Постоянный клиент

Авантюрин проснулся рано, даже слишком. Глаза пощипывало от недостатка сна, но, несмотря на объективную усталость после вчерашней смены, он так и не смог доспать, как бы ни пытался. Перенасыщенный эмоциями организм просто решил, что ему куда прикольнее трястись в ожидании несколько часов, нежели лишние пару часиков отдохнуть. Благо, в холодильнике на такой случай всегда стоит пара энергетиков, а коммунальщики, точно подгадав момент, вновь отключили горячую воду, поспособствовав скорейшему пробуждению ехидным "¿Queres?" и протянутой на ладони ледяной струей из душа. Но у Авантюрина уже и сил злиться на них не было. Наверное, он просто наконец прошел все стадии принятия в отношении жизни в Сигонии, и теперь каждый такой ивент встречал уже привычной мантрой: "Хорошо не жили, нехуй и начинать." и смиренным вздохом. Ладно, не так это и страшно... может быть, после поездки купит кастрюлю побольше и будет мыться в тазике - давно пора. А пока он наспех обтер кусачие холодные капли с плеч и пристроился у окна, укутавшись в одеяло. Выглядит сейчас, наверное, как ждущая своего принца царевна из сказки, но а какой у него выбор, если "принц" в его случае - сокращение для принципиальности? Во дворе тихо и спокойно. Праздничная неделя начнется со дня на день, но для Сигонии это не значит ровным счетом ничего. Редко кто осмеливается даже гирлянды повесить на окно, чтобы не привлекать лишнего внимания. Авантюрин делает небольшой глоток энергетика и тихо вздыхает. В Золотом Миге он бы уже ослеп от одного взгляда за окно - там улицы начинали украшать чуть ли не в ноябре. Повсюду пестрели мишура и цветастные огоньки, рекламные баннеры становились настолько назойливыми, что чуть ли не сами деньги из карманов тянули, елки распихивались даже по самым неуместным местам... А вот в Сигонии все так же депрессивно и серо, вернее, бело - снег выпал. Но все равно новогодним духом даже не пахнет. В такие моменты он действительно скучает по общаге. Он сидит так, наверное, с полчаса, пока минутная стрелка ленивенько не переползает за 12:25. За окном все так же безлюдно и невзрачно, ни одна машина не проезжает. И куда опять запропастился ебучий Бутхилл?.. Вечно он находит себе отвлечение в самый неподходящий момент... Авантюрин даже начинает немного переживать, как бы что-то все-таки не случилось, а потому принимает стратегическое решение продолжить ждать на улице. Все равно разницы особой не будет - в доме чуть ли не холоднее, чем снаружи. А так хотя бы немного пройдется вокруг дома и согреется. В подъезде шумно - ветер задувает под хлипкую дверь и гудит, гуляя по лестничной клетке. Когда Авантюрин толкает дверь, она совершенно не поддается - сквозняк слишком сильный. Он пробует еще и еще, но дверь отзывается лишь вялым постукиванием размагниченного угла об порог. В свою следующую попытку он уже наваливается на нее плечом, и та, точно по волшебству, открывается с такой легкостью, что парень теряет равновесие и утыкается носом прямо в грудь стоящего перед ним человека. - Вау, сразу обниматься лезешь? Соскучился что ли? - знакомый сиплый голос режет уши своей наглой интонацией. Бутхилл возвышается над ним, точно колосс. Железная рука держит дверь распахнутой, щеки и нос все красные от холода, ресницы чуть побелели от осевшего на них инея. Волосы заткнуты за уши, открывая вид на увесистую золотую сережку в виде пули на левой мочке. Авантюрин даже на мгновение заглядывается, но быстро приходит в себя и отстраняется. - Да иди нахуй! Сколько тебя ждать можно?! - щеки подергиваются легким румянцем. Наверное, из-за холода... Он прячет лицо за трехслойным воротником из всех теплых одежд, что нашлись дома. - Вообще-то это я тебя жду, - мужчина чуть приподнимает бровь, изображая недовольство, - Полчаса уже, между прочим. - А машина где? - Авантюрин оглядывается. Двор утопает в плотном слое снежного покрывала, нагромождения домов скрывают своими грозными тенями улочки от взгляда солнца. И ни одной машины в поле зрения нет. Бутхилл раздраженно рычит, цокает языком. - У вас дальше по улице трубу прорвало. А сюда никак иначе и не доедешь... Пришлось машину оставлять в соседнем дворе и сюда пешком пидорить, - он подхватывает Авантюрина под локоть и тянет за собой, а сам не прекращает раздраженно бухтеть, - Ты еще, как ебаная саранча в кукурузе, заныкался и сидишь у себя в крепости, - хоть выкуривай. Авантюрин тихонько хихикает. Почему-то ворчащий Бутхилл кажется ему милым. - Кстати об этом, - он нагло запускает пальцы в карман пальто собеседника и принимается шариться в поисках сигарет, но не находит ничего, кроме пары старых чеков, - А где? - В машине оставил, - он коротко усмехается, - Не боишься у меня в кармане найти что-то, чего не стоит видеть? - Честно? Я уже от тебя к какой угодно хуйне готов, по ощущениям, - Авантюрин в очередной раз запинается об собственные ноги и не выдерживает, - Да куда ты бежишь то?! - М? - Бутхилл притормаживает, - Это мой нормальный шаг. - Круто тебе, - Авантюрин же, наоборот, даже немного вспотел и успел запыхаться за эту короткую прогулку. Серьезно, он даже кросс на физре расслабленнее бегал, чем сейчас идет, - Но сегодня ты не один. И я не хочу простыть из-за того, что для кого-то из нас любая прогулка - это норматив по спринту. Бутхилл тихонько прыскает, и Авантюрин точно знает, на какую тему тот только что пошутил в своей тупой бошке. Он складывает руки на груди и корчит раздраженную гримасу. - Ну же, давай, - он с вызовом смотрит на хитмана снизу-вверх, - Шути свою дико оригинальную шутку про рост. - Ав, - уголки его бровей сходятся к переносице, - Тебя настолько часто на эту тему подкалывали что ли? - Нередко, - Авантюрин брезгливо закатывает глаза. Ему совершенно не было обидно от таких подколов, просто каждый второй человек чуть выше среднего считал своим долгом подметить его рост, и это успело порядком подзаебать. Сейчас он мог навскидку выдать список из по крайней мере 5 однообразных шуток, которые потенциально мог выдать собеседник. - Извини, - коротко выдыхает Бутхилл. Он снова протягивает блондину руку, - Веди тогда ты. - Другое дело, - Авантюрин принимает этот жест с довольной ухмылочкой, - Я вообще считаю, что был бы куда лучше ассасином, чем ты, - продолжает он, полуприкрыв глаза и перебирая ногами издевательски медленно, - Пролезу в любую щель и пырну так, что вы, дылды, даже не заметите. - Ни разу не видел, чтобы кто-то умирал от ножа в ляжке, - все-таки не сдерживается Бутхилл. Авантюрин кидает ему напущенно обиженный взгляд исподлобья, но тут уже совершенно не обижается - сам напросился. И все же хитман спешит реабилитироваться, - Но я, если что, не серьезно это все. По-моему ты просто милашка. - Я знаю, - Авантюрин игриво облизывает губы и чуть ускоряет шаг в ответ на откровенно взбудораженный взгляд черных глаз, - Все, потопали. Курить хочу. Машина паркуется в залитом светом дворе у дома Миры. Авантюрин написал ей по пути в Золотой Миг - признаться, даже не надеялся, что у нее будет время на такую внезапную вылазку, но сестра ответила незамедлительно, да с таким энтузиазмом, что он сам заразился. Теперь он нетерпеливо перепрыгивает с ноги на ногу, оперевшись на глянцевую дверь автомобиля. Бутхилл вылезает следом и тут же протягивает сигарету - видимо, это у них уже такой негласный ритуал близости, и Авантюрин совершенно не против. - Что это за табак вообще? - он затягивается, стоит язычку пламени лизнуть кончик самокрутки и блаженно прикрывает глаза, - Дорогой? - Эшворд, - мускулистое плечо чуть касается его собственного, когда Бутхилл двигает руками, - Сюда его не завозят, к сожалению, приходится заказывать с их сайта. За доставку дерут они, конечно, как за сбитый боинг, но... - он звонко втягивает дым сквозь зубы, - Сука, один раз попробуешь и уже не слезешь. - Я уже прочувствовал, - кивает Авантюрин, - И теперь моя мучительная смерть от инсульта жопы на твоей совести. - А мне можно? - Топаз показывается из окна машины. Ее они забрали чуть раньше, тоже в Золотом Миге. Авантюрин до сих пор недоумевает, как так вышло, что ей пришлось работать... там, где она работает, если уровня достатка хватает на квартиру в Золотом. Надо будет спросить ее об этом, но явно не сейчас, когда вот-вот покажется человек, живущий в беззаботном неведении об их грязном мирке. - Можно, - Бутхилл протягивает ей свою сигарету, - Попробуй сначала, а то вдруг крепкие для тебя будут. Топаз по обыкновению чуть мнется. Раскуривание одной сиги вполне себе может считаться за непрямой поцелуй, если так подумать... Авантюрин кидает беглый взгляд на Бутхилла, который явно не придает такого сокрального смысла подобным жестам. Хотя для него, судя по всему, и мурчание прямо в губы с расстоянием в миллиметр друг от друга - обыденное дело. Грудь чуть сводит. Черт, у них таких околопрямых поцелуев было уже столько, что не сосчитать... И Авантюрин пока не готов с точностью ответить, как он себя по этому поводу чувствует. - Ой, мамочки... - Топаз сползает по кромке открытого окна и прикрывает пухлые губы рукой, скрывая кашель, - Как вы это... - единожды кашляет, - ...курите? Оно мне с одного затяга легкие выжгло. Мужчины лишь пожимают плечами. С Бутхиллом то все понятно - его голос один раз услышишь, и сразу поймешь, что пацан сразу с сигой из матери вышел. Авантюрин же просто за время срывов и истерик курил такую дристню, что его больше ни одна горечь и жжение не берет. И, пусть он все еще большое внимание обращает на вкус, в первую очередь его интересует сам эффект. - А, кстати, - Топаз наконец перестает кашлять и протягивает Бутхиллу руку, - Лена. Мужчина принимает рукопожатие, наклонив голову на бок. - Это настоящее-настоящее имя или настоящее-выдуманное? - он щурится. - Гадай теперь, - кидает ему ехидную улыбочку Топаз, прежде чем юркнуть назад в тепло салона и закрыть за собой окно. Внимание черных глаз переводится на Авантюрина. - Какавача, - быстро представляется тот. - А рукопожатия не будет? - Когда сам представишься, - парирует блондин. Он уже был готов тоже протянуть ладонь, но отдернул в последний момент. Бутхилл отвечает с тяжелым, звучным вздохом. - У меня одно имя. И ты его уже знаешь, - кажется, Авантюрин улавливает мелкую дрожь в его кистях, когда они показываются из карманов. - Я сказал тебе свое настоящее, - блондин чуть хмурится. Серьезно, не может же быть это настолько конфиденциальной информацией, - И Мира тоже спросит. Бутхилл какое-то время молчит, задумчиво крутит бычок между пальцами. Они длинные, гибкие, с аккуратно стриженными ногтями и острыми костяшками. Тут и там по кисти проходят шрамы - какие-то постарше, подлиннее, какие-то еще отдают розовой мякоткой... красивые руки. Прямо до эстетического оргазма. Художники бы эти руки замучили ради референсов. И сейчас они впервые на его памяти трясутся - уже чуть более явно, крупно, дерганно. - Те, кто называл меня моим настоящем именем, - он глубоко втягивает через ноздри, рывком выкидывает бычок куда-то вбок, - Давно уже выгравировали его на могильном камне, Какавача, - он поднимает взгляд, и у Авантюрина на мгновение перехватывает дыхание. В этих глазах сейчас отражается еще больше шрамов, чем на ладонях, и это... какая-то очень заразительная, глубинная боль, - Пусть все так и остается. У нас все равно не осталось ничего общего с тем человеком, о котором ты спрашиваешь. Авантюрин пару раз медленно моргает, приходя в себя. Он редко жалеет Бутхилла - да тот и не показывает свою слабую сторону... и поэтому такие короткие откровения бьют по эмоциям, точно хлыст по спине, - пронзительно, внезапно и до обнаженных в агонии костей. И Авантюрин не выдерживает. Легонечко, костяшкой мизинца, он касается руки Бутхилла и поглаживает, будто извиняясь. Неловко, что вывел на подобную беседу... но с каждым подобным разговором он чувствует, что их опутывают какие-то невидимые нити тепла. И он бесконечно ценит такие моменты. Бутхилл, кажется, тоже оценил этот тихий жест. Тыльная сторона его ладони чуть встрепенулась, толкнувшись навстречу ласке. Конечно, это все еще даже не полноценное держание за руки, но от него все равно краснеют щеки и сводит скулы в смущенной улыбке. Имена действительно не нужны... настоящая искренность прячется в подобных деталях. Дверь подъезда распахивается. Делает она это настолько непривычно тихо, что застает Авантюрина врасплох. Он резко отдергивает руку, прячет в карман, и не зря - уже через мгновение в него сразбегу влетает Мира. - Какавача! - она звонко целует брата в обе щеки, - Так рада тебя видеть! Ты не представляешь, насколько мне нужна была эта поездка, вы меня прямо спасли! - Я тоже скучал, - парень приобнимает ее в ответ и оглаживает мягкие косы второй рукой, - Как ты? Мира закатывает глаза. - Расскажу, пока будем ехать. Это длинная и очень эмоциональная история, - она обращает внимание на Бутхилла, - А с тобой мы еще не знакомы. Я Мира, рада встрече, - она протягивает руку в цветастой варежке мужчине. - Бутхилл, - он легко улыбается. Вот те на... реально представился этим нелепым, криповым имечком. Мира щурится, окидывает его оценивающим взглядом и даже этого не скрывает. Будто размышляет, достаточно ли человек перед ней стремный, чтобы запретить брату общаться с ним. Бутхилл же выдерживает это взаимодействие со похвальной стойкостью: не кривит лицом ни на мгновение, принимает металлической рукой приветствие. Авантюрину даже на мгновение становится страшновато, пока он ожидает вердикт от сестры. - Необычный ты зверь... - протягивает через несколько секунд Мира, пока вертит железную ладонь в руках, - Тоже в баре работаешь? - Не, - усмехается Бутхилл, - Деньги им ношу. - Интересная клиентура у вас... Мира кидает брату косой взгляд через плечо. Она, в целом, никогда не грешила гиперконтролем - общаться точно не запретит, но вполне может прополоскать мозг так, что сам начнешь в своем круге общения сомневаться. После расставания с Тувой он долгое время ни с кем не встречался, пусть и сидел в тиндере религиозно, почти каждый вечер. Постоянно получал суперлайки, комплименты, приглашения на свидания... и каждый раз либо игнорил, либо отменял в последний момент. Душа вроде бы тянулась к ласке, тело умоляло о близости, но каждый раз что-то его останавливало, будто внутри стоял невидимый предохранитель, запрещающий двигаться дальше. Так он и существовал еще около года, пока на одной из тусовок не зазнакомился с каким-то говнарем. Пацан, признаться, был неплохой: расслабленный, симпотный, забавный до прихрюкивания. Мотивировал выбираться с хаты ради чего-то кроме игр, организовывал рисковые вылазки и в целом привносил хоть какие-то краски в разбитую жизнь. А главное, его нельзя было просто заблокировать и слить, ведь они познакомились лично. И вот эта панковская настойчивость была одновременно тем, что помогло им сблизиться, но и угробило любую химию, какая между ними была... ну и сестра поспособствовала. "Мне он не нравится, - сказала Мира о пацане в первый же день. Прямо так, с порога, пусть и на ушко, - Ты его приглашал?" "Не, - устало отозвался Какавача, - Он просто сегодня с утра пришел, сказал брауни напек. Ну и вот... сидим." Конечно, в этом была и его собственная вина тоже - откуда парнишке было знать, что сегодня Какавача ждет сестру в гости? Но в то же время он и не спрашивал, можно ли войти, просто прошмыгнул мимо входной двери, скрипя своими кожаными ботинками, и пристроился на диване. А Какавача тогда был слишком уставший, чтобы сопротивляться. Ну сидит и сидит, че бухтеть то... Мешает он разве? Наоборот, немного даже прикольно вот так положить ему голову на плечо и забыться хоть в чьей-то компании. Мира незваного гостя прогнала и, пока они с братом готовили ужин, время от времени изъебывала мозг на тему того, какой этот новый знакомец сомнительный, как брауни у него наверняка были с травой и что волосы у него пахнут какой-то плесенью. Даже сообщения взяла почитать, что только усугубило ситуацию, ведь она начала тыкать пальцем в каждое второе и всегда находила, до чего докопаться: "Он разве не видит, что ты не заинтересован? - она тыкнула ногтем в полотно текста на тему истории какой-то новой видеоигры, - У тебя даже компа нет, чтобы ее заценить!" "Да я не вчитывался особо, - Какавача пожал плечами, - Ну пишет себе и пишет, я реакции ставлю. Мне он вообще не мешает." "Какая разница?! - Мира всплеснула руками, - Он просто абсолютно не читает настроение! "Позависаем" - кто вообще сейчас так говорит? К тому же, ты ему не ответил, а он все равно приперся! Я тебе говорю, это не человек, это - репей, который ты будешь от себя отдирать еще год." Какавача не нашел в себе сил ни согласиться, ни опровергнуть сказанное. Конечно, мальчишка и правда был весьма назойливый и шутил порой странновато, но в общем и целом впечатления от него были больше положительные. Да и брауни нормальные - он проверял, не вштырило. Эти их околозаигрывания с панком продолжались еще пару месяцев. Продолжала его хуесосить и Мира, правда, уже менее навязчиво. Но любое упоминание пассии - они не встречались, но определенно так выглядели - брата она всегда встречала глубоким закатом глаз и парой увещеваний о том, что парнишка скоро въедет без спроса к Какаваче на хату, а потом начнет шишки сушить на подоконнике. Собственно, так и произошло. Все чаще и чаще пацан захаживал на чай, оставался на все дольше и дольше. Сначала Какавача был к этому равнодушен, а потом внезапно поймал себя на мысли, что перестал чувствовать себя комфортно в своей же квартире. Будто не может ни на секунду остатся наедине со своими мыслями, оставить вещь там, где хочется, чтобы ее не скрысили или не убрали, помыться без шуток в духе "В душ и без меня?" И вот парнишке пришлось съехать. Он долго упирался, бухтел, даже пытался надавить на жалость, и Какаваче пришлось просить Миру приехать, чтобы выпроводить его из дома. Последняя же заявилась с видом грозным, но неуместно довольным: "А я ведь говорила, - продолжила она грызть брата, когда пацан наконец скрылся из поля зрения, и добавила, в ответ на жалобно-хмурый взгляд исподлобья, - Да не дуйся. Я ж это не из вредности, я правда за тебя переживаю." "Хотя бы теперь все закончилось, - коротко успокоил их обоих Какавача." Но нихера не закончилось. Малыш панк видимо действительно сильно оскорбился произошедшим и продолжил регулярно дежурить у двери, выжидая, когда Какавача выйдет из квартиры, чтобы лишний раз поговорить о том, что хочет "все вернуть", хотя у них ничего и не было. Какавача просто время от времени позволял ему пожамкать себя за задницу взамен на пару неопрятных поцелуев, позволявших хоть на время отвлечься от кульбитов измученной психики. Он приходил и приходил, совершенно отказывался слышать какие-либо отказы, изводил беседами о каких-то чувствах и отношениях, пока Какавача не переехал. Не потому что сильно устал от пацана, нет... ладно, и поэтому тоже. Просто перестал тянуть квартплату. Лишь после этого мальчишка отстал, и Какавача вновь задышал спокойно. Он даже и не осознавал, насколько сильно на него давили те "отношения", пока не выпутался из них. "А я говорила, - повторялась Мира, - У меня чуйка на таких вот дурачков. Тебе бы доверять моему мнению побольше." И Какавача согласился тогда. Отчасти потому что действительно замучился с панком, а отчасти потому что банально устал слушать бухтение сестры на эту тему. Разумеется, он не мог сложить всю ответственность за эту ситуацию на нее - все-таки это его жизнь и его решения, но где-то в глубине души что-то мерзкое еще долго начавкивало, что, возможно, в том, как все закончилось, была и ее вина. И вот теперь у Авантюрина искренне сжимается очко, когда сестра чуть ли не обнюхивает Бутхилла и оценивает его. Авантюрин, конечно, уже выбрался из того состояния невнятной жижи и так легко не позволит ей парить себе мозги, но все равно... не хочется выслушивать от нее тирады насчет собственного плохого вкуса и того как важно правильно подбирать свой круг общения. И вообще, какое ей дело, если Бутхилл едва ли считается за романтический интерес? Совсем чуть-чуть. - Хочешь сказать, тебя реально родители назвали Бутхилл? - Нет естественно, - посмеивается мужчина, - Это меня в армейке окрестили. И вот, пристало... Предупреждая твой вопрос: да, протез тоже оттуда. Мира еще пару секунд оглядывает мужчину с ног до головы и сдается. - Ладно, - выдыхает она поверженно, - Допустим, что я тебе верю. Но зубы у тебя все еще стремные. - Спасибо, - скалится Бутхилл, будто желая подтвердить ее точку зрения, - Благо, для вождения они не нужны, - он приоткрывает дверь и жестом приглашает девушку занять место на заднем сидении. Стоит пшеничной макушке скрыться за стеклом, Авантюрин тут же кидает Бутхиллу смущенный взгляд. - Извини за это... - он коротко вздыхает, - Она не со зла, честно. Просто переживает за меня. - Все нормально, - Бутхилл легко хлопает собеседника по спине, - Она душка. Да и зубы у меня реально просто пиздец. С этими словами он пристраивается на водительском сидении. Нет, им точно нужно срочно остаться наедине и поговорить... У Авантюрина уже голова пухнет от всех вопросов к этому человеку. Черная машина с тонированными окнами мчится по шоссе. Мимо проносятся бескрайние полотна полей, обескровленных и покинутых с наступлением зимы. Тонкие змейки рек, отчаянно борющиеся за выживание с пожирающими их по краю метастазами льда, отбликивают отражениями солнца. Это несомненно красивый вид... Авантюрин на природе последний раз был несколько лет назад, а потому завороженно пялится в окно, уткнувшись в него лбом. Его теплое дыхание оставило на стекле пятнышко конденсата с малюсенькой точкой от кончика носа посередине. Колеса чуть слышно шуршат по серпантину, из приемника вырывается мягкое мурчание джаза. В салоне чуть душновато - надышали, а потому в какой-то момент все присутствующие не вытерпели и скинули с себя куртки. Особенно в этой ситуации хорошо Авантюрину, который нарядился в капусту из нескольких слоев одежды и смог позволить себе остаться в футболке. На заднем сидении расположились Мира и Топаз с щенком на клеенке. Последний так же энергичен, как и днем ранее: вертится волчком, носится из одного края машины в другой, тявкает и грызет все, что попадется на глаза. Топаз с ним абсолютно сама не справляется, но выбора иного нет - водителю не всунешь. А потому в какой-то момент пришлось остановиться на обочине и подыскать малышу палочку, чтобы хоть немного успокоить. - Ну и в общем только часам к 6 утра домой вернулась, - Мира широко зевает в подтверждение своих слов. Последние минут 40 поездки ушли на смачный обсер ее распорядителя - тот уже совершенно не скрывал того, что положил на девушку глаз. Постоянно просил играть у себя дома, за что, естественно, не доплачивал, откровенно приглашал на свидания... У Авантюрина аж вена на лбу взбухла от того, насколько сильно он захотел попросить Бутхилла развернуться и поехать вломить этому уроду, - Мне, честно говоря, уже даже хочется забить на этот блядский Большой, плюнуть ему в рыло и пойти дальше детскому хору играть. - Но ведь это твоя мечта! - Топаз наваливается на девушку плечом, приобнимает, - Ты будешь жалеть, если откажешься от нее! - Ты думаешь, я сама этого не знаю? - Мира звучит раздраженно, но объятия принимает, - Но а какой у меня выбор? - Перестать потакать ему, - пожимает плечами Бутхилл. - Нихуя ты умный, - Мира саркастично вскидывает брови, - И тогда результат не изменится - меня все равно уволят. - Или просто посадят на задние ряды, - невозмутимо продолжает Бутхилл, - Это, конечно, не первая скрипка, но не придется прощаться по крайней мере с мечтой о Большом. Сама подумай: вот уволишься ты, что тогда? Моментально весь прогресс на ноль сбросишь, тут и думать не о чем, - он чуть дергает головой, откидывая челку с глаза, - А если просто перестанешь под его дудку плясать, то... - То тоже в итоге уволюсь. То есть никакой разницы, - фыркает Мира. - Шанс уже не 100% по крайней мере, - пожимает плечами водитель, - Как знать, может ему просто нужна шоковая терапия. Чтобы кто-то смачно харкнул в еблет и об реальность приложил лобешником. Мира вздыхает. Ее руки скрещены на груди, взгляд задумчиво устремлен в ноги. - Попробовать хотя бы стоит, - пытается приободрить ее Авантюрин. Он осторожно перегибается через сидение и гладит ее колено, - Как знать, может это даст результат, которого ты и не ожидаешь. - Пожалуй, - наконец сестра сдувается. Ее красные от гнева щеки почти мгновенно теряют цвет, пальцы чуть расслабляются. Она тихонечко вздыхает, а затем поднимает глаза на брата, - А ты как со своим начальником разобрался? Говорил вроде, что у вас тоже тот еще тиран. Авантюрин мимолетно прикусывает язык. Стоит ли рассказывать об этом?.. Он кидает беглый взгляд на Бутхилла, но тот даже не оборачивается - все так же внимательно следит за дорогой. А, ладно... почему нет? Из легенды это, вроде бы, не выбивается. - Он поговорил, - кивает блондин на Бутхилла. - Реально? - Мира чуть подается вперед, заглядывает в лицо водителя через стекло заднего вида. Бутхилл ведет плечом. - Ну да. У нас с ним... длинная история, скажем так, - он причмокивает губами, громко втягивает воздух через зубы, точно фильтруя перед тем как насытить информацией, - Скажем так: мы пусть и не друзья, но он прислушивается к моему мнению. - Во-от оно как... - многозначительно тянет Мира, - Заинтриговал, признаю, - она наваливается на кресло перед собой локтями, - А кем ты работаешь, если не секрет? Секрет. - Уборщик. Авантюрин переводит на хитмана абсолютно испепеляющий взгляд. У него что, на все ситуации ровно один скрипт заготовлен? Нет, конечно, он не настолько тупой, чтобы вывалить всю поднаготную, но... и Мира тоже не дура. И если Бутхилл будет объясняться ровно так же, как объяснился когда-то с ним, его секрет будет хранить камера в Доме Кандалов. - В армухе понравилось толчки вилкой чистить или что? - ухмыляется Мира. - Ну типа, - лицо мужчины остается совершенно невозмутимым. Он даже не смотрит ни на Авантюрина, ни на его сестру, - Может, видела рекламу "Страны пузырей". - Как же! Вашу рекламу разве что за закрытыми веками не крутят, попробуй не увидеть! - всплескивает руками девушка, - У вас еще песенка такая уебская, бесячая, типа... Она смыкает губы и напевает короткую мелодию с простеньким мотивом. Авантюрин не может не согласиться: действительно, звучит она весьма приставуче. Если бы у него был телек, где ее крутили, он бы точно с ума сошел. Бутхилл усмехается. - Есть такое. - И что же, неужели клинер может заработать на машину? - с кислой миной продолжает докапываться до него Мира. Кажется, она все еще дополняет картину его личности в своей голове. - Клинер - вряд ли. А член совета директоров - вполне. - Ваау... - Мира толкает брата кулаком в плечо, - Шугар дедди себе нашел, получается. Авантюрин зыркает на нее с уже неприкрытым раздражением. Мало того, что продолжает все глубже копать в эту выгребную яму лжи, так еще и теории у себя в бошке какие-то строит. Хочется прописать ей щелбан или хотя бы сменить тему, но девушка решает сделать это сама. - Так может, вы реально смените свою тему? - она вновь обращается к Бутхиллу, - А то она уже всех заебала. Я ее даже сама вам перепишу. Бутхилл разражается коротким, но звучным порывом смеха, чуть согнувшись к рулю. Авантюрин к этому моменту уже совершенно потерялся в слоях вранья, а потому сам не до конца понимает, что тут смешного. - Спасибо конечно, но я к маркетологам не сунусь. Ты б видела, какие там черти сидят. Мира тоже хихикает. - Представляю. Чтоб такую тему написать, надо быть как минимум угашенным. - У них там на ресепшене амфетамин вместо конфет, я почти уверен. Сестра громко выдыхает через нос и откидывается на спинку кресла. Судя по всему, она наконец смогла расслабиться и вайб чек пройден. - Долго ехать еще? - осведомляется она с очередным зевком. - Минут 20. - Отлично, - она скрещивает руки на груди и откидывает голову, - Я подремлю немного. Собака срывается с места, как обычно, в самый удачный момент. Запрыгивает на колени Миры, начинает отчаянно пыхтеть, раскапывая джинсовую ткань. - Извини пожалуйста, - Топаз перехватывает щенка, возвращает его на прежнее место, но тот отчаянно вертится в ее руках, будто в жопу ужаленный. - Так может... - Авантюрин уже собирается предложить ей свое место на переднем сидении, но Бутхилл, точно прочитав его мысли, толкает парня локтем. Он бросает намекающий взгляд на бардачок, и Авантюрину приходится отбросить альтруистичные мысли. Видимо, это кресло зарезервировано за ним до конца поездки... но оно и к лучшему. Если, честно, он сам не горит желанием развлекать собаку. - На обратном пути отоспишься, - примирительно бросает Бутхилл, - Уже совсем немного осталось. Машина останавливается у большого, выкрашенного в мутно-рыжий загородного дома. Из подернувшихся изморозью окошек струится гостеприимный, теплый свет. Территория огорожена высоченным забором с резными воротами, на которых из-под шапочки снега с трудом вырисовывается надпись "Бескрайние луга". - Приехали, - Бутхилл ставит машину на ручник и вытаскивает ключ из зажигания. Автомобиль еще раз протестующе фырчит и замолкает. Авантюрин начинает проделывать в обратном порядке свои выкрутасы с одеждой, пока Топаз припадает лицом к окну, изучая местность. Щенок в ее руках встрепенулся и тоже лезет изучать улицу, уткнувшись в стекло черным мокрым носом. Бутхилл между тем вылезает из машины и проходит к дому, нажимает кнопку звонка и убирает руки в карманы, ожидая. Проходит, наверное, минуты 3, прежде чем дверь распахивается. На пороге стоит низкорослый, плотного телосложения мужчина в возрасте. Половина его лица прячется за пушистыми усами, естественно переходящими в бороду, пушистые гусенички бровей воодушевленно вскинуты. Он одет в пушистый тулуп без рукавов, но лицо все равно красное и запыхавшееся - явно без дела не сидел в ожидании. Они с Бутхиллом обмениваются парой коротких фраз, прежде чем последний жестом приглашает своих спутников выйти из машины. - Добро пожаловать в Бескрайние Луга! - мужчина широко распахивает руки, будто готовится обнять каждого приехавшего. - Это Айк, хозяин, - представляет его гостям Бутхилл, - Это Лена, Мира и Какавача, - он по очереди указывает на них рукой. - Очень-очень приятно! - вокруг глаз Айка появляются очаровательные, радушные складочки, когда он протягивает каждому по очереди руку. Затем наклоняется к щенку, вылупившему на него свои неразумные глазки, и по-отцовски небрежно треплет того по голове, - Ну каков красавец! Как назвала его, голуба? - он поднимает взгляд на Топаз. - Если честно, я так и не придумала, - виновато посмеивается девушка, - На ум приходит только всякая банальщина. А хочется его запомнить. - Ну, я обычно как называю, - Айк чешет бороду, - Смотрю за ними, приглядываюсь... Животные - они же как люди, у каждого свой характер, талант. У кого-то проявляется раньше, у кого-то позже... И вот так постепенно даю имя, - он нежненько бупает пса в нос, - Сегодня и посмотрим, какие у него таланты. Топаз тепло улыбается. Кажется, ей нравится эта идея. - Ну, пойдемте, проведу вам экскурсию! Айк забегает в дом, а через минуту уже шумно раздвигает тяжелые створки ворот чуть поодаль. Они расходятся, жалобно пошаркивая толстыми низами об землю и оставляя за собой грязные следы на доселе белоснежном полотне. За воротами открывается действительно захватывающий вид: название не соврало, луга и правда бескрайние. Край ограды уходит настолько далеко к горизонту, что превращается к концу в тонюсенькую ниточку. Двор оказывается куда наполненнее и живее, чем ожидалось: прямо за домом устроено некое подобие дворика с детской площадкой и колодцем, далее по периметру ограды тянутся такие же домики, но поменьше. По левой стороне расположились стройные ряды теплиц, из-под мутной обивки которых прорезываются цветастыми пятнами бочка каких-то культур. Вдали - еще множество построек, таких же простеньких и уютных, но, видимо, для животных. Пахнет тут дымом, деревом и свежей выпечкой, и Авантюрин замечает, как напрягается грудь Бутхилла, когда он до упора втягивает ею воздух. На лице у него при этом отпечаталось такое искреннее, первородное блаженство, что даже хочется перестать дышать на минутку и просто позволить ему насладиться атмосферой. - Так, ну, - Айк потирает ладони, - Тут живем мы с семьей, очевидно, - он тыкает большим пальцем в дом, из трубы которого идет дым, - Там - гостевые домики. У нас тут, можно считать, база отдыха... Правда уже давно не сезон. Вот приехали б вы в сентябре... Тут живее, чем в Золотом Миге бывает! - хвастается мужчина, пока вприпрыжку шагает по двору. Из него так и брызжет энергия, и Авантюрин даже удивляется, как такое возможно в его возрасте, - Во-от... Помидорки любите? У нас как черри поспели, можно пойти прямо с грядки сорвать, - кивает на теплицу. - Черри - лучшие помидорки, - облизывается Топаз. Щенок вторит ей звонким тявканьем. - Тогда прошу, - Айк театрально кланяется, указывая на дверь в теплицу. Толпа уже готовится зайти, когда он выцепляет из нее Бутхилла - беспардонно, резко, схватив за ухо и, точно недотепу-сына, склонив рядом с собой, - А ты куда собрался? Тебя экскурсия по конюшне ждет! Специально сегодня ничего там не делал - тебя ждал! - Ау, - коротко хнычет Бутхилл, а сам чуть ли не светится от счастья, - Я просто подумал... - Чем ты там подумал? - Айк отвешивает мужчине шутливую оплеуху, прежде чем отпустить, - Ты время видел? Там работы на целый день, а ты еще и на помидоры решил отвлечься! - он громко хлопает по спине Бутхилла, когда тот уже начинает отдаляться, - И повнимательнее со Стасей! У нее задние копыта слоятся! - Понял! - мужчина показывает ему большой палец, прежде чем полубегом припустить к зданиям вдалеке. Девочки наблюдают за этой перепалкой широко округлившимися глазами. Авантюрин же смеется себе под нос - какой все-таки Бутхилл душка, как бы ни пытался казаться грозным. Такой очаровательный деревенский дурачок, аж щеки сводит от умиления. В теплице душно, влажно и оттого трудно дышать. В принципе, логично. Воздух наполнен запахом свежей земли и стеблей растений, дорожки между рядами узкие, а оттого листья беспристанно утыкаются в руки, колются. Собака мгновенно пришла в возбуждение, стоило ей оказаться внутри, и Топаз пришлось ее отпустить. Пес понесся по рядам, периодически останавливаясь и обнюхивая окружение. Его загнутый хвостик ходит ходуном, язычок вывалился изо рта и болтается, когда животное бегает. Квартет позволяет ему руководить прогулкой, идут следом, собирая наливные плоды с веточек. - Особенный он, - когда Айк улыбается, его усы смешно расползаются в стороны, - Я обычно зверей в теплицу не пускаю. - Потому что пожрут все? - уточняет Топаз. - Да если б просто пожрали было бы не так страшно, - усмехается Айк, - Собаки, например, грешат тем, что ямы роют. А для большинства растений это смертный приговор... - щенок, словно подслушав, запрыгивает на грядку и уже заносит лапы для грязного дела, когда получает щелчок по носу, - Вот как он сейчас! Ты если так продолжишь делать, мы тебя Бессовестным назовем! - он обвивает широкие ладони вокруг мордочки животного и дует в нее. Щенок жмурится, облизывается, пытается игриво мацнуть мужчину за палец, - Хочешь себе такое имя? Нет? Тогда веди себя как следует, - он спускает пса с грядки и легонько подталкивает, чтобы шел дальше. - А у Вас много собак? - вопрошает Топаз. Ее карманы уже доверху набиты томатами, но она не останавливается - рвет еще и грызет с удовлетворительным треском. - Да я уже и не считаю, - признается Айк, - Вы их увидите, когда пойдем к стойлам - они в основном там живут. - Они наверное плодятся, как сумасшедшие, - подмечает Мира. - Поэтому новых и не подбираю больше, - отвечает Айк, - Мы столько денег на стерилизацию потратили пару лет назад, что вспоминать страшно, - он снова щелкает пса по носу, когда тот предпринимает очередную попытку покопать, - Но, как я уже сказал, ваш малыш особенный. Если решите его оставить, конечно. Ряды с помидорами кончаются, им на смену приходят стройные шеренги огуречных кустов. Они значительно ниже, льнут ближе к земле и выглядят на фоне ярких гроздей томатов даже как-то невзрачно. Но хотя бы за плечи больше не цепляют. Авантюрин поправляет горлышко свитера. Все это время он шел за ними молча, наблюдая и впитывая новый опыт. Он прожил в городе всю свою жизнь, и для него было абсолютно чуждым все это садоводство, грязь, духота... Вернее, грязь была более чем привычна, но в другом смысле. И все же трудно отрицать, что атмосфера на ранчо царит благостная. Приятный хозяин, вкусные помидорки... он не удерживается и по примеру Топаз засовывает по одной сразу за обе щеки. Они взрываются кисло-сладкими бомбочками на зубах, их упругая мякотка приятно хрустит на зубах. - Мне так хочется их помыть, - полушепотом подмечает идущая сзади Мира. - Во рту помоются, - беззаботно отвечает Топаз. - Их не надо мыть, у нас все натуральное, - Айк говорит с неприкрытой гордостью, - Ну, налакомились? Дальше выход в скотный двор. Будем знакомить вас с моими детишками. Теплицы тянутся еще далеко вперед, но по ним действительно дальше идти не хочется - душно. Поэтому компашка вываливается на улицу и в кой-то веке вдыхает полной грудью. Айк же продолжает в свойственной ему манере заваливать их информацией, ни на секунду не останавливая шаг. - Сейчас мы с вами мимо птичника пойдем. У нас там есть куры, уточки, гуси... Вы, кстати, знаете, что они умеют различать человеческие лица? Топаз вертится вокруг него, с неподдельным интересом впитывает информацию. Ее щечки порозовели, изо рта на Айка сыпется шквал вопросов. Щенок перенимает ее настроение, пищит и крутится в руках, пока его не ставят за загон и не позволяют пойти обнюхивать птичник. - Ты что-то притихла, - обращается Авантюрин к сестре, когда Топаз и Айк скрываются за деревянными дверьми, - Все в порядке? - Да, - Мира прикрывает рот рукой, прячет зевок, - Просто спать хочу страшным образом. И еще думаю много. - О Владимире? - Ага, - сестра выдыхает, что-то нервно теребит в кармане, - Так страшно... хочется верить, что, если достаточно потерпеть, я все-таки получу эту позицию... Но чем дальше, тем больше мне кажется, что он просто продолжит меня использовать, эксплуатируя этот страх. Наверное, я все же попробую проявить характер в следующий раз... - Хей, - Авантюрин приобнимает ее, трется лбом об ее висок, - Если на месте уволит - я ему под дверь нассу. И остальных тоже подговорю, мы ему весь подъезд обгадим. Мира прыскает, крепко целует брата в макушку. Ее лицо пусть и усталое, но в кой-то веке необремененное беспокойствами. - Договорились. С меня лыжные маски, с вас - диски с мочой. - Ребята! - Топаз появляется в дверях. Ее щеки трескаются от широченной улыбки, глаза сияют ярче новогодней елки, - Идите сюда, они совсем ручные! - в ее объятиях расплылась пухленькая, белоснежная уточка с ярко-желтым клювом. Она удивленно оглядывается по сторонам, поворачивает головку под почти неестественными углами, и беспомощно теребит лапками, свисающими с ладони девушки. Собака копошится в сене где-то в глубине птичника - ее почти не видно, но отчетливо слышно возбужденное погавкивание. Авантюрин пихает сестру плечом. - Спорим, тебя первую гуси покусают? - Да они тебя заживо сожрут с твоими ягодными духами! - смеется Мира. Шутливо толкаясь, они наперегонки перелезают через ограду и устремляются внутрь. Авантюрин проиграл этот спор. Курица клюнула его в ладонь почти сразу, когда он попытался с ней взаимодействовать. Миру это привело в экстаз и визги, Айк же сказал, что ему просто не повезло - именно эта курица у них дерзкая, с характером. Авантюрин, в принципе, не сильно расстроился, потому что дальше вдоволь надержался уточек и нагладил их по шелковистым спинкам, а курице втихаря показал средний палец - он, знаете ли, тоже с характером. Когда троица покинула птичник, закат уже пустил акварельные разводы по небесному полотну, и вокруг постепенно начали зажигаться огоньки. Ранчо действительно начинало походить на Золотой Миг - яркое, блестящее бесчисленными старомодными светильниками и по-настоящему уютное. Следующим на очереди был свинарник. Едва они зашли внутрь, ноздри тут же пробило навязчивым запахом навоза, влажного сена и сладковатого молока. Авантюрин поморщился и уткнулся носом в свой воротник - тот, благо, все еще хранил в себе остатки его парфюма. - У нас тут две свинки недавно опоросились, поэтому сильно не галдите, - Айк указывает на узкие загончики, покрасневшие от света нагревающих их ламп. Топаз подходит первая и тихонечко ахает. Ее голос при этом исходит на такой высокий писк, что его даже становится не узнать. Ее зрачки расширились, руки сложены на груди. Выглядит она так, будто сейчас расплачется от умиления и растечется по полу. - Какие хорошенькие... - произносит она с придыханием, - А можно их подержать? - Немножко только, - тепло улыбается Айк. Ему явно нравится Топаз - вовлеченная, проявляющая неподдельное восхищение в отношении всего, что ей показывают. Да Авантюрин и сам заражается ее энтузиазмом. Слишком уж у нее реакции бурные, они, как пассивное курение, с воздухом проникают в тело и хочешь не хочешь, но пробуждают в глубине огонек восторга. Он заходит за ограду и не удерживается от сентиментального: "Ав...". Свинка лежит на боку, подставив грелке плотные бочка, к ее животу прильнул многочисленный выводок из дюжины крохотных, розовых поросят. Они прикрыли глазки и дергают миниатюрными рыльцами, пока сосредоточенно сосут материнское молоко. Айк между тем аккуратно приподнимает одного из них и помещает в руки Топаз. Та вся надувается, стискивает зубы в приступе умилительной агрессии и явно борется с желанием прижать малыша к себе так сильно, как может. - Он такой... такой... - ее мозг отключается, пока она оглаживает всей ладонью бархатистое пузико. - Он крепыш, - кивает Айк с одобрением, - Я его тоже люблю. - А сколько ему? - Авантюрин не отказывает себе в удовольствии почесать лобик животного. Он горячий и шершавый, наощупь напоминает старый ковер на стене, и почему-то от прикосновения к нему становится уютно. - Неделя, - Айк не отрывает взгляда от щенка, который между тем изучает вольер, - Все, давай назад его положим. Им в таком возрасте не стоит надолго от матери отлучаться. Поросенка кладут на законное место, и тот сразу же возвращается к умиротворенной трапезе. - Хм... - Айк задумчиво подпирает рукой подбородок, второй тыкает пальцем в поросят, пересчитывая, - Да, кажется, все правильно. На секунду показалось, что одного не хватает, - он вздыхает, - Возраст уже дает о себе знать. Внимание привлекает слабое поскуливание. Щенок что-то нашел в дальнем углу вольера и принялся яро вылизывать, при этом взволнованно подергивая ушками. Айк вскидывает брови, быстрым, но тихим шагом подходит к псу. - Вот те на... - протяжно выдыхает он, прежде чем извлечь из-под настила еще одного поросенка. Он выглядит куда меньше предыдущего, его копытца безвольно качаются на воздухе. Топаз в ужасе прикрывает рот руками. - Он... умер? - Нет, - мужчина резко становится серьезнее. Он приоткрывает тулуп, заворачивает в него малыша и направляется к выходу, попутно передав щенка хозяйке, - Мы его нашли прямо вовремя, - он высовывается из амбара, вертит седой головой, прежде чем окликнуть проходящего мимо парнишку, - Филипп! Филипп, иди сюда, срочно. Мальчишка тут же подскакивает к Айку. - Вот, отнеси его Редду, - он снимает с себя верхнюю одежду и бережно передает сверток пацану. Тот кивает и пулей срывается с места в направлении дома. Айк возвращается к загону, принимается сосредоточенно разгребать сено в перекладывать поросят с места на место. Те возмущенно похрюкивают, пока их мать недовольно фырчит и дергает головой. - Почему он был там?.. - Топаз все еще не убирает руки от лица, остолбеневшая. - У него была парочка синяков, - отзывается Айк. Его голос стал чуть громче, потому что он пытается перекричать фоновый шум от свиней и собственной работы, - Скорее всего они подрались за соски, ему места не досталось. И он пополз искать молока там - он кивает за второй загон, где, вопреки возне по соседству, умиротворенно лежит вторая хрюшка со своим потомством. - Бедный... - Даже Мира не выдерживает. Вздыхает, качает головой. - Ничего страшного, такое бывает, - Айк наконец заканчивает и поднимается с колен, - Благо, вовремя заметили. Редд - мой старший - отличный ветеринар, он его мигом на ноги поставит, - он закрывает за собой калитку и возвращается к троице. На лице снова играет лучезарная улыбка, когда он наклоняется к песику, - Вы посмотрите на него! Первый день здесь, а уже жизнь спас! Какая умничка, - он чешет подбородок щенка, нежно целует в макушку, - Спасибо, малыш. Топаз облегченно выдыхает. Она тоже принимается заваливать собаку комплиментами. Та совершенно не понимает, чем заслужила подобное внимание, но принимает его без остатка и довольно облизывается. - Дальше мы пойдем в хлев, - Айк сверяется с часами на запястье, - Там дочки сейчас как раз коров доить будут, посмотрите. Солнце уже окончательно скрылось за горизонтом, и теперь на улице даже одетому в 10 слоев ткани Авантюрину становится прохладно. Айк не перестает удивлять: остался в одном свитере, но даже не вздрогнул, когда декабрьский холод куснул его на выходе из свинарника. Наверное, поэтому он все время передвигается вприпрыжку - привычка, чтобы не мерзнуть. - Кстати о детях, - Мира поравнялась с хозяином, - Бутхилл тоже Ваш сын? - Пфф! - насмешливо фыркает мужчина, - Будь он моим сыном, не вырос бы таким дуралеем. Просто у меня живет его лошадь. Ну и он время от времени по хозяйству помогает, когда приезжает, - пышная седая шевелюра дергается, когда он кивает на здоровенную конюшню в дальнем углу ранчо. Если приглядеться, можно увидеть, как возле нее мельтешит знакомая беловолосая фигура, - Жаль только, последнее время все реже появляется... Но это, судя по всему, потому что наконец жизнь начала налаживаться. Раньше он друзей не приводил. Я даже переживал... Монолог Айка становится все тише по мере его отдаления. Авантюрин, сам того не осознавая, почему-то отделился от группы и направился в сторону конюшни. Даже предупредить остальных не подумал. Под ногами хрустит свежий снег, руки сжаты в кулаки в карманах, нос чуть щипет от холода. Поэтому он искренне удивляется, когда заглядывает в конюшню: Бутхилл скинул с себя куртку и закатал рукава, а его лоб взмок, хотя внутри не сильно теплее. Он даже не сразу замечает гостя - слишком занят своей работой. Его мускулистые руки с удивительной заботой массируют спину коня, втирая в бурую шерстку пену. Он насвистывает себе под нос какую-то незамысловатую мелодию и тихонько посмеивается, когда животное фыркает, точно подпевает. Вся эта сцена такая уютная и спокойная, что Авантюрин замирает, не решаясь нарушить ее. Будто на его глазах происходит что-то очень интимное и личное, как укладывание спать младенца или робкий первый поцелуй. Что-то, в чем невольно обнажается душа. - О, вы закончили уже что ли? - Бутхилл замечает его раньше, чем Авантюрин находит слова для приветствия. - Не, - он мотает головой, пока проходит внутрь, - Они пошли коров доить. А я вот... решил проверить, как ты тут. - Прекрасно, - мужчина улыбается во все свои 32 бритвенно острых зуба, но почему-то сейчас его лицо совершенно не кажется жутким. Наоборот, в этом контексте его улыбка даже... милая, - Я уже почти закончил. Осталось только домыть Майора. Авантюрин подходит чуть ближе. Он уже не стесняется беззастенчиво вглядываться в лицо собеседника, рассматривая его черты. Волосы мягкие, распушившиеся. Они забраны в небрежный хвостик, который уже наполовину распустился и теперь держится на одной молитве резинкой, сползшей чуть ниже шеи. Высокий лоб блестит от пота, щеки чуть красные, а в глазах играет какое-то наивное блаженство, с каким дети открывают подарки на новый год. На нем мятая рубашка в красную клетку, обильно забрызганная мылом, на которое налипли шальные кусочки сена. Блин... Авантюрин заметил это еще давно, но сейчас, наконец, признается себе: Бутхилл, мать его, такой... - Красивый... - выдыхает он, даже не отдавая себе в этом отчет. Бутхилл сиюминутно меняется в лице. Сначала непонимающе моргает, затем смущенно поджимает губы. Это происходит за считанные мгновения, прежде чем на лицо снова выползает уже знакомая дикая ухмылка. - Взаимно, - усмехается, - По голове бы погладил, но у меня руки грязные, - он вскидывает обе ладони, как бы в доказательство. Мыло разлетается в стороны, какие-то шаловливые капли приземляются на одежду Авантюрина, а парочка даже оказывается у Бутхилла на подбородке. - Ладно, забираю свои слова назад, - блондин посмеивается и начинает отряхивать куртку. - Все? Я испортил момент? - Бутхилл разочарованно сводит брови домиком. - Да, - зыркает на него злобно, но, очевидно, не всерьез, - В следующий раз будешь головой думать, - и все же он заботливо вытирает лицо мужчины рукавом, легонько при этом улыбаясь. - Значит недостаточно испортил, если есть шанс на следующий раз, - подмигивает Бутхилл, прежде чем вернуться к работе. Конь уже заждался - он косится своим умным карим глазом на мужчин, пыхтит, будто понимает происходящее. Бьет копытом, словно требует поторопиться. - Прошу простить, товарищ Майор, - Бутхилл хлопает животное по боку, - Завтыкал, каюсь. Авантюрин опирается об ограду грудью, кладет голову на локти и сентиментально вздыхает. - Я хотел у тебя спросить... - начинает он, внимательно наблюдая за действиями собеседника. - М? - Сколько из того, что ты сказал в машине, было правдой? - Э-э... - тянет Бутхилл, задумчиво закатывая глаза, - Тебе процент нужен? Авантюрин пожимает плечами. - Можно и процент. - Тогда, наверное... где-то 60, - прикидывает он неопределенно. - Вау, 60 это много, - тянет Авантюрин, пока руки от нечего делать колупают старую краску на доске, - И что именно? - А это важно? - он старается казаться невозмутимым, но Авантюрин замечает, как напрягается каждая мышца в его теле. Авантюрин громко вздыхает, даже почти рычит. Боже, как с ним сложно... Про свои кинки он готов первому встречному растрепаться, зато разъяснить, реально ли был в армии, ему внезапно сложно. Блондин распрямляет спину, подходит к собеседнику чуть ли не вплотную и, цепко схватив за челюсть, вынуждает наклониться на уровень своего лица. В глазах Бутхилла мелькает мимолетная тень паники, и Авантюрин невольно ликует, чувствуя себя хозяином ситуации. Пусть отведает свою собственную пилюлю в кой-то веки. - Бутхилл, - вкрадчиво начинает он. Специально выдыхает посильнее, чтобы собеседник почувствовал воздух на своем лице, - Я хочу дать шанс тому, что тут происходит. Но я не могу этого сделать, если ничего не знаю о тебе. Так может быть... - он сжимает пальцы сильнее, впивается ногтями в щетинистые щеки, чем выдавливает из мужчины удивленный, рваный выдох, - Может быть, ты, блять, поможешь мне? Он почти отталкивает лицо от себя и упивается каждой секундой сладкого смущения на лице Бутхилла. Да, он может быть властным, если хочет. И если все вот это вот у них действительно всерьез, нерешительному малышу-хитману придется выдавить из себя ответы. - Очень... убедительно, - выдыхает Бутхилл, когда чуть приходит в себя. - Так что? - Авантюрин кидает ему нахальную улыбку, прежде чем вновь вернуться в свою старую позицию у изгороди. Бутхилл шумно вздыхает. Затем молча уходит в конец амбара, откуда возвращается с ведром воды и окатывает им спину коня. Все это время он кусает свои губы изнутри, Авантюрин даже замечает, как на уголках губ выступают робкие красные разводы. - Я очень не люблю об этом вспоминать, - наконец откровенничает мужчина, - А говорить - тем более. Веришь или нет, я никому и никогда раньше не рассказывал. Авантюрин кивает с пониманием, ласково проводит тыльной стороной ладони по плечу мужчины, успокаивая. - Не переживай. Бармены умеют хранить секреты, - он улыбается, обнадеживая. - Не сомневаюсь, - усмехается Бутхилл с некой горечью в голосе. Он еще пару секунд медлит, а затем набирает полную грудь воздуха, готовый что-то сказать... - Вот ты где! А мы тебя потеряли! - раздается звонкий оклик со стороны входа. Сука. Компания появляется в дверях в самый неудачный момент. Мира недовольно скрестила руки на груди, Топаз все еще держит в руках щенка. Разве что теперь он не один - за ним прибежали еще несколько собак. Они активно вертят хвостами, лают, заглушая разговор и крутятся возле Топаз, едва ли не сбивая с ног. - Ну, закончил? - Айк проходит вглубь конюшни, по-хозяйски оглядывается. Бутхилл мгновенно переключает внимание на него, и вместе они проходят дальше, активно размахивая руками и бурно обсуждая что-то на фермерском. - Мог бы хотя бы сказать, что отойдешь, - Мира приподнимает бровь, - Мы тебя потеряли. - Да куда б я делся, - Авантюрин усмехается, подходит чуть ближе. С этого расстояния он даже замечает, что у Топаз до сих пор над губой остались тоненькие молочные усики, - Тут территория огорожена, я бы не сбежал. - Да хватит вам грызться! - не выдерживает Топаз, - Лучше давайте порадуемся, что я имя ему придумала! - она приподнимает пса на вытянутых руках и тычет им в лицо Авантюрина, - Поздоровайся со счетоводом! - Почему Счетовод? - непонимающе хлопает глазами блондин. Имя, конечно, уж точно не банальное, но как-то связать его с сегодняшними событиями совершенно не получается. - Потому что он всегда тявкает на корову с теленком дважды! - щеки девушки надуваются в каком-то непонятно откуда взявшемся приливе гордости. Авантюрин в ответ склоняет голову на бок, подчеркивая свое недоумение. - В общем, мы вот что заметили: в коровнике у них стоят две коровы. Одна из них - с теленком, - Мира берет на себя объяснение, - И вот на ту, что была одна, он лаял единожды. А на ту, что с теленком - дважды. И еще наложилась ситуация с поросенком, в общем... - она глубоко вдыхает - всю свою речь произносила на одном дыхании и совершенно выдохлась, - Теперь он Счетовод. - Звучит... достаточно логично, - уклончиво отвечает Авантюрин. Но это, в принципе, не важно - главное, что Топаз довольная. А она еще какая довольная. Скачет в окружении собак, сюсюкает их, позволяет вылизывать себя с ног до головы и выглядит самым счастливым человеком в мире. Какая же она невинная пусечка, прямо не верится, что в "кандалах" работает. - Какавача, - сестра дергает его за рукав. - А? - Что у вас происходит с этим Бутхиллом? - она понижает тон, чтобы окружающие точно не услышали, кивает на мужчину. Авантюрин измученно выдыхает, показательно закатывает глаза. Так пытался этого избежать, но, видимо, все-таки получит уши полные мочи сегодня. - Тебе какая разница? - Он мне не нравится, странный какой-то, - выдает она свое коронное. Авантюрин лишь разводит руками в ответ - что он может поделать? Да, он и правда странный. Да, сначала Авантюрин его шугался. Да, его историю послушать - так бежать не оглядываясь, и желательно кал за собой подбирать, чтоб следом не пошел. Но во-первых Авантюрин уже почти смирился с тем, что и сам давно не вписывается в рамки нормальности, а во-вторых еще ничего не решено. Если Бутхилл все так же продолжит мять яйца и отказываться от адекватных разговоров, то о чем вообще может идти речь? Ну и в-третьих... Сердцу ведь не прикажешь. - Слушай, не знаю, чего ты там себе придумала... - начинает блондин, устало потирая переносицу двумя пальцами, когда его грубо перебивают. - Придумала! - фыркает она, - Да ты видел вообще, как он на тебя смотрит? - Он говорил, что я ему нравлюсь, ладно? - выходит из себя Авантюрин. Он чуть было не повышает голос, но вовремя одергивает себя и снова возвращается к полушепоту, - Но тут еще пока ничего не понятно. - Нравишься? - ее тон с каждой секундой все больше походит на тот, с которым тебя отчитывают учителя за невыученные старые темы, - Ты в глаза долбишься? Мне одного взгляда хватило, чтобы понять, что он по уши в тебя втрескался. - Я тоже это приметила, кстати, - Топаз вырастает за спиной. Блять, все-таки она слышала. Авантюрина бросает в краску. Черт, если так это формулировать... ситуация становится в тысячу раз сложнее. Парень невольно опускает глаза, чуть подтягивает горлышко свитера, чтобы скрыть смущенно дрожащие губы. - Пиздец, - выносит вердикт Мира, сопровождая его громким шлепком ладоней об ляжки, - Вечно ты себе каких-то додиков выбираешь. Че с тобой не так? - Да ладно, по-моему он неплохой, - пытается успокоить ее Топаз, пока чуть приобнимает друга за плечи, - По крайней мере меня он никогда не обижал. А мы с ним... - она запинается, - ...довольно близко знакомы. Мира сначала раздраженно мычит, нахмурив брови. Потом переводит взгляд с брата на Топаз и обратно несколько раз. Ее палец на предплечии второй руки нервно дергается, будто отбивает дробь указкой об доску. И все-таки она сдается и вовлекает Авантюрина в объятия с истощенным вздохом. - Ну что мне с тобой делать... - она целует его в лоб, прижимает к себе, - Если понадобится и этого с хаты выкидывать, ты знаешь, кого звать. - Угу... - слабо мычит ей в плечо Авантюрин. Он не злится на сестру. Разве что совсем немного... больше его сейчас заботит перспектива того самого шанса, который он хочет предоставить Бутхиллу. Боже... Если и правда влюбился, это может быть куда сложнее. Хотя бы потому что придется снять с себя нацепленный после прошлых отношений ментальный пояс безбрачия и позволить себе вновь окунуться в чувства. Конечно, он и так уже начал, но очень неспеша - просто по щиколотку забрался в эти мутные воды, температурку проверить, а тут... Игра идет на куда более серьезные ставки, чем он был готов сделать сейчас. - Так, ну чего? - мужчины присоединяются к троице. Бутхилл уже переоделся и снова выглядит невзрачно и скучно, разве что немного более взмыленный, - Пора бы и домой собираться. - Как вам экскурсия, ребята? - Айк светится радушием. Вот уж кто точно работает в кайф. - Мне очень понравилось! - первой выпаливает неугомонная Топаз. Остальные соглашаются, но с чуть меньшим возбуждением. - Ну и славно, - одобрительно кивает Айк, - Привози их почаще, - толкает он локтем Бутхилла. - Да, привози нас почаще! - Топаз шутливо грозит ему пальцем, - Я хочу видеть, как Счетовод растет! - Все-таки решила его оставить? - тепло улыбается ей Бутхилл. Девушка кивает. Она треплет щенка по голове, крепко-крепко обнимает. - Я думаю, он нашел тут свое место. Вы же позволите им дружить с тем поросенком? - она поднимает жалобные глазки на Айка. - Разумеется, - мужчина кладет одну ладонь на макушку ей, а другую - щенку, и добродушно ерошит, - Уверен, если приедете через неделю, сможете застать их воссоединение. Лицо Топаз озаряет лучезарная улыбка, щенячий взгляд обращается к Бутхиллу. - Увидим, - посмеивается тот. - Ну, пойдемте к машине тогда, - Мира потягивается, - А то я прямо здесь усну. Поездка назад прошла куда спокойнее. Мира вырубилась, стоило ее спине коснуться кресла, и продрыхла до самого дома. Когда пришло время выходить, Авантюрину даже пришлось провожать ее до квартиры и укладывать спать - настолько она была вареная. Но на прощание все же поблагодарила за поездку и даже выглядела искренне удовлетворенной. Топаз отвезли следом - ее накрыло волной усталости, как только исчезли внешние стимуляторы. Поэтому всю дорогу она вяло рассказывала какие-то древние анекдоты в борьбе со сном и заражала весь салон зевками. Зато на прощание она обняла обоих мужчин крепко, с душой, и даже не стесняясь Бутхилла. Тот провожал ее силуэт с необъяснимой нервозностью в глазах - знал, что его ждет. И вот, они остались одни. В салоне повисла неловкая тишина, нарушаемая лишь редким звоном содержимого бардачка и взволнованным постукиванием железного пальца об руль. Авантюрин тоже не решался начать этот разговор - отчасти потому что было неловко, но в основном потому, что хотел увидеть, как Бутхилл сам делает этот шаг. Ну пожалуйста. Если тебе это важно... - Блять, не могу больше, - выругивается мужчина. Машина резко тормозит и паркуется в каком-то из многочисленных дворов Сигонии - пауза затянулась настолько, что они уже успели выехать из Золотого Мига и оказались поглощены привычной синюшной теменью. Бутхилл выпрыгивает из машины, громко хлопнув за собой дверью. Авантюрин вылезает следом. К этому моменту хитман уже извлек портсигар из кармана и отчаянно чиркает зажигалкой, но та, точно назло, лишь плюется мелкими искрами и совершенно не поддается. Выглядит он при этом действительно потерянным и дерганным чуть ли не до уровня нервного срыва. Авантюрин осторожно пристраивается сбоку. - Позволишь? - он вытягивает руку за зажигалкой. Бутхилл молча передает ему огниво. Они почти соприкасаются лбами, когда наклоняются к пламени - единственному теплому, успокаивающему источнику света в этом депрессивном мраке. Авантюрин поднимает на Бутхилла растерянный взгляд. Последний втягивает чуть ли не по половине сигареты с каждым вдохом, жмурится и продолжает барабанить пальцами по машине. В его спутавшихся волосах заплутал ветер, с остервенением дергающих пряди в разные стороны, и у Авантюрина действительно что-то покалывает внутри, когда он наблюдает эту картину. - Знаешь... - наконец начинает Бутхилл. Его голос внезапно сиплее обычного, взгляд сосредоточен на кончике сигареты, - Когда я был младше, я периодически придумывал дебильные истории, чтобы казаться окружающим круче... И так срастался с этими легендами, что со временем забывал, как все было на самом деле, сам начинал в них верить, - он горько усмехается. Шаловливый ветер подхватывает пепел с окурка и уносит вдаль по улице, - А теперь вот... вся моя жизнь построена на лжи. Но как бы я ни старался, у меня не получается забыть правду. Он сплевывает на землю, трясущимися руками поджигает еще одну сигарету. Авантюрин следит за этим завороженно, почти не дыша. Руки немеют от холода, голову ведет после первой дозы никотина за много часов, но... он все равно внимательно ловит каждое движение, слово и интонацию, словно ему физически необходимо это услышать. - Касательно того, что я говорил в машине, - продолжает Бутхилл. Он избегает зрительного контакта, старается смотреть строго вперед или в небо, - Да, был в армии. Но это, наверное, был самый приятный опыт после моего совершеннолетия, - посмеивается, - Но имя не оттуда. Имя мне дал Алмаз, - рвано выдыхает и морщится, будто воспоминания приносят реальную боль, - Как и зубы. Он наконец решается взглянуть в расширенные от шока глаза Авантюрина. У того при упоминании Алмаза, по ощущениям, внутренности крутанули сальто с места. Сжались, перемололись, и теперь в теле остался только невнятный, жидкий фарш, сдерживаемый лишь жалкой кожаной оболочкой. Это не может быть хорошая история... Нет, естественно, он и не ожидал радужных коней и кексиков, но при упоминании Алмаза стало понятно: радио настраивается на волну кромешного пиздеца. - Дай мне руку, - требует Авантюрин. Бутхилл немного медлит, мнется, но повинуется. Вкладывает свою жилистую ладонь в его руку. Авантюрин тут же сжимает ее, гладит большим пальцем, изучает рельеф костяшек своими, приободряя. - Вот теперь... можешь рассказывать, - воодушевляюще кивает блондин. - Боюсь, мы тут до утра будем торчать, если я буду рассказывать все от и до, - Бутхилл криво улыбается краешком губ. - Хотя бы начни, - просит Авантюрин, заглядывая собеседнику в глаза. Он не какой-то садист, ему это все нужно не ради больного удовольствия или игры в психолога. Более того, как человек, сам покалеченный Алмазом, он бы сам предпочел избегать подобных тем... Но сегодня он хочет узнать больше о том, кто ему... блять, нравится. И он готов разделить эту боль между ними двумя. Ну же. Обнажим друг другу нервы.