Постоянный клиент

Авантюрина чуть ли не трясет, пока он смотрит в зеркало. Давненько он себя так не чувствовал: когда каждая клеточка тела ноет в нетерпении, когда сознание корежит от одной мысли от предстоящем деле, когда сладостно мандражит до стука зубами. Он стоит в ярко освещенном люстрами бутике, вокруг суетится консультантка. "У нас тут, знаете ли, даже Зарянка иногда отоваривается!" - с гордостью сообщили на ресепшене, и Авантюрин не видел ни единой причины не верить. В заведениях такого калибра он бы не удивился встрече с самим Иисусом, что уж там знаменитости. Тут тебе хоть языком будут полировать туфли, если потребуется, за такие то ценники. Авантюрин, взглянув на них, признаться, чуть было в обморок не грохнулся. Шутка ли, 350 тысяч за одну шубу или 270 за пару обуви? Благо, за оплату всех этих излишеств отвечает Бутхилл. Сначала они хотели просто взять костюм в прокат, но, учитывая природу миссии, от этой идеи пришлось отказаться - крайне велик шанс, что в процессе одежду обольют чем-нибудь, порвут или, чего еще хуже, испачкают кровью. А потому Авантюрин с особой дотошностью подошел к выбору наряда, ведь это будет его одежда на выход ближайшие пару лет. Если, конечно, не изговнится до лохмотьев к концу аферы. - Нет, думаю, эта слишком сдержанная, - выносит он свой вердикт по поводу очередной рубашки. Консультантка обреченно вздыхает, но все еще держит лыбу - похвально. "Как же я понимаю тебя, сестра." - думает Авантюрин, глядя девушке в спину. У него не было цели ее мучить, но и выбирать единственный красивый наряд в гардеробе на отъебись тоже не хотелось. Поэтому он один денечек позволил себе побыть тем самым важным бумажным хуем, с дотошностью цепляющимся за каждую деталь изделия. Через пару минут девушка возвращается с очередным нагромождением цветастых вещей в тонких руках. Наверное, она сейчас проклинает широту ассортимента своего бутика. Авантюрин быстро кидает ей обворожительную улыбку и запахивает штору. Какие-то модели он уже определенно видел, либо глаз уже замылился настолько, что не замечает разницы... Хотя у богатых все шмотки на одно лицо. Но вот взгляд привлекает что-то изумрудное, погребенное на самом дне кучи. Вещь оказывается немного помятой рубашкой с подстершимся ценником, даже удивительно, как она попала в эту сияющую лоском подборку. И все-таки Авантюрин решает дать ей шанс: застегивает миниатюрные пуговички, поправляет воротник и поворачивается к зеркалу. Ну дела... - А это?.. - окликает он консультантку. - Ой, прошу прощения! - девушка сводит руки в виноватом жесте, - Я, видимо, случайно ее взяла! - Вы не поняли, - Авантюрин поправляет острый воротник, - Я ее беру. Но на размер поменьше. - Вы уверены? - удивленно хлопает глазами девушка, - Она из очень старой коллекции, сейчас такое уже никто не носит... Авантюрин лишь утвердительно кивает. Кажется, сама судьба подкинула ему эту рубашку: яркая, с позолотой и, наверное, немного излишней вставкой камня на груди, она была олицетворением слова "вычурный". Возглавляет весь этот парад стиля небольшое игривое окошко, открывающее вид на едва-заметный рельеф груди, аж хотелось закусить губу при взгляде на него. Наверное, большинство посчитает такой прикид пошлым, но Авантюрин сжег в себе остатки порядочности вместе с нейромедиаторами еще давным-давно. Что ж, а вот теперь начинается неловкая часть. Расплатившись с карты Бутхилла, парень выходит из бутика и направляется прямиком в туалет. Там он перекладывает купленное в пакеты из пивнух и продуктовых, которые принес из дома. Выглядит это, наверное, пиздец как странно - особенно учитывая, с какими лицами его встречали в магазине. Оно и неудивительно: поношенные берцы и, пусть и новенькая, но абсолютно лишенная утонченности куртка, явно указывают на принадлежность к низшему классу. Но, как известно, встречают по одежке - провожают по платиновой карте ЛюцернБанка. В конце концов, они там наверняка видали айтишников в одежде и похуже. Авантюрин воровато оглядывается, когда выскакивает из люксово блестящей уборной, нагруженный цветастыми "маечками". Он устремляется к выходу, стараясь не встречаться глазами с прохожими - осознает, насколько тупо выглядит. Наверное, достаточно, чтобы схлопотать допрос от случайного полицейского, но все лучше, чем если в родном районе его ограбят, увидев брендовые пакеты. У него уже как-то два велосипедиста так срезали шаурму на ходу, и Авантюрин не готов вновь попасться на той же ошибке. Сегодняшняя смена проходит совершенно непримечательно. Даже подозрительно непримечательно, наверное. Алмаз не почтил бар своим присутствием, гости захаживали крайне лениво и безынициативно, спешлы впервые не взяли ни разу за ночь. Авантюрину даже становится не по себе - ощущается эта вся ситуация, как затишье перед грозой: душно, тихо, все вокруг готовится к неминуемой истерике природы. Может, стоит все-таки отказаться, пока еще не поздно?.. Стук в дверь разлетается по пустому помещению гулким эхом. А вот сейчас уже поздно. Авантюрин тихонечко вздыхает. Если вселенная и пыталась что-то ему сказать, то уже не выйдет - пришел тот, чей голос заглушит ее робкий писк наиубедительнейшими предложениями поднять денег и оттянуться за игрой в рулетку. Авантюрин впускает гостя в бар и закрывает за ним дверь на 3 оборота вместо привычных 2, для уверенности. - Ну что, закупился? - Бутхилл скалится. Он явно уже видел списание со счета. - Угу, - Авантюрин проходит к одному из диванчиков и жестом приглашает его сесть рядом. - Покажешь? - мужчина плюхается на мягкую обивку и закидывает руку на спинку. Его поза слишком расслабленная и даже непристойная - ноги разведены настолько широко, что одно колено касается Авантюрина, голова беззаботно запрокинута назад. От него пахнет какими-то терпкими духами, больше походящими на перегар с нотами кедра, и Авантюрину даже хочется отсесть, но он держится. - Позже. Расскажи мне лучше, с чем мы будем иметь дело. Бутхилл скрипуче вздыхает и пересаживается пособраннее, кладет на стол небольшую потертую папочку вместе с обоими локтями. - Так, смотри... До этого петушка я не могу добраться уже почти месяц. Заказчик уже начинает терять терпение, так что ты - мой последний шанс, - его тон мгновенно меняется на серьезный, твердый. Авантюрин даже слегка офигевает - это вот так выглядит Бутхилл, когда работает? - Его зовут Дагоберт, он наследник ЛюцернБанка. - Того самого ЛюцернБанка?! - у Авантюрина аж челюсть отвисает. Хитман усмехается. - А ты думал как мне, наемнику без паспорта и легального имени, дали платиновую карту? Авантюрин молчит, выпучив глаза. А Алмаз не шутил, когда говорил, что с Бутхиллом шутки плохи... Чувак, без преувеличений, обвешан полезными связями, как репер понтами. Бутхилл между тем продолжает: - Он у нас та еще заноза в жопе. Избалованный папенькин сынок до мозга костей. Проводит все свое свободное время в казино и кабаках, разбазаривает деньги компании налево и направо, - он звонко цокает языком с явным отвращением, - Не то чтобы он мог спустить хоть процент их прибыли, даже если бы купил все казино в мире, но тем не менее. - Погоди, а разве не Оти является главой банка? - Авантюрин подцепляет уголок папки самыми кончиками пальцев. Она здесь, несомненно, для него, но заглядывать внутрь кажется немыслимым. Будто один взгляд на содержимое мгновенно обвесит его цепями уровней секретности и подписками о невыезде. - Формально, - кивает Бутхилл, - Но старик Оти давно не в лучшей форме, и это я еще мягко выражаюсь. Дед уже на ладан дышит, он слишком слаб даже для того, чтобы завещание свое переписать. Не говоря уж о том, чтобы осознать, насколько его отпрыск не годится на роль нового главы. Авантюрин все же решается открыть папку. Внутренности встречают его сочной начинкой из десятков фотографий высокого темноволосого мужчины в компроментирующих ситуациях: то обнаженного через щель в двери комнаты, то с револьвером за бильярдным столом, то с девушкой в окне отеля. Авантюрина аж пробивает на мурашки - как же он надеется, что Бутхилл не сам делал все эти фотографии. - Сейчас банком руководит совет директоров во главе с Сиари Тугэйем. Он и есть наш заказчик, - Бутхилл тыкает железным пальцем в письмо без подписи, запрятавшееся под кипой снимков, - Он хочет избавиться от наследника, пока тот не вступил на пост. А этот день все ближе - Оти уже вот-вот кони двинет, если верить моим информаторам. Авантюрин звучно выдыхает. Вот уж никак не мог он ожидать, что его первое по-настоящему незаконное дело будет настолько крупнокалиберным. Интересно, насколько это улучшит резюме? - Поэтому они тебя и торопят, так? - Бутхилл утвердительно кивает в ответ, - Что ж, давай посмотрим этого твоего Дагоберта. Есть что-то, что я могу использовать против него? - О-о, тебе понравится, - Бутхилл хищно облизывает тонкие губы, - Там грязь похуже, чем у нас в подвале. Авантюрин вальяжным шагом выходит из автомобиля с тонированными стеклами, который тут же трогается снова. Водитель будет ждать его в небольшом закоулке примерно в километре отсюда, с пистолетом наготове. А до тех пор вся ответственность лежит на нем самом, но Авантюрин почему-то совершенно не переживает. Может быть из-за того, насколько тщательно от подготовился к миссии - в голове не осталось пустого места, все слоты памяти доверху забились грязным бельем Дагоберта, а может быть и потому что впервые за долгое время он снова по-настоящему будет играть. И играть не просто на деньги или интерес, о, нет... Сегодня его игра по-настоящему будет вершить жизнь человека. От осознания этого аж во рту сохнет и тянет грудь. Он протягивает фальшивое удостоверение личности охране с расслабленной улыбкой человека, у которого настолько много денег, что он уже и не знает, каково это - получать отказы. Вышибалы смотрят на него с недоверием. - Деннис Рейнер... В отпуск приехали на Пенаконию? - По делам, - убирает руки в коротких перчатках в карманы шубы и кидает незнакомцу беззаботный взгляд, - Решил вот отдохнуть денечек. - И часто у Вас тут дела? - бугай осматривает его сверху-донизу пытливым взглядом, - Я впервые Вас вижу. - А я - Вас и, надеюсь, что в последний раз, - хмыкает Авантюрин и уже готовится забрать карточку, - Как хорошо, что это довольно просто устроить. Вышибала заметно напрягается. Он сжимает своими толстыми пальцами кусок пластика с дипломатической печатью на нем, пока Авантюрин нарочито медленно тянется в его сторону. Сейчас на его лице красуется самое убедительное выражение человека в позиции силы, какое он только может себе представить. Он даже мысленно говорит охраннику: "Не пустишь? Ладно, тогда я завтра не пущу тебя на работу", чтобы придать самому себе уверенности. - Л-ладно, - лицо мужчины едва-заметно вздрагивает, - Прошу прощения. Проходите. - Другое дело, - скалится Авантюрин. Эту самодовольную улыбку, не привыкшую слышать в свою сторону отказы, он бесстыдно позаимствовал у Бутхилла. Казино встречает его приглушенным светом хрустальных люстр в высоком, многоэтажном потолке, задорным пиликаньем автоматов и дурманящим голову запахом спиртного. Он идет вперед медленно, выглядывая свою цель орлиным взором, ловит на себе удивленные, местами похотливые взгляды, и не может не стискивать зубы от удовольствия. Пусть ему и пришлось надеть парик и вставить линзы, его правильные, точеные черты лица не смогли скрыть даже цветастые очки на носу. Да и наряд эпатажный. Авантюрин поймал уже минимум пару взглядов на своей груди и ухмыльнулся: конечно, вполне можно было обойтись и без этого - его заданием было выглядеть, как отчаянно пытающийся казаться богатым пижончик, готовый жопу продать ради одной ночи славы и богатства. И достичь такого эффекта спокойно можно было без лишних понтов в виде яркой шубы и выреза на груди, просто разодевшись в бренды, но... Может же он позволить немного побаловать и себя любимого, верно? А ему очень льстило внимание. Льстили излишне долгие взгляды, робкие улыбки от девушек и льстило то, как Бутхилл, увидев его в новом прикиде, удивленно присвистнул, не в силах подобрать подходящий комплимент. Он делает еще несколько шагов, когда, наконец, достигает своей цели. Вот он - Дагоберт Люцерна. Стоит возле бильярдного стола, подперев руками бока в люксовом пиджаке, и беззастенчиво в голос гогочет в голос вместе с собравшейся вокруг него толпой. Авантюрину хватает одного лишь взгляда, чтобы понять, что большинство из них смеются даже близко не искренне - его компания состоит из в основном молодых, излишне избирательных в одежде людей, что с потрохами выдает в них богему. Но Даг настолько плотно сидит на игле их обожания, что не замечает - или пытается не замечать - их истинных намерений. В конце концов ничем, кроме денег, он похвастаться не может. Авантюрин со скучающим видом подходит к слот-машине неподалеку и вставляет в нее купюру - для начала нужно привлечь к себе внимание. Слот-машина самая обыкновенная, незанимательная - 5 позолоченных слотов с нарисованными на них ягодками и фруктами, все инкрустированы полудрагоценными камнями. Авантюрин усмехается - естественно, она прикручена к полу. Наверное, это и есть секрет Алмаза по тому, как оставаться таким богатым - получаешь все, до чего дотянется рука, а если получил, то впиваешься в него, как питбуль в лодыжку, и не отпускаешь, пока не лишишься зубов. Первая игра - первый проигрыш, но этого стоило бы ожидать. Даже если Авантюрин проебет сейчас все выделенные ему деньги, ничего страшного в этом не будет, он подготовил план чуть ли не на каждую ситуацию. Он снова вставляет купюру в автомат и снова проигрывает. Краем глаза он наблюдает за обстановкой у бильярда - Дагоберт и другие даже не смотрят в его сторону. Этого стоило ожидать. Но Авантюрина потому и ценят в индустрии развлечений: он четко знает, как завоевать сердца даже самой трудной публики. Еще пара неудачных спинов на низкие ставки, и вот, наконец, машина останавливается на комбинации из 2 вишенок и 2 груш. Посередине красуется хитрый, кислющий лимон, блестящий камнем на груди. Авантюрин неровно выдыхает, облизывает пересохшие губы. Его рука чуть заметно вздрагивает, когда он подносит купюру номиналом в 50 тысяч к приемнику. Жадная машина заглатывает бумажку, стоит ей приблизиться к отверстию, и автомат загорается пригласительным колечком из светодиодов по бокам. Авантюрин делает очередной тихий, неглубокий вздох и самыми кончиками пальцев касается ручки на правом боку машины. Та сдвигается лениво, почти нехотя, и у Авантюрина аж живот скручивает от волнения. Сквозь назойливо кусающий уши ритм музыки на фоне и галдение игроков он вслушивается в робкое щелканье автомата. 3... 2... Сейчас! Он легонько стучит внутренней стороной запястья по левому боку автомата - совсем чуть-чуть, будто помогает тому не подавиться. Раскатистый рев машины оглашает помещение, из хлопушки на крыше выстреливает дробь конфетти. Авантюрину на мгновение кажется, что земля уходит из-под ног, он опирается обеими руками на машину, не в силах стоять. Дофаминовый приход накрывает с головой настолько внезапно, что по пищеводу прокатывается судорога, а икры сводит в наслаждении. Господи, поверить сложно, что после инцидента в прошлом году Алмаз так и не заменил эти машины... или хотя бы не убрал механизм, отвечающий за подкрутку. Наверное, подумал, что достаточно напугал Авантюрина, чтобы больше никто не узнал об этой лазейке. Так и было до недавнего времени, пока последний вновь не ощутил вкус азарта на губах. И теперь, стоя здесь, на засыпанном цветастой бумагой ковре, Авантюрин понимает, что хочет поиграть в эту ультимативную игру с самим инстинктом самосохранения. - Руанарт розовый, - бросает он выпучившему на него глаза бармену, когда небрежно кидает наличные на стойку. Мужчина в до смешного маленькой бабочке кивает и поспешно ставит перед ним бокал. Авантюрин изо всех сил старается не поддаваться возбуждению, но шея по обыкновению зудит, привлекая к себе внимание. Парень медленно отпивает шампанское и зажмуривается. Нет на свете чувства приятнее, чем это. Чуть подуспокоившись, он вновь возвращается к автоматам. Выбирает такой же, но уже чуть ближе к бильярдной секции. Шеей ощущает заинтересованные зырки Дагоберта и его компашки в свою сторону и чуть прикусывает нижнюю губу. "Стесняешься? Ничего, я знаю, как тебе помочь." Еще несколько прокрутов оканчиваются проигрышем, но теперь, когда теория подтвердилась, следующий выигрыш становится лишь вопросом времени. Поэтому на губах играет легкая улыбка, когда Авантюрин делает спин за спином, раскармливая машину мелкой рыбешкой. И вот, момент истины: фрукты становятся в позицию 2 на 2, посередине вновь лимон. С острого подбородка скатывается миниатюрная капля пота, за ней следует глубокий вдох. Авантюрин чуть запрокидывает голову и встречается мимолетно брошенным взглядом с Дагом - тот следит за его действиями, пока ждет своей очереди. Правильно, смотри. Не моргай. Весь этот спектакль был затеян для тебя одного. Автомат сглатывает 100 тысячную купюру. Легкое касание ручки, щелчки, бережный стук по корпусу... И зал вновь взрывается громогласной музыкой джек-пота. Авантюрин вытирает испарину с шеи плавным движением и бросает уже более очевидный взгляд на Дагоберта. Тот чуть ли не подбирает челюсть со стола, его друзья застыли в немом изумлении. Авантюрин удостаивает их обворожительной улыбки и щелчка из пальцев-пистолетов, после чего поправляет шляпу и вновь направляется к бару. - Я буду то же, что и он, - высокая темноволосая фигура подсаживается к Авантюрину. Тот лишь звучно выдыхает через нос. Все идет ровно так, как он и предполагал. Даг немного медлит, прежде чем заговорить, но Авантюрин не спешит. Стеснительный мальчик может немного поломаться, если так сильно хочет. Авантюрина прет уже от самого факта, что он сидит здесь. - Ну ты машина, - наконец обращается к нему Дагоберт, не дождавшись, пока Авантюрин сам проявит инициативу. - М? Ты о чем? - усмехается парень. - Ой, да не прикидывайся! - Дагоберт подсаживается к нему почти вплотную, - Ни разу не видел, чтоб кто-то срывал сразу 2 джек-пота за один день! Авантюрин строит жалостливую моську, сводит бровки домиком и выпячивает губки. - Печально. Я как-то видел 7, - разумеется, он умолчит о том, что вид на это был от первого лица. - Вау, - кажется, Даг безмерно впечатлен, - Везет же некоторым. Авантюрин мотает головой, но совсем слегка, чтобы избежать конфузов с париком. - Не в везении дело, сладкий. Хотя и без него не обошлось, - он наконец поворачивается к собеседнику лицом и замечает, как тот мимолетно вздрагивает. Авантюрин едва не расплывается в ухмылке - черт возьми, информация и правда оказалась достоверной. - Может, тогда покажешь, как ты это сделал? - наконец приходит в себя Даг. - С чего бы? - Авантюрин щурится, когда отпивает из своего бокала, - Я не хочу делиться выигрышем. Даг самодовольно ощеривается. Даже заметно, как у него подрагивают носки туфель. - Ты, наверное, не местный. Обычно никто не отказывает главе ЛюцернБанка, - говорит это протяжно, разжевывая каждое слово, точно тягучий мед на губах. Авантюрину даже немного становится жалко пацана - насколько нужно быть жалким, чтобы настолько не уметь себя преподносить? - Того самого? - но он сделает вид, что клюнул, широко распахнув глаза в пронзительных синих линзах. - А ты знаешь еще какой-то ЛюцернБанк? - кажется, он действительно тупой - верит, что подобное бахвальство и правда делает его привлекательным. Какая досада. Авантюрин надеялся на немного более честную дуэль, но что уж теперь. - Вау, - с придыханием произносит парень, пока бармен, повинуясь жесту от Дага, доливает шампанское в их бокалы, - Приятно знать, что я впечатлил самого главу Люцерн, - эта лесть льется в уши собеседнику, точно фруктовая Услада, ласкает самолюбие не хуже лучших любовниц "кандалов" и игриво щекочет жаждущую признания хрупкую душу. - Еще как впечатлил, - Дагоберт заглядывает ему в глаза, - Так что, будем знакомы? - Будем, - хрупкая рука тянется в приветствии, - Зовите меня Деннис. - Посмотрите, кого я привел! - Даг фамильярно хлопает Авантюрина по спине с такой силой, что последнему приходится придержать шляпу - вместе с париком - на голове. - Приятно с вами всеми познакомиться, - обаятельно улыбается тот, пока изучает присутствующих пытливым, охотничьим взглядом. Ни один из них, по сути своей, не блещет ничем примечательным, разве что внешний вид девушек лишь подкрепляет и без того железобетонную теорию о девиациях Дагоберта: все они, как на подбор, худенькие, миниатюрные, с волнистыми черными волосами и выразительными глазами цвета лагуны. Авантюрин подавляет нервный смешок - кажется, его только что заделали частью гарема. Это лишь подтверждает навязчиво скользнувшая вниз по спине смуглая рука, которая теперь покоится на талии. - Деннис, мы видели вашу игру! Это было просто потрясающе! - Вы просто нечто! Группа перекрикивает друг друга, окружив Авантюрина тесным кольцом. Тот лишь слегка прикрывает глаза, купаясь в щедрых порциях обожания. Может быть, у него нет громкого имени и богатого папочки, зато эта харизма способна пробить ему дорогу сквозь любую стену. - Что вы, не стоит, - наигранно скромничает он, пока у самого чуть ли не зудит в паху от удовольствия, - Я не сделал ничего особенного. - Ну-ну, не прибедняйся! - Даг прижимает его к себе сильнее, так, что их бедра соприкосаются, и Авантюрин отчетливо чувствует подкатывающий к горлу блевотный ком, - Лучше покажи, как делать такое же "неособенное". - Есть именно у этих автоматов один секрет, - Авантюрин вставляет деньги и бездумно дергает за ручку. Та, чуть скрипнув, срывается с места, пока барабан не останавливается и машина не разражается разочаровывающим пиликаньем - "вы проиграли", - А именно механизм подкрутки вот тут, за левым боком, - он легонько поглаживает нужное место, - Он создан как раз ради того, чтобы предотвратить слишком частые джек-поты. Но! - он вскидывает палец, точно учитель-ботаник, - Так как он работает на чистой механике, барабан все время вращается приблизительно на одно и то же число клеток, а соответственно... - он продолжает кормить купюрами машину до отвала, пока ту не стошнит выигрышем, - По их позиции можно предугадать следующий джек-пот и слегка "запутать" механизм, постучав по нему в нужный момент. Немного жаль делиться этим трюком с кем не попадя, но чего не сделаешь во имя мести. А еще заработка. Авантюрин аж облизывается от мыслей о том, сколько ему отстегнут после миссии. Бутхилл сказал "половину", но половину от чего? Остается только молиться, чтоб платили ему не пистолетами и болтами для руки. - Во-от как-то так, - парень вылавливает очередной удачный момент по щелчкам внутри автомата, стучит по нему хрупким запястьем и вызывает очередной взрыв конфетти. Блестки приземляются на шляпу, маячат перед зрением, точно делают комплимент. Толпа заливается новой волной восторженных возгласов. Для их прожженных убогими попытками выбиться в высший свет голов, кажется, это что-то совершенно непостижимое и новое. Речь идет, конечно, о наличии мозга, а не о выигрышах. - Можете попробовать сами, - учтиво приглашает Авантюрин, пока забирает очередной выигрыш из цепких челюстей автомата. Черт возьми, за эти полтора часа он сделал больше денег, чем за последние 3 месяца... да даже полгода. Губы невольно поджимаются в немом проявлении раздражения, но лишь на мгновение. В следующую секунду он снова сияет радушием, как и обычно. Толпа расходится по автоматам, пока Авантюрин наблюдает за ними, оперевшись об обитую вычурными узорами колонну чуть поодаль. Ему нужны вовсе не они, а... - А ты чего, не пойдешь дальше играть? - Дагоберт вырисовывается за спиной, но Авантюрин, уже наученный приколами Бутхилла, даже не вздрагивает. Лишь кокетливо кидает знакомому взгляд через плечо. - Да слоты как-то поднадоели. Я бы лучше во что-то еще сыграл. - Ты нравишься мне с каждой секундой все больше и больше, Деннис, - скалит идеальные зубы - еще бы, с такими-то бюджетами на врачей - Даг. Без лишних церемоний он цепляет Авантюрина под локоть и тащит за собой к ближайшему столу с рулеткой. Когда мужчины садятся, Авантюрин не выдерживает - чешет мучающую его шею. Ненавязчиво так, будто разминает, и даже неприметно закатывает глаза от удовольствия. У него всегда так - когда перевозбужден, начинает чесаться. Именно поэтому, когда он только перестал играть, носил исключительно водолазки - шея походила скорее на жуткий научный эксперемент, нежели на часть тела живого человека. С нее хотелось содрать кожу, выковырять то отвратительное лудоманское насекомое, поселившееся меж клеток, но чем больше он чесал, тем хуже становилось. Год завязки определенно пошел ему на пользу, но теперь это чувство снова ворвалось в жизнь, выбив дверь с ноги. И тут уж приходится выбирать меньшее из двух зол: расчесывать шею в мясо или жить абсолютно непримечательную, скучную жизнь, в которой единственный источник адреналина - это энергетики. - Ну, на что поставишь? - интересуется Дагоберт. Ему бы сесть напротив для удобства, но вместо этого он трется у Авантюрина прямо под боком. Последний даже вроде бы ощущает, как мужчина принюхивается к его парфюму. - На красное для начала, - отвечает Авантюрин с уверенностью. Да и почему бы не быть уверенным в рулетке? Тут не нужно напрягаться, не нужно рассчитывать и мучить голову. Все построено на чистейшей удаче, в этом и веселье. Он ерзает на стуле, чуть отстраняясь от Дагоберта, и сводит колени в нетерпении. Хочется уже просто расслабиться и с удовольствием позволить судьбе вершить свои темные делишки. - Я тогда на черное, - кивает Даг. Шарик с лакомым стуком ударяется об деревянный ободок, начиная свое путешествие. Даг между тем поворачивается к Авантюрину. - Так расскажи, откуда ты? Почему я впервые вижу такую чудную звездочку в нашем казино? Авантюрин беззвучно фыркает. Боже, он даже не пытается этого скрыть - даже у Бутхилла подкаты изящнее. Это одновременно смешно и ущербно - то, как Люцерна младший уверен в своей обворожительности. Хотя такие люди обычно не просто не признают своих недостатков, они на корню лишены осознания того, что хоть в чем-то могут быть неправы, неидеальны. Авантюрину даже немного завидно - это, наверное, очень приятно, существовать вне рамок самоопределения и по умолчанию ощущать себя самым пиздатым. - Я тут проездом, - отвечает Авантюрин. В принципе, это не совсем ложь - пусть Сигония и является, технически, районом Пенаконии, разница между ней и Золотым мигом такая же разительная, как между небом и землей. Будто два разных мира - братья, но один из них курит, матерится с 11 лет и еще гены у него отцовские с высоким шансом развития шизофрении, между тем как второй с детства обласкан и залюблен за красивые глазки и пятерки по математике. Шарик между тем заканчивает свой путь, останавливаясь на красной тройке - какая удача. Авантюрин загребает себе пусть и небольшой, но честно заслуженный выигрыш. - Четное, - делает он ставку. - Нечетное, - вторит Даг. Под новый раунд удовлетворительного жужжания шарика по дереву на фоне раздается громогласное извещение о джек-поте. Авантюрин не может сдержать лукавую улыбку: теперь, когда они разобрались, Алмаз будет рвать волосы на голове, стоит ему получить уведомление о доходах. Аж в носу начинает щипать от волнения. - А откуда ты? Не хочу хвастаться, но я бывал в 77 странах. Наверняка и у вас был, - о, он точно хвастается. Авантюрин позволит ему еще немного погреться в лучах его благоговения. - Белобог, - первое, что пришло в голову. Если честно, Авантюрин с трудом представляет себе Ярило - запомнил только потому, что в учебнике географии этой стране какой-то шутник пририсовал пенис. Шарик, будто повинуясь какому-то неведомому балансу вселенной против излишне богатых, вновь приземляется на четное. - Вау, да я сегодня в ударе! - Авантюрин загребает себе выигрыш с широкой лыбой на губах. Сердце с каждой ставкой колотится все сильнее, выбивая изо рта прерывчивые выдохи. - И правда, - соглашается Даг. На его лице появляется трудно уловимая тень раздражения. - Давайте в этот раз я попробую поставить на число. Хмм... - Авантюрин пробегает взглядом по доске. Почему-то шестерка сосет его глаза, манит пальчиком и так и просит поставить на нее. Он пожимает плечами - нет ни одной причины "не", - Давайте попробуем 6. - Тогда я поставлю на 9, - тихо хихикает Даг. Да боже правый... Авантюрин борется с непреодолимо сильным желанием закатить глаза. Если спросят, в чем дело, скажет, что разглядывает свой мозг, а то боится, что после разговора с Дагобертом он вытечет. Серьезно, он вообще не чувствует, что здесь нет никакой химии? Или хотя бы алкогольного опьянения. Очень сильного алкогольного опьянения. - А когда назад? - мужчина облокачивается на свою ладонь. - Сегодня. - Ав, - Дагоберт строит разочарованную мордашку, но в следующее мгновение его лицо озаряется идеей, - Слушай, а давай вот как: если шарик остановится ближе к девятке, то я поменяю твои билеты, а ты сходишь со мной на свидание. - А если к шестерке? - щурится Авантюрин. - Буду должен желание, - причмокивает губами Даг. - А давай, - принимает вызов парень. Серьезно, тупость и самоуверенность Дагоберта слишком сильно упрощает эту миссию. Будто он сам участвует в плане. - А куда бы ты... - начинает было Даг, но Авантюрин почти автоматически затыкает его соответствующим жестом. Все его внимание обращено на неспешно вращающуюся перед ними рулетку, подмигивающую красно-черными зенками. По мере замедления шарика Авантюрин даже прикусывает большой палец. Как же это будоражит. Он, наверное, даже по-настоящему позволил бы себе одно небольшое свидание с этим дурачком. Может быть, даже разрешил бы себя немного пообжимать на заднем сидении лимузина под кислотную попсу. Но это скорее не потому что хочет, а потому, что прямо сейчас от одной мысли о том, что может проиграть в этой тупой игре целостность своей задницы, нереально торкает. Он с силой втягивает застойный воздух ноздрями и, не отводя взгляда ни на мгновение, ожидает результатов игры. Шарик медленно, почти с издевкой подкатывается к стороне шестерки и перекатывается на одну ячейку дальше. Для Авантюрина этот момент растягивается на минуты, если не на часы - точно в замедлении металлическая сфера несколько раз покачивается в лунке и садится на ее дно. Что ж, деньги он потерял, зато очко останется целым. Он бросает короткий взгляд на Дага и обнаруживает, что тот искренне раздосадован таким исходом: наморщил лоб, барабанит пальцами по столу. - Да уж, ты и правда очень везучий, - выдыхает он сквозь надутые в обиде губы. Авантюрин встает со стула и поправляет пушистый воротник. - Ну, если честно, Вы все равно не в моем вкусе, - с невинной улыбкой отвечает Авантюрин. Он вкладывает всю свою желчь в эту фразу - регулятор пассивной агрессии, если бы существовал, вырвался бы из крепления, настолько сильно его только что повернули. Но лицо все еще остается светлым и дружелюбным, излучающим теплоту каждой порой кожи, - Но раз уж Вы проиграли мне желание, я использую его, чтобы позволить Вам отыграться. Как насчет старой доброй Восьмерки? Лицо Дагоберта подергивается тонкой улыбкой. - А кто в твоем вкусе, недотрога? - Даг догоняет его на пути к столу для пула. - Хмм... - Авантюрин действительно задумывается. Он, признаться, никогда особо не размышлял о том, каков его "тип". Все его бывшие были выбраны исключительно методом "тыка" или, скорее, "клика". В какой-то момент Авантюрин просто осознавал, что по уши втрескался в того или иного человека по причинам, которые сам не мог до конца объяснить. Просто химия тела сама выбирала себе партнера и уносила сознание по течению бурной реки эмоций, - Наверное высокие... - все-таки начинает перечислять он, но скорее для самого себя. - Так я же выше тебя, - усмехается Даг. - Подтянутые... - У меня буквально дома есть качалка. - Длинные волосы еще красиво смотрятся, - заканчивает список парень. Он уже выбрал себе кий и теперь приноравливается к битку, изогнув спину изящной дугой. - Эх, ну вот тут да, промах, - цокает языком собеседник. "А еще не без 5 минут мертвые" - добавляет про себя Авантюрин и с аппетитным стуком разбивает стройный треугольник из шаров на столе. - Так а на что мы играем? - осведомляется Дагоберт, принимая из рук Авантюрина кий. Он наклоняется и загоняет шар в лунку одним точным ударом. Что ж, вот тут стоит отдать ему должное: рука у него поставлена твердо. Он забивает второй шар подряд. - Лично я с удовольствием сыграл бы на платиновую карту Вашего банка, - пришло время прогрева. Авантюрин вновь склоняется над столом, ловит на своих бедрах грязный взгляд и скалится. Вряд ли Даг уже слезет с этого крючка. Биток с разгона влетает в полосатую девятку и впечатывает ее в лунку со стильным чпоком, даже заставляет зажмуриться от удовольствия, смакуя отдаленное эхо от шуршания сетки. - Я бы ее и так тебе выдал, - Дагоберт усмехается, - Но раз уж ты так хочешь повысить ставки, то и я позволю себе такую шалость, как предложить тебе поставить одну ночь вместе. - Хоть две, - подмигивает Авантюрин, - Но Вам придется немного поднапрячься. Даг несколько угрожающе склоняет голову на плечо с коварным блеском в глазах. - Надо было просить все три, - он чуть закусывает краешек губы и наклоняется к столу. Авантюрин смотрит за его движениями с первобытным интересом, оперевшись ладонями об стол. Да, все именно так, как оно и должно быть - он не хочет играть на деньги. Он, по сути, практически ничего не теряет в этой афере, максимум придется пару минут послушать упреки от Бутхилла по поводу проебанных средств, но это ничего. Но чем дальше, тем больше он ощущает себя по-настоящему вовлеченным, даже прикрывает рот рукой, кусая кожу перчатки изнутри. Черт, а Даг действительно хорош в бильярде. Он не промахивается ни единым ударом, у него ровная стойка и точные удары, будто у профессионала. Но и проиграть, даже не получив шанса сходить, тоже кажется скучным. Поэтому Авантюрин мягкими, кошачьими шагами подходит сзади к мужчине и, наклонившись почти вплотную, заигрывающе щелкает у того над ухом зубами. Этой миниатюрной детали вполне достаточно, чтобы кий от неожиданности чуть повело в сторону, и биток, просвистев через все поле, ударился точно в восьмерку. Та отскакивает от мягкой обивки стола и угрожающе медленно движется в сторону противоположного угла. - Нет-нет-нет! - Даг хватается за голову, почти паникует. Авантюрин же смотрит на это в откровенном экстазе. Давай. Еще совсем немного. Шар нерешительно крутится на одном бочке у лузы, а затем, приняв решение, все-таки с ненавязчивым шорохом проваливается вниз. - Ты издеваешься?! - Дагоберт поворачивается к нему с откровенной злобой в глазах. Авантюрин почти смеется: как же его легко разозлить. Но ни один игрок не может назвать себя игроком, если его интересует лишь победа, в это Авантюрин верит всем сердцем. Даже больше - каждой клеточкой, тонким каапиляром и сплетением нервов. Пора показать ему, как на самом деле играют в азартные игры. - Хей, меня нельзя винить в том, что я хочу продлить нашу игровую сессию! - невинно хлопает длинными ресницами. - Хочешь продолжить? - Даг склоняется к нему недопустимо близко, - Что ж, ладно. Пора тебе узнать, почему меня зовут королем блек джека. И в этот раз, - его дыхание опаляет губы Авантюрина, - Мы будем играть по-настоящему. Они садятся за стол для блек джека друг напротив друга, Даг отстукивает нетерпеливый ритм ступней. Авантюрин тоже выглядит немного напряженно, но совсем по иной причине: все его тело натурально колотит и швыряет, исход этой игры решит то, преуспел ли он в своей ставке или проиграл. Он втягивает воздух сквозь зубы и бросает оппоненту чарующую улыбочку. - На что играем? - на стол ложатся 4 карты, по 2 перед каждым мужчиной. - Я расскажу тебе, когда проиграешь, - с грозным оскалом отвечает Даг. Авантюрин ухмыляется. - Как скажете, - он стучит по столу пальцами для добора, - Я же предлагаю сыграть на половину ЛюцернБанка. - Ты совсем конченый? - от прежнего озорства к этому моменту не остается и следа. Теперь Авантюрина буравят глаза, полные откровенного гнева. - Ничуть, - он цокает языком, - Вы же сами сказали: король блек джека будет играть серьезно. Дилер вскрывает свои карты, представляя игрокам неутешительный результат: Авантюрин проиграл. Но что-то говорить еще рано. - Что вообще ты можешь предложить равноценного этой ставке? - добирает нетерпеливо, постоянно зыркая на дилера. - Хмм... - элегантным движением поправляет упавшие на лицо волосы, - Как насчет всей моей жизни? Дилер останавливает раздачу, положив большой палец на карту. Она вскрывает очередной кон, оставляя Авантюрина проигравшим. Новая раздача, новый кон. Авантюрин уже почти не смотрит на соперника, все его внимание обращено на движения рук дилера. Красивые, блин, руки... ловкие. - Маленький деревенский дурачок, - говорит так, как общаются с дворовыми собаками - со смесью пренебрежения и жалости, - Даже вместе взятые твои органы и органы твоей семьи не стоят столько, сколько ты просишь. - Да? А зачем мы тогда играем? - Авантюрин переводит почти разочарованный взгляд на Дага. - О, я принял твою ставку, - он продолжает отстукивать по столу для добора. Дилер услужливо выкладывает карты на стол, придерживая указательным пальцем. От одного взгляда на это у Авантюрина едва ли не рвется лицо от непроизвольно выползающей на него плотоядной улыбки, - И я покажу тебе, что бывает, когда связываешься не с теми людьми. Этот кон тоже заканчивается не в пользу Авантюрина. В шею врезается до боли знакомый, резкий взгляд, от которого волосы по всему телу встают дыбом и кожа идет пузырями, плавится, точно облитая горячим металлом. Кинув осторожный взгляд на VIP зону, Авантюрин обнаруживает на балкончике Алмаза. Тот стоит с тумблером в руках, болтает из стороны в сторону, определенно, 18летнюю Шиву, и не мигая следит за их игрой. Авантюрин шумно втягивает воздух ртом. Он и правда невероятно удачлив. Все самые важные зрители собрались в зале, чтобы увидеть финал его спектакля. Тихий шелест карт об перчатки крупье, в такт которому подрагивают кончики тонких пальцев, будто бы целует уши, нежит их. Фишки на фоне щелкают друг об друга, исполняя неведомую хоровую композицию. Авантюрин прикрывает глаза и полностью растворяется в неземном экстазе в ожидании последнего кона. Он слышит постукивание пальцев Дага об стол, пока колени трутся об друга в нетерпении. - Добор? - обращается к нему дилер. Авантюрин кидает быстрый взгляд на свои карты. - Мм... не стоит, у меня ведь тогда будет 27 очков, - он поднимает невинные глаза на дилера. - Что Вы имеете в виду? - Видите ли... - Авантюрин поднимается со своего места и щелкает расправляющейся спиной, - Я тут заметил, какие у вас гибкие пальцы. Очень красивые. - Спасибо, наверное, - дилер смотрит на него со своим лучшим покерфейсом. Авантюрин между тем продолжает беззаботно потягиваться. - Такими пальцами очень удобно подсматривать карты и сигнализировать об их значении игрокам. - Деннис, - усмехается Дагоберт, - Просто прими свое поражение. Удача покинула тебя. О, малыш, как же ты ошибаешься... Удача придушила своей склизской лапой судьбу Авантюрина еще давным-давно. - Давайте проверим. Я не гордый, - улыбается он мягко, - Но что-то мне подсказывает, что следующая карта - валет, дама или король. - Вы можете предполагать сколько угодно, но не нужно раскидываться необоснованными обвинениями, - дилер хмурится. К этому моменту вокруг стола уже собирается толпа зевак, завлеченная напряжением. - А они не необоснованные, - скалится Авантюрин. Он садится прямо на стол и выдергивает из рук Дага его карты, - Здесь у нас ровно 12 очков, верно? - он поднимает веерочек над собой, - Все это время я очень внимательно наблюдал за дилером и выявил вот какую особенность: ты перестаешь добирать, когда она берет карту большим пальцем кверху и продолжаешь, если сверху лежит указательный, - Авантюрин снимает шляпу и отряхивает ее от остатков конфетти с безэмоциональным выражением лица. Будто бы не высказывает предположение, а констатирует известный факт, - И вот ответьте мне, дорогая публика. Есть ли корреляция между моим предположением, 12 очками в руке мистера Люцерны и следующей картой в колоде? Шепоток проносится по стихшей толпе, Алмаз на балкончике видимо напрягается. Авантюрин возвращается на свое место, поправляет шляпу и стучит пальцами по столу. - Я добираю. Давай мне свои 10 очков. Губы искривляются в улыбке, когда он бросает взгляд на дилера. Та мелко вздрагивает, на лице Дагоберта читается выражение искреннего смятения, он даже немного побледнел. Девушка послужно достает верхнюю карту из колоды, ее руки мелко трясутся. Авантюрин ждет терпеливо, позволяет ей колебаться и медлить столько, сколько нужно, пока... На стол не ложится червовый валет. Толпа тихо ахает, Авантюрин встает со своего места, зверски щерясь. - Это, в принципе, все, что я хотел доказать. Приятного вечера, мистер Люцерна! - он разворачивается на пятке и не оглядывает направляется к двери неспешным шагом победителя. Чувствует на себе жгучие взгляды Дага и Алмаза, слушает восхищенные полушепотки толпы и чувствует себя самым счастливым человеком в мире. Авантюрин специально идет по улице медленно, размеренно. Хочет верить, что сделал достаточно, чтобы его захотелось догнать. На улице уже начинает смеркаться - зима с каждым днем все сильнее стискивает когтистую лапу на хрипе Пенаконии, и застенчивая луна уже начинает показывать свои бочка к 5 часам вечера. Авантюрин идет, спрятав руки в карманы и тихонечко насвистывая из головы фальшивую мелодию кончиками губ. Вскоре он сворачивает в полутемный переулочек - редкий для Золотого мига, но такой родной для сигонийца. Он стоит, подперевшись одной ногой об стену и глядя куда-то в небо пару минут, пока из-за угла не выползает длинная тень. Авантюрин аж вздрагивает, по телу разливается эйфорическое тепло. Он выиграл эту игру. - И чего ты тут делаешь? - Дагоберт стоит, широко расставив ноги. Обе руки сжаты в кулаках, аж костяшки белеют. Его голос хриплый, приглушенный, от каждого сантиметра тела веет острой, зубастой опасностью. - О, какая удача! - Авантюрин расплывается в улыбке, - У тебя сигаретки не будет? - Ты... - почти рычит мужчина. Он буквально подскакивает к Авантюрину, хватает того за грудки и приподнимает над землей, вынуждая стоять на самых кончиках пальцев, - Ты кто такой, урод мелкий?! Отвечай! Авантюрин лишь слегка посмеивается. Швы рубашки больно давят под мышками, дыхание сбивается. В следующую секунду его ударяют об стену, выбивая из груди болезненный стон. Уши мгновенно наполняются звоном так, что не до конца понятно, слышал ли он только что выстрел неподалеку или ему показалось? Хотя Даг тоже мгновенно мешкает, оглядывается по сторонам. Видимо, стреляли взаправду. Даже забавно получается: почему куда бы Авантюрин ни шел, будь то засранные сверху-донизу фавелы Сигонии или блестящие элитарностью улочки Золотого мига, его везде преследует насилие и пиздец? - Погоди... Это что? - Даг, наконец, замечает копну светлых волос, пробивающуюся у щеки, точно трава по весне, и стягивает с Авантюрина парик вместе со шляпой. Они улетают куда-то вглубь двора и с тихим шлепком приземляются на покрытый корочкой льда асфальт. - Что случилось? - ухмыляется блондин уголком губ, - Больше не хочешь меня выебать, когда я перестал быть похож на твою мать? Кажется, он слышит щелчок, с которым переключается режим в голове Дага с отметки "ярость" на "дикое животное". Все-таки с этим прикидом они попали прямо в точку. В следующую секунду в лицо врезается кулак, и Авантюрин окончательно обмякает. Рот заполняет солоноватый вкус крови, линза вылетает из глаза. Он смотрит на Дагоберта своим пронзительным, светящимся в полумраке фиолетовым глазом и, если честно, на мгновение ему начинает становиться страшно. Где носит этого ебаного Бутхилла? Или он решил таким образом убрать их обоих? Хрупкая грудь неровно вздрагивает, хватая воздух. - Блядские авгины, - шипит Даг сквозь сжатые губы, - Давно пора было вас всех перестрелять нахуй. Дагоберт заносит руку для повторного удара, и Авантюрин зажмуривается, когда тяжелое сопение внезапно переходит на беспомощный хрип. - Спасибо, Авантюрин, - знакомый сиплый голос раздается над ухом, - Дальше я сам. Можешь отдохнуть в машине. Блондин робко приоткрывает глаза. Зрение немного плывет, оставшаяся линза сползла и теперь закрывает половину зрачка. Но по крайней мере над ним больше не стоит озверевший Дагоберт, и он может спокойно дышать. Блондин подставляет ладони под свой подбородок и ловит капли крови, пока они не успели запачкать рубашку. Бутхилл между тем одним мощным движением швыряет Дага в глубину двора. Тот неровно сипит, пытаясь отдышаться. Авантюрин хочет было встать, но обмягшие ноги скользят по промерзшей земле, оставляя его в заложниках этого ужаса. - Люцерна младший... - ласковым голосом произносит Бутхилл, медленно приближаясь к распластавшемуся по земле телу, - Сиари передает привет. - Как я... сразу не понял... - сквозь хрипы произносит Даг, - Вам пиздец, уроды... Моя охрана будет здесь с минуты на... минуту... Раскат тихого, грудного смеха эхом разносится по задворку, туманной дымкой стелится по земле, облизывает кирпичные стены. У Авантюрина аж кровь стынет в жилах от этого звука - так не звучат люди. Это что-то абсолютно холодное, кровожадное, вылезшее из самих глубин пламени геенны. - Сомневаюсь. Я уже направил их искать тебя по ложному следу. Выражение искренней паники воцаряется на лице Дага, когда он осознает ситуацию. Он собирает в себе последние силы, отталкивается замерзжими пальцами от земли и, неуклюже перебирая ногами, пытается сбежать, когда натыкается на лакированную туфлю Бутхилла. - Какая прелесть... Весь такой важный, но так хорошо выполняет команду "к ноге"! - слышится тихий треск ребер, когда Дага грубым ударом откидывают назад, вглубь двора, - Прямо как верная шавка! Авантюрин напрасно бросает взгляд на происходящее: перед его глазами Даг, отчаянно скребущий стертыми об асфальт руками, мечется, точно загнанное в угол животное. Он лезет на стену, бесконтрольно брыкается, тихо хрипит и панически пытается сказать хоть что-то, но ему не удается - в его лицо врезается точеное колено в бурых штанах, выламывая зубы со звонким хрустом, точно наступил на пачку чипсов. Лицо жертвы мгновенно окрашивается алым, струи крови бегут по губам и подбородку, будто замеюки ползут по шее и забираются под шелковую рубашку. Даг пытается закрыть лицо руками, но вместо этого получает удар по ноге - Бутхилл сразмаху наступает прямо на лодыжку, вдребезги ломая. - Неправильно, - почти мурлычет он, - Прикрывай ноги, а не голову. Иначе как ты убежишь? Боже правый. Стоит Авантюрину взглянуть на лицо Бутхилла, как сердце моментально уходит в пятки. Наверное, вообще бы из тела выскочило бы и убежало восвояси, если бы могло... Но, к сожалению, они с Авантюрином связаны: его жалкое, трепыхающееся в ужасе сердце, мозг, панически отключившийся от происходящего, и глаза, которые не в силах перестать смотреть. Бутхилл смотрит на свою жертву вовсе не так, как смотрят убийцы в фильмах. И даже не так, как он смотрел на Авантюрина в первый день. На губах жуткий оскал, в глазах пляшет игривый блеск. Кажется, ему искренне весело... Авантюрин заставляет себя зажмуриться и закрывает уши руками. Во что, блять, он ввязался? Хитман между тем наносит все новые и новые удары по телу перед собой, пока оно не перестает сопротивляться и не обмякает. Если честно, там, наверное, сопротивляться и нечем - руки болтаются, точно широкие рукава свитера, переломанные до неузнаваемости. От ног осталось только одно название, они уже начали распухать и синеть, и теперь похожи на две плохо завернутые домашние сардельки. А удары все продолжают сыпаться, такие же безжалостные, уверенные. - Бутхилл, пожалуйста... - тихо просит блондин, - Мне кажется, он уже все... - Никак не могу, малыш, - отвечает голос из темноты, - Задание было сделать, чтоб это выглядело так, будто его отпинала толпа в подворотне. А толпа просто так не успокаивается, - его последние слова глохнут в хлюпанье крови и тихих всхлипах самого Авантюрина. Он утыкается лицом в свои колени - плевать на кровь, плевать на грязь. Он просто хочет, чтобы это уже закончилось. Спустя пару минут удары все же стихают, и улочка вновь погружается в блаженный сон. Нарушают его лишь робкий плач Авантюрина. - Идти можешь? - ему протягивают на удивление чистую руку - окровавленные перчатки торчат из кармана худи. - Т-ты... - Авантюрин не знает, как именно ему сейчас реагировать и что говорить. Он не может понять, что именно испытывает: отвращение, злость, страх, обиду, облегчение? Или, может быть, взрывной коктейль из всего вместе? Все, что он знает наверняка - это то, что тело отказывается шевелиться из-за бесконтрольного озноба, а из глаз водопадом катятся слезы, - Ты опоздал... - из груди вырываются громкие, надрывистые рыдания, разносящийся по округе сбитым ритмом из сопения и всхлипов. - Я знаю, малыш, я знаю... - Бутхилл заботливо опускается на одно колено и, точно подростка, с легкостью подхватывает Авантюрина на руки, - Прости меня. За ним побежали его охранники, я должен был направить их на ложный след. - Ты должен был защитить меня, - голос полон бессильной злобы, пока его, точно невесту, тащат к машине, заботливо прижимая к груди. - Да. Должен был, - с горечью в голосе отзывается Бутхилл, - Не переживай, сейчас ты немного поспишь в машине, потом... - Просто отвези меня в бар, - отрезает Авантюрин, - И больше никогда не разговаривай со мной.