Постоянный клиент

Новый год подкрался незаметно и укусил в задницу болюче, по-крысьи, как внезапная оса в банке с любимым вареньем. Авантюрин, конечно, готовился заранее: и меню составил, и ингредиентов впрок закупил, и медитировал перед сном под звуки дождя. Каждый день мысленно себя подбадривал, пытался войти в праздничную суматоху размеренно и неспешно, чтобы избежать факторов стресса, украшал бар по-чуть-чуть, в попытках насытить голову соответствующим настроением... Но в итоге все равно был застигнут врасплох количеством посетителей, как и во все предыдущие года. Наверное, к такому объему работы по определению невозможно привыкнуть, как ни старайся. Но в этом ведь и прелесть индустрии развлечений, верно? В том, чтобы горькая усталось и раздражение перемешивались в один большой крепкий коктейль с удовлетворением от работы, яркими всплесками смеха за барной стойкой и предвкушением от чаевых. Именно поэтому Авантюрин и любил свою работу, по крайней мере пока не попал в "кандалы"... Но даже мерзкий видок подсобки, заклеенной красно-белыми леденцовыми лентами, сегодня не сможет вывести его из себя. Он, пусть и взмок, и выдохся, искренне балдеет от количества ярких огней под потолком, долбящей по ушам оглушительной музыки и не менее оглушительных возгласов гостей. Конечно, всегда был такой вариант, как попросить Галлахера разделить с ним смену, но тот еще вчерашним вечером отключил телефон, как знал, зараза. В какой-то мере это даже хорошо - не придется делить ни с кем чай. И все-таки помощь бы не помешала... плечи, сука, ноют, как не в себя, а ведь еще даже не полночь. - Ну привет, Авантюрин, - отдаленно знакомая вытянутая фигура протискивается мимо занявших все места за стойкой тел. Она грубо расталкивает остальных посетителей острыми плечами, чтобы в конце своей подходки подпрыгнуть и бесцеремонно усесться прямо на край стойки. Ее алые волосы элегантно скреплены сзади блестящей заколкой, от количества камней на которой рябит в глазах. Остатки завиты и волнами бегут по плечам, прячутся за воротником такой же красной мантии, сливаются воедино так, что их друг от друга и не отличишь. Ее небольшую грудь и тонкую талию приобнимает белоснежный корсет с золотыми узорами, лишь сильнее подчеркивая костлявость женщины - нормальный человек давно бы уже задохнулся от того, насколько туго он затянут, но ей хоть бы хны. Авантюрин даже пересерается на секунду. Обсидиан?! Какого дьявола она здесь делает? Алмаз еще в первый день четко сказал: "персонал" не выходит в бар. - Ээ... - чуть медлит Авантюрин с приветствием. Нужно срочно собраться - хер бы с тем, что она здесь, сейчас ему нужно постараться, чтобы не привлечь к ней внимания, - Лицо у тебя знакомое. Напомнишь имя? - спохватывается он быстро. Так же молнеиносно и улыбка показывается на лице. - Можешь называть меня Вениамин. Веня, - ее глаза и зубы блестят чуть ли не ярче камней в заколке. Она сидит вполоборота, буравя бармена своим ненасытным, пугающим взглядом янтарных глаз, - Я уже приходила несколько дней назад. - Вспомнил, - кивает Авантюрин, - Налить тебе что-то? И слезь со стойки, ты остальным мешаешь. - Ммм... - она театрально подносит палец к губам, запрокидывает голову, - Не-а. Кстати, ты не хочешь спросить, почему я здесь? - Зачем? - Авантюрин невинно улыбается. Понятно. Она специально ведет себя провокативно, вот только зачем? Неужели "услуга", которую он оказал ей, была настолько медвежьей? - Мы рады всем гостям. Обсидиан щурится, окидывает его пытливым взглядом с ног до головы. - Ладно. Налей мне "гранатовых зерен" тогда. Авантюрин непонимающе вскидывает одну бровь. Она пытается на что-то намекнуть? - "Гранатовые зерна"? Что это? - женщина, сидящая за баром рядом, встрепенулась и навострила уши. Слава богу, она только что сама ему помогла, пусть об этом и не догадывается, - Звучит вкусно! - Вот мне тоже интересно... впервые об этом коктейле слышу, - с демонстративно недоумеващим видом бармен достает телефон, - Сейчас поищу... - Дилетант, - фыркает Обсидиан. Кажется, ее бесит непробиваемость Авантюрина, - Не знаешь, значит не надо. - Блин... - кисло тянет незнакомая женщина, - А я бы попробовала что-то с гранатом. Может, сделаешь? - она поднимает на бармена щенячий взгляд. - Без проблем, - сверкает зубами тот, феерично прокручивая ложку между пальцами, - Изобрести что-нибудь я всегда могу. И для тебя тоже, Веня, - доброжелательно успокаивает он капризно надувшую губки гостью. - Пф! Изобрести... - только и бурчит под нос последняя, отворачиваясь. Вениамин... разве ж это женское имя? Скорее всего, ненастоящее... Но от этого только больше вопросов возникает: в чем резон ей вот так выходить? У самой же проблемы будут. Хотя, вроде бы, Топаз упоминала, что Обсидиан тут не по принуждению и Алмазу не то чтобы отвечает... Короче, мутная ситуация какая-то, явно потом еще напомнит о себе. А пока Авантюрин слишком занят, чтобы о ней думать. Он наспех собирает из текилы, ликера и гранатового сока коктейль для посетительницы, украшает вишней. Для Обсидиан делает все ровно то же самое, но незаметно плещет туда еще парочку биттеров - вместе с гранатовым соком они дадут горьковатый привкус с металлическим отливом. Такой, как у крови. Подходящий ей напиток. - Спасибо! - широко улыбается гостья, принимая бокал. Обсидиан же смотрит на него с недоверием. Ее шпильки звонко постукивают об стойку. - И что это? - То, что ты заказала, Веня, - с намеком щурится Авантюрин. - Мм... поняла тебя, - тянет женщина. Ее выражение лица все еще до неприличия снисходительное, высокомерное даже. Авантюрина даже передергивает - черт, она вообще умеет улыбаться нормально? Хотя с ее шрамом на губе вряд ли есть такая возможность - он уродливый, толстый, рассекающий верхнюю губу грубым треугольником. Наверное, в ее "профессии" это даже плюс - выглядит эпатажно, дерзко. Но мимике явно мешает. Женщина неспеша делает глоток через завитую трубочку. - Да... это и правда то, что я заказывала, - одобрительно кивает она, - Молодец. Бармен лишь фыркает. Это должен был быть тест? Если да, то он крайне детский и наивный, что-то из разряда писать своему партнеру с другого аккаунта, чтобы проверить на верность. Стал бы Алмаз заниматься подобной ерундой? Скорее нет. В его духе было бы просто затащить в подворотню и напинать по почкам... что он и практикует. - Бармен! Окликивают из-за стойки. Новый год уже вовсю дежурит у порога, подсиживает старый, дышит ему в затылок и пыхтит угрозы, готовый отнять власть над временем уже через полчаса. В преддверии этого заведение приходит в движение, все больше людей начинают подтягиваться за рефиллами. Авантюрин делает последний глубокий вдох, когда берет перерыв на то, чтобы переключить канал на телеке над баром на новогодний огонек и прибавить звук. Нужно насладиться этим воздухом... следующий час у него даже дышать времени не будет. Дверь приветственно хлопает, приглашая на порог бара порывы ледяного ветра и нового гостя. - Авантюрин! - окликает его знакомая беловолосая фигура. Лицо мгновенно расплывается в непроизвольной широкой улыбке. Даже щеки немного от нее саднят, но Авантюрин ничего не может с собой поделать. Черт... как же он рад видеть Бутхилла. Тупо это, блин. Но приятно. Но тупо. Они не виделись с разговора у машины, то есть уже 4 дня. Но оно и к лучшему - этого времени как раз хватило, чтобы рассортировать все свои эмоции по полочкам. По возвращении домой той ночью... вернее, уже днем, Авантюрин ощущал себя до нельзя дискомфортно, словно не свою кожу носит. Перегруженный информацией мозг визуализировал все услышанное, даже подкинул парочку неприятных снов, но сердце, наперекор, вместо крови качало по артериям уютное тепло с каждым ударом. Приятно быть тем, кому открываются. И приятно осознавать, что Бутхилл воспринимает их связь достаточно серьезно, чтобы делиться чем-то подобным... Именно благодаря этому Авантюрин все же решился взять на язык тинктурку романтики, пусть она и ощущается излишне приторной, жгучей и чужой, будто впервые пробуешь сироп от кашля. Но хотя бы теперь он точно решил: он позволит себе ее пить. Хотя бы маленькими глоточками, но... позволит. Как бы странно это ни ощущалось. - Какие люди, - он чуть подается вперед, позволяя мужчине обнять себя. Объятие выходит коротким и скомканным, немного неловким, нагруженное взглядами толпы, - Я уж думал, ты решил сбежать после того разговора. - Ага, щас, - сверкает зубами Бутхилл, - Мы с тобой теперь связаны крепче, чем клятвой на крови. Никуда я не денусь. - А чего тогда раньше не пришел? Совсем не скучал что ли? - Авантюрин отстраняется. Он чуть вздергивает нос, изображая обиду, но на деле ему просто нужно возвращаться к работе - возле стойки его уже пасут несколько нетерпеливых клиентов. - Работал, малыш, - кряхтяще выдыхает мужчина. Он с трудом пропихивается между других посетителей, чтобы притулиться на краешке бара, - А сегодня долго по магазинам бегал. Авантюрину бы, как приличному бармену, стоило отвлечься от беседы и всецело заняться гостями, но его будто примагничивает к краю стола. Что бы он ни делал - смешивание, отмерение миллиметров, украшение, - все это он переносит поближе к Бутхиллу, чтобы иметь возможность еще немного растянуть беседу. Благо, гости не сильно этим обеспокоены - в основном у них уже есть компания, да и напитки делаются с той же скоростью. - И чего купил? - Узнаешь, - хитро облизывается хитман, а затем окидывает взглядом бар, - Жесть, сегодня столько народу, что и одежду оставить негде. - Давай сюда, - Авантюрин протягивает руку, - Под баром полежит. Но предупреждаю: там немного пыльно... Ладно, не немного. - Похуй+похуй, - собеседник протягивает ему сложенное вдвое черное пальто, которое Авантюрин поспешно пристраивает на коробках под полками. Жесть, там бы реально протереть... слой пыли, как в древнем склепе. Видимо, даже предыдущий бармен не убирался. Можно, конечно, понадеяться, что в какой-то момент в Галлахере проснется дух горничной, и он сам все протрет, но это крайне маловероятно. Люди в его возрасте обычно либо осознают, что напрягаться свыше требуемого - лишь себе во вред, либо страдают от выгорания и глубокой депрессии. Авантюрин распрямляется с тихим вздохом и тут же застывает на месте, точно светошумовой гранатой оглушенный, стоит ему поднять глаза. Вот жеж... А Бутхилл постарался сегодня с выбором наряда. Он обычно и без того выглядит весьма лощено, но сегодня... Он вышел на совершенно новый уровень. На нем кожаные штаны, в которые аккуратно заправлена черная рубашка. Она, наверное, ему маловата, зато идеально обтягивает по фигуре и подчеркивает все самые лучшие черты: широкие плечи, крепкие руки и еле-заметные, будто на затравочку, линии пресса. Поверх всю эту красоту обнимают ремни портупеи, подвязывающие и без того излишне выпирающую грудь, точно рамка для картины. Ненавязчивые, но намекающие на то, куда на самом деле надо смотреть. - Глаза чуть выше, - подбородок игриво толкают вверх железным пальцем. - А ты прям стесняешься, когда на тебя смотрят, - язвит Авантюрин. - Пялиться неприлично вообще-то, - продолжает подтрунивать Бутхилл. Пялиться, говоришь, неприлично? Говнюк, специально же вырядился. Но Авантюрин совершенно не против: флиртовать так флиртовать. К тому же, видок действительно что надо, хоть в музее вешай... и этот видок может принадлежать ему, стоит только захотеть. Маленький озорной чертенок на плече тыкает в щеку своим трезубцем, подбивая на действие. И Авантюрин поддается - он никогда не славился особой выдержкой. - Ладно, - кивает он с озорной улыбкой, - Я не буду пялиться, вот, смотри! - он демонстративно закрывает глаза, спрятавшиеся за полупрозрачными розовыми линзами очков. Если нельзя, значит придется слушаться, что поделать... Но Бутхилл ничего не говорил про касания. Хрупкая рука медленно тянется вперед, пока не достигает своей цели. Она ложится на упругую грудь, сжимает кончиками пальцев. Не сильно - так, на оценочку... и оценочка - 10/10. Авантюрин с пацанами никогда раньше не спал, зато нередко позволял себе полобызаться. И эта грудь была пока что лучшей из всех, что он когда-либо трогал. Плотная, подтянутая, идеально ложащаяся в ладонь. Ее бы вполне можно было мять вместо антистресса. С какой-то стороны он слишком много себе позволил для того, кто еще не готов к отношениям, а с другой... может же он разрешить себе маленькую шалость? Крохотную совсем, для определения границ. - Вау, - раздается за темнотой закрытых век взбудораженный полушепот, - Ты смелый сегодня. У самого ведь наряд далеко не скромный. Авантюрин чуть отшатывается и перехватывает облаченную в мягкую перчатку руку как раз тогда, когда она готовится коснуться окошка на груди. Бутхилл прав - он тоже любит рисоваться. Но он скорее любит чувствовать себя призом, объектом искусства, если хотите. Быть завернутым в шелковые ленты и блестящие обертки, ощущать себя желанным, но таким неприступным. Чтобы смотрели, восхищались, чтобы еще надолго его образ оставался у окружающих в памяти... но коснуться дозволено было лишь избранным. - Не-а, - игриво сверкает глазами блондин, - Трогать нельзя. Зато смотреть можешь в свое удовольствие. Бутхилл лукаво щурится. - Что ж, ладно, - его руки возвращаются на стойку, но глаза, получив разрешение, теперь абсолютно беззастенчиво изучают фигуру Авантюрина. Тот лишь подмигивает, прежде чем развернуться к гостям. Одному богу известно, что там такое воображает себе Бутхилл, когда изучает его талию и бедра своим ненасытным взглядом, но Авантюрину даже нравится об этом думать. Да... смотри на меня. Желай. Вожделей. Мечтай о том, чтобы сделать своим. Дай мне все свое внимание и тогда, возможно, я исполню твою мечту. Он настолько теряется в мыслях, что сам не замечает, как неосторожно смахивает мартинку на пол. Та звонко визжит, когда ударяется об пол и разлетается на десятки маленьких осколков. - Ч-черт, - потерянно выдыхает бармен, еще не до конца оправившийся от окутавших его пут грез. - Все в порядке? Не порезался? - обеспокоенно осведомляется Бутхилл. - Все хорошо, - мотает головой Авантюрин, пока наспех сметает стекло в совок, - Просто руки уже немного подустали. - Хочешь помогу? Авантюрин на мгновение застывает, застигнутый врасплох этим предложением. Он раньше никогда не работал ни с кем, кроме Галлахера, да и посторонних пускать за стойку не стоило бы... Но ведь Бутхилл не совсем посторонний. И в алкоголе он разбирается хорошо... Да и - он с усилием ведет плечами назад, разминая - руки действительно уже на пределе. - А знаешь что? Помоги, - кивает Авантюрин, решившись, - Будешь ответственен за чистые напитки. - Не вопрос, - лицо Бутхилла озаряется такой яркой, радужной улыбкой, что даже самому приятно становится. Он сейчас выглядит ребенком, которому родитель впервые разрешил помочь со взрослыми делами - сияющий в предвкушении. Авантюрин наспех показывает временному коллеге расположение льда и бокалов, и они принимаются за работу. Ее как раз становится чересчур много, чтобы выполнить самому. И ведь нужно подсуетиться - минутная стрелка угрожающе ползет к отметке 45 на часах, предвещая совсем скорое наступление нового года. А до него нужно, чтобы каждый получил свой напиток и мог насладиться тостом. Бутхилл оказывается на удивление гибким для своей комплекции. Нет, он, конечно, далеко не протеиновый шкаф, но за баром все равно маловато места для них двоих. И тем не менее, они едва ли касаются друг друга, когда снуют от полки к полке. Это действительно похоже на танец - Авантюрин делает все то же, что и обычно, а вот Бутхилл изящно прогибается в спине, отводит бедра, давая коллеге проход. Возможно, это выглядит со стороны немного комично, будто хитман боится его коснуться, но Авантюрина это необъяснимо завораживает. Мало того, что смотрится красиво, так еще и уважает его просьбу не трогать, сука... кавалер какой. Даже приятно. Лоснящаяся длинная шевелюра в очередной раз щекочет шею, когда Бутхилл вскидывает руки со сразу десятью рюмками, веером зажатыми между пальцев, пропуская под ними. Возможно, стоит немного обучить его барному мастерству... потенциал явно имеется. Он даже понтуется как настоящий бармен - фигурно, размашисто катает шотик меж костяшек, развлекая гостей. Где только научился? - Ух ты, - Авантюрин совсем расслабляется. Флирт уже сам скатывается с языка, будто никогда и не исчезал. Будто не было года запоев и самобичевания, будто он снова такой же беззаботный куражный студент, каким был пару лет назад, - А что еще могут эти пальцы? Шотик жалобно дребезжит и лопается, сжатый меж металлических пальцев. Все это происходит буквально за мгновение, стоит словам слететь с губ. Бутхилл застывает, буравя его абсолютно поплывшим от смущения взглядом, разве что кровь носом не пускает. - Н-не это... - бормочет он, не в силах даже моргнуть. Авантюрин лишь усмехается, глядя на то, как мужчина прячет побагровевшие щеки за волосами, когда наклоняется за веником. Душка какая, так легко его вывести из равновесия... и от этого сердце жжется только сильнее - это обожание такое вкусное, сочное... Авантюрин бы вместо воды его пил. Дышал бы этим обожанием, если бы мог. А хуже всего то, что у Бутхилла совершенно не получается его скрыть - он читается лучше любой книги, его алые щеки, скомканные жесты и отчаянное желание быть ближе, касаться, смотреть... Давненько Авантюрин не чувствовал себя настолько желанным. И от этого ощущения он торчит хуже, чем от любого наркотика. - Не переживай, это на счастье, - успокаивает он коллегу, а сам еле-еле подавляет довольную улыбку, - Но из зарплаты все равно вычту. - У меня есть зарплата? Блять. Не стоит этого делать. Абсолютно не стоит. Это глупо, нагло, даже жестоко немного... Но как же, сука, хочется. - Была, - игриво искрят фиолетовые глаза, - Поцелуйчик. Но теперь не будет. И живот крутит от того, насколько сладкое выражение лица сейчас у Бутхилла. Его чуть ли не физически выламывает от каждой такой фразы, и Авантюрину непреодолимо сильно хочется продолжать. - Справедливо, - бурчит раскрасневшееся лицо, прежде чем отвернуться к гостям. Даже стыдно становится на секундочку. Блин, совсем довел мальчика... Он теперь глазки прячет и тает от каждого контакта, точно сахар в кипятке. Смешно, что вечно пытается казаться властным альфой, но, стоит ответить тем же, он мгновенно сыпется, мнется и теряется. Авантюрин даже сам чуть смущается и розовеет. Насколько же сильно Бутхилл влюбился, что так реагирует? Стрелка часов неумолимо движется к 12 ночи, уже через несколько минут начнется отсчет. Поэтому Авантюрин наклоняется и извлекает из-под бара две бутылки игристого, доселе терпеливо ожидавших своего часа в ведерке со льдом. - Начинай расставлять бокалы, - командует он Бутхиллу, - Откроем вместе, под бой часов. Тот кивает, начинает поспешно выставлять на стойку коктейльные рюмки. - Э-э, куда! - тормозит его Авантюрин, - Мы ж шампанское пьем! - Я думал, мы будем из них башню делать. - У нас времени нет на башню! Да и места не хватит, - мотает головой бармен, - Давай лучше... - Нет-нет, давайте организуем башню! - из-за столика поднимается гостья, - Мы даже этот стол освободим. И расставить поможем, - не дожидаясь подтверждения, она принимается убираться на своем столе. Авантюрин только пожимает плечами. Клиент всегда прав, да и он сам был бы не против отпраздновать с размахом. Поэтому он выходит из-за бара и быстрыми движениями сооружает базу для башни из заранее выставленных бокалов. Нет, конечно, ничего страшного, если они не успеют до полуночи, но так хочется успеть. Чинно откупорить шампанское ровно в бой, тюкнуться со всеми бокалами и встретить новый год таким ярким, каким захочется запомнить его надолго. Поэтому он суетится, двигается как можно расторопнее до тех пор, пока башня не сравнивается с ним по высоте. Остается всего один ярус, но с ним рисковать не хочется - слишком уж много усилий они вложили в нижние. - Позволишь? - Бутхилл берет из его руки оставшиеся 4 штуки и водружает друг на друга. Финальный бокал встает на свое место ровно тогда, когда по телевизору объявляют о начале отсчета. Авантюрин облегченно выдыхает. Плечи уже почти сдали, но он искренне доволен работой. "Десять!" - голоса посетителей разрозненным хором взвиваются над столами. Авантюрин чуть приглушает свет, чтобы лучше было видно разноцветные огоньки на стенах. "Девять!" Башенка блестит своими гранями, освещаемая их сиянием. "Восемь!" По каемочкам красивыми тонкими линиями, точно разводы акварели, ползут красные оттенки. "Семь!" Тонкие ножки купаются в сине-зеленых тонах, выглядят почти съедобными, как леденцы. "Шесть!" - Держи, - Бутхилл всовывает ему в руки бутылку с уже ввинченным в пробку штопором. Осмотрительный, поглядите-ка на него... "Пять!" Авантюрин принимает ее с благодарной улыбкой. Это было... приятно. Когда он предложил помощь. И приятно, что работал с такой отдачей и широкой улыбкой. Действительно немного ощущалось, как свидание. "Четыре!" Он заглядывает в лицо Бутхилла. Тот все еще чуть красный, но уже не стесняется смотреть в ответ. На черном фоне его радужек огоньки бара переливаются особенно красочно, смотрятся, как салюты в ночном небе. "Три!" Это завораживает... Подумать только: первый месяц он боялся этих глаз, считал их жуткими, опасными, холодными... А теперь они смотрят на него с такой переполняющей нежностью, что Авантюрин чуть ли не рассыпается в пыль. В сахар. В сахар с корицей. Потому что это трепетание в груди ощущается именно пламенным, обжигающим и неистовым... но таким сладким и манящим. "Два!" - Авантюрин, - зовет мягкий голос. - М? - Держи бутылку покрепче. Я тебя подниму. "Один!" - Что? "С но-вым го-дом!" - ревет толпа. Бой часов гулко разносится по бару, наполняя уши пристутсвующих своим звучным басом. Ему вторят визги, хлопки и полупьяные радостные возгласы. По левую руку раздается громогласный хлопок от пробки с последующим удовлетворительным шипением. Повинуясь стадному рефлексу, Авантюрин тоже тянет за свой штопор, чуть напрягается и, сквозь дрожь в усталом плече, извлекает затычку. Та тоже хлопает, вслед за ней из горлышка струятся белесые змейки пара, что приобнимают по пути горлышко и пальцы, пока грациозно ползут вниз. - Держишь? - слышится над ухом. - Погоди, я не- Договорить ему не дают. Сильная, твердая рука подхватывает под ягодицы, подгребает к себе. Авантюрин только и успевает удивленно пискнуть, когда его в мгновение ока грузят на плечо и поднимают над баром. Публику это заводит сильнее: слышатся одобрительные возгласы и даже посвистывания. Вид отсюда действительно захватывающий: видно каждый столик и каждое радостно расплывшееся лицо, видно белесую макушку Бутхилла, что цепко держит его в кольце железной руки. Видно даже Обсидиан, что притулилась в самом темном углу и смотрит на это все пусть и с оскалом, но крайне пренебрежительным. Так вот куда она делась... Авантюрин, признаться, и думать о ней забыл, когда она пропала в толпе. - Ну чего? Будешь разливать? Или сидеть понравилось? - чуть бодает его головой Бутхилл. - Ой, точно! - спохватывается Авантюрин, - Всех с новым годом! Пенистая жидкость переливается всеми возможными красками, когда устремляется вниз к основанию пирамиды. Авантюрин смотрит на нее завороженно, почти не дыша, вылавливает каждый лопнувший пузырик в симфонии из шипения и рвущейся из телевизора праздничной музыки. Он не может объяснить, почему это так классно - следить за стройными струйками, что бегут по прозрачным ножкам. Не может объяснить и то, почему ему так нравится сидеть на чужом плече, точно маленький ребенок, впервые увидевший мир с высоты взрослого. Но почему-то на душе так легко и благостно, что он прикрывает глаза. Пусть все то дерьмо, что преподнес ему прошлый год, растворится вместе с этими пузырьками и улетит в воздух. Пусть уйдет широким шагом в такт бою часов и больше никогда не возвращается. Пусть отныне будет только это светлое наслаждение, что сейчас поселилось в душе. - Спасибо за помощь, - широко улыбается Авантюрин. Спустя час бар подуспокоился, гости разошлись по своим столам ностальгировать и обсуждать планы. Они подвыпили, и теперь их голоса больше похожи на стройное жужжание улья, тихое и ненавязчивое, белым шумом ложащееся на фоне. - Я был рад помочь, - лыбится Бутхилл в ответ. Они сидят на гостевых стульях за баром вполоборота друг к другу, у каждого в руках бокал с шампанским, которое миниатюрным морем болтается туда-сюда, время от времени по-кошачьи шипит и плюется газом, всплывающим на поверхность. - Все надеешься на свою плату? - скалится Авантюрин шаловливо. Наверное, он выглядит сейчас страшной врединой, но на самом деле после пары бокалов он и правда начинает подумывать о том, чтобы воплотить шутку в реальность. - Да не, - отмахивается Бутхилл. Он уже не краснеет, окидывает собеседника совершенно расслабленным взглядом, подперев голову рукой. - Почему это?! - ахает Авантюрин. Даже не шутит, он действительно самую малость оскорблен. - Потому что мне не нужны от тебя благодарные поцелуи, - отвечает Бутхилл. Он вытягивает левую руку, треплет пшеничные волосы, - И пьяные тоже не нужны. И "на слабо", - когда он убирает ладонь, кончики его пальцев легонько задевают скулу и щеку, оставляя после себя мимолетный теплый след, - Мы поцелуемся тогда, когда ты этого захочешь. Я все равно не планирую исчезать в ближайшее время. Вот же... черт. Под гнетом этого нежного, влюбленного взгляда Авантюрину действительно становится не по себе. Так... осмотрительно. Так внимательно и ласково. Так приятно, что хочется извиниться за свое поведение часом ранее. Он отводит глаза, прячет взор в бокале. Боже. Это уже слишком. Он слишком сильно склоняется в пользу этих отношений... Эти мутные воды, в которые он влез "смеха ради" и планировал тут же вылезти, теперь сами лижут его ноги волнами, ласкаются, льнут, целуют мягким приливом колени. Он сам не заметил, как они поднялись, а теперь вот стоит уже чуть ли не по пояс мокрый. Но вылезать уже, кажется, поздно... да и не хочется. - С-спасибо... - бормочет он сквозь дерганные глотки шампанского. - Да буквально не за что, - хихикает Бутхилл. Они и правда сильно похожи - оба любят упиваться смущением друг друга. Они сидят в тишине, наверное, пару минут, пока Авантюрина наконец не отпускает. Он глубоко вздыхает, отгоняя от себя остаточную неловкость. - Блин... - начинает он мечтательно, - Курить охота. Хоть бы кто предложил за этот вечер... - Кстати об этом! - Бутхилл вскакивает с места и бежит за барную стойку, где быстро выискивает свое пальто. Он извлекает из кармана маленькую коробочку, небрежно завернутую в позолоченную бумагу, - Вот первая часть твоего подарка! - Да ладно, блин! - выдыхает Авантюрин раздосадованно, - Я же сказал, что не знаю, что тебе дарить! Зачем ты мне что-то купил? - он хмурится. На самом деле ему приятно, да и сам уже подарок придумал, но для его реализации понадобится какое-то время... Надеется до 11 числа уложиться, а пока придется делать вид, что действительно в непонятках. - О, но у тебя же есть для меня подарок, - щурится Бутхилл. Он возвращается на свое место, делает глоток и с интересом следит за тем, как Авантюрин пытается распаковать коробочку. - Какой же? - усмехается блондин. Пальцы путаются в скотче, бумага сама собой рвется, как бы он ни пытался снять ее осторожно. - Ты можешь подарить мне свидание, - полушепотом предлагает мужчина и тут же виновато вздыхает, - Извини за это. Я... не умею вот это все, - он принимает коробочку из рук Авантюрина и грубо срывает с нее упаковку, чтобы вернуть уже полностью обнаженную. Она стильная, рельефная, на крышке красуется золотистая гравировка с подписью: "Эшворт. Премиальный табак" Авантюрин мягко улыбается. Это совсем маленький подарок, но все равно очень душевный. Все-таки в какой-то мере он помог им сблизиться. - Спасибо, - улыбается он слабо, - Но если хотел перестать делиться, мог бы так и сказать. - Я просто хотел, чтобы ты и без меня мог его покурить. Я не имел в виду ничего такого, - заминается мужчина. - Да я знаю, - успокаивает его Авантюрин, чуть толкает лбом, - Я шучу. Просто крутить все равно не умею, - когда он вскрывает коробочку, внутри оказывается целый набор вместе с фильтрами и бумажками. Предусмотрительно. - Я тебя научу. Это не трудно. - Не надо, - мотает головой Авантюрин и поясняет в ответ на непонимающий взгляд, - Лучше ты мне крути. Сам же сказал, что не планируешь исчезать в ближайшее время. Бутхилл усмехается. Он выхватывает жестянку с табаком, облизывает палец и принимается с уже отточенной прыткостью крутить сигарету. Авантюрин тихонько вздыхает и подпирает подбородок руками, глядя на это. - А куда бы ты позвал меня на свидание? - Я думал, что, может быть, на концерт... - неуверенно отзывается хитман, - Ты же музыкант, тебе такое должно нравиться, да? - А перед этим в ресторан? - фиолетовые глаза заглядывают в лицо Бутхилла, сияют в полумраке. - Конечно, - он протягивает Авантюрину самокрутку и заботливо подносит к ней зажигалку, - Такую красоту только в самые люксовые места. Авантюрин делает глубокий затяг и расплывается в блаженной улыбке. Пожалуй, он мог бы привыкнуть к подобным ухаживаниям. - Не надо в люксовое. Лучше куда-нибудь где тихо и темно, чтобы я мог спокойно за сиськи тебя пожамкать, - подмигивает он. Бутхилл шаловливо фыркает. - Так сильно понравилось? - Очень. А что? Правда же понравилось. Можно же немного спортивный флирт разбавить настоящим? Да и - Авантюрин снова разминает плечи с недовольной гримасой на лице - он отказывается верить, что люди качаются ради того, чтобы их никто не трогал. Не может такого быть. Даже если это всего лишь побочный эффект от работы, все равно... Бутхилл явно хочет, чтобы их оценили. Или чтобы хотя бы Авантюрин оценил. - Плечи устали? - осведомляется хитман. - Ебейше, - отвечает блондин с усталым выдохом и чуть прикрывая глаза. У него, вообще, редко настолько сильно болят руки, но сегодня на протяжении всей смены он ни разу не присел, и тело от этого явно не в восторге. - Помять? Авантюрин стреляет собеседнику осуждающим взглядом. - Ты просто полапать меня хочешь, да? - Я хочу совместить приятное с полезным, - невозмутимо отвечает Бутхилл, но брови вскидывает игриво, с намеком. От этого Авантюрина пробивает на невольное хихиканье. Интересный он человек все-таки. И о нем так сильно хочется узнать побольше. - Ладно. Только аккуратно. Две сильные ладони ложатся на плечи, осторожно расправляют с приятным похрустыванием. Авантюрин с блаженным полустоном распрямляет спину, откидывает голову на живот мужчины сзади. Его левая рука нажимает чуть сильнее правой - явно боится плохо сконтролировать металл, переборщить. В результате массаж получается почти слишком нежным, робким даже. Но этого более чем достаточно, чтобы расслабить мышцы и пустить по коже прохладные мурашки от каждого раза, когда подушечки пальцев задевают тонкую кожу на ключицах. - А Обсидиан реально зовут Веня? - осведомляется Авантюрин, лениво приоткрыв один глаз. - Даже я не знаю, как ее на самом деле зовут, - усмехается Бутхилл, - Она все время представляется разными именами. А что, вы виделись сегодня? - Выходила в бар, - поясняет Авантюрин. Старается звучать ненавязчиво, но на деле надеется получить хоть какое-то объяснение произошедшему. - Да? - в его голос тут же врываются обеспокоенные нотки, - Она еще здесь? - Не знаю. Можешь пойти поискать, - Авантюрин пожимает плечами, специально вжимаясь в хватку посильнее. Насрать на эту Обсидиан. Сейчас их время. Надеюсь, ты тоже это понимаешь. Бутхилл чуть медлит, обводит бар пытливым взглядом. А затем грузно выдыхает и поворачивается обратно. - Да не. Если бы это было связано со мной, она бы подошла сама, - он сжимает хрупкое тело чуть посильнее, надавливает, почти укладывая на себя. Авантюрин выдыхает с облегчением. Хорошо. Появление Обсидиан - явно дурное предзнаменование, но так не хочется о нем думать сейчас. Хочется просто отдохнуть и расслабиться, сделать хотя бы на одну ночь вид, что у него совершенно обычная, нормальная жизнь. Он еще успеет наглотаться концентрата тайн и интрижек в будущем. - Бутхилл, - он поднимает на хитмана ласковый взгляд. Две темных, угольных радужки смотрят в ответ вопрошающе, - Я был рад встретить этот новый год с тобой. - Я с тобой тоже, малыш, - мягко улыбается мужчина. Да. Все так. Как новый год встретишь - так его и проведешь. И Авантюрину искренне хочется, чтобы в этом году они были рядом.