивнул в знак согласия. Когда он вышел из комнаты, я снова сел на кровать. Голова кружилась, тело становилось всё слабее. Чёрт... Опять темнота... Я проснулся от того, что кто-то тряс меня за плечи. Открыв глаза, увидел снова его — того самого парня. За ним на тумбочке стояли лекарства и стакан воды. Он обеспокоенно пытался привести меня в чувство. Похоже, я опять потерял сознание. "Что с тобой происходит?.. Ладно, я принёс лекарства, они должны помочь. Я немного в этом разбираюсь, когда-то учился на медицинском... Не знаю точно, что с тобой случилось и откуда ты пришёл, но уверен, ничего критического нет. Нужно только заботиться о ране, принимать противовоспалительные средства..." — его голос был полон тревоги и заботы. Я взглянул на него и наконец задал вопрос, который давно мучил меня: "Спасибо, что ты помогаешь... Но зачем?" Этот вопрос разрывал меня изнутри, я не мог его не задать. Хоть и знал, что это может прозвучать грубо. Он замер, на мгновение задумался, а затем продолжил: "Знаешь... Я сам когда-то был в похожей ситуации. Я просто не хочу, чтобы кто-то пострадал так же, как я. Тебя что, выкинули из той самой организации?" — вдруг спросил он резко. Я не понимал, о чём он говорит. "Что? Нет, конечно... У меня совсем другая история," — замялся я, не зная, стоит ли открываться полностью. Страх сковывал меня, будто снова погружая в бездну. Он посмотрел на меня с такой искренностью, как будто видел меня насквозь, словно читал мои мысли. "Ладно, давай обсудим это на кухне. Ты, кстати, голоден?" — спросил он, пытаясь сменить тему. "Да... думаю, что да," — ответил я, хотя голод был для меня странным чувством. Я никогда прежде не испытывал его так явно, но теперь он стал частью моей новой реальности. Мы пошли на кухню, и я начал осматриваться. Это было небольшое, но уютное пространство — коричневый стол, стулья с мягкими жёлтыми подушками, большое окно с жёлтыми шторами, белые стены и аккуратная кухонная зона. В воздухе витал аромат готовящейся еды. Я сел за стол, внимательно разглядывая всё вокруг, но мои мысли прервал голос. "Кстати, я так и не представился. Меня зовут Рей Трейлер. А тебя как?" — спросил он. Моё сердце на мгновение замерло. И что мне теперь сказать? Сказать ему правду, что меня зовут Жертва? Это звучало бы странно. Он точно примет меня за сумасшедшего... Нужно придумать что-то. "Меня... Меня зовут... Ник. Да, Ник," — пробормотал я, стараясь казаться уверенным, хотя внутренне знал, что меня раскусили. Рей повернулся ко мне, и в его взгляде читалось, что он понял — я соврал. "А настоящее имя?" — его голос был тихим, но настойчивым. Я выдохнул, опустив голову. "Жертва... Меня зовут Жертва," — сказал я, чувствуя, как тяжесть возвращается в моё сердце. Рей рассмеялся, думая, что это шутка. "Да ладно тебе! Неужели у тебя тоже такое странное имя, как у того типа, который кошмарил Стик Сити несколько лет? Как его звали? Ах, точно, Дарк... или Темный Лорд вроде..." При упоминании этого имени я почувствовал, как внутри всё сжалось. Имя предателя. Моё сердце пропустило удар. «Дарк...» — я пробормотал это имя, и внутри всё сжалось. Воспоминания обрушились на меня с такой силой, что дыхание сбилось. Перед глазами замелькали те моменты... я стою перед стеной, смотрю на него с надеждой, что мы выберемся вместе. А потом — кровь, боль, тьма. Я так хотел выбраться с ним, верил, что с ним будет легче... но его не стало. Он предал меня. Моё сердце будто разорвало на части. Как теперь доверять людям? Я знаю, что стоит только кому-то поверить, и меня снова предадут. И я останусь один... как всегда. Треск тарелки о стол вырвал меня из этого кошмара. Я посмотрел на еду — яичница. Её аромат наполнил комнату, и мой желудок сжался от голода. Но я не мог заставить себя протянуть руку. Я чувствовал, как всё внутри сжимается от ужаса перед чем-то простым. Есть... пить... я никогда этого не делал. Почему меня так пугает еда? Может, это яд? Или... может, всё это просто иллюзия? Но Рей смотрит на меня, он ждёт. Я не могу позволить ему увидеть мою слабость. Мои пальцы дрожали, когда я потянулся за вилкой. Я взял кусок, но рука начала трястись так, что я едва не уронил еду обратно в тарелку. Мои пальцы не слушались меня, как будто я снова погружался в хаос. В голове пронеслись мысли: «Это просто яичница, ешь. Ты умрёшь, если не съешь...», но тело будто не реагировало. Рука дрожала, как у наркомана в ломке, а еда в тарелке казалась чем-то угрожающим. Как ребёнок, который боится, что укол «будет как комарик», хотя понимает, что будет больно. И тогда ты ждёшь, что кто-то, кто рядом, скажет: «Всё будет хорошо». Мама, отец... Алан. Проклятый Алан... ненависть заполнила меня. Из-за него я страдаю. Он сломал мою жизнь. Он... убил меня. Я с трудом положил кусок еды в рот, но не мог проглотить. Я видел, как Рей наблюдает за мной, и в его взгляде была смесь беспокойства и понимания. Он чувствовал, что что-то не так. Еда была вкусной, но этот вкус казался мне чужим, как будто я не должен был этого ощущать. «Ну, ты точно не отсюда. У нас в городе таких, как ты, нет. Только те двое — Дарк и его напарник. Но я надеюсь, ты не из их компании, да?» — его голос был напряжённым, но не угрожающим. Он будто пытался понять меня, найти ответы, но не давить. «Ты не один из них, верно? У тебя что-то странное в голове... Просто скажи правду. Я обещаю, это останется между нами». Рей был явно обеспокоен. Возможно, он боялся, что я окажусь таким же, как Дарк. Но я? Что я могу сказать? Я... ведь сам не знаю, кто я теперь. Стоило ли ему рассказать? Не станет ли это роковой ошибкой? «Ладно... Меня создал человек... на компьютере. А потом решил уничтожить. Он... убил меня. Я был мёртв больше девяти лет. В пустоте. Без света, без звуков. И вдруг... я вернулся. Не знаю, как, просто вернулся...» — мои слова прерывались, комок в горле не давал говорить. Я чувствовал, как всё тело начинает сжиматься от внутреннего ужаса. Воспоминания поднимались на поверхность, разрывая меня изнутри. И тут всё началось. Сильное головокружение накрыло меня, как волна. Стены комнаты будто начали сдвигаться, медленно давя на меня. Воздух стал густым, тяжёлым, его невозможно было вдохнуть. Моё тело ослабело, руки тряслись так сильно, что я не мог их остановить. Перед глазами снова появился образ Алана... последние минуты моей жизни. Я смотрел ему в глаза, умолял остановиться. Кричал, но крик был тихим, почти неслышным. Мои слёзы капали на пол, кровь стекала по коже. Я снова молил о помощи, но никто не пришёл. Первая слеза упала на пол. Я не мог больше сдерживаться. Всё внутри меня кричало от боли, которую я прятал все эти годы. И тогда слёзы начали литься ручьём... но вдруг я почувствовал... объятия. Меня обняли. Впервые в жизни я ощутил тепло, поддержку. Впервые кто-то утешал меня, когда мне было плохо. Я замер от неожиданности. Я не знал, что делать. Всегда мечтал, чтобы меня любили... и, может быть, теперь я наконец-то это заслужил? Я не мог больше сопротивляться и обнял Рея в ответ. Эти объятия казались нереальными, но они были. И в этот момент я понял, что, возможно, всё не так безнадёжно... ° Конец повествования ° За столько времени он наконец почувствовал любовь. Его впервые обняли, когда ему было плохо. Такая, казалось бы, мелочь, но для него это оказалось чем-то огромным, почти нереальным. После ужина Жертва медленно направился к своей временной комнате. Поднимаясь по ступенькам, он невольно осматривал дом. Уютные, светлые оттенки, придававшие помещению теплоту и покой. Большие окна, украшенные жёлтыми шторами, позволяли свету мягко освещать интерьер. Повсюду чувствовалась жизнь, даже в самых простых вещах. Открыв дверь в свою комнату, он остановился, чтобы внимательно всё рассмотреть. Комната была простой, но по-домашнему уютной. Кровать была заправлена аккуратным одеялом, поверх которого лежали белоснежные подушки. Небольшой пушистый ковёр белого цвета делал пространство ещё более тёплым и безопасным. В углу стоял деревянный стол светлого оттенка, на котором красовалась ваза с цветами. На стенах висели детские рисунки — их простота придавала комнате ещё больше невинности. На полке аккуратно лежали игрушки, рядом с которыми виднелись бусины на подоконнике, скорее всего, сделанные ребёнком. • От лица Жертвы • Я внимательно осматривал комнату. Всё здесь было таким... чужим, но в то же время успокаивающим. Каждая деталь будто что-то значила, несла тепло, о котором я даже не знал, что оно существует. Сзади раздались тихие шаги, и я почувствовал присутствие Рея. Он подошёл, наблюдая за мной, словно хотел увидеть мою реакцию. «Извини за вопрос… а здесь кто-то жил?» — осторожно спросил я, поворачивая голову к нему. Его лицо изменилось. Он стал серьёзным, но в его глазах отразилась глубокая грусть, и я понял, что за этими вещами скрыта боль. «Здесь жила моя сестра», — сказал он тихо, с трудом подбирая слова. «Я забрал её у наших родителей... они были плохими людьми, и я боялся за неё. Я заботился о ней, пытался сделать её жизнь лучше... но два года назад её сбила машина. Её не удалось спасти…» — Рей замолчал, его голос дрогнул. Было очевидно, что он глубоко страдает, воспоминания о сестре всё ещё ранят его. «Прости... я не знал», — пробормотал я, чувствуя, что в душе поднимается тяжесть. Я не хотел его ранить. «Ничего страшного», — тихо ответил он. «Что случилось, то случилось. Прошлое не вернуть...» Он попытался улыбнуться, но эта улыбка была полна боли. В его словах была правда — прошлого не вернуть, и ни мы, ни он не могли изменить то, что уже произошло... "Я думаю, что завтра мы перевяжем тебе глаз, нужно всё снова обработать... Ну, ты располагайся. Я пойду к себе. Если что, я в комнате напротив. Спокойной ночи," — пробормотал Рей, стараясь казаться веселее, чем он на самом деле был. Но я видел, как его грусть затмевала все попытки улыбки. К сожалению, я не мог ничем ему помочь. Когда он вышел из комнаты, я подошёл к рисункам на стене. Я начал разглядывать их. На них было изображено двое — скорее всего, Рей и девочка с двумя светлыми хвостиками. Её лицо светилось улыбкой. Эти картины такие невинные, но всё же опустошающие. Я чувствовал сильное сожаление — этого ребёнка больше нет. Как же ей сейчас? Надеюсь, она в лучшем месте, где ей хорошо... На одной из картин я заметил надпись: "Рей и Нора❤️". Так её звали Нора... Мне стало жаль Рея ещё больше. Потерять близкого человека — это ужасно. Как же ему тяжело... Я сел на кровать, всё ещё осматривая рисунки. Усталость накрывала меня с головой. Я улёгся под тёплое одеяло. Оно было таким уютным, таким комфортным, что мне стало немного легче. Тепло обволакивало, свет в комнате оставался включён — со светом всегда было спокойнее. Он словно защищал меня, заставлял чувствовать, что я в безопасности. Как будто небытие не может добраться до меня здесь, как будто его не существует... Мои глаза начали медленно закрываться. Измотанный всем произошедшим, я погрузился в сон, надеясь, что кошмаров не будет и я не окажусь снова в том страшном небытии...