Следуй за мной

      — Вот, держи. Попей воды, — Громов протягивает стакан с водой дрожащему мальчику.       Дэн принял кружку, но не спешил выпивать содержимое. Он просто не мог. Если слёзы он еле как, но держал под контролем, то ком в горле не уходил. Медик печально вздыхает.       — Что же ты так? С твоей сестричкой всё будет хорошо. Только моргнёшь — и она снова будет в кроватке тебе улыбаться.       Подросток не ответил. И снова глаза влажные. Ему совсем не хотелось снова вспоминать этот момент, но мозг сам давил на больное. Было так плохо, что хотелось просто разорваться на куски и больше никогда не появляться. Он чувствовал себя виноватым во всём произошедшем. Если бы он смог помочь, всё бы обошлось, всё было бы в порядке. Какой он дурак! Ничего не умеет, только своей биологией красоваться может и всё, ноль!       — Меня, кстати, Константин зовут, можешь просто звать дядей Костей. А твоё какое имя?       Мальчик попытался сглотнуть ком и сказать что-то, но лишь выдавил из себя два слова.       — Я... Дэн...       — Дэн... Интересное имя. Как ты себя сейчас чувствуешь, Дэн?       — Мне плохо...       — Знаю, что ты сейчас, мягко говоря, в шоке. Но всё хорошо, слышишь? Нет причин нервничать. Нужно успокоиться. Попей воды, тебе станет легче. Но не залпом, а по чуть-чуть.       Дэн с паузой, но всё же послушался. Хоть он пил понемногу, однако стакан опустошил достаточно быстро.       — Легче?       Подросток кивнул. Но на самом деле он до сих пор был в сильном стрессе.       — Можешь говорить?       — Да...       — Тогда расскажи, как всё было.       Мальчик прикрыл глаза, подготавливая себя. Не хотелось, совсем не хотелось, но надо. Вздох.       — Я... Сидел. Сидел на полу и думал о своём. Минут пять назад до этого я записал короткое видео о том, как Надя спит, чтобы она в будущем смогла увидеть это. Потом... Потом она... Она начала кашлять... И задыхаться. Я... Я не знал... Мама что-то рассказывала... Но я не знаю... Всё так внезапно случилось... И именно в тот момент, когда ушла мама... Почему?.. Она не виновата! Это я! Я не знал, что делать! Это я... Я виноват!       Дэн уткнулся лицом в колени, поджав их ближе к себе. Слёзы шли сами, без приказа. На душе невыносимо болело. Хотелось просто кричать в небо до тех пор, пока оно не упадёт.       — Парень, — мужчина положил сильную ладонь на маленькое плечо, — здесь нет твоей вины. Понимаешь? Ты ничего не мог с этим сделать. Можно сказать, что ты фактически спас её, вовремя набрав службу спасения. Ты слышишь?       — Я... Я слышу....       — Тогда возьми себя в руки.       В кармане Громова зазвонил телефон. Он с печальным вздохом отошёл от мальчика и ответил на звонок.       — Да?       — Громов, покидайте квартиру.       — Уже?       — Да. Что с пацаном?       — Всё в норме.       — Хорошо. Выдвигайтесь.       Подросток понял, что медик уходит. Нет-нет, только не это. Нет, только не одиночество. Не сейчас, не в это время. Он не выдержит. Всё что угодно, лишь бы он не оставался наедине со своими мыслями.       Громов вновь подошёл ближе к Дэну и присел на корточки, почти равняясь ростом. Он лёгким движением потрепал волосы парня, тем самым заставив его посмотреть в серые, словно сигаретный дым, глаза.       — Дэн, ты сильный малый. Я верю в тебя. Всё будет в порядке. Мне надо идти. Сам понимаешь, я работник скорой, и не смогу с тобой просидеть до самого приезда твоих родителей.       Тот испуганно глянул за медика.       — Нет, нет-нет, я не могу остаться наедине с собой. Я же... Я... Мне... — он говорил шёпотом, будто боясь признаваться. Слова сами путались между собой.       — Ты справишься. Мне нужно идти, прости.       Мужчина поднялся. По его лицу было видно, что ему самому не хотелось оставлять ребенка в таком подвешенном состоянии. Но он ничего не мог поделать. Подхватив врачебную сумку, тот направился к выходу, оставляя за собой на прощание лишь глухой стук обуви о ламинат. До того момента, как послышался звук закрытия входной двери.       Дэн закрыл лицо ладонями, сжатыми в кулак. Слишком много информации. Слишком. Эмоции не поддаются разуму. Они струятся из всех щелей души, фонтаном заливая тело болью. Это было видно по побелевшим от силы сжатия костяшкам на руках.       — Мама, папа, простите... Простите меня... Я... Мне так жаль... Простите, пожалуйста, простите... — шептал он себе под нос. Такое чувство, будто он думает, что они слышат его. Он повторял это раз за разом, твердил себе, что это его вина.       Парень потерял счёт времени. Он не выходил из-за прикроватной тумбы. Он сидел, свернувшись в комок. Сил не было даже на слёзы. Он просто сидел, уставший от всего. Лишь губы двигались вслед за каким-то словами, которые было уже не разобрать. Взгляд был стеклянным. В глазах не читалось ни одна из известных эмоций. А в ушах стоял шум. Подросток был пуст.

***

      Щелчок входной двери Дэн не услышал, как и быстрый стук каблуков по квартире. Только в момент, когда они дошли до родительской комнаты, его сознание стало яснее. Со стороны входа в помещение послышались женские всхлипы.       — Солнце? Дэн? Господи, где ты?... Где ты?..       — М-мама?... — голос подростка задрожал.       Мама тут же побежала на звук.       Она была вся заплаканная. Потекшая тушь оставила темные следы на её щеках. Глаза были чуть покрасневшими от обилия пролитых слёз. Волосы были неаккуратно уложены на голове. Видимо, ветер решил поиграться с ними. Она даже не сняла свою куртку, сразу же кинулась искать сына.       Она застала его в таком состоянии впервые. Измученный, боящийся взглянуть в глаза, забитый в угол и отстранённый от всех. Мама тут же крепко обняла Дэна.       — Солнышко моё, мальчик мой... Прости меня... Прости... Пожалуйста, прости... Я не должна была тебя оставлять... Я больше никогда.... Никогда.... Прости... — она не скрывала слёз горячи. Женщина не меньше винила себя за то, что оставила дочь без присмотра. Мама не отчуждалась от мальчика. Наоборот, просила прощения, целовала его голову. Только бы простил её за то, что ему пришлось испытать. За то, что впервые в жизни он познал, что такое истинный страх смерти родного человека.       — Мама, — Дэн слабо обнял её в ответ, — всё хорошо, ты не виновата... Нет, не ты. Ты не при чём. Слышишь? Всё хорошо...       — Я так переживала... Я знала: нельзя мне было уходить.... Нельзя... — она крепче обняла сына.       Парень старался из последних сил успокоить маму. Ему было ещё больнее видеть её слёзы. Видеть, как она винит себя за то, что произошло вовсе не по её вине. Даже так, наверное, кроме медиков никто бы не помог бедной Наде.       Даже через полчаса женщина не отпускала подростка. Тот в свою очередь ничего не мог сделать. В буквальном смысле. Он просто уткнулся лицом в родное плечо и о чем-то иногда говорил. Но тут мама отпустила его.       — Дэн, солнышко моё, послушай, — она шмыгнула носом и взяла его за плечи, глядя в глаза, — иди сейчас в свою комнату. Папа просил меня не говорить тебе об этом, но я скажу. Скоро он придёт и будет проводить какую-то беседу. Он был очень зол, когда мне говорил об этом. Кажется, что-то серьёзное. Умойся и настройся на разговор. Если что, я буду рядом.       — Разговор?.. — мальчик насторожился.       — Да. Всё будет хорошо, но готовься к тому, что он будет тебя за что-то отчитывать.